Корпорация Удобный мир. Zero-dimensional space

Начало 30 века. Корпорация «Удобный мир». Zero-dimensional space (Нульмерное пространство).

Справка. Нульмерное пространство ― топологическое пространство, обладающее базой из множеств, одновременно открытых и замкнутых в нём (wiki).

Я в царстве расступившихся теней

Средь тысяч голосов своих желаний,

Шуршащих листьев недо-пере-знаний,

В тональности истерзанных аллей.

Я там,

где стёрта видимость границ,

Где тишины хрусталь

сверкает в лужах,

И фа-диез-мажор уже не нужен,

Чтоб отразиться в каплях наших лиц.

Водить по посёлку Назарет, телепортировавшуюся сюда из столицы скорее из любопытства, чем по делу, вызвался молодой гном, всё время красневший при взгляде на неё, но уверенно и со знанием дела знакомивший дорогую (в буквальном смысле) гостью с местными достопримечательностями. Провожатый старался угодить облачённой в дорогие доспехи стройной, высокой девушке. Он едва доставал до сгиба ее локтя, даже с учётом немыслимой шапки, так что вещал полезные новости собеседнице, постоянно задирая голову. Гному было, по всей видимости, крайне неудобно. Она же, совершенно пренебрегая этим обстоятельством, с холодной отстранённостью смотрела на его старательные потуги быть полезным, как бы говоря: “Никто тебя не заставлял. Сам. И деньги взял, и вызвался. Так что отрабатывай”.

Невооружённым взглядом было видно, что гном старался, как мог. Посёлок был небольшой, и надо было поторопиться, чтобы успеть впечатлить состоятельную путешественницу. Возможно, ему даже удалось растопить ледяную стену отстранённости, ведь временами на красивом лице надменной тёмной эльфийки уже проглядывала нейтральная снисходительность. Гном впервые заметил это в тот момент, когда она разглядывала покачивающуюся на легком ветру замысловатую вывеску местного трактира, мимо которого они как раз проходили.

Русая борода представителя гномьего рода в силу младости возраста росла жидкими клоками, больше напоминавшими пух и придавала его подвижному выразительному лицу весьма презабавный вид. Насколько она могла понять по одежде и сумме, запрошенной за услуги, гном был низкоуровневой «деревяшкой». Проще говоря — «дном», или самым, что ни на есть, — «днищем», работающим за еду и крышу над головой.

День был солнечным и почти безветренным. Снег в высокогорном посёлке лежал круглогодично, но в это время года и в такие дни, как этот, на солнце было очень тепло. Вокруг царила привычная, обыденная жизнь. Местные жители, в основном гномы, громко разговаривая между собой, копошились в палисадниках своих домов, расположенных по обеим сторонам главной и единственной широкой улицы, извивающейся, мягко струящейся под уклон к противоположной окраине. Густо рассыпанный по подтаявшей дороге мелкий гравий чуть слышно поскрипывал под подошвами. Неподалеку воробьи устроили шумную драку за жменю овса, рассыпанную кем-то из проехавших на рынок торговцев. Заметив птичью суету и шум, к ним со всех сторон спешили пёстрые куры, резко контрастирующие с белизной снега. Несколько раз обгоняя медленно идущую по дороге странную пару, состоящую из нищего гнома и богато одетой тёмной эльфийки, вниз, в направлении рынка, прошли тяжело груженные седельными сумками с товаром животные, ведомые под уздцы своими хозяевами-погонщиками. В основном в качестве вьючных животных использовались низкорослые, небыстрые, но мощные и молчаливые лохматые бычки с большими печальными глазами. Скорее всего, все, обогнавшие наших героев, спешили на местный рынок. Один из путешественников вёл за собой недовольно порыкивающего, явно нагруженного сверх меры ездового волка. Верховые сегодня не попадались. Ездить на своих питомцах в населённых пунктах разрешалось только знати, к коей он, судя по всему, не принадлежал, используя гордого волчару как вьючно-тягловое животное.

Над печными трубами стоящих по обеим сторонам дороги добротных деревянных срубов мягко струился дым. В воздухе то смешиваясь, то яростно перебивая друг друга, витали запахи весны, навоза и свежевыпеченного хлеба. Длинные, прозрачные сосульки, свисавшие с засыпанных снегом острых крыш в многочисленных одно— и реже двухэтажных срубов, отражали солнечный свет. Они ярко блистали и таяли, как зажжённые в храме медленно сгорающие свечи.

