Перед рассветом

Тесей (но если произносить, то Тэсэй, так имя звучало твёрже и мужественнее, что его владельцу нравилось гораздо больше сплошной мягкости) отчаянно продирался сквозь непонятно откуда взявшиеся заросли колючек. И попутно проклинал про себя всё на свете. Причём Тропу в первую очередь.

Где-то сзади упрямо пыхтел Окина, время от времени шипя от острых шипов (и, наверное, не только от них). Это немного отрезвляло, но одновременно и подливало масла в и без того полыхающий огонь злости.

Ну почему всё обязательно должно было пойти не так?! Ведь начиналось-то всё очень даже неплохо. А теперь вокруг нескончаемый и ужасно мрачный лес, с каждым шагом становящийся лишь гуще. И прочно холодящее душу ощущение опасности. Ощущение очень сильное и настойчивое. Сводящее с ума тем, что прямой угрозы пока не наблюдалось. А ведь ничто так не изматывает, как неизвестность.

Да ещё и Тропа (будь она не ладна!) предательски ускользает, постоянно норовя исчезнуть из сознания совсем. Только бы успеть добраться до Грани, пока не случилось чего-нибудь похуже…

…А начиналось всё действительно довольно хорошо. Тесей, уже успевший как следует заскучать после недельного перерыва (во время которого он подрабатывал в «Перекрёстке» официантом-уборщиком), вдруг зачем-то понадобился Сеньорите.

Пред очами наставницы он предстал практически счастливым, заранее готовым выполнить любое поручение, если для этого придётся выйти за пределы «Перекрёстка» (и чем дальше, тем лучше!).

Сеньорита ожидания его вполне оправдала. Оказалось, что нужно забрать из Светлореченска древнюю книгу — что-то наподобие справочника, где собраны описания около сотни миров-пространств, известных и неизвестных Странникам.

Для них (Странников) книга эта представляла неоспоримую ценность, ибо для выбора верной Тропы ты должен знать, куда идти. Ну, или хотя бы примерно представлять. Причём чем лучше знаешь, тем больше шансов прийти именно туда, куда тебе нужно, и в кратчайшие сроки. Иначе велик риск заблудиться и где-нибудь застрять.

Если учесть, что в целом ряде миров большей части Странников никогда не было (поскольку не все пространства легкодоступны и попадаются всем и каждому), а новички так вообще ничего практически не знают, пока специально их туда не сводишь, то становится очевидным, что за обладание этой книгой Сеньорита многое бы отдала.

А тут как раз всё складывалось более, чем удачно, так как справочник (о существовании которого до сих пор ходили легенды) вдруг объявился в одной из книжных лавок Светлореченска, о чём Сеньориту уведомил один из её давних и хороших знакомых.

Так что теперь дело было за малым: нужно лишь было сходить и забрать это сокровище, предварительно, разумеется, заплатив за него (раритет всё-таки).

Однако всё оказалось не так просто: Странников, ранее бывавших в Светлореченске, в «Перекрёстке» на данный момент не было (либо находились в походе по работе, либо и вовсе в свободном странничестве).

Изначально справочник должен был купить Эльгин (в нужном городе он бывал не раз и представлял его себе хорошо). Только вот из своего последнего похода он ещё не вернулся, хотя и должен был уже это сделать.

А времени между тем оставалось уже совсем мало, поскольку буквально через пару дней путь до Светлореченска будет длиться уже не в пределах суток, а около двух недель (очередная причуда Тропы, бывшая хотя бы систематической).

Вот поэтому-то выбор и пал на Тесея, посещавшего Светлореченск лишь однажды и помнившего его весьма смутно. Что было всё-таки лучше размытых представлений тех, кто знал этот город лишь по рассказам.

Новость о том, кому первоначально принадлежала эта миссия, лишь подстегнула желание Тесея взяться за неё самому. Эльгин был ровесником Тесея (ему тоже было где-то около 16 лет), но способности Странника открыл в себе гораздо раньше и к Сеньорите, соответственно, попал также раньше, из чего вполне закономерно вытекало, что опыта у него было ощутимо больше и как Странник ценился он выше. Тесей этому, по правде сказать, немного завидовал и считал Эльгина своим соперником, которого непременно нужно догнать и обойти.

