Джоаль

— Тоска несусветная… — лениво протянула Нао, и подняв голову, собрала нечаянно соскользнувшие в кристально прозрачное зеркало луж волосы. — Все как всегда: серо и уныло! Жаль, что нижний мир виден только во время дождя!

— Опять ты за свое?

Старшая сестра стояла за ее спиной, стараясь всем своим видом выразить недовольство.

— Если отец узнает…

— Он не узнает, если ты не скажешь.

— Ты нарушаешь закон!

— А ты нарушишь семейный кодекс, если предашь, а это преступление карается так же жестоко, как и мое.

На лице Софи проступила обида.

— Ты же знаешь, что я никогда бы не сделала это! Глупая!

Нао улыбнулась и смахнула с подола тяжелые синие капли воды.

— Знаешь, однажды я спущусь туда, и докажу тебе, что там совсем не страшно.

— С ума сошла? Что ты такое говоришь?

Софи прикрыла рот руками.

— Ты никогда не сможешь смыть с себя позорное клеймо!

— Там должен быть хоть кто-то живой. Вдруг они выглядят совсем как мы? — Нао продолжаяла вгонять свою сестру в глубокий шок.

Она взяла ее за руку и запрыгала, как маленький капризный ребенок.

— Хочу! Хочу! Ну же, Софи, ты пойдешь со мной?

— Ты пугаешь меня!

Софи вырвалась и, сдвинув брови, гордо посмотрела на нее.

— Хочешь преступить закон — пожалуйста. Я не стану препятствовать. Но от меня помощи не жди. Тебя будут судить, и в итоге, ты закончишь так же, как и все изгнанники.

Нао остановилась.

— И как же?

— Смертью, конечно же!

— Откуда ты знаешь? Ты видела это своими глазами?

— Конечно же нет! Просто никто и никогда не возвращался оттуда.

Нао тоже, преисполненная гордостью, отвернулась от нее.

— Хм… Почему я должна тебе верить? Как можно быть уверенной в том, чего никогда не видела?

— Как будто ты много смогла усмотреть через лужу под ногами!

— Я видела многое! — сказала Нао.

— Только не говори мне, что ты опускала в нее голову! — всполошилась Софи.

— Это что, тоже преступление?.

— Фу, Нао! Это же омерзительно!

— Только так можно в мельчайших подробностях рассмотреть то, что внизу! — оправдывалась она.

— Что может быть грязнее воды?

— Ну, незнаю… Может быть земля?

Услышав последнее слово, Софи вздрогнула.

— Я не верю, что мы говорим об этом!

На ее лбу проступили, мелкие капельки пота.

— Боже, я всего лишь поговорила с тобой, но чувствую себя так, словно вся вывалялась… В этой… Как ее?

Софи напряглась, пытаясь вспомнить слово, которое не на шутку напугало ее.

— Земле! — подсказала ей Нао.

Сестра замотала головой.

— Это просто немыслимо! Мы никак не можем закончить этот разговор, — беспомощно протянула она. — Что же делать?

— Это еще не все!

— Когда же ты полюбила грязь, Нао? — спросила Софи, но та, самодовольно сложила перед собой руки, предчувствуя победу.

— Когда увидела море цветов! Ты только представь залитые солнцем луга и поля. Синие… Красные… Розовые… Такие маленькие, нежные… Вроде тех, что я нарисовала вот на этом платье.

Нао приподняла края материи, и перед глазами Софи засверкали яркие пятна вражеской символики.

— Я не узнаю тебя, Нао! Ты просто неважно себя чувствуешь! — предположила Софи, нежно касаясь ладонями ее щек.

Девушка разозлилась.

— Ты ведь умеешь хранить секреты?

— Это очень тяжелая тайна, но я постараюсь.

Опустив голову, она неторопливо, словно совсем обессилев, поплелась в сторону города, а Нао, опустившись на колени, окунула руки в синюю воду, расплескав которую, вскоре взбила в облака.

Солнце уже скатились за горизонт, оставляя город и бесконечную вереницу холмов под неусыпным красным оком еще одного.

В глазах Нао оно не выглядело враждебным. Лучи умирающего солнца не слепили глаза, не обжигали кожу, а медленно рассеивая свет, заливали все красным. Девушка уносилась в собственный неуклюже выстроенный мир грез, в которых она, то возносилась над самыми высокими вершинами к звездам, то падала в запретный мир под ногами. В такие часы словно весь мир затихал.

