Нэверленд

— Мы добро, мать его, или как?

— Добро, но очень злое!

(О. Громыко «Путница»)

Музыка. Всё началось с музыки. Красивой и переливчатой, словно холодный ручеек в лесной глуши. Она завораживает и обволакивает сознание мерцающей розовой дымкой, затуманивающей разум. Но откуда эта музыка? Кто же тот волшебник, что создает ее? Неизвестно…Но как же хочется поскорее прийти к нему! Ведь не может же кто-то злой творить такую красоту!

Промозглый ночной воздух обдувал ребенка, одетого лишь в тонкую сорочку. Хотя нет! Здесь он не один. Еще много таких же, кто слышал чудесную музыку и шел, повинуясь ее звукам, словно крыса, ведомая сказочным Гамельнским крысоловом. Весь город спал, даже пьяницы куда-то исчезли, словно бы растворились в темноте закоулков. Слышалось только шарканье босых детских ног по сырым камням мостовой. Они словно бы спали, но глаза их были широко раскрыты и уставлены в одну, только видимую им точку. Дети направлялись именно к ней несмотря на то, что мамы и папы строго-настрого предупреждали не говорить с незнакомцами и не выходить на улицу после заката. Сейчас они не чувствовали ни холод, ни страх, ни уколы совести. Ребята слышали только прекрасные звуки флейты.

И чем больше дети удалялись от дома, тем сильнее слышалась музыка. Некоторые не выдерживали и начинали срываться на бег, а кто-то неуверенно замедлялся, не решаясь идти первым, будто бы стеснялся. Медленнее всех была одна девочка. Возможно, сказывалось то, что от природы она была немного тугоуха, а, может, и то, что слишком сильно не любила выходить из дома, да и вообще не любила играть с детьми во дворе, отдавая предпочтения играм на приставке. Этот ребенок ничем не отличался от остальных, и не выбивался из толпы, только вот что-то с ней было не так, отчего-то она не была восторжена музыкой. Но, главное, что девочка шла, как и все остальные.

В этот момент время словно бы застыло, замедлило свой ход, а спасительное утро так и не хотело вступать в свои законные права, будто тоже слушало эту музыку. Кто знает, сколько шли эти бедные дети. Их ноги тряслись от усталости, а местами порванная от веток деревьев одежда, изгрязнилась и была похожа на тряпки. Кое-кто начинал выбиваться из сил, но все равно не переставал перебирать ногами. Еще чуть-чуть, и они все подошли к небольшому лесному домику. Около которого в свете луны стоял и играл на своей волшебной флейте тот самый музыкант. Тяжело было сказать, женщина это или мужчина, настолько он был красив и утончен. Мелодия прекратилась. Все дети застыли, словно маленькие изваяния, ожидая дальнейших приказаний. Их безжизненные мутные глаза были опущены вниз, а сердце еле билось, готовое остановиться в любой момент.

Таинственная фигура широко улыбнулась, обнажая белые острые клыки. Похоже, сегодня улов удачный и довольно большой.

— Добро пожаловать в Нэверленд! — Раскатисто прозвучал высокий, но глубокий голос.

Фигура раскрыла свои руки, словно бы готовясь заключить каждого здесь в свои объятья. И дети, без лишних слов, пошли к нему, словно мотыльки на обжигающе-яркий свет уличного фонаря…

А дальше кровь. Реки крови. Вместо того самого силуэта показалось чудовище, отдалённо напоминающее человека. Его серая сморщенная кожа будто бы сверкала при свете луны, а с его острых, словно у дикого животного, зубов, стекала густая слюна. Оно было голодно и видело перед собой лёгкую добычу. Существо разорвало на части первого попавшегося ребенка, словно старую мягкую игрушку, и жадно сожрало, облизнув свои иссохшиеся, покрытые свежей кровью губы. А дальше еще и еще. Завороженные дети не кричали, словно бы не чувствуя боли, и не убегали, не осознавая, что с ними происходит. Только лишь детские ручки и ножки отлетали в стороны в этом кровавом пиршестве, а хладные обескровленные тела, не долетая до земли, оказывались внутри бездонного жерла желудка чудовища. Лишь только спустя некоторое время гипноз, навеянный музыкой, начал спадать. Только вот бежать, осознавшим все ребятам, было совершенно некуда. Некоторые застыли в ужасе, а другие же были лишены ног после попыток убежать куда подальше.

