Последнее средство

Последнее средство

Рёв портала за спиною моею смолк, и наступила тишина, буквально режущая слух. Я вдохнул воздух полной грудью…Да!.. Мой дом.

Я не был здесь кажется уже много лет, хотя я знал, что прошло всего несколько месяцев. Должно быть, не больше полугода. Странно.

Когда я уходил, было лето и всё вокруг было охвачено жизнью. Теперь уже поздняя осень, почти зима. Снега ещё нет, но листья под голыми деревьями уже смешались с грязью.

Я оказался прямо на дороге, ведущей к Цитадели. Совсем недалеко. Я пошёл домой. Хотелось бы идти быстрее, но грязь засасывала сапоги, противно чавкая. Но меня это не впечатляло — я видал и места куда хуже.

Я вышел из леска, в котором очутился, прямо к поляне, где меня когда-то едва не убили. Только тут я вспомнил, что она, возможно, и сейчас где-то здесь. Оглянулся. Никого. Ни следа.

Первым желанием было броситься вперёд, что есть духу. Но я отвык слушаться таких желаний. Пошёл медленней, с осторожностью.

Несколько минут, и я увидел её. Цитадель, дом мой и Братьев моих. Я сразу понял, что что-то не так, но не сразу — что именно. Отсюда не разглядеть было ни флагов, ни часовых на стенах, но всё же Цитадель показалась мне пустой. Через несколько секунд я понял, почему. В такую погоду у нас всегда топили камины и печи, спасаясь от холода. Теперь не было видно ни одного столба дыма. Все башни Цитадели, равно как и сам замок, я видел чётко. Они были целы, но не было видно ни огонька в окнах. Даже в Башне Магов, хотя Брат — Архимаг всегда требовал освещённости помещений даже в самую хорошую погоду — особенно когда у него начались проблемы со зрением. Проклятье, не было даже самого свечения вокруг башни магов! Вот, самый тревожный признак, которого я умудрился даже не заметить сразу. При мне оно лишь единожды меняло цвет, но никогда не исчезало — по крайней мере, пока там оставались волшебники.

Я забыл об осторожности и бросился к Цитадели что есть духу. Я понял, что случилась беда.

Чем больше я приближался, тем страшней мне становилось. Я уже видел, что один из флагов с нашим гербом сорвало с ворот и унесло неизвестно куда, а другой был больше похож на половую тряпку — видно, что его давно никто не снимал. Стражи не было, хотя стены и не были повреждены.

Створки ворот были не те, что я помнил. Теперь я даже не видел самих створок — это был просто чёрный монолит. Я подбежал к нему и остановился, переводя дыхание. Меня никто не окликнул и я не знал, как открыть врата и войти. Не было сомнений, что были и иные пути, по которым Брат — Охотник и его егеря выходили за дровами и дичью, но я их не знал. Как же глупо было проделать такой путь и не войти…

Вдруг чернота ворот зашевелилась и я инстинктивно подался назад. Поверхность ворот бурлила, пока не преобразовалась в нечто. Я разглядел туловище и голову мужчины.

— Ах, Аластор, нет никакого смысла стучаться…-прохрипел мужчина и поник.

— Аластор? Кто такой Аластор? Кто ты такой? — спросил я.

Плечи мужчины вздрогнули. Он с трудом приподнял голову:

— Кто ты?

— Я…Бывший Брат — Хранитель Сердца этой Цитадели.

— Не может быть…Они были уверены, что ты не вернёшься.

Он снова повис на своих руках, вросших во врата.

— Они? — спросил я, — Кто они? Мои Братья?

— Да…

— Что с ними? Что здесь произошло?

Мужчина не шевелился.

— Ответь мне! Впусти меня!

Он вздрогнул.

— Тебе лучше идти туда, откуда ты пришёл.

— Нет! Скажи, что случилось, и впусти меня! Я, Брат — Хранитель Сердца, приказываю тебе!

Прошло несколько секунд, и я подумал, что он уже не ответит.

— Я слишком слаб… Дай мне часть своей жизни… И я расскажу… Даже лучше… Прикоснись ко мне.

Я снял перчатку и протянул руку к его груди.

— Скажи мне, это сделала тварь?

— И да… И нет… Коснись…

И я коснулся.

На миг меня окутала темнота, но затем сквозь неё проступило… Нечто.

Сначала я ощутил боль, холод и мощь, текущую в моих жилах. И сквозь мрак прозвучал голос, подобный грому:

— Нарекаю тебя Привратником!

И всё же я узнал его. Это был голос Брата — Архимага.

Я открыл глаза. Я? Нет. Привратник в другом времени открыл глаза. Мы вместе увидели моих Братьев.

— Сможет ли он остановить её? — спросил Брат — Интриган.

— Должен. — Пожал плечами Брат — Архимаг. — Если не он — то никто…

Образы померкли. Я скорей догадался, чем почувствовал, что прошло некоторое время.

Теперь перед вратами стояла сама тварь. Меня буд-то током ударило. Я ненавидел её всей душёй, никак не ассоциируя с той, кого любил. Параллельно я ощутил и холодную ненависть Привратника — он был создан, чтобы остановить её.

— Я скучала. — Сказала она.

«Ложь», — мысль эта одновременно возникла и в моём сознании, и в том, в котором я гостил.

Наш с Привратником рот открылся и он произнёс:

— Ах, Аластор, нет никакого смысла стучаться. Дверь закрыта и не откроется. Ты не пройдёшь. Пусть память о том, что ты сделала, когда была внутри, сделает крепче мои засовы. Дай мне то, что я хочу, и пройдёшь.

С каждым словом из нашего рта вырывался холод. Бронированная шкура твари покрылась инеем. Я понял, что Брат — Архимаг наделил Привратника не только сознанием.

Тварь как буд-то с ленцой ударила его лапой в грудь. Но глубокие борозды тут же затянулись ледяным чёрным металлом.

— Ах, Аластор, нет никакого смысла стучаться. Дверь закрыта и не откроется. Ты не пройдёшь. Пусть память о том, что ты сделала, когда была внутри, сделает крепче мои засовы. Дай мне то, что я хочу, и пройдёшь.

Теперь в голосе Привратника было не только напряжение, но и торжество. Он знал, что справится, знал, что не впустит её.

Тварь развернулась и пошла прочь от врат, а глаза Привратника вновь закрылись.

И снова прошло время. Теперь перед вратами вновь стояли Братья. Они рассматривали мою — нашу — грудь.

— Вы видите? — спросил Брат — Интриган. — Они не затягиваются!

Мы с Привратником тоже опустили голову.На груди снова были порезы, много и они уже не заживали.

— Это вызывает беспокойство. — согласился Брат — Священник. — Что, если она пройдёт?

— Уверяю вас, господа, она не пройдёт. — ответил Брат — Архимаг. — Очевидно, интуитивно она разгадала фокус врат, но для того, чтобы разрушить их и войти ей нужно намного больше. Ей нужно стать той, кем она была…хм…до всем нам известных печальных событий. Если такое произойдёт — она не будет представлять какую бы то ни было угрозу.

— Это…возможно? — спросил Брат — Рыцарь.

— Этого, увы, я не знаю. Я не представляю, какова природа процесса, обратившего её в то, чем она ныне является. Вполне допускаю, что это может произойти — для этого я и оставил эту возможность раскрыть врата.

— Но если это произойдёт…Брат — Хранитель Сердца…Его же нет!

— Да, я думал об этом, но…Это не моя область знаний, говорю же вам. Быть может, Сердце сможет в таком случае вернуть его. Или отправит её к нему, где бы он не находился. Я не знаю…

Теперь обстановка поменялась практически на полуслове. Перед вратами вновь сидела тварь и охаживала их лапой. Я понял, что шрамов на Привратнике прибавилось, но нынешние её удары уже не создают новые. Она снова делала не то, что нужно.

Но кое-что изменилось. Голос Сердца. Он настойчиво приказывал открыться. Голос был оглушителен и на некоторое время мы вместе подумали, что не выдержим и откроемся… Но вот между Голосом Сердца и сознанием Привратника вклинились шесть других, куда более слабых голосов. Каждый из них был бы попросту сметён, если бы был один, но все вместе они смогли сдержать шторм Голоса Сердца в голове Привратника. Он влил в хор и свою, едва заметную волю. Это окончательно решило исход поединка и врата остались заперты…

— Мы должны что-то делать! — Брат — Архимаг стукнул кулаком по столу.

Я узнал Зал Совета Братьев. При мне его ещё не успели восстановить, но теперь он был готов. Почти такой же, как до взрывов. Все мы такие консерваторы…

— Но что? — спросил Брат — Инженер. — Мы не знаем, как разорвать связь между Сердцем и тварью, не уничтожив одно из них, не так ли?

— Так. Но случаи безумия среди населения всё учащаются, больница и тюрьма переполнены и…я не уверен, что Привратник переживёт следующую атаку. — Брат — Интриган посмотрел на нас с Привратником.

Конечно, на самом деле его там не было — ему просто позволили поприсутствовать. Без права голоса, я полагаю. Я ощутил досаду Привратника — ему казалось, что он не справляется со своей задачей.

— Уверяю благородных Братьев, что сделаю всё, дабы обеспечить безопасность Цитадели и её обитателей…

— В вашей верности никто не сомневается, уважаемый. — Вмешался Брат — Священник. — Не казните себя, не все задачи вам по силам. Это скорей ваша вина, что мы не предусмотрели такого развития событий, когда создавали вас.

