Несвежие девушки

Вызов пришёл, когда я собиралась принять полуденный душ. Зеркало, в которое я рассматривала потенциальную морщинку, пошло рябью, почернело, и оттуда выглянула физиономия шефа.

— Вам не говорили, что нехорошо подсматривать за девушками? — спросила я. — Особенно, если они неглиже и в душе?

— Если магистр Лизавета Жюф не блокирует видеосвязь в ванной, — невозмутимо парировал шеф, — то она не возражает, чтобы на неё посмотрели. Прекращай, Лиза! Ты отлично выглядишь, а я слишком стар, чтобы получать от твоего вида какое-то иное наслаждение, кроме эстетического.

— Насладились? — ехидно спросила я после затянувшейся паузы. — Излагайте — или отпустите меня в душ!

— Душ отменяется, — покачал головой шеф. — В Академии Магии убита студентка Виктория Ордынец, эксперты не исключают Тёмной магии. Время дорого, отправляйся прямо сейчас.

— Успею! — отмахнулась я. — Провесите мне портал, трансгрессирую к ним в вестибюль.

— Ну, Лизавета! — сделал круглые глаза шеф. — Всё забыла? Может, зачёт у тебя принять по высшей магии? Девичья память, она только с кавалером на свиданке хороша, а так… В общем, машина выехала, через две минуты будет у тебя. Поторопись.

И отключился.

Вот дурёха-то! Верно сказал шеф, девичья моя память! В стомильную окрестность Академии нельзя трансгрессировать, по континууму размажет. Придётся поспешить.

Кинув последний взгляд на зеркало — нет, не морщинка, это тень так легла! — я побежала собираться. В Академии освежусь, там, рассказывали, у ректора личный бассейн есть. Вот и проверю.

Нет, не ценит шеф сотрудников!

Кондиционер в машине не работал, из окон тянуло гарью, тип за рулём попался, как назло, старый и неразговорчивый. На развязке перед выездом в пригород какой-то придурок на лимузине въехал в бок мусоровозу, и пять полос позли, как муравьи по сиропу. Можете себе представить, в каком настроении я покинула авто перед воротами Академии, спрятавшейся в старом парке, среди вековых лип.

Молчаливый водитель газанул, обдал меня напоследок пыльным облаком и свалил.

— У, подлец! — с чувством сказала я, прочихавшись, и решительно взялась дверной молоток.

Дверца рядом с воротами отворилась раньше, чем я смогла сделать хотя бы один удар. Досадно, мне так хотелось сорвать злость хотя бы на чём-то! Ничего, отыграюсь на...

Парень, выглянувший из калитки, был настолько хорош собой, что злость прошла в один миг, как не бывало! Это был не гламурный мальчик с подиума, нет! Передо мной стоял настоящий мужчина, одетый аккуратно и чисто, но с толикой небрежности, призванной сообщить, что де не слишком-то и старался… Будто я не знаю, чего это стоит!

Слегка потёртые, даже немножко рваные, но весьма дорогие джинсы; такая же рубашка с споротой этикеткой, модные кроссовки в тон, широкий ремень буйволиной кожи. Совсем новый, кажется, в воздухе ещё витал аромат галантерейного склада...

Всё это я заметила потом, когда смогла оторваться от насмешливого прищура возмутительно голубых глаз, от соломенного цвета ёжика на голове, от… Проклятье, я даже не говорю про плечи и талию, и прочее, да… В общем, он был сложен, как принято говорить, как античный бог, причём скорее Арес или Посейдон, а не Аполлон! Тот, по мне, слишком слащав.

— Лизавета Жюф? — парень широко улыбнулся.

— Да, — сказала я, заставив себя не дёрнуться навстречу ему. Чёртов шеф не дал принять душ, и теперь от меня несло, наверное, как от свинарки. Что он подумает, если учует?

— Я Виктор Терновой, преподаю защиту от Тёмных сил, — сказал он. — Мы ждали вас. Идёмте, покажу, где вы будете жить.

— Ага, — выдохнула я. — Нет, спасибо, я сама.

Нельзя отдавать багаж! Это я поняла селезёнкой. Ещё подумает, что я доступная девица...

