Кошка из города ангелов

Я живу на этих крышах вот уже 300 лет. Каждый день, встречая рассветы и провожая закаты, я лежу на крыше и наблюдаю за людьми внизу, они меня развлекают. Я— ангел этого города. Иногда по ночам я пою небу, часто затянутому тучами, этим крышам и только луна внимает мне. Мы с ней друзья.

Сейчас утро и солнце уже нагревает железные листы, на которых я отдыхаю. На удивление теплый март для этого города: город уже сух и прогрет, солнце красит серые пыльные стены домов в яркий золотистый цвет. Весна наступила рано, лето обещает быть жарким. Хотя, для этого города характерны резкие перемены и неоднозначность.

Я встала, потянулась, распушила свой хвост. О, я еще не сказала? Я— кошка и все эти 300 лет помню себя только лишь в этом облике. Возможно, я могу и человеком стать, только не хочу. Суетлива и мелка его жизнь. Лучше остаться на крыше, на солнышке греться и голубей гонять.

Солнце приятно прогревает шерсть. Уже полдень. Самое время навестить моих подопечных— творческих. Они тоже ангелы, хоть и не знают об этом, поэтому я за ними присматриваю. Они меня не могут увидеть, только если очень редко и на короткий миг. Зато они меня чувствуют: как ни зайду, с кроватей вскакивают, хватаются за ручки, кисти, краски, гитары… Настолько сильно их вдохновение в тот момент, что даже на внешний мир реагировать перестают.

Вчера один художник смог меня увидеть. Я сидела на подоконнике и наблюдала за написанием натюрморта. Было так смешно, когда он угостил меня блюдцем молока! Молоко я выпила, но как сильно было его удивление, когда я вышла сквозь закрытое окно на улицу…

Это был редкий случай. Творческие нечасто меня видят, а обычные люди вообще не смогут никогда. Но к ним я не прихожу. Я и к творческим то нерегулярно захаживаю: некоторые относятся к моему появлению с подсознательной благодарностью — таких я люблю -, а некоторые воспринимают снисхождение как должное.

Но есть у меня один любимчик: молодой музыкант, талантливый и очень добрый человек. Правда, глубоко несчастный и одинокий. Предпочитает уединенность обществу, застенчив и умен, а потому склонен согревать свою душу горячительными напитками. У творческих так часто бывает, ведь ангелы здесь все одиноки, как удаленные друг от друга звезды в холодном космосе; только иногда им удается погреться в звездных лучах, а потом опять— в холод. Выпивка помогает им спуститься к обывателям, они общаются, смеются, шутят, а на утро чувствуют себя разбитыми.

Так и мой любимчик: лежит в постели, думает, ворочается, мучается, пытается поспать… Я зашла через балкон и запрыгнула на кровать. Не почувствовал. В прошлый раз ощутил мое присутствие сквозь сон— бормотал что-то, разговаривать пытался. Видно фрэйле на меня настроено лучше, чем у других, а душа, не отвлекаемая сознанием, пытается со мной заговорить. Я не отвечаю. Не люблю болтать; спрыгиваю с кровати и ухожу. Один раз он почувствовал это и испугался. Силен. У простых обывателей я могу на голове сидеть— ничего не почувствуют.

Раньше с творческими сложнее было: ангелов принуждали работать, часто на ужасной работе, отрывающей перья от их крыльев. Домой приходили уставшие, разбитые и уже не могли меня увидеть и почувствовать долгое время. Темное время было— ангелов в обывателей превращали. Нельзя с ними так, ломаются ведь с такой тонкой и хрупкой душой. Когда статью «тунеядство» убрали, стало легче. Но у бесов, стоящих у власти, остались другие средства давления: страх голода, бездомной жизни. Это у чертей игра такая: твори, сколько хочешь, а нас кормить тоже надо, работай. Рабы бесам всегда нужны, должен ведь за них кто-то работу выполнять.

Я замурчала. Ресницы музыканта дрогнули, но глаз он не открыл. Сейчас увидит сон-озарение и проснется с ясными идеями, а я, пожалуй, пойду. Спрыгнула на пол, разбудив ангела. В моменты пробуждения, когда сознание еще не затуманено бытовыми проблемами, им легче всего меня увидеть. Вот и сейчас творческий присел на постели, потер глаза— увидел как я на балкон выхожу— и лег обратно. «Померещилось», как говорят. Очень скоро он встал, взял гитару и начал играть печальную мелодию.

Ангелы в этом городе все плачут. Зря они здесь приземлились. Мягко падать в болото, а выбраться очень сложно. Даже обыватели чувствуют, как их все больше и больше поглощает трясина. Возможно, что все можно изменить, но для этого творческим нужно разбудить сердца обывателей. Мешают черти. У них нет крыльев, а энергию они могут только отбирать. Отбирая их у ангелов, они сокращают потоки, передаваемые обывателям.

Я беру энергию из космоса и от самого города, передаю ее творческим, а они обывателям. Спросите откуда у города энергия? Да от самих ангелов. Такая вот циркуляция. Когда потоки резко сокращаются, я вливаю в них свежую космическую энергию, чтобы слегка расширить каналы. Единицы ангелов могут и сами это делать, но главным генератором все равно остаюсь я.

Я кошка, которая живет над городом. Я здесь, чтобы оказывать первую помощь творческим. Я— ангел ангелов. Я не навещаю простых смертных, как не навещаю и неблагодарных творческих и мало кто может меня увидеть. Но, если отрастить крылья, то когда-нибудь я приду.