Спасители мира

"Если мир отравлен безразличием и эгоизмом… Если война захватывает все больше стран… Если люди перестали заботиться о родной планете… Если деньги стали цениться больше, чем чистота души, а различия между правдой и ложью стерлись окончательно… Где искать хоть лучик света? Где узнать истину, почувствовать надежду и веру в высшую справедливость? Где обрести спасение души?

Господь услышит ваши молитвы, дети мои! Уверуйте всем сердцем, следуйте за его учениками в новую жизнь, которую мы построим, очистив этот мир от скверны! Пусть смирение и милосердие сияют в ваших глазах, и вы увидите, как другие пойдут следом. Во имя спасения!"

Небольшой зал был ярко освещен настенными панелями. Окон было немного, и все — с матовыми стеклами, изнутри покрытыми росписями. Стены, выкрашенные светлой краской, украшали надписи. Почти каждый день появлялась новая, и Роберт уже задумывался, что они будут делать, когда свободное место закончится. Это была идея Хельги: предложить прихожанам писать свои молитвы Спасителю на стенах. Роберт поначалу опасался, что молодежь поймет все слишком буквально… но нет. Не всякий решался открывать свои желания таким образом. Никому не хотелось признаваться в греховных помыслах, мелочности и эгоизме. Писали лишь самое заветное, то, что достойно внимания Бога.

Хельга, жрица Ордена Очистительного Пламени, стояла на возвышении. Проповедовать она умела и любила. За ней шли. Так было и в школе, и в институте. Роберт восхищался этим, хотя сама давно перестал поддаваться подруге, сбросив очарование красивых слов. На это потребовалось много лет. И тем не менее, когда Хельга решила создать Орден, Роберт пошел за ней, занялся организационными вопросами, которые так легкомысленно не замечала будущая жрица. Ее дело — вести за собой, очаровывать людей, учить их… А для прочего есть Роберт, неизменный секретарь, помощник и доверенное лицо. Благо дело свое он знал превосходно. Он добился легализации деятельности Ордена как культурной организации, помог с арендой, а в последствии и покупкой помещения, решал все финансовые проблемы… Он гордился своими успехами. Теперь у Ордена собственное помещение, помимо зала им принадлежал весь подвал здания и рабочий кабинет Роберта. Соседи — мелкие фирмы и склад — их ничуть не беспокоили. Да чего тут удивляться? Их считали очередной сектой, такой же, как и десятки подобных...

— К нам будут относиться так же, Хельга. С равнодушием, приправленным презрением. Честность и справедливость не в цене сейчас, — предупреждал подругу Роберт в самом начале их пути.

— Меня возмущает сама мысль о том, что нас могут равнять с ними! С мошенниками и проходимцами!

— Сейчас все такие. И я считаю, что не стоит выделяться… Да нет же! Я не предлагаю выкачивать деньги из людей. Я в этом не нуждаюсь, у меня карьера в гору идет, да и тебе за статьи платят достаточно. Те, кто придет к нам, поймут, что мы честны, и расскажут другим. А привлекать внимание общественности пока не стоит.

— Рано или поздно весь город придет к Вере благодаря нам.

Убежденность Хельги сметала любые сомнения. Прошло несколько лет. Роберт все так же работал на очередного кандидата в депутаты, собирая ресурсы для собственной дорожки в большой политике. Хельга проводила ежедневные мессы, на которые собиралось все больше братьев — но отнюдь не весь город, как она мечтала когда-то. Равнодушие и атеизм людей оказались непробиваемы. Но все-таки они приходили...

Крис никогда не пила такого вкусного чая. Сегодня Диана превзошла саму себя. Было лишь две вещи, которые Диана действительно умела делать — чай и дети. К счастью, она так же умела видеть границы, и во втором случае ей хватило двух экземпляров совершенства, которые сейчас сладко спали в комнате. В самом деле, как бы хороши ни были дети, а мать-одиночка вряд ли прокормит большую семью. Крис восхищалась Дианой. Сколько в мире таких женщин, с детьми и без мужа? Тысячи. А сколько из них справились со всеми проблемами сами? Выгнать мужа, найти работу, выбить для детей места в садике, отстоять квартиру, выдержать суд и отбиться от органов опеки? Волчица, а не женщина. Когда здоровье детей пошатнулось, она сумела отыскать для них медсестру-сиделку, да еще провернуть все это через больницу, официально… Крис за это была ей безумно благодарна. Деньги ей были нужны, а медсестрам платят копейки. Поэтому она делала все, чтобы сохранить доверие Дианы: до нее та успела выгнать уже трех сиделок, чья работа не устроила заботливую мать. Пока что ей это удавалось. Но Диана была человеком въедливым и внимательным, замечая малейшие детали...

— Кристина, что случилось? Вы не пришли вчера, и сегодня едва не опоздали.

— Мне жаль, простите. Пришлось взять выходной из-за семейных проблем. Но вам же должны были прислать другую медсестру?

— О, они прислали! Неопытная девочка, совершенно не умеет разговаривать с детьми! Мне пришлось постоянно быть рядом, следить, чтобы она не натворила дел. Мой младшенький совсем раскапризничался.

— Простите.

— Я вас не обвиняю, семья есть семья… Тем более такая, как у вас. Опять брат, полагаю?

Крис поморщилась. Диана очень быстро выведала все подробности о личной жизни сиделки, даже такие, о которых Крис предпочла бы умолчать.

— Да… Дэн влип в какую-то темную историю.

— Вам не следует решать его проблемы. Он взрослый человек!

— Но он мой брат!

— Не вы ли мне говорили, что не хотите с ним общаться больше? После того, как он подрался с полицейским, который его якобы оскорбил?

— И не только с полицейским… — Крис вздохнула. — Вы правы, конечно, Дэн ужасно вспыльчив. Мы с ним постоянно ссорились… Пока еще разговаривали. Но поймите, это семья… И к тому же, моя мама… она не понимает наших разногласий. Он для нее все еще ребенок.

— В двадцать-то лет! Да он давно уже должен вырасти! Тем более, что он единственный мужчина в семье. А он даже не работает! — своим тоном Диана словно говорила "уж мои-то сыновья будут другими!". И Крис в это верила, поди стань раздолбаем у такой матери!

— О, не надо о больном. После смерти отца у Дэна не было достойного примера для подражания. А мама… Просто не справлялась одна.

Диана смягчилась.

— В семье вы единственный достойный человек. И медсестры лучше вас я не знаю. Мои дети вас так любят… Еще печенья?

— Спасибо. Мне уже на самом деле пора...

— Кристина, ну вам же некуда торопиться, я знаю. Посидите еще.

Крис подавила вздох. Да, домой не хотелось, но изливать душу не слишком приятно… Хотя лучше сказать самой, ведь узнает же.

— Я не знаю, сколько еще буду работать в больнице. Это ведь тоже нелегко, нервы не выдерживают. Если бы я хоть дома отдыхала… Все это слишком давит.

— Вы слишком много переживаете.

— Диана, вам ведь тоже нелегко. Двое детей, тяжелая работа. Наверное, друзья поддерживают вас? — Крис давно мучило любопытство, и раз уж женщина сама подвела разговор к щекотливой теме денег...

— Что вы! У меня никогда не было друзей, — это Крис не удивило, но Диана продолжала. — Пока я не пришла в Орден. Вера — вот что помогает жить. Здесь люди чище и благороднее.

— Ох… — разочарованно протянула Крис. Вот уж не ожидала она от Дианы… Очередная секта...

— Вы зря так вздыхаете!

— Простите, Диана, я не верю в такие вещи.

— И напрасно! Вы привыкли ничему не верить, этому учит нас жизнь. Мы ждем обмана и мошенничества отовсюду, и не видим бриллианта среди битого стекла. Пожалуйста, не упускайте возможность лишь из-за предрассудков. Приходите на проповедь завтра вечером. Я уверена, вы помете, почувствуете это… силу истинной веры. Мне всегда становится легче. И вы найдете друзей, как и я. Тех, кто поймет.

— Разве можно в этом мире хоть во что-то верить?

Диана улыбнулась.

— Приходите. В конце концов, что вы теряете? Один раз ничего не изменит, хоть новые впечатления… Вам это нужно.

— Ну хорошо, хорошо.

По дороге домой Крис привычно завернула в аптеку за антидепрессантами. Самых ходовой товар сейчас, вот уж точно! А ведь ей всего двадцать два. Брат презирает ее за слабость. Но что его слушать? Он живет на ее деньги! Его случайные заработки разлетаются мгновенно. Только и может, что скандалить с соседями по квартире! Крис знала, что соседка ненавидит Дэна, и постоянно доводит нотациями их маму, но ничего не могла сделать. Ее не слушали. Когда-то Крис мечтала, что они с братом заработают достаточно денег и смогут переехать… Но перспективная профессия медсестры ничего не принесла девушке, а брат и не пытался добиться успеха в жизни. И никаких надежд...

Здание Ордена показалось ей ничем не примечательным. Далеко от центра, "зеленый район" с десятком деревьев и постриженной под корень травой, окруженной чугунным забором — очередная попытка правительства продемонстрировать любовь к природе. Куда успешнее любовь к природе — только домашней — демонстрировали собачьи метки, хорошо заметные на газоне, особенно под надписью "Выгул собак запрещен!". Сбоку высились старые дома — невысокие, не больше десяти этажей. Им уже по сто лет было, а все стояли… Трещины в стенах, кое-где следы оторвавшихся балконов, в крайнем окне — следы давнего пожара, так и не отчищенные… Но дома стояли, насмехаясь над современными небоскребами, которых перекашивало в первый же год после сдачи. Здесь еще можно было забыть, что на дворе безнадежный двадцать второй век, окунуться в прошлое, когда цены были ниже, а жизнь лучше… Неужели Орден нарочно выбрал это место для своего храма? Или просто здесь дешевле?

Крис увидела сектантов ее на улице. До мессы еще час, но люди явно получали удовольствие от ожидания. Старушки и молодые парни, матери и их маленькие дети, дамы в офисных пиджаках и мужики в рабочих спецовках… Удивительным было то, тчо эти люди спокойно и с улыбками приветствовали друг друга, тут же завязывали разговор, оживленно делились новостями, шутили… Более того, Крис с ошеломлением поняла, что опознать сектантов можно еще на подходе — они шли по улице и улыбались, резко выделяясь среди мрачных масок обычных людей. Они дарили свои улыбки бескорыстно… Может, это и в самом деле двор чудес, где человек человеку не враг, а брат, и протянет руку… Нет, нет, это уже совсем из области сказок!

К ней, незнакомой, чужой, тоже отнеслись вполне приветливо. Крис постаралась быть незаметной, как обычно — но здесь, похоже, это было невозможно. Дианы было не видно, и Крис решила зайти внутрь, поискать ее там. Полумрак коридора вывел ее прямо в зал… Крис была поражена: обилие света и молочно-белые стены делали зал еще больше, чем на самом деле, ручные росписи на окнах успокаивали, а уж надписи! Невероятно. Самым большим шоком для Крис стало осознание природы надписей, когда она своими глаза увидела девушку с маркером. Она писала на стене "Господи, помоги маме пережить операцию".

В зал вошла невысокая женщина с теплыми карими глазами. Она была одета в красное платье с завышенной талией и белой планкой спереди, на которой был вышит факел — такой же, как на гобелене за возвышением у дальней стены. Женщину тут же окружили прихожане, она для каждого находила добрые слова. Крис невольно заинтересовалась.

Среди прихожан была миловидная девушка, не старше самой Крис. На ней не было ни капли косметики, что в наше время, в самом деле, удивительно. И голос ее был тихим и застенчивым.

— Я не смогу прийти на завтрашнюю мессу, госпожа жрица. Мой отец болен, мне придется остаться с ним на весь день.

"Значит, эта женщина — глава секты", — поняла Крис.

— Не переживай, Мег, — ответила жрица. — Господь видит все. Выполняй свой долг со смирением. Отец дал тебе жизнь, и забота о близких — великое благо. Я говорила, и буду говорить, что добрые дела очищают наши души куда успешнее любой молитвы.

— Я буду стараться, госпожа жрица!

— Ты достойное дитя Господа...

Жрица отошла, а Крис обратила внимание на еще одну сектантку. Эта была младше, но выглядела как-то… привычнее. Макияж — не слишком умелый, но не чрезмерный, джинсы, обесцвеченные волосы… Однако девушки явно были подругами.

— Мег! И как ты не боишься к самой жрице обращаться? — звонко прошептала блондинка.

— Чего же бояться?

— Ну она же… жрица! Я бы к ней подойти не решилась.

— Потому что помыслы нечисты, — раздался мужской голос. Крис, исподтишка наблюдавшая за девушками, невольно вздрогнула, но мужчина не обратил на нее внимания.

— Тоже мне праведник! — возмутилась блондинка.

— Спасибо, что оценила мои старания.

— Алекс, не обижайтесь, — поспешно вставила старшая девушка (кажется, ее зовут Мег?). — Она очень вас уважает, правда, Энни?

— О да. Можно подумать, я не знаю, что папа подослал тебя за мной присмотреть.

— Боюсь, я испорчу себе зрение… — заметил Алекс.

— Тогда чего рядом крутишься? Ты же старше нас лет на десять.

— Не поверишь. Мне нравится чувствовать себя нянькой, — язвительно улыбнулся мужчина. Произойди эта сцена в любом другом месте, Крис заподозрила бы в нем если не маньяка, то обыкновенного "мужика в поиске", клеящего наивных школьниц. Как правило, эти мужчины оказывались куда более наивными, чем их жертвы. Но здесь сама мысль об подобных субъектах казалась кощунственной… Стоп, что такое? Почему она вдруг выделила это место, почему решила, что сектанты отличаются от обычных людей? Тем временем обмен шпильками прекратился, и девушки вернулись к прежней теме.

— Так о чем ты говорила со жрицей?

— Я просила прощения за то, что завтра не смогу прийти. Может, на вечернюю выберусь, но не уверена.

— Ой, жаль как… — расстроилась блондинка. — Мне одной скучно будет! Может, тоже мессу прогулять?

— Энни! Что ты несешь? Это же не вечеринка! — возмущение Мег было не менее искренним, чем очередной комментарий Алекса:

— А жаль...

Зазвонивший телефон отвлек Крис: пришлось выйти на улицу. Звонила мать, с очередным приступом паранойи, пришлось ее успокаивать, потом — звонить брату, как всегда безуспешно. Ну когда это закончится...

— Привет! — раздался голос за спиной. Крис обернулась и узнала ту самую блондинку. Оглянулась — никого, значит, обращаются к ней… Та продолжала.

— Меня зовут Энни. Ты новенькая? Я не видела тебя раньше!

— Кристина. Я в первый раз, — кивнула Крис. — Не ожидала, что будет сколько людей… Даже дети. Я почему-то думала, что в такие места молодежь не ходит.

— Ну, я не слишком религиозна, но у меня вся семья здесь, — пожала плечами Энни. — А вот Эрик пришел сам! Эрик! — она помахала парню, бежавшему от автобусной остановки. — Он наш активист. Все надеется, что Орден устроит крестовый поход.

Парнишка был смешной. Симпатичный, похожий на мышонка — может, из-за маленького роста, а может, из-за волос мышастого цвета.

— Ничего подобного! Но в нашей стране давно пора навести порядок. Чтобы все было честно и справедливо! — он говорил громко, быстро и очень уж эмоционально.

— Опять не взяли, да? — понимающе кивнула Энни.

— Помолчи, — насупился Эрик.

— Уже пятый раз военкомат достает, а его в солдаты не берут.

— Они просто придираются! В медкомиссии одни шарлатаны!

— Ну да, сплошные...