— Да как это можно было предусмотреть? — поморщился Брат — Архимаг.

— Именно, что никак. Особенно если учесть, что мы так и не знаем, что послужило причиной нарушения работы Сердца и как следствие — эпидемии. — ответил Брат — Священник.

— Ну, я думаю, что это тварь перегрузила Сердце Тьмой через сохранившейся канал между ними. Впрочем, я уверен, что такого исхода не ожидала даже она. — сказал Брат — Архимаг.

— Не столь важно, чего она там ожидала, а чего нет. Мы должны очистить Сердце. — сказал Брат — Интриган.

Все замолкли. Нужно было решаться идти к Сердцу. И они решились.

И снова смена обстановки. Братья стояли в ряд в одном из залов на пути к Залу Сердца. Напротив них стояли как буд-то их тени, но не лежали на полу у их ног, а именно стояли — были не плоскими. Голову каждой тени венчали рога разных размеров и формы.

— Кто вы? — спросил Брат — Интриган, выступив вперёд.

Его двойник также вышел вперёд:

— Мы — новый Совет Братьев Цитадели. Мы призваны Сердцем, чтобы исправить ваши…ошибки.

Братья недоуменно переглядывались. Никто из них и не слышал о таком.

— И что же будет дальше? — спросил Брат — Интриган.

— Вы должны вернуть Сердцу его силу, потраченную на вас.

— Откуда нам знать, что это не ложь? Мы хотим взглянуть на Сердце.

— Нет! Больше вы его не увидите. Вы…получите доказательство. — Тёмный Интриган ухмыльнулся. — Мы уничтожим вас с благословением Сердца.

— Попробуй! — Брат — Рыцарь вышел вперёд с мечём наперевес.

Навстречу ему, также обнажив клинок, вышёл Тёмный Рыцарь. На его голове были огромные рога, похожие на бычьи.

— Будь осторожен! — воскликнул Брат — Архимаг. — От них веет Тьмой!

Но Брат — Рыцарь этого уже не слышал. Воины сошлись в битве, и звон стали заглушил все звуки. Мечи носились с умопомрачительной скоростью, высекая искры. Превосходство попеременно переходило из рук в руки. Прочие Братья-тёмные и светлые, сосредоточились, вливая свои силы в своих бойцов.

Наконец, Тёмный Рыцарь дрогнул и начал отступать шаг за шагом, не в силах контратаковать. Брат — Рыцарь победно взревел и усилил натиск. Но вдруг что-то изменилось. В потоки силы, струящиеся по комнате, влился ещё один, намного более сильный. Тёмный. Два взмаха чёрным клинком — и Брат Рыцарь был отброшен назад. Из его левого бедра струилась кровь. Теперь довольно зарычал Тёмный Рыцарь. Все поняли, что он победил.

— Не дайте им уйти! — закричал Тёмный Интриган.

Тёмный охотник вскинул лук и выстрелил. Раненный Брат — Рыцарь на лету сбил стрелу мечём.

— Бегите! — закричал он. — Я их задержу!

И они побежали. Я почувствовал их боль. А через несколько минут они не увидели, но ощутили, как за их спинами сверкнула ослепительно яркая вспышка, а затем всё взорвалось болью — то Брат — Рыцарь ушёл в Забвение…

Они бежали что есть духу. Зал за залом, коридор за коридором, лестница за лестницей. Посреди одного из обеденных залов Брат — Архимаг резко затормозил:

— Стоп, куда это я? Ученики, ко мне!

Все оглянулись в недоумении, но ничего не произошло. Не открылся портал, не явилась из него на помощь волшебная братия.

— Нет времени думать, бежим! — скомандовал Брат — Интриган.

Они побежали дальше. В одном из залов они наткнулись на старого смотрителя библиотеки. Глаза его были совершенно черны — ни белка, ни радужки, а лицо безумно.

— Умрите, враги Цитадели! — заорал он и кинулся на Братьев с ножом для бумаг наперевес. Брат — Охотник одним пинком отправил его в нокаут.

Наконец, Братья выскочили на улицу. Город пылал. Повсюду были слышны крики раненых и убивающих. Всюду шли схватки. Сражались не только солдаты, но даже простые жители, женщины, дети! Сражались между собой.

— Посмотрите! — сказал Брат — Интриган. — Черноглазые нападают на простых жителей.

Так и было. Цитадель разделилась на два неравных лагеря — черноглазые, коих было несомненное большинство, с безумными лицами нападали на людей с нормальными глазами, те же бежали, ожесточённо оборонялись или умирали.

— Что делать? — воскликнул кто-то.

— Будем прорываться к Палатам Интриги. — сказал Брат — Интриган. — Там и горстка людей может держать оборону годами.

— Нет, я должен быть в Башне Магов — возмутился Брат — Архимаг. — Там слишком много ценностей, они не должны достаться врагу!

— А мои прихожане наверняка будут искать спасения в Храме — я должен быть там— согласился Брат — Священник.

— Нет, тогда нас перебьют поодиночке. Брат — Архимаг, найдите способ сообщить верным нам, чтобы пробивались к Палатам Интриги. Взгляните на Башню — ваши ученики уже истребили друг друга!

Так и было. Не было видно не то, что магического освещения или даже вспышек заклинаний сражающихся, но даже самого свечения вокруг Башни. Она была полностью безжизненна.

Брата — Архимага передёрнуло. Неужели он потерял всех учеников???

— ВНИМАНИЕ! — взревел он, усилив свой голос магией. — ВСЕМ ЖИТЕЛЯМ ЦИТАДЕЛИ НАПРАВИТЬСЯ К ПАЛАТАМ ИНТРИГИ! ДАДИМ ОТПОР ВРАГУ!!!

Братья бежали по тёмным улицам, освещёнными пожарами. Несколько раз на них нападали, но подобраться близко не могли. Стрелы Брата — Охотника и отравленные болты из миниатюрного арбалета Брата — Интригана не давали врагам подойти на расстояние удара.

На одном из перекрёстков на них напала довольно большая группа черноглазых, одетых в доспехи стражей Цитадели, коими они ещё недавно и являлись. Двоих из них застрелил из лука Брат — Охотник, один забился в судоргах после выстрела Брата — Интригана, но ещё трое успели подойти вплотную. Брат — Инженер проломил одному череп своим молотком, с которым никогда не расставался, второму Брат — Охотник снёс голову с плеч мощным ударом своего меча, третий едва не добрался до Брата — Интригана, но тот всё же смог кольнуть его в бок кончиком одного из кинжалов, после чего тот сразу обмяк и упал на пол, мёртвый.

Оглянувшись, Братья увидели следующую картину. По дороге за ними бежала маленькая девочка лет пяти в грязном платьице. За ней с окровавленной саблей летел всадник на лошади. Глаза его были черны, а лицо безумно. Навстречу им, подобрав подол рясы, бежал Брат — Священник. Бежал с прытью, которой никто не мог ожидать от толстенького старика, но от которой, похоже, зависела жизнь девочки.

Вдруг девочка взмахнула ручками и упала, очевидно обо что-то споткнувшись. Брат — Охотник почти не целясь выстрелил, затем ещё и ещё. В одном скачке от ребёнка кавалерист получил стрелу промеж глаз и вылетел из седла, вторая стрела ударила лошадь в грудь, заставив взвиться на дыбы, а третья попала под левую переднюю ногу, но было уже поздно. Лошадь падала медленно, как будто время остановилось. Она умирала, размахивая копытами, девочка сжалась в комочек, а Брат — Священник в безумном прыжке летел к ней. В последний момент ему удалось вытолкнуть ребёнка из под лошади, но одно из копыт опустилось на его лысую голову. Ослепительная вспышка — и Брата — Священника не стало.

Брат — Архимаг подхватил на руки спасённую такой дорогой ценой девочку. Сквозь всхлипывания она произнесла:

— Он мою маму убил…

И Брат — Охотник пожалел, что позволил всаднику уйти так легко…

Я, уже настоящий я, вынырнул из врат в Цитадель. На меня грустно смотрел Привратник. Теперь я чётко видел ужасные шрамы, которыми было покрыто его тело.

— Что произошло дальше? — воскликнул я. — Отвечай же!

— Они добрались до Палат Интриги и смогли там укрыться. Больше никто не погиб. Из Братьев. К утру резня закончилась. Они до сих пор там. Последний оплот сопротивления. Ты должен идти — уже вечереет, а ночью тебе точно не прорваться — это их время.

— Что мне ещё нужно знать?

— Держись подальше от любого живого существа, даже хорошо знакомого. Пощады не жди. Я свяжусь с твоими Братьями — они наверняка попытаются тебя встретить.

— Хорошо. Впусти же меня.

— Да, входи. И…спасибо, что дал мне жизни.

Поверхность врат вновь забурлила и появилась узкая арка с неровными краями, ведущая во внутрь.

Я вошёл…

Город и правда был в запустении. Большая часть домов сгорела, прочие выглядели совсем нежилыми. Всегда опрятные мостовые никто не удосужился очистить от опавшей листвы. Тел убитых уже давно не было, но кое-где валялись кости. Очевидно, здесь пировали стервятники в своё время.

