По пути Нереварина или совсем другая история часть два.

По пути Нереварина или совсем другая история. Часть два.

Глава V. Потерянный сапог.

Мы уже несколько часов ждем капитана «Ночной розы» — это название транспортного корабля, хоть его маршруты были не совсем легальны в прошлом, но свой человек за штурвалом всегда лучше. Благо, что у нас имеются хорошие связи в портовых кругах. С капитаном Дейвином нас связал старый брат по оружию Брейдаириса — Тенсир. Но я был, мягко говоря, удивлен, когда узнал, что капитан Дейвин — данмер. Представители моего народа занимались политикой, искусством планирования войн и битв, шпионажем, магией или оккультной магией, но данмер у штурвала корабля, наверное, такое же удивительное явление, как орк — метаалхимик. Капитан Дейвин родом из Вивека, я посещал этот город лишь в детстве, а сам же рос за пределами Морровинда.

Мы ждали его слишком долго…

В таверне, где мы остановились, был самый горячий час: хохот, запах жареной кабанины, выпивка, народ заходил и уходил, кого-то выносили, кого-то выкидывали, а кого-то и вовсе выбрасывали. Плотники Саутпойнта никогда не оставались без дела и оплаты, почти каждый день им заказывали новые столы, шкафы, полочки, стулья и прочую расходную утварь.

— Я уже устал пить, — произнес Туралир, переворачивая свой огромный пустой стакан.

— А я уже устал ждать, — ответил ему Тра'Дас.

— Он же знает, что нам отплывать через час. Где носит этого оборванца!? — добавила Дейна.

— Успокойтесь, друзья. Он успеет, — настойчиво ответил Брейдаирис, — он успеет…

Тем временем неподалеку от портового города…

«Попробуй, достань меня, подлая крыса!» — выкрикивал Дейвин, убегая от банды разбойников с Чернотопья, и добавил: «Какого черта вам нужно здесь? Тем более от меня!?»

Пробежав около семи верст, ему уже было тяжело бежать по лесу в его новых кожаных сапогах со стеклянными вставками. За ними он спускался в курганы мертвых в Эльсвейре.

«Ах, Мара! Смилуйся надо мной!» — кричал капитан, на бегу снимая сапоги с изысканными стеклянными вставками. Один сапог он выбросил на юг, а второй на восток.

Разбойники начали стрелять из луков. Стрелы пролетали мимо его плеч, мимо его босых ног, и за спиной он слышал: «Где наше золото, Дейвин? Мы тебя из-под земли достанем, Дейвин! Тебе конец, Дейвин!». Но капитан ни разу не оглянулся назад; силы были уже на исходе. Бежать было уже тяжело и болезненно. И вдруг, его босая нога нарвалась на, торчавший из-под корней сосны, камень.

Таверна Саутпойнта.

Время ожидания подходило к концу, но Брейдаирис был уверен в верности Дейвина. Тра'Дас вышел на улицу, достал из кармана свою новую костяную трубку, плотно забил в нее свой эльсвейрский табачок, поджог и закурил…

Я вышел из таверны вслед за ним и наблюдал, как он густо дымил в потоки теплого спокойного ветра. Звезды в эту ночь светили ярко, так же ярко, как и в ту ночь, когда я первый раз попробовал табак из эльсвейра. О да, он поистине отличался от других сортов табака.

В ту далекую пору я подрабатывал в лавке у одного травника по имени Зайн, он занимался посредничеством между его соотечественниками босмерами и торговцами восточно-имперской компании. Он знал, где добывать нужные растения и, кто мог ему помочь в их продаже. Моя же работа у мастера заключалась в поиске покупателей в южных регионах Сиродиила. После нескольких месяцев работы у Зайна, он поведал мне о свойствах эльсвейрского табака и традициях его раскурки. В тот день в воздухе царил покой теплых ветров, а вечером звезды смотрели на меня, как сейчас. Но в те ночи «башня» не светила над моей головой, как сейчас…

Тра'Дас почти докурил весь табак в трубке, как вдруг резко обратил взор на север, в сторону чащи Валенвуда, его уши напряглись заострившись.

— Ты слышал? — спросил он меня, взглянув в мою сторону.

— Что слышал? — недоуменно произнес я.

— Там, в лесу кто-то кричал, — Тра'Дас начал шаг, — быстрее, идем!

Капитан Дейвин упал наземь и взвыл словно медведь, разбойники были всего в нескольких десятках широких шагов от него. Либо они не увидели его падения, либо поняли, что вот-вот нагонят его и убрали луки за спины.

— Дейвин, где ты? — пытался запугать один из разбойников. Его звали Зулбар — противный орк, вечно ищущий наживу среди несчастных одиноких путников, выпивку и тех слабых, коих мог избивать.

— Дейвин, не прячься. Мы просто поговорим.

До выхода из леса оставалось не так уж много, Дейвин уже видел свет факелов на частоколе. Вдруг, он увидел маленькую стремительную тень, которую он хорошо видел на фоне свечения огней. Это была стрела. Она пролетела над его головой в сторону разбойников и вонзилась в дерево.

— Вы стреляете во всех, с кем хотите поговорить? — окликнул я, выглядывая из-за широкого дуба.

— Что?! — вскрикнул мне в ответ орк, — а ты тоже так делаешь?

— А мы не собираемся с вами беседовать! — снова крикнул я.

— Залп! — приказал Брейдаирис.

Стрелы полетели, словно стая птиц сквозь деревья, вонзаясь в плоть врагов: ноги, руки, плечи, стопы — все было нашпиговано стрелами.

— Я тебя еще найду, Дейвин! — вопил орк, убегая со своей бандой в ночную чащу Валенвуда.

Капитан поднялся с земли, отряхнул свою одежду от листьев и кусков почвы.

— А мы уже думали, что ты не придешь, — произнес Тра'Дас, широко улыбаясь.

— Эй, постой! Так они все-таки забрали у тебя кое-что, сказал Мрасил.

— О чем ты? — спросил Дейвин.

— Это он о твоих ботинках, судя по всему — ответил за Мрасила Бласир, указывая пальцем на босые ноги капитана.

Тра'Дас прыснул от смеха и лес вокруг нас наполнился звуком нашего смеха. Туралир и каджит хохотали громче всех.

— Эй, котяра! — обиженно обратился Дейвин, — с тебя сапоги.

От чего Тра'Дас просто взвыл от смеха.

— Капитан, простите меня, — ответил каджит, пытаясь состряпать серьезное лицо, — но я вообще не ношу обуви, — хахахаахахах!

После спасения капитана от его недружелюбных знакомых, мы направились обратно в таверну, где Дейвин собирался ознакомить нас с маршрутом плавания. У него всегда была с собой пачка свитков с картами тех путей, по которым он ходил в морях. Подходя к таверне, Тра'Дас обратил внимание на название таверны — «Потерянный сапог».

— Дейвин, не связано ли название этого заведения с твоей репутацией? — рассмеялся вновь каджит.

— Этот кот, видимо хочет плыть за моим бригом сам.

— Эй, не шути так! Я не ведь не плаваю.

— Тогда оставь мои сапоги в покое — открывая дверь в трактир, произнес Дейвин.

— Эй, трактирщик-тавернщик! Вина капитану в этот прекрасный милейший вечерок — воззвал трактирщика босой капитан.

— Да, капитан уважаемый, сейчас все сделаем, — ответил ему хозяин заведения — бретонец по происхождению.

Дейвин снял свой мундир, смел со стола лишние вещи.

— Ну что ж, друзья, познакомились мы с вами всем лихо. Спасибо, Брейдаирис, ты уже второй раз вытаскиваешь меня из передряги.

Брейдаирис кивнул ему в ответ.

— Как я и обещал, — продолжил капитан, — отплывать будем в сию ночь, и я объясню вам наш путь.

Все уселись за стол, на котором стояло несколько свечь, остатки ужина и эль.

— Сначала пойдем по южным берегам на запад, до скальных утесов Хаммерфелла, где мы совершим небольшой разворот на Саммерсетские острова, подхватив южное течение. Пришвартуемся, я думаю, в порту Ферстхолда. Ночь сегодня тихая, поэтому придется немного размять руки. Моя команда уже на корабле. И я надеюсь, мы найдем весла для всех.

Дейвин ввел нас в курс дела, и мы разбрелись по трактиру, подготавливая себя к отплытию.

— Трактирщик! Остались ли у тебя мои любимые оладушки, что Макодлог так вкусно готовит?

— Сию минуту, капитан. Сейчас все будет.