Виктор пожал плечами, повернулся и зашагал в сторону кампуса. Я подхватила саквояж и пошла за ним, против воли обшаривая его фигуру глазами. Хорош, подлец… Хорош — и знает об этом. В груди у меня потеплело, сладкий жар потёк ниже, в живот, и ниже… Ох, Лизка, что-то будет! И пахло от него приятно — машинным маслом и мазутом. Папа у меня машинист тепловоза, с детства эти запахи для меня как духи.

Сработали рефлексы сыскаря. На чистом автомате я срисовала его ауру, — и это меня отрезвило. Среди языков лазоревого и солнечно-жёлтого пламени прятались багрово-красные и чёрные пряди. Тьма! Наверное, покопавшись в архивах, я смогла бы сказать, какое именно исчадие отвечает за эту или за ту линию спектра. Впрочем, он преподаёт защиту от Тёмных сил, это многое объясняет.

Интересно, нечеловеческое обаяние тоже это объясняет?

Ох, Лизавета! Что за мысли приходят в твою голову, какие выводы ты делаешь! Не рано ли?

Женское общежитие встретило меня пустыми коридорами. Сейчас, перед экзаменами, все студентки были в главном, учебном корпусе, заполняли аудитории, толпились на кафедрах, сидели в библиотеке. Особенно после случившегося. Магини, даже начинающие, народ чувствительный, а сквозь обычные эманации здесь явственно пробивалась смертная мука. Бедная Виктория, досталось же ей перед концом!

Расследователь, как учит шеф, всегда циник, иначе нервы помешают работе. Я приказала себе отстраниться, временно забыть, что привело меня в Альма-матер. Немудрёное, почти игрушечное заклятье, почти не колдовство даже, но действует безотказно! Посмотрим на мир свежим взглядом.

Я шла за Виктором, а в памяти всплывали милые мелочи. Вот длинный ряд ниш в стенах. В каждой — фигура рыцаря, а за ним есть крохотный закуток, мы называли их «залами для поцелуев». Сюда мы водили мальчишек из соседних корпусов, и «залы» никогда не бывали пусты. А вот — несмываемое заклинание памяти. Когда-то, воюя с экзаменационными билетами, древний студент выцарапал его на каменной стене. Надпись много раз замазывали и закрашивали, но она постоянно появляется вновь. Сколько же я не была здесь? Лет восемь уже, с самого выпуска? Забытые магистры, стара же ты, мать!

Несмотря на открытые настежь окна и двери, в комнате, куда привёл меня Виктор, было жарко и душно. Я коснулась батареи центрального отопления: она была раскалена, как зимой!

— Что это значит? — обратилась я к моему проводнику. — Покушение на персону инспектора? Хотите зажарить меня живьём?

— Везде так, — смутился Виктор. — В этой комнате хотя бы сквозняк… бывает.

— Но тут же невозможно находиться! — возмутилась я. — В чём дело?

— Авария на теплоцентрали… С прошлого вечера… слесари работают не покладая рук, но пока — так.

— Проклятье, я же тут сварюсь! Но душ, — продолжила я допрос, — душ работает?

— Вот, пожалуйста, — Виктор показал дверцу слева от входа, — только...

— Что ещё? Воды нет?

— Есть. Но только горячая.

— И насколько горячая? — предчувствуя ответ, спросила я.

— Кипяток, — ответил Виктор. — И не надо меня ни в чём обвинять, госпожа инспектор Жюф. Я не водопроводчик и не истопник, я всего лишь магистр защиты от Тёмных сил!

— Да, насчёт Тёмных сил… — теперь, когда острота восприятия размыта, я разрешила себе вспомнить о деле. — Раз мне не судьба привести себя в порядок, проводите меня на место преступления.

— Непременно. Следуйте за мной, — сухо ответил Виктор. Кажется, его шокировала моя чёрствость. Извини, магистр, иначе никак.

