Салат из эльфов, фруктов и древних пророчеств

«Крука-ре-круку!» — соригинальничал петух, приветствуя восходящее Солнце. Правда, то шутки не оценило, а потому лишь слегка приподнялось над горизонтом и теперь лениво разглядывало расположившийся между холмов город. Казалось, оно прикидывает — стоят ли эти неблагодарные смертные (и не очень смертные) ежедневных усилий, прилагаемых для движения по небосводу.

Впрочем, многоуважаемое Солнце никогда себя особо не утруждало, и его лучи редко пробивались сквозь плотный слой тумана, похоже навечно прописавшегося на узких улочках Гориаса (а всему виной крупное семейство гейзеров, обосновавшееся в пригороде и беспрестанно извергающее кипяток и клубы пара). А последние пару месяцев так и вовсе обленилось.

Да и петушку многое можно было простить. Вполне вероятно, что уже к полудню бедняге отрубят голову, а затем ощиплют и разделают. Достанут протвень, смажут сливочным маслом, обильно посыплют солью, ровненько по всей поверхности, чтобы не было горок, а сверху положат грудку и бедрышки. Все это великолепие поместят в печь и запекут до хрустящей корочки, мясо получится сочным и соли возьмет сколько нужно. А из крыльев, ног и шеи сварят ароматный наваристый бульон.

Именно мысли о курином бульоне не давали Элаэ Омантиэльво насладиться предрассветный сном (между прочим, самым сладким из всех возможных). Несчастный дриад переворачивался с бока набок, пытаясь отогнать от себя мысли о еде, пока его не разбудила Первый Луч. Разбудила, надо сказать, весьма грубо — ощутимым тычком в бок.

— Пора вставать, босс, — улыбаясь, произнесла Луч, — помни: только первой пташке достается червячок.

— Червячкам я предпочитаю пташек, — пробурчал в ответ Элаэ, поднимаясь из горшка и отряхивая с себя землю. — Желательно запеченных с сыром и грибами.

— О, это не ко мне, — рассмеялась Первый Луч. — Единственное, что я тебе приготовила, это первоклассное утреннее приветствие!

«И даже оно у тебя отдает горчинкой» — подумал Элаэ, но вслух произнес нечто более грубое и приказал своей помощнице немедленно покинуть комнату. Та нехотя подчинилась.

После того, как Первый Луч покинула апартаменты дриада, тот на некоторое время замер, чтобы собраться с мыслями (а соображал он как и все растительные довольно медленно). Окончательно проснувшись, Элаэ стряхнул с себя прилипшую землю, надел кожаный плащ и встал перед зеркалом, чтобы привести себя в порядок.

Полированное серебро отражало пухлого розовощекого дриада в полном расцвете сил, со стороны он напоминал спелый персик (если вы можете себе представить двухметровый персик, с руками, ногами и в кожаном плаще). Единственное, что не устраивало Элаэ в своей внешности — это преждевременно пожелтевший листок на плодоножке, Омантиэльво не желал, чтобы его принимали за старика и потому подкрашивал его зеленой краской.

Удостоверившись, что все на своем месте, Элаэ вышел в приемный зал. Первый Луч уже сидела за столом и занималась тем, что увлеченно гоняла по потолку солнечных зайчиков. Взбалмошная девица! Она практически ничего не умела, а то что умела, делала из рук вон плохо! Одно слово — богиня. Секретарша из нее была никакая, а за грубость и фамильярность ее давно уже пора было выгнать. Но в этом проклятом городе так редко бывают ясные дни!

Покачав головой, Элаэ полил домашний фикус и уселся за рабочее место. Впереди был еще один долгий день в ожидании клиентов. По правде говоря, когда Омантиэльво открывал в Гориасе сыскное бюро, он полагал, что экзотическое происхождение обеспечит ему толпы посетителей. К несчастью детектив из дриада был никакой, поэтому, итак не слишком широкий поток страждущих быстро иссяк. И теперь Элаэ медленно увядал в тени большого города. А если в скором времени дела не пойдут на лад ему придется переехать обратно в лес и увядать уже в тени своих старших братьев.

Погруженный в столь мрачные думы Омантиэльво даже не заметил, как зазвонил колокольчик и в приемную вошел богато одетый человек.

— Кх-кх! — прочистил горло аристократ.

— А? — наконец очнулся Элаэ. — Сапожник живет на втором этаже.

— Сегодня мне нужен не сапожник, а детектив, мастер Омантиэльво, — ответил мужчина, слегка растягивая слова.

— Да? — пробормотал Элаэ, отчаянно пытаясь собрать свои мысли вместе.

— Босс, это же лорд-губернатор Славвик! — прошептала Первый Луч, да так тихо, что наверно услышал даже живший на втором этаже сапожник.

— Господин Славвик! — выдавил из себя дриад, судорожно решая, что следует сделать раньше: встать или поклониться.

Сонник Славвик был главным пророком Школы Откровений, правителем Гориаса, самым богатым его жителем и потомком легендарного Яррика Славвика — основателя города и родоначальника Славвиков. Также он был коротко стриженым шатеном тридцати пяти лет, роста ниже среднего, гладко выбритым и кареглазым. Еще у него был большой нос.

— Полагаю, вы хотите предложить мне сесть, — решил помочь окончательно запутавшемуся Элаэ лорд-губернатор.

— Да, да, да, конечно! — облегчено затараторил дриад.

— У меня мало времени, мастер Омантиэльво, так что сразу перейдем к делу, — сообщил губернатор, усаживаясь в пододвинутое ему кресло. — Я хочу вас нанять.