Когда одинокое солнце покинуло потемневший небосвод, Нао отчетливо услышала крики. Уже несколько тысячелетий в городе ходит легенда, объясняющая это странное мистическое явление, утверждая, что пришедшие в этот час звуки, ни что иное, как голоса давно умерших предков, которые снова и снова переживали последние минуты своей жизни, сгубленной на войне. Их кровь каждый день уносилось вместе с закатным солнцем. Оно символизировало смерть и кровь предков, души которых возносились к звездам, оставляя после себя чистую синеву вымытого неба.

Синий делился на два: тот, что был над городом, навсегда стал священным, а тот, на котором он стоял, проливаясь на землю — грязным, потому, что возвращался по законам круговорота воды в природе, назад, к изгнанникам.

Ночь подкрадывалась медленно, и скрывая от всех главный секрет Нао, снова соблазняла ее преступить закон. В месте, скрытом от чужих глаз, она, раскидав облака, расчистила обзор. На этот раз лужа не была глубокой, как в тот раз во время дождя, Нао даже не пришлось опускать в нее голову.

Сквозь тонкую синюю водную гладь она заметила огни, но костры быстро догорели.

— Софи не поверит мне! — подумала она, и, вскочив с места, бросилась в сторону города, оставляя окно в нижний мир открытым.

Но дома Нао оказалась далеко за полночь. Софи уже приготовилась ко сну, когда та, тихо подкравшись, настойчиво потянула за собой.

— Ты должна это увидеть! Идем скорее!

— Куда?

— Когда ты увидишь огни изгнанников, ты поверишь, что там внизу есть жизнь.

На этот раз Софи не возражала ей.

— Что ж, если ты так сильно хочешь преступить закон, то должна узнать о последствиях. А я, из всех зол выберу меньшее. Сначала посмотрим, что находится на противоположной стороне! — гневно прошипела Софи и, крепко сжав ее ладонь, увлекла за собой. — Лучше незаконное проникновение во внешние стены крепости, чем твоя безумная идея посетить нижний мир!

Она злилась, и Нао, не желая больше ее ничем расстраивать, покорно пошла следом.

Когда вдали погасли огни далекого ночного города, Софи, взглянув на Нао, удивилась:

— Отуда вдруг такая робость?

Звезды гасли тоже, вновь уступая свое место двум извечным властителям неба. Время близилось к утру. Обе стояли у стены в ожидании: одна все еще надеялась, что помешательство сестры, рожденное от скуки, скоро пройдет, а вторая растягивала время, собирая свою решительность по каплям.

— Где-то должен быть служебный вход… Еще знать бы, как он выглядит…

С их стороны окон не было. Нао закинула голову вверх.

— Как высоко!

Белый город, белые холмы, белые деревья — в верхнем мире все было залито чистотой и непорочностью, где-то на оттенок темнее, где-то светлее, но грязно серые стены, возвышаясь над неизменной безупречностью, казались миражом.

Спустя два часа хождения вдоль стены, Нао устало опустилась на колени, и, протянув руку, коснулась холодной каменной кладки.

— Из тысячи дверей мы не можем найти ни одной!

Софи остановилась.

— Значит будем ходить кругами до тех пор, пока не найдем вход. Его не может не быть. Стена стара как мир: ни одной реконструкции, ни одного ремонта… — сказала она. — Поднимайся!

Она протянула Нао руку, но она, опустив взгляд, начала разгонять под собой облака.

— Мы могли бы сделать подкоп!

— Да ты что!? Хочешь весь город поставить под угрозу?

Тяжело вздохнув, девушка послушно застелила яму обратно. Подняться с места у нее уже не было сил. Вдруг сквозь холодную серую стену как ни в чем не бывало проплыло маленькое облачко и, нечаянно задев правую ногу девушки, плавно покачиваясь, неторопливо устремилось вдаль, сливаясь с белыми холмами.

— Что? Как такое возможно?

Она в недоумении посмотрела на то место, откуда выплыло облако и заметила еще одно: поменьше. Оно никуда не спешило, более того, высунувшись до половины, уснуло, в ожидании пусть даже самого слабого дуновения ветра.