На стол подали тарелку, полную картофельных оладий и тыквенный соус. Босмеры болтали и шутили, Брейдаирис с Дейной делились своими историями. Тра'Дас пыхтел трубкой и попивал здешний травяной чай. Я смотрел на тлеющий табак и наполнял свой дневник записями об увиденном. Если быть откровенным, то я даже и представить себе не мог, что за пределами моей обыденной жизни происходит, нет, постоянно происходят удивительные события, которые наполняют Тамриэль. Наверное, именно, поэтому я так хочу вернуться в Морровинд. Ведь, я чувствую, что мой дух не полон, и это странствие наполнит меня. Босмеры объединились с данмером, который посвятил свою жизнь водам и морям; каджитом, который увел свой народ от войны, и мной, который вырос вне своей родины. Я уповаю на своих спутников, как и они на меня. И в этом, я принимаю важность цели, я принимаю важность роли себя в этой истории. И молю Азуру наставить меня в пути…

Глава VI. Ночная роза.

Отплыв из порта Саутпойнта, мы почти сутки плыли вдоль берегов Валенвуда и юго-западной части Сиродиила, утес Хаммерфелла уже был виден. На холме светились красные огни, капитан Дейвин объяснил, что красный цвет факелов это предупреждение морякам о скальных массивах, дабы те держались на безопасном расстоянии. Солнце уже почти закатилось за бесконечный горизонт. Я заполнял свой дневник записями о корабле и экипаже, а также попутно взял на себя смелость вести бортовой журнал, на время плавания, разумеется.

Брейдаирис тренировался вместе с босмерами на палубе.

— Нет, Элахир. Не держи клинок так сильно, ты наносишь удары слишком грузно и яростно, теряя связь с рукоятью. — говорил Брей.

— Я не думаю об этом, я думаю, какой удар мне выбрать. — отвечал Элахир.

— Тебе не нужно выбирать удар, тебе нужно увидеть, что противник еще не успел сделать. Когда ты вступаешь в бой, твой враг делает то же самое, запомни. Удиви врага, сбей его с толку, покажи ему, что твой меч живой, что он сам по себе может убить его и без твоей помощи. Порази его.

— Брей, но ведь любой зачарованный клинок может сделать это! — вступил Туралир, — тогда уж проще наброситься с криками и воплями.

— Крики и вопли лишь укажут на отсутствие контроля над собой, — добавил Тра'Дас, — ваш лидер абсолютно прав, когда ты бьешься с врагом, когда ты бьешься со злом, твой клинок начинает жить, дышать и танцевать. Но никогда не забывайте, что оружие это лишь инструмент в нашем коварном и жестоком намерении — убивать.

Тра'Дас взял в руку меч Бласира, вытянул перед собой острием в небо и провел взглядом по наточенному лезвию. В небе над нами резко сгустились тучи, я оглянулся по сторонам и увидел вокруг нас горы гроз. Они будто пожирали друг друга где-то там, в небесах, одни извергались молниями и накатывались сверху, другие, разрываясь, громыхали, словно тысячи воинов во мраке.

— Ребята! Здоровенный шторм! Всем занять свои места на палубе и привязаться веревками, южные потоки встретили нас не очень мило! Паруса на реи! — воскликнул капитан Дейвин.

И он был прав. Почти весь день до этого мы шли на веслах, но отойдя от утеса Хаммерфелла, нас настигла буря, и казалось, что море ждало именно нас.

Начался дождь. Я с трудом держался на ногах за перила, волны-убийцы настигали нас с юга и запада. Только лишь, когда молнии били в нескольких ярдах от меня, я видел картину. Я видел момент картины. Это зрелище было столь ужасно и столь прекрасно, что любой другой, увидев это, мог просто сойти с ума. За бортом я видел тысячи, а за ними еще тысячи разъяренных и жаждущих смерти волн. Я чувствовал, что мы кружимся вокруг одной воды. Кто затеял эту бурю? Боги? Или тот демон в золотой маске? В тот момент я не мог думать ни о чем, кроме этой воды. Наш корабль метало в разные стороны, но мы еще плыли. «Ночная роза» изящно огибала воронки и волновые стены, но на одном везении в морской шторм не выжить. Каждый из нас думал про себя, что сейчас накатит очередная волна и расплющит корабль в щепки. И мы не ошибались в ожидании. Волна, размером с десять таких кораблей как наш, накатила внезапно, будто подкрадывалась и готовилась. И вот она возникла прямо перед носом корабля. Мы встретились с ней взглядами и застыли в мгновении перед смертью…

«Ночная роза» столкнулась с волной, бушприт вырвало в мгновение ока, передний рангоут со свистом разлетелся по палубе. Передняя мачта начала стонать. Я поднял свои глаза в небо, но неба там не было. Темный и глубокий тридцатиметровый язык воды был над нами, готовый проглотить нас полностью. Мы уже были под водой, волна накрыла нас, как мать.

— Пусти нас… — произнес я почти что шепотом.

Я закрывал свою голову рукой, дрожа в страхе перед неизбежностью. Но это было бесполезно. Стена воды упала на корабль. Грот-мачта сломалась надвое и воткнулась в корму. Я посмотрел на Брейдаириса и остальных, мы слились с морем, и на секунду мне показалось, что мы уже стали морем, когда я увидел, что мы по колено стоим в воде и лишь фок-мачта с оставшимся такелажем торчали из моря. Но вода стала постепенно уходить, горизонт освободился от оков мрака. Я уже начал радоваться, что мы выжили, но я не увидел на палубе Тра'Даса.

— Каджит за бортом! — объявил капитан.

— Дейна, веревку! — указав рукой на моток, окликнул ее я.

Я увидел его руку и часть лица в воде по левому борту, он стремительно уплывал. Он кричал как брошенный кот, как кот, который хочет жить. Добежав до кормы, я завязал веревку вокруг пояса и был готов прыгать, но лишь в последний момент увидел, как одна из волн ударила по кораблю в правый борт. Я упал в море. Каджит пытался противостоять волнам, и плыть мне навстречу.

— Держись за бревно! — кричал я.

Тра'Дас сделал рывок и когтями вцепился в деревянную балку. Я начал подплывать к нему, но почувствовал натяжение веревки. Веревка закончилась.

— Нет! Веревку! — я кричал изо всех сил.

Каджит уплывал во тьму. А я кричал ему вслед.

— Тра'Дас… Нет… — охрипшим голосом произносил я вновь и вновь.

Он уплыл уже на расстояние в три наших корабля, как вдруг меня помчало за ним вслед. «Что? Веревка отцепилась?» — подумал я. Нет, я увидел, как Брейдаирис прыгнул в воду, а на его поясе был привязан конец моей веревки. Изо всех сил я стал грести своими немощными руками к каджиту. Бласир прыгнул в воду, привязавшись веревкой Брея. Босмеры соединили себя в цепь, став звеньями спасательного союза. Тра'Дас был уже рядом, молнии сверкали над нами, грохотал гром, но в тот момент это было не важно. И не важны были бы тысячи волн, которые бы поглотили нас.

— Дай руку! — окрикивал я каджита, протягивая ему свою руку.

Тра'Дас оттолкнулся от бревна и прыгнул на меня. Он вцепился мне в плечо, почти насквозь его пронзив.

— Тяни! — кричал Брей, передавая сигнал по цепочке.

Капитан Дейвин и его экипаж тянули нас из воды, в то время как мы волоклись где-то там, за кормой «Ночной розы». Туралир встал на палубу и подошла очередь Брея, а вот каджит дожидаться не стал.

— Дальше я сам, Джиуб! — произнес Тра'Дас, вытаскивая свои когти из моей плоти.

Мощным рывком, каджит оттолкнулся от меня и зацепился за корму судна. Резво поднявшись по мокрому корпусу он схватил канат и вместе с остальными вытянул Брея и меня.

Поднявшись на борт, я посмотрел на босмеров, капитана и каджита. Они переговаривались, переглядывались, но думали об одном. На «Ночной розе» осталась лишь одна фок-мачта, хорошо, что руль остался цел. Моряки освободили паруса, и ветер погнал нас. Корабль был довольно сильно поврежден, но капитан уверил, что мы дойдем до нужной бухты. А я был точно уверен, что они думали о том же, о чем и я. Мы живы. И дело не в том, что мог погибнуть один из нас, погибнуть могли все. Кто знает, что было бы с нами, если бы нам было все равно.

Буря осталась где-то там, позади. Я еще слышу ее яростные раскаты, но буря уже позади.

— Кажется, жизнь налаживается, а, друзья! — махнул капитан рукой, указав на солнечный горизонт.

— Ну, по крайней мере, мы выжили. — ответил ему я.

— И далеко нам еще до Саммерсета? — спросил Мрасил.

— О чем я и говорю, друзья. Саммерсет прямо ко курсу. — указывая на луч солнца, сказал капитан Дейвин.

— Превосходнейшая новость. — произнес Тра'Дас в своей кошачьей манере.

Море стало похожим на большое зеркало, казалось, что корабль почти не касается водной глади, а просто парит над ней. Солнце светило по правому борту, а тень «розы» простиралась, чуть ли не до горизонта. Я достал из кармана мокрой мантии трубку, поискал в рюкзаке табак, что лежал в мокром, почти распадающемся свертке, забил его в трубку и присел рядом с каджитом, который уже плотно дымил в сторону солнечного горизонта, стоя на корме.

Глава VII. Объятья вечности.