— Да. Да?

— Как вам наверно известно, — продолжил лорд, не обращая внимания на замешательство собеседника, — завтра Школа Откровений представит городской общественности Великое Пророчество о судьбе нашего города на следующие сто лет.

— Ага, — машинально кивнул Элаэ, пытаясь переварить тот факт, что, похоже, сам Славвик хочет его нанять.

Что касается «великого пророчества», то вся жизнь в Гориасе уже тысячу лет была построена на разного рода прогнозах и предсказаниях. Город фаталистов — провидцы всех мастей здесь были буквально на каждом шагу: предсказания клали в еду, животные предсказывали исход спортивных и любых других мероприятий, критики заранее предсказывали качество книг и театральных постановок, суды заранее выносили приговоры, продавцы заранее знали, что нужно покупателям и так далее. Были даже специальные предсказатели для погоды, хотя их прогнозы не отличались особой точностью. Всем этим заведовала Школа Откровений, она раз в сто лет распечатывала одно из своих древних пророчеств, в котором сообщалась дальнейшая судьба города. До сих пор они обещали Гориасу мир и процветания. Кстати, вполне вероятно, что фатализм местных был одной из причин, почему Элаэ оказался единственным сыщиком в городе и почему к нему обращались только приезжие.

— Так вот, — облизнув тонкие губы, продолжил лорд Славвик, — завтра, прямо во время церемонии, пророчество будет украдено, а вы найдете воров и вернете похищенное.

— Что? Откуда вам все это известно? — на удивление быстро сообразил Элаэ.

— У меня был вещий сон, — ответил Сонник, — в нем я нанял вас за десять тысяч марок золотом и вы отлично справились.

— Как? Что? Сон? — «десять тысяч золотом» дриад переварил уже не так быстро.

— Я знаю, что вы скептически относитесь к нашим обычаям, — Славвик попытался изобразить на лице понимание, — но в моих предсказаниях можете не сомневаться.

— Я и не думал, — второй раз за день Элаэ проявил чудеса сообразительности. — Я с радостью приму ваш заказ.

— Я и не сомневался, — ухмыльнулся Сонник. — А теперь я вынужден откланяться, дела не ждут.

— Конечно, конечно, — вскочив, Оманиэльво проводил знатного гостя до самой двери.

Когда дриад, покачиваясь, зашел обратно в приемную, первое, что его встретило — был радостный вопль Луча.

— Я так и знала!

— Чего? — уже машинально поинтересовался Элаэ.

— Недавно я гадала на картах, — поспешила поделиться радостью секретарша, — и там тебе выпало великое деяние, в котором тебе помогут воин, маг, дама и шут!

— Странно, на шута ты вроде не похожа, — хмыкнул дриад.

Обиженная в лучших чувствах богиня одарила Омантиэльво уничижительным взглядом и вернулась к заскучавшим зайчикам. «Взбалмошная девица!» — проворчал про себя Элаэ. — «Но в одном она права — надо будет кое-кого с собой прихватить».

***

Первым кого решил «прихватить» дриад был Кисло-сладкий Брес — полупорядочный-полуэльф-получеловек. Элаэ познакомился с ним случайно — в мясной лавке им обоим приглянулся один и тот же кусок печенки. В тот день Брес испытал на Омантиэльво свой фирменный эльфийский взгляд (от которого у мясных обычно кровь стынет в жилах), впрочем, на Элаэ он тогда не произвел особого впечатления. Так они и стали средне-близкими приятелями.

Поначалу Кисло-сладкий проживал в нижнем городе, где запугивал местных торговцев и бандитов (часто совмещавшие оба эти занятия) и играл в прятки со стражей (которая никак не желала признаться, что не в силах предугадать — где им следует искать Бреса, списывая неуловимость на эльфийское происхождение). Но затем нашел более теплое местечко в верхнем Гориасе. И теперь эксгроза улиц — Кисло-сладкий Брес развлекал (или пугал) своим видом завсегдатаев «Коллекции волшебства мадам Аморет», а также снабжал «почти эльфийской кровью» местных алхимиков.

Элаэ понимал, что в преддверии Дня Откровений в «лавке» будет шаром покати, но положился на лень и она его снова не подвела. Брес оказался в своей золоченой клетке (точнее комнате с прозрачной стеной), где занимался тем, что поглощал паточные конфеты с начинкой из телячьей крови, развалившись в источнике с кипящей водой

Тут нужно отметить, что Гориас располагался на потухшем вулкане и подобного высокотемпературного добра здесь была навалом. Это и послужило главной причиной, почему сюда перебрался дриад. Правда в последнее время даже вулканическая активность не могла справиться с холодным дыханием Севера, что изрядно нервировало привыкших к теплу местных.

— О, кого я вижу! — расплылся в улыбке Брес, приветствуя вошедшего Омантиэльво. — Мой растительный друг, ты прибыл как раз вовремя, чтобы разделить со мной утреннюю трапезу.

— Будешь угощать меня кисло-сладкой похлебкой? — попытался сострить Элаэ.

По правде говоря, сейчас дриад чувствовал себя как брокколи в пароварке. Даже, несмотря на излишне холодные последние дни, стоградусное пекло апартаментов Бреса плохо сказывалось на самочувствии Омантиэльво.

— Увы, дружище, но сегодня тебе придется довольствоваться только кровью молодого бычка, — притворно вздохнув, сообщил Кисло-сладкий. — Лакомство еще то, но сам понимаешь — тяготы голубой крови.