Я двинулся в сторону Палат Интриги. Путь от врат лежал мимо Псарен, принадлежавших некогда Брату — Охотнику, жилые кварталы, Храмовую Площадь с самим собственно Храмом и трущобы для бедных. Палаты Интриги предпочитали находиться среди низов общества.

Уже через несколько кварталов я услышал позади себя вой, похожий на волчий. Затем его подхватили ещё несколько схожих голосов с разных сторон. Я понял, что это не предвещает ничего хорошего и бросился бежать со всех ног. Вскоре я услышал позади себя топот и оглянулся.

Собакой это существо можно было бы назвать разве что чисто условно. Пасть была полна клыков, которых не может быть ни у одной собаки. Лапы скорей походили на мускулистые человеческие руки с огромными когтями. Шерсти не было, а кожу будто содрали. Глаза были черны.

Я развернулся, чтобы обороняться. Выхватить меч я не успевал, поэтому просто выставил перед собой свой старый дорожный посох. Через мгновение ужасные клыки сомкнулись вокруг него, раздробив твёрдую древесину в щепки. Меня отбросило назад, но на ногах я устоял. Успел подумать, что это конец. Пёс вновь изготовился к прыжку. Я бросил в него бесполезные обломки посоха. Вдруг до боли знакомый голос произнёс:

— Довольно!

Я слышал его всего несколько минут назад в видениях Привратника, но это было не то. В реальной жизни голос Брата — Охотника звучал…родней?

Он вышел из-за угла и я едва не бросился ему на шею. Почти бросился. Но остановился, потому что это был Тёмный Охотник. Теперь он выглядел иначе, не как в видении. Один в один с настоящим, если бы не чёрные глаза и не загнутые рожки, ведущие от лба к затылку.

— Значит, он не солгал. — ухмыльнулся Тёмный Охотник.

— Да когда это я лгал?

Я рывком развернулся. Всего в шаге за моей спиной стоял Тёмный Интриган. Его рожки были чуть более изящны и непонятным образом ему шли.

«Умеют же они подкрасться» — подумал я, а затем Тёмный Интриган ткнул мне какой-то иглой в шею и я тут же потерял сознание.

— …Ерунда! — услышал я сквозь вязкий сон голос Брата — Священника. Тогда мне даже в голову не пришло, что он мертв, и я улыбнулся, радуясь ему. — Он нам не нужен, зато само его существование делает наши позиции ещё слабее!

— Что, если он её нашёл? — спросил голос, будто бы принадлежащий Брату — Интригану.

— Это не играет никакой роли. — Ответил голос до жути знакомый, но я всё же не смог понять, чей. — Да и не думаю, что он вернулся бы так быстро. Миры Забвения…

— …бесконечны и безграничны, знаю, знаю. Но его стоит хоть допросить, чтоб убедиться, что он пришёл на помощь своим Братьям, а не с вестями. — Снова Брат — Интриган.

— Сердце может на него отреагировать в любую минуту. Что, если оно примет его как своего спасителя? Мы и все вместе его не остановим. А она так и останется безнаказанной. — Третий голос, который я никак не мог опознать, с особым нажимом выделил слово «она».

— Значит Тёмный Алтарь?

— Вне всяких сомнений.

Я почувствовал, что меня куда-то поволокли. Но затем вновь провалился в сон.

Очнулся я в просторном помещении, освещённом довольно плохо — только свечами на кованых подсвечниках, расставленных то тут, то там. В итоге в арках, коих было полно возле стен, в углах сгущались тени. Это создавало довольно гнетущее впечатление.

Я легко узнал наш старый Храм. Тут не особо много изменилось. Первое, что бросилось в глаза — это то, что вместо кафедры, за которой Брат — Священник обычно читал свои проповеди, ныне стоял алтарь, которого не могло быть в нашем Храме — из тёмного камня, с неизвестными символами и изображениями ликующих демонов. На алтаре лежал человек, прикованный к нему специальными цепями. Он бился, пытаясь вырваться, но конечно разорвать цепи не мог.

Я лежал в нескольких шагах на полу. Меня вроде как никто не охранял. Я попытался встать, но не смог. Только тут я понял, что крепко связан. Настолько крепко, что мышцы, передавленные верёвками, сильно затекли и болели.

Послышалось пение на неизвестном, каркающем языке и в круг света вокруг алтаря вошёл Тёмный Священник. Его рога многократно раздваивались и переплетались, вцелом представляя собой довольно внушительную конструкцию. При этом они смотрелись совершенно гармонично с его широко открытыми чёрными глазами на восторженном лице. Перекрикивая пение, он завопил:

— Великая вечная мать-Тьма!!! Из которой всё вышло, в которую всё уйдёт! Прими из рук недостойного слуги в жертву жизнь, отнятую насильно!

Человек на алтаре забился изо всех сил, но не смог освободиться. Тёмный Священник извлёк из складок своей чёрной мантии кинжал. Лезвие его было выковано в форме переплетающихся, жадно тянущихся к жертве змеиных языков, на конце рукояти была голова демона — такая же, как те, что и на алтаре.

Тёмный Священник вонзил кинжал в грудь человека на алтаре и тот, дёрнувшись в последний раз, затих. Глаза демонов на алтаре и кинжале загорелись бледно-зеленым светом. Тёмный Священник выдернул из тела кинжал и из раны пошёл сначала едва заметный, но потом всё более сильный дым, светящийся так же, как глаза демонов. Вдруг тело ещё раз дёрнулось. Цепи, обвивавшие его, совершенно по-змеиному сами сползли с него и скрылись где-то под алтарём. Человек на алтаре сел. Нет, уже не человек. На голове его выросли козлиные рога, кожа повсюду лопалась и из под неё вырастали шипы. Ладони и ступни превратились в лапы, морда вытянулась, всё тело покрылось чешуёй. Не человек уже, а демон встал в полный рост на алтаре.

— Приветствую тебя, сын Тьмы! — произнёс тёмный Священник, склонившись в глубоком поклоне. — Позволь моим слугам проводить тебя к твоим собратьям.

Демон с достоинством кивнул и пошёл туда, куда его повели.

— Тьма благосклонна к нам этой ночью! — провозгласил Тёмный Священник.

Только теперь я заметил, что скамьи для прихожан полны черноглазых, наблюдающих за жертвоприношением.

Тёмный священник с двумя слугами подошёл ко мне.

— Очнулся! — сказал он. — Чудесно, на алтарь его.

Меня схватили и поволокли к алтарю. Уложив меня на то самое место, где только что лежал несчастный, превращённый в демона, они сняли путы, но меня обвили цепи алтаря. Я пытался сопротивляться, но не смог ничего поделать. Я был всё ещё слаб после снотворного Тёмного Интригана, да и будь я здоров, разорвать живые цепи не смог бы.

Вновь началось пение. Тёмный священник вновь произнёс свою маленькую речь и занёс кинжал уже надо мною. На его лице было написано любопытство — как примет Тьма такую жертву? У меня в груди всё сжалось.

Я увидел, как напряглись мускулы под рукавами его мантии, изготовившись для удара, но вдруг Тёмный Священник замер с удивлённым лицом. Его рот открылся и из уголка рта потекла чёрная струйка крови. Около его правого уха показалась голова Брата — Интригана — даже в полумраке храма я отчётливо разглядел белки его глаз.

— Вот я до тебя и добрался, ублюдок. — сказал он.

Тёмный Священник в последний раз охнул и упал на пол лужей смолы.

Вдруг со всех сторон зажёгся свет, показавшийся ослепительным. Поднялся крик. Я ничего не видел, но чувствовал, что меня освободили от цепей и куда-то несут. Вскоре я оказался в полумраке какого-то коридора и смог разглядеть, что меня тащит пара солдат. К моей радости глаза у них были нормальные. Спереди и сзади нас тоже бежали солдаты.

Кажется, мы шли бесконечно. Сворачивали, поднимались по ступеням, потом снова спускались. Я почувствовал, что голова моя снова тяжелеет и заснул…

Очнулся я на большой кровати в комнате, заваленной восточными коврами, освещённой лишь одной свечёй в старом подсвечнике. Она стояла на столике у кровати. Рядом в мягком удобном кресле сидел человек, закутанный в тёплый восточный халат, широкий ворот которого не скрывал грудь с бледной, словно восковой, кожей.Когда я взглянул на него, он как раз отхлёбывал горячий чай из большой керамической кружки. В полумраке его глаза сначала показались мне чёрными, и мои мышцы аж свело от напряжения — я изготовился прыгнуть на врага. Но вот он поднял глаза и улыбнулся мне. Я увидел, что он — это он, Брат — Интриган. Я бросился на него и сжал в объятьях. Мы не виделись, кажется, целую вечность.

— Как ты, братишка? — спросил он.

— Лучше всех. — С улыбкой ответил я. — Вы как?

Он опустил глаза и поморщился.

— Что рассказал тебе Привратник?

— Что мы потеряли Брата — Рыцаря и Брата — Священника. Что сердце родило шестерых Тёмных — ваши противоположности. И что большая часть жителей теперь служат им.

