Начало

(рассказ)

По какому такому наитию начинающий писатель Андрей Крылатов решил дать главному герою второго романа своё собственное имя, он и сам не смог бы объяснить. И понимал же, что не принято как-то подобное у маститых. Свой первый роман «Амазония», который имел неожиданный для него успех, Андрей выпустил в издательстве, где охотно публикуются такие признанные мэтры фантастики и фэнтези, как Кир Булычёв, Ник Перумов, Василий Головачёв и многие другие, не менее известные.

В издательстве его приветили. Только по синопсису с ним заключили договор на очередную книгу, опять-таки в жанре фэнтези. Его новый герой-землянин, обладающий недюжинными магическими способностями, силой воли и богатейшего воображения способен и по параллельным мирам бродить, и заглядывать на обитаемые планеты своей и соседних галактик. Нынче, правда, Андрей не собирался гонять своего альтер эго где-нибудь по просторам необъятного Млечного Пути. Он решил отправить его в гости к Андрогену, архимагу одного из ближайших миражей, который в последнее время не давал писателю покоя.

До самого дня осеннего равноденствия Андрей не мог заставить себя сесть за стол, чтобы продолжить роман. Зато сегодня он, невысокий, коротко стриженый, крепко сбитый и не чурающийся обязательных тренировок, как привык на службе в погранвойсках, молодой мужчина, уселся на стул и включил компьютер. Из стереоколонок тихонько полилась его любимая инструментальная мелодия «Одинокий пастух» Георге Замфира в аранжировке Джеймса Ласта… Когда на мониторе открылся «офис», кисти его рук, привыкшие держать что-то не совсем лёгкое, тотчас же, как крабы на морском берегу, иногда споро, а иногда с остановками, пошли гулять над клавиатурой, набивая строку за строкой.

…Андрей не торопясь, но чутко прислушиваясь к тому, что творилось не только вблизи, привычно тихо, как заправский таёжник, шёл по лесу с частым валежником, давно поросшим не длинным, но очень густым светло-зелёным мхом с накинутой на него реденькой сеточкой седины. Нападения простого местного дичья он нисколько не опасался, но вот какое-нибудь магическое существо могло замедлить его продвижение к цели. Он слабо, потому что здесь не бывал, представлял себе дорогу к обители Андрогена, архимага Симурании. Шёл, полагаясь только на чутьё, которое, как он надеялся, его не подведёт.

Выходя из лесу, Андрей заметил несколько родных белокорых берёзок с редкими чёрными мазками, отдельные веточки которых уже мелировала осень. Он загляделся на них и оступился в невидимую из-за густой травы ямку, не удержался и, упираясь руками в землю, недобрым словом вспомнил рогатого. Резко выпрямился и оказался перед ощеренной пастью крупного симурана. Хорошо, что он уже знал: крылатые волки остро реагируют на страх и на агрессию…

Только Андрей хотел написать, какие у симурана мощные когтистые лапы, красивые и широкие перепончатые крылья, покрытые сверху короткой серебристой шёрсткой, и неожиданно умные глаза, как буквы на мониторе посыпались вниз, экран заволокло клубящимся туманом, а сам монитор расширился и буквально прыгнул вперёд, поглотив Андрея. Он и сам не понял (герой с ним силой своей поделился, что ли?), как сумел выставить перед собой прозрачный магический щит, за которым рассмотрел – вот с этого места не сойти – теперь уже удивлённого симурана. Тот склонил на бок голову, ну точь-в-точь как собака, внимающая голосу хозяина.

Андрей прерывисто вздохнул, убрал щит и протянул обе руки к морде симурана. Так он когда-то спокойно познакомился с ротвейлером одной из своих многочисленных, но по понятным ему причинам (чего от «босяка» ждать?) куда-то быстро исчезающих подруг. Пёс обнюхал руку парня, лизнул её, а потом медленно отошёл на выделенное ему место в однокомнатной квартирке и улегся на обтянутый грязно-зелёным бараканом матрас. Крылатый волк теперь прямо посмотрел на человека, а в голове Андрея раздался приятный баритон:

«Добро пожаловать в Симуранию, путник!»