— Ага! — радостно воскликнула Нао и, схватив облако за хвост, вытянула наружу. — Софи, я нашла!

Отбросив его, девушка, протянув руки, погрузила их в мираж. Камни поглотили их, пряча даже от нее самой.

— Это здесь! — довольно прошептала она и смело шагнула вперед.

Софи отвернула голову и недоверчиво зажмурилась, нащупывая место исчезновения сестры.

— Скорее! — не выдержала Нао и, резко схватив ее за руку, притянула к себе. — Можешь уже открывать глаза, трусиха!

Софи сменила излишнее напряжение на любопытство.

Тусклый свет спускался по ступеням к их ногам, рассеивая полумрак. Отсчитав три ступени, Нао оказалась на первом этаже огромного зала.

— Окна в нижний мир! — прошептала Нао и, закрыв от удивления лицо ладонями, спрятала счастливую улыбку.

Но вскоре, подавшись настроению, она поспешила взглянуть на серый утренний пейзаж.

— Ты только посмотри на это! — радостно вскрикнула она и, продавливая лицом стекло, в мельчайших подробностях смогла рассмотреть устремляющуюся вниз долину. Ее сочно зеленый цвет временами темнел, и в такие минуты Нао не видела ничего: неугомонные облака закрывали ей обзор.

— Видишь, земля совсем не такая, какой ты ее себе представляла!

Софи украдкой посмотрела на безумство ветра за окном и встревожилась.

— Это не похоже на легенду! Мы зашли слишком далеко. Давай просто уйдем!

Она отпрянула от окна и в ужасе посмотрела на Нао.

— Ты все еще помнишь, зачем мы сюда пришли? — спросила ее Нао и, хитро улыбнувшись, схватилась за засов.

Распахнув настежь окно, она высунулась до пояса и, посмотрев по сторонам, в недоумении пожала плечами.

— Но врат нет ни стой ни с этой стороны, — задумчиво проговорила она.

В этот момент свет больно ударил Софи в глаза, и она зажмурилась.

— Зачем включать свет днем?

— А где источник света?

Нао, потакая своему любопытству, побежала в конец коридора, поднимая вековую пыль.

— Постой!

Софи пошла за ней следом. Пыль не была белой и совсем не переливалась. Вскоре ноги девушек стали черными.

— Ну вот, теперь ты вся перепачкалась в земле! Скажи, Софи, ведь это не страшно? — спросила Нао.

— Что же скажет отец? — запаниковала она и, пытаясь оттереть свои пятки, спросила: — Что если я навсегда останусь такой черной?

После пары минут ее стараний, черными стали не только ноги, но и руки и лицо. Она размазывала по щекам пыль с полей нижнего мира и, вытирая слезы, уже не пыталась очиститься.

— Не расстраивайся! Вот смотри!

Нао легла на пол и, раскинув руки, принялась разгонять пыль, как совсем недавно облака, но ничтожно малые частицы нижнего мира не были послушными. Земля действительно приставала к рукам, ногам и спине. Даже разноцветное платье Нао стало серым.

— Все, хватит! Прекрати! — закричала в ужасе Софи, но когда Нао поднялась, засмеялась так, как не смеялась никогда. — Надо же, какой милый из тебя чертенок получился!

Жадно вдыхая сгущающийся голубой свет, она упала без чувств. Нао испугалась и, закрыв руками лицо, задержала дыхание, но уже было слишком поздно.

***

Раскрыв глаза, девушка обнаружила себя в своей комнате, и, улыбнувшись, прижала к себе теплое невесомое одеяло. Перевернувшись на другой бок, она пожелала вернуться в невероятно интересный сон, но через пару минут резко открыла глаза, и, вскочив с кровати заметалась по комнате. Нао вспомнила события вчерашнего дня и поняла, что последствием такого непослушания будет суд. Собравшись с мыслями, которыми она хотела поделиться со всеми, объясняя и оправдывая свой поступок, девушка вышла в общую гостиную.

В глазах домочадцев не было ни удивления, ни возмущения. Отец как и прежде, склонившись над документами, был как всегда занят работой. Он всегда принимал в такие минуты суровое выражение лица, поэтому удивление Нао сменилось подозрительностью.

— Как ты долго спишь!

— Можно тебя на минуточку? — сквозь зубы проговорила она Софи и хватая ее за руку, побежала в западную часть дома, поближе к овощехранилищу и кладовым комнатам.

