ЧЕМ ЗАНИМАЮТСЯ БОГИ, ПОКА ЛЮДИ СТРАДАЮТ

В огромном зале с мягкими и уютными креслами, очаровательным ажурным столиком светлого дерева, лёгкими воздушными гардинами и узорчатым ковром три бога собрались на очередные посиделки за бокалом амброзии. Что ж, богам можно. Тем более работы в ближайшие тысячелетия не предвидится. Остается только наблюдать и обсуждать.

Руаш с чёрными волосами ниже плеч, пронзительным взглядом серых глаз, узкими губами и величественным носом с горбинкой, одетый в строгий тёмный костюм тройку считался авторитетным богом. Он имел своё мнение по любому вопросу и считал его абсолютно правильным, так как был самым старшим из богов. Но, как у любой личности, и у него был свой недостаток — он очень любил спорить, иногда меняя своё мнение на противоположное.

Ниял отличался философским взглядом на происходящее и не любил вмешиваться в пустые споры, как Руаш. Он высказывал своё мнение только либо, когда его спрашивали, либо, когда ему надоедали пустые споры ни о чём. Внешне он был полной противоположностью Руашу. Ниял заплетал свои длинные светлые волосы в косу, его небесно-голубые глаза смотрели как бы в себя, придавая его облику флёр отрешённости. Не вписывался в образ только маленький курносый носик. Из одежды предпочитал носить белые хитоны.

Эгорд же, по праву считался богом-провокатором. Именно он всегда подбивал на споры Руаша и вытягивал на разговор молчаливого Нияла. Даже своей неординарной внешностью он вносил некий сумбур в размеренное существование богов. Слегка взлохмаченные тёмно-красные волосы до плеч, вечно смеющиеся карие глаза с золотыми искорками, прямой нос, пухлые губы и яркие туники делали из него маленькое стихийное бедствие

— Как думаете, господа, что движет людьми, жадность или инстинкт самосохранения? — спросил Эгорд товарищей по развлечениям.

— Любовь, конечно, — с неким превосходством ответил Руаш.

— Я думаю, инстинкт самосохранения мы в них вложили, а дальше, приняв его за основу своего развития, они уже сами… — философски заметил Ниял.

— Что сами? — спросил Эгорд, разливая по бокалам ароматную жидкость.

— Как что? — удивился Ниял. — Ничто не может оставаться в неподвижности. Все к чему-то идет, развивается. Вот они не придумали ничего лучше, как развивать инстинкт самосохранения в жадность.

— Позволю себе с вами не согласиться, — Руаш откинулся на спинку кресла, предвкушая интересный спор. — В основе мироздания — любовь, ибо всё произошло из …

— Ребята, — перебил Руаша Эгорд, — давайте сначала за здоровье подопечных. Чтоб еще долго радовали нас таким интересным времяпрепровождением и не поубивали друг друга в ближайшее время.

— Согласен, — кивнул Ниял и взял бокал.

— Да, — согласился Руаш, — как говорится, чем бы люди не тешились, лишь бы нам скучно не было!

Все трое молча подняли бокалы и осушили их до дна.

— Яблочко? — предложил Эгорд своим коллегам.

— Мы и так всё знаем, — возмутился Руаш. — У нас в саду этих древ познания… скоро на дрова пускать придется.

— Зачем нам дрова? — поинтересовался Ниял.

— Не знаю, — буркнул Руаш. — А куда эти познавательные древа девать? За последнюю тысячу лет расплодились так, что ступить некуда.

— А может на Землю? — хитро прищурившись, предложил Эгорд. — Может хоть немного поумнеют?

— С ума сошел!? — вскинулся Руаш. — Смотри, что они с планетой сделали от большого ума! Если им дать ещё больше знаний, так они и до нас доберутся со своими «пукалками».

— Что думаешь, мы с ними не справимся? — с вызовом спросил Эгорд.

— Да справимся, конечно, — отмахнулся Руаш. — Только оно нам надо? Наблюдать интереснее.

— А еще можно ставки делать… — подсказал Эгорд и подмигнул.

— Что!? — возмутился Руаш. — Какие ставки? Решил казино тут устроить? Уподобиться этим недалеким смертным?

