Н Г

Без четверти двенадцать.

Он брёл по улице, то и дело, заглядывая в лица прохожим. Большинство из них улыбалось, несколько человек были задумчивы, возможно, по поводу подарка, и лишь пара — тройка жителей вселенной имели ту же странно растерянное выражение лица, что и Гриша.

Сегодня к Григорию пришла та же беспомощность, что навещала его перед Новым Годом уже несколько последних лет. Зима стала для него символом ошибок и в совершенном беспамятстве проходила уже четыре года.

Он был молод, силён, красив, казалось, он получает от жизни подарки. Но сколько бы их ни было, он не принимал ни один. Ему была до жути отвратительна каждая снежинка, упавшая на землю. И он безуспешно пытался собрать остатки гордости в сугробах.

Он не понимал Нового Года в принципе. Что уж и говорить о Вере в Чудо.

Теперь, когда Вы подробно узнали о Григории Осетровом, и Вы можете представить его удивление и раздражение, когда пред ним предстала маленькая рыжеволосая девочка с огромными глазами и такой же душой.

— Здравствуй, — просто сказала она.

— Ты, наверное, хочешь денег на благотворительность? — раздражённо поинтересовался он.

— Нет. Зачем? — поинтересовалась девочка.

— А что ты хочешь?

— Ничего. Я просто с тобой поздоровалась.

— Но мы не знакомы. И я тебя старше, так что обращайся ко мне на «ВЫ».

Девочка замолчала.

— И ты ко мне, пожалуйста! — наконец, сказала она.

Он тоже не нашёлся, что сказать и поспешил уйти, чтобы не растерять всю свою гордыню.

— Постой! — Девочка засмеялась. — Какой же ты всё-таки смешной!

Он вскипел, но не повернулся.

— Стой! — крикнула девочка.

— Я тороплюсь! — бросил он.

Он думал, что она отстанет, но не тут-то было!

— Куда? — догнав, его он попыталась заглянуть ему в глаза. — А-а-а…Я знаю, куда! Конечно, я знаю! Покупать подарки друзьям, родным…

— Нет! — перебил он её милое щебетанье. — Я иду домой, чтобы разогреть курицу.

— Зачем? — удивилась она. — А-а-а…Я знаю! Ты пригласишь их в гости!

— Кого? — не понял он.

— Откуда ж мне знать, ведь ты их пригласил.

— Так, — это начинало ему уже надоедать. — Никого я не приглашал, и никому я не собираюсь покупать подарки!!! Отвяжись!

— Как?! — казалось, она сейчас заплачет. — А-а-а…Я знаю…

— Так, всё! — перебил её он.

— Нет! Теперь я действительно всё знаю. Ты не можешь!

— Что не могу?!

— Как что?! Купить подарок! Верно! Идём! — и, схватив его, она завернула в первый попавшийся магазин.

— Стой, — от разноцветных шариков и мерцающих огней у него закружилась голова. — Ладно. Я признаюсь: Я не понимаю Нового Года. Я не понимаю, к чему тратить столько денег за неделю: покупать подарки, я не умею их выбирать… А стол?…Я не понимаю… Украшать дом, Ёлку…К чему?

— Понятно, — улыбнулась девочка.

— Чего тебе понятно? Всё в моей жизни течёт размеренно и славно. К чему эта метелистая пора? В нашей жизни множество проблем. К чему ещё и загружать её мыслями о покупке подарков, мучатся, часами готовить, украшать дом, а всё ради бессонной ночи!!!

— Ты, похоже, часто думал над этим вопросом. Слушай, — сказала она, помолчав — как насчёт, посмотреть на обратную сторону Нового Года? Бежим!

Она схватила его за рукав и, что есть силы, потащила вперёд.

— Куда мы? — начал было упираться он.

— Идём!

Она заскочила в магазин игрушек. Он со вздохом зашёл за ней и замер. Тяжело задышав, он присел в углу. Мимо него пронеслась стайка малышей.

— Гляди, гляди, — к нему подбежала какая-то девчонка.

— Как вы думаете, какая лучше? — спросила она, показав две куклы.

— Не знаю. — ему было плохо, нахлынули воспоминания.

«Надо позвать ту девочки, моя которая » беспомощно думал он.

Внезапно она вынырнула из вороха гирлянд и протянула ему одну из них.

— Эту!

— Нет, — простонал он — Только не эту!

От золотого сияния рябило в глазах, вокруг пронеслись крупицы воспоминаний. Он выскочил из магазина.

Она догнала его со словами: слушай, если ты не хочешь, то…

— Я хочу, поверь мне, хочу! Но не могу!

— Держи, — он всыпала ему в ладонь горсть конфет.

— Зачем?

— Съешь. Говорят, они исполняют желания.

— Бред! Я ел их каждый Новый Год и, ничего не происходило.

— Проверим?

В чистом небе то и дело появлялись снежинки, снег шёл всё сильнее и сильнее, над городом сгущались сумерки.

— Смотри! Я загадала, чтобы повалил снег. Идём!

Задрав голову вверх, они прогуливались по темнеющему городу. И в его голове постоянно играли одни и те же незатейливые мелодии, которые он как не силился, не мог выбросить из головы.

Так незаметно они дошли до парка. На тихих улочках никого не было. Под высокими фонарями летали снежинки, переливаясь то жёлтым, то синим, то голубым. В тишине не было слышно ничего кроме их шагов да музыки в его голове.

— Красивая мелодия, — сказала она. Он и не заметил, что поёт вслух. — Я и не знала, что ты её помнишь.

— Даа… — согласился он. — Я тоже думал, что забыл её.

