Возврат

Наш дом находится недалеко от небольшой деревни, а лесные звери избегают людей. Так что, иногда в поисках добычи приходится забираться очень глубоко в лес, и дом долго стоит пустым. Это не особенно нас волнует, если учесть что дом стоит в лесу, в далеке от дорог, и в нем нет ничего ценного.

Мы собрались. Одежда отца немногим отличалась от моей, разве что в ней присутствовали даже металлические детали. С собой мы взяли, кроме одеял и провизии, два самодельных, крепких лука с колчанами стрел, два длинных боевых ножа и несколько небольших, которые подходят как для метания, так и для того чтобы разделывать небольшую добычу, и несколько приспособлений для ловушек, которые будем расставлять по пути и проверим на добычу на обратном пути.

Спрятав то немногое, что было в доме, мы заперли дверь, и отправились на север, в глубины леса...

К концу первого дня, я сильно вымотался. Руки и ноги слегка не слушались, было тяжело ими передвигать. Дело в том, что когда мы выходим на охоту, это не простая прогулка. Приходится тщательно следить за тем, куда наступаешь, что вокруг тебя, следить за окружением… И пытаться достать дичи. По этому у меня болят руки — постоянно натягивать тетиву лука когда заметишь малейшее движение на земле или деревьях.

Вечером, когда уже начало темнеть, мы остановились и развели костер. Такими вечерами мы не часто разговариваем, но иногда отец рассказывает интересные истории, которые слышал или свидетелем которых был сам. Порой его рассказы действительно сплетались в прекрасные картины прошлого… Он рассказывал о магах и ведьмах, про неестественно огромных волков в лесах и прекрасных русалок в реках...

Я люблю такие вечера. Треск костра, приглушенный бас отца, и звуки засыпающего леса. Иногда у меня мелькают мысли, что можно и не возвращаться в дом. Жить так мне бы наверное понравилось...

Второй день подходил к концу. Мы нашли в лесу стадо оленей. Одного отец сразу убил стрелой, попав в горло, одному я попал в ногу, и вторым выстрелом — в тело чуть выше второй ноги. И потом перерезал беспомощному горло..

Когда мы уже заканчивали снимать шкуры, поблизости послышался волчий вой, со стороны, откуда мы пришли. К счастью, вой не повторился. Одиночка. Закончив с оленями, мы собрались возвращаться...

Сначала я почувствовал странную, неестественную неожиданно нахлынувшую волну мрака и ужаса. Ноги отказывались двигаться, по телу прошел мороз… Кое-как справившись с нахлынувшим страхом, я оглянулся на отца. Похоже с ним было тоже самое, но оправился он в пример быстрее. Он подошел поближе ко мне… И тут до нас донесся треск. Затем — задрожала земля. А затем впереди раздался волчий вой.

Мы с отцом одновременно это поняли — на нас несся волк. Или нечто, что старается выглядеть как волк. Мы стояли рядом напряженные и готовые в любой момент среагировать. И наконец...

То, что он уже близко, подсказали громкий треск, и жуткий рев. Затем огромное тело пробежало мимо поляны на которой мы стояли… Почти пробежало. В последнее мгновение, когда казалось, что существо пробежит мимо, оно остановилось, и по инерции немного проскользило по земле, оставляя когтями огромные борозды...

Что бы это ни было, волком назвать его сложно. Тварь была похожа на медведя, скрещенного с волком и огромным ежом. Размером с взрослого медведя, но ни следа его жира, лишь мускулы и волчье телосложение, а на спине — всего несколько странных толстых шипов, наклоненных в сторону хвоста. И его… Лицо, если можно так сказать. Оно отличалось он обычной волчьей морды, в нем читалась некая разумность, и при этом — безумие, которое читалось и в его глазах.

Его вид, его глаза… Все это намертво впечаталось в мою память за те короткие мгновения, что он смотрел на нас. А затем… Он прыгнул. Я почувствовал толчок, но не прямо — в грудь, а сбоку. От неожиданности я легко потерял равновесие, и упал туда, куда меня толкнули.

Раздался крик. Крик боли и ненависти. Крик моего отца. Быстро развернувшись, я увидел волка метрах в трех от меня. Лапой к земле он прижимал отца, и явно намеревался откусить ему голову.

Меня переполнил страх и ярость. Страх за отца, а не свою жизнь. Ярость за то, что этот волк проигнорировал меня, и хочет убить отца. Я сжал рукоять боевого ножа.

— Тварь! Не смей его трогать! Если ты еще хоть раз к нему прикоснешься, я достану тебя даже с того света!

Я не сразу даже понял, что сам выкрикнул эти слова. Они были пронизаны дерзостью, надменностью и ненавистью, казалось что они одни могут отогнать эту тварь, заставить ее бежать прочь.

Пасть волка уже раскрылась, готовая сомкнутся на голове… И замерла. Волк поднял голову, его уши стояли торчком. Он словно полностью позабыл об отце, сделал один-единственный шаг в мою сторону и поглядел на меня. Его глаза сказали мне многое. Его глаза смотрели на меня, смотрели в мою душу. Он разумен, он все понимает… Лишь в уголках глаз можно заметить отсветы безумства. Он устал, очень сильно устал. Не от чего-то определенного, а от самой жизни. Ему уже не один, и даже не два века… И вдруг, совершенно не ожиданно его глаза изменились. Пелена безумия вновь закрыла их целиком...

Время словно замедлилось. Я не мог шелохнуться. Я не видел — чувствовал каждое мгновение. Волчьи мускулы напряглись, тело просело, готовясь к прыжку. И он прыгнул. Но буквально в последнее мгновение отец воткнул в заднюю ногу волка свой нож...

Тварь прыгнула, но удар сбил её, и в прыжке она наклонилась. Этого оказалось достаточно — волк упал на бок, а не на лапы. Я не терял времени. Волк оказался прямо у моих ног, не доставая пастью лишь немного. Я упал на колени, и ударил ножом в глаз. В последнее мгновение, глаз был чистым, а пасть оскалилась, словно в улыбке. Чем бы ни был этот реликтовый волк, он все же был волком. Нож достиг своей цели — достал до мозга...

От только что пережитого подкашивались ноги. Я медленно подошел к отцу, и замер. Вокруг него разливалась лужа крови. Когда волк прыгнул на него, похоже сломал пару ребер. А пока держал его лапой… На любой лапе любого волка есть когти.

На душе странная пустота. Отец мертв. У меня не осталось ничего, ради чего стоит жить. Я был на грани смерти, а отца спасти не смог. Но он спас меня. Не знаю зачем, я набрал немного крови этого волка, и выпил. Кажется, теперь я куда лучше вижу. И немного сильнее. Я потратил половину следующего дня, чтобы снять с него шкуру, и несколько зубов. Вторая половина дня ушла чтобы выкопать могилу отцу. У меня не было с собой надгробия, но я оградил периметр полянки хорошо заметными ловушками. Однажды я туда вернусь, и поставлю достойный его надгробный камень...

Перед тем как уйти, я смотрел на могилу отца. В глазах все расплывается. Прикоснулся рукой — слезы...

Все вокруг серое. Кажется, скоро пойдет дождь...

Я почувствовал руку на плече. Девушка. Длинные, темные волосы, охотничий костюм...

— Потери это действительно больно. Я клянусь, что никогда тебя не покину. Пойдешь ли ты со мной?

Я протянул руку.