— В чем дело? — встревожено спросила Софи.

Нао остановилась и отдышавшись засыпала сестру вопросами.

— Как мы здесь оказались? Ты помнишь, что произошло вчера?

Софи вертела головой, словно совершенно не понимала, о чем она говорит.

— Что было вчера? — задумчиво переспросила она, поднимая взгляд к потолку. — То же, что и позавчера.

— Мы смотрели с тобой на нижний мир через окно внешней стены. Неужели ты забыла?

— Что? — рассмеялась Софи. — Еще ничего удивительней от тебя не слышала. Надо же было такое выдумать! Последняя стена… И в первую-то никто за последние две тысячи лет не входил. Тебе наверняка приснилось!

— А вот и нет!

— Ты у нас такая выдумщица, Нао!

Услышав это, она нахмурилась.

— Я все еще помню, где находится вход. И если ты не веришь мне, то поверишь себе.

Нао потянула ее руку, но Софи отпрянула.

— Достаточно! Я больше не желаю участвовать в твоих играх!

— Я не играю! — воскликнула Нао и поспешила обратно в гостиную.

Уже подали чай, но отец по-прежнему был сосредоточен на работе. Она подошла к нему и, демонстративно сложив руки, посмотрела на сестру.

— Вчера… — смело начала она, намереваясь поведать не только отцу, но и всем присутствующим о ночном приключении, — мы с Софи вышли за границы дозволенного…

Храбрость сдулась сразу, как только Нао заметила, как быстро испортилось его настроение.

— Замуж тебе надо, — не отрвываясь от работы, оборвал ее отец.

— Что?

— У тебя слишком много свободного времени, и ты тратишь его на всякую ерунду.

— Почему сразу я? Софи старше, пусть она первая выходит!

Глаза Софи удивленно округлились и, крепко сжимая в руках полотенце, она, казалось, была готова наброситься на сестру.

— Ты не дослушал! Вчера… — снова начала Нао.

— Что это у тебя? — спросил он.

— Где?

— Расправь-ка платье!

Нао робко развела в стороны подол, являя в свет свою ручную роспись.

Приказ переодеться не заставил себя долго ждать.

— Что конкретно не устраивает тебя? — хитро спросила Нао.

— Твои неправильные звезды.

— Это цветы! — возмутилась она.

В этот момент Няня уронила поднос с коллекционным чайным сервизом, а старший брат закашлялся.

— Что такое цветы? — подскочив к отцу, спросил пятилетний Мар.

— Что ты наделала, Нао? — поднявшись вскрикнул отец. — Благодаря тебе он выучил еще одно плохое слово!

— Чем же они плохи?

— Потому, что растут сама знаешь откуда!

Нао удивленно приподняла брови.

— А какие еще плохие слова он знает? — спросил Том, предусмотрительно поставив горячую чашку на стол.

— Цветы — плохие! Вода — плохая! И земля — тоже плохая! — не выдержал отец, и сообразив, что сам только что еще ярче проявил запретные слова в памяти ребенка, растерянно опустился на стул.

— Если я когда-нибудь добровольно сойду в нижний нир, я тоже стану плохая?

— Что? Нет! — испуганно ответил он. — Ты все равно не сделаешь это!

— Почему?

— Потому, что это невозможно.

— Но я почти смогла сделать это! Ведь только вчера… — начала Нао свою историю.

— Ты снова хочешь рассказать свой сон? — вступилась за сестру Софи.

— Это не сон!

Нао замолчала, совершенно не понимая, почему вдруг над ней стали смеяться.

— Я покажу! — бросила напоследок она и выбежала из дома.

— Что она делает? — выглянув в окно, спросил Том, и осознав опасность ее занятия, бросился за ней следом.

Разбросав облака, Нао зашла в лужу и стала прыгать, полагая, что под ее весом вода примет ее.

— Остановите ее! — закричал отец, но его слова утонули в звуке разбитого неба.

Нао упала в нижний мир за секунду до того, как Том, вытянув руки, попытался подхватить ее.

***

— Как же больно падать! — взвыла Нао, и, освободив свои ноги от пут невысокого дерева, в густых ветвях которого она умудрилась застрять вверх ногами, снова полетела вниз, смяв кусты под ним.