— Постой, ты что, хочешь в армию? — поразилась Крис. Все нормальные парни только и ищут способ откосить, вырваться из этого кошмара здоровым — нереально, а уж сейчас… Крис вздрогнула, вспомнив, как они с матерью собирали деньги на взятку в военкомат, чтобы Дэна не забрали, когда тот бросил универ. Тот год был страшным, Крис вздрагивала каждый раз, когда по телевизору показывали последние сводки с войны. Тогда она еще не разрослась настолько. Два года мелкие внутренние конфликты на западе вызывали затаенный интерес сверхдержав, еще год война, выплеснувшаяся за пределы породивших ее стран, захватывала все больше и больше территорий… Все эти годы ходили слухи, что их страна вот-вот присоединится к конфликту, кто-то уверял, что это уже случилось, но скрывается, кто-то вообще не верил в наличие войны, уже получившей статус мировой — но теперь таких уникумов уже не сталось.

А тут — мальчик, мечтающий пойти в армию!

— Он с детства мечтал стать солдатом, но здоровье не позволило, — объяснила Энни.

— Зачем тебе это? — спросила Крис. — В армии такой бардак, а тут еще войну вот-вот объявят.

Ответ Эрика резанул как ножом.

— Давно пора! Война идет вовсю, а мы в стороне, нейтралитет якобы. Иностранцы считают нас трусами! Люди гибнут...

— Если мы вступим в войну, погибнет еще больше, — возмутилась Крис. Война — это не шутки! Как можно ее желать?

— Лучше погибнуть, но с честью! Мы приблизим победу, сила окажется на нашей стороне. Когда меня возьмут в армию, я попрошусь на границу. Чтобы защищать родину по-настоящему! Уж там, надеюсь, не придется сидеть без дела.

"Какой же он еще ребенок..." — подумала Крис.

— А из-за чего тебя не берут?

— Может, ростом не вышел? — насмешливо предположила Энни.

— У меня нормальный рост!!!

— Небось, приняли за школьника, укравшего отцовский паспорт.

— Ничего подобного!

Крис поспешила пресечь эту детскую перепалку. Ей действительно была интересна причина… Эрик пытался увильнуть, но Энни сдала его с потрохами. Тут Крис окончательно усомнилась в психическом здоровье юноши. С такими проблемами ему скорее инвалидность светит, чем армия! Она попыталась объяснить ему, как врач… Но Эрик только отмахнулся и ускользнул в зал.

— Ну вот, опять обиделся. Не обращай внимания, вернется, — фальшиво улыбнулась Энни.

— Зачем ты его дразнишь?

— Так смешно же! Мы с детства дружим.

— Ааа… Он тебе нравится, похоже?

— Мне? Да с чего ты взяла? Ой, мне еще надо родителей найти… Ты иди, я догоню.

И она убежала. Крис только усмехнулась. Какие юные… Хотя, с чего ей ощущать себя старой? Они младше ее всего на три-четыре года! Но ведь она такой не была… Нет, у нее не было возможности. Им повезло, у них есть молодость. Не всякий сейчас может этим похвастаться, большинство еще в школе усваивают: хочешь жить — умей вертеться. Кто-то старается, сдает экзамены, учится… Кто-то пользуется знакомствами и связями семьи. Кто-то ухитряется сам их найти. Кто-то идет по головам… Занятая невеселыми мыслями, Крис едва не столкнулась в коридоре с высокой светловолосой женщиной, внезапно появившейся словно из ниоткуда.

— Ой! Простите, я вас не видела!

Дама смерила ее взглядом и Крис обнаружила, что та абсолютно слепа.

— К твоему сведению, девочка, не видеть положено мне. Однако Бог пожелал, чтобы видела я, в то время как вы слепы.

Высокомерие зашкаливало. Крис смутилась, но все же попыталась объяснить, что не стоит неожиданно выскакивать, особенно если сама не способна видеть.

— Но здесь же темно...

— Это ты мне будешь рассказывать про темноту? Смешная. Но ты в то же время права, и мой разум светлее, чем твой.

— Чтооо?! Да вы… вы… вы просто шарлатанка, и несете полную чушь!

— Я согласна нести все, что может привести заблудших к свету. Кто же виноват, что иначе до вас не достучаться?

Оставив онемевшую Крис в состоянии, близком к ступору, дама ушла в зал. Перед ней расступались, и смотрели едва ли не с большим почтением, чем на жрицу.

Началась проповедь.

Жрица смотрела в зал, но Крис казалось, что пронизывающий взгляд направлен прямо на нее.

— Приветствую вас, братья и сестры. Я вижу новые лица здесь… Знаю, вы удивлены. Но отриньте привычные скепсис и подозрительность. В этих стенах они не нужны. Если сегодня вы уйдете отсюда, и не пожелаете вернуться — значит ваше сердце не готово принять веру… Возможно, однажды вы вернетесь. За исцелением. Братья и сестры, наш путь еще только в самом начале! Чтобы изменить мир, прежде всгео нужно изменить себя. Поверить. Почувствовать. Пожелать всем сердцем новой жизни и быть готовыми бороться за нее! Наш мир гниет и разрушает сам себя, в нем не осталось света. Но мы можем зажечь искру в своих сердцах. Пусть каждый из нас станет свечой! Придет время, когда наше сияние пробудит души тех, кто еще способен дышать свободно, и настанет час очищения для этого мира. Вера — это то, чего нам всегда не хватало. Утратив ее, мы утратили честь и гордость. Но Господь не оставит нас...

"Мне промывают мозги", — подумала Крис, но осталась на месте. Жрицу хотелось слушать. Ее голос. Ее слова. В целом… верные.

"Но как можно верить? Бога нет, это все знают. В конце концов, ученые это доказали… Ведь так? Зачем же верить в то, чего нет?"

— Поймите, что не Бог творит чудеса, а наша вера. Спаситель придет лишь тогда, когда наша вера будет достаточно сильна, чтобы открыть ему путь. Именно наша вера позволит ему осветить наш несчастный мир!

"Вера… Глупо же… Нет никакого Спасителя. Но ведь люди здесь. И на стенах пишут. Я сама видела, что под некоторыми надписями приписка "благодарю тебя, Господи". Значит, сбылось… Или это лишь совпадение? Или вера действительно помогает?"

Конец проповеди слился с зазвучавшей музыкой — вначале совсем тихой, потом громче, громче… Играла та самая слепая женщина.

Уходила Крис со странным ощущением. Ей казалось, что она побывала в другом мире. Ей даже захотелось улыбнуться.

На следующий день она пришла снова.

Мессы проходили дважды в день. В зависимости от смен в больнице Крис попадала то днем, то вечером, а порой не приходила вообще. Поначалу она стеснялась других прихожан и опасалась их — что там в головах у сектантов? Диана, казалось, забыла о ней, но Крис чувствовала лишь облегчение. Ей вполне достаточно было у Дианы работать, и общаться с ней в свободное время уже не тянуло. Возможно, в любом другом коллективе девушка так и осталась бы в стороне, как в школе, институте, больнице… Но здесь была Энни.

— Крииис! Я экзамен сдала!

— Бог помог? — подозрительно уточнила Крис, все еще недоверчиво относившаяся к Ордену.

— Да ты что, стану я о такой мелочи молиться. Сама сдала! — девушка рассмеялась. — Хорошо, что здесь нет Алекса. Он бы точно сказал что-нибудь...

— Что-то вроде "дуракам везет"?

— Скорее "видимо, преподаватель не пожелал портить статистику". И был бы прав… Препод ко мне неплохо относится: мне хватает ума с ним не спорить. А несколько человек вообще будут с комиссией сдавать, если позволят, потому что он их терпеть не может. Лишний неуд группе ни к чему. Я так и знала, что заваливать не станет, так что даже не стала возиться со взятками. И так каждая сессия в копеечку влетает.

— У нас в училище было проще… Там платные семинары были, и те, кто на них не ходил, гарантированно проваливал экзамен, — вспомнила Крис.

— Это нехорошо, — заметила подошедшая Мег.

— Это жизнь, — пожала плечами Крис.

— Я буду молиться, чтобы честности было больше.

— Все об этом молятся, Мег… Но толку...

— Пусть не сейчас. Но в будущем. В мире наших детей. Я верю, что Спаситель придет. Но мы должны стремиться к праведности, Энни, — строго заметила Мег.

— Да знаю я… Я бы и хотела. Разве я плохо учусь? Моя оценка честная! Просто преподаватели чаще всего не дают такой возможности. Если бы был институт, где никто ничего не покупает и не продает, где невозможно получить пять за красивые глаза и два за слишком короткую юбку — там все места расхватали бы!

— До первой сессии, — возразила Крис. — Но может, это было бы неплохим примером… Может, людям понравилось бы?

— Ты думаешь о брате? — заметила Мег.

— Да. Мы опять ссорились.

— Он все же брат. Он поймет. Хочешь, я поговорю с ним?

— Ой, нет, Мег, не нужно! С ним разговаривать бесполезно. Не хочу тебя расстраивать, я и так твой должник.

— Вовсе нет.

— Да. После твоего разговора с мамой у нее словно силы появились. Сказала, что от тебя какой-то свет идет...

— Ты бы привела ее сюда.

— Безнадежно. Она презирает любую религию. Узнала, где я была, так скандал устроила… плакала. Я нарочно сюда хожу из дома, демонстративно оставляя там все деньги, чтобы мама не ворчала насчет мошенников.

— Пожертвования благочестивы, только если они не причиняют вреда семье. Жрица всегда так говорила.

Энни порой называла Мег "святошей". В этом была доля правды, но Крис знала, как она любит подругу на самом деле. И Мег невозможно было не любить. В отличие от урагана Энни, Мег напоминала тихое озеро...

Сегодняшняя проповедь мало отличалась от других, но слушать все равно было интересно. Жрица нередко разбавляла свои речи экскурсами в историю и наглядными примерами могущества веры — не важно, какой. Казалось, для нее не имеет значения, во что именно верят братья — лишь бы верили. У Бога нет имени. Он — Спаситель. Он — добр и светел, он воплощение их надежд, пробудившийся из небытия их верой...

— Близится время перемен. Адепты, верьте, ведь близок приход Бога! Он изменит этот проклятый грешниками мир.

— Вообще-то время перемен не близится, — вставила провидица, как всегда сидевшая около пианино. — Оно настало еще пятьдесят лет назад, но вы его бездарно прошляпили. Ближайший конец света только через двести лет, так что давайте пошевеливайтесь и творите перемены самостоятельно.

— Аланна! — возмутилась жрица. Крис едва сдержала смешок. В те дни, когда провидица решала "пообщаться с народом", проповеди порой напоминали концерт юмористов. Жрица, конечно, это понимала, но не возражала. "Бог что-то дает, но что-то и отнимает, а излишние знания не могут не наложить отпечаток на характер"...

— Ты не могла бы сказать что-то более обнадеживающее? — мягко заметила жрица.

— Я так вижу!

— Ты же провидица, а не художник-авангардист!

— Покажите мне того художника, который нарисовал наш мир. Я лично пожму ему руку — такой авангард даже мне в пророческих снах никогда не снился!

— И что же тебе снилось, посвященная? — попыталась вернуться к серьезному разговору жрица.

— Судный день, как обычно, — Аланна пожала плечами. — Кстати, Тед, вам повестка еще не пришла? Ждите на днях.

— Какая повестка? — раздался недоумевающий мужской голос неподалеку от Крис.

— Из военкомата, разумеется, — невозмутимо пояснила провидица. — Войну ведь уже завтра объявят.

В зале повисла гробовая тишина. Люди осмысливали услышанное. А еще через минуту вначале шепотом, потом в голос начали обсуждать, спорить, ругаться… Проповедь была сорвана, Жрица — в растерянности. Бедняга Тед, не стесняясь, матерился, и никто не решался его одернуть. Какая-то женщина упала в обморок. Крис оглянулась в поисках знакомых: первым на глаза попался Эрик, да и то потому, что в суетящейся толпе единственный стоял абсолютно неподвижно, явно находясь где-то "не здесь".

— Крис! Ты слышала? Что же теперь будет? — подскочила к ней Энни. Вслед за ней появился и Алекс, который, как обычно, ответил на вопрос, заданные не ему.

— Ничего хорошего. Рассказать вам? Наша страна вступит в войну, как давно ожидалось. Пошлет войска на границу, где уже идут боевые действия между нашими соседями. Нас, конечно, пока бомбить не будут, но заокеанские державы осудят нас за вмешательство, и объявят войну уже нам. Условно. Восток продолжит локальные восстания, в том числе в пограничных городах. А наше правительство будет тратить все больше денег на вооружение из наших налогов...

— Замолчи! — почти выкрикнула Крис. Алекс пожал плечами.

— Как невежливо.

— И этот пессимист в папином отделе занимается прогнозированием… — прокомментировала Энни.

— Да почему вы все так уверены… А с Эриком-то что? Размечтался?

Девушки стали проталкиваться к приятелю, по пути наткнувшись на Диану. Та поспешила поделиться эмоциями.

— Ой, ужас, правда? Только бы наш город не тронули, только бы война была подальше!

Эрик, уже заметивший их, только рассмеялся.

— Не трусь! Мы обязательно победим, я знаю!

— Победим? — снова влез Алекс. — Политики не знают такого слова, победа никому не выгодна. Точнее, ее просто не существует.

Эрик тут же повернулся к нему, собираясь высказать все, что думает и продолжить спор. Диана упорно пыталась дозвониться до кого-то, но безуспешно — мешал шум в зале, нарастающий пропорционально панике. Крис не выдержала.

— Да почему вы все так уверены, что это случится?

— Она еще ни разу не ошибалась… — просто ответила Энни.

Успокоить паству так и не удалось, но постепенно люди разошлись сами. Жрица со вздохом заперла двери и обернулась к другу.

— Роберт, что нам делать?

— Ты веришь ей? — с сомнением отозвался секретарь.

— Аланна не ошибается, у нее божий дар… Бог послал ее нам, чтобы вещать ее устами!

Увы, на опытного политика пафосные речи давно не действовали.

— Я прекрасно помню, что именно ты отыскала ее объявление в колонке всевозможных шарлатанов.

— Мне Бог помог!

— Конечно, а так же ее болтливые соседи, которых я опрашивал, по твоей просьбе. Хельга, я не против подобных уловок, это создает Ордену имидж… Но давай смотреть на вещи разумно.

Хельга нахмурилась. Они не раз уже спорили на эту тему, ведь Аланна всегда была себе на уме, а практичного Роберта метафоры и иносказания не впечатляли. Даже наоборот.

— Я ей верю. Я знаю, что она права! — твердо заявила жрица. — Мне не нравится то, что ты говоришь. Имидж, уловки… Мерзко!

Роберт пожал плечами.

— Без этого никак. Если ты хочешь привлечь людей в Орден… Хельга, что с тобой стало? Мы вместе создали Орден! Вместе писали молитвы и проповеди для тебя! Вместе планировали мероприятия для привлечения людей!

— Бог указал нам путь, — стояла на своем жрица. — Разве ты забыл нашу цель? Принести людям веру. Научить их чувствовать и жить не ради себя. Открыть глаза...

— Заставить их ужаснуться беспределу, творящемуся вокруг. Я-то помню. Но просто говорить — недостаточно. Нам надо развиваться. Правительство не услышит нас!

— Нас услышат люди!

— Этого мало, Хельга! Ты читала мой проект? Политическая партия на основе Ордена сможет сделать куда больше. Среди прихожан немало подходящих людей. Если сделать соответствующую рекламу, мы сможем получить достаточно голосов...

— Хватит! Твои меркантильные планы оскорбляют веру!