— А почему бы и нет? — влез в диалог Ниял. — Все равно заняться не чем, а так хоть какое-то развлечение.

— О-о-о… Наш философ заскучал! Наливай! — Руаш подвинул свой бокал Эгорду.

— Кстати, никто не знает где сегодня Андерра развлекается? — поинтересовался Ниял, беря в руку наполненный бокал.

Руаш вздрогнул и украдкой оглянулся, а у Эгорда дрогнула рука, расплескав амброзию по столу.

— Что ж ты каркаешь под руку! — нахмурился было Эгорд, но потом улыбнулся, взмахом руки вернул назад пролившуюся драгоценную жидкость и наполнил третий бокал.

— Она сегодня с утра развлекается, перебирая свой гардероб, — отмахнулся Эгорд, — я специально зашёл к ней проверить.

Все облегчённо вздохнули и осушили свои бокалы. В молчании отведали яблок и не только. Чего-чего, а фруктов и ягод в саду было до безобразия много, и были они божественно вкусны.

— Ну что, — хитро глянул на коллег Эгорд, наполнив бокалы снова, — посмотрим, как там смертные развлекаются нынче?

— Врубай! — махнул рукой Руаш и сплюнул в жертвенную чашу вишневую косточку.

В пространстве над столом закрутился воздух, уплотняясь и принимая форму серебристого шара. Когда он прекратил вращение, над столом распростёрлось чёрное звёздное небо, по которому медленно плыли различные планеты. Там были планеты разных оттенков и величины, с разной скоростью вращения и разным количеством спутников. Эгорд поманил пальцем одну из планет, и та начала приближаться и увеличиваться в размерах. Постепенно очертания приобретали четкость и контрастность. Еще несколько мгновений, и перед богами проявилась модель голубой планеты под странным названием Земля.

— Земля… — констатировал Ниял. — Почему Земля?

— А там непонятно, но интересно, — пожал плечами Эгорд.

— Что ж, не худший выбор, — согласился с решением Эгорда Руаш. — Что там сейчас происходит?

— Так… Посмотрим, посмотрим… — Эгорд мановением руки вертел модель Земли, приближая материки. — Кто первый найдёт что-то интересное, тот моет посуду!

— Это что за привилегии выигравшему? — флегматично поинтересовался Ниял, закидывая в рот горсть малины. — Да и зачем мыть посуду, если она сама очищается?

— Не мешай мальчику развлекаться, — подмигнул Ниялу Руаш. — И странно, что ты ищешь логику в его словах, это же Эгорд!

— И то верно. Смотрите, вон на том материке мужчина бьет женщину, — Ниял указал перстом на кусочек природы с деревянными домами и множеством всякой живности.

— Действительно, — заинтересовался Эгорд и приблизил картинку. — Прямо, закон джунглей — право на стороне сильнейшего! Кстати, тебе мыть посуду, Ниял...

Ниял укоризненно посмотрел на Эгорда, но ничего не сказал.

На одном из подворий здоровый мужик, изрядно потрепанный, пошатываясь и спотыкаясь на ходу, пытался поймать дородную женщину, которая, подобрав юбки, с криками бегала вокруг него. Кто из них громче кричал было не разобрать, но по ушам богам вдарило знатно, так что все трое не сговариваясь прикрыли уши и сморщились.

— Да, уменьши ты звук! — Руаш гневно посмотрел на Эгорда.

— Все, все, господа, — ухмыльнулся Эгорд, — и, устроившись по удобнее в кресле, принялся потягивать из бокала напиток.

— Так и что там происходит? — Руаш опрокинул свой бокал, закусил отборной клубникой и присмотрелся к происходящему на подворье.

— Ну, судя по всему, муж и жена выясняют отношения, — философски заметил Ниял, отпил из своего бокала и принялся чистить апельсин. — Извечный конфликт мужского и женского начал….

— Вот и правильно, — поддакнул Руаш, и надкусил сочный персик, — мужчина — глава семьи, его святая обязанность учить женщину жизни.

— Ну да, ну да, — хмыкнул Эгорд, — а еще его обязанность защищать свою женщину, а не бить ее…

— Ну так, нечего перечить главе семьи, особенно когда он вкусил местной амброзии, — возразил Руаш.