«Во попал, так попал! Это же вымышленный мною мир! Андрея сюда направлял, к архимагу. А сам-то как тут оказался? »

«Хочешь вслед за Тютчевым сказать, что мысль изречённая есть ложь? Это далеко не так, путник…»

«Меня зовут Андрей…»

«А меня зови Радигост. Никак не могу согласиться, что наш мир тобою выдуман. И уж тем более не могу принять того, что вырвалось у поэта то ли в запале, то ли в смятенном состоянии. Наш мир – вот он!» – и симуран как-то очень уж свободно, будто рукой, обвёл крылом пространство.

Андрей успокоился и окинул взглядом широкий луг, а вдали – горы. Даже не горы, а словно покрытые ржавчиной и круто обрывающиеся скалы с выветренными вершинами. Их, петляя, но упрямо поднимаясь вверх, делила на две части рукотворная дорога.

«И ты с нашим миром скоро познакомишься, — продолжил симуран. – Говоришь, шёл к архимагу?»

«Да не я шёл! Герой мой – Андрей», — и опустился на траву.

«Нет у нас архимага. Есть волхв по имени Ладомир. Но ты с ним пока не сможешь увидеться. Его пригласили в дальнюю стаю на ритуал «День запертых дверей». У нас он тоже сегодня проводится. Все, от мала до велика, покинули логова. И никто в этот очень важный для нас день крошки в рот не возьмёт от рассветного луча до первой звезды. Если у тебя хорошее зрение, то вон там, за горами, заметишь еле видимый рой. Наша зрелая молодёжь под присмотром старейшин в пары объединяется».

«Осенью?» — удивился Андрей.

«Именно осенью. Надо же логово построить, хозяйством обзавестись, друг друга хорошенько узнать, а уж весной, во время гона, если никаких серьёзных разногласий у пар молодых не возникнет, можно и потомством озаботиться».

«Здорово! У нас совсем не так…»

«Знаю, — вздохнул симуран. – На Земле сейчас совсем другие нравы. У нас, к счастью, не было, нет и, надеюсь, никогда не будет чего-то вроде того: «Я-не-такая-я-жду-трамвая-пошли-в-подъезд».

Андрей именно в таком виде воспринял фразу из распространённого на Земле анекдота и, запрокинув голову, от души, до самых слёз, расхохотался. А когда успокоился, серьёзно сказал:

«Да, уважаемый Радигост. Есть, к сожалению. И не только подобное».

«Вот это нас и страшит… Дай-ка я приму человечью стать».

Практически незаметно для глаз Андрея крылатый волк превратился в зрелого коренастого мужчину с густой седеющей шевелюрой и усыпанными серебряной пылью, но аккуратными усами и бородкой. Одет он был в полотняную косоворотку и такие же широкие штаны, заправленные в голенища кожаных сапог без каблуков. В районе талии штаны удерживал красный матерчатый пояс, короткие концы которого свободно висели на левом бедре. Радигост тоже присел на траву.

— Ну, вот. Теперь поговорим. По-людски, что называется… Чувствую я в тебе что-то невыразимое, но очень важное для нас. Вот Ладомир определил бы сразу… Ты откуда о нас узнал? Ну, конечно же, из мифов и сказок. Но не тебе, писателю… да-да, начинающему, знаю… я стану доказывать, как реальность в устном творчестве со временем переплелась с таким вымыслом, что сама суть в нём и утонула. Ведь в ваших сказаниях живы не только мы, симураны. Помните вы и о водяных, русалках, кикиморах, домовых, леших. И о редких лесных ведуньях, которых людская молва в Бабу Ягу превратила, тоже не забыли.

— Вот бы взглянуть на них! – загорелся Андрей.