Дерево облегченно вздохнуло, совсем как живое. Девушка посмотрела на небо, угрюмая синева которого виднелась за острыми ветвями деревьев и удивилась. Совсем недавно с облаков земля казалась ей достаточно близкой.

— Как же я вернусь домой? — спросила она сама себя. — может дождаться дождевых туч, забравшись на самое высокое дерево?

Пожав плечами она махнула на эту проблему рукой.

— Я ведь только что пришла, зачем мне уходить?

Она осмотрелась по сторонам и заметила, что вздыхающее дерево очень сильно походило на человека. По его большому телу уходили вверх синие дороги вен, местами провисала упругая кора сглубокими морщинами. Уставшие руки дерева упирались в землю, но листвы Нао не нашла. Его зелень не была вроде той, которой по праву могли гордиться соседние обычные деревья — она выпирала то тут, то там острыми иголками.

— Как же я не укололась? — спросила она, и сорвав одну из иголок, поднесла к себе поближе, чтобы рассмотреть.

Дерево вздрогнуло.

— Ну и наглость! — раздался чей-то недовольный молодой голос.

Нао обернулась и взглянув на высвободившееся от плена тонких пальцев куста шиповника лицо юноши, закричала.

— Мало того, что она измывается над трупом, так еще и кричит на кладбище! Будь ты парнем, я бы не задумываясь, свернул бы тебе шею!

— Что? Кладбище? — в недоумении завертела головой Нао. — Я вижу только лес!

— Ты с южных островов? — спросил парень, и вздохнув, совсем как дерево, добавил: — Как дикая!

Девушка кивнула.

— Вот несчастье-то!

— А ты тоже умер? — спросила Нао.

— Я? Умер? — засмеялся юноша. — Почему ты так решила?

— Здесь же кладбище… — замялась она.

— Нет, я не умер. Меня наказали!

Нао удивленно посмотрела на него.

Он обреченно выдохнул, прекрасно понимая, что отделаться от дикой иноземки не сможет и закатив глаза, решил сознаться:

— Я нечаянно срубил прадеда.

— Как это?

— Ночью все деревья на одно лицо. Если бы он не закричал, от него остался бы только пень.

— Это который? Вот этот?

Нао кивнула на вздыхающее дерево.

— Этот… — опустив голову, сказал юноша. — предки, когда умирают, становятся деревьями, и медленно врастая в землю, засыпают. Пока по их венам течет кровь, законом запрещено вырубать их.

— Когда наступает окончательная смерть?

— Лет через двести!

— Ого! А когда мы умираем, то просто исчезаем, и все! — проболталась она. — На нашем кладбище только таблички: «здесь был такой-то».

— Что?

— Растворяемся в воздухе, словно нас и не было вовсе. Говорят, что становимся ветром.

— Так ты не с южных островов, — испугался парень.

— Верно!

Нао хитро улыбнулась

Он словно почернел, и девушка не знала: это он от злости или от страха.

— Ты должна уйти. И чем быстрее, тем лучше.

— Его кожа снова стала смуглой, как и раньше.

— Вот еще! — заупрямилась Нао. — И почему я должна слушаться первого встречного? Ни за что не стану спасаться бегством от смотрителя кладбища?

Она сделала несколько шагов назад и гордо отвернулась..

— Вредная, да еще и глупая!

Сгущающийся туман скрыл от глаз Нао его лицо и она, испугавшись неизвестного природного явления, прижалась к кусту шиповника.

Вдох дался ей с трудом.

— Слишком близко, отойди! — смутился парень.

— тебе надо, ты и отходи!

Нао прикрыла нос руками.

— Мне нельзя сходить с места. Я наказан, помнишь?

— Я никому не скажу!

— Не требуй от меня такого же доверия, ведь мы с тобой даже не знакомы.

— Икак же тебя зовут? — на последнем издыхании спросила она.

— Слушай, не стоит так бояться. Это всего лишь туман. Сделай вдох! Скорее!

Но недоверчивость была и со стороны Нао. Она упала в листву и туман поглотил ее.

— Джоаль! Меня зовут Джоаль! — обеспокоенно закричал он и услышав подозрительную возню, больше не проронил ни слова.

Нао исчезла вместе с туманом, а он, огорченно опустив голову, терялся в догадках:

— Умерла? Как она посмела сделать это на нашем кладбище? Своего что ли нет?