О да. Она читала. И пришла в ужас от падения лучшего друга. Неужели он думает, что она позволит превратить эту святую обитель в еще одну мошенническую организацию, такую же, как те, что борятся за власть лживыми речами и видимостью работы? Никогда!

— Хельга...

— Нужно верить. Бог придет и спасет нас. И ни к чему уподобляться подлецам, захватившим власть!

— Конечно, болтать о судном дне проще, чем действовать!

Несколько долгих секунд некогда близкие друзья в ярости смотрели друг на друга, не решаясь продолжить перепалку вслух. Хельга считала это ниже собственного достоинства, Роберт терпеть не мог тратить слова на тех, кто не желает слышать, и оба опасались повышать голос в помещении с такими тонкими стенами. Потом Роберт резко развернулся и вышел. Здесь его больше ничего не держало.

Крис боялась идти домой. Боялась взглянуть в глаза матери. Боялась, что та прочитает в них ужас и все поймет...

Она действительно поняла.

— Итак, эти сектанты все-таки получили свое? Я же говорила! Признавайся. Ну что молчишь? Я же вижу, ты вся трясешься, стыдно, небось? Говори! Комнату им отписала? Свою или обе? Или пока только заложила? Учти, я буду судиться, твой брат не должен остаться на улице из-за безмозглой сестрицы, поверившей сказочкам бандитов!

Отпираться просто не было сил. Но и на вежливость их не осталось. Поэтому Крис просто послала мать подальше с ее бредовыми идеями, отмахнулась от подслушивающей соседки и заперлась в комнате. Брата еще не было — тем лучше. Придет — своим ключом откроет, а сейчас надо включить музыку и лечь. Старая классика выполняла свою работу: заглушала громкие демонстративные причитания матери за стеной, почти не мешая спать. Крис уже давно отвыкла засыпать в тишине. А через час плеер выключится сам.

Провидица была права. Шокирующая новость прозвучала в районе полудня, и Крис порадовалась, что находится на работе, далеко от матери. Сама она постаралась устраниться от обсуждения. И делала это еще два дня.

А на третий вечер Дэн пришел домой в форме.

— Повестка? — разом севшим голосом спросила его сестра. Брат кивнул, не удостоив ее даже взглядом. Расстроенным он не выглядел. Скорее, безразличным. Зато мать рыдала за всех троих.

— Ну что ж ты такой непутевый-то, неужели не мог увильнуть, мы бы нашли деньги, спрятали бы тебя!

— Всю жизнь прятаться? — огрызнулся парень.

— Мы бы что-то придумали! Завтра пойдете в военкомат и договоритесь, слышишь, Кристина? Чтоб прямо с утра!

— Я работаю.

— Да что мне твоя работа?! Тут брата на смерть отправляют, а у нее одни пациенты на уме! Опять небось спуталась с очередным альфонсом?!

"О, что-то новое", — мрачно отметила про себя Крис. Мать то и дело придумывала для нее очередной проступок, от подпольной пластической операции (в твоем возрасте все так делают, я знаю!) до любовных связей с начальством (да он тебе даже шубу купить не желает!). Теперь пациентов приплела...

— Да забей, — отмахнулся Дэн.

— Что значит "забей"?! Как ты с матерью разговариваешь! У меня больное сердце!

— Все равно денег нет.

— Сестра найдет! Слышишь, Кристина? Найди! У тебя вон друзья есть, пусть дадут, в такой ситуации можно и попросить! А ты не волнуйся, сынок, мы тебя вытащим, все будет хорошо...

— Да задолбало уже ваше "хорошо"! — вскочил парень. — Плевал я на твое больное сердце и прочие выдумки! Обойдусь без подачек! Я уже все решил, и завтра уезжаю! Надоело все!

Хлопнула дверь. Вначале только в комнату. Мать бросилась следом, но ее крики не возымели эффекта. Спустя полчаса хлопнула и входная дверь: Дэн собрал вещи и ушел ночевать к кому-то из друзей. Крис знала, что больше его не увидит, но даже не пошевелилась. Рыдания матери, бормотание телевизора, гудки машин за окном — все слилось в единый звуковой фон, мутной водой заливший сознание.

Она не помнила, как ложилась спать и вставала, что делала весь день и о чем говорила. Пробуждение пришло лишь вечером, в Ордене.

— Я поговорю с ней, — решила Мег, услышал историю Крис. — Твоя мама в отчаянии, ей нужна помощь.

— Я больше не могу это выдерживать, не могу! Она во всем винит меня. За что? Почему я всегда крайняя? Почему она ругает меня, а не его?

— Не стоит осуждать родных. Твой брат сделала свой выбор, и я верю, что это к лучшему. Он выживет, я верю… Война скоро кончится.

— А еще у правительства вдруг проснется совесть, в Африке выпадет снег и ЖКХ устроит капитальный ремонт, — проворчал Алекс, изучая трещину в стене ставшего уже родным здания. Мужчина чувствовал себя неловко: с одной стороны, Крис явно нуждалась в утешении, но утешать он не умел. Да и следовало "держать марку", оправдывая репутацию язвительного и равнодушного типа. Хотя в такой ситуации это трудно. Проповедь сегодня то и дело прерывалась рыданиями женщин, отправлявших мужей и сыновей на войну. Место на стенах все-таки кончилось, кто-то додумался принести стремянку — к явному неудовольствию жрицы. Эта массовая истерия так действовала на нервы! Алекс снова поймал себя на том, что рука непроизвольно движется к заветному карману… Надо уже выбросить эти сигареты, чтоб не искушали! Но каждый раз, подходя в урне, Алекс передумывал. Мало ли что, может, срочно понадобится успокоиться, работа нервная, срываться на клиентах и коллегах нельзя! Да и уважать перестанут, если на просьбу угостить он будет говорить, что бросил. Бизнес есть бизнес… Он единственный некурящий в фирме! Есть чем гордиться. А вам слабо бросить, если до того пятнадцать лет по полпачки в день изводили? Вот что значит сила воли!

Энни чувствовала себя так же неловко, глядя, как подруга хлопочет вокруг Крис. Ее-то семью война не коснулась, но она переживала за Эрика, пропавшего еще три дня назад. Она знала, чем он занят и боялась узнать результат. Но мысли все время возвращались к этому вопросу, мешая, отвлекая...

Эрик появился на следующий день — обиженный, расстроенный, погруженный в свои мысли. На оклик Алекса "Эй, мелкий" даже не отреагировал, удивив этим всех знакомых. Впрочем, сегодня определенно был день сюрпризов. Это стало ясно, когда Крис пришла в компании пожилой женщины в черном потрепанном платье.

— Кто это? — шепотом спросила Энни, глядя, как Мег приветствует вошедших.

— Полагаю, мать Крис, — пожал плечами Алекс. — Выглядит как раз в нужной степени мрачно.

— Шуточки у тебя...

— Я не шучу. Судя по тому, что о ней рассказывала Крис, с нее станется одеть траур по еще живому сыну. Правда, я не ожидал, что она придет сюда.

Словно подтверждаю вывод Алекса, женщина расплакалась. К ней тут же устремились другие прихожанки, и несчастная мать вскоре ощутила всеобщее понимание и сочувствие. Точнее, первое ее вначале возмутило, так как она искренне считала свою трагедию уникальной и величайшей, вопреки всякой логике. Да и место ей казалось подозрительным, люди — опасными, сочувствие — неискренним… И все же поддержка в конце концов растопила ее скепсис.

— Его там убьют… — повторяла она, вытирая слезы. Успокаиваться ей не хотелось, но Мег не сдавалась.

— Не говорите так. Не притягивайте несчастье. Нужно верить.

— Что проку… Надо было собрать деньги, потянуть время… Мы бы нашли способ! А он даже не пытался, ему все равно! Ему плевать на свою жизнь, плевать на меня, плевать на сестру, которая себя не жалела ради него… Теперь все зря! Поздно...

— Знаете, мой дедушка попал в аварию. Врачи считали, что он уже не очнется. В его возрасте… У нас не было денег на хорошую клинику, оставалось только надеяться. Я молилась, я верила, что он выживет. И он пришел в себя. И перенес все операции. И до сих пор здоров. И вы тоже верьте. Даже с войны солдаты возвращаются невредимыми порой. Нужно просто верить, и Бог защитит его.

Крис почувствовала предательское облегчение, когда Мег увела ее мать внутрь здания. Можно отдохнуть… и утолить любопытство друзей, вон, ждут давно уже.

— Это твоя мама? Как ты уговорила ее прийти? — тут же подтвердила подозрения Энни.

— Она в отчаянии. Здесь ее хотя бы выслушают...

— Мег справится, не сомневайся.

— Не знаю… Мег была у нас пару раз, мама к ней хорошо относится, но Орден она считает логовом мошенников. Она устроила мне истерику, твердила, что не делает потерять еще и меня. Пусть посмотрит.

Крис не зря надеялась. Пусть проповедь и не впечатлила ее мать, но встреча с жрицей если и не положила конец ее сомнениям, то хотя бы частично успокоила. Как Хельга ухитрялась мгновенно замечать в толпе новичков? Как ей удавалось говорить именно то, что помогало? Возможно, Бог и правда ведет ее и подсказывает, чем завоевать доверие людей… Завершив мессу, она спустилась к людям, как всегда, и безошибочно нашла и нужного человека, и нужные слова.

— Сестра моя, тебя привело к нам большое горе. Открой душу. Раздели боль с другими. Здесь ты найдешь поддержку, как многие до тебя.

— Моего сына забрали в армию, — призналась мать.

— Тобой владеет страх. Но страх греховен, отринь его. Спаситель поможет твоему сыну.

— Я боюсь, что он не примет даже божественной помощи. Он всегда был… таким… Он...

— Я знаю. Я говорила с Кристиной давно. Твой сын должен стать взрослее духом, а значит испытание, посланное ему, принесет лишь благо. И не заберет жизнь. Нужно лишь верить и молиться, чтобы он осознал свой путь.

— Я не верю в Бога. Если даже он есть, он не придет.

— Он придет.

— Что ты задумала?

В кабинете бывшего секретаря горел яркий свет, который после мягкого сияния панелей в зале сразу настраивал на деловой лад. На столе были как попало разложены какие-то схемы и книги, от прежнего порядка не осталось и следа. Провидица не могла этого видеть, но прекрасно знала характер и стиль работы жрицы. Не видела она и решительного выражения лица собеседницы, но каким-то образом ощущала настроение.

— Времени не осталось, — ответила жрица. — Люди в отчаянии. Если не дать им надежду… Но с другой стороны, именно сейчас мы может сделать решающий шаг.

— Хельга-Хельга, разве не упрекала ты Роберта за увлечение оккультизмом в молодости? — покачала головой Аланна.

— Все-то ты знаешь… Я не раз уже думала об этом ритуале. Он мне даже снился сегодня. Это знак, понимаешь? Я уверена, если мы проведем его, люди почувствуют волю Спасителя так же ясно, как чувствую ее я!

Провидица покачала головой, с усмешкой устремив взгляд в "глубины вселенной".

— Что ж, могу лишь заранее поздравить тебя с успехом. Но Роберт бы это не одобрил...

— Мне не нужно его одобрение. Орден создала я!

— Боже, услышь детей своих, пошли нам знамение свое, подари нам силу свою, донеси до нас волю свою, приди! Поведи нас за собой в новый мир света и покоя, мы дети твоя, мы рабы твои, мы армия твоя! Укажи нам путь. Пусть грешники будут наказаны, а праведники обратят надежду! Приди!

Непонятная большинству братьев латынь гремела под сводами храма. Сегодня помещение выглядело особенно торжественно: вдоль стены горело множество свечей, алтарь был укрыт алым бархатом с вышитым факелом священного огня, никакого электрического света, расчерченный сложными фигурами и рунами пол перед алтарем… Даже провидица на этот раз изменила своей экстравагантности и одела парадные одежды. Крис впервые видела ее в красном балахоне с черной отделкой и белой планкой впереди, на которой был вышит факел. Церемониальный наряд жрицы, давно знакомый сектантам, был скорее похож на платье, и цвет отделки был золотым. Таким же золотым был обруч на голове, контрастируя с черной повязкой на глазах провидицы.

— А у Роберта был мундир. Красно-белый, — прошептала Энни. — Я видела на праздновании солнцестояния.

— Ни разу не замечала, чтобы он присоединялся к мессам. Ты же про секретаря Ордена, да? Такого, с квадратным лицом… Он еще вечно в сером костюме ходит.

— Ага. Ты просто еще не застала ни одного праздника. В особо торжественных случаях жрица требует его присутствия при полном параде, да и мы стараемся соответствовать. Хотя бы цветом одежды! Вот сегодня у меня футболка красная, видишь? — Энни гордо расстегнула курточку.

— Тише! — шикнула на них Мег.

Голос жрицы уже гремел на весь зал. К нему подключилась музыка. На алтарь пролилась кровь из разрезанной ладони — какая-то девушка побледнела и отвернулась, но большинство сектантов завороженно следили за действиями жрицы. Голос Хельги дрогнул и ста затихать. Последние слова были произнесены уже шепотом, и их заглушил финальный аккорд. Повисла тишина… Какое-то время ничего не происходило. Крис зажмурила глаза и отчаянно молилась, чтобы Спаситель помог, чтобы война закончилась победой. И не она одна: это горячее желание объединило всех людей, таких разных, но одинаково напуганных жестокостью внешнего мира. Они просили спасения...

И оно пришло.

В зале резко похолодало, от чего Крис (как и все остальные) распахнула глаза и поежилась. Свечи погасли, остался лишь свет из занавешенных окон. Руны засверкали черным и красным, они становились все ярче, пока не погасли. А перед алтарем возникла невысокая фигура в алом наряде с золотисто-коричневой бахромой… Он не был красивым или величественным, но аура власти и могущества заставила людей упасть на колени. Бог пришел.

Обессиленная жрица смотрела на стоящего рядом с ней небожителя и кожей чувствовала исходящие от него — и к нему тоже — потоки силы. Огонь, испепеляющий огонь… ее глаза наполнились восторгом.

— Пророчество сбылось! Господь вернулся на землю, чтобы спасти нас от гибели. Теперь мир изменится.

Бог посмотрел на нее. Казалось, он не понимает. Его взгляд пронзал людей насквозь, он прислушивался к чему-то вне пространства… это длилось лишь несколько секунд. Потом он заговорил странным, несколько высоковатым голосом.

— Мир изменится. Я вижу его. Я слышу ваши молитвы.

— Это судный день… — прошептала жрица. Ей казалось, что Бог читает ее мысли, но отвести взгляд было невозможно.

— Не бойтесь, — сказал Спаситель. С каждым мгновением он все больше оживал, переставая напоминать статую. Его лицо приобрело вначале довольное, потом настороженное, а после просто спокойно-величественное выражение. — Время карать и миловать еще не пришло. Вы вызвали меня, когда мир еще не готов изменится.

Люди, затаив дыхание, смотрели на ожившую легенду… Жрица наконец решилась встать с колен и протянула руки в мольбе.

— Наш мир гибнет, Господи. Война калечит и убивает людей...

Бог задумался. Крис показалось, что он читает страницы времени, ищет суть происходящего в мире… Впрочем, это же Бог, он и так все знает. Молчание слегка затянулось, но никто не решился бы прервать его. Наконец Бог заговорил, медленно, словно подбирая слова.

— Это неправильная война. Истинные войны велись во имя веры! Я поведу вас на Священную Войну. Пусть льется кровь не моих последователей, но грешников, не желающих меняться.

— Кровь… — слегка испуганно прошептала жрица. Она не ожидала подобног, но тут Бог пошатнулся, и стало не до сомнений.

— Я слишком слаб… — тихо сказал Бог. — Вы призвали меня до судного дня, но я вижу, что вы нуждаетесь во мне.