Но тут опять же возникла небольшая проблема. Вернее, не проблема, а сложность. В общем, вместе с Тесеем увязался Окина. Сам Тесей предпочёл бы прогуляться до Светлореченска в одиночку (и проще, и спокойнее), однако это мелкое и порой удивительно нахальное существо, разумеется, ничего не желало слушать.

А тут ещё и Сеньорита высказалась в том духе, что, дескать, раз заделался наставником, то нечего отлынивать, бери с собой и учи. Услышав это, Тесей чуть не взвыл. В наставники то он, между прочим, никогда не рвался! И если бы не это «счастье», вдруг свалившееся на его голову, кто знает, когда бы им стал.

«Счастью», то есть Окине, было лет 10 от роду. Маленький, щуплый, с вечно взъерошенными отросшими прядками густо-чёрных волос, очень смуглый (загар прилипал к нему на раз-два) и черноглазый, он сильно смахивал на воронёнка. Даже смотрел частенько как-то по-птичьи, склонив голову набок и будто одним глазом, и сидеть любил, подтянув к себе колени, превращаясь в нахохлившийся комочек.

Но, пожалуй, самой яркой деталью его внешности были глаза: продолговатые («восточные») и чуть раскосые, они всегда были философски спокойны. Да и сам их владелец нравом отличался ровным и покладистым. А временами — непреклонно упрямым. Таким, что становилось понятно — не помогут никакие уговоры на свете.

К Сеньорите Окина попал относительно недавно. И поспособствовал этому не кто иной, как Тесей. Ибо когда Сеньорита почувствовала очередного заплутавшего новичка, рядом оказался именно Тесей, которого за новичком и послали.

Для Тесея подобное задание было тогда в новинку (и сам-то был Странником без году неделя), поэтому к поручению он отнёсся с большим энтузиазмом (ох, знал бы, чем это потом ему обернётся!).

Новичок нашёлся довольно быстро: он степенно восседал на могучем камне нижней ступени маячной башни, задумчиво обозревая простор закатного моря. К Тесею повернулся только тогда, когда тот подошёл вплотную.

Бросил на Странника свой короткий птичий взгляд и совершенно спокойно сказал: «Я ждал тебя». Затем встал, одним движением стряхнув с одежды мелкую крошку камня и песка, и прежним тоном добавил: «Идём».

И Тесей в тот момент почему-то подумал, что не он выручает из переделки новичка, а новичок его.

У Сеньориты Окина освоился довольно быстро (правда, не говорил, откуда именно пришёл (как и о своей прежней жизни в принципе) и вернуться домой явно не стремился) и неприятностей первое время не доставлял. Пока Тесей не собрался в новый поход. Вот тогда-то перед ним вдруг и вырос Окина со своим непреклонно-упрямым «я пойду с тобой».

Тесея такой сюрприз по меньшей мере шокировал. А вот Окина вёл себя так, словно всё должно складываться именно таким образом и никак иначе. Только в его раскосых глазах появилось внезапно еле заметное новое выражение. Что-то вроде щенячьей преданности. Безусловной и абсолютно искренней. Ну и… отказать такому взгляду значило бы бросить под проливным дождём признавшего тебя хозяином бездомного щенка.

Вот так и стал Окина учеником Тесея. Хотя Тесею, откровенно говоря, становиться наставником было ещё рановато, ибо опыта у него было пока немного и Тропу он периодически пусть ненадолго, но всё же терял. Однако переубедить Окину оказалось невозможно, и Тесей в итоге смирился (хоть и не имел ни малейшего желания возиться с «питомцем»).

Вот и сейчас Окина (бессовестно исчезнувший на время перерыва, нет, чтоб прибирать в «Перекрёстке» помочь!) тут же появился перед Тесеем со своим неизменным «я с тобой» (и как только так быстро узнал, неужто почувствовал?). И снова Тесей сдался под птичье-щенячьим взглядом, недовольно бурча про себя о несправедливости судьбы.

Надо отдать должное: по дороге туда Тропа вела себя относительно хорошо и даже пространства попадались знакомые и мирные (правда, часовое путешествие по гребням голых серых скал под ощутимо прохладным дождичком назвать приятным было сложно, но это мелочи).