Место преступления находилось в дальнем крыле здания, и уже на полпути я преисполнилась к Виктору добрых чувств. Если рядом с моими временными апартаментами было просто душно, то здесь в воздухе висели плотные запахи крови и разложения. Эхо страдания в ауре места стало просто непереносимо. Если бы не наведённая отстранённость, я сбежала бы отсюда через минуту! Я глянула на Виктора: он казался неестественно спокойным, даже расслабленным, только в глазах разгорался лихорадочный огонёк, а нити мрака в его ауре уплотнились и назойливо лезли в глаза. Странные, смутно знакомые нити. Ох, не к добру это, помяните моё слово, госпожа инспектор Жюф!

У нужной комнаты мы застали странное оживление. Два бледных молодых человека с несчастными лицами, один бритый наголо, другой с длинными, неопределённого цвета патлами, ковырялись в электрощитке.

— Кто такие?! — потребовала я ответа.

Великая вещь — инспекторский жетон! Никогда не нужно объяснять, кто ты есть и по какому праву задаёшь вопросы.

— Мы… — сдавленным голосом начал бритый, но неожиданно позеленел и бросился прочь.

— Это монтёры, госпожа Жюф, — сказал Виктор. — Сразу после случившегося госпожа ректор приказала оснастить все помещения камерами наблюдения. Вот… работают.

— Очень интересно, — прищурилась я. — У меня тоже такая стоит?

— Кажется, не успели ещё.

— И лучше бы они не спешили, — грозно заявила я. — Обнаружу кого — испепелю на месте!

Развелось любителей подсматривать, мало мне шефа!

Второй монтёр побелел и начал сползать по стене.

— Пойдёмте уже внутрь, — скривился Виктор. — Охота вам их пугать, инспектор!..

Вы когда-нибудь бывали на бойне? И не бывайте, никакого удовольствия. Грязь, кровь, кал. Разъять живое существо на части и рассортировать сообразно холодной, равнодушной системы… Примерно та же картина встретила меня в комнате жертвы, вернее, в её ванной комнате.

… Безголовый, выпотрошенный обрубок, насаженный на торчащую из пола трубу; кожа с левой груди содрана, эту кожу держит во рту голова, которую пристроили на туалетный столик; голова смотрит на своё отражение в зеркале. Кишки, развешанные гирляндой вдоль края ванны; лёгкие и сердце, сложенные у порога; сердце взрезано, вывернуто в форме розы. Кровавые иероглифы на салатной плитке стен — заклятие призыва! Руки от локтей и ноги от колен, излишние в ритуале призыва, небрежно брошены в угол. И тучи мух, которые кружат вокруг и наполняют воздух громким жужжанием, но не рискуют сесть на останки...

Мы сидели в уютной беседке в сквере возле девичьего корпуса. Липы набирали цвет, солнечные блики, пробиваясь сквозь листву, плясали на некрашеных стенах, столешнице, норовили заглянуть в глаза. Заклятие отстранение не всесильно, и меня ещё немного потряхивало от увиденного, но я уже могла думать и рассуждать. В конце концов, это моя работа.

— Вам всё понятно, магистр? — спросила я Виктора. — Средоточие Мрака, одна из сильнейших потусторонних сущностей. Викторию Ордынец принесли в жертву, чтобы вызвать его в телесном виде.

— Я умею читать, инспектор Жюф, — недовольно сказал Виктор. — Не забывайте, что именно я преподаю. Надеюсь, преступник пытается пустить нас по ложному следу. Подчинить Средоточие Мрака — большой риск, мало кому это под силу.

— Вам это под силу, Виктор? — прямо спросила я.

— Зависит от обстоятельств, — осторожно ответил магистр.

— Ага, ага… — кивнула я, улыбнулась самой ласковой улыбкой, которую могла придумать и резко сменила тему: — Насколько я помню, первой… тело обнаружила подруга этой несчастной девочки, Марта. Найдите её и отправьте ко мне, хорошо? Я буду ждать здесь.

— Будет исполнено, госпожа инспектор, — чуть не козырнул мне Виктор. — Ждите, это будет скоро.

Интересный парень, заключила я, оторвавшись от лицезрения его аппетитной задницы, но язва. Кажется, я даже начала его вспоминать. Он учился в Академии одним или двумя годами раньше и обращал мало внимания на младшие курсы. Я была девочка влюбчивая, бывала в залах для поцелуев, но он… Нет, я бы запомнила!