— Может, и увидишь… Когда-нибудь… Ты не задумывался, куда мы все, мифические, с вашей нынешней точки зрения, существа, подевались? Читал о временах, когда язычество огнём и мечом из всех уголков Земли выметалось? Во-от! О волхвах ты тоже знаешь. Очень многие из них жизни тогда потеряли. Только самые сильные смогли не только избежать этой страшной участи, но и найти убежища как для себя, так и для нас.

Пока о нас на земле помнили, мы и горя не знали. А вот в последнее время начинаем потихоньку вырождаться. Если бы обладали более мощной магической силой, возможно, и не нуждались бы в вас. Нет-нет, что ты, не молитвы нам нужны. Жалеем о том, что гаснет о нас память людская. Ведь именно мысли людские и ваша память о нас придавали нам сил и добавляли могущества. А мы, как нам и предназначено, поддерживали нормальную погоду на Земле, подправляли экологию. О нынешнем состоянии здоровья людей напоминать тебе надо?

— Нет, Радигост, не надо. Я тебя прекрасно понимаю. Слишком вольно мы с природой обращаемся. На моих глазах когда-то полноводная река, на берегу которой мамино родное село стоит, в ручеёк превратилось… Значит, и с демографией у вас такая же проблема, как у нас?

— Почти… Пока ещё держимся. Но уже редкая самка приносит больше трёх щенков.

— А не думали устраивать дни запертых дверей не только осенью?

— Думали. Как не думать? Но мать-природу не обманешь… Ладно, Андрей, раз уж попал к нам, давай, знакомься с нашим миром. Садись на меня, отнесу тебя к нашим логовам. Посмотришь ближе на ритуал запертых дверей, со щенками поиграешь.

Поймав вопросительный взгляд землянина, Радигост вздохнул:

— Нам твой новый роман вот как нужен… — и провёл ребром ладони по горлу.

— Благодарю, Радигост. Я лучше пешочком прогуляюсь… Да, скажи, пожалуйста, в наши дни на Земле никого из вас не осталось?

— Хм… Истинных, наверное, единицы и найдутся. А вот тех, с кем мы и другие существа кровью поделились, немало. Смотрел состязания пловцов? Чем не наследники водяных? А синхронистки? Вылитые русалки! Волков считают санитарами леса. А санитары людских сообществ у вас кто? Да ты присмотрись к тем, кто с тобой рядом, повнимательнее – и многих других обнаружишь. Ладно, я полетел…

Симуран отошёл в сторонку, обратился в волка, распахнул крылья и, присев на задние лапы, сильно оттолкнулся, взмыл вверх и вскоре скрылся за скалами. А Андрей, посмотрев ему вслед, направился к дороге. Идти было совсем не трудно. «Здесь что, земное притяжение другое?.. Дался им мой новый роман. Интересно, а не они ли каким-то образом мне идею о своём мире подкинули и сюда пригласили? Да ещё в такой день. Надо хорошенько обмозговать это на досуге…» — решил он и ускорил шаг.

Дорога через скалы была не гладкой, а слегка шершавой, чтобы чьи-то ноги, да и лапы тоже, не скользили после дождя, скажем. А они тут бывают? Скорее всего. Зелень-то поливать надо. Сейчас небо чистое, ни соринки в виде облачка. Наверное, волхв позаботился, чтобы ни одна запятая не помешала симуранам провести жизненно важный для них ритуал «День запертых дверей».

Когда Андрей поднялся на перевал и посмотрел вниз, то за скалами увидел огромный посёлок. Он нисколько не напоминал русских деревенек с хаотично разбросанными хатками, а состоял сплошь из раскрашенных в разные цвета одноэтажных ангаров на сваях и выстроенных в каре, как солдаты на плацу. «Красиво и удобно!» — отметил Андрей. К каждому ангару примыкали обширные огороды с хозяйственными постройками. За низкими штакетными заборчиками бродили разномастные куры с обязательными петухами и индоутки. Откуда-то одна за другой слетались стайки гусей и приземлялись каждая на своих подворьях. Внутри посёлка Андрей разглядел площадь, в центре которой колыхалось что-то очень похожее на высокий куст седого ковыля. «Да фонтан там! – понял он. – Самый обыкновенный фонтан. Что тебе, степи тут необъятные? Откуда ковылю на площади взяться?»