Хельгу охватило чувство вины. Но не показывать же это пастве! Она должна вести всех! Жрица повернулась к людям.

— Нас мало. Но наша вера всесильна! Братья и сестры! Близится час, когда солнце озарит всю планету. Верьте и молитесь, ибо Господь творит чудеса лишь для тех, кто чист душой.

— Сейчас я оставлю вас, — сказал Спаситель. — Но врата, что открыла ваша вера, теперь открыты. Я больше не покину вас. Настанет день, и я поведу вас к новой жизни, а пока продолжайте верить. Я укажу вам верный путь.

Бог ушел… или не ушел? Крис показалось, что он неясной тенью следует за жрицей. Однако это не испугало, а, скорее, порадовало. Спаситель не оставит их! Жрица была права. Бог есть, он поможет!

Похоже, такие мысли посетили не только ее. Люди обменивались восторженными взглядами, не решаясь говорить вслух то, что думали — казалось святотатством даже упоминать Бога теперь, когда он рядом. Мать Крис не была исключением. Девушка вначале не поверила глазам: скептично настроенная материалистка словно наполнилась светом изнутри, поверив в чудо.

— Кристина… Ты же все видела? Это чудо!

— Я сама едва верю глазам...

— Верь! Теперь я знаю, что верить нужно. Мы недостаточно чисты, и слишком жаждем, чтобы мир был спасен Богом, в то время как сами бездействуем. Это неправильно! Мы должны нести нашу веру всем. Не должно быть иных религий. Бог один. И он спасет Дэна, обязательно спасет.

Спаситель сдержал слово. Он указал путь на следующий же день. И продолжал это делать каждую мессу. Иногда он приходил по зову жрицы на первой же молитве, иногда позже, а порой встречал верующих прямо в своем святилище, как он называл зал Ордена. Бог рекомендовал им проводить ритуалы каждый день — это давало ему силы. Слишком пуст был этот мир атеизма и равнодушия, слишком мало осталось света в душах людей. Их маленького Ордена было явно недостаточно, на Бога давило безразличие остальных людей к судьбе своего мира. "Я чувствую их всех", — говорил он, и как стыдно было это слышать! Жрица понимала, что это их вина — призвать Бога прежде, чем вера оживет в сердцах достаточного количества людей. Но не все разделяли ее восхищения Богом. Когда Алекс решился уточнить, зачем для ритуалов нужна кровь, ответ был довольно резким, хотя и логичным: "Кровь это жизнь. Жизнь, которую Он подарил нам! Мы так возвращаем ему этот дар по капле. Через нашу кровь он чувствует сердца всех, кто кровно связан с нами, и рано или поздно вера проснется и в них!". Алекс тогда только посмеялся. Не при жрице, разумеется, потом, наедине с друзьями. Крис это задело, но мужчина пояснил, что Бог отобьет кулаки, пытаясь достучаться до его семейки. И отказался резать руки. Как и Энни, попросту боявшаяся вида крови. А вот сама Крис решилась. О, ощущение упадка сил долго не проходило! Она чувствовала, как ее жизнь утекает и возвращается к Спасителю. Но ради новой жизни это незначительная жертва!

"Лишь вера должна вести вас", — провозглашал Спаситель, и люди шли за ним. "Забудьте все, кроме веры!" — говорил Бог, и они забывали. Забывали...

— Кристина! Почему ты пропустила мессу?

— Мама, у меня же работа!

— Спаситель говорил, что чистота души важнее материальных благ! Не смей больше пропускать.

— Но мама...

Как быстро укрепляется вера, если есть возможность видеть Бога своими глазами! Еще недавно мать Крис была безнадежной атеисткой, и вот уже уверовала всем сердцем… даже слишком! Из одной крайности ударилась в другую, и девушка уже не знала, нравится ли ей результат. Заветы Бога для ее матери заменили все жизненные принципы и ценности.

" Не позволяйте никому стоять меж вами и вашей верой!"

На очередное собрание Эрик пришел злой, как черт. Он в принципе был вспыльчивым, и плохое настроение уже никого не удивляло, но чтоб настолько… На расспросы Энни парень ответил просто и ясно.

— С предками поругался. Они говорят, что я веду себя странно! Они не хотят идти к нам. Раньше я это терпел, но сколько можно?

— Эй, они все же твои родители, — напомнила подруга. Она давно знала, что семья Эрика не одобряет его веры.

— Тебе легко говорить! Твои-то родственники в Ордене! А я всю жизнь… Ведь папа мог помочь мне пробиться в армию, но не захотел!

— Еще бы, у него-то мозги есть!

— Но теперь уже не важно. Я больше не пойду в военкомат.

Вот это новость! Неужели он все-таки смирился? Какое же чудо должно было произойти? Может, Спаситель лично убедил его, что проливать кровь — грешно?

— Слава Спасителю! Надоело наконец-то? — обрадовалась Энни. Эрик кивнул.

— Зачем мне это богопротивная бойня? Нет. Истинные воины сражаются во имя веры. Бог поведет нас на войну с тьмой, где убийство — не грех, а доблесть. Я пойду с ним. Он сказал, что я достоин сражаться под его знаменами! Мы уничтожим тех, кто не верит в Бога. Мы очистим мир!

Глядя на горящие глаза друга детства, Энни медленно осознавала, что рано обрадовалась. И вообще… Что-то как-то не так идет, совсем не так...

А жрица радовалась новым лицам. Все больше людей приходило к вере. Но не все уходили.

Однажды к ней прибежала перепуганная Диана. Мать двоих детей в кои-то веки изменила своей привычной выдержке, ее трясло от ужаса, лицо побелело.

— Госпожа жрица! Там… в подвале...

Хельга кивнула. Мертвец обнаружен. Нехорошо, следует запирать помещение днем. Такие жертвоприношения лучше совершать в одиночестве, Бог считает, что для массовых кар грешников еще не пришло время.

— Там человек, пришедший к нам со злом, — объяснила жрица перепуганной женщине. — Не следовало тебе это видеть, сестра. Это вор и убийца, для которого уже не было спасения. Бог наказал его за злодеяния. И все подобные ему будут наказаны. Твои дети будут жить в мире, очищенном от зла!

Диана медленно обдумывала ситуацию. Человек убит. Выглядело тело ужасно. Но раз он злодей, то это же хорошо! Полиция работает так медленно, неизвестно, когда бы его поймали, сколько хороших людей бы пострадало из-за него! А Бог не мог ошибиться, он же видит людей насквозь. Ему не нужны никакие улики, он сам — высший суд! Это правильно, так и нужно. Пусть злодеи умирают, без них станет лучше. Ведь такие отъявленные грешники уже не получат прощения Спасителя, нет, ни за что. Это правильно, пусть Бог накажет их всех!

— Хельга окончательно помешалась. Она одержима этим "богом"! — проглотив ругательство, высказался Алекс. Скамейка в наполовину вырубленном скверике была не слишком чистой, но больная спина требовала отдыха. Страшно хотелось курить.

— Ты преувеличиваешь, — тихо заметила Крис, присаживаясь рядом.

— Ничуть. Ее поведение… Просто слов нет.

— Это и называется — вера, — мягко вставила Мег. Девушка не теряла надежды пробудить истинную веру в отъявленном грешнике, коим оказался Алекс. Ее скромность отошла на второй план, уступив место настойчивости.

— Это называется упрямство, — возразил отъявленный грешник. — Она просто не хочет признавать, что этот так называемый Бог — не бог вовсе!

Мег прожгла его возмущенным взглядом, который мужчина проигнорировал с ледяным спокойствием. Крис поспешила разрядить обстановку.

— Хельга — верховная жрица. Не следует нам идти против ее воли. В конечном итоге, разве важно, как Спаситель будет действовать? Главное, что он остановит войну, покарает грешников, которые привели наш мир к апокалипсису, и возродит планету.

Алекс пожал плечами.

— Только вот понятие греха у него какое-то однобокое… Кто ему не поклоняется — тот грешник!

— Господь един. Вера — наше единственное спасение, — обратилась к цитатам Мег и покосилась на Крис в поисках поддержки. Медсестра перехватила ее взгляд и кивнула. Скепсис Алекса раздражал многих. Да, он умен и говорил логичные вещи, но что проку? Не логика помогает, а вера. И Спаситель. Сколько людей почувствовали себя сильнее благодаря ему, обрели надежду? А Алексу бы только критиковать!

— Мег права. В конце концов, что еще может требовать Бог от своих детей? Только абсолютной веры. И никаких других кумиров для нас быть не должно.

— Да вы все просто фанатики!

Даже у святых может кончиться терпение.

— Хватит! Это богохульство. Нельзя такое говорить.

— Не нравится — не слушай.

— И не буду!

Мег резко встала и поспешила к зданию храма. Надо помолиться за души этих несчастных… В дверях она столкнулась с Энни. Блондинка едва сдерживала слезы.

— Энни, что с тобой? Солнышко… успокойся… В чем дело? Опять Эрик? — расстроилась Мег. Блондинка помотала головой. Она задыхалась, и не сразу смогла заговорить.

— Ты слышала?

— Про что? — утончила Мег.

— Про мертвеца? — выдавила Энни.

— Которого?

— В подвале...

Это был уже не первый. И явно не последний. Мег это знала, но сообразила, что подруга до сих пор не вникала в дела верхушки Ордена, не будучи отмеченной Спасителем. Но Мег была! Она гордилась тем, что Бог оценил ее праведность, назвал одной из своих самых верных дочерей… Ей, одной из немногих, был известен путь к свету!

Теперь надо как-то объяснить его юной и наивной подружке.

— Слышала. И что? Это не человек. Спаситель сказал, что сияние нашей веры ослепляет окутанные тьмой души, и они идут к нему, желая погасить ненавистный огонь. Ими управляет зло. Их уже не спасти. Таких будет еще много, но смерть их — лишь ступеньки к очищению мира.

— Убийство — грех, — напомнила Энни. Мег отмахнулась.

— Только убийство человека. А это — благо.

— Мег, мне это не нравится… С каждым днем здесь все страшнее и страшнее. Разве ты не видишь, как изменилась жрица? Раньше она говорила совсем другие слова, от них хотелось верить… жить, надеяться. А теперь? Что нас ждет теперь? Война? Да, она священна, но разве смерть во имя Господа отличается от какой-то иной? Мег, я не хочу умирать. Я хочу жить. Жить по-настоящему! Мы пришли сюда, привлеченные улыбками братьев, ведь в окружающем мире так мало искренности и радости. Мы нашли здесь островок света… Такого теплого… А сейчас он обжигает.

— Это священный огонь.

— Это огонь, — Энни выделила последнее слово, — Он сжигает. Он приносит боль и страх. Я хочу жить… Без войн, без судного дня, просто жить.

— Мы не придем к лучшей жизни, если не будет бороться за нее! — отрезала Мег. Энни отшатнулась от взгляда подруги, ей показалось, что в ее зрачках на мгновение мелькнуло пламя.

— Я в это не верю. Не верю, что можно купить счастье кровью. Это неправильный путь.

Возмущению Мег не было предела.

— Ты стала слишком много думать, а надо верить. О, это моя вина! Я осуждала тебя за легкомыслие, но оно лишь маскировало твой подлинный грех — эгоизм. Ты желаешь лучшей жизни, не желая действовать… Наш Орден еще только начал свой путь, а ты уже перепугана и готова отступить, всего лишь увидев наказание пары грешников!

— Так их… будет больше?

Смешно… Где один, там и два… А, судя по словам Мег, это не первый… Но Энни так хотелось надеяться!

— Да, будет! И хватит об этом. Твои слова выдают сомнения в твоей душе. Опомнись! Раньше я мирилась с твоим несерьезным отношением ко всему, но ты заходишь слишком далеко. Нельзя сомневаться в Спасителе!

Мег оттолкнула подругу и ушла в святилище. Теперь подвал здания называли именно так, но доступ туда был открыт немногим. Мег была одной из избранных, наравне со жрицей, провидицей, еще несколькими прихожанами… и, как ни странно, матерью Крис. Сама медсестра в число любимцев Бога не входила, но это ее не расстраивало. Скорее, радовало… потому что иррациональный страх никак не желал уходить. Грех, наверное, сомневаться в Боге… Она убеждала себя, что не сомневается, это просто бесы страха давят на ее душу. Возможно, именно из-за этого страха она отдалилась от матери и все больше времени проводила с Алексом — его трезвые рассуждения помогали устоять на ногах. Иногда она ловила себя на мысли, что друг прав: отмеченные Богом действительно стали фанатиками… Но осуждать их нехорошо, совсем нехорошо. И вообще, к чему спешить? Может, со временем ситуация изменится, станет понятнее, вот тогда уже можно будет судить. Этими выводами она поделилась с Алексом. Тот хоть и не был согласен, но ворчать перестал, сменив тему на более нейтральное обсуждение новостей с фронта.

Ни писем, ни звонков от брата до сих пор не было. Это не удивляло: Дэн вечно игнорировал наличие семьи. Но в светел последних событий, вроде наступления и регулярных обстрелов, отсутствие связи напрягало.

— Не переживай зря, — успокаивал девушку Алекс. — В одном Спаситель прав: надо верить. И не только в него, но и в наших ребят на фронте. Бери пример с матери: она наконец-то взяла себя в руки и не позволяет себе ни на секунду усомниться в скором окончании войны.

Говорят "помяни черта — он и появится". Мать Кристины чертом ни была, но словно услышала, как о ней говорят. И, полностью подтверждая слова Алекса, выглядела сегодня непривычно умиротворенно и как-то торжественно.

— Ну ничего себе… — пробормотала удивленная дочь. Алекс вопросительно посмотрел на нее, ожидая пояснений.

— Она в новом платье. И все украшения надела. Но сегодня же вроде не праздник?

— Разве не может женщина красиво одеться в будний день?

— Только не мама. Она… Она в последний раз так одевалась шесть лет назад.

— Шесть лет?!

— На похороны отца. Мама сказала, что в свой последний день с ним должна быть красивой, чтобы его душа порадовалась… Прежде чем… Прежде чем уйти навсегда...

Алекс переглянулся с подошедшей Энни и пожал плечами. Ох уж эти традиции! Крис продолжала:

— С того дня я ни разу не видела маму такой. Она говорила, незачем. И правда, с нашей-то жизнью не до платьев и золота… Я даже не знала, что оно еще уцелело!

— Ну, так это же хорошо! — воскликнула Энни. — Значит, она возвращается к жизни. Не должен человек себя хоронить. Видишь, не зря ты ее к нам привела!

Крис кивнула, вставая со скамейки, чтобы поздороваться с матерью. Разумеется, она не удержалась и поинтересовалась, что за праздник сегодня. Премию дали? Дэн наконец-то позвонил? Или просто так, хорошей погоды ради? Ответ ничего не прояснил, только добавил растерянности.

— В такой день я должна быть красивой, милая.

— Должна быть красивой… Сегодня? Почему? Мама, что случилось, скажи же!

— Все хорошо, Кристина. Не волнуйся. Молись Господу. Сегодня начнется великий путь меча Господня!

Сегодня в зале было темнее обычного. Настенные панели горели через одну. Атмосфера казалась несколько зловещей из-за развешенных всюду алых полотен с вышитыми золотом изречениями Бога. Записи на стенах остались под ними — но это никого не интересовало. Люди давно перестали там писать: ведь можно обратиться прямо к Богу. Или к жрице, что проще: Спаситель не всегда соглашался слушать просьбы прихожан. Вот и сегодня он не появился. Только тень, витавшая над головой жрицы, указывала на его присутствие… Или это только обман зрения?