— Да… — Брат — Интриган отхлебнул ещё чая, затем поставил чашку на столик у кровати. — Брат — Рыцарь…Горячая голова. Слишком поспешно бросился в драку, нужно было хоть попытаться договориться. Видели же, что дело не чисто. Так нет, всех одолею сам. Умер как герой, чего уж говорить, но теперь он нам нужен, а его нет! Брат — Священник ещё глупей. Девочку спас. Умница. А теперь мы сидим в осаде, люди теряют веру в победу, в Свет. Уже парочка глупцов сходили на поклон к Тёмным. Те даже для заманухи их жить не оставили — сразу на алтарь.

— Известно ли, откуда вообще взялись эти Тёмные?

— Из Сердца. Больше неоткуда.

— Тогда почему вы ещё живы? Если оно за них…

— Хороший вопрос. Думаю, когда погиб Брат — Рыцарь… И Брат — Священник…Оно отвернулось от них. По крайней мере — частично. Осталось в нём ещё что-то наше, что-то Светлое.

— Пробовали ли вы говорить с Сердцем?

— Да, конечно. Как в яму. Молчит.

— А они?

— Вроде как говорят, но это может быть просто пропагандой. Знаешь, к ним шпиона не отправишь — у них каждый другого знает, даже в глаза не глядя вмиг раскусывают, сволочи. А дальше — алтарь, как обычно. Ну, теперь я прижал этого урода и сломал алтарь — авось это прекратится, если ещё чего не придумают. Видел, каких демонов алтарь им давал?

— Ага.

— В бою просто бесподобны. Брат — Охотник в одного ради эксперимента весь колчан выпустил. Тот падал после каждого выстрела — ударами с ног сбивало, но не дох. Даже отравленные стрелы — ничего не берёт. Брат — Архимаг как-то сжёг парочку, да и то, может и назад отросли потом. Так что видишь такого — сразу беги, мы только так и делаем.

— Много их?

— Десятка два, не больше. Тьма не на каждую жертву расщедривалась. Зато людей у них раз этак в шесть больше, чем у нас. Это только солдат. А у них воюют и женщины, и старики, и дети.

— А нельзя их вылечить от…ээээ…— я повертел руками вокруг глаз.

— Брат — Архимаг так и не смог, сколько не пытался. Может Брат — Священник что-то бы и придумал… У нас не получилось.

Мы замолкли, размышляя. Брат — Интриган снова принялся за чай.

— А союзники наши? — спросил я.

— А что союзники? Никуда не делись. Торгуют бойко как с нами, т ак и с Тёмными. Мрази алчные. Ни один воин, готовый сражаться с мраком, в Цитадель не прибыл. Ну, после того, как они все бросили нас во время краха с тварью, я вообще не удивлён.

— А что тварь? Тёмные впустили её к Сердцу?

— Нет. Они пытались провести её в обход Привратника к Сердцу, но она отказалась… Насколько мне известно.

— Неужели? Разве она не этого хотела?

— Она может этого и хотела, но не они.

— Разве они не заодно?

— Это довольно интересный вопрос. — Брат — Интриган снова поставил чашку и сел удобней. — Видишь ли, мы почти уверены, что это она заставила Сердце породить их. Они сотканы из её Тьмы. Но при этом они ненавидят мамашу лютой ненавистью — очевидно, впитали отношение к ней преданного Сердца. Да, они пытались провести её в Цитадель, но не для того, чтобы скормить ей Сердце. Они готовили ей капкан. Знали, что за стенами у них едва ли есть шанс отправить её в Забвение, а здесь…Решили рискнуть, вобщем. Они куда сильней, чем были мы….ну, тогда.

— Но она отказалась?

— Да. Ну, не мудрено — от них теперь разит Тьмой едва ли не так же, как от неё. Тёмные пытались прикинуться нами, но она их похоже раскусила и больше не приходит.

— Пытались ли вы с ней говорить?

— Великий Свет, о чём?! Я был бы очень не против, если бы наши враги вцепились в глотки друг другу, а то и друг друга загрызли. Но нет. Даже Привратник давненько её не видел, а ведь он уже при смерти… Ну, по крайней мере был до тебя.

— И что будет, когда он умрёт?

— Врата закроются навечно. Он так решил. Хочет, чтобы Тьма не вырвалась наружу сквозь то место, которое он поставлен охранять. Равно как и не вошла внутрь.

Брат — Интриган встал. Он уже допил чай и собрался уходить.

— Ладно, отдыхай. — Сказал он. — Хватит разговоров, ты ещё слишком слаб.

Он задул свечу, и комната погрузилась в темноту. А через несколько секунд меня ослепил свет из открытой им двери. Он остановился.

— Скажи мне, ты вернулся… Потому что нашёл её?

— Да. — Просто ответил я и он ушёл.

Я ещё долго лежал и смотрел в темноту широко раскрытыми глазами. Не мог уснуть.

В Палатах Интриги был оборудован даже зал собраний. Такое впечатление, что в его бесконечных запутанных коридорах, залах, комнатах и коморках было абсолютно всё, на все случаи жизни. На сколько же под землю они уходили?

Зал собраний тогда был не заполнен и на одну восьмую — так мало выживших осталось. Пришли все. Все хотели быть в курсе.

Первым слово взял конечно хозяин Палат — Брат — Интриган.

— Сограждане! — начал он. — Все вы знаете, что недавно в Цитадель вернулся Брат — Хранитель Сердца, которого мы считали навеки потерянным. В виду…кризиса, в котором мы сейчас находимся, его присутствие даёт всем нам некую надежду. Надежду на избавления от Тьмы, захватившей наше Сердце, наш дом, умы наших родных и близких. Пусть же он сам скажет — что может дать нам он, и что мы можем дать ему.

Зал одобрительно зашумел. Послышались выкрики, требующие, чтобы я что-то сказал.

Я встал со своего места и подошёл к трибуне, которую покидал Брат — Интриган. Он ободряюще похлопал меня по плечу — знал, как меня смущают большие скопления людей и уж тем более необходимость выступать с речью перед ними.

Я окинул зал взглядом. Как же мало нас осталось. И останется наверняка ещё меньше. Меньше людей, которых родило то же Сердце, что и меня. Я взглянул на места правителей Цитадели. Четыре из семи кресел были заняты. Плюс одно моё. Два опустели, быть может — уже навсегда. Не будет больше ободряющего тепла в глазах Брата — Священника, не будет огромной фигуры Брата — Рыцаря, грохочущего доспехами… Я почему-то никогда не думал, что мы можем расстаться…так.

— Друзья мои, — начал наконец я, — Я пришёл в Цитадель, не зная, что меня здесь ждёт. Но как всегда, ваша война-это и моя война. Могу ли я помочь вам чем-то? Буду честен. Я не знаю. Моя связь с Сердцем давно утрачена. Я не знаю, возможно ли восстановить её. Узнает ли меня Сердце и примет ли. Не знаю, смогу ли очистить его от Тьмы, так глубоко пустившей в нём корни. Не знаю, возможно ли это. Быть может, мы уже обречены. Но я знаю, что должен попробовать, знаю, что надежда есть!

Все замолкли. Я чувствовал, что они решатся, они и сами это знали. Знали также, что от решения этого зависит всё, и что оно будет стоить многим из нас жизни.

— Что тебе понадобится, Брат? — спросил меня тихо Брат — Инженер.

— Мне нужно быть в Зале Сердца.

Повисла оглушительная тишина. А затем поднялся крик. Кто-то кричал, что это невозможно, что нам никогда не пройти, что их слишком много, кто-то — что мы уничтожим их всех.

Я вернулся на своё место, а Брат — Интриган быстро навёл порядок и снова заговорил:

— Так или иначе, мы должны это сделать! Сколько ещё вы намерены сидеть в подполье в собственном доме? Сколько ещё должно погибнуть? Так пусть же мы погибнем славно, в бою, а не как крысы, которых вытащили по одной из их нор! Если даже никто больше не пойдёт — я один пойду с Братом — Хранителем Сердца и будь, что будет!

Все взвились на ноги, и у меня даже появилось впечатление, что они прямо сейчас пойдут штурмовать Цитадель. Но Брат — Интриган снова всех успокоил и объявил собрание законченным. Все разошлись по своим делам.

Мы с Братьями отправились в зал совета — тут конечно был и такой.

— Итак, каков план? — спросил Брат — Архимаг.

За то время, пока меня не было, он сильно сдал. Похудел, кожа пошла коричневыми пятнами, а седая борода, раньше воинственно стоявшая торчком, теперь как-то обвисла. В глазах появился какой-то лихорадочный огонёк. Виной тому были не только потери, которые он очень тяжело переживал, но и бесконечное магическое напряжение. Между ним и Тёмным Архимагом то и дело вспыхивали магические поединки, незримые для окружающих. Если бы мы потеряли и его, как сказал мне Брат — Интриган, всё уже давно было бы кончено.

— Бить в лоб никак нельзя. — Ответил Брат — Интриган. — Они знают, что мы будем прорываться к Сердцу, поэтому все силы бросят на его защиту. Наверняка, там нас будет ждать капкан. Если конечно уважаемый Брат — Хранитель Сердца не знает тайного пути, который приведёт нас прямо в Зал Сердца.

— Такого пути нет. — С сожалением ответил я.

— В обход нельзя, в лоб нельзя. Как же тогда? — спросил Брат — Инженер.

— Нужен обманный манёвр. Пусть их войска будут заняты другим, не охраной Сердца. — Сказал Брат — Интриган.

— Чем же? — спросил Брат — Архимаг.