Тут словно что-то щёлкнуло в памяти, и меня обдало холодом. Жирная чёрная нить в ауре Виктора принадлежала Средоточию Мрака! Это значило...

— Вы хотели видеть меня, госпожа инспектор? — приятный, чуть хрипловатый девичий голосок развеял сгустившийся холод. — Я Марта Клевье.

Какая сексуальная куколка! Марта чем-то напоминала меня — десять лет назад. Такая же светлая, стройная, с большими, сейчас чуть припухшими от слёз глазами. Платьишко коротенькое, будто на танцульки пришла! Я ощутила укол ревности. Глупо, конечно, что нам с ней делить?

— Привет, Марта! — я похлопала ладонью по скамейке. — Садись. Я не задержу тебя надолго.

Часы над дверью в кабинет ректора показывали без четверти шесть. За полчаса, проведённые на кожаном диванчике в приёмной, я трижды прокрутила про себя разговор с Мартой. Говорили мы недолго, но Марта успела и поплакать, и посмеяться, и даже побывать в обмороке, однако не сказала мне ничего особенно интересного. Жаловалась на духоту и прочие неудобства, связанные с аварией, вспоминала какие-то несущественные мелочи. Ничего такого, о чём я не могла бы узнать сама.

— Заходите, милочка! — дверь в кабинет открылась сама собой. Ректор Академии магии Дромария Дракон ждала меня.

— Здравствуйте, госпожа ректор! — заняв место напротив Дракон, я усилием воли захлопнула дверь. Что она о себе думает, если хочет удивить меня мелочами, которые доступны любому первокурснику?

— Я надеялась на опытного специалиста, — сухо сказала ректор. — Вы вели какие-то дела самостоятельно, милочка?

Я молчала, рассматривая Дромарию. Монументальная дама! Есть ли у неё муж? Если да, я ему не завидую. Носорог в брючном костюме!

— Безусловно, госпожа ректор, — соизволила, наконец, процедить я. Ректор Академии — это минимум ладья, но разве я пешка? Не говоря уже про шефа.

Дромария Дракон собрала губы в куриную гузку и пристально посмотрела на меня.

— Да, это была моя глупость, — заявила она в пространство.

— О чём вы, госпожа ректор? — преувеличенно удивилась я.

— Послушала этого мальчишку, этого магистра защиты от Тёмных сил! — рявкнула Дромария и продолжила более спокойно, почти доверительно: — Представляете, милочка, это он предложил вызвать молодого инспектора. Развернул список незанятых сотрудников сыска и ткнул пальцем. Заявил: «Хотя бы эту!». Это он про вас, милочка. «Нам нужен свежий взгляд», — так он сказал. И я, дура старая, послушалась. И для чего? Выслушивать ваши дерзости? Лицезреть ваши ужимки? Подите с глаз долой, девушка!

Мне стало жарко и стыдно. Отчитали, и за дело. Натыкали, как котёнка в лужу!

— Извините, госпожа ректор, — выдавила я. — Не знаю, что на меня нашло.

Дромария выдохнула и сгорбилась.

— Вы считали мою ауру, хорошая моя? — глухо произнесла она. — Вы увидели линии Средоточия Мрака?

— Да, госпожа ректор. Блёклые, но отчётливые.

— Двадцать лет, инспектор! Двадцать лет я работала, экспериментировала, готовилась… Я хотела подчинить Средоточие Мрака — и едва спаслась, но метка осталась на всю жизнь! А этот мальчишка, этот ваш Виктор!.. Хочет ставить защиту на примере Средоточия! Вычитал где-то в архивах, что так поступали великие магистры прошлого… Вы можете представить, насколько это безответственно, с его-то куцым опытом?

— Виктор думает, что кто-то пытается нас запутать, — зачем-то сказала я. — Работает под Средоточие, пускает по ложному следу.

— Да? Сомнительно… — недовольно проговорила Дромария. — Хотя, ему виднее, конечно. Чем я могу помочь в расследовании, инспектор Жюф?

— Доступ к архивам и личным делам, госпожа Дракон.

— Это конфиденциальная информация, инспектор, — сварливо сказала ректор.