До Светлореченска Тесей с Окиной добрались довольно быстро. Город, большой и очень красивый, с множеством старинных, затейливо выстроенных домиков, уютно петляющих зелёных улочек и небольших площадей, украшенных причудливыми фонтанами, раскинувшийся на холмах по обеим сторонам широкой и чистой, размеренно текущей реки, встретил Странников большим праздником.

Повсюду на улицах было расставлено великое множество кадок (специально, чтобы зря не завяли) пышно распустившихся и невероятно благоухающих цветов всевозможных расцветок. Домики были увиты гирляндами разноцветных фонариков.

Нарядно и ярко одетая толпа неспешно растекалась вдоль прилавков со сказочно пахнущими вкусностями и всякой праздничной атрибутикой, стягиваясь к огромной площади в центре.

Здесь безраздельно царила музыка живого оркестра: ритмичная и плавная одновременно, глубокая и лёгкая, задорно-весёлая и задумчиво-печальная, она захватывала тебя так, что хотелось слиться с ней воедино и слушать её переливы бесконечно, пропуская сквозь самые тонкие фибры души.

Поэтому Тесей не сильно удивился, когда незнакомая девушка вдруг выскользнула из пёстрой россыпи танцующих и, улыбнувшись, потянула Странника за собой, в захватывающее кружение танца. Тесей не стал сопротивляться, удивительно легко влившись в общий поток.

Но из всех танцующих он следил лишь за той девушкой. Возможно, в обычной жизни она и не была так уж красива. Но сейчас она была очаровательна: бархатно-чёрное платье с летучими складками юбки, расшитое большими цветами глубокого малинового цвета и украшенное золотой и вишнёвой каймой, золотистая сетка длинных пушистых волос с вплетёнными в них тёмно-красными цветами (почти такими же, как на платье), лёгкая гибкость и воздушная грация движений, и чудесная, приветливо-тёплая улыбка, похожая на прикосновение солнечного лучика в пасмурный день.

Когда, как казалось, через целую вечность, Тесей почувствовал усталость и выбрался из танцующего водоворота, девушка снова оказалась рядом. Смахнув упавшие на лицо прядки и слегка положив голову набок, она вновь улыбнулась и сказала:

— Ну, здравствуй.

Тесей замер и растерянно замигал, услышав подозрительно знакомый голос. А в следующий миг узнал:

— Эля, ты что ли?

— Я, — подтвердила она, довольно усмехнувшись произведённому эффекту. — А что, не узнал?

— Не узнал, — честно признался Тесей.

Эля (а если точнее, то Элеонора, что было слишком величественно и длинно, почему и сократилось) тоже была одной из Странников. Виделся с ней раньше Тесей нечасто и мельком. А уж в подобном образе и вовсе никогда её не лицезрел, поскольку обычно она носила что-нибудь мешковатое и невзрачное, собирая волосы в тугой пучок на затылке (видимо, чтобы не мешали). Поэтому-то и не узнал.

Немного придя в себя, Тесей поинтересовался, куда Эля в последнее время пропала (в «Перекрёстке» она не появлялась уже давненько). Та грустно ответила, что пока сидит здесь, в Светлореченске, помогая своенравной младшей сестрёнке освоиться с очередной тётушкой (родителей у сестёр, кажется, не было).

Немного поговорив о последних новостях мира Странников, Эля вдруг предложила показать дорогу к книжной лавке со справочником. Тесей согласился, и, выловив из толпы Окину (методично поглощавшего подаренную кем-то булочку с черешневым вареньем), они втроём отправились в недлинный, но очень живописный путь.

Книжная лавка оказалась внушительным, приглушённо освещённым помещением, заставленным могучими стеллажами с пухлыми томами книг. Помещением, похожим на просторный древний чердак или пещеру, полную неслышного шороха старинных тайн и знаний. И сладковатой смеси запахов рассохшегося дерева, старых переплётов, пожелтевшей бумаги и слежавшейся пыли.

Говорить здесь хотелось шёпотом, а к книжным сокровищам прикасаться не иначе, как с благоговением.

Книг здесь было так много, что нужную сами Странники не нашли бы ещё лет пять. Но, к счастью, местный продавец, оказавшийся тем самым знакомым Сеньориты, моментально всё понял.