Как-то неожиданно быстро Андрей спустился к посёлку и направился по довольно широкому проулку в центр. Он и не заметил, как следом за ним (и откуда взялись только?) заковыляли разновозрастные крылатые щенки. Они не скулили и близко к человеку пока не приближались. А когда Андрей вышел на площадь и присел на бортик фонтана, самый смелый щенок ткнулся носом в колени и подставил левое ухо: почеши, мол. И человеку, который во время службы в армии тесно общался с немецкими и кавказскими овчарками, ничего не оставалось, как выполнить такую настойчивую просьбу маленького симурана (расскажи кому, ни в жисть не поверит…). И не его одного, потому что остальные тоже не просто осмелели, а обнаглели. Самый маленький щенок, явно голодный, тихо поскуливая, подполз к нему на брюхе. Другие посторонились, но далеко не отошли. Андрей, даже не вспомнив о том, что говорил ему Радигост о крошках и первой звезде, сотворил кусочек ливерной колбасы и протянул его щенку.

«Бррнь!» У самого носка кроссовки на левой ноге в утрамбованную землю воткнулось полутораметровое копье со стальным наконечником. Щенков как ветром сдуло. Андрей поднял глаза и увидел трех…

«Амазонки!» Предупреждение копьем говорило только о том, что надо немедля «делать ноги». И Андрей бросился сперва за фонтан, а потом, петляя по площади, но не синусоидой, а так, чтобы не дать амазонкам прицельно бросить своё смертоносное оружие, скрылся в одном из проулков. Но не остановился, а погнал что есть силы вперёд. В минуты опасности, всерьёз угрожающей жизни, как-то не до аналитики и прокручивания вариантов. Из головы всё вылетает. Даже то, что эти три девицы, что вовсю гонятся за ним, никакие не амазонки, а самые, как он же и задумал, настоящие симуранки, только в человечьей ипостаси.

Но сейчас Андрей откровенно удирал. Убивать здесь кого-то, хотя и мог, он, естественно, не хотел. А потому, выставив перед собой и сдвинув влево видимое только ему зеркальце, внимательно следил за теми, кто его преследовал. Он пока опережал их на бросок копья и постарался рассмотреть девушек. Слегка обгоняя подруг, за ним легко и грациозно гналась стройная блондинка в коротком сером платье, которое держалось единственной бретелькой на левом плече и ничуть не мешало свободно бежать. А правое плечо и эталонная грудь обнажены. Её темноволосые подруги, одетые в точно такие же серые платья, не стремились (и это было заметно) вырваться вперёд.

Зря Андрей рассчитывал, что намного опережает симуранок. Выскочив за границу посёлка, он резко повернул вправо и ускорился. Но буквально в полутора метрах перед ним скобкой уткнулись в траву три уже хорошо знакомых копья. Андрей, не раздумывая, оттолкнулся обеими ногами, ласточкой перемахнул через древка и… бли-ин! полетел с высокого и крутого обрыва в реку. Но всё-таки сумел сгруппироваться, мягко войти в воду, тут же выгнуться, чтобы не пропахать носом илистое дно. Сделал под водой один мощный гребок, вытянул руки вперёд, чтобы повторить и…

…с поднятыми руками оказался сидящим на стуле перед широким ЖК-монитором. А из стереоколонок продолжала тихонько литься чарующая мелодия всё того же «Одинокого пастуха».

«Ни себе… чего…» — подумал Андрей и взглянул на монитор. А там весь экран занимала картинка реки с высоким берегом, на котором стояли и улыбались (красивые же, чертовки!) его преследовательницы. Блондинка подняла левую руку, помахала ею (правой на отлёте держала копьё) и серебряным голоском крикнула:

— До встречи, Андрюша!