— К кому мы должны явиться? — спросил меня Тра'Дас.

— Я не знаю его, но он один из альтмерских жрецов. — ответил ему я.

— Он не просто один из жрецов, — поправил меня Брей, — он мариус.

— Мариус? — каджит посмотрел на Брея, словно тот заговорил о тех вещах, о которых, обычно, не разговаривают.

— Да, Тра'Дас, ты не ослышался. Мариусы — для всего Тамриэля встречались лишь в сказках, как хранители пламени Летты или буревестники. Они могут существовать вне своих тел, они могут быть кем угодно или чем угодно, но предпочитают быть похожими на тех, кто рядом. Тот, к кому мы держим путь, не носит имени. Я его никогда не видел, но мой брат его уже оповестил о нашем визите. Тебе лучше будет увидеть его лично, Джиуб.

— Значит, он бессмертен?

— Это не совсем так. Любая жизнь когда-нибудь заканчивается, но мариусы имеют дар передавать свои знания своим избранникам. Две души сплетаются в одном разуме, образуя гармонию памяти и процветания мудрости.

— Я не знал, что такое существует в нашем мире. Магия и колдовство я видел, но это что-то невообразимое. — отвечал я.

Саммерсет…

В этих берегах действительно было что-то удивительное. Ауридон — вторая часть острова Саммерсет, меньшая по размеру. Именно на Ауридон нам и нужно было попасть. Но вот в столицу архипелага — Алинор, нам искренне советовали не идти. Пожалуй, начну с воды, и почему я обратил внимание на прибрежье близ этих земель. Какая-то иная сила успокаивала волны и окрашивала воду в сиреневый цвет. Я смотрел за борт, но не смог разглядеть под водой ничего, лишь видел свое отражение и звезды. Может быть, поэтому вода здесь имеет не такой цвет, который мы привыкли видеть. Солнце было над нами, но в воде я видел отражение всех других звезд, хотя на небе не было ни одной. Все вещи были собраны, и мы ждали прибытия к порту Ферстхолда. Мы все вытянули свои головы за борт и смотрели на звезды внутри моря. Казалось, то небо, которое было над нами, не настоящее. В один момент я даже подумал, что мы плывем по правильному небу и это в порядке вещей, а что, если упасть за борт? Вылетишь в небеса, устремишься к звездам и умрешь? Или обретешь покой, который так долго желал и искал? Нет… Путешествие еще не закончилось, оно начинается только сейчас.

— Прибыли! — услышал я крик одного из моряков.

Остатки «розы» пришвартовали в гавань на ремонт, сколько времени это займет пока неизвестно, но времени у нас было мало. Нужно было добраться до города Скайуотч, что лежит гораздо южнее, почти в самой чаще Ауридона. Странно… Прохладный ветер обдувал мое лицо, но смотря на воду с пристани, я не увидел ни единого колебания. Дейвин и экипаж, заказав нужные материалы у складчиков, остались на корабле. Собрав вещи, мы вышли в город. Здесь было мало приезжих, если быть точнее, только мы и были. Это сразу бросалось в глаза, но я бы и подумать не смог, что альтмеры, оставшиеся здесь будут столь… традиционны. Один стиль одежды у мужчин — угловатые воротнички, загнутые носы сапог, мантии либо жилетки. Другой, у женщин — длинные платья в стопы, длинные рукава, или мантии. В толпе мы выглядели как шайка побирающихся бродяг.

— Давайте найдем здесь приличное место, где мы сможем остановиться. — скинула с себя рюкзак Дейна, указав рукой на невысокое здание возле рыночной площади.

— Я только за! — ответил Туралир.

— Хорошо, тогда Джиуб и Тра'Дас останутся со мной, а все остальные идите за Дейной. — произнес Брей.

— Что ты намерен делать? — поинтересовался каджит.

— Времени у нас не много, поэтому в Скайуотч двинемся втроем, будет быстрее. Остальные останутся здесь. — ответил Брей.

— Ты уверен, командир? — робко вздохнул Мрасил.

— Босмеры, сегодня отдыхайте, завтра работа над кораблем, я думаю, капитану Дейвину не помешает помощь нескольких хороших рук. А на третий день к закату ждите нас.

— Брей, будь осторожен. — обняла его Дейна.

Мы стояли возле дома с табличкой «Если вздумал войти, то прежде убедись, знаешь ли ты, почему ты дрожал в ту ночь». Я произвел запись и зарисовал схему улиц. Босмеры обменивались друг с другом разными фразами, каджит передал все лишнее Элахиру в рюкзак. Я обнял на прощание всех по очереди и поблагодарил за припасы, которыми они поделились.

— До встречи. — произнес Тра'Дас махнув рукой.

Дейна, поцеловав Брея на прощание, увела за собой босмеров. Мы повернулись на юг и легким шагом двинулись в Скайуотч.

— Брей, помнишь, когда мы встретились, ты сказал, что нам нужно будет попасть в Даск? — спросил я его.

— Дорогой мой друг, я очень надеюсь, что нам не придется идти в Даск. — с тяжестью отвечал Брейдаирис.

— Дасская крепость, да? — ухмыльнулся Тра'Дас.

— А что с этой крепостью? — переспросил я.

— Это тюрьма для колдунов, для альтмерских магов. Особо опасных. — ответил Брей.

И Брейдаирис ничуть не приукрасил. После войны с босмерами, могущественные мастера магии привезли некий артефакт из Валенвуда, и он был утрачен. Война была закончена, но в Даске вдруг начала проливаться кровь альтмерских колдунов. Как, оказалось, обезумел один из ордена коллегии магов Саммерсета, и начал убивать всех своих собратьев. Его поймали, с трудом, он убил восьмерых стражников, его заточили в тюрьму, где он и сгинул. Но потом случаев начало становиться больше. Учителя, ученики и даже обычные посетители библиотеки коллегии вдруг начали просто сходить с ума. Было много жертв, альдмерскому доминиону пришлось принять тяжелое решение — всех обезумевших поместили в Дасскую крепость, где они были растерзаны друг другом до последнего.

— А сейчас что с этой эпидемией? — спросил я.

— Сейчас это не так массово, но крепость по-прежнему хранит заключенных магов. — ответил Тра'Дас.

— Старый друг моего отца — Ордан, уже около года находится в крепости, — произнес Брейдаирис, — он спустился в один из крепостных склепов в Даске, а вышел из нее уже полностью лишенный ума. Если бы отец видел его…

— Ладно, хватит о грустном, — проурчал Тра'Дас, — оглянитесь вокруг, какой дивный сосновый бор. Он же просто великолепен, я люблю эти деревья больше, чем пальмы. Хоть и у пальм, безусловно, есть своя особенность, возможно, они с соснами даже братья.

— Пальма и сосна — братья? — переспросил Брей.

— Ну… Может быть сестры, я не знаю. Но они так похожи.

— Скорее всего, ты прав… — лицо нашего лидера налилось печалью.

Сомнения поглощали его душу. Все ли он делал правильно. Он задавал себе этот вопрос вновь и вновь.

Много лет назад, два сына короля Валенвуда — Тэманил и Брейдаирис затеяли тайное приключение. Их мать — королева Тантрис не знала о том, что они затевают, но она даже и не беспокоилась на этот счет. В тот день королевская семья приехала навестить своих друзей в Сильвенаре, день был прекрасен и дивен на лесные краски. Лучи солнца проникали меж листвы, ложась на прохладные лесные поляны. Под густой зеленой травой таились малые представители фауны Валенвуда — лесные мыши, ежи, кроты и прочие. Вообще, эти леса приветствовали всех сухопутных или летающих животных, и в один день этим воспользовались разумные хищники. Два босмерских брата улизнули из-под опеки стражи и убежали в лес. В чаще маленькие дети собирали и ели ягоды, лазили по деревьям и прыгали через ручьи.

Одного из братьев природа наградила безупречным тонким слухом. Брейдаирис — младший сын, услышал шум падающей воды. Он закрыл глаза и сосредоточился на том, что слышит. Ветер раскачивал ветви деревьев, птицы порхали в небе, белки карабкались по коре, брат лежал на траве и хлопал по земле рукой.

— Идем, Тэм! Я кое-что нашел. — дернув с места позвал Брей.

Братья побежали вверх вдоль ручья. Ловко и прытко они преодолевали лежащие камни и бревна. Склон становился все круче, но сыны короля не ослабили ходу, взявшись за руки, они поочередно подтягивали друг друга, цепляясь за торчащие из-под земли корни. С этим подъемом они тоже легко справились, и, добравшись до вершины лесистого холма, перед ними открылся поистине волшебный пейзаж. Лес простирался до горизонта, поднимаясь и опускаясь. Ложбины и ямочки, освещаемые ярким солнцем, создавали причудливые узоры, украшая лес. Когда дул сильный ветер с востока, можно было увидеть, как он касается верхов тысяч деревьев, призывая их двигаться, создавая волну. Солнце помогало ветру в этом деле, яркие сочные тени перепрыгивали с дерева на дерево, останавливаясь лишь здесь, возле водопада на холме. Водопад разделялся надвое и тек в две разные стороны.