В толпе тоже преобладал красный цвет: среди молодежи распространилась мода на детали одежды цвета священного пламени. Однако присмотревшись, Крис обнаружила, что дело не только в этом. Избранники Спасителя сегодня надели красные плащи и выстроили вдоль стен около входа, словно почетный караул. Когда вошла жрица, они последовали за ней, но, достигнув алтаря, разошлись в стороны, чтобы не мешать простым прихожанам. Одетая в церемониальные одежды, еще более роскошные, чем раньше, Хельга заняла свое место. Провидица, вошедшая следом за ней, предпочла остаться позади людей и слушать проповедь оттуда.

— Внемлите, адепты истинной веры! Во имя спасения нашего гибнущего мира Спаситель наш пройдет сквозь окутавший планету дым греха, божественным огнем уничтожая зло и очищая заблудшим душам дорогу к свету. Сегодня в полночь добровольной жертвой нашей сестры ознаменуется первый шаг в его великой миссии! Врата откроются. И мы пойдем за ним, как апостолы света, неся истину неразумным. Отриньте сомнения, оставьте позади искушения и страхи мирской жизни. Ваш святой долг — служить Господу нашему, быть его орудием на пути света.

В принципе, ничего нового жрица не говорила. Последнее время ее проповеди лишились прежней красочности, зато горячности и убежденности прибавилось многократно. Но вот слова "сегодня в полночь" заинтересовали многих. Настолько, что все прочее как-то прошло мимо сознания...

Ничего не поняла и Энни.

— Я торможу похоже… Что сегодня будет?

— Мы начнем менять мир! — воскликнула Крис. — Наконец-то! Может, успеем раньше, чем Дэна убьют!

— Почему именно сегодня, интересно...

— Да сказали же. Сегодня в полночь будет принесена жертва, которая откроет врата… — Крис осеклась. Какое-то смутное опасение заставило ее вновь вспоминать речь жрицы в поисках ускользающей мысли. Друзья не заметили, они продолжали обсуждение. Алекс, как всегда, был всем недоволен, Энни же явно захватило общее радостное настроение.

— Чушь какая-то… То же мне ключ нашли. Нет, вы как хотите, а я не собираюсь больше оставаться с психами, которые готовы добровольно умирать ради обещаний так называемого "Бога".

— Тихо ты! Хочешь валить — вали молча, а мне, может, интересно, чем это закончится! Вдруг получится? Ведь ритуал призыва сработал, значит и жертвоприношение тоже может оказаться не напрасным! Тем более добровольное, во имя веры… Чудеса творят не боги, а вера, так ведь, Крис? Крис?

— В этот день… В этот день… Добровольной жертвой… — тихо бормотала медсестра. Она искала, искала нужные слова, и нашла их! Только не в проповеди, а в недавней речи матери.

— Крис, ты чего? — напрягся Алекс, тоже заметив непорядок.

— Алекс, мама! Она сказала, что должна быть красивой… потому что это ЕЕ последний день, Алекс! Это она будет жертвой!

— Да нет, не может быть. Твоя мать еще не настолько помешалась, она к нам пришла всего несколько дней назад!

— Вот почему она так смотрела...

— Но ведь это же… не совсем? Она не… — Энни осеклась. Надежда, что жертва останется жива мелькнула и угасла, а страх, вызванный известием о мертвецах в подвале, вновь проснулся.

Крис разрыдалась. На нее оглядывались, шикали, и друзья поспешили увести девушку из зала. Постепенно истерика сходила на нет.

— Хотел бы я знать, что это за бог, если он требует человеческих жертв? — пробормотал Алекс.

В коридоре Крис стало лучше.

— Нет, этого не может быть, никак не может. Жрица наверняка имела в виду что-то другое! Мама не умрет, — казалось, девушка пытается убедить сама себя. Вскоре месса кончилась — это стало ясно по шуму в зале, сменившему голос жрицы. Вышел один человек, второй… Вот появилась жрица, за ней — двое в красных плащах, а следом...

— Мама, пожалуйста, не надо! — Крис кинулась к матери. Та удивленно посмотрела на заплаканную девушку.

— В чем дело, Кристина? Как ты себя ведешь?

— Мама, ты же не собираешься… правда?

Но ласковая улыбка женщины и ее молчание стали самым красноречивым ответом.

— Мама… — в глазах Крис снова застыли слезы. Ее плеча коснулась чья-то рука, девушка обернулась и увидела перед собой жрицу. Хельга была сурова и безжалостна.

— Кристина, ты едешь себя недостойно последовательницы Господа. Разве ты забыла, что смерть земного тела не есть конец? Твоя мать удостоилась высочайшей чести. После смерти она будет оберегать нас с небес, став ангелом Господним.

И вот это слово было произнесено.

Смерть.

Крис пошатнулась. Все ее надежды рассыпались.

— Отец хотел бы этого, Кристина, — тихо сказала мать. — Он ждет меня. Моя жертва спасет его душу так же, как душу Дэна. Будь же сильной.

— Что за… — начала было Крис, но Хельга перебила ее.

— Гони прочь сомнения, они греховны. Я знаю, что страх пройдет, и ты вместе с нами пойдешь по следам Спасителя.

Жрица развернулась и направилась в подвал. Будущая жертва последовала за ней. Крис несколько секунд смотрела на них в каком-то трансе, и вновь очнулась лишь когда женщины дошли до лестницы..

— Мама, подожди!

Крис попыталась догнать мать, но служители Бога преградили ей путь. Женщина уходила вместе со жрицей вниз, спокойная и безмятежная.

— Мама!

Но та даже не оглянулась. По напором покидающей храм толпы Кристину вынесло на улицу, она бросилась бежать куда глаза глядят, но вскоре замедлила шаг и остановилась. Друзья, отставшие от нее в толпе, осторожно приблизились. Энни хотела что-то сказать подруге, но, не дойдя двух шагов, отшатнулась.

Крис уже не плакала. Просто сидела на земле, уставившись в одну точку. "Вера спасает", — шептала она, — "Вера всего превыше".

— Крис?

— Нет веры… вера убивает… вера спасает, вера убивает...

Энни тихо-тихо отступила назад, боясь подойти. Смотреть на окончательно ушедшую в себя подругу было страшно, утешать — бессмысленно, уйти — совестно. Но не оставлять же ее! Энни привычно потянулась к последнему оплоту разума, облюбовавшему ближайшую скамейку и тоже погруженному в свои мысли.

— Надо что-то делать. Так нельзя!

— Нельзя, — охотно согласился Алекс. — Но попробуй объяснить это жрице.

— Но ведь мама Крис умрет! Надо спасти ее!

— Спасай. Только ничего, что она не хочет спасаться? — насмешливо поднял бровь мужчина. Энни рассердилась.

— Тебе не надоело возражать? Сидишь, рассуждаешь, и ничего не делаешь!

— А смысл?

— Ты отвратителен… Зачем ты вообще пришел в Орден, если тебе плевать на всех?

Алекс смерил ее изучающим взглядом, словно прикидывая, достойна ли девушка великого знания, но все же ответил.

— Мне не плевать на себя.

— То есть? — не поняла Энни.

— То и есть. Ты видишь, во что мы все превратились? Какие люди нас окружают? — Алекс развел руками, словно призывая поискать этих отсутствующих в данный момент людей. — Помнится, — задумался он, — ты бросила парня, потому что в погоне за деньгами он перестал вспоминать о тебе. Ты жаловалась на преподавателей, способных только брать взятки. Ты возмущалась, что в новостях уже невозможно отыскать и крупицы правды. Верно?

Энни молчала, не понимая, к чему эта речь. Алекс продолжил, откинувшись на треснутую спинку скамьи.

— Ты — молодое поколение… Среди вас еще остались немногие, способные противиться системе хотя бы на словах, но долго ли ты будешь такой? Не сломаешься ли под давлением окружающих? Сломаться… Прогнуться… Влиться. Вот ваша судьба.

Энни раскрыла рот, чтобы возразить, но вошедший во вкус оратор не дал ей вставить и слова.

— Тебе не нравится наша жизнь? Родители твердят, что раньше было лучше? — Алекс выдержал небольшую паузу, словно прицеливаясь для удара. — Не было. Даже наши деды не помнят, когда было лучше. Потому что никогда не было. Это люди были лучше. Наши предки были лучше нас! Говоришь, я ничего не делаю? А что можно сделать? Что может изменить один человек? Горстка людей? Знаешь, почему наши братья пришли к вере? Не потому, что готовы что-то менять, нет. Они бегут. Бегут от реальности.

Энни уже не пыталась возражать, хотя могла бы привести примеры, оспорить… Но слова Алекса проникали в самые глубины разума. Даже Крис потихоньку начинала прислушиваться, выходя из транса. А Алекс сел на любимого конька, начал вспоминать историю.

— Когда-то, — с улыбкой говорил он, — люди прятались в сети от этого безумного мира. Искали там свободы… — его голос дрогнул и начал повышаться. — Счастливые! Теперь ее нет вообще нигде. Мы пленники! — почти выкрикнул он, вскакивая. Больше Алекс не пытался "держать лицо", иронично улыбаться, бросать колкие взгляды. Его прорвало, да так, что Энни от неожиданности сама села на ту же скамейку, видя, как друг мечется туда-сюда, глядя то под ноги, то на свои руки, которые нервно сжимались и разжимались.

— Нам лгут — и мы не пытаемся узнать правду, даже не думаем об этом. Нас угнетают — мы молчим. А знаешь, что страшно? Из этой паутины уже не выпутаться. Протестовать бесполезно, опасно, глупо. Терпеть — тоже бесполезно, все станет лишь хуже. Нет выхода. Нет. Но человек такое мерзкое существо, он ко всему привыкает. Мы теперь как тараканы, выживем где угодно, подстроимся под любые условия, научимся есть даже яды… Люди поделились на хищников и жертв, но и те, и другие — лишь винтики этой страшной машины. Ее невозможно победить. Я никогда не верил в спасение мира, Энни! Нет никаких богов! Никто не придет и не исцелит нас, потому что мир не знает, что болен!

Алекс упал обратно на скамейку, обхватив голову руками. Кажется, он уже жалел, что вышел из себя, но никак не мог отдышаться. Рука автоматически потянулась к заветному карману, защелкала зажигалка, взгляд уперся в дрожащий огонек...

Энни молча смотрела, как он пытается успокоиться, пока наконец не решилась задать возникший в голове вопрос.

— Тогда зачем ты здесь?

Она не стала уточнять, но Алекс и так все понял. Его взгляд снова стал осмысленным. Словно проснувшись, он уставился на сигарету, поколебался с полминуты и я с отвращением бросил ее на землю, припечатав подошвой.

— Да потому что я не хочу быть тараканом! Я ничего не могу изменить. Я не могу изменить даже своих родственников, что уж говорить о мире. Но я могу сохранить себя. Я не хочу думать лишь о том, как бы заработать на крошку хлеба, как мой брат. Я не хочу верить всему, что говорят в новостях, как моя мать. Я не хочу травиться алкоголем, как мой отец. Я не хочу, как мой коллега, оправдывать подлость и преступления тем, что "так делают все". Я хочу остаться человеком хотя бы в душе. Поэтому я молюсь — не Богу, а нашему несчастному миру. Молюсь о том, чтобы думающие люди не исчезли. Я стараюсь жить по заповедям, потому что так я чувствую себя человеком.

— А не гордыня ли это, Алекс? — усмехнулась Энни, радуясь, что с каждой фразой к другу возвращается его привычные скепсис и высокомерие.

— Нет, этот грех я победил давно, — ответил Алекс, и в его голосе явственно прозвучала эта самая гордыня. — Я борюсь за свою душу, но это ни на сантиметр не возвышает меня над другими. Ведь я так же бесполезен для этого мира, как и те, на кого я не хочу быть похожим. Я трус, — он развел руками, улыбаясь. — Я сбежал от реальности. И не пытаюсь, и не буду пытаться ничего изменить, потому что знаю: это невозможно.

Он замолчал. Молчала и Энни, не зная, что ответить. В повисшей тишине голос Крис прозвучал, как взрыв бомбы.

— Невозможно… Знаешь, а мне плевать. Я отказываюсь признавать это невозможным.

Алекс оживился.

— Ну и что ты собираешься делать? Спасать мир?

— Для начала — спасать маму. Если для этого потребуется спасти и мир тоже, то я это сделаю.

— Но мы не можем справиться с Богом! — воскликнула Энни. — Мы даже со жрицей справиться не можем!

Крис кивнула.

— Мы — нет. Но я знаю того, кто может.

— Кто?

— Роберт.

Алекс задумался.

— Ты о секретаре? Но он ушел из Ордена. Как ты его найдешь, мы даже фамилии его не знаем?

— И никто не знает, кроме жрицы… — добавила Энни.

— Именно, — кивнул Алекс. — Да постой же, Крис! Вот же нервная… Надо порыться в документах руководства Ордена. Вряд ли Роберт забрал все с собой, а ведь он фиксировал на бумаге все мелочи, наверняка и списки есть.

Предложение пришлось всем по душе. Да и реализовать его оказалось не так сложно: жрица заперлась в "обители Бога", прихожане уже разошлись. Алекс взломал замок на двери кабинета с таким невозмутимым видом, словно всегда этим занимался.

— Да тут досье на каждого члена Ордена! — поразилась Крис, немного порывшись в бумагах.

— Вполне в его стиле, — кивнул Алекс. Он тем временем успел найти еще кой-какие интересные бумаги с оккультными схемами, и теперь гадал, поймет ли Хельга, если их украсть, и если не поймет, помогут ли они хоть чем-то.

— Ну что, поедем к нему домой? Или вначале позвоним? — спросила Крис, когда они покинули место преступления.

— Я боюсь, — тут же ответила Энни. Алекс задумался.

— Зная Роберта… Он нас даже на порог не пустит. И не поверит ни единому слову. Если бы можно было ему все показать...

— Алекс, у нас меньше десяти часов! — воскликнула Крис. — В полночь жертвоприношение! Конечно, надо звонить! Я ей все объясню...

— И она пошлет тебя куда подальше.

— У тебя есть другие предложения?

— Что бы вы без меня делали… — пробормотал хитрец, доставая телефон и набирая номер. — Алло? Добрый день, Роберт. У меня есть для вас одно крайне выгодное предложение. Видите ли, я новый секретарь Ордена… Нет-нет, я звоню не по просьбе жрицы, более того, будет лучше, если она никогда не узнает о нашем разговоре, вы меня понимаете? А дело вот в чем. Мне известно, что у вас есть свои люди в органах, иначе Орден давно был бы в списках… да-да, тех самых. Мне нужны контакты. Я намерен легализовать Орден как отрасль своего бизнеса… О, не спешите отказываться! Я умею быть благодарным, и вашей политической карьере не повредит финансовая поддержка… Ах, значит все равно нет? У меня ведь связи… Роберт. Вы меня расстраиваете. К вашему сведению, у жрицы сохранились копии некоторых документов… Я думаю, вы сами догадаетесь, о чем я… Хельга отдаст их мне, не сомневайтесь. И у вас возникнут серьезные проблемы… Все, бросил.

Девушки наблюдали за ним с недоумением. Крис опомнилась первой.

— И чего ты добился этим десятиминутным бредом? Разозлил его? Да он теперь ни за что не согласится помочь нам!

Алекс засмеялся.

— Не пройдет и получаса, как наш беглый секретарь будет здесь. Он знает, что это время жрица посвящает дневной молитве и никого не принимает. Но после нее Роберт постарается перехватить Хельгу до того, как это сделаю я. В конце концов, когда-то у них были хорошие отношения, разве стерпит он подобное предательство? Как минимум, пожелает узнать, что именно наша добродетельная жрица тайком от него скопировала.