— Я вот только не пойму, почему эта женщина такое безобразие терпит? — Ниял закинул в рот дольку апельсина и стал его тщательно пережевывать.

— Так почему терпит-то? — удивился Руаш. — Женщина любит своего мужа, это ж понятно. Смотри какой сильный и здоровый самец! Такие на дороге не валяются!

— Вот именно, что валяются и не только на дороге! — возразил Эгорд, выпив залпом все содержимое своего бокала и показывая на мужика, завалившегося прямо посреди двора и уже вовсю храпевшего.

— А муж-то любит свою жену? — засомневался Ниял. — Что-то неважно она выглядит после этой культурной беседы.

— Конечно любит! — уверенно сказал Руаш. — Он же не выгоняет ее из дома, кормит, одевает. Хозяйство вон у них какое.

— Смотрите, смотрите! — воскликнул Эгорд. — Это ж надо! Она сама побитая, а мужика своего в тенёк оттащила, да подушечку под голову принесла, а теперь сидит и ревёт! Непонятный народ — эти женщины!

Эгорд достал ещё бутылку и, разлив по бокалам амброзию, принялся нарезать спелую ароматную дыньку.

— Вот им господь их местный что заповедовал? Возлюби ближнего своего, как самого себя, — Ниял отхлебнул из кубка и подтянул к себе блюдо с дыней. — Женщина позволяет себя унижать, значит низкая самооценка. Но, в то же время, заботится. Значит для нее любовь — есть забота. А, значит, в её понимании, муж тоже должен о ней заботиться, если любит. А этот, как ты выразился, сильный и здоровый самец, видимо, живёт по принципу: бьёт — значит любит… Ну, при таком раскладе, можно назвать это любовью, правда, на мой взгляд, слегка извращённой.

— А мне кажется, для мужа любить — значит владеть. А если его собственность ведёт себя не так, как он ожидал, отсюда и рукоприкладство, — подхватил Эгорд.

— Любовь — это любовь! — подняв палец кверху, важно сказал Руаш. — А уж ее проявления столь разнообразны… Возможны и такие вот. Всё равно — это любовь!

— Но, согласись, мужик пьет явно не с великой радости, — заметил Ниял, — иначе бы его не потянуло драться. И бьет он жену, возможно, потому что у него претензии именно к ней, а не вселенское горе.

— А может и не к ней, просто она ближе, — съехидничал Эгорд. — Полагаю, чтобы разобраться любовь это или нет, нужно сначала понять, что такое любовь. Как Вы считаете, о великий знаток всего, Господь Руаш?

Эгорд отвесил шутовской поклон Руашу, разливая по бокалам очередную порцию амброзии.

— Любовь — это основа мироздания, — назидательно сказал Руаш, отпив из своего бокала.

— И… — Эгорд выжидательно посмотрел на Руаша.

— Что и? — возмутился Руаш.

— Нам, положим, это понятно, но вот чем это знание поможет этой конкретной женщине? — настаивал Эгорд.

— Давайте рассуждать, — Руаш положил ногу на ногу, облокотился на спинку кресла и отпил из своего бокала, — принимая во внимание тот факт, что любовь лежит в основе любых проявлений в этом мире, то, следовательно, поведение мужа этой женщины обосновано, ибо исходит из любви. Впрочем, как и реакцию этой женщины, тоже можно оправдать любовью. И, поскольку, любовь — это великое благо, дарованное нам всем ТВОРЦОМ, можно сделать заключение, что эта семья вполне счастлива, ибо их помыслы и действия проистекают из любови ТВОРЦА…

— Демагог! — хмыкнул Ниял. — Вот поэтому я и не люблю с тобой спорить! Наговорил много, а ничего не сказал. Эгорд, а ты как думаешь, что такое любовь?

— Давайте рассуждать, — передразнил Эгорд Руаша, разваливаясь в кресле, — если принять во внимание тот факт, что ТВОРЕЦ не может сделать ничего плохого, то, сотворив этот мир, ТВОРЕЦ сделал благо…

— Эгорд! — возмутился Ниял. — Хватит! Не смешно…

— Ладно, — махнул рукой Эгорд и подмигнул Руашу, — тогда своими словами. Полагаю, любовь — это понятие субъективное. Что для одного любовь, то для другого страдания… Арбуз резать? Кто-нибудь будет?