— Откуда эта вода? — спросил Брейдаирис.

— Из-под земли. — ответил Тэманил.

— Вау… — изумился Брей.

Этот источник назывался «Лепестками», потому что, разделяясь, был похож на сгибающиеся лепестки лилий. Там, где потоки воды раздваивались, уже давно стоит белая каменная беседка с вырезанными узорами. Рядом, священная вишня, все ее ветви были обвязаны разноцветными лентами. Босмеры часто проводят здесь свадебные церемонии и разные пикники.

— Вы не знаете, где мальчики? — поинтересовалась королева Тантрис у своих племянниц.

— Они убежали на лепестки, но просили никому не рассказывать. — ответили почти синхронно маленькие девочки.

— Ох, ну что за дети… — прошептала королева, быстрым шагом уходя в лес.

Брейдаирис и Тэманил уже готовились идти обратно, совсем позабыв подвязать ленточку на дерево.

— Стой, Брей! Память, как у рыбы! — окрикнул Тэм.

— Точно!

Подбежав к дереву, братья достали из карманов свои именные платки, связали их вместе и Тэманил попытался допрыгнуть до нижней ветки, чтобы подвязать платок.

— Не достаю… — пробормотал он.

— Давай, ты встанешь мне на плечи, тогда достанешь. — предложил Брей.

— Хм, а ты выдержишь?

— Предлагаю узнать! — с улыбкой ответил младший брат.

Тэманил оперся о дерево руками, Брей взял его ноги в руки и поставил стопами на свои плечи. Он стал подниматься вместе с его ногами, а Тэм просто шел руками вверх по стволу дерева. Когда Брейдаирис встал в полный рост, облокотившись к дереву, Тэманил уже доставал до ветвей и был готов вытащить сдвоенный платок из кармана, как вдруг Брейдаирис услышал за спиной, где-то там, возле выхода на поляну, хриплое гудящее дыхание.

— Тэм… Слезай. — шепнул Брей и хлопнул его по ноге.

— Что? Я не слышу, скажи громче! — во весь голос переспросил старший брат.

И зверь услышал. Брейдаирис почувствовал его тяжелые шаги. Держа брата на плечах, он медленно повернулся, чтобы посмотреть. Он застыл в ужасе, когда увидел это большое существо с шипами и крокодильей пастью. Из хребта торчали кости, подобные острым лезвиям. Длинная пасть с перекушенным языком и тысячью зубами. Шерсть у зверя была короткая и жесткая, если это вообще была шерсть. Из лап торчало по пять огромных когтей, и зверь бежал ровно на них.

— Бежим! — крикнул Брей, сбрасывая брата с дерева и тут же поднимая.

Зверь замахнулся лапой и ударил, но братья успели отскочить. Брейдаирис и Тэманил ринулись к спуску. Пробегая по полянке, зверь метал землю и камни в разные стороны. Его рев услышали в Сильвенаре и стражники помчались к «лепесткам». Юные братья почти достигли склона, но зверь зацепил Брейдаириса, разрезав его плоть на спине. Младший брат упал без сознания, и ужасный зверь встал над его телом.

— Я тебя убью! — кричал Тэманил, атакуя существо деревянной сучковатой палкой.

Хищнику достаточно было махнуть лапой, и старший брат уже лежал в нескольких шагах без сознания. Зверь начал принюхиваться к своим жертвам. Брейдаирис истекал кровью, соблазняя аппетит ирзуна. Никогда в лесах Валенвуда не встречали хищников с Чернотопья, неужели теперь придется вести отсчет их появлений с этого дня. Ирзун уже был готов перекусить пополам юного принца, но Тэманил очнулся и кое-как выдавил из себя: «Оставь его, забери меня…». Зверь оглянулся в его сторону, посмотрел, как Тэм мучается, пытаясь тащить себя к брату на одной не сломанной руке. Зверь открыл пасть и начал перегрызать Брейдаириса…. Его юное тело истекало кровью и, с каждым сжатием челюсти, ирзун утолял свою жажду. Подползая к зверю, Тэманил услышал хруст костей своего брата в пасти у этой мерзкой кровожадной твари.

— Брееееееей!!! — разрывая свою глотку, кричал старший брат.

Но вдруг, из леса, одна за другой пролетели три дюжины стрел, впиваясь в тело ирзуна. Королева Тантрис, словно ветер порхнула из чащи, выхватывая клинок из ножен и, достигнув зверя с воздуха, разрубила его голову в щепки. Кровь хлыстала фонтаном и омыла королеву с головы до ног. Схватив сыновей и прижав их к груди, королева умчалась сквозь лес в Сильвенар.

До Скайуотча оставалось еще четверть дня пути. Брейдаирис шел в молчании, не подавая признаков усталости. Тра’Дас забивал трубку табаком порцию за порцией, а мне оставалось лишь улавливать эти моменты. Густые горные леса, скалистые перевалы, горные стремительные реки. Мы шли бодро и быстро, мы шли в молчании, наслаждаясь красотой окружающей нас природы. Я заметил на сосне маленького серого жаворонка, он наблюдал за нами, напевая знакомую мне мелодию. О да, я знаю эту песню. В детстве, я слышал эту песню повсюду, ее пели уличные музыканты, ее пели рыбаки, ее пели на полях, вздымая созревшую пшеницу. Эту мелодию невозможно забыть, казалось, что в этих звуках было все. И вся моя жизнь могла уместиться в ней. Жаворонок перелетел на другую сосну, поближе к нам. Брейдаирис посмотрел на него и улыбнулся. Тра’Дас уже было приготовился что-то сказать, но, приоткрыв рот, просто забыл, о чем хотел поговорить. Вместо этого он взял свою костяную трубку и очень мощно вдохнул, держа дым табака внутри себя. Брей посмотрел на каджита и чуть было не рассмеялся от выражения лица, которое состряпал Тра’Дас: его глаза начали смотреть друг на друга. Он взглянул на меня, переводя взгляд на жаворонка, выпуская завесу густого теплого дыма. Туман осел под ногами, утекая с горного лесистого хребта к прибрежному ущелью. На тропе не было указателей, лишь в местах, где можно было подумать, что нужно идти куда-то в другое место и сбиться с пути, стояли выложенные пирамидки из камней гранитного мрамора — долмены. Эти камни светились в темноте, и их было видно с дальних-дальних троп. На некоторых из камешков были высечены заклинания для членов коллегии Саммерсета. Внимательность к тонкостям стихий — было одним из первых испытаний вступительных тестов в коллегию. В зимний период в коллегию Саммерсета вступают все больше и больше новичков, они совершают паломничество в Скайуотч по этим же тропам, по которым идем мы.

Уже несколько часов мы в пути, солнечный день удивительно безветрен. Мы вышли на перевал Дрейнара, назван он так в честь древнего альтмера-путешественника, который именно с этого перевала увидел большую приливную волну, которая время от времени омывает острова Саммерсет и затопляет прибрежные леса. Дрейнар рассчитал последовательность этих приливов, вычислил систему течения южных морских вод и влияние смены сезонов на подземное движение островов. На высшей точке перевала воздвигнут мемориал в честь Дрейнара — белая мраморная статуя путешественника в мантии, с подзорной трубой, палкой в руке и свитком на ремешке за спиной.

С перевала открылся вид на всю южную часть Ауридона: простирающиеся густые леса, горные пики, плавно произрастающие из холмов и скальных масс. Скайуотч был прямо под нами, оставалось лишь начать спуск по каменистому спуску — морене. Башня коллегии зажглась перламутровыми и изумрудными огнями, в городе закрывались лавочки, дети расходились по домам, фермеры за стенами завершали работу на полях. Темнота подходила ко дню. На самом краю начинали сиять звезды.

— Ну что, друзья. До темноты главное успеть спуститься с перевала, а там можем пройти и в ночи. — обратился к нам Брейдаирис.

— Может быть перекурим, коммандер. — улыбаясь произнес каджит.

— Тра’Дас, угости-ка нас своим чудным табаком. — сказал я.

— Хорошо, что ты проявил к нему интерес, Джиуб.

Брей вытащил из рюкзака свою трубку с табаком, присел и закурил, глядя на одну за другой возникающие звезды на горизонте. Я присел рядом с ним и хлопнул его по плечу. Каджит встал за нашими спинами и смотрел туда же, куда и мы. Мы раскаляли табачные угли в трубках и разливали дым с перевала. Милосердие, труд и разум. Добродетели объединяли нас в общей цели. Каждый из нас вел борьбу с внутренними противоречиями, каждый из нас не знал, куда нас всех приведет наше путешествие, но каждый из нас был неусомним. Ни на тень. Ни на пятнышко и клочок.

Докурив свои трубки, мы собрались продолжить путь и приготовились к спуску. Выйдя на сыпучую морену, Брей понял, что лучше подстраховаться. Он почти сразу же достал из рюкзака веревку и протянул мне.