Заполучив справочник (представляющий собой довольно толстый и тяжёлый, солидно потрёпанный талмуд), Странники покинули лавку. Хотя Окина, кажется, был не прочь провести в книжном святилище ещё пару часиков. Однако время уже поджимало и нужно было возвращаться к Сеньорите.

Эля проводила их до самой окраины Светлореченска (по пути до которой они на ходу перекусили купленными на улице булочками). Похоже, девушке ужасно не хотелось оставаться: её бродячая душа отчаянно рвалась в путь. Настолько отчаянно, что её владелица даже не смогла это полностью скрыть. Всё же недаром Эля была одной из Странников.

Ещё издали почуяв зов Тропы, Эля торопливо и притворно бодро попрощалась и, резко развернувшись, быстром шагом направилась обратно в праздничную пёстрость Светлореченска.

Глядя ей вслед, Тесей даже пожалел её. Трудно, наверное, так долго сидеть на одном месте, чувствуя себя запертой в клетке птичкой. Ему вон даже неделя перерыва далась тяжко.

И, мысленно попрощавшись со Светлореченском (и почему-то вспомнив, что отмечаемый праздник был Праздником Цветов), Тесей в сопровождении Окины двинулся к Тропе.

Вот тут-то и началась какая-то неразбериха. Словно Тропа внезапно решила поиздеваться над доверившимися ей Странниками, превратив обратный путь в настоящую полосу препятствий.

Первое же пространство оказалось каменным лабиринтом громадного каньона давно высохшей реки. Здесь было ужасно сухо, пыльно и ветрено. Так что очень скоро пыль засыпала глаза, скрипела на зубах и набилась во все складки и щели одежды. Нещадно палило солнце на блекло-голубом небе, где не было и следа даже крохотного облачка. А вдобавок ко всему ещё и Тропа ощущалась довольно смутно. Как будто пробиваться к ней приходилось сквозь толстый слой какого-то экрана.

Но это были ещё, как говорится, цветочки. Потому что следующая Грань перенесла Странников в болото. И не в какую-нибудь небольшую, затянутую ряской лужицу, которую легко можно обойти. А в большую, полноценную топь, которая, казалось, была в принципе лишена конца или края. Да ещё и вокруг были густые сумерки, так что идти приходилось почти наощупь.

Земля под ногами отвратительно чавкала при каждом шаге, нехотя отпуская провалившуюся в её жижу ногу. А оставленный след моментально наполнялся водой. И чем дальше Тесей с Окиной продвигались, тем больше становилось вокруг воды и тем сильнее увязали ноги. Каждый шаг давался уже с большим трудом.

Тесей, оглянувшись на пыхтящего сзади Окину (дабы проверить, как он там), вдруг оступился и ушёл в землю по самые колени. От неожиданности тут же попытавшись выбраться, он провалился в трясину уже по бёдра. И тут ему стало страшно. По-настоящему.

Окина, заметив происходящее, видимо, машинально пошёл к нему. Тесей коротким и неожиданно злым окриком остановил его. Осторожно попробовал сдвинуться хоть чуть-чуть. Но нет, трясина держала крепко. И при малейшем движении обрадованно-неторопливо затягивала ещё глубже, выпуская новую порцию вонючего газа.

Окина, понаблюдав за тщетными попытками Тесея, вдруг повернулся и, внимательно глядя под ноги, пошёл в обратном направлении (то есть туда, откуда они пришли).

— Окина, ты куда? — тут же окликнул его Тесей.

— За какой-нибудь палкой. Буду тебя вытаскивать, — лаконично и ужасно спокойно сказал Окина.

— Не выйдет. Ты не сможешь меня вытянуть, — категорично (даже, наверно, слишком) ответил Тесей, изо всех сил пытаясь не показать накрывшей его волны ужаса.

В самом деле, как щуплый десятилетний мальчишка сможет вытащить парня, старше его на шесть лет? И что, что этот парень и сам довольно худой и весит не особо много. Разница в силе и массе всё равно ведь довольно велика.

Окина отрицательно тряхнул головой.

— Тебе не хватит сил, — уже обречённо произнёс Тесей. — И меня не вытянешь, и сам потонешь.