Честно говоря, Элаэ никогда не мог понять, как Брес умудряется наслаждаться своим полуэльфийским происхождением. Казалось бы, оно приносило ему один только вред: хладно— и малокровие, светобоязнь и зловещая репутация народа холмов, вкупе со ртом полным острейших клыков. Впрочем, многим мясным высокий рост, точеные черты лица, молочно-белый цвет кожи и длинных густых волос, а также светло-голубые глаза казались весьма привлекательными, а некоторых захватывала даже отталкивающая репутация народа холмов и клыки. К последним как раз и относилась мадам Аморет.

— Но ты все равно угощайся, эти, с позволения сказать, конфетки сделала мне Амореточка, а все к чему прикасаются ее руки превращается в блаженство! — произнеся это, Брес мечтательно закатил глаза.

— Да, — согласился Элаэ, — ничто не может сравниться с ее мясным рулетом.

— Рулетом?! — поперхнулся Кисло-сладкий. — И это все?

— Ну, — смутился дриад, — у нее еще неплохо получаются тефтели.

— Друг мой, да ты настоящий сухофрукт! — возмутился Брес, глубже погружаясь в кипящую воду. — Разве обсуждая прекрасных дам, пристало говорить об их кулинарных способностях? Нет! Их нужно сравнивать с дуновением весеннего ветра, наполненным ароматом полевых цветов. С каплей кристально чистой воды, посреди пустыни. Ну, или с аккуратной елочкой в лесу… полном… волков… здесь тебе должно быть виднее.

— Ух, как ты заговорил! Но мне всегда казалось, что эльфы предпочитают воспевать силу и изысканную жестокость.

— Не все или не всегда, — возразил Кисло-сладкий, — иначе меня бы здесь не было. К тому же я только наполовину эльф. Поверь, в этом вечномолодом теле скрыто измученное человеческое сердце. И когда мне не хватает тепла горячих ключей, я согреваюсь в объятьях прекрасных нимф. Ну же, неужели ты никогда не любил?

— Было дело, — мрачно кивнул Элаэ, — ее папаша посоветовал мне держать свои тычинки подальше. Но приступим к делу: я хочу тебя нанять.

— Неинтересно…

— Двести марок золотом.

— Тебе кого-то заказали убить? — от удивления у Бреса поползли вверх брови.

— Нет. Лорду Славвику что-то там приснилось, и он нанял меня для расследования.

— Сонник? — брови скрылись под падающей на лоб челкой. — За такое я возьмусь не меньше чем за пятьсот.

— Семьсот и ты пойдешь со мной прямо сейчас, а также будешь держать рот на замке.

— По рукам.

***

Если первый помощник Элаэ карабкался снизу вверх, то второй метеором пронесся из залов величественных замков до грязной конюшни у одного из самых паршивых притонов Гориаса. А все дело в том, что Юстиниан II Август был сахарным наркоманом.

Белый порошок появился на севере сравнительно недавно и стоил бешеных денег, а потому пристрастившийся к сладким кубикам отпрыск древнего, но не слишком богатого рода, довольно легко потерял семейное поместье, привилегии и достоинство. Единственное, что у него еще оставалось — это знания и магический дар, а большего дриаду было и не надо.

— Лорд Август! — позвал Элаэ, заглядывая в очередное нечищеное стойло.

— Гвнкргмгвн, — неразборчиво проворчал следующий за дриадом Кисло-сладкий.

Для Омантиэльво окружение представлялось отличной подкормкой, но сопровождавший его Брес явно брезговал, а потому начинал нервничать.

— Лорд Август!

— Уходите, — наконец откликнулась грязная куча тряпья в углу.

— Лорд Август, это я — Элаэ Омантиэльво.

— Оставь меня Элаэ, — шевельнулась в ответ куча, — я хочу умереть.

— Ну что же вы такое говорите, лорд Август! — поспешил возмутиться дриад.

Познакомился Элаэ с Юстинианом уже после того, как тот опустился. Несчастный аристократ срочно нуждался в деньгах, но остатки былой гордости не позволяли ему побираться. Элаэ выручил последнего Августа, а тот помок ему решить проблему с фикусом, козлом и волчицей. Затем дриад еще несколько раз обращался к Юстиниану, но после того как дела пошли на спад они больше не виделись.

— О, милый мой Элаэ! Воистину saccharum apostatare facit etiam sapientes! — трагически продекламировала вонючая куча. — Я в полной мере испытал это на себе и теперь хочу умереть.

— Господин, вы рано отчаиваетесь, — попытался утешить тряпье дриад. — У меня для вас хорошая новость! Сегодня утром ко мне пришел лорд Славвик и предложил работу. Так что…

— Сам лорд Славвик! — встрепенулась куча. — Я готов работать на род Славвиков бесплатно! Но… Нет! Оставьте меня! Дайте мне хотя бы умереть спокойно.

Брес, как истинный верноподданный, уже хотел было последовать совету лорда Августа, но Элаэ не собирался так легко отказываться от своего плана. Ведь иначе пришлось бы придумывать новый!

— Что же такого произошло, что так вас сломило?

— О, Элаэ! — вздохнула куча. — Я дошел ad minimum.

— Ну же! Облегчите душу!

— Я продал его Элаэ! Продал!

— Да что, в конце концов, ты мог продать! — не выдержал дриад.

— Свой рог! — воскликнул Юстиниан II Август, наконец, покинув свое вонючее убежище.

Выглядел аристократ паршиво. Некогда статный и белоснежно-белый, теперь он был исхудавшим и пепельно-серым от грязи, под большими впалыми черным глазами синели круги, а грива скаталась в огромный колтун. Но самое ужасное, что вместо длинного витого рога, на голове Юстиниана теперь «красовался» жалкий пенек.