— Мы нападём на них. Но нападём не на Цитадель. Я повёду отряд к Башне Магов. Предположим, где-то там припрятан артефакт, который способен переломить ход войны. Смогут они в это поверить?

Брат — Архимаг в задумчивости погладил бороду.

— Ну, вообще-то у меня и так есть несколько тайников с артефактами, которые нам очень бы пригодились и которые они наверняка не смогли найти.

— Отлично. Тогда укажете мне их расположение. — Сказал Брат — Интриган. — Если повезёт — прихвачу на обратном пути ваши вещички.

— Ерунда. — Отмахнулся Брат — Архимаг. — Достать их смогу только я. Или два моих любимых ученика, но они оба уже в Забвении. Я пойду в Башню.

— Вы бы больше пригодились на штурме Цитадели.

— Тоже нет. Тот отряд должен идти тайно, а моё магическое излучение слишком сильно. Я буду как маяк. Это кстати и решающий аргумент, почему именно я пойду с отвлекающим отрядом — они сразу меня заметят и бросятся ко мне.

— Ну, пусть так. — Согласился Брат — Интриган. — Тогда я и Брат — Охотник поведём в отряд к Цитадели, а Брат — Инженер останется за главного в Палатах…

— Не в этот раз, — покачал головой Брат — Инженер. — У меня есть нечто, чем я смогу удивить черноглазых. Я не хотел пока говорить, агрегат ещё не опробован толком, но…

— А что, в Палатах никого не останется? — спросил я. — Что, если мы все погибнем?

— Если мы оставим кого-то одного…всё равно, кого…Им всем всё равно и дня не продержаться против черноглазых. — ответил Брат — Интриган. — Пойдём уж все.

Ради эффекта неожиданности мы решились идти ночью. Брат — Архимаг со своим отрядом должен был выступить около полуночи, через час после него — мы. Дело в том, что при постройке Цитадели под землёй Брат — Инженер проложил множество подземелий, переплетающихся в один огромный лабиринт, по которому и перемещались партизанствующие отряды Брата — Интригана. Теперь по ним должны были пройти и мы.

Брат — Архимаг настоял на том, чтобы с ним пошло всего две дюжины солдат, да и то, только для того, чтобы создать видимость вылазки. Как он сказал, в магическом поединке простым смертным не место, а в Башне Магов он и так найдёт себе подкрепление.

Как всегда перед ответственным делом, меня била сильная дрожь, а во рту стоял горький привкус. Я видел, что многим вокруг тоже не по себе.

Несмотря на поздний час, не спал никто. Отряд Брата — Архимага заканчивал последние приготовления, а его глава подошёл к нам попрощаться. Казалось, возможность наконец выйти из катакомб и сразиться по-настоящему придала ему сил. А может, всё дело было в том, что он возвращался наконец домой после долгого изгнания.

— Я решительно настаиваю, — сказал он, — чтобы вы приложили максимум усилий для исполнения своего долга.Я задержу их, сколько смогу.

— Только не лезь на рожон, — ответил Брат — Интриган. — Едва станет жарко — беги и не оглядывайся.

— Хватит уже, набегался.

— Ты нужен Цитадели.

— Если мы не справимся, то Цитадели понадобится один билет в Забвение, не более того.

— Никогда не знаешь, как повернётся. Может, сегодня ещё не та ночь. Не глупи.

Брат — Архимаг нехотя кивнул.

— Встретимся, когда всё закончится, — сказал он, и, не глядя нам в глаза, заторопился уходить.

— Он не собирается возвращаться, — заметил Брат — Охотник.

Брат — Интриган посмотрел было на него с раздражением, но быстро в себе это переборол.

Последний час тянулся бесконечно долго. Брат — Интриган опрокидывал в себя кофе кружку за кружкой и ходил кругами, наблюдая за сборами, Брат — Охотник точил любимый кинжал в полметра длинной, а Брат — Инженер со своими подмастерьями, осматривал непонятное приспособление, которое собрался взять с собой.

Я сидел в мягком кресле с огромной спинкой, сжавшись в комок. Думал ли я ещё год назад, что со мной такое случится? Всегда был Брат — Рыцарь, такой сильный, такой надёжный, который мог решить такие проблемы. Теперь нет.

Без четверти час все приготовления были закончены и Брат — Интриган дал команду выступать. Подождём, мол, там, если прийдём рано.

Отряд получился крупным и каким-то неповоротливым, как мне показалось. Впереди шли ассасины из Палат Интриги. Они безупречно прятались в тенях и находили капканы, которые расставили инженеры черноглазых, исследовавшие отдельные части подземелий, а также должны были выявить засаду, если бы такая имелась.

Во главе отряда шёл сам Брат — Интриган, потому что никто не знал подземелий лучше него.Он был одет в лёгкую кольчугу, но его защищали четыре тяжёлых пехотинца со щитами в человеческий рост. За ними шла уцелевшая после бунта черноглазых пехота — воспитанники Брата — Рыцаря, осиротевшие после смерти своего господина. Они были разделены на три равных отряда — между первым и вторым шли егеря во главе с Братом — Охотником и остатки арбалетчиков Брата — Рыцаря, а между вторым и третьим — я с Братом — Инженером и тремя его подмастерьями, которые несли приспособления, назначение которых они нам так и не раскрыли. С нами тоже были телохранители — полтора десятка. Третий отряд пехотинцев был замыкающим на случай удара в тыл. За ними также шли ассасины.

Мы шли уже довольно долго, как мне тогда показалось, когда вдали глухо громыхнуло и подземелье тряхнуло, как во время землетрясения. С потолка кое-где посыпалась земля и мелкие камушки. Наш отряд прибавил скорости.

— Началось, — шепнул мне Брат — Инженер. — Брат — Архимаг там даёт им жару.

Затем мы услышали ещё целую череду взрывов, а потом всё смолкло.

Минут через пятнадцать отряд остановился. Мы с Братом — Инженером отправились в голову отряда.

— Пришли, — объявил Брат — Интриган. — Мы уже в Цитадели. За этой стеной — Зал Посланий. Сейчас ассасины зачистят путь до Аорты — и двинемся. Если неприятель нас не ждёт и мы зашли ему в тыл — то уже через полчаса сможешь поэкспериментировать с Сердцем.

Я кивнул. От Зала посланий было рукой подать до Аорты — центрального пути сквозь крепость к Сердцу. И единственного, ведущего до конца.

Через несколько минут около Брата — Интригана буквально из теней собралась фигура и что-то шепнула ему на ухо.

— Идём прежним порядком, — скомандовал он.

Путь к Аорте был чист и безопасен. Кое-где лежали в разных позах трупы черноглазых, охранявших крепость и умерших на своих постах совершенно беззвучно — у каждого в шее торчало по дротику с чёрным оперением — работа ассасинов. Их яды не оставляют времени поднять тревогу.

Аорта встретила нас огромным крестообразным залом — перекрёстком. Брат — Интриган приказал немедленно забаррикадировать все входы в него, исключая ведущий к Залу Сердца и тот, через который мы пришли — на случай отступления. Здесь он оставил ещё пару ассасинов.

По Аорте мы двигались едва не бегом. Знакомые комнаты сменяли одна другую. Я и не представлял, что так соскучился за этим местом. И всё же крепость была чужой. Всё неуловимо отличалось от того, что я помнил, стало чужим.

Наш отряд остановился. Мы не знали причины задержки. Через десяток секунд люди двинулись дальше, но куда медленней.

Следующим был Зал Надежд. Он был одним из самых огромных в Цитадели, стены его пол и потолок были раскрашены в разные безумные цвета. Он был пуст.

Пришёл приказ перестроиться. Теперь отряд шёл одним широким фронтом, как маленькая армия, готовый в любой момент развернуть фланги и встретить врага. Вскоре все мы увидели, почему недавно Брат — Интриган останавливал отряд. Передовой отряд ассасин, расчищавший нам путь, был мёртв. Их тела кто-то аккуратно сложил в ряд, кисти рук отрезал и унёс неизвестно куда, а в глаза воткнул их же дротики.

Из дверей, ведущих слева и справа, показались солдаты. Множество. Наши тут же стали сбиваться в круг, дабы отражать атаки со всех сторон. В считанные секунды мы были окружены. Я вдруг остро почувствовал, что это конец. Их было слишком много! Нам не вырваться!

Со стороны Зала Сердца толпа врагов расступилась, и вышел маленький отряд демонов из породы тех, которых Тёмный Священник плодил на своём Алтаре. Их возглавлял уже виденный мною на Храмовой площади Тёмный Интриган и Тёмный Рыцарь в чёрных доспехах.

— Переговоры, — с кривой улыбочкой объявил Тёмный Интриган

— Вот тебе переговоры, — еле слышно ответил Брат — Охотник и пустил в него стрелу.

Один из демонов бросился вперёд и закрыл Тёмного Интригана собой, стрела пробила его насквозь, но демон устоял на ногах и злобно зашипел.

Тёмный Интриган отстранил его небрежным движением руки и подошёл ещё на пару шагов ближе.

— И всё же я позволю себе высказать своё предложение, — сказал он. — Вы видите — нас намного больше, чем вас. Мы вас легко уничтожим. Но… Мы предлагаем вам сдаться и служить Цитадели, как это и было вам предначертано.

— И с чего бы такая щедрость? — вышел вперёд Брат — Интриган.

