Идущий вперед

Слушай тишину. Пусть она вливается в твои уши и рот. Пусть упрямым холодком заползает в сердце. Плыви по этой реке без названия, нырни в ее бездонные воды. И когда будешь уверен, что познал тишину полностью, за ней откроется тишина другая. Глубокая и плотная. Это и есть двери на пути в другой мир. Войди в них и пропади для всех.

Меня зовут Канги. Я был рожден шаманом и мог войти в эти двериКанги. ех нх на этой всех на этой на пути в потусторонний мир. я тишина другая.. Вместе с проводником пройтись по зеленым лугам того мира и спросить духов, куда движется стадо бизонов, или откуда ждать нападение неприятеля. Мог подняться к звездам и увидеть другие миры.

Но боги забрали мой дар. Напрасны были мои молитвы и принесенные жертвы. Мой проводник не приходил даже во снах. И, погрузившись в тишину, я наталкивался лишь на глухие стены.

И каждый день на протяжении многих лет я прошу богов о милосердии и жду, что мой дар вернется.

— Эй, Канги, пора уходить, бледнолицые сожгли соседнее поселение, дым смерти доносится до нас.

— Нет, Лута, — отвечаю я, — здесь мое место, здесь похоронены наши родители. В этих степях и в лесах живут наши боги. На этой земле я обрел свою силу. Лучше умереть, ведь сейчас я только лишний рот, бесполезный старик.

— Ты говоришь глупости! — вспыхивает мой второй брат Нуто, — пусть ты стар, но не безумен. Мы скроемся в горах, растворимся в лесах, а беззвездной ночью нападем на лагерь бледнолицых и передавим, словно саранчу.

В деревне переполох. Запрягают лошадей, вещи укладывают в повозки. Воины собраны и сосредоточены. Женщины и дети снуют, собирая пожитки. Не слышно стонов, не видно слез на их застывших, словно камень, лицах. Они понимают, что их жизнь поменялась. Теперь она только боль и потери.

Я помнил свое последнее путешествие. Я разжег огонь и пел тихую песнь, изредка встряхивая бубен. Я был в Верхнем мире. Вдруг наступила темнота, а проводник пропал. Я резко распахнул глаза. Была ночь. Возле меня стоял мой брат Нуто. — Ты узнал, кто мой дух-покровитель? — тронул он меня за плечо.

Я молчал. Потрескивали сучья в костре. Над головой, словно бизонья шкура с разбросанными на ней тлеющими угольками, высилось ночное небо. Поднявшись с камня, задыхаясь, словно не хватало воздуха, я побрел в степь. Лег лицом вниз на колючую траву и замер. Где-то выл койот, в далеких горах переговаривались боги и камни. Но я словно оглох. Заставив свое сердце остановиться, я упал в темноту, а очнувшись, понял, что стал пустым.

И вот, понурив голову, я иду за мечущимся хвостом лошади.

Мы шли несколько дней. Ветер доносил далекие крики и запах гари. Казалось, что горит не только наша земля, а весь мир. Даже сны были полны безнадежности и смерти.

Возле горы, в густом лесу, мы нашли свое прибежище. Никто не спал. Мужчины готовились к битве. Но что могут стрелы и ножи против винтовок белоглазых?

Решив помолиться духам этой горы, я отошел от лагеря. Я не знал, услышат ли они меня, просто наклонил голову и говорил с ними.

Неожиданно звуки смолкли. Удивленно подняв голову, я услышал: «возвращайся домой. Там ты вновь обретешь свою силу».

Сердце замерло, а потом, словно молодой мустанг понеслось вскачь. Ничего не изменилось: тихий ветер в деревьях, поющий ручей под корнями сосны, негромкие разговоры в нашем лагере. И все-таки, голос был. Теперь я знал, что нужно делать.

Стараясь не выдавать восторга, прикрыв заблестевшие глаза веками, я пожелал покойной ночи своим братьям, их женам и детям, укутался в одеяло и задремал. А на рассвете уже бежал по степи, ощущая, как духи смотрят мне в спину.