— Позор мне! Позор! — надрываясь, кричал потомок Августов. — Как теперь я могу показаться в обществе? Остается одно: умереть.

Глядя на печального коня (язык не поворачивается назвать безрогого — единорогом) Брес позади Элаэ издал звук, подозрительно напоминавший смешок, но условия контракта соблюл и от комментариев воздержался.

— Спокойно, лорд Август, спокойно, — произнес дриад, лихорадочно подыскивая решение внезапно возникшей проблемы. — Вы говорили, что готовы работать на Славвиков бесплатно?

Юстиниан печально кивнул.

— Хорошо. Тогда вы будете делать все, что вам скажут. А я позабочусь о том, чтобы придать вам подобающий вид.

— Вряд ли…

— А это уже моя проблема.

— Хорошо, добрый друг, — произнес немного успокоившийся Август. — Но перед тем как я дам свое согласие, объясни, что у тебя за спиной делает это сorpus vile?

Вражда между эльфами и единорогами началась сразу, как только они узнали друг о друге: первые считались непревзойденными охотниками, вторые неуловимой добычей. В этом столкновение легенд победу поначалу одерживал народ холмов (даже несмотря на то, что к непарнокопытным присоединились гномы, чьи сокровищницы эльфы уже успели как следует оценить), но в самый ответственный момент в спину детям звезд ударили их наиболее преданные рабы — люди. Дриады (пострадавшие от обеих сторон) видели в этом попытку слуги стать хозяином, но единороги иначе оценили сей «благородный» поступок. Люди и полулюди вошли в Светлый Союз, а эльфы были объявлены вне закона и повсеместно преследовались, пока не исчезли (то ли вымерли, то ли укрылись на время, дабы выждать пока вчерашние союзники не передушат друг друга). Элаэ, впрочем, вся эта история мало волновала, а потому ответил он просто и со вкусом:

— Это тоже моя проблема.

***

Элаэ не любил рисковать, а потому в Школу Откровений он пришел за два часа до начала церемонии (естественно, прихватив с собой помощников). Внимательно осмотрев место предполагаемого преступления, дриад выбрал, как ему казалось, идеальное место наблюдения — и к сцене близко, и глаза почтенной публике не мозолишь.

А публика собралась самая, что ни на есть отборная: сплошь лорды да баронеты. Среди бархата, шелка и меха Омантиэльво и Брес казались настоящими оборванцами, да что там говорить, даже здешние слуги выглядели как богачи. К счастью блеска и достоинства Юстиниана с избытком хватало на всех троих. Прирожденный аристократ явно не успел до конца растерять придворных привычек, а если, что и подзабыл, то великосветский шум освежил память. Элаэ не переставал удивляться, как легко вчерашний нищий превратился в принца! А всего-то надо было раздобыть свинцовых белил, мыла, щетку, волшебный хрусталь для рога и черный плащ, чтобы скрыть торчащие ребра. Конечно, все это обошлось в кругленькую сумму, но зато теперь Элаэ мог не опасаться ловушек высшего общества. Оставалось ждать, улыбаться и не забывать время от времени кланяться.

Расслабляться, однако, не стоило, все-таки наркоман и полуэльф не самые надежные товарищи. А когда мимо них прошла миловидная официантка, с полным подносом коричневого сахара — дриаду даже показалось, что они не выдержат и сорвутся, но афера с рогом и наставления мадам Аморет похоже кое-чему их все же научили.

Вот что, оказалось, побороть труднее зависимости, так это родовую вражду:

— Элаэ, amice, — обратился к дриаду единорог, после того как раскланялся с очередным баронетом, — вы никогда не задумывались о происхождении видов?

— Все мы дети Матери Природы, — рассеяно ответил Омантиэльво, больше занятый тыканьем в бок Бреса, за то, что тот подмигнул молодой дочке какого-то лорда.

— Absque omni exceptione, — продолжил Юстиниан, кивнув проходившей мимо пожилой паре. — Однако разве не интересно, к какому, так сказать, царству какой вид относится? Exempli gratia: всем известно, что единороги — это animalia, дриады — vegetabilia, гномы — mycota, а тролли — колонии bacteria. А вот насчет эльфов единого мнения так и не сложилось. Многие исследователи утверждают, что пресловутый «народ холмов» всего лишь variatio человека. Мне, например, нравится гипотеза, согласно которой эльфы своего рода занесенная к нам звездопадом болезнь, под действием которой у людей сформировалось наследственное поражение нервной системы. Таким образом, эльфинизм — это своего рода более опасная epilepsia.

Ошалевший от такого количества незнакомых слов Элаэ так и не понял, стоит ли воспринимать единорожью тираду как вычурное оскорбление или забавный научный факт. А потому полностью положился на реакцию более начитанного Бреса, который продолжал вежливо улыбаться. Но, как и многие, дриад недооценил эльфийское коварство.

— Какая у тебя умная лошадка, патрон, — не переставая улыбаться, подло нарушил условия контракта Кисло-сладкий, — надо бы угостить ее сахарком.

Юстиниан II хотел было в ответ разразиться новым трактатом о паразитической сути эльфов и вреде их сельскому хозяйству, но к счастью на сцене в центре зала появился Сонник Славвик, в сопровождении высших чинов Школы Откровения.