— У меня есть все допуски, — ответила я, — это часть моей работы.

— Верю, — смилостивилась Дромария. — Хорошо. Давайте...

Я протянула ей руку, и Дракон накрыла её своей.

— Архивы, — отрывисто сказала она. — Личные дела. Полный доступ!

Свет мигнул, по ногам пробежал холодный сквознячок. Ладонь на секунду онемела.

— Готово! — сообщила Дромария. — Ещё что-то?

— Прошу не устанавливать у меня камеру, — сказала я. — Хотя бы пока я тут.

— Нет! — отрезала Дромария Дракон. — Кому отвечать, если что? Придётся вам потерпеть. И идите, идите, инспектор, занимайтесь своим делом. Если что — я всегда на месте.

Проводить меня в архив вызвался Виктор. Неужели он думал, что я сама не найду дорогу? Архив и личные дела хранились в библиотеке, вместе с фолиантами и манускриптами. А уж дорогу туда я за пять лет выучила наизусть! Конечно, я отказалась, и полдороги у меня чесалось между лопатками, как от пристального чужого взгляда. Несколько раз я останавливалась и оборачивалась. Кажется, пару раз в толпе студентов мелькала его джинсовая рубашка, но полной уверенности в этом у меня не было. Какая неприятная назойливость! Чего ему от меня нужно?

Заведовала библиотекой всё та же престарелая магичка, что и в мои времена. К стыду своему, я забыла её имя, а может, и не знала. Студенты за глаза издавна называли её Мышь Белая.

Несмотря на это, мы очень мило пошушукались с нею, да так, что я забыла все свои подозрения.

— Вас поселили в комнате без терминала? — удивилась библиотекарша, когда я перешла к сути. — Всё, что вам нужно, есть в академической сети! Сюда приходят только за оригиналами… Материал страниц, состав чернил пометок на полях, это бывает важно. Отпечаток ауры автора или, например, когда инкунабула не желает, чтобы её копировали. Есть, знаете ли, такие капризные тома...

И в самом деле, в читальном зале было пустовато. Незнакомый магистр у окна колдовал над испускающим дымы и искры папирусом да бродили между полками, взявшись за руки, студент и студентка. Кажется, книги их не интересовали.

— Давно не бывала в Академии, — нашлась я. — Мне как-то и в голову не приходило, что у нас такое есть.

— И давно уже, милочка, — сказала Мышь Белая. — Так вы сейчас к себе? Приходите ещё, поболтаем.

— Непременно зайду, — пообещала я и раскланялась.

Почему мне не пришла в голову мысль о терминале? Кто первый подал идею об архиве? Тот, кто очень хотел меня задержать, и ему это удалось. Пока я, как дурочка, болтала с Мышью Белой, преступник копался в моих вещах. Что ему там нужно? Кто это связано с убийством?

Когда я остановилась перед дверью своего временного пристанища, пальцы у меня светились от избытка накопленной энергии. Ох, только попадись мне!..

В комнате было пусто. Сторожевые заклинания никто не потревожил, никто не вскрывал саквояж и не рылся платяном шкафу, только… Только аура комнаты добавила жирных тёмных нитей.

Виктор! Пока неясно, он ли убийца, но что он делал здесь?

Активировав терминал, я вывела на экран личное дело Виктора Тернового, преподавателя защиты от Тёмных сил. Что у нас тут? Родился, учился… Всё, как обычно, только существовал в его личном деле смутный период длиной в три года. Он пропал куда-то и возвратился только полгода назад, загорелый, с выбеленными солнцем волосами. Изучал магические практики туземцев Индонезии, по его собственным словам. Никаких подтверждающих документов не предоставил. Шаманы не ставят печатей, так он отвечал, посмеиваясь, на естественные вопросы. Ну, да, не ставят...

Я затребовала спектрограммы его ауры до и после «путешествия». Вот оно! Именно по возвращению в ней появились линии Сретодочия Тьмы. Почему этого никто не заметил? Или просто не обратили внимания? Рассудили, что шаманские практики включают многое?