— Я тебя не брошу, — негромко, но отчётливо и непоколебимо-твёрдо сказал Окина, упрямо вскинув голову. Сказал, словно поставил точку.

— Окина, ты ведь чувствуешь Тропу, — полувопросительно произнёс Тесей.

Окина неопределённо повёл плечом, и в этом движении мелькнуло что-то вроде недовольства.

Дело было в том, что никто толком не знал, насколько хорошо (или, наоборот, плохо) управляется Окина с Тропой. Потому что обычно этот паршивец (как небезосновательно подозревал Тесей) притворялся ничего непонимающей неумехой. Видимо, специально, чтобы не отобрали у Тесея под предлогом того, что ученик и так уже всё знает и в учителе, соответственно, не нуждается. Кто бы знал, почему это чудо вбило себе в голову, что его могут у Тесея вдруг забрать.

— Чувствуешь. И знаешь, что Грань уже близко, — с нажимом проговорил Тесей, пристально глядя на ученика.

А ученик лишь всем своим видом изобразил упрямую решительность. И, мимоходом буркнув «я быстро», моментально скрылся.

Тесею же только и оставалось, что беспомощно злиться. «Жить ему надоело, что ли», — мрачно пронеслось у него в голове. А потом опять навалилось тяжёло-липкое месиво страха. Ибо тело продолжало медленно, но верно погружаться в пучину.

Через целую тысячу лет (за которую Тесей о чём только не подумал) Окина показался снова. Причём не один. С кем именно — не разглядеть. Вместе они тащили длинную и на вид прочную палку, сильно напоминавшую ствол молодого деревца.

— Эй, ты как? Жив ещё? — донеслось до Тесея.

— Эля?! — изумился Тесей. — Ты здесь откуда?

— Оттуда, — невесело усмехнулась Эля. — Держись давай, сейчас мы тебя вытащим.

— Да я и так, — в свою очередь усмехнулся Тесей.

Вдвоём Эля и Окина каким-то образом всё же сумели вытянуть ушедшего в трясину почти по пояс Тесея.

Только почувствовав под ногами пусть относительно, но всё же твёрдую почву, Тесей смог наконец выдохнуть. И тут же его поразило внезапное осознание:

— Окина, как?

В этом вопросе уместилось сразу всё. Как догадался позвать Элю? Как сумел так быстро до неё добраться? Как смог найти её в праздничной круговерти Светлореченска? Как отыскал путь сюда?

В ответ Окина лишь скромно улыбнулся. Так, словно проделанная им спасательная операция была совершенно обычным делом.

Потом Эля, как оказалось, здесь уже бывавшая, показала им другую, более надёжную тропинку через болото. Горячо поблагодарив девушку (заявившуюся сюда прямо в праздничном облачении и изрядно его помявшую) и заверив её в том, что теперь-то уж с ними точно ничего не случится, Странники вновь с ней попрощались. Всё ещё слегка встревоженная, Эля всё-таки удалилась.

А Тесей с Окиной продолжили свой путь. Благо теперь Тропа ощущалась более ясно. А земля под ногами была куда твёрже.

Однако на этом их злоключения не закончились. Поскольку с новой Гранью Тропа опять преподнесла им сюрприз.

На этот раз они очутились в лесу. Очень густом, даже дремучем, и мрачном. И ожесточённо-враждебном. Это ощущалось настолько явно, что казалось, будто сам воздух потрескивает от нехорошего напряжения. А в довершении картины здесь также всё поглощали настороженные, зловеще-молчаливые сумерки. Ещё более тёмные, чем на болоте, из-за плотного потолка сплетённых древесных ветвей.

Тесею это пространство не понравилось сразу. Окине, похоже, тоже. Желая побыстрее покинуть это крайне недружелюбное место, Тесей хотел было ускориться. Как вдруг обнаружил, что больше не чувствует Тропу. Совсем не чувствует. Как-будто её здесь и не было никогда.

Тесей похолодел. Ещё раз хорошо проверил собственные ощущения. Безрезультатно. Тропа не откликнулась. И тут же, как по заказу, острое чувство опасности вдруг резко усилилось.

Чтобы удостовериться, Тесей потянул из ножен небольшой походный кинжал. Как и ожидалось, клинок светился холодным голубоватым светом. Пока, правда, слабо. Значит, враг ещё не очень близко. И есть шанс от него уйти.