— Что ты несёшь! — подскочил Руаш. — Что значит «понятие субъективное» !? Любовь исходит из ТВОРЦА, она объективна!

— Успокойся, Руаш, — Эгорд миролюбиво похлопал Руаша по плечу и протянул ему огромное манго, — лучше съешь сладенького…

— Ниял, ну хоть ты скажи что-нибудь! — ворчал Руаш, вгрызаясь в манго.

— Вы оба правы, — флегматично сказал Ниял, выкладывая на блюде виноградинами и клюквой причудливый фрактал. — Да, весь мир пронизан любовью ТВОРЦА, но люди в праве интерпретировать её как им угодно. Не забывайте, ТВОРЕЦ дал им право свободы воли…

— Ты хочешь сказать, что все эти проявления любви, которые мы наблюдаем, например, на Земле, — это просто интерпретации любви ТВОРЦА? — спросил Эгорд, разливая амброзию по бокалам.

— Что-то вроде того, — Ниял взял свой бокал и посмотрел на Руаша. — Что думаешь?

— Думаю, нужен ещё пример, теперь я поищу, — Руаш покрутил мини Землю и остановился на другом материке. — Вот, смотрите. Жена заботливая, мужу одёжку стирает, дом прибирает, ужин вон приготовила. И никаких синяков. И муж такой культурный, трезвый. Вот тут любовь настоящая!

— Ну-ка, посмотрим, — Эгорд наполнил опустевшие бокалы. — О, мужчина сел за стол ужинать, женщина, смотри как нарядилась. Сделаю-ка по громче.

— Дорогой, я приготовила сегодня твое любимое.

— Опять, небось, не дожарила, или пересолила.

— Я старалась, дорогой.

— Одного старания мало, неумеха ты моя.

— Может мне пойти поучится на кулинарные курсы?

— Нечего тебе там делать! Все равно бог мозгами обделил, да и руки-крюки. Скажи спасибо, что я тебя такую никчемную взял в дом, одеваю, кормлю, подарки дарю, потому что люблю! Да ты молиться на меня должна, курица!

— Вот это мужчина! Не пьяница, не бьет жену, подарки дарит. Вот настоящая любовь! — Руаш поднял бокал и торжествующе улыбнулся.

— А я тебе подарок приготовила.

— Что!? Я сказал не тратить деньги на всякую ерунду!

— Нет-нет! Я не тратила. Я сделала для тебя пепельницу из глины, сама расписала и обожгла.

— Вот это убожество ты хочешь мне подарить?! Чтобы я позорился перед своими гостями?

— Я же как лучше хотела…

— Я так и знал, еда пересолена! Ты меня решила голодом заморить? Я работаю, как вол, чтобы обеспечить тебе достойную жизнь, а ты… Я ухожу.

— Куда ты, дорогой? Можно мне с тобой?

— Эгоистка! Только о себе и думаешь! Но я ведь тебя так люблю!.. Поэтому и терплю всё это… В общем, я в ресторан. Ужинать. Побереги себя для меня, ложись спать пораньше!

— Гляньте, какой павлин! — возмутился Эгорд. — А женщина? Ни капли самоуважения!

— А я говорю, что тут всё в порядке… — взвился Руаш. — Женщина сыта, одета, живёт в шикарном доме, муж её любит, что ещё надо?!

— Не хлебом единым, как говорят в их мире, — возразил Ниял, допивая амброзию. — А на счёт любви…

— А давай, Руаш, представь-ка Андерру на месте этой женщины, — предложил Эгорд и с интересом уставился на коллегу.

Руаш задумался, вспоминая экзальтированную, капризную, очаровательную, но опасную богиню. Единственную, которую он опасался всерьёз, не взирая на её милое кукольное личико, обрамлённое каштановыми кудряшками, с огромными пушистыми ресницами, томно прикрывающими изумрудный блеск глаз и пухлыми розовыми губками, которые она так мило поджимала, если что-то ей не нравилось.

Руаш подозрительно посмотрел на Эгорда, затем кивнул каким-то своим мыслям и сказал:

— Исключено!

— Вот и я о том же, — кивнул Эгорд и, разлив остатки амброзии из очередной бутылки по бокалам, достал следующую.