Вообще, посёлок этот был уникальным. Так далеко на севере самого большого в этом мире континента да ещё высоко в горах не было ни одного населённого пункта. Редкие лачуги отшельников и старателей, время от времени на свой страх и риск навещающих этот суровый край, были не в счёт. Из рассказа гнома Назарет узнала, что в своё время посёлок появился на этом небольшом высокогорном плато, благодаря открытым гномами трём месторождениям, расположенным неподалёку, — угля, металла и драгоценных камней. Две из трёх шахт впоследствии были закрыты из-за очень опасных и сильных порождений хаоса, наводнивших их. Очень немногие отваживались посетить эти закрытые шахты. Каждая подобная экспедиция была громким событием, быстро обраставшим легендами и небылицами, очень долго и подробно обсуждавшимися в местной таверне нескончаемо длинными и холодными зимними вечерами. Каждый, уважающий себя гном, непременно имел «подлинные» подробные карты обеих закрытых шахт, считая все остальные подобные манускрипты дешёвыми подделками, а их владельцев — ничтожными мошенниками. Нередко из-за этого возникали мелкие стычки, впрочем никогда не переходившие определённых границ. Это, несомненно, придавало местной жизни колорита и самобытности.

Идя с гостьей по посёлку, гном показал ей единственный трактир, размещавшийся в одном из двухэтажных зданий. К нему были пристроены стеклянные теплицы, переливающиеся на солнце куполами. Вызвав на лице слушательницы улыбку, рассказал пару забавных случаев из жизни местного гарнизона, каменное здание которого, выделялось на фоне деревянных и было обнесено стеной из крупных, хорошо пригнанных друг к другу блоков с хищными, пустыми, тёмными глазницами бойниц. Затем показал ратушу и знаменитую на весь север кузню. Почувствовав запах удачи, преисполненный гордости, новоиспечённый гид, минуя прочую мелочь, решительно направился к гудящей и гремящей в это время дня местной рыночной площади — к жемчужине сегодняшней экскурсии, с которой он связывал некоторые финансовые надежды. Например, получение дополнительных комиссионных с продавца, если приведённый им на рынок клиент совершит (о чём он даже боялся мечтать) крупную покупку .

Тело страшно зудело. Гном отчаянно терпел, боясь почесаться и вызвать брезгливость госпожи, потерять с трудом полученную работу. Как он ни боролся с насекомыми, ночлежка, где он был вынужден проводить ночи с такими же бездомными бедолагами, как он сам, постоянно и щедро одаривала его ими, чтобы затем таким же иезуитским способом очень медленно увеличивать скорость реакции и ловкость. То, что можно «отращивать» ещё и терпение, он понял сейчас.

Тяжёлый механический часовой молот, стоящий перед ратушей, только что гулко отстучал двенадцать раз по большой кузнечной наковальне, оповестив жителей и приезжих, что наступил очередной полдень. На рынке было шумно и многолюдно. С сомнением покосившись в сторону продовольственных рядов, гном сразу направился к торговым местам, где выставляли свой товар алхимики, портные, скорняки и оружейники, а также прочие мелкие торговцы, продававшие оптом и в розницу всякую полезную и бесполезную всячину. Истинного назначения некоторых продаваемых предметов-артефактов, найденных в древних развалинах, разбросанных по континенту, не знал никто, включая временных владельцев. Однако все верили, что именно их мусор, окажется уникальной диковиной, стоящей целое состояние. Справедливости ради, надо отметить, что иногда это и вправду случалось. Надежд на то, что гостья польстится на какой-то товар, было конечно мало. Получив эту работу, познакомившись с гостьей и внимательно оглядев ее экипировку, гном, сразу понял, что удивить её чем-либо будет очень сложно.

“Уже «стекляшка», — в тот момент, с завистью глядя на свою нынешнюю работодательницу подумал он. Судя по броне доспехов, проходит обучение в академии. Шансы на дополнительный заработок небольшие, но расставаться с надеждой, ему не хотелось. На местном рынке всё же пусть и редко, но появлялись весьма ценные вещицы.