— Вы нужны Сердцу, а кто такие мы, чтобы отказывать ему в любой его прихоти, не говоря уж о такой…необходимости?

— Раньше что-то мы были не особо нужны, не так ли?

— Ну, к чему вспоминать старые грехи? Мы убили вашего Рыцаря, а вы — нашего Священника. Мы сочлись, я полагаю.

— А кто ответит за погибших?

— Поверьте, я скорблю о них больше всех. Но это не мы. Их убило Сердце.

Брат — Интриган развернулся и посмотрел мне в глаза, ища поддержки. Я покачал головой.

— А что будет с Сердцем? — спросил Брат — Интриган.

— А что с ним должно быть? Мы продолжим ему служить.

— А Тьма?..

— Останется в той пропорции со Светом, в какой она находится ныне.

— Нас это не устраивает, — ответил Брат — Интриган и, развернувшись, вновь вошёл под защиту наших солдат.

— Подумай, глупец! — Тёмный Интриган явно вышел из себя. — Нам всем нужна Тьма, именно так хочет Сердце! Иначе оно не приняло бы её, иначе оно не позволило бы нам процветать на ваших костях!

Повисла тишина.

— Тогда почему бы тебе не избавиться от нас и не процветать на наших костях дальше?

— Цитадель слаба! Особенно теперь, когда мы потеряли Алтарь Тьмы!

— И зачем же вам сила?

— Вот! Вот верный вопрос! Для того же, для чего и вам! Сердце требует, чтобы тварь заплатила за свои преступления. — Тёмный Интриган перевёл дыхание и продолжил. — Ни мы, ни вы не свалите её, это очевидно. Но, может быть, вместе у нас появится шанс!

Опять повисла тишина. Брат — Интриган стоял прямо около меня, и я видел, каким напряжённым было его лицо. Сейчас у него был выбор — принять предложение врага и попытаться изничтожить создание, которое стало причиной всех наших потерь, или же не идти на сделку с Тьмой и бесславно погубить нас всех. Казалось бы, первый вариант был так заманчив… Но что бы сказал по поводу такой сделки Брат — Рыцарь? Брат — Священник? Предать ли память павших и сам Свет? Да и кто сказал, что Тёмный Интриган говорит правду? Может, это лишь уловка, которая приведёт нас всех на жертвенный алтарь?

— А что будет, если мы одолеем тварь? — спросил Брат — Интриган.

— Не знаю, — пожал плечами его тёмный аналог. — Думаю, Сердце само решит, ко останется ему нужен, а кто — нет. Мы образуем новый Совет Братьев, более великий, нежели все предыдущие. Мы изменим судьбу Цитадели. Соглашайся…Брат.

Тёмный Интриган протянул руку навстречу Брату — Интригану. Тот сделал шаг. Затем ещё один. Облизнул пересохшие от волнения губы. И сказал:

— Не брат я тебе, ублюдок рогатый.

А потом мир взорвался. Меня сбило с ног волной из рёва и жара, я закричал в ужасе, но не слышал своего голоса. В глазах плясали багровые огни. Я оглох и ослеп.

Но вот из-за огней в моих глазах показалось лицо Брата — Интригана. Я не сразу понял, что с ним — его чёрная бородка была обожжена. Я прочитал по губам, а не услышал, что он прокричал:

— Вставай! Вставай же!

Потом его руки схватили меня и поволокли куда-то в сторону. Я закашлялся и только теперь заметил, что у меня просто раздирает лёгкие от боли. Всюду был дым и отвратительная вонь — горелого мяса и чего-то ещё, незнакомого. Кажется, я потерял сознание.

Когда я пришёл в себя, то лежал на сорванном со стены гобелене с драконом в нескольких комнатах от Зала Надежд. Надо мной склонился Брат — Интриган, вливая мне в рот какую-то ужасную на вкус жидкость из небольшой фляги. Я закашлялся.

— Пришёл в себя? — спросил Брат — Интриган и не дожидаясь ответа, продолжил. — Хорошо. До Зала Сердца осталось всего ничего. Иди туда и делай, что должен. Парни присмотрят за тобой, а я пойду и не дам Тёмным последовать за тобой.

Я оглянулся и увидел рядом двух ассасинов.

— Что произошло? — спросил я.

— Это всё Брат — Инженер со своей новой машиной. Одним выстрелом всех Демонов Алтаря сжёг, да ещё и кучу народа впридачу. А остальные так перепугались, что большинство разбежалось по всей крепости. Наши правда тоже струхнули, но Брат — Охотник уже должен был хоть кого-то собрать, так что время у тебя ещё есть. Выйдешь на Аорту в Зале Мечтаний, не раньше, понял?

Я кивнул и попытался встать. Ассасины помогли мне подняться на ноги.

— Удачи. — Брат — Интриган похлопал меня по плечу и пошёл туда, откуда всё ещё доносились крики.

Несколько раз мы натыкались на вражеских солдат — на троих или четверых одиночек, на парочку отрядов по два-три человека и на одну большую группу человек в двадцать, которая сидела в засаде и вылавливала наших солдат. Одиночек и небольшие отряды ассасины перебили, а большую группу нам пришлось обойти.

В Зале Мечтаний оказалась заварушка между группой наших человек в сорок пехотинцев и егерей против двух десятков черноглазых. Даже в меньшинстве и прижатые к стене те сражались изо всех сил, но падали один за другим и вскоре наверняка были побеждены — мы слишком быстро прошли.

Несколько переходов — и мы оказались в предпоследнем коридоре. Он никак не назывался — но был очень важен, потому что в обход никак нельзя было уже пройти к Сердцу. Мы прошли едва не полпути, когда я услышал за спиной сердитое рычание. Все втроём мы оглянулись одновременно и увидели, как Тёмный Охотник спускает на нас целую свору своих демонических собак.

— Бегите! — крикнул мне ассасин и я побежал, не оглядываясь.

По бокам от меня раздавались тихие хлопки — то ассасины выстреливали дротик за дротиком из своих духовых трубок. Собаки неслись с рёвом, нагоняя нас. Один из моих защитников упал, пронзённый стрелой Тёмного Охотника, стрелявшего поверх пёсьих голов, второму удалось увернуться от стрелы, затем от ещё одной — эффект неожиданности был потерян.

Я оглянулся — собак оставалось ещё большинство — некоторые бежали даже с дротиками в шеях — ярость их преодолевала действие яда или иная жизнь, которой наделила их Тьма — я не знаю. Пёс, бегущий первым, прыгнул мне на спину. Последний ассасин тоже увидел это и бросился ему на встречу. Сверкнула сталь — кинжал ассасина вошёл под подбородок пса, а потом они вместе покатились по полу. Остальные псы тут же бросились на них и в считанные мгновения разорвали человека на куски. Я бежал изо всех сил. До входа в следующий, последний перед Сердцем коридор, оставались считанные шаги.

— Ко мне! — прокричал Тёмный охотник и псы с окровавленными мордами покорно потрусили к нему, дожёвывая человеческое мясо.

Я остановился в недоумении и посмотрел на Тёмного Охотника. Тот стоял, сложив руки на мощной груди, и улыбался. Когда псы подбежали к нему, он развернулся и ушёл.

«Почему он отпустил меня?» — спрашивал я себя.

Времени не было и я пошёл дальше. Тяжёлые дубовые створки раскрылись с тихим скрежетом. Следующий зал изменился. Теперь на стенах висело множество каких-то картин. Присмотревшись, я увидел, что они повествуют о последних моих месяцах в Цитадели, до того, как я ушёл в Забвение. Там были изображены наиболее яркие моменты того времени — времени нашего расцвета и упадка… Охваченный воспоминаниями, я едва не забыл, что нужно спешить. Отмахнувшись от печали, я подошёл к створкам врат в Зал Сердца и распахнул их.

Сначала я подумал, что попал не туда. Когда я в последний раз был в Зале Сердца, всё здесь пылало. Само Сердце, расколотое едва не надвое, билось в центре круглого зала, извергая из себя поток магического пламени такие яркие, что на них нельзя было смотреть. Тогда оно было размером с телёнка.

Теперь Сердца там не было вовсе. Вместо него в воздухе висел огромный пузырь метров восьми в диаметре, внутри которого медленно ворочало щупальцами нечто вроде огромной чёрной амёбы. Её отростки натыкались на внутреннюю сторону пузыря, отрывали от него куски, которые тут же отрастали вновь.

Я сделал несколько шагов в сторону «Сердца» и услышал, как что-то захрустело под ногами. Я взглянул на пол. Весь он был усеян странным белым крошевом. Я понял, что это осколки Сердца.

— Наконец-то ты дошёл! — только теперь я заметил, что около пузыря стоит человек в чёрном, почти неразличимый на фоне амёбы.

Я уже слышал этот голос — именно его обладатель отправил меня на Алтарь Тьмы. Тогда он показался мне смутно знакомым и только теперь, присмотревшись, я понял почему. Насмешливо улыбаясь, на меня смотрел я сам, только с чёрными глазами и небольшими рожками.

— Тёмный Хранитель Сердца, — произнёс я вслух.

— Ну, как ты видишь, хранить мне здесь особо нечего. Сердце Цитадели разбито.

— Сердце ещё живёт. Его можно возродить, — в горле у меня пересохло, губы едва двигались.