— Сограждане! — начал торжественную речь лорд-губернатор. — Возрадуемся, ибо настал тот день…

Омантиэльво не стал особо вслушиваться в полные банальностей и дешевого пафоса речи Славвика, гораздо больше его интересовали близко стоящие к сцене люди. Дриад, подобно венериной мухоловке, выжидал, когда преступники попадут в расставленную им ловушку. Правда он не ожидал, что вместо осторожного комара, к ним прилетит безбашенная оса.

В тот самый момент, когда лорд Славвик уже достал из специального ларца свиток с пророчеством, рядом внезапно распахнулось окно, и сквозь него в зал влетел небольшой вихрь. Наглец выхватил у Сонника свиток и, раскидав стоявших поблизости людей, собирался было покинуть собрание. Но на пути стихии храбро встал Кисло-сладкий Брес, неведомо как успевший закрыть окно и вооружиться стулом с позолоченной спинкой. Впрочем, похоже, у бандитов был план и на такой случай. Выплюнув с полдюжины гоблинов, вихрь растворился в окружающем воздухе, а мелкие паршивцы тут же, как тараканы, разбежались в разные стороны. И тут в дело вступил Юстиниан. Его фальшивый рог начал извергать поток белых искр — безвредных для благородных гостей, но прожигающих насквозь улепетывающие отродья. Пять из шести растеклись черными лужицами на полу, шестому посчастливилось прошмыгнуть в коридор.

— Перекрыть все входы! — крикнул один из аристократов, пока остальные помогали лорду Славвику подняться. — Эта тварь не должна покинуть здание!

Прибывшая по зову стража внимательно обыскала трупы гоблинов, но свитка не обнаружила. После чего была вынуждена выслушать весьма нелицеприятное мнение о своем профессионализме от одного из наиболее тучных представителей Школы.

— Тише, Мишель, — успокоил разбушевавшегося соратника Сонник, отряхивая с себя пыль. — Нет повода для беспокойства, ведь среди нас тот, кому суждено вернуть пророчество. Не так ли, мастер Омантиэльво?

Тут же все собравшиеся обратили свой взор на Элаэ, до сих пор стоявшго с открытым ртом.

— Да, да, конечно, — поспешил заверить нанимателя дриад. — Все будет в полном порядке.

После этого Омантиэльво подозвал своих помощников и поспешил скрыться с глаз, то есть отправиться по следу сбежавшего гоблина.

— И зачем ты начал палить? Да еще угрохал всех ублюдков, кроме нужного, — отчитал единорога Элаэ, после того как они обыскали ближайшие к главной зале помещения.

— Feci quod potui, faciant meliora potentes, — гордо подняв голову, ответил Юстиниан.

— Ты слишком суров к нашему четвероногому другу, — поддержал Августа Брес, — ведь в пищевой цепочке гоблины стоят гораздо выше его.

— Еще одно слово и ты получишь только половину своего гонорара, — предупредил Кисло-сладкого дриад, — а вы, уважаемый лорд, останетесь без рога, если не прекратите без спроса делится с нами своими глубокими познаниями.

— Dominus et deus noster sic fueri iubet! — фыркнул Юстиниан, но впредь шел молча.

Нескончаемые перепалки помощников уже порядком утомили дриада. К тому же они мешали сосредоточиться. Хотя в словах Бреса была определенная логика, ведь гоблины ели все, а ими брезговали даже любители тухлятины. Вообще эта полуметровая и жутко уродливая помесь гнома с коноплей была настоящим бедствием для всех! Стоило где-нибудь появиться хотя бы одному гаденышу и если вы не эльфы, то их было уже не вывести. Говорят в старину, если в городе заводилась эта зеленая зараза, то жители тут же его покидали, предварительно поджигая со всех сторон. Хотя люди и им нашли применение, в конце концов, удобно иметь слугу способного долгое время жить только на воде и солнечном свете. Да и кто-то же должен делать грязную работу.

— Ну и где ты, мелкий вредитель, — проворчал Элаэ, останавливаясь возле огромной мозаики.

Безымянный мастер воссоздал самый известный из подвигов основателя Гориаса — Яррика Славвика. Цветные стеклышки изображали, как легендарный герой побеждает одного из эльфийских владык. По легенде Славвик украл у владыки волшебное копье, а затем целую ночь, отражал его атаки. И когда, наконец, взошло солнце, Яррик ударил в единственное уязвимое место колдуна, пригвоздив его тень. Лишенный большей части своей силы эльф сдался на милость победителя, взамен на свою жизнь отдав герою еще и волшебный шар, способный предсказывать будущее. На месте сражения возник город, а трофей Яррика стал основой для будущих откровений.

— Патрон, — подал голос Брес, отвлекая Элаэ от раздумий, — ты, конечно, можешь удержать половину честно заработанных мной денег. Но боюсь, если я не сообщу тебе, что видел мелкого засранца, то рискую вообще ничего не получить.

— Что? Где? — поторопил болтуна Омантиэльво.

— Он прошмыгнул вверх вон по той лестнице.

Проявив удивительную прыть, Элаэ молнией устремился по еще не остывшим следам гоблина. Лестница вела к единственной незапертой двери, за которой оказалась просторная аскетично обставленная комната.

— Он точно здесь, — сообщил Кисло-сладкий, принюхавшись.

— Август, — от волнения дриад даже позабыл разыграть спектакль: «Лорд», — у тебя нет каких ни будь гоблиноопределительных чар?

— Aquila non captat muscas, — гордо ответил единорог, еще не забывший недавних угроз в свой адрес.

— Что? — переспросил терявший терпение Элаэ.

— Да, — раздалось позади бравой компании, — я тоже хочу узнать, что вы делаете в моей комнате и кто вам ее открыл?

Обернувшиеся ищейки обнаружили у себя за спиной крайне недовольного Сонника Славвика.

