Легенда о Скрипаче

…

— Эй, парень, — окликнул подростка мужчина за прилавком, — желаешь купить что-то или снова слоняешься без дела?

— Вообще-то да, — неуверенным голосом промямлил молодой человек, проходящий мимо, — хочу. Да, пожалуй, хочу, — и подошел к прилавку. Парень взял яблоко из корзины и пытаясь оценить потребность в нём, повертел его в руке, — сколько стоит?

— Недорого, — не задумываясь ответил мужчина, — что ты сегодня не важно выглядишь. У тебя всё хорошо?

Человек этот, владелец небольшого магазинчика в нашем, скромного вида городке, всегда был не прочь поболтать и порой он был настолько навязчив и нескромен в своих вопросах, что, бывало проходя мимо его лавки, ты не услышишь от него саркастических замечаний, поскольку одному из местных жителей надоели его подколы. И тогда он стоит грустный и с раскрашенным лицом.

Так же после работы он иногда любит посидеть в местном баре, потягивая пивко и болтая с барменом за жизнь.

— Конечно, — ответил молодой человек, — просто я плохо спал этой ночью.

Кстати, молодой человек — это я. Учусь в местной школе, в 8 классе. Особых отличий от сверстников я не имею. Совершенно также люблю прогуливать занятия и выкурить одну-другую сигарету за школой вместо уроков, обсуждая новости со своими друзьями.

— Ааа, опять проторчал всю ночь в библиотеке разглядывая картинки в книгах? — съязвил человек за прилавком.

— Угу, — промычал я, лишь бы только этот болван отстал от меня со своими глупыми догадками. — Пожалуй, мне не надо, — я положил яблоко на место.

— Странный ты сегодня какой-то, — заметил он. Потом подумав, добавил, — в общем-то, как и всегда. Ну как хочешь, — равнодушно произнес продавец.

Да-а. Что касается слухов, то этот товар среди местных ушей ходовой. Стоит кому-нибудь, что-нибудь сделать слегка отличимое от общепринятых норм, тут же это действие или бездействие подвергнут натиску обсуждений и в некоторых случаях осуждений.

И не заметив, как это произошло, очередной жертвой обсуждений, как понял, стал я. Да, я действительно стал завсегдатаем местной небольшой библиотеки.

Началась эта история этим летом.

…

Стоял вполне естественный для июля жаркий летний денек. Ничего не обычного не наблюдалось. Разве что мухи были настолько ленивы, что садились на головы бредущих по своим делам людей и просто катались верхом, несмотря на попытки их стряхнуть. Наглость второе счастье.

Лето — время каникул. Время, когда у таких школьников как я голова забита только одним — как можно веселей провести день. Мы с друзьями, как обычно ничем не обремененные, играли и веселились от всей души. В особо жаркие дни каникул наши игры устраивались в основном вокруг небольшой речки, текущей всего в паре километров от городка. И как только солнце близилось к закату мы, шумно галдящей толпой двигались по единственной дороге в сторону городка.

Этот день тоже не стал исключением. Но в этот раз наше веселье немного затянулось.

Когда я оказался возле своего дома и попрощался с друзьями, то обратил внимание на то, что уже полночь и на небо взошла полная луна. Обычно я приходил домой, когда ещё солнце не заходило за горизонт. И даже больше — в это время я уже спал. Не то, что бы меня этот факт как-то потревожил или заставил о чем-то задуматься. Нет. Просто я никогда не стоял вот так, глядя на полную луну, на полную одинокую желтую луну, висящую меж бесчисленного количества звезд. Я смотрел на нее настолько завороженно, что на тот момент казалось, что ничего прекрасней никогда в жизни не видел и не увижу. Казалось, что этот момент длился целую вечность.

Именно в этот момент я услышал её. Я услышал голос скрипки, доносящейся из-за реки. Тихий, таинственный, волнующий и протяжно трепещущий звук, который навсегда останется в моем сердце, он звал меня, будто хотел мне что-то сказать.