— А ты что молчишь, Ниял? — Руаш вопросительно посмотрел на товарища.

— Что ж, абьюзер и зависимая, — прокомментировал Ниял и потянулся за своим бокалом, — это точно не любовь.

— А вот согласен абсолютно, — подмигнул Эгорд Руашу. — Если муж не бьёт свою жену — это не значит, что он не издевается над ней морально. Он же задавил в ней личность! Это кукла какая-то, а не человек…

— Я думаю, всё-таки, женщины слабые и зависимые существа, — протянул Руаш, надкусывая сочную грушу. — Поэтому мужчина вынужден взять на себя главенствующую роль…

— Ага, и мужчина думает, что может сделать другого человека своей собственностью, оправдывая это любовью? — возмутился Эгорд.

— Но, ведь эта женщина любит своего мужа! — парировал Руаш. — И он сказал, что любит её и терпит ради неё…

— Вот именно, что сказал! — Эгорд залпом выпил амброзию и захрустел яблоком.

— Мужчины часто бывают абьюзерами, — сказал Ниял, закинув в рот горсть черники. — Закон джунглей — право сильнейшего… Отчасти, ещё играет роль воспитание и живой пример родителей. Но женщин ведь создавали как пару мужчине, а не как обслуживающий персонал или игрушку.

— Но, бывают и женщины абьюзерами, — парировал Эгорд. — Да и собственницы среди них встречаются. Это зависит от развития личности, её характера и жизненных ценностей.

— Бывают… — неохотно согласился Ниял. — Но, женщины, скорее, манипуляторы. В силу природной слабости им проще хитрить, чем вступать в прямое противостояние.

— Если их всё устраивает, значит такая интерпретация любви имеет место быть, — сказал Руаш и протянул пустой бокал Эгорду.

— Даже, если они оба считают такое поведение проявлением любви, — Ниял подставил свой бокал Эгорду, — это не означает, что это любовь. Просто сильный подавляет слабого.

— Во-во! — подтвердил Эгорд, поменяв пустую бутылку на полную, принялся выискивать что-то интересное на модели Земли. — Возьми, например, тигрицу. Вот позволила бы она тигру себя унизить или побить? Да ни за что!

— Так то животные, а это люди, — возмутился Руаш, глотнув из бокала.

— А в чём разница? Те же животные, только интеллект повыше, да говорят побольше, — Эгорд оторвался от модели Земли и ткнул пальцем в одну из квартир многоквартирного дома в какой-то очень снежной местности. — Смотрите, вот тут занятно.

И все уставились на пару среднего возраста. Никаких скандалов, никакого абьюза. Всё тихо, спокойно, каждый занимается своим делом.

— Неужели мы нашли наконец-то настоящую любовь?! — воскликнул Руаш, отставив наполовину опустевший бокал.

— Не всё так, как видится, — прокомментировал увиденное Ниял и потянулся за вазой с персиками.

— Что не так? Ну что? — Руаш почти обиделся. — Скажи, Эгорд, всё здесь как надо!

— На вид и правда, как надо, только это не любовь, — откликнулся Эгорд, открывая очередную бутылку амброзии. — Это просто договорной брак.

— Это как? — Руаш с интересом рассматривал изображение, отпивая из бокала.

— Да всё просто, — решил объяснить Ниял коллеге. — Человек находит того, с кем ему удобно жить, или, например, взаимовыгодный обмен: кому-то деньги, кому-то титул. Ну, и если характеры у них не очень скверные, то дальше просто друг другу не мешают жить. А иногда, даже любовников заводят на стороне и не скрывают этого от пары.

— И всё-таки, я считаю — это любовь! — упрямился Руаш. — Эти двое счастливы, а это самое главное!

— Не, ну тут бизнес, а не любовь, они даже почти не разговаривают, — возмутился Ниял. — По крайней мере, эти честны друг с другом и с собой, не считая эти отношения любовью. Эгорд, найди ещё какой-нибудь пример человеческой интерпретации любви.

Огненноволосый хитрец пожал плечами и принялся дальше крутить Землю.

— Вот! Смотрите! — Эгорд ткнул пальцем в один из материков, увеличивая изображение.