— Милорд, — воскликнул удивленный Брес, — вы ходите тише смерти!

— Приму это как похвалу, — кивнул Сонник, — однако я все еще жду ваших объяснений.

— Ллорд Славвик, — запинаясь, начал Элаэ, — дело в том, что сюда вломился сбежавший гоблин. А мы всего лишь его преследовали.

— Да? — по лицу лорда-генератора казалось, что эта новость нисколько его не удивила. — И где же вор теперь?

— Полагаю, что под постелью, — вмешался Брес, получив за это полный ярости взгляд от дриада. — Больше здесь спрятаться негде

— Ну что ж.

С этими словами Славвик зашел в комнату, подошел к дальней стене, откуда снял висевший там палаш. А затем, с тем же спокойным выражением лица, подошел к постели, нагнулся и несколько раз ударил мечом. Раздался писк и запахло чесноком.

— Вы оказались правы, — спокойно произнес лорд Славвик, стирая с клинка черную кровь. — Пророчество тоже здесь, так что ваш контракт можно считать выполненным. Можете прямо сейчас пойти к моему управляющему и получить деньги или проследовать в главный зал и досмотреть церемонию.

— Нет, — покачал головой дриад, — на сегодня представлений с меня достаточно.

Раскланявшись, Элаэ поспешил получить деньги и отправиться домой. За ним последовал Брес, а Юстиниан предпочел присоединиться к остальным аристократам.

На следующий день из утренних газет Элаэ узнал, что Гориасу предстоит еще сто лет процветания.

***

Весь следующий месяц для Омантиэльво был одновременно и хорошим, и ужасным. С одной стороны, после случая в Школе Откровений, он стал местной знаменитостью и отбоя от посетителей не было (правда, они не ждали от него каких либо расследований, им просто хотелось стать клиентом «того самого апельсина»). С другой стороны, местный климат окончательно испортился и даже гейзеры уже не могли разогреть окружающий воздух. К тому же, от дриада сбежала секретарша (ее унес какой-то внезапно разбогатевший ветер), оставив после себя завал из счетов и поцелуй на золотой цепочке. Ах, еще записку, в которой Первый Луч просила у Элаэ прощения и обещала, что если поцелуй как следует потрясти, то его света должно хватить на пару месяцев. Трясти Омантиэльво ничего не собирался, но подарок носил не снимая.

В довершении всех бед, одним холодным вечером в приемную дриада вновь постучался лорд-губернатор Славвик.

Выглядел Сонник скверно — от былой уверенности и спокойствия не осталось и следа. Растрепанные волосы, бледное исхудалое лицо и впалые глаза, в которых затаилась паника.

— Милорд… — начал было дриад.

— Нет времени для реверансов, — грубо прервал Элаэ Славвик, затравленно озираясь по сторонам. — Мне срочно нужна твоя помощь. Деньги не имеют значения.

— Что-то случилось?

— Да! — выкрикнул лорд, но тут же снова перешел на полушепот. — У меня был вещий сон.

— И?

— ЧТО И?! — похоже, Славвик еле держал себя в руках, казалось он вот-вот либо ударится в истерику, либо упадет в обморок. — Ты не понимаешь, никто не понимает…

— Ну, так объясните, — спокойно предложил Элаэ, указывая лорду на стул.

— На это нет времени! — в ярости крикнул Сонник, и тут же шарахнулся от пролетевшей за окном вороны. — Хорошо. Я попытаюсь…

Лорд Славвик сделал пару глубоких вдохов и начал свой рассказ:

— Все началось после того как я прочитал то пророчество, будь оно проклято! Я всегда читаю пророчества пред тем как их объявить, ничто не должно нарушать покой жителей, а потому я изредка корректирую получаемые предсказания. Большинство братьев не одобряет моего подхода, суеверные глупцы, они просто не читают всей той чуши, которую…

— Кажется, вы отвлеклись.

— Так вот, — вновь попытался собраться с мыслями Славвик, — мне тайно удалось подсмотреть это древнее пророчество. Как я и ожидал, там оказалась какая-то нелепица про город в тени, потухшее солнце, возвращения владыки и бесконечную зиму. Конечно же, я не мог допустить, чтобы такое обнародовали! Но и заменить его, так чтобы это никто не заметил, не было возможности. А потому пришлось разыграть весь этот спектакль: свиток должны были украсть, а потом непутевый сыщик нашел бы специально подброшенную ему подделку. Признаюсь, вы оказались гораздо лучше, чем о вас говорили, но все обошлось. По крайней мере, мне так казалось…

— И тут вас начали мучить вещие сны? — проявил «чудеса» сообразительности Элаэ.

— Да! Сначала я думал, что это просто кошмары. Но они повторялись и становились все отчетливее. А потом я узнал это место!

— Какое место?

— Тайные катакомбы под городом.

— Ну, не такие они и тайные…

— Нет, — покачал головой Славвик. — Эти были прорыты по приказу Яррика, и доступ к ним имеет только мой род. Я был там однажды, жуткое место.

— Вернемся к вашим снам.

— Да. В них вы и я спускаемся в эти катакомбы, а затем… — тут Сонник замолчал, уставившись в оду точку.

— Что?

— Ничего.

— Как ничего?

— Так, — не шелохнувшись, произнес лорд. — Свет гаснет и на этом сон заканчивается. Но я уверен, что там происходит нечто ужасное.

— И чем же я могу вам помочь?

— Вы должны пойти со мной, — ответил Славвик, заглянув в глаза Элаэ.

— В катакомбы?

— Да.