…

Выйдя из оцепенения, я собрался с остатками сил, ещё не до конца растраченными за сегодня и открыл дверь дома. Войдя, я бесшумно прокрался в свою комнату, боясь разбудить родителей. Я, наверное, один из немногих счастливчиков в нашем городке, у которого оба родителя, оба не пьющие и что самое главное — работящие. Работящие настолько, что этот, казалось бы, очень большой плюс превращается в огромный минус. Меня родители видят редко. В основном за обедом или за проверками уроков, что случается лишь в учебный период времени и то только после того, как моя училка снова нажалуется на меня, что я курил в туалете, или громко смеялся во время очередного её безумно интересного пересказа теории о сотворении мира одного «умного» философа. Сами понимаете, насколько это интересно для подростка. Я люблю своих родителей. И я уверен, что они меня любят. Ведь не зря же они столько работают, верно?

Оказавшись в своей комнате, я также, насколько мог, бесшумно разделся и лег в постель. Настенные часы мерно отстукивали время, создавая атмосферу спокойствия и умиротворения. Ноги гудели после долгого дня, но меня это никак не тревожило. Я уже привык к каждодневным нагрузкам.

Последствия жаркого дня давали о себе знать — в комнате было душно. Встав с постели, я открыл окно. Из-за реки по-прежнему доносилась та незабываемая мелодия. Мелодия, музыкальность которой захватывает твою душу и несёт ее по волнам нот, заставляя сердце то бешено биться, то покорно замедляться, внимая такту музыки.

Я никогда особо не любил музыку. Она всегда была для меня нечто посредственным, не нуждающимся во внимании, но этот таинственный звук пробудил во мне интерес, и я поклялся себе в том, что во что бы то ни стало раскрою тайну, чарующей и манящей мелодии в исполнении полуночной скрипки.

…

Когда-то я слышал о том, что якобы в том лесу, что распложен за речкой, много-много лет назад было кладбище, которое конечно же забросили по некоторым мистическим соображениям. То ли хоронящим, своих родных и близких, людям стало страшно от жутко нависающих деревьев и холодного пронизывающего ветра, дующего из гущи леса во время скорбного процесса, то ли просто уже некуда было хоронить всё новых и новых бедолаг, чьи души принимала в свои объятия сама владелица черной косы с блестящим лезвием, не знаю, но факт остается фактом — это место люди не любили.

Пожилые люди поговаривают, что когда-то в том лесу, местный сторож, хранил некую скрипку. Он был слепой, но несмотря на этот физический недостаток сторож брал ее в свои руки и неподражаемо исполнял музыкальные произведения. Одна из которых, каждое полнолуние пронизывала сердца всех без исключения местных жителей. Говорят, что так мог играть, только человек познавший боль утраты. Но кого и когда потерял сторож легенда умалчивает.

Это бредни сумасшедших старух, которым нет дела больше, чем трепать языком, — всегда говорил мой отец, — им всегда что-то мерещится. Он всегда возмущался на пустые разговоры. Мой отец очень практичный человек и не верит во всякие мистические легенды, выдуманные, как он говорит, старухами, для того, чтобы их внуки и правнуки боялись ходить в лес.

До определенного момента я был с ним полностью согласен. Но не сейчас, потому что старик давным-давно умер, а мелодия скрипки периодически раздаётся в полуночной тиши.

До простят меня мои друзья, но мне с ними стало просто не интересно. От разговоров, в роде: «какой футболист важней защитник или нападающий?» — меня выворачивает наизнанку. Сейчас мой интерес — разгадать тайну, покрытую густой пеленой забвения. Легенду о скрипаче.

…

На следующий день я отправился в библиотеку. Мне хотелось узнать, есть ли у этой легенды хоть какая-то почва и связана ли эта полуночная мелодия с этой легендой. И если эта почва есть, то сведения о ней наверняка должны хранится на одной из немногочисленных полок в нашей какой-никакой, но сокровищнице знаний.

Не знаю почему, но я был абсолютно уверен в том, что найду нужную для себя информацию именно там. Наверное, эта уверенность связана с тем, что там хранились не только художественные произведения разных великих и не столь знаменитых авторов, но ещё и история городка, от его основания и до сегодняшних дней.