— А эти молодые так улыбаются, — обрадовался Руаш. — Вот тут точно любовь!

— Не совсем, — парировал Ниял, разрезая авокадо. — Это, скорее влюблённость, страсть, эйфория, но не любовь.

— С чего бы? — возмутился Руаш. — Я же вижу, у этих людей всё просто отлично. Никто никого не бьёт и не унижает. Глядят друг на друга восторженно. Да они просто счастливы!

— Эгорд, крутани-ка лет на пять вперёд, — попросил Ниял коллегу. — Посмотрим, что там у них за любовь.

— Легко, — Эгорд подмигнул Руашу и махнул рукой. — О, глядите, наша сладкая парочка! Он бегает по другим женщинам, а она бьёт посуду и истерит. Замечательно!

— Что это с ними? — Руаш в недоумении поднял бровь.

— Быт заел, а ещё пытаются друг друга переделать под себя любимого, и, заметь, всё от большой любви, — ухмыльнулся Эгорд, достав следующую бутылку. — Слушайте, может в следующий раз принести бочку амброзии? Намаялся я тут с бутылками возиться? А?

— На счёт бочки — хорошая мысль, — согласился Ниял.

— Зачем переделывать? — удивился Руаш. — Испокон веков женщина приходила в дом к мужу и принимала его правила жизни. Значит женщина должна подстраиваться под мужчину.

— Ты это только Андерре не говори, — съязвил Эгорд. — Она, даже когда в гости приходит, все начинают плясать под её дудку. Да ещё так незаметно, что понимаешь это только когда она уходит.

Руаш как-то сразу сник, вспоминая Андерру, которая незаметно вынудила его играть в фанты, и ему пришлось провести пятьдесят лет в каком-то богом забытом мире в виде дерева. Это его-то! Самого старшего, самого серьёзного, самого правильного! Он от себя такого не ожидал. С тех пор он старался даже не вспоминать Андерру, и всячески увиливал от встречи с этой коварной богиней.

— Глупый мужчина пытается перевоспитать женщину, умный стремится её научить, и только мудрый любит её такую, какая есть, — философски заметил Ниял, рассматривая янтарную жидкость в бокале. Собственно, то же самое можно сказать и про женщин. Вообще-то, сейчас на Земле женщины отвоевали равные права с мужчинами. И муж может прийти в дом к жене, и часто случается, что молодая семья вообще живёт отдельно от семейных традиций и старших родственников, которые эти традиции поддерживают.

— Это так. Вообще, любовь то никуда не делась, — спокойно сказал Эгорд, кидая вишнёвые косточки в жертвенную чашу. — Только на одной любви далеко не уедешь!

— Почему же это! — взвился Руаш. — Любовь — это основа мироздания. Всё создавалось из любви и в ней закончится…

— Да, брось! — перебил Руаша Эгорд. — Не путай божий дар с яичницей. Кстати, никто не хочет поесть чего-нибудь посущественнее ягод? Я бы от яичницы не отказался.

— А потому что, помимо взаимной любви нужно ещё доверие, уважение, участие, сострадание, забота, общий взгляд на мир, семью и воспитание детей, а ещё огромная мудрость, что бы это понимать, — резюмировал Ниял. — И, да, я тоже не против поужинать, Эгорд.

— А если всё это — доверие, уважение и прочее, но без любви? — хитро прищурился Эгорд.

— А без любви… У людей это называется дружба…

— Андерра?! — все трое резко повернулись.

— Что, мальчики, без меня решили поразвлекаться? — укоризненно покачала головой богиня и уселась в кресло рядом с Эгордом.

— Да… мы тут… в общем… А давай я тебе амброзии налью? — засуетился Эгорд. — Хочешь клубнику? Или манго? Может дыньку порезать?

— Ты мне зубы не заговаривай, Эгорд, — Андерра пристально посмотрела на всех троих по очереди, — Чем тут занимаетесь? Что за планета? Земля?

— Андерра, мы всего лишь ищем примеры проявления любви на первой попавшейся планете, — спокойно ответил Ниял и, сотворив чашу со взбитыми сливками, пододвинул её Андерре. — Угощайся! С клубникой самое то!

— Благодарю, — Андерра снисходительно улыбнулась и глотнула из бокала, который ей любезно протянул Эгорд.