Потянулись минуты ожидания. Алекс с интересом изучал одну наиболее подозрительную бумажку, прихваченную из стола жрицы. Поскольку она валялась в стороне под кучей других, он счел, что ее пропажа не покажется подозрительной. Крис снова безуспешно пыталась дозвониться матери. Энни, не в силах усидеть на одном месте, вызвалась сбегать в магазин за шоколадкой — нервы успокаивать.

— Алекс-Алекс, ты по-прежнему что-то замышляешь? — знакомый мелодичный голос раздался так внезапно, что только природное самообладание позволила мужчине не дернуться и не выдать себя. Он невозмутимо сложил изучаемый листок и убрал в карман, после чего с достоинством повернулся к провидице.

— Разумеется. Человек отличается от животных способностью мыслить. И, соответственно, замышлять.

Слепая улыбнулась. И как она ухитряется двигаться так беззвучно, и всегда появляться не вовремя?

— Если бы ты делился с окружающими хоть частью этих мыслей, в мире прибавилось бы мудрости, ты так не считаешь?

— Предпочитаю держать мудрость при себе, — заносчиво ответил Алекс, но Аланна тут же сбила с него спесь.

— А разве я сказала что-то о твоей мудрости?

До сих пор Алексу не случалось общаться с провидицей, хотя ее едкие комментарии всегда были ему по душе. И теперь он с азартом принял вызов.

— Так ведь и вы говорите лишь малую часть того, что знаете. К счастью, остальное я прекрасно могу додумать сама.

— Не боишься ошибиться?

— Я? Никогда.

— Гордыня есть грех. Твой любимый грех, не так ли?

— Вам ли говорить о гордыне?

— Я говорю то, что вижу, дорогой мой.

— И что же вы видите, когда смотрите на Бога? — вдруг спросил Алекс, решив прервать пикировку ради пришедшей в голову идеи. Но провидица не спешила его радовать ответом.

— А я на него не смотрю. Невежливо, знаешь ли. Дар подсказывает мне, что боги кране обидчивы. Ты это учти на будущее.

— Я к счастью, не пророк.

— Что не мешает тебе предрекать беды куда чаще, чем это делаю я.

— Аланна, какая судьба ждет жрицу и Орден? — вновь посерьезнел Алекс. Слепая пророчица пожала плечами.

— Печальная. Мы все умрем. Рано или поздно все умирают.

— Но не рискуем ли мы сейчас умереть раньше? — настаивал Алекс, не давая себя сбить.

— Ты — определенно рискуешь.

— Какое счастье. А что вы думаете о сегодняшней ночи?

— Я предвижу, что лучше держаться от подвала подальше...

— Разумно, — пробормотал мужчина, но Аланна продолжала фразу.

—… Поэтому я обязательно туда пойду. Всегда любила быть в центре опасных событий! Удачи!

Она не спеша повернулась точно в нужную сторону, собираясь уходить.

— Потрясающе… — пробормотал покинутый собеседник, пытаясь осмыслить услышанное.

— Пойду, пообщаюсь с Хельгой… — бросила напоследок Аланна. — А то еще выйдет не вовремя, и обломает вам встречу с Робертом...

— Вы знали?!

— Так вот же ее машина подъезжает. Я ее за два квартала чуяла, а ты в двух шагах не заметил. Наблюдательней надо быть.

Переведя взгляд на дорогу, Алекс действительно увидел знакомую машину. Понаблюдав за процессом парковки, он оглянулся, но провидица уже ушла — несомненно, как и обещала, к Хельге.

Разговор вышел не слишком приятным. Роберт рассердился на обман, но одновременно был восхищен способом, которым Алекс заманил его сюда. История о вызове бога ужаснула бывшего секретаря. Из желания навсегда порвать с сектой и Хельгой Роберт не поддерживал связи ни с кем из Ордена, а несколько его сторонников покинули Орден вместе с ним, потому и он и не слышал последних новостей. А тут — кровавые жертвоприношения, священная война… На самом деле, всерьез поверить в существование бога ему было сложно. Одно дело — молиться Спасителю, а другое — призвать его! Но сам факт смертей напугал мужчину. Он-то прекрасно понимал: покойных будут искать. Даже если это бомжи и гопники (что тоже сомнительно) — полиция заинтересуется. И пусть доказательств нет. Тела были здесь. А Орден слишком сомнительная организация, малейшая тень, и...

Если бы это понимала Хельга! Увы, их разговор не складывался с самого начала. Жрица ничего не желала слышать. Появление "предателя" само по себе вызвало ее недовольство, а уж слова...

— Я ожидала, что ты придешь просить прощения. Но вижу, что ты не раскаялся, а еще больше погряз в греховных заблуждениях! Ты позволяешь себе говорить о Спасителе в таком тоне — это преступно!

— Хельга, преступно то, что вы творите. Ты весь Орден до тюрьмы доведешь!

— Больше не будет тюрем. Спаситель подарит нам новый мир.

— Уничтожив старый?

— Это божья воля. Наш мир греховен.

— Хельга, мы ведь не этого хотели, опомнись! Ты ошибаешься...

— Замолчи! Я глас божий, я не мог ошибаться, как не может ошибаться Бог! Уходи. Ради нашей прежней дружбы я отпущу тебя, хотя Спаситель требовал, чтобы я своими руками покарала отступника!

Роберт ужаснулся фанатичному огню в глазах бывшей подруги. Это не Хельга, нет, это просто невозможно! Чем больше она говорила, тем страшнее становилось. Женщина обезумела.

— Ты ведь никогда не стремилась к власти, Хельга, — тихо проговорил Роберт.

— Да, к ней стремился ты! Мне же достаточно нести людям истину. Я порок, я избрана Богом и признана им!

Все бесполезно. Она не слышит ничего.

— Чтобы больше я тебя тут не видела!

Последнее слово осталось за жрицей — не потому, что мужчина не нашел слов возражения, а потому, что его захлестнуло чувство невосполнимой потери. Даже при их прошлой ссоре такого не было… Хельга вышла из кабинета, где проходил разговор, и хлопнула дверью. Она снова направлялась в подвал. Роберт слышал, как ее приветствуют голоса… Взгляд секретаря скользнул по столу к ящикам. Там лежали копии ключей от здания и документы, которые он бросил, покидая Орден. Пришла пора забрать свое.

Роберт вернулся к заговорщикам, когда они уже извелись от ожидания и волнений. Увы, порадовать их было нечем.

— Я умываю руки, господа. Хельга не слушает никаких доводов. Она одержима этим богом!

— Надо исцелить ее! — предложила Энни. — Провести ритуал… может, тогда ее разум прояснится и она поймет свою ошибку.

— Да нет, ты не так поняла. Одержима — не в смысле безумия или магии, а собственным величием! Даже если Хельга увидит, что не права, она никогда этого не признает. Как не признавала, что мои методы были разумнее. Уже сейчас Хельга готова принести в жертву человека. И будет делать все, что прикажет Бог, лишь бы оставаться непогрешимой жрицей, несущей свет.

— Какой-то сомнительный свет. Как от радиоактивных отходов, — прокомментировал Алекс. Роберт развел руками.

— Все, что я могу сделать — лишить Орден храма, натравить на него полицию… Но последнего мне делать совершенно не хочется. Да и ритуал сегодняшний это уже не остановит. Бог все равно своего добьется.

Заговорщики помрачнели. Провал возвращал их к исходной точке, а времени оставалось все меньше. Но как вправить мозг фанатикам? Жрица это умела, но теперь она сама по другую сторону! И тут Крис пришла в голову идея.

— Может, мы сумеем загнать этого Бога обратно?

— Дорогой Бог, а не пошел бы ты в то самое место...

— Алекс!!! Это не смешно!

— Ему как раз и будет смешно.

— Но как-то же его можно победить?

Роберт взмахом руки велел им замолчать. Бог есть бог. В нем вся мощь веры, скопившаяся в Ордене за много лет. Его нельзя убить или ранить. Его нечем подкупить или напугать. Человек в принципе не может сражаться с богом, тут уж ничего не попишешь. Роберт попытался объяснить ситуацию, но упрямая медсестра отказывалась слушать голос разума!

— Раз мы не можем его победить, тогда найдем того, кто может! — заявила она.

Алекс и Роберт обреченно переглянулись. Энни же заинтересовалась.

— Кого?

— Другого бога!

— Но бог один!

Крис рассмеялась, напомнив, как ведет себя их так называемый "Спаситель". Разве это обещала им жрица? Так почему они должны верить ее словам? Роберт задумчиво кивнул, соглашаясь. Но в отличие от Кристины, он знал, как сложен ритуал. Допустим, круг нарисован на схеме, с символикой вызова проблем нет...

— Но кого мы вызовем?

— Вы же знаете руны? Замените те, что использовала жрица, на противоположные! Нам нужно существо с такой же силой, но совершенно иными взглядами и целями. Они начнут сражаться друг с другом, и все!

— Плюс на минус? Чтож, идея интересная, — заинтересовался Алекс, до того не вмешивающийся в разговор. Но Энни его перебила.

— Нет-нет! Крис, ты все неправильно сказала! То есть насчет противоположности правильно, только надо учесть, чтобы оно не стало еще хуже нашего Бога. Но вызывать надо не просто кого-то там, а божество из реально существующей религии!

Видя всеобщее непонимания, девушка поспешила объяснить свою идею.

— Бог существует, пока в него верят, так? И силу свою получает из веры. Наш Бог получил веру всего Ордена. Против него нужен тот, в кого верили сильнее! А в идеале, конечно, до сих пор верят...

Алекс только усмехнулся.

— В нашем мире уже не осталось веры — только секты вроде нашего Ордена. Даже официальная государственная религия уже выродилась, и веры там крупицы.

— Ничего, главное, руны подобрать, — не сдавалась Энни. — Я все сделаю! Это все равно, что написать запрос к базе данных, а уж это я сумею легко!

Вызов проводили в ближайшем парке, как можно дальше от гуляющих людей. Местечко, окруженное кустами, выглядело полной противоположностью темному подвалу, и это тоже показалось уместным. Энни и Роберт погрузились в составление круга, Крис и Алекс старались помогать. Все так увлеклись процессом, что заметили гостя только в самый последний момент.

— Остановитесь! — взгляд Эрика пылал праведным гневом. Он уже чувствовал себя воином веры.

— Эрик, ты не понимаешь… — попыталась успокоить его Крис, но парень был слишком зол.

— Я все прекрасно понимаю. Ты струсила. Отступилась от истинной веры. И увела за собой их. А теперь вместе с предателем Веры, — Эрик указал на секретаря, — собираешься сорвать планы жрицы и помешать Господу очистить мир от зла!

— Да послушай же! Этот Господь не Господь вовсе! Разве ты не слышал, что он говорит? Ему нужны жертвы. Он хочет крови. Он — чудовище! Представь, сколько людей погибнет, если он получит силу и вырвется в мир! А вы так и будете отдавать ему свою веру и свои жизни!

— Он спасет нашу планету от гибели. Это священная война! Война с тьмой, завладевшей жителями Земли!

— Это бессмысленная война! Вспомни, мы же хотели, чтобы войн не стало!

Перепалку оборвал Алекс.

— Крис, хватит. Он же тебя не слышит. Он бредит войной! Не сумел попасть в армию из-за здоровья, теперь пользуется тем, что Богу нет дела до его увечий. Эрик просто хочет убивать.

Парень задохнулся от гнева.

— Я хочу победить зло!

Однако его пафосные речи никого не убедили. Крис грустно посмотрела ему в глаза.

— И стать злом самому… Так? Ты хотел сражаться с врагами, не думая, что они такие же люди, и тоже, возможно, думают, что защищают родину. Теперь ты хочешь покарать всех, кто не примет новую веру...

— То есть, большую часть населения планеты, — добавил Алекс. А Крис внезапно подошла к сидящей на земле и прячущей глаза Энни, забрала нож и протянула его Эрику.

— ты хочешь стать воином Спасителя? Хорошо. Ты им станешь. Прямо сейчас. Я отступница. Если ты меня не остановишь, я пойду против твоего Бога, потому что не могу позволить маме умереть. Я веду за собой других. Но если ты убьешь меня, они, возможно, одумаются. Так давай же, убей меня. Убей меня первой — тебе ведь еще не раз придется это сделать в вашем светлом будущем, на священной войне!

Эрик замер, пораженно глядя на нож. Взять его он не пытался, но Крис настойчиво совала рукоять прямо ему в руку. Эрик отступил на шаг, промямлив, что не может, что лучше отведет ее к жрице… Алекс посмеивался, Энни смотрела с надеждой, а Роберт… Роберт закончил круг.

— Ну вы там определились? Или верните нож, пора начинать ритуал.

Эрик вздрогнул, оглянулся, словно проверяя, не видит ли кто, и заявил, что намерен посмотреть, что они тут вызовут, а после уже решить, стоит ли их карать.

Ритуал начался.

Все было так же, как в первый раз. Снова повеяло холодом из далекого ничто, где обитают забытые боги. Снова засветились руны — только не красным, а белым. Крис вздрогнула, когда ей на плечо нагло опустился жирный серый голубь, а оглядевшись, обнаружила, что к ним, похоже, слетелись голуби со всего парка. Брошенную рядом сумку отстирывать придется долго...

Крис отвлеклась лишь на миг, но, когда она перевела взгляд обратно на рунный круг, там уже стояла высокая женщина в белых одеждах. Она недовольно пошевелила плечами.

— Я же просила не будить меня, пока Гелиос вновь не поднимется над землей с востока… — сонно проворчала она. В следующий миг ее глаза округлились. — Ой. Смертные? Почему я здесь? Это не мой храм! Где цветы? Где алтарь, где моя статуя? Возмутительно.

Игнорируя застывших в ступоре призывателей, богиня прошлась по траве к кустику шиповника, еще не совсем облетевшего, и, сорвав наиболее симпатичный цветок, пристроила себе в прическу.

— Костюмчик античный, — пробормотал Алекс, разглядывая гостью. — Рим, Греция?

Крис подумала, что определить национальную принадлежность непонятно как держащейся простыни мог только двинутый на голову историк, но от комментариев воздержалась. А богиня, наобщавшись с цветочками, прикрыла глаза, вслушиваясь во что-то неведомое...

— Какой неприятное место.

Роберт счел это подходящим поводом заговорить.

— Таким стал наш мир. Спасите его!

Богиня удивленно оглянулась.

— Странная просьба. Меня не за этим зовут.

— А вы кто? — не выдержала Энни. Крис мысленно отвесила подруге подзатыльник, потому то богине вопрос совсем не понравился.

— Вы смеете звать меня, не зная моего имени?!

— Мы звали того, кто может изменить мир. Вы откликнулись, — не унималась блондинка.

— А. Это я могу, — кивнула небожительница. — А в чем дело?

Слово снова взял Роберт.

— В наш мир был призван бог, который, похоже, намерен не спасать, а уничтожать.

— Бог? — богиня на время задумалась. — О, нет, я не чувствую рядом никого из Олимпийцев… Нет, здесь что-то иное. Похоже на порождение хаоса, но не совсем...

Сектанты переглянулись. Подозрения подтверждались. Но кого же призвали они сами? Неужели настоящую богиню?

— Я же говорил, — Алекс окинул друзей торжествующим взглядом. — Это просто демон, притворяющийся богом, или языческий божок. Но ведь ты — настоящий бог. Значит, ты можешь его прогнать?

Богиня покачала головой.

— Отец мой Зевс говорил "не твое дело шумные битвы, ведай любовью и браком, а войны оставь Аресу и Афине". Я не умею сражаться.

— То есть ты ничего не можешь сделать? Кстати, я верно догадался, ты — Афродита? Богиня любви и красоты?