Прежде чем они влились в разношёрстное сборище продавцов, шумных зазывал, праздных зевак и покупателей, гном посоветовал ей присматривать за кошельком. Она даже не удостоила его ответом. Лишь слегка скосила в сторону заливающегося краской гнома большие, опушённые длинными ресницами чёрные глаза, и легко двинулась в сторону гудящей толпы.

Воительница медленно шла между торговцами, быстро и без интереса пробегая взглядом по столам и стендам с товаром. Её не заинтересовали прекрасно выделанные из мягчайшей, но очень прочной кожи мантикоры, плечевые сумки и перевязи с креплениями для дополнительного инструмента или оружия. Гном совсем было упал духом, но потом… Девятым по счёту был голый прилавок с одиноко стоящей на нём пустой склянкой по центру. Девушка прошла мимо, лишь едва скользнув взглядом по сидящему за ним старому орку-шаману, одетому в богатую тёмно-синюю робу мага. Он с отрешённым взглядом курил длинную глиняную трубку. Назарет уже почти пересекла границу, разделявшую торговые места, когда почувствовала, что сзади её осторожно потянули за край латной перчатки.

— Постойте госпожа, — негромко проговорил гном, цепенея под недовольным взглядом. — Вы не пожалеете. Гном потянул её к пустому столу орка-шамана и, смущаясь, выложил на стол сложенные аккуратной стопочкой десять медяков. Это были те самые десять монет, что она вручила своему новоиспечённому гиду, когда появилась здесь, кинув в толпу местных оборванцев простой вопрос: “ Не желает ли кто-то заработать несколько монет?”

Выложенная стопка монет в одно мгновенье исчезла с прилавка. Крупные, круглые медяки смотрелись в зелёной когтистой лапище орка, как мелкие рыбьи чешуйки. Орк, недовольно покряхтывая, привстал с деревянного чурбака, на котором сидел. Ожерелье на его груди состоящее из небольших выбеленных черепов и клыков, земляных драконов, издало звонкий, дробный перестук. Бесцеремонно перегнувшись через прилавок, приблизив клыкастую морду к шее оторопевшей и не успевшей отклониться гостьи, громко втянул воздух огромными ноздрями. Выпрямившись и удовлетворённо хмыкнув, вытащил пробку из пузатой склянки, стоявшей на столе. Не торопясь снял с пояса небольшой магический посох, поднял его на уровень глаз, шипя и ухая, гортанно напел какое-то короткое заклинание. Осторожно подул в сторону находящейся напротив тёмной эльфийки. Едва заметное переливчатое радужное облачко окутало девушку. Несколько мгновений ничего не происходило, а затем от её идеальной фигурки, закованной в изящные тяжёлые доспехи, отделились три маленьких, ярко мерцающих светляка: красный, зелёный и синий. По идеальной дуге, оставляя за собой быстро растворяющийся след, медленно, один за другим они залетели в стоящую на столе, открытую склянку. Орк закрыл её и слегка встряхнул, исторгнув из горла глубокий рыкающий звук. Светлячки, теряя форму, растеклись, заполняя сосуд. Превратились в красно-сине-зелёную слоёную жидкость. Орк ещё раз встряхнул бутылёк. Разноцветные слои, образуя причудливые цветовые сочетания, перемешались. Жидкость внутри слегка вспыхнула, а затем обесцветившись, засеребрилась ровным, мягким светом.

Орк достал пробку и с той же бесцеремонностью, с которой обнюхивал девушку, схватив за руку, стянул с неё латную перчатку и мазнул обратной стороной пробки по оголённой коже с внутренней стороны изящного запястья. Выпрямившись, поднял свою лапищу к лицу, тем самым призывая свою визави повторить жест. Назарет, глядя в глаза стоящему напротив гиганту, медленно и недоверчиво поднесла тонкое запястье к лицу и с опаской принюхалась. Гнев и недоверие, горящие во взоре грозной воительницы, в одно мгновенье сменились сначала удивлением, а затем и восторгом.

— Как такое возможно?! — тихо, совершенно растерянная выдавила она из себя. В ответ, орк-шаман лишь презрительно фыркнул, добавив, что фиал можно будет забрать, выложив сто золотых империалов.