— Там, где должно произойти нечто ужасное?

— Да.

— Ха! Премного благодарен за оказанную честь, но нет.

— Я же сказал: деньги не имеют значения.

— Деньги здесь не причем, — произнес Омантиэльво, стараясь не смотреть в лихорадочно блестящие глаза прорицателя. Беспокойство Славвика постепенно начало передаваться и ему. — У меня просто больше нет желания работать на вас. Тем более, если это связано с чем-то ужасным.

— А если от этого зависит судьба города?

— Не драматизируйте…

— Разве я похож…

— Сейчас вы больше всего похожи на сумасшедшего с табличкой «Завтра не наступит никогда!», — прервал лорда дриад.

— Честно, — кивнул лорд, поправляя мятый плащ. — И как же мне вас убедить? Признаться, я в отчаянье…

— Проклятье! — воскликнул Элаэ, вскакивая и подходя к окну. — Вам таки удалось заставить меня нервничать.

— И? — в первый раз за весь разговор в голосе Славвика послышалась надежда.

— Я согласен, при условии, что вы дадите мне день на подготовку.

— Хотите пригласить кого-то еще?

— Возможно. Есть возражение?

— Нет, это весьма разумно, — произнес Сонник, вставая. — Пожалуй, я приглашу того единорога, что был с вами в прошлый раз.

— Хорошо.

— Встретимся завтра, в то же время возле старого памятника Яррику.

— Ладно, — согласился Элаэ, мысленно проклиная себя за глупость.

***

Старый памятник Яррику находился в парке на окраине города. Поговаривали, что это каменное изваяние высекли еще при жизни легендарного героя.

Место это было тихое и безлюдное. А потому никого не заинтересовало, что здесь делают: вооруженный до зубов лорд Славвик, закутанный в богато вышитый плащ Юстиниан II Август, Элаэ Омантиэльво в своем повседневном кожаном плаще и Кисло-сладкий Брес. Полуэльф надел стеганый доспех и вооружился парой метательных ножей. Учитывая нелюбовь Кисло-сладкого к железу (несмотря на эльфийское происхождение, он не отличился особой кровожадностью и обычно предпочитал полагаться на скорость и дурную репутацию предков) — это означало, что получеловек настроен серьезно и чует что-то неладное.

— Ну и в грязное же дело ты пытаешься меня втянуть, — громко прошептал Брес Элаэ, — раз нам опять понадобится эта ходячая куча мыла.

— Твой canis lupus familiaris так напуган, что даже не может, как следует сострить, — надменно рассмеялся Юстиниан. — Тебе следовало оставить его дома, охранять женщин и детей. Хотя в таком случае за сохранность первых я не ручаюсь.

— Моим отцом был эльф, — усмехнулся Кисло-сладкий, впервые напрямую обратившись к единорогу. — Ты, правда, думаешь, что меня может что-то напугать?

— Довольно! — остановил разгорающуюся перепалку Омантиэльво. — Проявите хоть каплю уважения если не ко мне, то хоть к губернатору.

— А? — откликнулся Славвик, отвлекаясь от мрачных дум. — Уже темнеет, зажгите факелы и следуйте за мной.

С этими словами лорд подошел к памятнику своего предка и, что-то прошептав, дернул того за руку. Раздался щелчок и перед отважными исследователями открылся тайный проход в личное подземелье Славвиков.

Катакомбы эти оказались целым лабиринтом, полным завалов, неработающих ловушек, тупиков и зловещей тишины. От Сонника не было никакого толка, он только мешался под ногами и что-то бормотал себе под нос. Но, к счастью, шедший впереди Брес отлично видел даже в тусклом свете факелов, а еще он почувствовал неподалеку холод.

— Холода? — удивился Элаэ. — Разве под землей бывают источники холода?

— Может этот stultissimus перепутал айсберг с гейзером, — предположил спотыкающийся позади Юстиниан.

— В отличие от ойгоса, я могу понять, когда холодно, а когда жарко, — ответил Брес, растирая руки.

— Тихо! — шикнул Элаэ. — Лорд Славвик?

Увы, Сонник похоже уже был в другом измерении.

— Ладно, — вздохнул дриад, переводя взгляд с обезумевшего лорда на Бреса. — Отступать уже поздно, так что веди нас к своему леднику.

***

Казалось, прошла целая вечность, пока Кисло-сладкий наконец не привел товарищей к очередному повороту, за которым брезжил слабый свет.

— Dtrioblóid! — выругался внезапно остановившийся Брес.

— Что-то не так? — поинтересовался озябший Элаэ.

— Я привел вас на верную смерть, — прошептал позеленевший получеловек. — За поворотом находится сын звезд.

— Эльф?!

За спиной начавшего паниковать Омантиэльво, громко икнул Юстиниан. Зато лорд Славвик казалось, наконец, обрел внутренний покой.

— Владыка вернется, — блаженно улыбаясь, произнес Сонник. — И наступит вечная зима.

Не обращая внимания на опешивших спутников, провидец гордо поднял голову и направился навстречу судьбе. Перегородивший ему дорогу Брес вопросительно посмотрел на Элаэ.

— Electa una via, non datur recursus ad alteram, — подал голос, стоявший позади Юстиниан. — Отступать некуда.

— Отступать бесполезно, — поправил единорога дриад. Затем он ободряюще кивнул Кисло-сладкому и направился вслед за Славвиком.

