Страсть Феба

Он сидел на берегу моря, смотря на закат, рисуя его яркие озорливые лучи, бьющиеся о берег волны, которые останавливались, чтобы отдышаться, а после, снова бежавшие к земле; он писал небо, которое было тепло розового цвета, а еще чайку; искавшую себе рыбку. Закончив работу, Феб положил ее рядом с собой и увидел стоящего на берегу, смотрящего вдаль молодого человека. Он был высокий, спина имела красивый изгиб, а на шее была глубокая ямочка. Молодой человек, обернулся и увидел Феба. Подойдя к нему, юноша поприветствовал его. Феб, тут же заметил: кожа незнакомца была юна и мягка.

— Я вижу, ты хорошо управляешься с кистью, — произнес он бархатным голосом.

— А я вижу, ты умеешь плавно двигать руками, — ответил Феб, не задумываясь.

— Я Гермес, — с улыбкой ответил плод Помоны.

Феб смотрел в его глаза ярко синие. Они заворожили. Дыхание затаилось глубоко. Эти глаза, они сияли как карбункул — синий драгоценный камень. В них было столько тепла, столько чувств. Феб, не видя своих действий, гладил руку Гермеса. Юноша не стал останавливать художника. Казалось, что искра блеснула между ними. Сердце мастера колотилось с такой силой, что кровь в нем вскипела. Он встал. Приблизился к нему. И легко поцеловал. Юноша ничуть не удивился. Феб шел на штурм. Он повалил его на песок, отражающий цвет заката. Такой же золотистый и теплый. Волны, которые подкрадывались к берегам, ласково касались камешков. Они были то с сине-зелеными полосками, то просто имели завихрения красного или морского цвета. Такая красота была возле берега, дальше шла песчаная земля, согретая солнцем. И вот на этой постели лежали Феб и Гермес. Губы мастера целовали гибкую шею, с родинкой и неглубокой ямочкой. Они касались ее чувственно. Каждый поцелуй, показывал: насколько страстен художник. В этом действе было видно: Гермес стал новой музой, которой Феб хотел завладеть.

— Не останавливайся, — вдруг прозвенел голос Гермеса.

Вслед за губами, на штурм пошла рука Феба. Она касалась груди, живота. Феб заключил в объятия свою музу. Тело Гермеса было замечательным, притягательным. Редкие волосики проступали на его груди. Но они не мешали целовать Фебу ее, любоваться его татуировкой. То была роза. Пышная, ярко красная. Ее лепестки был настолько прорисованы, что казались живыми. Фебу хотелось вдохнуть ее аромат. Он коснулся кончиком носа и вдохнул чудный запах, но то не запах цветка, а запах его нового избранника. Запах Эроса. Он этого Феб застонал, и его рука шла дальше к плоскому животу. Она гладила его. Живот покрытый словно бархатом. Он не мог сдержатся и стал покусывать его. Нежно, аккуратно. Но кусал недолго. После просто проводил рукой и старался разгладить места, получая еще большее удовольствие от того, что касался всеми перстами Аполлона. И вот рука уже была у самой прекрасной точки. Теперь дело было за языком.

— Прошу еще! — с восторгом, произнес Гермес. Казалось, что ему нравится такое необычное знакомство.

Язык Феба, алый и очень нежный следовал по тому же пути, что и рука. Но Гермес остановил Феба. Он чуть привстал и обнял нового друга. Феб чувствовал жар. Его голова вскружилась. Говорить было сложно. Контролировать действия тоже. Желание. Им овладело желание. Рука тянулась к самой нежной части его тела. Но остановилась уже на пороге. Он совладал со своим желанием.

Волны бились о берег и заставляли камешки танцевать в страстном танце.

Всходила луна. Она освящала пару. Феб все же решился и пошел на последний штурм. Сияние луны, танцующие камни, бушующие волны были свидетелями этого торжества любви. Торжества страсти, неистовства душ, бури. Волны могли им позавидовать. Они не видели такого уже очень давно. Камешки даже остановились. Они замерли, ибо не хотели мешать акту любви. Луна не решалась прямо светить в их сторону. Она стыдилась. Она хотела, чтобы танец этот остался в таинстве. Чтобы дух Эроса и романтики не покидал эти места. Когда Гермес прижался к Фебу, а их тела просто воспылали пламенем, какое только может принести любовь, вот тут все затихло. Казалось, что больше ничего нет. Существовали на этой земле в тот момент только Феб и Гермес. Искра, которая способствовала разгару это костра, видимо была волшебной, потому что разгорелся он очень быстро и пылал всю ночь.

На рассвете, Феб сидел на берегу, заключив в свои объятия Гермеса. Они оба смотрели на восход солнца, на то, как лучи приветствовали их. Рассвет подмигнул и улыбнулся. А они сидели, и смотрели на гармонию царившую вокруг.