На месте нашей деревни бледнолицые разбили лагерь. Они сожгли наши дома, вытащив оставшийся скарб на улицу. Сидевшие возле костров солдаты вскочили и навели на меня ружья, а потом потащили к своему командиру.

Я шел, не согнув спины.

Все бледнолицые в лагере казались мне одинаковыми, их лица словно вырезал один мастер. В глазах солдат горели дикие огни, словно у сытых зверей, желающих позабавиться с добычей.

— Эй, грязный выродок! — хохотали они, поигрывая ножами. — Давай-ка стянем твой вонючий скальп!

— Лучше просто вздернуть его! — подхватывали другие.

Командир холодно разглядывал меня.

— Кто ты такой? Из местного племени? Говори, где они прячутся, иначе переломаю все кости!

— Я шаман, — твердо ответил я. — Духи позвали меня, здесь мое место.

— Какая птичка нам попалась! Тогда покажи, как ты разговариваешь со своими богами. Мои парни устали от драк с вашей сворой и хотят развлечься!

Я стиснул зубы.

— Я буду общаться с духами. Если у тебя есть вопросы, ты узнаешь на них ответы.

На ночь меня привязали у коновязи. Тихонько ржали лошади, откликаясь на зов диких мустангов, слышался ночной гул прерий. Я отрешился от сонного бормотания и храпа солдат, от запаха немытых тел, который лез в ноздри, и от манящего свободой зова степи. Когда меня накрыла темнота и тишина, я увидел дорогу. Она была словно светящийся поток, словно путеводная нить в сумасшедшем мире. Я сделал шаг и пошел по ней.

Развлечение для солдат устроили утром. Я разглядывал их, они меня. Их руки были в крови, а души изувечены. В их глазах плескались презрение и ненависть. Я начал песню. « Дух исполни мои желания. Неси меня через сумрачные страны, через голые степи, под чужие небеса. Несись как ветер. Дай силы, сделай руку меткой, а стрелы острыми, неси меня над горными вершинами…»

Солдатня загоготала. Я запел громче. Вместо бубна я просто бил в ладоши. Духи начали собираться на мой зов, и я знал, что скоро вся боль и потери будут отомщены. Вложив в песнь все свое отчаяние, я начал танец. Я бежал за своим проводником по тропе, никуда не сворачивая. Мы спустились в Нижний мир и взяли силу у демонов. Помчались ввысь и встретили духов Верхнего мира. Я протянул к ним раскрытые ладони: «прошу отмщения». Яркий свет ослепил меня, но я лишь шире распахнул глаза. На меня снизошел покой и уверенность, что все будет как надо. Моя душа заплакала от счастья. «Ты готов?» — спросил голос. — Да! — воскликнул я и засмеялся.

Солдаты, наблюдавшие за пляской шамана, остолбенели, когда тот вдруг превратился в огненный столб. Секунду огонь словно разглядывал их голодными глазами, а затем ринулся вперед. Индеец исчез и сейчас на людей несся неистово гудящий огненный ад. Началась паника. Солдаты побежали, крича от страха и непонимания, видя как их товарищи, падают один за другим сожранные сумасшедшим огнем. А тот неотвратимо летел, жаля ноги, впиваясь в шеи. Через мгновение вспыхнул весь лагерь. Не уцелел никто.

Когда до лагеря добрались братья Канги, они увидели сотню обгорелых трупов. Но как ни искали, так и не нашли своего брата.

— Он ушел как шаман, — сказал Лута, а Нуто лишь хмуро кивнул.

Слушай тишину. Сначала исчезнут звуки, потом твое сердце замедлит свой стук, а когда ты почти умрешь, то услышишь другую тишину. Она, словно дверь в другой мир, будет стоять на пути. Иди вперед. Ибо только идущий вперед спасет этот мир.

.