Их встретила обширная пещера с низким потолком, украшенным свет-камнем (такие камни умели впитывать солнечный свет, а затем некоторое время светиться в темноте). В центре зала, прямо на полу, восседал эльф. Это было порождение самых жутких ночных кошмаров: прозрачная кожа, сквозь которую были видны кости и вены, с циркулирующей по ним светящейся голубой кровью, торчащие изо рта клыки и застывшие бесцветные глаза, казавшиеся красными в умирающем свете камня. Пол вокруг твари покрылся толстым слоем льда.

— Первые жертвы, — слова эльфа выпили из вошедших остатки храбрости, а улыбка погасила факелы и надежду. — Вы как раз вовремя.

— Солнце потухнет, и владыка восстанет, — словно в забытьи повторял лорд Славвик.

— Да, — кивнул один из народа холмов. — Свет-камень истощен, а новый вы не принесли. Так что скоро я, наконец, освобожусь.

«Проклятье!» — подумал Элаэ, и чтобы хоть немного успокоиться, решил перестать смотреть на эльфа и сосредоточиться на окружении. Присмотревшись, он заметил серебряное копье, воткнутое в камень, на который падала тень сына звезд.

— Я чую кровь Яррика, — произнес эльф, глядя на Сонника. — Ты потомок, глупца, решившего, что жалкому смертному под силу одолеть бога. Что ж, после стольких лет ожидания это будет неплохая закуска.

— А разве Славвик не победил вас, — туго соображающий Элаэ отчаянно нуждался в дополнительной информации, а потому решил воспользоваться эльфийским тщеславием и потянуть время. — По легенде вы молили его о пощаде и в качестве выкупа отдали прорицающую сферу.

— Ха! — смех эльфа походил на хруст ломающихся костей. — Я специально преподнес ему этот дар. Люди так предсказуемы: в погоне за иллюзорным будущим они забывают о прошлом. Устремляясь вперед, они не оглядываются и не видят следующего по пятам охотника.

— Сгинь! — не выдержав, крикнул Брес, метнув в чудовище два ножа.

Оба клинка прошли сквозь колдуна, как будто он был призраком.

— Полукровка, — облизнулся эльф, повернувшись к Кисло-сладкому. — Из тебя может получиться неплохой раб.

— Nemo me impune lacessit! — прохрипел единорог, делая шаг вперед. — Я Юстиниан II Август, и пока я жив, ты не сойдешь с этого места!

— Тогда я убью тебя первым, — ответил колдун, даже не повернувшись в сторону единорога. — Охота началась.

Не успел эльф договорить, как свет-камень в потолке мигнул и погас. Тут же Элаэ ощутил на себе вытягивающее тепло и жизнь прикосновение. Рядом вспыхнул искусственный рог Юстиниана, но даже для ослабевшего колдуна эта подделка была небольшой помехой. Эльф произнес заклинание, от его слов веяло неземным холодом, под их действием даже воздух обращался в лед. Дриад почувствовал себя пожелтевшим листом, сорванным с ветки порывом холодного ветра. Рог потух, а Юстиниан, судя по звуку, без чувств повалился на пол.

«Вот и все» — подумал Элаэ, — «хорошо хоть Последний Луч успела покинуть город».

Неизвестно, то ли мысли о свете ослабили темные чары, то ли угроза смерти подхлестнула умственные способности дриада. Но, впервые в жизни, Омантиэльво пришла поистине блестящая идея — «прощальный поцелуй»! Порвав цепочку, Элаэ яростно начал трясти чудесный подарок. Пещеру озарил яркий свет, а эльфийский колдун вновь начал отбрасывать тень.

— КОПЬЕ!!! — изо всех оставшихся сил крикнул дриад.

Но стоявший рядом с оружием Сонник лишь с недоумением хлопал глазами. К счастью здесь находился недостаточно эльф, чтобы ослабнуть от света, и недостаточно человек, чтобы потерять хладнокровие. Кувырок и брошенное Бресом серебряное копье вновь пригвоздило эльфийскую тень.

***

— Все, что вы здесь сегодня видели должно остаться между нами, — произнес лорд Славвик, когда Элаэ вынес его из подземелья. — Вряд ли вам кто поверит, но слухи могут подорвать благосостояние нашего города.

— Конечно милорд, — отозвался шатающийся Юстиниан, — слухи нам не к чему. Мало ли, могут найтись слабоумные, считающие, что освобождение демона — отличная идея.

— Вот, вот, — согласился Славвик, закрывая потайной вход. — Мы отлично справимся и одни.

— Конечно, — кивнул единорог. — Вам известно, что я происхожу из древнего рода эльфобойцев? В семейной библиотеке наверняка можно найти средство для умерщвления проклятого колдуна.

— Очень интересно…

— Пойдем-ка отсюда. — предложил дриад Кисло-сладкому, — мне неохота смотреть на то, как Август будет уговаривать Славвика выкупить поместье.

Брес кивнул и молча последовал за дриадом.

— Что-то ты плохо выглядишь, — проявил заботу Элаэ.

— Знаешь, я впервые по-настоящему увидел, что такое эльфийское наследие. И теперь мне хочется держаться от него как можно дальше, — признался Кисло-сладкий.

— Здравая мысль. Но чем ты тогда будешь заниматься?

— Слышал, у тебя сбежала секретарша, а у меня каллиграфический почерк.

— Она еще может вернуться. А и учитывая твои запросы, эти завитушки мне не по карману.

— Брось! Я ведь могу быть большим, чем просто секретарь, — прошептал Брес, прильнув к Элаэ. — Одной особенно холодной ночью, Аморет открыла мне не только объятья, но и рецепт своего рулета.

— Я всегда рад новым работникам, — произнес Элаэ, пожимая руку Кисло-сладкому.