— Обвяжись вокруг пояса, друг. — сказал он мне.

Я подвязался, убедившись в надежной страховке. Джиуб подкопал под ногами камни и песок, заняв устойчивое положение. Можно было начинать спуск, Брей был готов спускать меня на веревке, а я был готов спускаться.

— Готово, Джиуб, вперед! — услышал я команду и осторожно начал шагать вниз по склону.

Камни под моими ногами осыпались и катились вниз, ноги утопали в песке. Пыль поднималась в вечерний воздух. Я хотел спуститься быстрее, чтобы не заставлять ждать остальных.

— Выдай веревку, пойду накатом! — крикнул я Брейдаирису.

— Береги руки на камни! — ответил мне Брей.

Я немного вытянул веревку на себя и приготовился к стремительному катанию по каменистому песку. Сделав первый шаг, за ним последовал прыжок и вот я уже набрал скорость для легкого и непринужденного спуска. Шаг за шагом я тонул и выпрыгивал из склона, чувствовал, будто я спускался по песочной реке, не просто так Брейдаирис настаивал на страховке. Еще пара шагов и последняя короткая пробежка, опираясь на камни, я достиг ровной зеленой лужайки.

— Я внизу! — окрикнул я каджита и Брея.

— Отвязывайся! — услышал я в ответ.

Отвязав веревку от себя, я натянул ее и почувствовал, как она ускользает вверх по склону. Снизу я наблюдал, как каджит завязывается и начинает спуск. Я подумал, что не будет лишним приглядывать за ним снизу. Но каджит так ловко и быстро спустился, что я даже не успел приготовиться. Оперившись на все четыре конечности, он стал настоящим полноценным котом и резво скатывался, оставляя за собой лишь много вздыбленной пыли. Брейдаирис вытянул всю веревку, привязал один конец наверху за камень, средних размеров, создав подобие якоря. Регулируя распределение веса своего тела, он легко мог использовать его как страховочную позицию. Брей развернулся в сторону перевала и схватил веревку в обе руки, чуть натянув ее он начал спускаться по склону спиной вперед. Неторопливым шагом, спокойно и бесшумно он спустился к нам. Мы потянули за веревку, и стянули вниз тот камень, на котором была петля.

В воздухе ощущалось наступление ночи. Прохлада легла на землю, и мы поспешили в Скайуотч через лесную тропинку подле опушки. На опушке стояла хижина лесорубов, внутри горел очаг, и с улицы было слышно, как они пили грог, обсуждая разные местные легенды. Брейдаирис рассказал нам одну из них:

«Очень давно, в этих лесах все было мертво. По мертвому лесу бродил вечно страдающий сов, он не мог летать, но мог жить вечно. Ни болезнь, ни ранение, ничто не могло его сложить. Этот мертвый лес стал для него проклятием, невозможность летать стала для него проклятием. Об этой истории ходит и до сих пор очень много споров, написано несколько хороших песен, но говорят, что сов до сих пор ходит по этим лесам, сводя с ума слоняющихся по близости странников-одиночек. Говорят, что сов стал таким, когда он вылетел из гнезда, оставив своих сородичей спящими. Он хотел побыть один. Улетел не так далеко, всего лишь на расстояние нескольких холмов. Устав от полета сов приземлился и решил поспать. Во сне его охватил дикий жар и тревога, он мотал головой в разные стороны и издавал неимоверно страшные звуки. Проснувшись, он был изумлен от страха: лес был охвачен пламенем, возникшим ниоткуда. Вокруг пылало все: земля, трава, кусты, деревья. Он взлетел, полетев в сторону родного гнезда. Пролетая сквозь огонь, обжигая крылья, он начал снижаться, приближаясь к знакомым местам. Вдруг, порыв ветра облил его пламенем, и он закрыл свое лицо крыльями, сложив их перед собой. Все перья разом вспыхнули как свежий факел и сов начал падать. Упав на землю, он побежал к домашнему дереву, но никого из своих родных он не увидел. Он кричал и звал их. Все вокруг было охвачено адским огнем. И за его спиной появился облик странника в капюшоне и плаще. Сов обернулся и в испуге сделал шаг назад, но оступился о сожженную ветвь. Странник в темном плаще приблизился к сову и произнес: Ты хотел побыть один, ты так этого хотел… Отныне, сов! Ты одинок. Твоя судьба — объятья вечности»

— А кто этот странник, что явился сову в огне? — спросил я своих друзей.

— Кто-то говорит, что это Мерунес Дагон, кто-то, что это просто легенда о темном страннике, что ходит по лесам. — произнес Брейдаирис.

— Этим странником может быть любой из даэдрических принцев искушения и порока. — шепнул каджит. Тем не менее, это всего лишь легенда.

Мы вышли из леса и перед нами возникли ряды крестьянских домов, в чьих-то окнах свет уже не горел, и работящие альтмеры уже мирно и сладко спали. В каких-то домах звучали звонкие, ласковые лютни, а в одном доме молодая мама пела, как тот серый жаворонок из леса. Она пела колыбельную своему ребенку этой мелодией. Невероятно тихая и спокойная ночь. Вот, мы дошли до стен Скайуотча. Белый мрамор высоких стен стал синим, и налился голубоватым свечением. Мы подошли к деревянным воротам, что были украшены все тем же наливным мрамором. Возле ворот стояли стражники в стальной броне.

— Дальше шагу не ступите, если нет на то веской причины. Ворота на ночь закрываются. — произнес один из стражей.

— Мы здесь по делу коллегии. — ответил Брейдаирис, протягивая карточку с печатью мариусов.

— Что-то срочное? — спросил стражник, открывая дверь в воротах.

— Ну… Что-то вроде того. — ответил Тра’Дас.

Пройдя через ворота, мы увидели все в этом мраморе: каждая постройка, каждая скамейка и лавочка имела мраморную основу. Дорожная брусчатка, разумеется, была из того же камня. Коллегия магов находилась прямо перед нами, в центре, по дорожке вперед. Башня возвышалась над всем Скайуотчем, ее сияние было особенным.

Приближаясь к коллегии, мы почувствовали, что желание окунуться в сон настигает нас. Но нам сегодня еще предстояла встреча с мариусом Артраном. Он остался другом Ордана, даже после того, как тот впал в безумие, и чуть было не убил Артрана, пока тот спал. Их дружба начиналась с поединка на фестивале магии разрушения. На тот момент они уже были выдающимися мастерами. Они жгли друг друга, сойдясь в отчаянной схватке, они били друг друга раскатами сокрушительных молний, они били друг друга кулаками, хоть это было и запрещено. В итоге, стоя с разбитыми кулаками, обессиленные, они стояли и смеялись друг другу в лицо, Ордан обнял его и сильно хлопал по спине. После этого они уже не практиковали магию разрушения, они для себя решили, что достигли пика мастерства в ней и нужно продолжать развивать другие искусства. Рукопашный бой, к примеру.

Поднявшись по винтовой лестнице внутри коллегии, мы увидели библиотекаря и спросили у него путь в мастерскую. Он указал нам наверх, на следующую дверь. На стенах горели свечи, мраморные стены переливали отражение пламени вверх и вниз, эхо от наших шагов было слышно за дверью мастера, и он уже ожидал нас, открыв свою дверь. Зайдя в мастерскую, мы увидели мириады книг, свитков и дневников, расположенных в определенном порядке. Кровать Артрана была скромна и тверда, подушки на ней не было. Письменный стол был чист, на нем был лишь один лист бумаги, перо с чернилами и угольный карандаш. Сам Артран был одет не по-домашнему: темно-синяя мантия с коричневыми полосами на гранях ткани, капюшон был на голове; седые длинные волосы, усы и борода.

— Приветствую вас, объединенные. — обратился к нам маг.

— Здравствуй, мастер. — пожимая ему руку произнес Брейдаирис.

— Дорогой мой друг, страж Валенвуда, у меня есть ответ на твой вопрос. — опередил нас Артран. — Все тревоги не напрасны, даэдрические короли прорывают брешь в душах смертных, и вы пришли сюда не просто так.

— Этого я и боялся. — произнес Брей.

— Ты знаешь Ордана, знаешь, что он в великой беде. Но он необходим нам сейчас, как никогда раньше. Его безумие это его собственное испытание, я не сомневаюсь в его решимости и терпении, я лишь сделал то, что сделал бы он сам. Но теперь, Брейдаирис, Тра’Дас, Джиуб, вам нужно столкнуться со злом лицом к лицу. Вы увидите первозданное неистовое зло, извечное, изначальное.

— Не сказал бы, что мы готовы к этому… — ответил я, — но мы никогда к этому готовы не будем.

— Мы просто встретим зло и поздороваемся с ним! — выдал каджит.

— Сейчас вы отдохнете, а завтра отправитесь в Даск через преломленную структуру пространства. Найдете Ордана, но будьте внимательны и аккуратны, прочтете вот этот даэдрический свиток. Куда вас занесет после этого, я не знаю. Дальше идете в одиночку. Каждый в своем бессознании. Утром, я вас проведу через псп.