— Живёт? Да. Что-то ещё осталось. Но можно ли его собрать? Сомневаюсь. Ты можешь пользоваться осколками разбитой чашки, хранить в ней некое количество влаги, даже посадить на место большинство осколков, если есть клей и терпение, но по-настоящему целой она уже не станет.

Он подошёл ко мне совсем близко. Мы смотрели глаза в глаза.

— Значит, ты хочешь собрать его? — спросил Тёмный Хранитель Сердца. — Для этого ты пришёл?

— Нет, — честно ответил я. — Я пришёл сюда, не зная, что оно в таком состоянии. Я пришёл, чтобы очистить его от Тьмы.

— Вот значит как, — ответил он с улыбкой, как будто бы это стало для него новостью. — Забавно, но я поставлен здесь именно для того, чтобы питать и хранить Тьму.

— Разве ты не Хранитель Сердца? Почему же ты хранишь Тьму?

— Это одно и то же, — отмахнулся он. — Так вот. Как сказал бы любой из Интриганов, на лицо явный конфликт интересов. Не так ли?

Я смотрел на него, пытаясь понять, к чему именно он ведёт. Хочет убить меня? Но к чему тогда этот разговор?

— Как же нам быть? — Тёмный Хранитель Сердца развёл руками, изображая глубочайшую растерянность, как это делают шуты. — Похоже, один из нас должен будет отступить. Ты отступишь?

— Нет.

— Вот и я нет. Но нужны ли два Хранителя одному Сердцу, тем более такому? Я думаю, нет. Похоже, нам остаётся только одно. Дуэль. Один на один. Твой Свет против моей Тьмы. Здесь, сейчас. И пусть Сердце само рассудит, что ему нужней. Ты согласен.

— Да! — ответил я и потянулся к мечу на поясе. Вопреки ожиданиям, Тёмный Хранитель Сердца не повторил моего манёвра, а сделал шаг вперёд и схватил меня за виски. Мир померк.

Я стоял один в тёмной комнате, не видел ни потолка, ни стен, ни пола. Ничего, кроме себя самого, освещённого как будто изнутри. Я оглядывался, чувствуя угрозу, но не понимая, откуда она исходит.

— Одинок, предан, брошен, — произнёс печальный мужской голос откуда-то из-за моей спины, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности.

— Одинок, предан, брошен, — второй голос был тоже мужской, но резкий, обвиняющий, шёл уже с другой стороны.

— Одинок, предан, брошен, — прохрипел стариковский голос.

— Одинок, предан, брошен, — молодая женщина, с насмешкой.

— Одинок, предан, брошен. — ребёнок, маленькая девочка.как буд-то читая грустный-прегрустный стишок.

— Одинок, предан, брошен, — сразу несколько голосов, с разных сторон.

— ОДИНОК!!!..

— ПРЕДАН!!!..

— БРОШЕН!!!..

Голоса становились всё громче. Их было всё больше, слова сливались в какофонию. Я закрыл уши руками, но это не помогло. Голоса пробивались с болью в голову, их рёв вымывал мысли. Я закричал изо всех сил, чтобы хоть как-то их заглушить, но не услышал собственного крика. Я упал, свернувшись в клубок. Голоса, словно огромные жала, врывались уже не только в мой мозг, но и в моё тело. Они текли вместе с кровью по моим сосудам, распирая их, дрожали в моих костях, заставляли мышцы сжиматься в судорогах.

А потом, когда я уже почти умер, пришло избавление. Сначала я не понял, что это, оно было едва заметным и отодвинуло голоса совсем чуть-чуть, но начало быстро расти, заставляя боль отступать всё дальше и дальше. Это была ненависть. Холодной волной поднялась она из глубин моего сознания и отодвинула боль, которую несли голоса, куда-то на задний план. Затем я услышал звон разбитого стекла и голоса осколками осыпались в небытие, которое их породило.

Я стоял один в темноте, сжав кулаки. Состояние было странное. С одной стороны голоса отступили, и отсутствие боли было просто божественным наслаждением, но с другой…Я ненавидел её. Ту, которая была виновна в голосах, виновна в разбитом Сердце, в появлении Тёмных, в гибели моих Братьев. Ту, которую я люблю… любил… кажется. Любовь стала вдруг совсем забытым ощущением.

И тут я увидел её вдали — сразу узнал. Она стояла в темноте с кем-то, чьего лица я не мог разглядеть. Они о чём-то говорили, буд-то не понимая, где находятся, смеялись. Потом она подошла к нему, обхватила шею руками и поцеловала.

У меня спёрло дыхание. Ненависть в одно мгновение сменилась яростью. И ярость моя пылала. Я видел, как воздух вокруг меня задрожал от жара, как изменилось моё тело… Я был полон силы! Она бурлила так сильно, что я понял — ничто ныне не способно остановить меня. Я, именно я стал богом, способным творить и сокрушать миры!.. Нет, только сокрушать.

Огненным смерчем понёсся я вперёд, влекомый единой только непобедимой своей волей. Они заметили меня, но это уже не имело никакого значения. Одним взмахом когтистой лапы я смахнул ему голову и шипастый хвост мой отбросил его тело прочь. Мы кричали с ней в лицо друг другу: я — от боли и мрачного торжества, она — от ужаса. Я ударил её когтями в бок, вырывая куски мяса, но не убивая, сбил с ног, затем бил ещё и ещё. Мне нравилось, как она заходится в крике. Я вонзил зубы в её горло и почувствовал, как её кровь кипит в моей пасти. Жадно слизывал я её, стараясь не уронить ни капли. Ничто никогда не повергало меня в большее блаженство…

Поток крови прекратился и только теперь я заметил, что она больше не шевелится. На мгновение меня пронзила игла ужаса перед содеянным, но я тут же напомнил себе, почему чего я это сделал. Один удар кулаком — и от её головы осталась только лужица из плоти, крови и волос. Её больше не было.

Я вздохнул с облегчением и вновь стал собой. Не богом или демоном, а именно собой. Её тело почернело и растеклось, похожее теперь на пролитую смолу.

«Тьма» -подумал я с недоумением.

Я взглянул на свои руки и увидел, что Тьма вместо крови и на них. Я вспомнил, с какой жадностью пил псевдокровь и желудок мой свело судорогой, но меня не стошнило — Тьма уже обосновалась внутри.

Только тут я заметил, что у меня просто ужасно болит лоб. Я поднял свою почерневшую руку и прикоснулся к нему. Пальцы мои наткнулись на два нароста. Рога.

Вокруг меня закружился вихрь из зеркал и в них я рассмотрел своё отражение. Небольшие рожки, чёрные глаза, чёрная пасть, чёрные руки. Я не просто превратился в Тёмного Хранителя Сердца, я превзошёл его во Тьме.

— Теперь ты помаешь, Темнейший, — сказал Тёмный Хранитель Сердца. — Так мы были рождены. Сердцу причинили такую боль, что защититься от неё оно могло только ненавистью, ненависть переросла в ярость, ярость породила Тьму, а из неё вышли и мы…

— Нет, нет, нет… — я не мог в это поверить. — Я должен очиститься от этого, очистить Сердце!

— Как же тогда справиться с болью?

— НЕ-Е-ЕТ!!! — закричал я и вдруг очнулся.

Мы всё ещё стояли в Зале Сердца. Тёмный Хранитель Сердца сжимал горячими ладонями мои виски, его глаза незряче смотрели сквозь меня, а голос всё ещё шептал в моём сознании. Я был и в посланном им видении, и в реальности. Одновременно.

Я оглянулся и на секунду подумал, что реальность — это ещё один дурной сон.Когда Тёмный Хранитель Сердца запер меня в видении, чёрный мраморный пол был засыпан белым гранитным крошевом — осколками Сердца. Теперь белого не было и в помине. Каждая наименьшая песчинка сияла зелёным, как крохотная звёздочка. Я не сразу понял, что они все превратились в крохотные глазки и теперь смотрели на меня.Они были зелёные именно как глаза той, которую так любило разбитое Сердце.

Я ощущал на себе их взгляд, слитый воедино, как ручьи сливаются в реку. Взгляд был тоскливый и какой-то безучастный, как взгляд умирающего старика.

— Можешь ли ты всё исправить? — спросила меня слитая воедино мысль осколков.

— Нет. Но я могу исправить хоть что-то. И сделаю для этого всё, что смогу.

Мысль вздохнула и я почувствовал, как меня окончательно вырвало из видения Тёмного Хранителя Сердца. Я увидел, как расширяются от удивления и ужаса его глаза, а затем положил свои ладони на его виски.

Вспышка! И вот, уже другой Хранитель Сердца стоит среди пустоты, в которую нужно вписать видение для него. Видение Света, противоречащие уже его природе. У Тёмного есть преимущество — он знает, чего ждать и чего бояться.

Я потянулся мыслью к пустоте и раскрасил её.

Наша первая встреча. Вечер. Дождливый день начала весны вдруг превратился в зимнюю сказку. Снег, неясно откуда взявшийся, за несколько секунд засыпал всё. Я первый увидел её, и меня обдало жаром — никогда я не видел девушки прекрасней. Никакая магия не может сотворить…такого. Вот она видит меня, улыбается мне, а я стою и не знаю, что сказать. Все заготовленные мною речи меркнут перед ней и кажутся никчёмными. А вы когда-то держали солнце в руках?