Теперь я почти не сомневалась, что убийца — Виктор. Он не человек уже, он носитель Средоточия, на нашем жаргоне — Конь. Быстро набросав, я отправила шефу рапорт — и просьбу о подкреплении. Я сильна и уверена в себе, но справиться в одиночку с Конём? Увольте!

Дело было раскрыто, но не сделано. Ритуал воплощения страшен и кровав. За первой жертвой обязательно следует вторая, а за ней — третья. Избежать этих жертв, спасти невинных, — вот теперь моя задача, не будь я Лизавета Жюф!

Я вызвала Додекаэдр сил — программу моделирования ритуалов, и загрузила в неё известные опорные точки. Место первого убийства, личность и резиденция Коня, воплощаемая Сущность… Для начала хватит.

Пока Додекаэдр считал, я решила освежить свои знания о Средоточии. И если минуту назад существовал шанс, что Виктор ни при чём, что все улики — лишь стечение обстоятельств, то теперь сомнений не осталось. Средоточие Мрака иначе — Князь Грязи, грязный демон, он любит грязь, он ищет грязь, причём не простую физическую грязь, а ощущение нечистоты. Если ты по уши в навозе, но не замечаешь этого, Князь вряд ли выберет тебя жертвой. Однако, если какая-то мелочь заставляет тебя чувствовать себя грязным, мучиться и страдать от этого, ты в опасности. Конечно, если рядом Конь или адепт, готовый провести ритуал...

Теперь всё встало на свои места. Задумав ритуал, Виктор первым делом лишил Академию холодной воды. Представьте себе состояние юной девушки, которая не может принять душ! Вот почему от него пахло мазутом...

Нестерпимо зачесалось в подмышках. Я тоже грязна как смерть, грязна вторые сутки. Я бросилась в ванную комнату. Вода текла из обоих кранов, холодная и горячая! Радость была недолгой: с потолка смотрел на меня зелёный глазок видеокамеры.

Терминал заиграл мазурку: Додекаэдр сообщал о первых результатах.

— Только не это! — простонала я, глянув на экран.

Следующей жертвой должна стать Марта Клевье! Я бросилась вон из комнаты. Предупредить, спасти, скорее! Лишь бы не было поздно...

С грохотом промчавшись безлюдными коридорами — ночь, все давно спят — я затормозила у приоткрытой двери комнаты Марты Клевье.

— Марта?

Тишина, только полоска света на истёртых плитах пола, только слабый скрип дверной петли, только запах… Запах. Свежей крови!

Обмирая от неизбежности, я вошла в комнату. Модная сумка на кровати, рядом дорожный костюм на вешалке, носочки с синими котятами, несколько книг, лифчик, брошенный на спинку стула. Марта собиралась уезжать, но видимо тут, как раз, дали воду, и она...

— Марта...

Я прошла в душевую.

Я уже видела эту картину, совсем недавно, днём, но тогда действовало заклятье отстранённости. От крови, от вида свежих, ещё тёплых внутренностей меня замутило. Зверь надругался над бедной девочкой, глумливо, беззастенчиво. Она была очень красива при жизни, она ждала счастья и была достойна его.

Сознание не желало принимать, глаза не хотели видеть, только татуировку, синего котёнка под правой, нетронутой грудью...

— Вторая жертва, — сказал из-за спины Виктор Терновой. — Я не успел.

— Ты!.. Ты...

Он стоял в комнате у занавешенного окна, опираясь на подоконник. Как я могла его не заметить?

Руки сами сплели заклинание заморозки. Она не остановит Коня, но даст мне время. В последний миг я добавила в заклятье Колокольчик, простенькое заклинание слежения. Так мыши хотели повесить на шею коту колокольчик… не помню, чем кончилось.

Колючий туман потёк с моих ладоней в сторону зверя, а я рванула вон, даже не пытаясь посмотреть, что же выйдет.

Ничего не выйдет. Ничего.

Не помню, как я добежала до своей комнаты. Сердце колотилось о рёбра, в ушах стучали панические пульсы. Я искала — и не могла найти инспекторский жетон. Наш значок — не просто символ власти, это бомба, оружие последней надежды. Конь забрал его, пока я болтала с Мышью Белой. Это значило, что...

Терминал сыграл собачий вальс: третья жертва...