— А ты что молчишь? — Эгорд зыркнул на Руаша, который, как сидел с поднятым бокалом в одной руке и вилкой с кусочком дыни в другой, так и замер.

Руаш молча опустошил свой бокал и, запихнув в рот большой кусок дыни, принялся её жевать.

— Всё-таки я не понимаю, — Андерра надула губки, — как можно обсуждать любовь в отсутствии богини любви?!

— Не хотели тебя отвлекать от важных дел, — улыбнулся Эгорд. — Кстати, ты сегодня выглядишь великолепно! Этот пурпурный хитон тебе очень к лицу!

Андерра благосклонно улыбнулась Эгорду, засчитав его комплимент.

— Руаш, — Андерра улыбнулась богу, который в этот момент поперхнулся и закашлялся, — ты, как самый старший, можешь объяснить о чём речь?

— Я говорил, что всё в мироздании происходит из любви ТВОРЦА, — Руаш протянул пустой бокал Эгорду, взглядом прося наполнить.

— Ниял, — Андерра обратила взор на философа, — а ты что думаешь? И где моя любимая ложка?

— Я думаю, что рассуждать чисто теоретически, кончено можно, но толку мало…

— Да, тут пока на своей шкуре не испытаешь, не поймёшь, — согласился Эгорд, протягивая ложку причудливой формы Андерре.

— Ой, мальчики, как вы здорово придумали! — захлопала в ладоши Андерра.

— А? — насторожился Руаш.

— Нужно отправить кого-то на Землю, чтобы проверил всё на своей «шкуре», как ты говоришь, Эгорд, — Андерра хитро посмотрела на Эгорда и подвинула к себе блюдо с клубникой.

— Эм-м… Не думаю, что это хорошая идея… — замялся Руаш. — К тому же, мы ещё не всё посмотрели… Если уже и отправляться на Землю, нужно хотя бы теоретически быть в курсе возможных отношений…

— Хорошо, уговорил, — мило улыбнулась Андерра, — давайте посмотрим, что там ещё есть… Ты, Эгорд, говорил про уважение, доверие и прочее без любви?.. Давай поищем что-то похожее…

— Та-ак… Ищем дружных парней… — Эгорд медленно крутил планету, то и дело увеличивая некоторые участки, во что-то всматривался, потом продолжал крутить.

— Почему парней? — удивился Руаш. — Мы же рассматриваем пары мужчина-женина…

— Ну, потому что дружба между женщинами практически невозможна, а между мужчиной и женщиной… всё, как правило, заканчивается сексом, а это уже не то чтобы дружба… — бурчал под нос Эгорд, косясь на Андерру.

Богиня в это время самозабвенно уплетала клубнику со сливками и делала вид, что не слышит.

— О да! О крепкой мужской дружбе столько написано и спето… — Руаш сверкнул глазами, вглядываясь в крутящуюся над столом планету.

— Вот! Здесь! — внезапно Андерра подскочила и ткнула пальцем в место на побережье океана.

Эгорд приблизил место, указанное богиней. На берегу стояла палатка. Два парня готовили на костре рыбу и бурно обсуждали что-то, периодически взрываясь хохотом.

— Ну, что ж, прекрасный пример мужской дружбы, — улыбнулся Руаш.

— Уверен? — ехидно спросил Эгорд, подливая амброзию в бокалы. — Что-то не припоминаю чтобы друзья так самозабвенно целовались…

— Какие милашки! — Андерра захлопала в ладоши, умильно улыбаясь.

— Это что такое?! — недоумевал Руаш.

— О, Андерра, я не знал, что ты увлекаешься BL историями, — Эгорд удивлённо посмотрел на Андерру.

— А… это сейчас модно, особенно на Земле, — хихикнула Андерра, подставляя пустой бокал Эгорду.

— Как говорят на Земле, дружба — это любовь без секса. А тут, как я понимаю, секс есть, значит…

— Ты хочешь сказать, что ЭТО любовь?! — ужаснулся Руаш.

— А что не так? Они друг друга уважают, доверяют, не бьют… Опять-таки помогают друг другу, и обязанности по дому делят на двоих… Поводов для споров меньше, чем у традиционных пар… — Эгорд достал очередную бутылку и посмотрел на Нияла. — Может соорудишь закуску по существеннее, чем трава? Может рыбки кто хочет?