— Спасибо, Артран. — поблагодарил каджит.

— Соседняя комната, три лежака, горячий ужин и травный сладкий напиток. Погрузитесь в сон и не думайте ни о чем. — наставил мастер Артран, провожая нас в комнату.

В комнате стоял небольшой стол с горящими свечами на нем, три деревянных стула, котел грибной похлебки с картофелем и бобами ждал нас на столе. Мы сняли рюкзаки и плащи, достали трубки и забили их табаком. Усевшись на стульях, разложили пищу в блюда и стали есть. Мы сидели за столом, ели и пыхтели трубками. Я, как всегда, заполнял дневник записями, каджит вел свою тетрадь стихов и песен. Брейдаирис читал рукописи Ордана, одни из последних рукописей:

«Каждый день мы видим и наблюдаем, я чувствую в себе дверь, которая не открывается. Я стою перед ней, держу в руке меч и я готов ее открыть. Но, подходя к ней, пытаясь открыть ее, она становится чем-то невообразимо тяжким и фундаментальным. Вокруг меня нет ничего, лишь этот темный каменный коридор и две свечи, что на стенах за мной, а дальше беспросветный мрак и ужас, который обнимает мои кости. Я смотрю на дверь, но я ее не открываю. Не потому что не могу, а потому что плохо понимаю, что если я обернусь во мрак, то уже никогда не открою эту дверь, меня просто не будет перед этой дверью и я сам стану воплощением темноты. За дверью слышны голоса, там несколько персон. Они обсуждают меня, но они не знают, что я здесь, они слепы. Мрак за спиной дышит мне в затылок и свечи дрогнут от него, я не скажу ему в ответ ни слова. Каждый миг, что я стою и жду, я не могу смотреть во тьму. Я слышу свое имя, его произнесли за дверью, я должен им ответить, они должны понять, что я за дверью. Хочу произнести я слово, но мрак меня несет в объятья тени. Я вытягиваю руки и машу мечом по сторонам. Чем больше мой удар, тем больше я во мраке. Мои руки пропали, мои конечности, но я все дальше от двери. И мрак унес меня в объятья вечности, и лишний ад создали мы»

Закончив трапезу, мы, раскуривая табак, отложили свои дневники и книги в сторону, и насладились травной заваркой. На вкус она была похожа на байховый чай, немного чабреца, душицы и совсем чуть-чуть ауридонского меда. Как хорошо, что лежаки были прямо под нашими ногами, потому что, как только мы опустошили свои кружки, мы упали и погрузились в самые дебри своих снов…

«Почему ты дрожишь.… Почему ты дрожишь… Ты не слышишь мой голос? Успокойся, доверься мне. Ты не одинок, открой глаза.… Открой глаза, и ты все поймешь…»

В Ферстхолде вечер был немного другим: рыбаки, как обычно собирались в трактире и делились своими историями перед всеми. У каждого, кто выходил в море, была своя тетрадка, в которой он описывал чувства к морю, воде, персонам, рядом с ним. Любовь к морю вела их к этому ремеслу, а не любовь к рыбе. Да, рыба это здорово, и ловля рыбы это очень древнее занятие. Оно требовало не просто уважения к морским дарам, но и возлагало на рыбака огромный груз ответственности. Каждая из историй рыбака была уникальна, они говорили об одних и тех же вещах, но эти самые одни и те же вещи были настолько разные, слушать их было невероятно интересно.

Туралир и Элахир решили пройтись по вечернему городку в надежде увидеть нечто особенное, и они зашли в трактир «Тихие берега». Присев за свободный столик босмеры достали трубки, заказав рыбных блюд и ферстхолдский эль. В центре зала находился высокий столик с одним высоким стулом, во время вечерней поверки трактирщик садился за столик со списком рыбаков и производил перекличку. Все рыбаки и местные моряки должны были в ночь явиться на поверку, тем самым, сохраняя традиционность и стабильность родного порта. После переклички рыбаки, попивая пиво, эль, портвейн и грог, вставали из-за своих столов с тетрадями и усаживались за серединный стол. Они делились увиденным, делились своим опытом и переживаниями. Рыбацкая культура.

«Выходя в море, я уповаю на свободу. Я надеюсь на тихое и доброе море, я люблю волны и свою лодку. Я — рыбак, потому что я рыбачу. Я занимаюсь этим очень давно, но я занимаюсь этим не потому что мне пришлось это делать, а потому что я люблю море. Я горжусь тем, что я рыбак. Я люблю этот трактир и эти вечера, каждый день я думаю о том, что я вернусь сюда. Я вернусь домой, к жене Норэй и моему маленькому сыну Горацию. Я уверен в своем городке и его людях, и я хочу, чтобы так было всегда. Раньше я мечтал о богатстве и остальных, полностью, бесполезных и иллюзорных вещах. Сейчас, у меня есть это богатство. И оно у меня в руках. Эта возможность не держать в себе свои страхи, делиться с пьяными рыбаками своей радостью, выходить в море каждый день на своей лодке и возвращаться домой к любимым. Я благодарен судьбе за то, как она распорядилась мной, я благодарен вам за то, как вы распоряжаетесь своими жизнями. Спасибо, это был Макрай Киршен»

Трактир взревел хлопками и свистами, Туралир и Элахир кричали: «Да! Так держать!» хлопали кружками и топали ногами по деревянному дубовому полу. Макрай сел за стол к своим товарищам и принялся за ужин: креветки с обугленной картошкой, селедка, сметана, свежий бурый хлеб и пинта ауридонского горячего эля.

— Я даже сам захотел порыбачить. — рассмеялся Элахир.

— О, да. Ты с роду в море не был. — ответил Туралир.

— Кто знает, что судьба готовит для каждого, а.

— Я сейчас подумал о том, как бы изменился Тамриэль, став бы он таким как «Тихие берега»

— Может быть… Когда-нибудь он станет таким.

— Может быть, ты сделаешь его таким, что скажешь, а. — предложил Туралир.

— Даже у богов нет власти творить мир в одиночку.

— А откуда ты знаешь, какая власть есть у богов?

— Я читаю книги.

— А кто эти книги написал? Случаем не смертное существо?

— Нет. Бессмертное. Существо! Между прочим, это Гронномул Страций.

— Он же фантаст, он, вообще, не о нашем мире пишет.

— Вот именно!

— А как же тамриэльская классика? «Начало эр»?

— Слишком много войны.

— Ты же воин. — удивился Туралир.

— И что это значит?

— Это значит, что твое сердце это твой меч, а твоя голова, это твой щит.

— Вот поэтому, я и не читаю книги о войне. — ухмыльнулся Элахир.

Трактир был затуманен дымкой, запахло свежей выпечкой — в духовках томились мягкие пшеничные булочки с цикорной пудрой. Элахир предложил дождаться, когда начнут подавать булочки, чтобы попробовать их на вкус. Туралир закурил трубку, взяв кружку с чаем в правую руку. Элахир, сложив руки на стол перед собой, начал потихоньку закрывать глаза, утопая в ласковом свете догорающих свеч. Кухарь достал из печи большой железный лист, заполненный пшеничными булочками, и дернул за веревочку маленького медного колокольчика, тем самым давая понять, что можно делать заказ. Туралир обратил внимание пекаря на себя и тот упаковал несколько порций в плетеную корзинку, завернув булочки в тонкую мягкую бумагу. Когда булочник сам поднес эту корзинку к Туралиру, Элахир сразу же встряхнулся ото сна.

— Попробуй. — протягивая бумажный сверток с булочками Элахиру, произнес Туралир.

Элахир развернул бумагу, взял мягкую горячую пшеничную булочку в руку и поднес к лицу. Впитав в себя ее запах, он аккуратно откусил почти половину.

— О, боги.… Как зовут этого пекаря? — спросил Элахир с экстазированным выражением лица.

— Его зовут Роберт, он бретонец. — ответил Туралир.

— Эти булочки!!! Просто изумительны… — прошептал Элахир.

— Ха-ха, давай доедай, пора идти к остальным. Не дадим остыть этой изумительной выпечке. — сказал Туралир, доедая свою порцию.

В «Тихих берегах» было еще полно народу, все болтали, ели булочки, допивали свои горячие напитки. А наши друзья, встав из-за стола, стали собирать рюкзаки, упаковывая бумажные свертки с булочками внутрь. Одев плащи, накинув капюшоны на головы, босмеры неспеша вышли на ночную улицу, наблюдая с порога за спокойной гаванью. Они прошли вдоль лодочек по пирсу, и вышли на торговую площадь. Пройдя еще немного, друзья приблизились к ратуше, откуда уже был видна косая крыша приюта, где Дейна и остальные рассуждали о разных исторических путешествиях.

— Надеюсь, вы проголодались? — зайдя в прихожую, произнес Элахир.

— Что-то вы припозднились. — ответила Дейна.