Девочка, одна из первых, у кого прояснилось сознание, спряталась за одним из деревьев, стараясь как можно сильнее скрыть свой страх и выровнять дыхание. Но чавканье чудища и истошные крики ее некогда знакомых ребят, делали это практически невозможным. Ей было страшно. Очень страшно. Неужели и здесь придет ее конец. Она крепко сжала крестик в своих грязных руках, не решаясь куда-либо бежать. Вдруг монстр уйдет и совсем забудет про нее. Но, как только он покончил со всеми оставшимися детьми, принялся что-то вынюхивать по округе. Девочка слабо слышала его частое тяжелое дыхание, но остро чувствовала железный запах крови, исходящий от всего вокруг. Сознание замутилось. Ещё чуть и девочку бы вырвало. Но нет, надо держаться, во что бы то ни стало. Монстр совсем близко. Увидел? Почуял? Верхушка того дерева, где она пряталась со крипом отлетела в сторону. Девочка закричала от страха и ринулась в чащу леса, не ведая куда, лишь бы подальше от него. Чудище побежало следом. Если бы оно хотело, то схватило бы ребенка раньше, но ему захотелось поиграться, почувствовать острый привкус первобытного страха.

Девочка понимала, что в этой гонке ей не выжить, но она очень хотела выбраться отсюда к своим родителям, хотела рассказать им о том, что увидела здесь. Но тут её тело пронзила острая боль, от которой малышка свалилась наземь. Чудище оторовало ей ногу и стояло в стороне, ожидая дальнейших действий. Девочка закричала и расплакалась, зовя на помощь маму и папу, хотя она понимала, что это будет тщетно. Ей никто не поможет. Малышка сильнее сжала крестик в своих окровавленных ладошках, но высшие силы не хотели ей отвечать на многочисленные молитвы. Чудо не приходило. Она отползала в сторону все дальше и дальше, падая лицом в грязь и снова поднимаясь, пока резкий удар не пронзил ей бок и не оторвал левую руку. Глаза застелила белая пелена боли. А сознание все крепче и крепче стала пронзать безнадега. Нет. Не время сдаваться. Надо еще хоть чуть-чуть продержаться. Девочка перевернулась на спину и воткнула в глаз нависшему над ней монстру крестик.

От этого места тут же пошел слабый пар, а плоть вокруг стала словно бы зажариваться. Монстр возопил и отскочил в сторону, зажимая больное место. Малышка даже слабо улыбнулась и попыталась как-то отползти, но силы ее покидали с такой же скоростью, как и кровь. Как вдруг она совсем рядом услышала чей-то голос. Он спрашивал ее, хочет ли она жить. Конечно! Конечно, девочка еще хочет жить! Она ведь еще такая маленькая и столько всего не видела! Незнакомец что-то еще сказал, но малышка уже не могла этого расслышать. Сознание окончательно её покинуло, оставив место надвигающейся темноте…

***

Девушка в холодном поту резко открыла глаза посреди ночи. Почти каждый раз она видела один и тот же кошмар родом из детства. Конечно, сейчас она уже не ребенок, но те воспоминания не могут дать ей покоя до сих пор. Она оказалась единственной, кто выжил в этой трагедии. Тогда из ее маленького города в одночасье пропали все дети от пяти до тринадцати лет. В соседнем лесу были найдены только мягкие игрушки, оторванные клочья одежды и следы крови. Решили, что за дело взялся серийный маньяк, но сколько бы его не пытались найти, все оказывалось тщетно.

Девушка встала с кровати и пошла на кухню, чтобы налить себе немного холодной воды для собственного успокоения. Всё таки тогда ее спасло чудо, но явно не то, которому она так отчаянно молилась. Она посмотрела на свою левую руку, вспоминая, как она была оторвана считай вместе со всей половиной тела. Теперь по ее жилам течет жидкость, только отдаленно напоминающая кровь, а тело — наполовину машина. Если бы она смогла расслышать все то, что ей сказал тот незнакомый голос, то, может быть, и отказалась бы от такой жизни.