Гном, совершенно опешивший от неслыханной суммы, напряжённо замер, растерянно переводя взгляд с орка на тёмную эльфийку и обратно. Цена была немыслимой. Он ожидал бури негодования, пренебрежительного сарказма, чего угодно, но она запросто вынула из висящего на поясе кошеля красивыми, ухоженными тонкими пальцами крупную золотую монету, ярко блеснувшую в лучах полуденного солнца.

Гном заворожено смотрел, как Назарет, быстро придя в себя и мгновенно натянув уже привычную маску снобистского безразличия, спокойно отправила в полёт целое состояние в виде монеты — златокрылой крутящейся бабочки, словно это был жалкий медяк для нищего. Обозначив полуулыбку, дождалась, когда пойманная монета благополучно пройдёт «зубной тест» орка, чтобы навсегда исчезнуть в его бездонных карманах, тем самым подтвердив совершение сделки. Изящным движением руки, подхватив с прилавка сияющий фиал, осторожно убрала его под идеально начищенный, с глубоким голубоватым отливом металлический нагрудник кланового доспеха. Развернулась и с высоко поднятой головой, простой и естественной для неё грацией ожившей богини двинулась дальше.

Продолжавший ошалевать от увиденной небывальщины, гном некоторое время безмолвно стоял с разинутым от удивления ртом. Монета, только что поменявшая хозяина, была не просто огромным состоянием, она была сотней огромных состояний для каждого местного жителя. Монету такого номинала здесь вживую вообще вряд ли кто-нибудь, кроме него, ещё когда-либо видел. Случившееся событие было воистину эпохальным. Вопреки всему небо не упало на землю. Казалось, никто ничего не заметил. Жизнь вокруг просто и буднично продолжалась. Всё осталось таким же, как всегда. Через несколько мгновений, показавшихся самому гному вечностью, проявив несвойственные его расе резвость и проворство, он сорвался с места, пытаясь догнать свою легконогую и длинноногую новообретённую госпожу.

Настигнув её у очередного прилавка с абсолютно непримечательными оружием и доспехами, отчего-то неожиданно заинтересовавшими девушку, гном никак не мог взять в толк, что именно она так внимательно рассматривает.

«Эта безумная транжира совсем недавно прошла мимо нескольких подобных точек, торгующих оружием и доспехами, при этом скользя по выложенному торговцами ассортименту безразличным взглядом! Тут-то она что нашла?!» — думал гном. После произошедшего на его глазах чуда он был готов к любому, даже самому нелепому, с точки зрения нормального гнома, развитию событий. Гном глубоко вздохнул и выдохнул, постепенно успокаиваясь. Набравшись терпения и присмотревшись внимательно, он вдруг заметил, как она украдкой рассматривает своё отражение в начищенной до блеска стальной кирасе. Попутно незаметно поправляя выбившуюся непослушную прядь чёрных, как смоль волос, убранных в короткий тугой хвост на затылке, украшенный изящной заколкой, инкрустированной крупными, ярко-синими сапфирами.

“Оказывается, даже у Снежной королевы таки есть сердце, — окончательно успокаиваясь и возвращая небольшую толику уверенности в себе, подумал он. Главной же, стратегической задачей, которую необходимо было срочно решить, являлся ответ на вопрос: ” Как стать полезным, очень-очень полезным для этой сумасбродной дамочки, разбрасывающейся золотом, при этом, не теряя чувства собственного достоинства. Та ещё задачка, однако…”

Девушка, словно вспомнив что-то важное, развернулась и в полной задумчивости пошла к выходу с рынка, совершенно не глядя на семенящего за ней гнома. Когда торговые ряды и суетящаяся рыночная толпа остались позади, она достала из плоской походной ременной сумки запечатанный магический свиток. Поцеловала гнома в лоб, тихо прошептав ему на ухо: “Спасибо тебе, мой маленький друг. Я не забуду этой услуги”.

Последние слова растворились в хрусте сломанной печати на свитке и яркой вспышке забросившего её в неведомые края активированного заклинания, начертанного на свитке. Это был свиток благословенного телепорта. Только обеспеченные игроки могли себе позволить такую роскошь. Гном, не готовый к такому уходу по-английски своей сегодняшней спутницы, некоторое время стоял ошарашенно, а затем бегом помчался на рынок. В голове его крутились несметные богатства, которые он, наконец, сможет приобрести на полученные от орка-шамана комиссионные.