— Все нормально, мы были здесь неподалеку. — успокоил Туралир.

— Интересно, как там Брей с каджитом и Джиубом. — вслух подумал Мрасил.

— Они должны были до темноты добраться до Скайуотча, всяко, они уже там, и наслаждаются сладкими дремами. — говорил Бласир.

— Нам тоже пора уже ложиться. — ответила Дейна.

— Какие вкусные булочки, — изумился Мерон.

— Ого, вы это слышали? — подхватил Элахир.

— Все нормально, он сегодня весь день болтает. — продолжил Одейр.

— Да… Удивительный день. А я уже начал забывать, что с самого начала нас было семеро. — вставая со стула, сказал Мрасил.

— Эта выпечка действительно великолепна, — доедая последний кусочек, говорила Дейна, — завтра утром я схожу и принесу таких еще.

— Пора спать, друзья. Завтра помогаем капитану чинить «розу». — укладываясь на лежак приказал Туралир.

Потихоньку, все начали убирать со стола свою посуду и инструменты. Шестеро босмеров уже приняли горизонтальное положение, и Дейна присела у окошка, чуть приоткрыв его, чтобы покурить ее тонкую изящную трубочку. Забив табак с кусочками смородиновых листьев, эльфийка подожгла и раскурила его. Она смотрела на улицу со второго этажа этого небольшого деревянно-мраморного домика с косой крышей и скучала по Брейдайрису. Дым из ее губ медленно поднялся в небо над Ферстхолдом, откуда был виден весь Ауридон. Ветерок понес этот дым над лесом вдоль тропы, образуя завихрения, дымок перетекал в воздушных потоках над прибрежным ущельем. Пролетая над скалистым перевалом Дрейнара, дымка спустилась и легла на камень, окутав его. Вдруг, следующий порыв ветра поднял сгусток дыма вверх и немного рассеял его. Его частички собрались вместе, достигнув теплого потока над опушкой, в которой располагалась хижина лесорубов. Из трубы хижины поднимался столб дыма. В камине медленно догорали сосновые дрова. Табачный дым, минуя поток древесного дыма, набрал высоту и пролетел над пригородными домами, исчезая с опушки. Стражники у ворот почуяли запах табака и встрепенулись. Дым вытянулся змейкой и протек над мраморными стенами Скайуотча, завиваясь вокруг башни. Брейдаирис лежал, накрывшись своим плащом. Вдруг, в приоткрытое окно проник тонкий мягкий ветерок и стек с подоконника на пол. Босмер сделал вдох и мило улыбнулся…

— Кто ты? Ты мариус? — спросил я.

— Это не важно. Ты, наверное, думаешь, что ты в своем доме?

— Да, я за своим столом. Вот мой клинок, мой стул, мой лук, мой стул, на котором я сижу, а теперь я уже могу встать на стул, и вот я уже стою на стуле, и еще на одном стуле я тоже стою, который подарил мне мой старый друг.

— Что ты не несешь? А ты помнишь его имя? Ты тупица?

— Да, его зовут… Подожди, я помню, как его зовут.

— Ты не вспомнишь. Ты сейчас не у себя дома. Ты тупица. Я хочу ударить тебя палкой.

— Тогда где же я?

— Ты в моем сознании. И это мой дом. И я собираюсь избивать тебя березовой палкой. Кстати, ты когда-нибудь ел березовую кашу? И это мой друг подарил мне этот ореховый лук. Его зовут Артран. Смотри… Я бью тебя палкой по лицу…

Я сомкнул глаза лишь на мгновение. Открыв их, передо мной возник длинный узкий темный каменный коридор. На стене я увидел догорающий факел. Взяв его в руку, я решил, что нужно идти вперед. Пол под ногами был влажным и скользким, поэтому я шел очень медленно, ну очень медленно, опираясь о стены, опираясь о стены.

Что это было? Здесь кто-нибудь есть?

Каждый шаг давался все труднее и труднее. Я начал слышать голоса.

Вдруг. Прямо за своей спиной, в темноте, я услышал шаги. Сначала они были неразличимыми, будто повторяя мой шаг, эхо расплывалось по коридору. Но потом они начали сбиваться и приближаться. Громче, чаще и ближе. Я вытянул факел, обернулся, и поток холодного северного ветра потушил огонь моего факела.

"Я — Брейдаирис" — прошептал он, очнувшись в пространстве, похожем на своего рода, подземелье, смешанное с густым лесом, наполненным сухими деревьями с опавшей листвой. Поднявшись с потрескавшейся земли, Брейдаирис потянулся за своим клинком, что, по его мыслям, должен был быть у него за спиной. Но воительный босмер обнаружил лишь то, что здесь он абсолютно безоружен: ни лука, ни стрел, ни ножа в ботинке.

Но Брейдаирис не растерялся и пошел вперед по узкой, еле заметной, тропинке, что отдавала каким-то алым и коричневатым оттенком.

Здесь было темно. Разрушенные стены склонялись и раскачивались, словно деревья. А деревья — сухие, серые и черные, мертвые, как кости, стояли бездвижно в мертвой земле.

"Что это за место?" — подумал он. Здесь было настолько мрачно, что Брейдаирис не мог даже понять, куда делись его тревожные ощущения. Он шел по тропинке в спокойствии и безмятежности.

Пройдя несколько сотен шагов, босмер, вдруг, взглядом наткнулся на пламя свечи в фонаре, далеко-далеко впереди. И он ускорил свой шаг навстречу ему...

Зеленый каламкаровый плащ раскачивался за спиной, оставляя открытой тыльную часть его бурых кожаных сапог. Эти сапоги шил себе он сам, и носил их он уже очень много лет. Брейдаирис был из тех босмеров, которые не поддавались резким и неудержимым порывам желаний сделать что-либо ненужное. Это качество отличало его от других, и даже других воинов.

"Эй, каджит", — услышал Тра'Дас в полутени своего сна, — "Просыпайся, каджит."

Он так и поступил… Проснулся возле оазиса, посреди бескрайней пустыни. Все горизонты были недосигаемы даже взглядом. Небо, будто, тонуло в холмистых песочных перекатах и барханах.

"Но чей это был голос?" — подумал каджит. Ведь вокруг, действительно, не было никого. Немного поразмыслив, каджит поднялся с песка, оттряхивая свою одежду и шерсть.

Солнце пекло его голову, и он невольно потянулся за своим рюкзаком, чтобы достать платок, который завалялся где-то на дне. Но, как бы это странно ни прозвучало, рюкзака вообще рядом не было, а соответственно и платка.

"Ну, чтож" — прошептал каджит, посмотрев на бездвижную воду оазиса. Можно подумать, что все каджиты с опаской относятся к воде из-за своего кошачьего нрава, и, вообще, из-за своей кошатности. Но факт лишь остается в том, что у Тра'Даса с водой свои особенные отношенияя.

Каджит еще раз взглянул на бездвижную воду, вздохнул, закрыв глаза...

‘’Так, ладно'' — сказал каджит.

"Эй, каджит" — вновь услышал голос Тра'Дас, в полумраке своего сна.

"Проснись, каджит" — опять шептал тяжелый темный голос.

Тра'Дас открыл глаза и увидел вокруг себя до горизонта бескрайний океан, круговорот которого был создан из тысячи горных рек. И каджит лежал на маленьком песочном островке, совсем один, но, вдруг, что-то будто подняло его с песка и, резко встав на ноги, он устремился к бурлящей, вокруг острова, воде. Одним резким и большим рывком, Тра'Дас вспархнул в воздух, словно воробей и упал в стремительный водный поток.

Я не спал уже около двух недель. Почему-то именно так мне показалось. Я снова зажег тот потухший факел, потухший щавель, но перестал видеть что-либо кроме него. Мне больше ничего не оставалось, кроме как идти вперед в темноте. Шаг вправо — каменный пол сырых коридоров. Шаг влево — абсолютно тоже самое. Деревянный сыр. Сколько прошло времени? Может быть, я уже был мертв. И вот оно — то, что ждало меня все эти годы. Разумеется, нет.

С каждым вдохом я пьянел, будто пил вино. Даже сам воздух вокруг меня был наполнен дурманом.

Шаги, а вернее звуки шагов, которые я, периодически слышал — это, как я понял гораздо позднее, были всего лишь воспоминаниями от шагов, которые я делал сам, ибо в этом темном, сыром и узком коридоре, звуки, издаваемые мной, терялись во времени и настигали меня лишь некоторое время спустя. Так или иначе, я шел вперед. В полном мраке и тишине.

Я мало помню своего отца, точнее, мало помню что-то из тех слов, что он говорил мне, а он говорил очень много мудрых слов; нет, я скажу иначе: он, практически, не разговаривал, но когда он говорил, то слова его были всегда к месту.

"Если ты будешь один во мраке, если ты будешь видеть ужасные вещи, если ты будешь ощущать немыслимое — ничего не бойся, потому что именно в эти моменты бояться нельзя" — говорил он, когда я в страхе прибегал из лесов.

