Небо над Неджией, в соавторстве с Bauglir Morgoth

Золотая игла катера скользила по волнам Хаоса. Перед носовым шпилем возникали и распадались причудливые конструкции и видения, свивались вместе и расплетались вновь смутные тёмные потоки. Так выглядит Изнанка, оборотное измерение Вселенной: здесь всё возможно, и в то же время — всё иллюзорно и не бывает ничего постоянного. Чтобы путешествовать здесь, надо быть хорошо подготовленным и защищённым. Хаос — словно зыбкая вода вместо твёрдой опоры под ногами. В нём очень легко пропасть без следа.

Сквозь неустойчивые миражи, сотканные Изнанкой, проступили очертания Острова в облаке света. Хаулум — один из тысяч искусственно созданных островов реальности, приютов разумной жизни на оборотной стороне мира. Затерянный вдалеке от основных скоплений, но состоящий, как и все Острова, на учёте у Стражи.

Как поживаешь, Хаулум?

Юмэйнару привычно проверил показания приборов, и ему очень не понравилось то, чего не должно было быть — глухое молчание острова. Собрав снаряжение и заранее готовясь к худшему, он вышел наружу.

Хаулум был невелик и с первого взгляда производил не лучшее впечатление. Он излучал свет, хотя довольно слабый, и ещё поддерживал состав атмосферы. Но в остальном…

Словно бойницы захваченной грозным врагом крепости, перед Юмэйнару темнели провалы выбитых дверей и окон многочисленных зданий Острова. Повсюду руины. Ни малейших следов живой растительности. Глубокое тяжёлое безмолвие. Страж понимал, что это значит, и, стиснув зубы, стараясь оставаться спокойным, спешил к центральной площади Хаулума.

Жизнь всех Островов начинается одинаково. Когда-то и родной остров Юмэйнару — Дарлан был только скоплением камней вокруг общего центра реальности в Хаосе. Чтобы он стал приютом, Домом, потребовались усилия многих и многих Зодчих.

Для начала они собрали всю доступную материю к единому центру. Добавили к ней свою энергию, Силу. Инвертируя Силу, увеличили материю в объёме…

Зодчие расширяли пространство Острова, создавали почву, отлаживали круговорот воздуха и воды, регулировали климат. Зажгли над Островом свет и выставили защитный барьер, чтобы энергию не поглощал ненасытный Хаос. Насадили растительность, а следом за ней и животный мир. Запустили самосознание Острова, чтобы тот — полуразумное существо, неживое и в чём-то живое одновременно — сам поддерживал точно выверенные потоки Силы.

И после этого на Острове смогли поселиться нэйджа. Основать на нём новые семьи. Жить.

Глядя на запустение, печатью которого был теперь отмечен Хаулум, Юмэйнару остро ощутил, как давно не был дома.

Круглый каменный бассейн без воды, и, кажется, на дне разбросаны чьи-то кости…

Полуразрушенные башни, поваленные флагштоки…

Сглотнув горький комок, он наклонился, осторожно погладил навечно замерший в пыли золотой флаг. Забрал бы с собой, но нельзя. Дурная примета.

Центр острова. Здания вокруг будто разметало взрывом. Кольца Распределителя не вращаются в воздухе — лежат обломками посреди главной площади. Значит, остров доживает последние часы. Без Распределителя он уже не поддерживает потоки Силы, а лишь тратит её последние остатки.

Если всё-таки кто-то остался. Кто-нибудь живой…

Страж ещё раз огляделся. Ни малейшего движения вокруг. Обыскать весь Хаулум он не сможет и не успеет. Остаётся один путь — точный, быстрый и небезопасный.

Когда он убрал защиту и раскрыл разум, чтобы охватить Остров мысленным взором, дыхание Хаоса ударило, словно огромная холодная волна. Юмэйнару помнил, что стоит на пустынной площади, но в то же время ему казалось, что он находится нигде, посреди великого Ничто, и тёмные потоки вокруг него свиваются бесконечной спиралью, образуют бесчисленное множество неясных форм, зовут за собой, зовут раствориться в них…

Могущественная сила обратной стороны мира лилась сквозь него, и, чтобы выдержать её напор, он вспоминал самое главное.

Над Дарланом золотое небо. Они с отцом стоят и смотрят, как трепещут разноцветные флаги, указывая направление ветра.

— Смотри, — говорит отец, указывая на изумрудно-зелёный светлый флажок. — Я не был на Неджии, но этот флаг в точности такого цвета, как небо над ней. Это родная планета нэйджа. Наша единственная планета. Кроме неё у нас есть только рукотворные Острова.

Юмэйнару смотрит на флаг, такого же цвета, как настоящее небо, в котором светит настоящее солнце.

И это не даёт ему забыть, кто он и где он. Страж на умирающем Хаулуме, чьи обитатели поддались гибельному искушению Хаоса и разрушили свой Дом, и ушли из него навсегда, растворившись в бесконечных течениях Изнанки. Страж на пустом Острове. Теперь он знал это наверняка.

Он понял, что пытается дышать глубже, ещё глубже, а значит — пора уходить. Хаулум истощил последние силы, скоро здесь не будет ни света, ни воздуха. Без защитного купола Остров превратится в сгусток мрака, безжизненный камень, который если и станет однажды снова приютом и домом, то только для какой-нибудь жадной зубастой твари, из тех, для кого Изнанка — родная стихия.

И лучше не оставлять мёртвый Остров этим чудовищам.

— Прощай, Хаулум, — с тяжёлым сердцем сказал Юмэйнару, прежде чем включить излучатели. Мгновенная ослепительная вспышка, в которую превратился остров, потонула в вязких объятиях Хаоса.

Он снова подумал, что слишком давно не был дома. Руки сами легли на панель управления, установив курс на Дарлан.

…

Над его родным островом шумели кроны высоких деревьев, трепетали на ветру разноцветные флаги на мачтах. Мощёная камнем дорожка вела вниз с холма, через аллею причудливо вьющихся растений, к небольшой площади, окружённой домами. Каменные, округлые, сами похожие на валуны, с круглыми дверями и окнами, красные, белые, жёлтые домики лепились друг к другу. Рядом с каждым домом флагшток.

Было видно, как там, внизу, посреди площади, поблёскивая, мерно вращаются в воздухе металлические кольца Распределителя.

Остров дышал, пропуская через себя потоки энергии, насыщая кислородом воздух. Далеко вверху светился защитный купол. Сквозь его мягкое золотое сияние проступали очертания слишком хорошо знакомых Юмэйнару бесконечных тёмных рек, переплетавшихся друг с другом, каждый момент времени менявших форму. Завораживающий своей неизмеримой сложностью Хаос всегда был здесь, рядом. Всегда слишком близко.

Юмэйнару спускался с холма, а отец уже споро шагал ему навстречу. Встретились на полпути, отец взял сына за плечи, крепко сжал, и они разом спросили:

— Как вы?

— Как ты?

Они смотрели друг на друга: отец — на сына, который вырос и сделался сильным Стражем, и может путешествовать по обратной стороне в одиночку, а это далеко не каждому дано. И сын — на отца, который спустя многие годы всё так же возделывает свой Остров.

Течения Хаоса, едва различимые сквозь свет купола, простирались за пределами неба над ними.