Когда наш герой, изрядно запыхавшись, прибежал к нужному торговому месту, там никого не оказалось. Он спросил у соседей, не видели ли они, куда ушёл сидевший здесь всего двести ударов сердца назад орк-шаман. Они в ответ лишь недоумённо пожимали плечами, с сочувствием поглядывая на несчастного гнома.

В тот же вечер убитого горем гнома, лежащего в прострации от нахлынувшего отчаяния, на третьем ярусе поселковой ночлежки для нищих, голодного, разбитого горем и нещадно кусаемого блохами, осторожно окликнули снизу. Он, сжав зубы и едва сдерживая гнев, промолчал. Однако мгновение спустя его позвали громче.

— Да пошли вы все! — в сердцах матюкался, обиженный на весь мир молодой гном, не слушая пришедшего гостя, настойчиво пытающегося до него докричаться.

Ситуацию разрешил залезший наверх Пашкун. Так звали этого пузатого и нагловатого гнома, жившего с мамой по соседству, в углу комнаты, отгороженном от общего зала ночлежки натянутой полотняной занавеской. На ней крупными буквами было написано: “Не лезь. Убью!” Ниже находилась надпись, сделанная более мелким шрифтом и гласившая: “К тебе, скотина, это тоже относится”.

— Тебе посылка, идиот! — горячо шепча в темноту и тормоша ничего не желающего слушать товарища, неистовствовал Пашкун. — Давай, вставай. Пойдём, получишь и мне отдашь. Тебе всё равно не пригодится!

— Какая ещё посылка?! — вырывая рукав ветхой куртки, недоверчиво спросил растворившийся в собственном горе гном. — От кого?!

— В местном отделении хранилища торговой гильдии. Только что пришла! Со складов торговой гильдии курьера прислали!

Впечатлённый сообщённым известием, гном, не задумываясь, спрыгнул с третьего яруса, рискуя подвернуть ногу или расшибить лоб. Оттолкнув присланного курьера сломя голову полетел к добротному зданию хранилища. Сердце в его груди отчаянно билось. Это она… Пройдя процедуру проверки личности, он наконец получил большой ящик. Откуда-то сзади, прямо в ухо, бубнил свою обычную песню Пашкун. Сопротивлявшаяся крышка ящика наконец сдалась, явив взору гнома свои тайные богатства. Посылка была не от тёмной эльфийки, как втайне надеялся гном. Она была от внезапно исчезнувшего с рынка орка-шамана. Откуда он узнал имя и почему так поступил, сейчас было неважно.

Гном прикрыв глаза, погладил аккуратно разложенную сверху куртку. Осторожно приподнял её и негромко радостно вскрикнул, увидев, что в посылке лежит полный, абсолютно новый Вуден сэт, состоящий из шлема, куртки и штанов — сокровенной мечты любого новичка. Лежавшие сбоку перчатки и сунутые голенищами друг в друга сапоги из толстой кожи малого снежного волка пахли просто божественно и выглядели великолепно. Толстый хлопковый подкольчужник светился чистотой и свежестью. Одна из перчаток странно топорщилась. Он ощупал её, а затем аккуратно извлёк из её недр изящную деревянную коробочку с набором бижутерии — двумя медными кольцами без камней и дешёвым, в виде слезы, амулетом на цепочке, обеспечивающими носящего их владельца небольшой магической защитой. В самом низу, под одеждой, лежал обёрнутый в холст и промасленную бумагу простой, железный молот. В углу, на самом дне, лежал кожаный кошель с десятью теми самыми медными монетами, отданными сегодня орку за склянку. Гному, еще недавно снедаемому отчаянием, дико захотелось прямо сейчас всё это одеть и бежать, бежать, залихватски круша всякую нечисть, порядком расплодившуюся вокруг. Однако он, немного подумав, под причитания и нытьё Пашкуна аккуратно сложил всё обратно, с тщанием приладив на место снятую ранее с коробки крышку. Затем, уже успокоенный и внутренне решившийся на что-то, обратился к выдавшему посылку гному:

— Я хотел бы стать вашим постоянным клиентом. Что мне для этого нужно?!