С экрана смотрело на меня моё собственное лицо!

Вот почему он предложил именно меня… Он всё рассчитал заранее, подготовил, подстроил! Я чем-то похожа на Марту и Викторию, и он выбрал меня… Что же делать? Без жетона, без сил — сколько энергии я ухнула в заморозку? Они скоро вернутся, но даст ли столько времени Конь?

В голове раздалось нежное далёкое тренькание, потом чуть ближе и громче. Колокольчик! Конь освободился и идёт ко мне. Что делать?!

Ректор! Она единственная в силах мне помочь. Лишь бы она оказалась на месте!

Щёлкнул замок. Дверь отворилась, в комнату вошла Дормария Дракон собственной персоной.

— Это вы!.. — я заплакала от облегчения. — Вы догадались, вы пришли спасти меня.

— Спасти? Можно сказать и так.

Колокольчик зазвенел снова. Ректор вскинула брови. Она слышала!

— Будьте осторожны! — воскликнула я. — Он уже близко!

— Ничего, — ответила Дормария Дракон. — Мы успеем.

— Что… — ноги мои подломились, и я упала на койку.

— Мне пора возвращаться, — произнесла ректор. — Тебе понравится.

Она стала быстро меняться. Лицо распухло и почернело, руки превратились в клешни, из спины и груди полезли, дырявя пиджак, щупальца.

— Это ты… — прохрипела я, язык слушался плохо. — Князь Грязи… Вот почему камеры!..

— Стыдливость — удо-обное чувство-о, — прогудел Князь. — Вы бои-итесь мыться, а я люблю-у несве-ежи-их...

Монстр подхватил меня клешнями, обнял липкими пупырчатыми щупальцами. От него нестерпимо несло клоакой, голова у меня закружилась, во рту стало кисло.

— Сейча-аааас!

Красный раздвоенный язык Князя стал лезвием, лизнул мою шею...

Колокольчик в голове ударил набатом. Хлопнула дверь, монстр дёрнулся. От входа к нему протянулся яркий белый луч. Виктор! Оцепенение исчезло, и я изо всех сил ударила Князя заклятьем изгнания!

—… мешало то, что Академия переполнена магией, и не всегда светлой, — рассказывал Виктор. — Мы не сразу поняли, что Средоточие уже полностью подчинило Дромарию своей воле. Именно поэтому Дромария, готовясь к ритуалу, устроила аварию на теплоцентрали.

Мы переглянулись. Госпожа ректор, смертельно бледная, без чувств полулежала в кресле.

— Почему тогда от тебя пахло мазутом?

— Перед тем, как ты явилась, я полдня провёл в котельной.

— Понятно… Давно ты там служишь? — любопытство родилось куда раньше меня. Служба надзора за инферно — страшно секретная контора! Когда ещё доведётся узнать о ней хоть что-то...

— Как только уехал в Индонезию, — сказал Виктор. — Ты смотрела моё личное дело. Там всё верно… ну, почти всё.

Он улыбнулся чуть виновато: извини, мол, это не моя тайна...

— А я? Что будет со мной?

— Князь зацепился за тебя, — сказал Виктор, — Попробовал на вкус. Мне придётся всё время быть рядом. Ты не против?

Не против ли я? О, ты ещё не знаешь, милый, насколько я не против!

— Посмотрим.

Я посмотрела в его глаза. Какой красивый цвет! Они как небо, они… Его рука стиснула мои пальцы.

— Ты… — начал Виктор.

Терминал еле слышно тренькнул. Шеф ответил на мой рапорт.

«Анализ данных, которые ты прислала, показывает, — писал он, — что ректор Академии Дромария Дракон одержима Средоточием Мрака. Будь осторожна! Ничего не предпринимай, жди группу захвата! Она прибывает в...»

Стыдно признаться, но никогда я так не смеялась!

— Ещё два часа, — хрипло сказал Виктор, обнимая меня за талию.

— Подожди, милый, — прошептала я. — Мы успеем, но… Ты же любишь свежих девушек?

Я забежала в душевую и быстро разделась. Уже пустив воду, я нашла взглядом глазок камеры на потолке и залепила его жевательной резинкой.

На всякий случай...