И без замаха бросила в него копьё. Спасибо затверженным рефлексам – еле-еле, но успел уклониться. А древнее оружие пробило спинку стоящего сзади мягкого кресла и со звоном врезалось в стену, порвало свежие обои и выколупнуло хор-роший кусочек бетона.

«Хана наконечнику! — решил Андрей, но ошибся. – Хм… А девы копья не ломают». Он нагнулся, чтобы снять наконечник и вытащить древко из спинки кресла, но всё копьё вдруг мелко и глухо завибрировало. Дерево исчезло, дыра в обивке затянулась, а острый наконечник в руках Андрея стал темнеть, пока не превратился в красивый бронзовый ключ с замысловато выточенной бородкой и ажурной головкой.

После возвращения из Симурании время для Андрея полетело, как копьё из рук блондинки. Но он не гаял его понапрасну. Рукопись второго романа закончил довольно быстро, с опережением намеченного графика, и отправил в издательство. В перерывах между «бомбёжкой» по столице на уже довольно потрёпанной серебристой «десятке» (поменять бы пора, а за какие шиши?) сверил корректуру и вычитал вёрстку. И вот он уже держит в руках доставленные курьером авторские экземпляры его «Симурании».

Андрей взял одну книжку, раскрыл её и втянул запах типографской краски. Как же он волнует, особенно если это запах от твоей, собственными руками и полётом собственного воображения, сработанной вещи!

«А какое сегодня число?» Взглянув в правый нижний угол монитора, он вздрогнул: «Завтра осеннее равноденствие!». И сердце пограничника дало сбой, а потом гулко зачастило, отдаваясь еле заметной, но такой сладостной болью в висках.

Утром следующего дня Андрей, опередив будильник, подхватился до рассвета. Быстро почистил зубы, побрился, тихо прошёл в гостиную и включил компьютер. На экране проявилась заставка, недавно слизанная им из Инета: тёмный зимний лес, крупная полная луна и красавец волк.

За окном занималась заря, вот уже порозовели крыши многоэтажных домов и…

…с краешком солнца – Андрей только почувствовал, что он показался над горизонтом – монитор красочно представил ему уже знакомую площадь с фонтаном. На переднем плане – двое солидных мужчин, а подальше – слегка смазанные фигурки трёх (разве их забудешь?) подружек. Только сегодня они были без копий.

Мужчины сквозь экран пристально разглядывали Андрея.

Андрей схватил лежащий на столе бронзовый ключ и положил его на томик романа.

— И ты заметил в нём что-то необычное, Ладомир? Что же?

— Для тебя, для всех вас, Радигост, ничего страшного. Наоборот. Он – ваш собрат. И не какой-нибудь – Истинный!

Андрей отшатнулся, но в тот же миг оказался на площади.

— Приветствуем тебя, симуран Благослав! – поклонились ему мужи Симурании.

Андрей поклонился в ответ и протянул Радигосту прихваченные с собой ключ и книгу.

— Благодарю тебя, Благослав. Сегодня – да ты уже знаешь – у нас День запертых дверей, — сказал Радигост и указал на девушек. – Сёстры ждут только тебя. Выбирай!

Ладомир что-то прошептал. И человек с планеты Земля стал медленно опускаться на четвереньки, превращаясь в крылатого волка. Краем глаза он отметил, что девушки уже поменяли стать.

— В небо! – громыхнул Радигост.

— Мама! Познакомься, это моя невеста Светозара.

Девушка с серебряной гривкой до плеч в коротком цветастом сарафане и светлых туфлях-лодочках боязливо поглядывала то на Андрея, то на его мать.

— В гости зашли?

— Нет, мама. У Светозары на Земле никого…

Мать поднесла сомкнутые ладони к губам, остро глянула на сына и его подругу. Её волосы на затылке слегка приподнялись и тут же опали. Она что-то прокрутила в мыслях, отняла руки ото рта и твёрдо сказала:

— Добро пожаловать домой, дочка!