Я ходил туда каждый день на протяжении нескольких недель. Я перечитал все находящиеся там сводки всех наиболее значимых событий, которые когда-либо могли произойти в наших окрестностях. И за всё это время я нашел лишь упоминание о необычном городском празднике, который был посвящен дню нашего городка. А необычным он был потому, что автор, делавший эту запись, писал крайне неровным подчерком. Он явно волновался, делясь своими знаниями с бумагой. Это было явно заметно, поскольку остальные записи были куда более ровней и разборчивей, чем эта. И самая главная загадка этого события заключалась в том, что большинство страниц, описывающих его, были вырваны из рукописи. Кому это понадобилось и зачем было не ясно. Но ясно было одно — кто автор этих записей. Я решил отправится к нему.

…

По дороге к хранителю «тайны вырванных страниц» я немного призадумался, а что если в рукописях не будет ни слова о легенде или не будет ничего такого за что можно будет зацепится?

— Эй, парень, — прервал мои размышления мужчина за прилавком, — желаешь купить что-то или снова слоняешься без дела?

— Вообще-то да, — ответил я на автомате, — хочу. Да, пожалуй, хочу, — и задумчиво подошел к прилавку. Я взял яблоко из корзины и пока вертел его в руке подумал: «В любом случае сходить надо, а там видно будет», — сколько стоит?

— Недорого, — не задумываясь ответил мужчина, — что ты сегодня не важно выглядишь. У тебя всё хорошо?

— Конечно, — ответил я, — просто я плохо спал этой ночью.

— Ааа, опять проторчал весь день в библиотеке разглядывая картинки в книгах? — съязвил человек за прилавком.

— Угу, — промычал я, лишь бы только этот болван отстал от меня со своими глупыми догадками. — Пожалуй, мне не надо, — я положил яблоко на место.

— Странный ты сегодня какой-то, — заметил он. Потом подумав, добавил, — в общем-то, как и всегда. Ну как хочешь, — равнодушно отозвался продавец.

И я, пожав плечами, уверенно продолжил путь.

…

Бывший библиотекарь и по совместительству летописец истории нашего славного городка, жил в скромном доме у небольшого озера и всегда по одному и тому же графику. Поэтому я наверняка знал, что в утреннее время застану его у почтового ящика.

— Доброе утро, — чуть ли не крикнул я пожилому мужчине, стоявшему у почтового ящика и разглядывающему почту.

Старик вздрогнул от неожиданности и, с присущей людям преклонного возраста неторопливостью, повернулся в мою сторону.

— Доброе утро, молодой человек. Зачем же так кричать? Я вроде как ещё не оглох, — ответил бывший библиотекарь с раздражением.

— Простите, пожалуйста, — извинился я за излишнюю предусмотрительность.

— Чего тебе надо мальчик? — грубо поинтересовался старик.

— Я к вам по поводу вашей бывшей работы…, — начал было я

— Если хочешь вернуть книги, которые ты так до сих пор и не вернул, то это не ко мне. Иди в библиотеку к новой библиотекарше, — прервал меня пожилой мужчина и направился в сторону дома.

— Я по поводу вашей рукописи, а конкретно вырванных страниц, — мужчина остановился на полпути к дому, — я хотел бы узнать, что там написано, — договорил я.

— Я ничего не знаю, ни о каких вырванных страницах. Проваливай — четко, не поворачиваясь, проговорил пожилой мужчина и ещё более быстрым шагом, зашагал домой.

Конечно я ожидал подобной реакции. Ведь наверняка старик, вырывая эти страницы подумал о том, что когда-нибудь непременно найдется человек, который решит ознакомится с рукописью, хранящей историю городка, увидит эти вырванные страницы и заинтересуется этим фактом. Кто это сделал и с какой целью. Но думал ли старик, что это будет школьник? Не знаю. Да это скорей всего и не важно.

…

— Смотри, что тут написано. В разгар городского праздника случилось некое происшествие, которое мало кто видел, — прочитала библиотекарша.

Местная библиотекарша довольно молодая женщина. На вид ей лет двадцать пять — тридцать, что никак не укладывалось в голове у обычного обывателя. Но несмотря на привлекательную внешность, она всегда внушала уважение всем, кто бы с ней ни вел беседу, показывая свою начитанность и эрудированность, а порой даже и очень глубокие знания по самым неожиданным вопросам. Ну и конечно же как только она приехала работать в наш городок, количество любознательных и заинтересованных в знаниях людей мужского пола резко увеличилось. Уровень посещаемости библиотеки заметно вырос. Ненадолго, но все же. Что же касается меня, то этот вопрос был пока не столь важен. Разумеется, девочки мне были интересны, но только ровесницы. К представительницам противоположного пола старшего возраста я относился с должным уважением и почтением.