Она посмотрела на себя в зеркало и собрала в два пучка свои ядовито-зеленые волосы. Да уж, а когда-то они у нее были чёрного цвета. Черты лица все оставались такими же угловатыми: узкие глаза, высокие скулы, желтоватая кожа и узкие губы. Смешно аж становится. Киборг-азиат. После той самой ночи она очнулась уже в непонятном помещении с подключенными проводами к ее механизированным частям тела, которые еще предстояло долго калибровать. Девушку учили заново ходить, пользоваться руками и своими новыми возможностями, которые иронично назвали «Нэверленд». Так же она обрела новое имя — Динь-Динь. Хотя ее настоящее имя Динг Го.

Получив новую жизнь и став подопытной крысой, девушка не стала мириться со своей участью и в перерывах между работой и играми в различные консоли, она собирала по крупицам всю информацию о всех детях, пропавших за последние годы. Динь не просто хотела найти того гада, что тогда лишил жизни стольких ребят, но и отомстить ему за то, что с ней стало. Она от злости ударила по столу, оставив на нём небольшую вмятину и заскрипела зубами. Хоть это и выглядит круто, но жизнь наполовину человека не такая уж и радужная, особенно, когда тебе вечно шестнадцать лет, и ты никогда ни на капельку не постареешь в отличие от всех своих знакомых.

К чёрту это чудо техники и к чёрту все! Сонливость совсем покинула голову Динь. Заварив себе чашечку крепкого зеленого чая, она с помощью кабелей, встроенных в её тело, принялась снова сканировать всемирную паутину. В её черных глазах начали постепенно мигать различные зеленые буквы и цифры, сменяться картинки, статьи, которые киборг пропускала через себя. Опять ничего стоящего. Хотя…Погодите! Тут что-то интересное! Ей от подруги пришло письмо с пригашением пойти на представление одного талантливого флейтиста, что совсем недавно приехал к ним в город. Динь пригляделась. Что-то уж больно он был похож на ту самую фигуру, чей образ, наверное, никогда не уберется из ее головы. Девушка мысленно записала имя этого мужчины к себе вместе с телефоном билетной кассы. Пожалуй, стоит сходить наведаться к нему на концерт, послушать.

Допив свой чай, Динь посмотрела в окно. Было около двух часов ночи. Улицы совсем пустые, как и тогда, только мелодии не хватает. Может, сходить прогуляться, пока есть такая возможность? Девушка потянулась, скрипнув всеми железками, быстро переоделась и, накинув на плечи легкую куртку, выскочила на улицу. И вправду, вокруг было слишком тихо, за исключением пения какого-то пьянчужки на детской площадке неподалеку. Что ж, это даже и к лучшему. Пробормотав что-то, вроде команды, она приспустила куртку. Послышалось тихое жужжание, и из-за ее покрытой разными проводами спины показались четыре зеленых крыла, отдаленно напоминающие те, которые обычно пририсовывают феям в детских книжках. Немного терпения, ветра и Динь взлетела в небо совсем как самое настоящее сказочное существо. Она любила летать. Это упрощало передвижение и экономило силы, только надо было время от времени смазывать оснастку, подливать топливо и подкручивать детали.

Возможность летать и новенькие игры привносили хоть немного радости в ее скучную и однообразную жизнь. Динь летела высоко, будто бы патрулируя город. Как вдруг она увидела на улице несколько детей, сбившихся в кучку. Они куда-то шли словно бы под гипнозом. В голове у девушки будто переключатель щёлкнул. Неужели эта тварь явилась? Перед ее глазами возник образ того самого чудища, его оскал и милая приманка. Хех, а в каком-то смысле он и оказался прав. Дети оказались в лучшем мире, в своего рода Нэверленде. Динь осторожно спустилась вниз чуть поодаль от тех детей и подбежала к ним. Но они даже не отреагировали на нее, продолжив свой шаг.