Окина (вот умница!) понял всё без слов. И Странники, не сговариваясь, ринулись сквозь лесную чащу. Подальше от неведомой угрозы.

Бежать было тяжело. Мешали поваленные деревья, всюду разбросанные сучья, часто растущие стволы. А на редких проплешинах ещё и высокая трава.

Чувство опасности упорно не отступало, становясь всё сильнее. И нервируя тем, что пока открытой угрозы видно не было.

Подстёгиваемые страхом и плохими предчувствиями, Странники со всего маху влетели в плотные заросли каких-то колючек. Тесей тотчас почувствовал, как тело покрывается множеством мелких царапин. Ибо от поразительно острых игл не спасала даже довольно плотная одежда.

Вскоре Тесей услышал, как рядом с ним что-то тяжело рухнуло на землю. Раздался протяжный, полный боли стон. Моментально остановившись, Тесей кинулся в направлении тревожных звуков. И скоро нашёл их источник.

Окина, болезненно сжавшись в комочек, сидел на дне небольшой ямы, куда, видимо, на бегу свалился. Его руки судорожно сжимали правую щиколотку.

Мысленно (а может и нет) чертыхнувшись, Тесей потянулся к Окине. Помог ему выбраться из ямы.

— Ты как? Идти сможешь? — отрывисто поинтересовался Тесей.

Окина что-то невнятно промычал и попробовал сделать шаг. Тут же скривился от боли, но, давя стон, утвердительно кивнул.

Что ж, этого-то Тесей и боялся. И, разумеется, в тот же момент он почувствовал, как неведомая угроза стала ближе. Гораздо ближе.

Похоже, теперь пришёл черёд Тесея спасать Окину. Рывком сняв висящую через плечо сумку с увесистым справочником, Тесей сунул её ученику.

— На. Доверяю наш ценный груз тебе. Тихо сиди здесь или, если можешь, подальше уходи. Я постараюсь быстро. Но если вдруг задержусь… Не жди меня и выбирайся сам, — как можно твёрже сказал Тесей.

Окине его слова явно не понравились. Но сил на возражение ему попросту не хватило. Всё, что он сделал — это тяжело привалился к стволу ближайшего дерева, крепко прижав к груди сумку. Видимо, ему было трудно даже просто стоять.

Тесея захлестнул порыв острой жалости. Но времени на неё уже не было. Порывисто развернувшись, он торопливо пошёл прочь. Навстречу неумолимо приближающейся опасности.

Судя по всему, здешние сумерки были предрассветными. Так как вокруг стало чуть светлее. Однако это ничуть не смутило опасное Нечто, спокойно продолжившее преследование. Похоже, оно почуяло, что добыча направляется к нему. И теперь не торопилось.

Странно, но Тесей ясно ощущал его присутствие. Хотя раньше подобного не случалось. Но думать об этом было некогда. Тесей вновь вынул из ножен кинжал, чей голубоватый свет стал значительно ярче, и ускорил шаг.

Сердце билось как бешеное, а мысли наоборот чутка тормозили. Поэтому Тесей даже не удивился, когда Нечто вдруг выросло прямо перед ним.

Это было именно Нечто: большое, тёмное, неопределённо-расплывчатое и чертовски опасное. Тесей не смог разглядеть ни одной детали его тела, кроме смутных очертаний туши. Но он отчётливо чувствовал его слепую ненависть, смешанную с холодной яростью. И спокойной уверенностью в победе.

Это Тесея доконало. И он очертя голову ринулся в бой. Задохнувшись от внезапно нахлынувшей злости, Тесей наносил удары один за другим, пытаясь поразить или хотя бы задеть врага.

Только, наверное, всё было тщетно. По крайней мере, Тесей не был уверен, что хоть один удар достиг цели.

Так продолжалось довольно долго. А потом Нечто одним движением отшвырнуло Тесея и, навалившись, всей свой тяжестью прижало к земле.

Воздуха не хватало. В глазах потемнело. Горло сдавило судорогой. А сделать вдох было попросту невозможно. И когда Тесей уже окончательно решил, что умирает, какая-то неведомая сила вдруг отбросила душащую тяжесть.