Прежде всего, мне наша библиотекарша нравиться тем, что она умеет увидеть в человеке хорошие качества и способна направить их в нужное русло, подобрать подходящие слова и вызвать, если это будет необходимо, соответствующие эмоции и чувства. Очень сильная черта.

Мне очень нравиться с ней разговаривать. Она крайне необычный человек, не похожа на местных жителей.

— Ага, вижу, — отозвался я, — может оно как-то связано с этой легендой? — с надеждой спросил я.

— Не думаю, — ответила девушка, — тут просто сказано, что некий человек в черном фраке, коего никто больше никогда не видел, отрешенно пробирался сквозь ликующую толпу. Один из местных жителей, после, видимо, лишнего стакана бодрящего напитка, решил приободрить этого загадочного человека, так как посчитал его вид слишком угрюмым для праздника. Тот, что-то ему сказал, и весельчак сразу погрустнел и затерялся в толпе. А куда делся человек в черном помятом одеянии после этого события осталось тайной.

— А что он такого мог ему сказать? — вслух подумал я.

— Не знаю, — ответила «хранительница знаний», — наверное он просто был не в настроении. Не зря у него был такой потрепанный вид, — хихикнув, предположила библиотекарша.

Затем, мы еще несколько раз пролистали всю рукопись и так ничего и не найдя, хоть как-то связанного с легендой, сошлись на мнении, что именно на тех самых вырванных страницах должен содержатся ответ на мой вопрос. Сомнений не было, что в них таится, что-то очень интересное, что не требует огласки. Остаётся выяснить кому и зачем понадобилось вырывать эти страницы. И первым подозреваемым становится сам автор этих строк.

— Почему ты уверена, что он раскроет свою тайну? — поинтересовался я.

— Раскроет, если ты покажешь ему вот это, — и она достала из ящика рабочего стола, за которым проводила большую часть времени, потертую старую черно-белую фотографию с изображением мальчика лет 14-15 и мужчины лет 30-35.

Казалось бы, это просто фотография, вполне обычного мальчика с довольно обаятельной внешностью и мужчины, всем своим видом показывающим, что он его отец, ну или, по крайней мере, очень близкий родственник. Но в этой фотографии было, что тревожное, мистическое. Глядя на фотографию, складывалось ощущение будто на тебя смотрит, что-то жуткое и зловещее.

— Она была сделана на том самом празднике, что был примерно пятьдесят лет назад. Ты заметил, что у мальчика в руке? — спросила меня девушка.

…

— У меня есть фотография с вами и вашим сыном, — сказал я, догоняя с старика.

Рука его замерла на дверной ручке. Его молчание казалось бесконечно долгим для меня. Наверное, за это время, что он стоял, он вспомнил все, что произошло тогда на празднике, и, взвесив своё решение, сказал:

— Проходи…

…

— Я ее уже очень давно не видел, — присаживаясь с фотографией за стол, сказал старик. Где ты ее нашёл?

— Её нашла новая библиотекарша, в библиотеке. Между стеллажами с книгами. Фотография упала в щель и над уровнем пола торчал лишь небольшой ее уголок, — ответил я.

— Хорошая девочка. Мне она всегда нравилась. — сказал старик. Затем, глядя на фотографию добавил, — Да-а, сколько же лет с тех пор прошло…не меньше сорока-то точно

— Пятьдесят, — поправил я.

— Пятьдесят, — протянул старик, — да-а, ну надо же. А я ведь как сейчас всё помню.

…

— Да. Я как сейчас помню, — начал свой рассказ пожилой мужчина, — Пятьдесят лет назад мы с семьёй жили в другом доме. Он находился прямо возле торговой площади. Моей жене всегда нравился вид из окна. Он ей напоминал родину, — тут старик отвел взгляд в сторону и задумался.

Мне не хотелось прерывать его ностальгические воспоминания, поэтому я сидел молча и терпеливо ждал продолжения.