Картинка меняется. Я сижу перед ней и опять не нахожу слов. Я! Не нахожу слов! Я не могу смотреть на неё, это невыносимо. Я конечно не достоин даже служить ей… Но вот мы одни. И она сидит так близко. И говорит, что всё хорошо. И наш первый поцелуй. И я думаю, что должен просто сгореть от счастья, я не верю, что всё это со мной.

Вот мы идём в парке и только вдвоём, и снова идёт снег. С небес падают не снежинки, а маленькие белые шарики-льдинки. В её чёрных волосах они смотрятся самым дорогим на свете украшением. И я уже безумен от жара Сердца, и хочу, чтобы это время длилось вечно…

Видения сменяют друг друга одно за другим. Тёмный Хранитель Сердца как марионетка вынужден переживать лучшие воспоминания в моей жизни. Но это не просто кукла, которая идёт по нужному маршруту. Он чувствует то, что я… И как бы сильно он не сопротивлялся, как бы не пытался вспомнить Тьму, породившую его, свою ненависть, свою ярость — вырваться не удаётся…

В реальном мире я вижу, как светлеют его глаза. Тьма не просто отступает, она выгорает. Во время очередного видения, Тёмный не выдерживает и заходится криком боли. Я отпускаю его и отхожу на шаг назад. Из его глаз и рта бьёт в потолок белое пламя.Дело сделано.

Тёмный Хранитель Сердца неловко заваливается на бок, пламени больше нет, он не кричит. Вместо глаз у него — две обожжённых воронки, рога рассыпались в прах, губы сгорели и я вижу его обожжённые зубы. По всему телу у него текут маленькие чёрные ручейки. Это — смерть, это — Забвение.

Тёмный Хранитель Сердца борется, цепляется за жизнь. Что-то здесь ещё держит его.

— Знай, что я умираю счастливым. — говорит он. Слова вырываются со свистом из его обожжённого рта. — Ты так и не понял самого главного. Ты победил меня только для того, чтобы занять моё место.

Он говорит всё тише. Я наклонился, чтобы дослушать, что он хочет сказать. Тёмный Хранитель Сердца схватился за мой воротник, как будто боясь, что его унесёт в Забвение раньше, чем он закончит.

— Не Тьма погубила Сердце, не-е-ет! — улыбнулся он остатками губ, висевшими клочьями. — Тьма стала последней соломинкой, за которую оно ухватилось, как хватается утопающий! Тварь покинула Сердце, но её место не было никем и ничем занято… То, что там осталось… Пустота… Она ожила, понимаешь? Она жива и голодна. И в конечном счёте поглотит всё. Сердце создало нас из Тьмы, порождённой предательством, чтобы отгородиться от пустоты. Нам удалось её сдержать… но не уничтожить… Чем бы мы не пытались её заполнить…Всё было мало.

Чёрная жижа хлынула у Тёмного изо рта и носа, он судорожно задёргался, отплёвываясь.

— Пустоте нет никакой разницы — Тьма или Свет, — наконец продолжил он. — Как я, ты только удержишь её, сколько сможешь… Мы все уже давно обречены…

Пальцы его, вцепившиеся в меня, разжались, и рука безвольно упала на пол. Всё тело Тёмного Хранителя Сердца растеклось по полу чёрным, безобразным пятном. Он был мёртв.

Я посмотрел на амёбу, висевшую на месте Сердца. Пузыря из Тьмы, который она пожирала, больше не было. Теперь я знал, что амёба-это Пустота, а исчезнувший пузырь — этот тот слой Тьмы, который сдерживал её.

Пустота осторожно провела щупальцем по полу, оставив в том месте глубокую борозду. Она, казалось, была удивлена тем, что смогла достать до какой-то иной пищи. Затем ещё одно щупальце провело по потолку, и ещё два — снова по полу. А потом сразу все они бросились к долгожданной пище.

Теперь амёба была шаром, стремительно вертящимся вокруг своей оси и не менее стремительно растущим.Через минуту после смерти Тёмного Хранителя Сердца этот шар уже достиг размеров пропавшей защитной оболочки и рос всё стремительней.

Я понял, что ждать больше нельзя. Я должен был восстановить Сердце, чтобы обуздать Пустоту, пока не поздно.

Зелёное сияние на полу тревожно пульсировало. Крохотные глазки все как один с ужасом уставились на растущий чёрный шар. Я потянулся к ним мыслью и они услышали меня. Взгляд осколков скользнул с Пустоты на меня, затем обратно, а потом опять на меня.

— Что делать??? — в унисон пропищали тысячи тоненьких голосочков.

— Нужно собраться воедино, — ответил я им. — Это единственный способ.

Я ощутил, как сквозь меня течёт сила. Сквозь меня и каждый из осколков, даже сквозь самый маленький. Зелёная звёздочка у моих ног словно нехотя покатилась в сторону. Затем ещё одна, чуть сбоку. Несколько секунд — и вокруг меня уже текли ручейки из зелёного света, жизнерадостно прыгали камушки. Вся зелень пришла в движение и стала подниматься в воздух, всё выше и выше. Ещё десяток секунд — и в Зале Сердца ревел ураган зелёного света.

Пустота протянула щупальце к осколкам, ставших едва не стеной. Оно стало тоньше в воздухе, но всё же дотянулось и я ощутил, как сбился поток энергии — несколько осколков сгинули в Пустоте. Щупальце втянулось и Пустота вновь стала шаром. Он чуть уменьшился в размерах, словно толстяк втянул пузо, а затем снова резко выросла, но теперь от неё пошла волна чёрного света, вклинившегося промеж частичек зелёного.

Я ощутил, как ломается строй зелёных звёздочек. Они испуганно отлетели к дальней стене и осели на пол, едва мерцая. Я пытался вложить больше силы, чтобы не дать им упасть, но не смог.

Пустота росла, а осколки Сердца больше не отвечали мне. Я знал, что мне не хватит уже сил, чтобы заключить её в сферу Света, как до этого Тёмный Хранитель Сердца заключил Пустоту в сферу Тьмы. В любом случае это была бы только временная мера — и он, умирая, знал об этом.

Я просто стоял и смотрел, как растёт чёрный шар. Он был абсолютно чёрен — не смотря на идеально гладкую поверхность, он ничего не отражал. Пустота поглощала всё.

Пустота. Пустота. Пустота. Пустота, которую ничем нельзя заполнить. Ничем ли? Тёмные хотели одолеть тварь, чтобы скормить её Пустоте и посмотреть, что будет. Теперь это конечно было невозможно — пустота поглотит Цитадель куда скорей, чем я доберусь до неё, даже если и найду способ одержать над ней верх. Вот, почему Тёмный Интриган так искал союза с нами — Тёмные тоже были в отчаянном положении, не смотря на всё своё бахвальство. Что же тогда делать?

Я вспомнил, что место в Сердце, превратившееся в Пустоту, не всегда принадлежало твари. Более того, оно досталось ей по ошибке, по нелепой случайности. Истинная его хозяйка — та, кого любит Сердце, вот, кто должен победить Пустоту. Но она в Забвении, её не вернёшь. Что же остаётся?

И я понял. Оставалось только одно средство, самое последнее. Я подбежал к осколкам и подставил руку. Они выслушали меня с недоверием, но признали, что другого пути просто нет. Необходимо было пробовать.

И вновь зелёный поток пришёл в движение. Песчинки прыгали на мою раскрытую ладонь и впитывались в меня. Я ощутил, как их мощь движется сначала к локтю, затем к плечу, а потом разносится по всему моему телу. Прошло совсем немного времени, и последний камушек запрыгнул мне на руку.

Я развернулся лицом к Пустоте. Теперь она занимала уже половину зала Сердца и продолжала жрать. Я видел только её округлые бока — верхушка и низ шара скрывались за остатками потолка и пола. Вся комната была залита ослепительным зелёным светом. Опустив глаза, я понял, что сияю сам же и сияю.

Я сделал шаг. Затем ещё один. Они давались мне тяжело — я сильно потяжелел и никак не мог найти свой новый центр тяжести. Осколки Сердца бились во мне, постоянно его меняя. Усилием воли я заставил их успокоиться и собраться воедино. Мы слились в единое целое.

Оставались последние приготовления. Я сосредоточился на своих воспоминаниях. Светлых. Таких, как те, которыми я победил Тёмного Хранителя Сердца. Тех, что были до моего ухода в Забвение… и после. Я нашёл её и там она ждёт меня. Если я сейчас проиграю — то может быть и не дождётся. Мне вдруг остро захотелось бросить всё и просто сбежать, унеся с собой осколки… или просто выбросив их в ближайшую помойную яму. Но я вспомнил о своих Братьях, которые сейчас где-то там сражаются и гибнут во имя Цитадели и её Сердца и понял, что никуда не побегу.

Я снова сосредоточился на воспоминаниях. Я вспоминал не какое-то событие или день, а просто её саму. Глаза, волосы, улыбку, голос. Как мозаику собирал я образ её в своей памяти. Не вся она оказалась в Забвении. Часть её продолжала жить во мне, часть её продолжала жить в осколках Сердца.

Я увидел её так ясно, как будто она стояла рядом. Я зафиксировал этот образ в своём сознании и побежал на встречу Пустоте, так быстро, как только мог. Я не видел никакой Пустоты, перед глазами моими была только она. Я подбежал как можно ближе, прыгнул и…