Я стою здесь и держу в руке горящий факел. Пусть тьма терзает меня, пусть кружит мне голову и водит по лабиринтам, но я ничего не боюсь. Потому что сейчас бояться нельзя...

Я прошел еще немного, сделал пару коротких шагов и, вдруг, услышал за спиной, где-то в далеке, чей-то крик. Звук был вязкий и протяжный, будто из глубокой-глубокой пещеры.

Я обернулся и увидел два фонаря, очень ярких, но так далеко...

Сделав шаг им навстречу, я почувствовал, как каменный пол под моими ногами стал сужаться и раскалываться до того момента, как стал неустойчив. Он стал наклоняться, и я покатился вниз по скользким камням. Фонари застыли на мгновение там, в дали.

Я ощутил, что начал падать; пытаясь уцепиться за стены, я выронил факел из руки и ударился плечом о какую-то железную балку. На голову упала книга, ее страницы рассыпались, пролетая мимо моих ушей. Маленькая лютня, ударяясь о камни, визжала, словно брошенный козлик. Ее струны рвались и рыдали, пролетая мимо моей шеи, порезав ее легким тонким касанием.

Я увидел вспышку света наверху, и тысячи предметов, падающих в вихревом потоке вместе со мной, обнажились моему взгляду, освещаемые целой сотней склянок с корнями нирна.

Вертикальный коридор, ставший колодцем, начал сужаться и превращаться в воронку. Я падал все глубже и глубже, набирая запредельную скорость, утопая в хаосе библиотечного инвентаря. И вот, наконец, колодец сузился до такой степени, что даже песчинка в нем была бы раздавлена, но...

Брейдаирис глубоко вздохнул. Воздух наполнился запахом морской воды и песчаной соли. Босмер оглянулся по сторонам, но вокруг был все тот же антураж: костяные деревья, полутуман, сумрак, разрушенные стены. Но Брейдаирис не останавливался. Впереди мерцал желтый тусклый огонек свечи фонаря, но он казался еще так далеко...

"Арх-гарв. Пхы-гхытс" — услышал босмер из-за холма, покрытого туманом. Резко присев к земле, Брейдаирис быстро, но тихо, стал подкрадываться к тому месту, откуда доносились звуки. Брейдаирису показалось, будто это было похоже на кашель спасенного утопающего, причем не простого, а утопающего кота.

— Тра'Дас?! Как ты сюда попал? — спросил Брей.

— Через море… — ответил каджит.

— Но ведь ты не умеешь плавать. — продолжил босмер.

— Да… Я даже и не плыл, сделал вдох, прыгнул в воду и вот уже здесь, среди омертвевших деревьев и тумана. — сквозь кашель произносил каджит.

— Аннинд'Ал Кариндарун — прошептал Брей, прикладывая руку ладонью к голове Тра'Даса.

— Благодарю. — ответил кашляющий каджит.

— Ты не встречал Джиуба?

— Нет, там я был один, это точно. Ты знаешь, что это за место?

— Без понятия… — ответил Брейдаирис. — Но мне кажется, я знаю, куда нужно идти. Ты в состоянии? — робко поинтересовался босмер.

— Ты просто скажи, куда. — поднимаясь с земли сказал Тра'Дас.

— Видишь огонек, аккурат вдоль тропы? — указывая рукой спросил Брей, — вот туда нам и нужно идти.

Я открыл глаза...

Но где я очнулся? Я сидел за большим треугольным столом. Он был полностью из дерева. Два стула на противоположных ребрах были пусты. Сам стол находился в большом темном зале с высоченным потолком, и сотней многогранных массивных гранитных колонн, устремленных в темную высь. Возле стола, в двух шагах от меня раскачивался фонарный столб с тусклой, почти догорающей свечой. Я вновь посмотрел на стол, его поверхность была полностью изрезана и исцарапана. Множество надписей и символов. Но кроме меня здесь не было никого...

Просто я был невнимателен.

— А я тебя знаю, данмер. — произнес седой высокий старец, возникший из темноты.

— Не думаю, что могу ответить тем же. — ответил я.

— Я согласен с тобой. Тебе еще многое предстоит узнать об этом мире.

— О каком мире ты говоришь? — недоуменно спросил я.

— О том, в котором ты живешь.

Меня настигла небольшая растерянность. Что мне оставалось думать об этом человеке. Он был одет в бурую растряпанную рубаху с узкими рукавами. На его стопах болтались ботинки с развязанными шнурками, а ноги были обтянуты бежево-песочными штанами.

— Кто ты? — собрав свой шаткий дрожащий голос в кучу, спросил я старика.

— Не то, что тебе кажется, это уж точно. — рассмеялся он.

— Мне нечего сказать в ответ. — признался я ему, не раздумывая.

— Я — это то, что ты видишь вокруг себя.

Две кошачьи лапы и два бурых темных сапога шагали в темноте огромного зала закоулков разума Ордана. Это были Брейдаирис и Тра'Дас, значит во всем этом безумии, по крайней мере, я очень сильно хотел верить в это, я был не один.

Босмер и каджит шли во все оружии. Ордан взглянул на них, и в тот же миг они оказались за треугольным деревянным столом. Раскачивающийся фонарный столб, вдруг, замер, а свеча внутри вспыхнула синим пламенем.

— Да… Вот вы все и в сборе. Я так долго вас ждал. — хлопая в ладоши, произнес Ордан. — Прошу прощения за этот театр, но только так, я мог убедиться в ваших намерениях. Коварные лорды даэдра посягают на мой разум каждый день, каждый миг. Все хотят знать тайны, скрытые за пеленой безумия. Поэтому приходиться принимать какие-то меры.

— Так значит, что мы уже нашли тебя? Я рассчитывал, что путь к тебе окажется более затянут. — произнес Брейдаирис.

— Куда уж более? Я почти три недели бродил по темным коридорам, и, мне кажется, что от меня до сих пор пахнет сыростью и мхом. — пожаловался я.

— Я… Наверное, не сдержался и решил добраться до вас сам. Я заточен в Дасской крепости уже очень давно. Но без дела я не остался. Кто-нибудь из вас бывал в Обливионе? Может быть, кто-то из вас может странствовать по этому миру не имея ног? Мое тело почти мертво, именно поэтому мне приходится прибегать к неестественным методам, что парить по вселенной на широких сильных крыльях моего разума. Натиск тьмы не слабеет, он крепнет с каждой минутой. И вам, друзья мои, нужно очень поторопиться спасать Тамриэль. Найдите Нереварина в Морровинде. Он — единственная надежда удержать этот мир на стороне дня.

— Нереварин? Это правда? — поджигая свою трубку изумился Тра'Дас.

— Кто он? Кто такой Нереварин? — спросил я.

— Он избранный… Он спаситель. Воин, который переродиться в душе могущественного ученика.

— Спаситель от чего? — вновь я задал вопрос.

— Великое зло из самого сердца красной горы — Дагот Ур. Ворин Дагот, Шармат, Дьявол, Козел. Как угодно. Существо в золотой маске, танцующее танец шандана вокруг сияющего сердца Лорхана. Используя его сердце, он начал работу над Нумидиумом, а Малакат, который в прошлом был благородным рыцарем и другом Неревара, носивший другое имя — Тринимак, стал мерзким ублюдком, перевоплотившись в чудовище. Вспоминаешь, Джиуб? Скверна его длани уже бросила тень на Тамриэль. Вам нужно спешить, ребята. Отыщите Нереварина и помогите ему достичь цели, только он может вновь сделать Ворина Дагота и Трибунал смертными.

Страх сковал мои скулы. Зал начал сужаться, мрак стал пожирать огромные многогранные колонны.

— Ордан! — вскрикнул каджит.

— Не бойтес! Ничего не бойтес! — исчезая в темную пучину, прокричал мариус.

— Но мы должны показать тебе книгу древних! — крикнул я, потянувшись за ней в рюкзак.

— Ты про эту книгу? — Ордан обернулся, держа книгу в своих руках, окончательно пропадая в тени.

Мы ощутили дрожь везде вокруг нас. Яростный резкий и всепоглощающий шум раздался из темноты. Черная материя достигла ножек стола, я протянул руку во тьму и, прикоснувшись к ней, понял, что это какая-то жидкая субстанция. Она даже осталась на моей руке.

— Гусхабар мар каргар! — произнес Брейдаирис, и пламя свечи фонарного столба вспыхнуло красным огнем.

Тьма вокруг нас рассеялась и, открыв в следующий миг свои глаза, я увидел перед собой бесконечный поток ярких, как звезды, частиц. Я был устремлен вместе с ними куда-то вверх, или, может быть, в сторону. Может быть вообще по диагонали! С колоссальной скоростью. Я ускорялся вместе с потоком звезд. Быстрее и быстрее, пока весь ураган из каких-то огненных вспышек и взрывов не сжался в осязаемую форму. Яркий свет, ярче, чем что-либо. Ярче всех светил, взятых вместе. Ярче всего на свете увидел я.

И я проснулся.