— У меня было все, о чем можно только пожелать: дом, семья, хорошая работа, — продолжал старик, — и всё это пропало, — он снова задумался, потом посмотрел на фотографию и сказал:

— Это была его первая и она же последняя скрипка, он восхитительно играл на ней — продолжал пожилой мужчина. Мой мальчик. Конечно было время, когда мало что получалось, но, когда он стал играть лучше, ему пророчили большое будущее. Он подавал огромные надежды, и все его мечты были связаны лишь со сценой и скрипкой, — улыбнувшись, вспомнил старик. Мы с женой убеждали его уехать в большой город и показать свой талант там, перед новой публикой, что бы как можно больше народу узнало о его таланте. Возможно он был бы жив. Но он каждый год выступал перед местной публикой, на каждом значимом для города празднике и говорил, что эти зрители ему нравятся больше. И наотрез отказывался куда-либо ехать. Людям очень нравилось, как он играл. Казалось, будто его скрипка затрагивала все мыслимые и немыслимые грани человеческой души, проходила сквозь все преграды в человеке и вытягивала всё плохое, что находилось там. Его музыка была бесподобна.

Речь старика оборвалась и повисла напряженная пауза.

— Что с ним случилось? — пытаясь продолжить разговор, поинтересовался я.

— Тогда, во время городского праздника, пятьдесят лет назад, случилась неприятность, — продолжал старик, — совершенно случайное и крайне неожиданное событие, о котором мне и по сей день очень тяжело вспоминать, а ведь на тот момент мне о нем нужно было, по долгу службы, упомянуть в рукописи. И как можно подробнее.

…

Было великолепное утро. Сквозь, неплотно занавешенное окно, светило солнце. И его лучи радостно играли на мебели, хаотично прыгая с одного места на другое. Раннее пение птиц под окном задавало настроение всей семье. Ведь сегодня День Города и их сын, в честь этого замечательного праздника выступит перед зрителями и просто прохожими, со своим номером. Что может быть прекрасней.

Конечно, он уже не первый раз будет выступать перед публикой, но каждый раз волнение родителей от того становится только больше. А что если в этот раз им не понравится? А что если нашему мальчику станет плохо? Это родители. Они всегда будут переживать за свое чадо, даже если тому будет уже за двадцать.

Вся семья сидела за столом и завтракала. Завтрак прошел молча. Каждый думал о своем, но было понятно, что все члены семьи находились в прекрасном расположении духа.

Допив кофе, глава семейства поднялся из-за стола и сказал:

— Не дрейфь, сынок, всё будет отлично, — сказал отец, в большей степени для того, чтобы успокоить себя.

— Конечно, папа, — сказал, мальчик и улыбнулся.

Затем отец, поцеловав жену на прощанье, сказал:

— Ну… я пошел на работу. Жду вас вечером на фестивале, — и улыбнувшись, вышел за дверь.

Он никогда еще не находился в таком воодушевленном состоянии. Сегодня мой сын снова будет играть свою чудесную музыку, на своей великолепной скрипке, которую мы ему подарили, когда ему исполнилось восемь, — думал глава семейства по дороге на работу.

Он прошел мимо площади, на которой уже во всю готовились к торжеству: расставлялись столы, развешивались всяческие украшения и декорации, и, конечно же, как и положено для городского фестиваля, натягивался большой баннер с надписью: «О, город родной, мы любим тебя, пусть вечно ты будешь храним любимый наш уголок».

Очередной рабочий день ничем особенным не запомнился, разве что мужчина наконец-то дочитал свою любимую книгу. И поскольку в этот день посетителей было мало, а читать ему положено по должности, то этот процесс был для него еще приятнее. Ведь помимо, того, что ему необходимо читать книги, ему также нужно следить за их состоянием и время от времени проводить проверки на наличие их на полках. Чем он сегодня также обязан был заняться, а это труд, хоть и не сложный, но требующий внимания и сосредоточенности и, поэтому тот факт, что его любимая книга дочитана делал этот день продуктивным, насыщенным и ещё более радостным.

…

Оказавшись на улице, мужчина влился в людской поток, текший в сторону главной площади. Несмотря на то, что этот праздник был городским он имел большую популярность среди соседних городов и даже целых регионов.