— Рада, что ты меня помнишь.

— Да все помнят, в школе проходили. Вот оно в чем дело! Ну, ничего не скажешь, получили, что хотели. Богиня, в которую верили миллионы людей. Которую помнят до сих пор. Противница войн. Добрая, светлая… бесполезная в данной ситуации.

Последние слова были сказаны негромко, но веско, и прозвучали, как приговор, как последний гвоздь в крышку гроба, как контрольный выстрел… Крис кусала губы, Энни растерянно разглядывала руны, пытаясь понять, где они допустили ошибку… Но все выходило в точности! Известная всем богиня. Помнят ее до сих пор, да и как не помнить? Тема любви, от невинного платонического увлечения до пошлых картинок в сети, была всегда и всегда же будет. В отличие от кровавого "Спасителя", предпочитает цветы и птичек… Хотя, вроде бы, в мифах людей к себе забирать не брезговала, и наказывала сурово… В противовес священному пламени Спасителя — рождена из пены морской. И так далее тому подобное. Мироздание не стало долго мучиться, подыскивая подходящую кандидатуру. Выбросила в круг ближайшую...

По сдвинутым бровям секретаря было понятно, что Роберт тоже успел все это осознать. Эрик — тот вообще был в шоке и не мог оторвать взгляда от полупрозрачного одеяния богини. Невозмутимым и торжествующим выглядел только Алекс. И богине его поведение категорически не понравилось.

— Ах, так? Может, мне продемонстрировать свои силы?

— А смысл? Я верю, что ты можешь заставить меня полюбить хоть… вот тот пенек. Но что делать с богом-демоном? Конечно, если его поклонники срочно сойдут с ума от любви, он останется без веры, которая его питает...

Теперь даже Энни не удержала смешок. Градус напряжения несколько снизился.

— Я бы попыталась… — задумчиво проговорила Афродита, на мгновение вселив в Кристину надежду. — Но, боюсь, их сердца настолько порабощены чудовищем, что даже любовь не заставит их уйти. Хотя, со временем, возможно...

— У нас нет времени! — воскликнула Крис, умоляюще глядя на Афродиту. — Моя мать погибнет, если мы не остановим Бога! А он получит силы! Неужели ничего нельзя сделать? Пожалуйста...

— Почему твоя мать решила отдать жизнь? — уточнила богиня без малейшего удивления. Ну да, в ее время человеческие жертвоприношения тоже практиковались...

— У нее ничего не осталось… — пояснила девушка.

— А как же любовь?

— Боюсь, маме от нее лишь хуже… Из-за любви к отцу она потеряла себя. Из-за любви к сыну потеряет жизнь.

Богиня назмурилась.

— Нет. У вас неверное понимание любви… Придется научить вас. Хорошо. У меня есть идея. Я попрошу богов Олимпа послать вам свои дары, свои силы, чтобы вы сами могли сразиться с этим чудовищем!

Пока ребята пытались осознать, чем им все это грозит, Роберт снова взял ситуацию в свои руки. Его практичный ум подсказывал, что отказывать от помощи, даже такой странной, не следует. Но что означает "дар богов"? Магические силы? Оружие? Бессмертие? Оказалось, второе, но частично и первое… А вот с третьим, увы, промашка, древнегреческие боги и сами не были неуязвимы. Но стать воинами, наделенными божественной силой тоже неплохо! Ложкой дегтя стало известие, что он, самый старший из всех, участия в битве не примет. Потому что никак! Не то, чтобы Роберта это сильно расстраивало, нет, драться он никогда не любил, в армии не служил, спортом не занимался… Но отправлять на битву с Богом дух девчонок, оставаясь в стороне — как?! Но Афродита была неумолима. Раз его угораздило призвать ее собственной кровью, то и поддерживать ее силы придется ему из ресурсов своего организма. А после обращения к силам спящих богов ему останется только сидеть и наблюдать, даже не пытаясь встать на ноги.

Роберт проклинал свое упрямство. Ну что стоило ему позволить Энни провести ритуал, как ей безумно хотелось?! Теперь в бой пойдут две девчонки и офисный пленник, который вряд ли способен защитить даже себя. Кстати, Алекс в ответ на такую характеристику ничуть не обиделся.

— Не переживай за них. Умение обращаться с даром бога придет вместе с самим даром, — успокоила секретаря Афродита.

— И то хлеб. Кстати, раз уж наше дело правое, то меч богини правосудия будет кстати, — предложил Роберт, продемонстрировав знание мифологии. Однако прекраснейшая и тут его разочаровала, объяснив, что может взывать лишь к силе богов своего поколения и младше, а Фемида — титанид, она равна по силе самому Зевсу. Она не ответит.

"Я так и знал, что будет подвох", — шепнул Алекс на ухо Крис. Вслух он говорить немного опасался, полагая, что обиженная богиня может подсунуть ему не слишком приятный "дар".

Вновь кровь Роберта лилась на землю, вновь сияли руны, только теперь к закатному небу устремлялся голос древней богини. И небо откликнулось! Одна за другой четыре серебряные молнии — свидетельство согласия царя Олимпа — пронизи пространство, ударяя в избранного и окутывая его мягким светом, который медленно гас, оставляя в дрожащих руках Дар. Четырежды дергался Роберт, ощущая, как невидимая рука выхватывает из его груди силы, перекрывая на время дыхание и застилая тьмой глаза. Ноги подкосились… Но вот все успокоилось, ветер утих, к секретарю вернулось зрение, и он увидел эти дары — ровно четыре. У Крис, Энни, Алекса… и Эрика.

— Почему я? — только и смог выговорить пораженный парень, сжимая в руках золотой лук. Пока длились оба ритуала, он молчал, не решаясь вмешиваться в священное (или святотатственное?) действо. Долг требовал действовать, но влияние Афродиты пересилило. Или дело не в нем? Еретики были беззащитны во время ритуала, воин божественной армии обязан был расправиться с ними… ударить в спину? Для того ли он желал стать солдатом, чтобы совершать подобные подлости? Нет, Эрик просто не способен был на это! И вот… Его самого причислили к сторонникам врага...

Но Афродита посмотрела на него, и Эрик потерялся в этом взгляде. Сразу как-то вспомнилось, что не просто так он стремился стать сильнее, не себе доказывал свою мужественность, не только абстрактную Родину мечтал защищать...

— Если не ошибаюсь, это копье Ники, щит Афины и лук Аполлона… — рассмотрел дары в руках Энни, Крис и Эрика, заявил Роберт. — Полагаю, Ника отозвалась, как спутница Афины, хоть и является титанидом… Богиня победы — это очень кстати.

— Вы же хотели воинов, — пожала плечами Афродита.

— А почему не Ареса? Его меч нам бы тоже не помешал, раз уж молнии Громовержца недоступны.

— Мне казалось, вы хотите остановить войны, а не увеличить их количество? Мой брат не устоял бы перед таким искушением. Да и чем вы недовольны? Я призвала именно тех, чью силу вы могли удержать. Благодарите богов, что откликнулись.

Крис с удивлением изучила сияющий зеркальным блеском щит и осознала, что знает, как его держать. И эта огромная железяка совсем не кажется тяжелой! Более того, ее правая рука держит копье уверенно и крепко. Но все же ее задача — защита. Это девушка чувствовала ясно. Энни уже успела помахать своим копьем и осталась довольна, Эрик с удовлетворением перечитывал стрелы в колчане. А вот Алекс...

— Чем недовольны? Да как тебе сказать… Я почему-то у себя оружия не вижу! И выгляжу полным идиотом!

— Тебе идет, — отрезала Афродита. Роберт усмехнулся.

— Алекс, ты выражайся поаккуратнее. Гермес, конечно, не обидчив, но мало ли...

— А, так вот я кто, — успокоился вечный скептик. — Хм, а обувка ничего. Тогда я полетел? — мужчина пару раз подпрыгнул на месте, но крылышки божественных сандалий не двинулись.

— Не понял.

— Покажи! — заинтересовался Эрик. Изучив полученное, рассмеялся и продемонстрировал всем надпись:

— "Сделано в Китае". Да тут просто батарейки сели!

— А ну отдай мое божественное имущество! — возмутился Алекс. — Хватит приколов… Хм, и впрямь батарейки...

Афродита невинно улыбнулась. Как и когда она успеха договориться с богом-шутником — загадка, но явно так дело и обстояло. Алекс надел сандалию обратно и выпрямился, подводя итоги.

— Итак, что я имею? Тапочки с крылышками, лиру и палку с набалдашником. И что я с этим должен делать? Устраивать концерт по заявкам? Или нет, постучать Богу по голове, и он убежит в ужасе!

Роберт достал телефон, разыскивая справочник.

— Жезл Гермеса… Способен управлять сознанием людей, усыплять в том числе. Ты еще сомневаешься в его полезности? Кстати, ты еще должен обладать даром красноречия.

Абсолютно все скептически покосились на избранника Гермеса. Даа, в кои-то веки не он подвергает сомнению все вокруг, а совсем наоборот...

— В худшем случае тебе будет на чем сыграть на наших похоронах, — резюмировал Роберт.

— Только не здесь! — добавила Афродита. — Сейчас единственный человек поблизости — Роберт. И только на него подействуют дары Гермеса, а я не смогу помешать. Воспользуйся им перед рабами нашего противника.

— Это все прекрасно, но близится полночь! — напомнила Крис. Заговорщики огляделись и поняли, что пока они проводили ритуалы и разбирались с оружием, успело стемнеть. Жертвоприношение близко. Видя, что Роберт старается не вставать с земли, а остальные все еще изучают божественные предметы, медсестра поспешила взять ситуацию в свои руки.

— Роберт, вам нужно спрятаться, ведь от вас зависит пребывание Афродиты здесь. Мы проберемся внутрь и приготовимся встречать врагов. Алекс, замени наконец батарейки и следи за входом. Будешь нашей разведкой, а в случае необходимости применишь жезл против сторонников Бога. Эрик, когда спустимся в подвал, найди себе укромное место подальше от алтаря, и по моему приказу стреляй. Энни, держись рядом, раньше времени не дергайся. Афродита, мой щит к твоим услугам.

Проникнуть в подвал оказалось непросто. Вокруг здания уже начали собираться прихожане в ожидании полуночного ритуала. Ни жертвы, ни жрицы видно не было, но кто-то из сектантов вспомнил, что несколько часов назад они уехали на такси. Вероятно, обе, как и обещали, посвятили свой день молитвам и сейчас еще находились дома у Хельги. Бог, который успел накопить немало сил и уже мог покидать свой "храм", наверняка подпитывался их верой. Однако попасть к месту ритуала до его начала на глазах у фанатично преданных Богу людей — непростая задача… Афродита могла стать невидимой, но остальные, несмотря на полученные дары, имели материальные тела. А Роберт упрямо хотел видеть все своими глазами! Выход нашел Эрик.

— У меня тут знакомый рядом живет. Сейчас мы вас замаскируем! Вряд ли братья настолько хорошо вас помнят.

Плащ, очки, дурацкая шапка, чуть-чуть божественной помощи от развеселившейся Афродиты — и из секретаря вышел вполне натуральный "больной дядюшка"!

— Только голову не поднимайте, — напомнил Эрик. — Братья! Пропустите пожалуйста. Мой дядя едва ходит. Да, потому и привел. Убедил наконец, что вера способна исцелить любую болезнь. Шшш, не смущайте старого человека, вспомните, как сами впервые сюда пришли… Крис, помоги мне! Дядя, она медсестра. Пусть с тобой будет.

Сектанты послушно расступились, не особенно присматриваясь к новичку. Последние дни многие старались приводить в Орден родственников и знакомых, и подобные ситуации никого не удивляли. Конечно, старого человека надо отвести прямиком в здание к входу в подвал, и стул найти, не ждать же ему на улице, холодно уже. Вон, как кашляет, руки к лицу прижимает… Как удачно, что среди нас есть врачи! А Селена еще не приехала? Она врач, она поможет… А, ну да, тут и Крис справится. Конечно, пусть идут...

Роберт сам не понимал, как им удалось обмануть людей. Неужели все настолько слепы? Но, похоже, сейчас собрались по большей части фанатики, которые не могут дождаться ночи. А операция была проведена настолько быстро, что опознать секретаря-отступника люди просто не успели.

В подвале было темно и страшно. В свете телефонов герои разглядели жертвенный круг и подготовленный к ритуалу алтарь. Жрица сегодня не теряла даром времени.

— Сейчас — никакого присутствия зла, — подтвердила Афродита. — Но его следов здесь немало.

— Роберт, вон там, подальше, за трубами можно спрятаться. И лучше не вылезайте. Я вижу, что вы уже можете стоять и даже ходить, но поверьте медику: в бою от вас толку не будет. Эрик, забирайся туда, повыше, — скомандовала Крис. — Видишь, вон там? Сможешь оттуда стрелять?

— Да, — неуверенно сказал Эрик. В своих свежеприобретенных навыках он не сомневался. Он просто боялся и не верил, что сможет выстрелить в Бога… Да вообще в кого-то выстрелить! Как ему пришло в голову пойти против Спасителя? Но парень поглядел на Афродиту и молча полез наверх. Противиться воле истинной богини он не мог. Она видела его насквозь, это пугало… и одновременно манило. Он хотел служить ей… И получить ее награду...

Сама богиня укрылась за огромным гобеленом с изображением факела. Там же устроилась Крис. Энни нашла себе место с противоположной стороны от алтаря.

— Готовы? — раздался негромкий голос, от звука которого Крис едва не выронила щит.

— Алекс, чтоб тебя! — со второй попытки опознала она.

— Я прямо у тебя над головой, — пояснил избранник Гермеса, благополучно сбегавший за батарейками и каким-то образом пробравшийся в подвал, пока они тут разыгрывали спектакль, осматривались и готовились. Сандалии работали исправно.

— Только попробуй грохнуться мне на голову, — проворчала Энни. — У тебя права на вождение летательного аппарата есть?

— У меня есть права на вождение меня. Этого вполне достаточно! А теперь тихо! По-моему, наверху что-то творится!

Алекс подлетел к самой двери, аккуратно запер ее, чтобы не вызывать подозрений у жрицы, и притаился где-то на трубах. Потянулось ожидание...

Топот множества ног, восторженные возгласы где-то наверху… тишина… звук ключа показался неожиданно громким. В подвале вспыхнул свет. Несколько человек в красных мантиях внесли чаши, свечи, длинный футляр. Притаившейся за гобеленом Крис было плохо видно, а вот Эрик, боясь пошевельнуться, смотрел, как жрица с каким-то странным посохом в руках выходит к центру и размещает ритуальные предметы в только ей ведомом порядке. Остальные сектанты потихоньку занимали места у стен, не решаясь приближаться к священному месту.

— Аланна, не могла бы ты перед ритуалом приоткрыть завесу грядущего? — тихо спросила жрица у появившейся рядом провидицы. Та беспардонно стояла прямо на линиях круга, но при этом, несмотря на свою слепоту, ухитрилась пройти, не задев ни одной из множества свеч.

— Опять к Астралу подключаться, соединение настраивать, сведения искать… — проворчала слепая. — Я похожа на гугл?

— Аланна, твои шутки неуместны.

Провидица вздохнула.

— Как с тобой скучно. Ладно-ладно. Звезды говорят, что эта ночь будет роковой! Кто-то из нас навсегда покинет этот мир, но память о нем проживет дольше. Многие почувствуют себя очищенными от наваждения мрака после этих великих событий! Сегодня божество начнет свой путь по миру, но пути его будут отличны от тех, что предполагаете вы, ибо смертным не дано понять истину.

Зрители, затаив дыхание, слушали пророчество… А в голове Крис так и звучал очевидный комментарий Алекса "То есть что-нибудь будет, а что — сами догадайтесь… гугл точнее!"