— Можно и рыбки, — улыбнулся Ниял, глянув на сбитого с толку Руаша.

Ниял махнул рукой и на столе появились горячие закуски, а вместо ящиков с бутылками появилась приличных размеров бочка.

— Ниял, ты гений! — подпрыгнул от восторга Эгорд. — Надо было сразу накрыть нормально. Теперь каждый сам себе наливает, а то устал я быть официантом и диск-жокеем одновременно.

— Руаш, что с тобой? — участливо спросила Андерра. — Ты что не знал? Ты же всё знаешь!

— Да, знал я… — насупился Руаш, — только не вникал особенно. И, не взирая на не традиционность этих отношений, могу с уверенностью сказать — это настоящая любовь!

— Андерра, мы тут пытались определить, что такое любовь, — Ниял оглядел всех отсутствующим взглядом. — Какого твоё определение?

— Всё просто! — Андерра похлопала ресницами и улыбнулась. — Любить — это не доставлять страдания другим и себе. И это, заметьте, не имеет никакого отношения к сексу.

— Да, люди склонны ассоциировать любовь с сексом, — заметил Эгорд. — Но, ведь, любовь ТВОРЦА не имеет отношение к сексу. Это всего лишь механизм размножения, правда, Руаш?

— Полагаю, так, — согласился Руаш. — И, тем не менее, это тоже одно из проявлений любви.

— Но, с точки зрения эволюции и законов природы, это извращение, — флегматично заметил Ниял, отпивая из бокала.

— Ну, почему же? — Руаша разбирал азарт. — Просто люди в примитивности своей считают, что секс это высшее проявление любви. Андерра, я прав?

— Просто инстинкт продолжения рода настолько силён, что людям сложно удержаться от секса. Отсюда и всякие нетрадиционные отношения, и примитивное пониманию любви, как основы жизни, и глупое убеждение бьет — значит любит…

— Неужели люди настолько слабы и глупы?! — воскликнул Руаш.

— А ты проверь! — бросил вызов Эгорд.

— Ой, точно! — Андерра обворожительно улыбнулась и хлопнула ресницами. — Давайте проведём эксперимент. Сколько разновидностей любви вы увидели на Земле?

— Пока только пять, — заметил Ниял.

— Думаю, их намного больше, — задумался Руаш, крутя в руках опустевший бокал.

— Отлично, — Андерра кивнула и пристально посмотрела на Руаша. — Вот Руаш, как самый старший из всех нас, и, следовательно, самый умный… и проведёт этот эксперимент.

— Какой эксперимент? — насторожился Руаш.

— Давай, ты воплотишься на Земле десять раз в тех условиях, которые вы наблюдали, а потом поделишься с нами своим опытом.

— Точно, точно! — ухмыльнулся Эгорд. — Только Руашу это под силу!

Руаш медленно бледнел, понимая, что опять попался на уловки Андерры, и, ища спасения, обратился к Ниялу:

— Ниял, что происходит? Вы это не серьёзно?

— А почему бы и нет? — совершенно серьёзно сказал Ниял. — Ты, даже, можешь сам выбрать в какой семье воплотиться.

— А почему десять раз? — сник Руаш, понимая, что ему уже не отвертеться от новой затеи Андерры. — Мы же всего пять видели?

— Так ты же у нас бог ответственный, всё делаешь основательно, — улыбался в предвкушении Эгорд, — поэтому тебе предстоит прожить жизнь за обоих партнёров в каждой паре.

— Что?..

— Ой, это будет так интересно! — хлопала в ладоши Андерра. — А мы будем за тобой наблюдать и поддерживать, морально…

— Не переживай, Руаш, — Эгорд положил руку ему на плечо, — зато тебе будет не скучно…

— Ну что, выпьем на посошок, как говорят на Земле, — Андерра подняла свой бокал, — и отправим Руаша в путь!

— Что, прямо сейчас? — ужаснулся Руаш, обводя всех присутствующих растерянным взглядом.

— А чего тянуть? — Эгорд впихнул в руку Руаша полный бокал. — Пей, и с Богом!