Что ж, видимо, настало время показать свои истинные силы. Глаза девушки мелькнули зеленым светом, а ее некогда целый бок стал распадаться на множество маленьких фей, чем-то напоминающих стрекоз. У каждой в руках было по маленькому колокольчику.

— Настало время проснуться и вернуться к родителям, — пробурчала она, — Система колокольчик. Запуск!

Феи вокруг замерцали разными огоньками, словно бы маленькие светлячки, и зазвенели в свои колокольчики, создавая звуковые волны, еле слышимые взрослыми, но так хорошо различимые детям. Они напоминают чем-то радостный яркий смех и проясняют сознание, убирают грусть, помогают детям прийти в себя.

Малыши спустя некоторое время очнулись и даже удивились тому, что увидели, так как некоторые очень хотели поймать одну фею на память. Динь не стала терять времени даром и сразу же спросила, что они делают в такое время и куда идут. На что один, видимо, самый смелый, сказал, что слышал чей-то голос и чудесную нежную музыку откуда-то издалека, и указал пальцем в то направление. Девушка кивнула и, отчитав детей, сказав, чтобы они возвращались немедленно к родителям, отправила с ними несколько фей. Пусть толку от них не так много, но путь обратно указать смогут. А сама же, окружив себя еще несколькими своими маленькими помощницами, отправилась по указанному направлению. Благо то, что звук флейты притягивал не только детей, но и маячки колокольчиков, работая, как запах для собаки-ищейки.

Спустя полчаса девушка наткнулась на здание довольно шикарного отеля на окраине города, который славился не только своими именитыми клиентами, но и приватностью и абсолютной тишиной. Там, на одном из балконов стояла и играла на флейте до боли знакомая фигура. Динь нахмурилась и встала, широко расставив ноги.

— Опять ты здесь, падла! Пришел за новыми жертвами?! А, выкуси! Я отправила всех детей домой! — Закричала она, совершенно забыв о том, что в этом месте есть как и охрана, так и еще люди.

Музыка прекратилась, силуэт исчез. Динь начала в спешке оглядываться по сторонам, пока совсем рядом не услышала до боли знакомый голос.

— О, какие люди. Кажется, манерам юных дам сейчас не обучают, — усмехнулся он.

Девушка быстро развернулась, вытащив из своей руки небольшой штык-нож. Она встала в боевую позу, готовясь вступить в схватку.

— Чего тебе надобно? Поглумиться спустился? Где эта тварь? Я всё помню, всё, что было четырнадцать лет тому назад. И то, как ты всех заманил флейтой, и как чудовище разорвало на части всех, кто там был. Я же выжила только благодаря неизвестному чуду, и все эти долгие годы пыталась найти тебя, чтобы стереть эту сладкую улыбку.

Мужчина рассмеялся еще сильнее. Не прошло и минуты, как он оказался сзади Динь, перехватив ее опасную левую руку с ножом и заведя вторую за спину. Он прижал девушку к себе настолько сильно, насколько мог без лишних травм. Киборг начала извиваться, сыпать проклятьями, пытаться хоть как-то вырваться из его железной хватки, но все без толку. Это только больше раззадоривало незнакомца. Тогда она обернулась, чтобы рассмотреть хорошенько его лицо и побелела от ужаса. У него не было глаза. Тот самого, куда та в свое время воткнула крестик.

— Что такое? Увидела что-то знакомое? — Прошептал он, обжигая ее щеки своим холодным дыханием, — Я тоже прекрасно помню, как одна смелая девочка воткнула мне крестик в глазницу. Наверное, надо было ее убить сразу же. Или же нет? Иногда играть с жертвой намного веселее, чем убивать сразу.

Он усмехнулся и резко оттолкнул девушку так, что та упала на землю. Динь быстро встала и побежала на него, но тот, рассыпавшись сотней черных крыс, собрался в другом месте.