Жрице предсказание тоже не понравилось.

— Уж больно мрачно.

— Ничего, судный день просветлит. Это я еще стараюсь говорить понятно для баранов. Или лучше было сказать "Сегодня будет бардак, не отбросьте копыта от страха?"

— Ну хоть мне скажи, ритуал пройдет успешно? — почти шепотом попросила Хельга. Аланна вздохнула.

— Ритуал… Так… что у нас по ритуалам… Да он, считай, уже прошел. Определенно вижу успешно проведенный ритуал! — сверху послышался сдавленный смешок, но, к счастью, на него никто не обратил внимания. Провидица продолжала.

— Само собой, жертвоприношение пройдет не по плану, но когда у нас было что-то по плану? Ты зря не переживай, хуже уже не будет.

— Само собой, ведь Господь вдет нас!

— Между прочим, стадо баранов обычно ведет козел… А? Это я о нашем погрязшем во грехе мире, братья мои, не обращайте внимания!

И вот он начался. Адепты всемогущего Спасителя расступились, и к алтарю прошествовала одетая в черное женщина с распущенными волосами и спокойным, умиротворенным лицом. Следом за ней шли двое служителей в красных мантиях. Хельга подняла свой сияющий алым посох и запела молитвы. Служители заняли свои места вне круга, так же взяв в руки посохи — поменьше и попроще, чем у жрицы. Жертва вошла в круг и опустилась на колени перед алтарем, лицом к зрителям. Воздух за ее спиной сгустился: появился Бог.

— Дети мои! Вы видите избранную, чья пылающая верой душа взлетит к небесам и зажжет огонь в потухших сердцах людей! Молитесь же! Молитесь о священной войне! Пусть реки крови наших противников понесут наш корабль к новой эре! Молитесь мне!

Голос Бога гремел. Его глаза горели, лицо исказилось: взгляни на него посторонний человек — испугался бы и сбежал подальше, но присутствующие уже потеряли способность мыслить разумно. Аура чудовища поработила их мысли.

— С нами Бог! — торжественно воскликнула жрица, открывая футляр. В нем лежал кинжал. Эрик напрягся, видя, как колыхнулся гобелен. Сигнал? Нет, еще нет...

Жертва взяла нож и, поцеловав лезвие, приготовилась ударить себя в грудь. Жрица снова начала читать молитву, теперь на незнакомом языке. Крис мигнула фонариком за гобеленом! Эрик вздрогнул, приходя в себя, и прицелился. Сглотнул… и не выстрелил.

Звучали чужеродные слова, горели руны...

— Да хранит вас Бог… — громко и четко произнесла жертва, занося нож. Золотым лучом пронеслась стрела, вышибая его из раненой руки!

Эрик не смог выстрелить в Бога-демона. Но невероятная меткость Аполлона позволила ему прервать ритуал иначе!

— Кто посмел?! — взревел Бог.

— Ритуала не будет! — выкрикнула в ответ опомнившаяся Крис, срывая гобелен — прямо на жрицу.

— Неверные! Вы встали на пути Спасителя! — завопила та. Раздались возмущенные крики, народ явно жаждал крови грешников, но тут вмешался Алекс.

— Слушайте меня, адепты! Вы пошли не тем путем! Вас обманули, это не Бог, а чудовище.

Он повис над головами людей, размахивая жезлом. Ну же, работай! Но даже сила Олимпийца не могла преодолеть закрепившуюся в головах людей веру. Лишь некоторые замедлились, сомневаясь… Алекс дураком не был, пошел иным путем.

— Здесь сейчас будет конец света, сматывайтесь и срочно! Бегите!

Это подействовало. Примерно треть зрителей в панике бросилась вон из зала. К ним присоединились сомневающиеся.

— Что, все еще никак? — недовольно покосился на свой инструмент Алекс. — Ладно! Тогда баиньки!

Из сторонников Спасителя стоять остались лишь Жрица, пара служителей, невозмутимая провидица и мать Кристины, все еще в ужасе изучавшая рану на ладони. Эрик старался не сильно калечить ее, но стрела есть стрела!

— Я уничтожу вас! — взревел разъяренный Бог.

— Посмотрим.

Голос Афродиты, уже полностью материализовавшейся рядом с Крис, был спокоен и суров.

— Кто это?!

— Ты недостоин произносить мое имя, — отрезала богиня. Демон — теперь его нельзя было назвать иначе — швырнул в нее короткое копье, возникшее словно из воздуха, но щит Афины не подвел. Появившееся на нем изображение злобной головы со змеями вместо волос заставило отшатнуться всех, кто смотрел в эту сторону, даже демона. Больше атаковать он не решался, но нашел иной выход.

— Взять их!

Красные мантии пришли в движение. Первый бросился на Крис, а второй попытался достать своей палкой Алекса. Капюшон слетел с головы, и Крис с удивлением поняла, что на нее смотрит никто иная, как Мег. Невозможно!

— Стой! — крикнула Энни, присоединяясь к схватке. Ее крылья были быстры, и вот уже две подруги стоят лицом к лицу. Что такое обычная палка против копья Ники? Ничего, и демон тоже это сознавал, наделяя сектантов своей силой. Афродита не могла, да и не хотела ему противостоять, она взывала к тому светлому, что еще оставалось в душах людей… безрезультатно.

Крис отражала атаки служителя щитом, не решаясь атаковать в ответ. Нападавший на нее мужчина был гораздо выше и сильнее, а тут еще демон снова попытался достать Афродиту — защищая богиню, девушка едва не пропустила удар палкой. Где же ребята?

Но Алекс не мог ей помочь. Он чувствовал, как тяжелеет жезл, все труднее становилось удерживать заклятье сна на людях. Он пытался направить свои силы против воинов демона, но тот тут же попытался разбудить своих рабов — пришлось вернуться. Они боролись за этих людей… Чудовище из древних сказок против убежденного материалиста, благословленного олимпийским богом...

А Эрик не смешивался в бой. Его руки дрожали, тетива вырывалась из рук, но отпустить стрелу он не мог, не мог! Атаковать своего Бога? Выстрелить в давнюю подругу? В жрицу, ставшую для всех сектантов наставницей и утешительницей? Наконец он решился. Но неуверенность передалась рукам, и пущенная стрела пролетела над головой второго служителя… ругаясь, парень быстро вытащил новую стрелу, пустил прямо под ноги Богу, чтобы вспышка света хотя бы отвлекла его, и прицелился снова. И тут увидел страшное… Жрица, успевшая выбраться из под гобелена, зашла за спину к неосмотрительно опустившемуся ниже Алексу и ударила его посохом! Тот дернулся, потерял равновесие, упал — и второй удар отправил его в нокаут. Золотая стрела впилась в плечо жрицы слишком поздно!

— Успокойся, — прозвучал совет за спиной. — Выбери сторону и действуй. Не решай, кто настоящий бог, а кто подделка. Не ищи, с кем тебе лучше. Просто выбери, что больше по душе. Мир или война? Или, если тебе это сложно… Любовь или кровь?

Эрик оглянулся: рядом стояла провидица. Как она ухитрилась сюда забраться?! Вслепую! Беззвучно!

— Нет-нет, я тебе ничего не скажу. Я здесь только зритель.

Жрица затерялась в толпе проснувшихся, но ничего не понимающих людей. Большинство рванулись к выходу. Крис наконец сумела ударить копьем своего противника, и тот выронил посох. Приближаться к девушке с внушающим ужас щитом безоружным он не решался. Но демон не прекращал атаки!

Энни и Мег продолжали сражаться. Блондинка опасалась ранить подругу, поэтому не колола, а лишь отбивала удары посоха. Но ее противница не была столь милосердна. Кто сдастся первым? Казалось, Энни, уступает...

И Эрик решился.

Золотые стрелы полетели в сторону бога-демона одна за другой. Их свет пугал чудовище больше, чем раны. Энни наконец-то одолела подругу, ранив, — и ужаснулась содеянному. А за ее спиной несколько фанатиков сбили за землю Крис. Щит Афины все еще был в ее руках, но чем он тепреь поможет? Афродита, не имея возможности помочь, поспешно воспарила в воздух, за спину к Эрику.

Эрик невольно отвлекся, пытаясь сообразить, как вытащить Крис, и пропустил момент, когда Бог вновь материализовал свое оружие. Но предназначалось оно не Крис, не лежащему без сознания Алексу, и даже не Эрику. С ужасом парень увидел, как посох жрицы сбивает с ног Энни, а кровавое копье поднимается для броска.

Эрик забыл про свой лук, забыл про богиню, которую должен защищать. Каким-то невероятным образом он мгновенно перенеся на другой конец зала, и брошенный дрот, вместо того, чтобы поразить лежащую девушку, вонзился ему в грудь. Дар Аполлона замерцал и исчез, оставляя с павшего избранника...

А монстр торжествовал победу. Да, он уже чувствовал, что потерял многих рабов, жезл Гермеса и щит Афины заставил их отречься от веры. Но велика ли беда? Придут новые. Жертвоприношение сорвано, но он с удовольствием напьется кровью этой девчонки, лидера его врагов. Ее ненависть и боль — неплохая приправа!

Подчиняясь повелителю, сектанты подтащили Крис, удерживая так, что она не могла даже двинуться.

— Опасная ситуация, — прокомментировала провидица, с интересом поглядывая на Афродиту. — Эрик мертв, Алекс без сознания. Энни едва пришла в себя, да и вряд ли заметит что-то, кроме человека, который ее спас.

— Здесь еще остались мои последователи, — улыбнулась дочь Зевса.

— Не сомневаюсь. Даже знаю, кто именно.

Мать Крис не убежала. Поначалу боль и страх ввели ее в некое подобие транса, но когда люди очнулись, начался такой бардак, что единственной целью женщины стало не оказаться затоптанной. Она видела своими глазами смерть Эрика, видела, кто именно его убил, едва веря в это. Но вот все затихло. Женщина встала и увидела, как победивший Бог с дротом в руках медленно приближается к повершенной воительнице… в которой она с ужасом опознала собственную дочь! И никто не собирался ей помогать!

В сердце матери не осталось ничего, кроме единственного, безумного желания — спасти дочь. Как? Не важно! Вот он, ритуальный кинжал, выпавший из ее руки! И не важно, кто враг! В безумном порыве женщина схватила оружие и, бросившись вперед, вонзила его в спину чудовища!

Не стоит недооценивать могущество ритуальных предметов, напитанных божественной силой и человеческой верой… А может, это просто материнская любовь оказалась сильнее кровавого божка?

Потерявшие сознание люди постепенно приходили в себя, пытались вспомнить произошедшее — и не могли. Алекс, очнувшийся чуть раньше, с довольной улыбкой поглаживал жезл. Афродита, Роберт и провидица приблизились к месту битвы, пытаясь оценить последствия.

— Он… ушел? Он ушел? — еще не веря в победу, прошептала Крис. Она не видела момента изгнания Бога — зажмурилась в ожидании неминуемой смерти. Только когда держащие ее руки внезапно ослабли, девушка решилась открыть глаза. Мать обняла ее.

— Ушел, девочка моя. Все кончилось.

Невероятно, но факт… У них все-таки получилось!

— Мама, ты в порядке?

— Да, да… Как я могла поверить ему… Он хотел убить тебя!

— Но не убил же...

Мать скрестила руки на груди.

— А если бы меня здесь не было? Кто бы тебя защитил? Вечно ты лезешь в такие опасные места! Я же говорила тебе, будь осторожнее в выборе компании.

— Мама! — воскликнула Крис, опешив от внезапной смены настроения.

— Если бы ты не пришла в эту… омерзительную секту, мы бы сечас спокойно сидели дома в безопасности.

— Вообще-то если бы не мы, Бог бы не исчез, — попыталась напомнить девушка, но когда мать ее слушала?

— Да что мне до этого Бога? Глупости все это!

— Мама! Это, между прочим, ты собралась приносить себя в жертву!

— Ничего не хочу слышать. Пошли домой!

Крис вздохнула. Ну вот, опять с начала.

— Хорошо, только попрощаюсь с друзьями. Ты иди, я скоро… вот, вещи чужие отдам, и все!

— Жду тебя дома через полчаса!

— Хорошо-хорошо!

Алекс смерил Крис своим коронным взглядом, так и говорившим "Я же говорил, не ждите благодарностей!".

— Теперь еще и Хельга заявит, что в приходе не того бога виноват Роберт. Для полного комплекта бреда, — сказал он.

Крис поморщилась.

— Не надо… Это ведь я привела маму сюда, так что действительно виновата… Она просто хотела спасти Дэна… А теперь он погибнет на войне. Мы не можем ничего сделать.

— Я с самого начала это говорил.

— У вас так много войн? — спросила приблизившаяся Афродита. Крис опустила голову.

— Да, очень много… У нас очень страшный мир.

— Но разве вы не бываете счастливы?

— Разве в таком мире есть место счастью?

— Конечно. Посмотри, — богиня указала куда-то в сторону. Крис посмотрела. И не увидела ничего хорошего — мертвое тело избранника Аполлона, над которым склонилась избранница Ники. Только сейчас друзья поняли, что один из них уже не встанет.

— Эрик… Эрик, очнись, пожалуйста… Скорую уже вызвали? — давясь слезами, выкрикнула Энни. Роберт, осмотрев парня, покачал головой.

— У него нет ран. Он выглядит здоровым. Врачи просто не станут его лечить. Не поверят.

— Так нельзя!

Она готова была сама бежать за врачами и заставить их сделать невозможное, но тихий звук заставил ее замереть. Спустя секунду он повторился: Эрик начал дышать. А спустя еще несколько мгновений он открыл глаза.

— Ты цела? — спросил он, увидев, кто рядом.

— Эрик! Роберт, он очнулся! Как ты? Больно?

— Нет… Странно, он же попал в меня...

— Наверное, с уходом Бога исчезла и рана, — рассудительно предположил секретарь, вставая. Его помощь больше не требовалась, нужно было привести в чувство Хельгу… Во всех смыслах. Неизвестно, как она перенесет такой удар по самолюбию. Надо как-то выкручиваться. Пожалуй, произошедшее можно повернуть на пользу Ордену, если что-то скрыть, а что-то приукрасить… Об этом надо подумать. Может, теперь Хельга прислушается!

Но ребят не интересовало будущее Ордена. Энни все еще утирала слезы, теперь уже радостные, Эрик постепенно приходил в себя и почему-то краснел, не пытаясь вырваться из объятий подруги.

— Ты жив! Жив...

— Повезло...

— Зачем ты это сделал? Ты мог погибнуть!

— Лучше я, чем ты, — смущенно признался парень.

— Эрик...

Сцена вышла несколько глуповатой, напомнив Крис столь любимые матерью иностранные сериалы, но одновременно было немножко завидно. И радостно, что у этих юных душ есть своя дорога к свету.

— Видишь? — прошептала незаметно приблизившаяся богиня. — Счастье есть, и они счастливы будут, уж это я могу обещать. Пока в мире есть любовь, надежда остается. А о том, чтобы она была, я позабочусь.

— Как?

— Я же все-таки богиня.

— Но… ты что, собираешься остаться? Здесь?! — Крис не верила своим ушам. Чтобы прекрасная Афродита согласилась заботиться о помойке, в которую превратился их мир?

— Конечно! Этот мир обязан вспомнить, что такое любовь и красота!

Провидица, как всегда незаметно стоящая поблизости, тихо засмеялась. Неплохой день!

— А я думал, что это просто старый анекдот… — пробормотал Алекс, глядя на тающую фигуру богини.

— Какой? — Крис вопросительно посмотрела на друга, и он пояснил:

— "Красота спасет мир".