В основном эта заслуга принадлежала неподражаемому и восхитительно играющему мальчику. Молва о его таланте разлетелась по всем городам буквально на следующий же день после первого его выступления. Очевидцы, впоследствии, восторженно описывая его дар, буквально заставляли самых тяжелых на подъём граждан соседних городов прийти посмотреть на талант мальчика-скрипача. Поэтому неудивительно, что именно этот праздник ознаменовался беспрецедентным наплывом зрителей.

Добравшись до площади, счастливый отец, взобравшись на небольшой холмик, стал высматривать своих жену и сына. Увидев на противоположенном конце площади сына, он отправился к нему.

Когда мужчина добрался до своего сына, тот сидел возле сцены, со скрипкой на коленях и огладывался по сторонам.

— Где мама? — подойдя, спросил мужчина у мальчика.

— Она пошла домой за фотоаппаратом, — не задумываясь ответил он.

— Хорошо, — сказал мужчина, улыбнувшись.

— Ну, что? Ты готов? — с той же улыбкой спросил папа.

— Я немного волнуюсь, — ответил подросток, — мне ещё никогда не приходилось выступать перед таким количеством народа. У меня плохое предчувствие.

— Не переживай, — сказал отец, обняв сына, — у тебя всё получится. Я в тебя верю.

Мужчина, взяв мальчика за плечи, посмотрел ему в глаза и сказал:

— Запомни, никогда не сомневайся в себе, что бы ни случилось и знай, что мама и папа всегда рядом и всегда тебя поддержат.

— Спасибо, папа, — сказал мальчик и улыбнулся.

Они снова крепко обнялись, а затем мужчина сказал:

— Ну вот, это другое дело. Молодец! А вот и наша мама.

И они отправились сквозь толпу навстречу женщине с фотоаппаратом.

…

За праздничным концертом вся семья наблюдала с почетных первых рядов, когда настало время для выступления их сына, они отправились за кулисы.

Закончился предыдущий номер овациями зрителей и после того, как они затихли, энергичный ведущий объявил следующий номер. И под оглушительные аплодисменты мальчик вышел на сцену.

Зрители молча и завороженно восхищались мастерством этого юноши. Казалось, волшебству его музыкальных чар не было предела. Он заставлял сердца всех присутствующих людей биться в унисон, пока не случилось страшное.

…

— Мы долго не могли в это поверить, — продолжал свой рассказ старик. Эта долбанная крыша даже не дала доиграть песню до конца. Мы с женой буквально замерли за кулисами, глядя как тяжелое перекрытие крыши рушится прямо на него. Время тянулось чрезвычайно медленно и, впоследствии, снова и снова перематывая это воспоминание в голове, казалось, что мы могли его спасти, — тут пожилой мужчина прослезился. Затем встал и подошел к раковине, налил дрожащей рукой стакан воды и медленно судорожно выпил.

Я не знал, что сказать.

Эта история оказалась настолько трагичной и жуткой, что, казалось, любое мое слово оскорбит моего собеседника.

— Его похоронили на кладбище за рекой. На похороны пришел весь город и даже больше. Так сильно любили его талантливую музыку. Кто-то, из самых преданных фанатов, даже выгравировал на его надгробной плите ту самую коду, которую в тот роковой день он не доиграл.

— Моя жена долго не могла прийти в себя после этого события. Она покончила с собой через год. В этот же день, как только услышала голос бессменного ведущего концерта. Видимо он ей напомнил о восторженно ликующей толпе, которая встречала его, когда тот выходил на сцену, о музыке, которую он извлекал из своей скрипки, о нем самом.

…

Наш разговор закончился уже за полночь. Я оставил старику фотографию, что была сделана незадолго до того злополучного концерта, и вышел на улицу.

Бредя по освещенной луной дороге, я пытался собраться с мыслями. История, что я услышал от бывшего библиотекаря поразила меня до глубины души.

Погруженный в свои мысли я почти добрался до своего дома, как снова услышал мелодию, доносящуюся из леса, оттуда, где когда-то было кладбище, оттуда где некогда был погребен самый очаровательный и талантливый скрипач всех времен и оттуда, где заканчивается легенда. Легенда о Скрипаче.