Жадно делая вдох, Тесей успел заметить, как что-то молниеносно сверкнуло бледно-голубым. И как окрасилось в нежно-розовый безумно далёкое небо…

…Тесей очнулся от осторожных, но настойчивых толчков в плечо. И очень удивился, смутно увидев склонённое над собой подозрительно знакомое лицо. Но тут же он удивился ещё больше, когда, резко дёрнувшись в попытке встать, вдруг почувствовал, как полыхнул огнём правый бок, моментально покрывшись чем-то горяче-липким.

— Эй, если будешь так дёргаться, то точно загремишь туда, откуда я тебя с таким трудом вытащил, — возмутилось лицо.

И Тесей по голосу узнал того, кого меньше всего ожидал увидеть. Это был его главный соперник. Это был Эльгин.

Заметив стремительно растекающееся по одежде тёмное пятно, Эльгин не стал церемониться. Тут же разрезал ножом рубашку и осмотрел рану. Чуть поморщившись, нахмурился. Видимо, увиденное выглядело хуже, чем он ожидал.

Тщательно промыв рану и наскоро её перевязав, Эльгин дал Тесею глотнуть из своей фляжки (флягу Тесея искать было некогда) вонюче-горького отвара. Отвар этот был отвратителен во всех смыслах данного слова. Но обладал довольно сильным бодрящим эффектом, позволяя встать на ноги даже тому, кто незадолго до этого совершенно без сил лежал пластом.

Эффект этот был, к сожалению, кратковременным, но для Странников чрезвычайно ценным. Поскольку с его помощью в критический момент появлялась возможность спастись, сделав несколько недостающих до Грани шагов. Поэтому каждый Странник старался носить с собой на крайний случай пару глотков чудодейственной гадости.

После Эльгин велел Тесею лежать смирно и отправился на поиски Окины. Тесей охотно ему подчинился. Тем более что до начала действия отвара он не смог бы сдвинуться с места даже при желании.

Тесей лежал, глядя на невероятно красивое небо, расцвеченное восходящим солнцем в золотисто-розовую пастель. И думал о том, что это самый прекрасный в его жизни рассвет.

Правда, сначала в голове тёмной тенью мелькнула попытка вспомнить, в какой именно момент Нечто успело его ранить. Но очень скоро эта мысль стала совершенно неважной и тихо исчезла, оставив наедине Тесея, небо и рассвет.

Вскоре вернулся Эльгин с Окиной на спине. Как оказалось, Окина, вопреки наставлениям Тесея и несмотря на травму, пытался пробиться к наставнику. Поэтому Эльгин нашёл его медленно, но упрямо бредущим от ствола к стволу в том направлении, куда ушёл Тесей.

Напоив целебной отравой и Окину, Эльгин обратился к Тесею:

— Сможешь хоть пару шагов пройти? А то я вас обоих не дотащу.

Тесей кивнул (отвар начал действовать, подарив прилив сил) и с помощью Эльгина поднялся. Сделал несколько нетвёрдых шагов, не без изумления ощутив под ногами Тропу, а впереди (совсем близко!) Грань, за которую они втроём и шагнули.

То ли Тропа наконец сжалилась над Странниками, то ли это Эльгин её приструнил, в любом случае, открывшееся пространство оказалось очень уютным и абсолютно безопасным.

Это было необъятное поле с миллионом белых звёзд крупных ромашек и синей волной холмов на горизонте в лучах по-утреннему ласкового, нежаркого солнца.

Первым делом Эльгин осторожно уложил в ромашки уже ослабевшего Тесея. А затем, кряхтя, ссадил рядом с ним Окину.

— Оставляю Тесея на тебя. Приглядывай тут за ним. А я быстро схожу за подмогой. А то здесь не один я, а целый спасательный отряд нужен, — усмехнулся Эльгин и, задумчиво улыбнувшись, провёл ладонью по косматой макушке Окины.

А Тесей тем временем с головой утонул в безграничном просторе ромашковых звёзд. Несмотря на подступившие дурноту и противную слабость, он чувствовал себя полным жажды жизни как никогда прежде. И в момент, когда перед глазами встало предрассветное небо, Тесей улыбнулся. Это была улыбка человека, твёрдо уверенного в том, что всё теперь будет хорошо.

25 — 31 июля 2022