— Хочешь отомстить? У тебя не получится. Смирись с тем, что произошло и радуйся тому, что выжила, — он поправил свои длинные каштановые, почти красные волосы, — не только людям хочется есть и быть здоровыми. Я же очень много лет был голодным и обессилевшим. Человечеству ничего не будет, если оно лишится паре-тройке или сотне детей. Их и так слишком много, а таких как я уже остались единицы. Всё довольно справедливо. Не правда ли?

Динь ухмыльнулась и натравила на него несколько десятков своих фей. Они окружили вампира и стали буквально оглушать его своим стрекотанием.

— Пусть я и слабее тебя, однако все равно найду управу. Чем могущественнее враг, тем сильнее у него раздуто эго. Голод и желание жить ничуть не дает тебе оправдания! — Прокричала она, прежде чем вампир вырвался из звонкого плена.

Он почти моментально оказался около Динь и с силой прижал её к земле.

— Что ж, эти атаки выглядят довольно забавными. Всё-таки я не ошибся, когда решил дать тебе шанс. Жду тебя на концерте послезавтра.

Он ухмыльнулся и, что-то просунув в карман ее брюк, исчез, растворившись в воздухе. Динь моментально полезла следом и вытащила билет на представление того самого флейтиста, про которого ей говорила подруга. Девушка сжала его в ладони, поднялась с земли и зычно прокричала:

— Сукааа!

На миг ей показалось, что кто-то едко усмехнулся в ответ, но брошенного взгляда на злосчастный балкон хватило, чтобы убедиться в обратном. Динь направилась домой, съедаемая мыслями об этом вампире. Судя по тому, что еще ни одного ребенка не пропало, он решил специально обозначить свое присутствие перед девушкой. Значит ли это, что он до сих пор с ней играется и когда-нибудь всё-таки настанет пора и ей стать закуской? Ну, нет! Не будет этого! Динь сжала свои механические пальцы в кулак и проскрипела зубами. Быстрее он свои поганые клыки обломает об ее шею, чем она сдастся! Но сейчас она и вправду ничего не сможет против него предпринять. Остается только выжидать подходящий момент. Придя домой, Динь, в первую очередь приняла лёгкий душ, чтобы смыть с себя грязь и, заодно, все плохие воспоминания ночи. К тому же горячие струи воды помогали ей настроиться на позитивный лад. Девушка, подлатав немного свои чутка помятые вампиром конечности, решила рассмотреть тот самый билет.

— Адажио Цезари, флейтист, талант и прочая лабуда, — пробубнила она, — место на балконе для вип-персон. Хм-м, да он решил побаловать меня. Терпеть не могу классическую музыку.

До утра Динь играла в «Play box». После всех событий сон в голову девушки так и не пришел. Она надеялась, что еще несколько дней вампир будет сидеть тихо и мирно в своём отеле и не высовывать носа. Но зачем он подсунул ей приглашение? По-любому все не просто так, и этот хмырь задумал что-то гадкое. Под утро ей позвонила подруга и отвлекла от гнетущих мыслей. Что ж, настало время однообразных, но таких спокойных будней.

Через несколько дней наступил тот самый вечер выступления флейтиста. Динь, одетая в красивое, темно-зеленое платье на китайский манер с огромным вышитым серебристыми нитями драконом и о с открытой механической спиной, шла к зданию театра. Её волосы, как обычно, небрежно были собраны в два пучка, а на лице ни грамма макияжа. В отличие от своей воодушевленной и явно принарядившейся подруги, Динь старалась выглядеть спокойно. Она всё еще не поняла, что задумал этот вампир. По — любому какую-то гадость. Но какую? На всякий случай за это время она успела подготовиться, и попросила вмонтировать ей в руку небольшой пистолет, вместе со штык-ножом, который потеряла в прошлый раз. Динь была уверена в том, что они ей сегодня непременно пригодятся.

Дальше последовала муторная проверка билетов. Девушки, к сожалению, оказались на разных местах, потому что все билеты на балконы были раскуплены и стоили баснословно дорого у перекупщиков, а Динь свой билет сдать не получалось. Что ж, придется сегодня один вечер провести среди напыщенных снобов, которые ничего не понимают в искусстве, как и она, но отчаянно не хотят этого признавать. Девушка вздохнула от мнимой усталости и, достав из сумочки свою любимую портативную консоль, принялась проходить очередной уровень игры «Бладрейн». Как раз там главная героиня — охотница на вампиров. Довольно символично. Прозвенел первый звонок, второй. Началась суета, все стали стягиваться по своим местам. Динь убрала консоль и присмотрелась к зрительному залу. Вот там, в центре сидит ее подруга и от нетерпения сжимает свое ярко-желтое канареечное платье. Девушка уселась поудобнее и устремила взгляд на сцену.

Третий звонок, и спустя несколько минут пошел дым, занавес поднялся, на сцене появилась лишь одна фигура уже знакомого её вампира. Он был одет в классический костюм викторианской эпохи, его волосы беспорядочно лежали на плечах, а в руках была та самая треклятая флейта, украшенная крысиными черепами. Он осмотрел весь зал, поприветствовав зрителей своим елейным голоском, и обвел глазами балконы, остановившись на том, где сидела Динь. На секунду девушке показалось, что он довольно оскалился, но она решила отогнать от себя эту мысль и не нагнетать черноту почем зря. А дальше полилась музыка, нежная, тихая, похожая на пение дивной сказочной птицы. Она туманила головы людей. Только лишь одна Динь сидела и слушала свою любимую электронную музыку через небольшие наушники с закрытыми глазами. Уж больно ей не хотелось ни видеть, ни слышать этого вампира.

Всё вроде бы шло вполне нормально, как и всегда на подобных мероприятиях. Но вот только спустя двадцать минут люди стали вести себя странно. Динь перегнулась через балкон, чтобы получше рассмотреть зрительный зал, и тут же ее глаза расширились от ужаса. Все, кто пришел на выступление, ведомые звуками флейты, набрасывались друг на друга, разрывали на части, поедали свежую человеческую плоть. Динь, не дожидаясь финала этой бойни, спрыгнула с балкона, жестко приземлившись на пол, и сразу же побежала к тому месту, где сидела ее подруга. Но, растолкав окровавленные тела, она поскользнулась и упала прямо перед обглоданными пальцами со знакомым кольцом с надписью «Friend». Девушка как можно быстрее поднялась, сдерживая рвотные позывы от запаха крови, чтобы убедиться, что ее предположения беспочвенны. Но нет. Прямо перед ней из ее подруги вытаскивал кишки какой-то мужчина, а другой обгладывал лицо. Динь закричала от ужаса и боли, пронзившей ей сердце. Детские воспоминания, вспыхнувшие злостью и обидой, вылились солёными слезами, обжигающими ее щеки. Неужели? Неужели с ней опять это происходит!?

Девушка трансформировала свою руку в пистолет и расстреляла всех, кто прикасался к безжизненному телу ее подруги. Динь не могла поверить, что больше никогда не услышит ее звонкий смех, никогда не сходит с ней по магазинам и не посмотрит ужастик на ночь. Её глаза застелила красная пелена ярости. Сейчас она не понимала, что делала. Сейчас она хотела лишь покончить с этим ужасом. А виновник всего стоял на сцене и довольно смеялся, отложив флейту в сторону. Расправив свои механические крылья, Динь полетела к нему, пытаясь прострелить вампиру голову, но тот виртуозно уклонялся от каждой пули, словно бы и вправду был не уязвим. Однако сражение между девушкой и Адажио было недолгим. Вампиру не составило труда, подставив свое плечо под нож, зажать девушку в тиски и вырвать ее механическую руку. Следом он ударил ее по ноге, как раз в то место, где находился сустав и откинул Динь на пол.

Девушка хрипела от усталости и безнадеги. Он не причинял ей боли, но морально почти раздавил. Она отчаянно пыталась найти в себе силы, чтоб противиться всему и продолжать бой. Она злилась на вампира, злилась на себя и на все, что происходит вокруг. С ее губ сорвался рык, схожий чем-то на звериный. Адажио склонился над ней и провел своей ладонью ей по щеке.

— Милая, моя игра с тобой еще не закончилась. Ты будешь страдать вечно…