— Слушай, ты знаешь, о чём всегда мечтала? Об этом! — и она, что есть силы, швырнула в него снежок.

— Ах так! — в шутку рассердился он. — Нападать на старших! А вот и получай!

Игра была долгой и занимательной, пока, наконец, ему показалось, что кто-то за ними наблюдает. Он повернул голову и обомлел. Из-за дерева за ним наблюдал северный Олень. Он был небольшого роста, размером с его спутницу, однако было видно, что он взрослый. Присмотревшись, он понял, что олень это всего лишь украшение, состоящее из огоньков, однако он никак не мог избавиться от мысли, что олень наблюдает за ним.

— Красивый, правда! Как живой.

— Верно.

Внезапно кто-то потянул его сзади за куртку. Он обернулся и…увидел Оленя. Его раскидистые голубые рога равномерно качались, пытаясь смахнуть упавшие на них снежинки. Григорий Осетров просто не верил своим глазам, но он окончательно вышел из оцепенения, когда Олень моргнув своим черными глазами, окружёнными огромными ресницами, лизнул его в нос. Его язык был шершавым мягким и тёплым и…настоящим.

— Пойдём! — снова позвала его девочка.

И они пошли. Он уже не спрашивал «куда» и «зачем», он чувствовал что-то внутри себя. Он не мог понять что, но он мог идти за ней куда угодно.

Он не знал, что это называется Вера

Спустя какое-то время они подошли к одному довольно старому дому.

— Знаешь, что я ещё всегда хотела попробовать? Вот так, просто заглянуть в глаза детей, которые сидят вместе с семьёй и просто радуются. Я никогда не видела этого со стороны. Давай заглянем?

Он был не против. Потихонечку, из-за угла они наблюдали за самой обычной семьёй в праздник.

Чем больше Гриша смотрел на счастливых людей, тем больше глаза его застилали слёзы.

— Ведь когда-то я тоже был таким мальчуганом, — прошептал он. — Я тоже верил в чудо. Мои глаза также светились, когда я распаковывал подарок. Я… я не знаю…Что же случилось? Я уже не тот. Что произошло? Почему я так возненавидел Новый Год?

— Дело в обидах.

— Что?!

— Ты не понимаешь главного. Чуду не прикажешь! Тем более глупо на него обижаться!

— Но…Мои желанья и мечты… Твои свершаются с лёгкостью! А мои… Сколько я не заставлял себя верить…

Он отбежал от окна. Как можно дальше от счастливых воспоминаний! Григорий Осетров не знал бежит ли за ним та девочка, его девочка Аня, единственная на всю Москву. Или мир. Он осмотрелся — её нигде не было.

— Ты знаешь, какая самая сильная вещь на Земле? — раздался в темноте её голос — Это даже не Любовь! И даже не Вера! А воспоминания. Воспоминания есть та сила, что способна двигать человеком, учить его, иногда разрушать. Ты думаешь, что утратив Веру однажды, ты не получишь её снова! Поэтому тебя раздражает чужое счастье, а такой праздник как Новый год — и есть сплошное счастье. Для других, но только не для тебя. Всё, что прошло для тебя безумно дорого. Но ты не можешь вернуть те Чудеса, что окружали тебя когда-то.

Он молчал — она говорила истинную правду. Ему было нечего добавить.

— Знаешь, ты думаешь, что поздно. Поздно уже Верить, Ждать чего-то. Но Время есть. И Твоё Время уже пришло. Поверь! Не старайся поверить, не старайся верить, а просто Поверь! Ты не должен лишать себя той небольшой радости, что у нас всех есть. Смысл Нового Года в том, чтобы вот так, хотя бы одну ночь в году быть абсолютно счастливым! Мы делаем для этого всё: Накрываем на стол самую вкусную еду, покупаем другим то, о чём они давно мечтали, и взамен получаем то, чего сами хотели очень давно, а также их улыбки. Мы собираемся в кругу семьи, друзей, всех тех, кто нам дорог. Мы даём себе и детям возможность не спать всю ночь, не беспокоится не о чём, зная, что ещё много дней мы сможем отдохнуть.

Новый Год — это общий День Рождения. Смысл в том, что он у всех. У каждого из нас каждый год есть шанс. Шанс родиться заново, начать Новую жизнь, перевернуть старую, понять и пытаться исправить ошибки. Идти к счастью, вперёд, в Новый Год.

Она замолчала. Они присели на скамью, занесённую снегом. Наконец, он заговорил:

— Запрокинь голову и посмотри наверх.

Она послушалась. Сверху крупными хлопьями снега спускался Новый Год. Они смотрели, как зарождаясь где-то далеко, к ним всё ближе подлетали снежинки.

— Знаешь, когда я вот так смотрю наверх, мне кажется, что я гляжу в бесконечность. Каждая Снежинка, подлетая к Земле, даёт тебе новую надежду. Я не знаю, всегда ли ты будешь рядом, но всегда поддержишь во мне Веру. Стоит мне вот так посмотреть в небо, и я буду видеть среди тысячи снежинок дну такую мою Снежинку, тебя. И время остановится и всегда будет без четверти двенадцать — время исполнения желаний.

Тут его за край рукава потянул наш знакомый Олень.

— Подожди, малыш, совсем скоро, совсем скоро…

Но Олень продолжал тянуть его за рукав.

— Он куда-то зовёт тебя — иди!

И Гриша пошёл за Оленем. Олень вёл его всё дальше и дальше, а парк всё не кончался. Наконец, он вывел его на поляну, полную Оленей, похожих на него, а также белоснежных лошадей. Ему показалось или из-за дерева кто-то подмигнул его подруге? Высокий, с белой бородой чудесной ласковой улыбкой.

— С Новым Годом! Хотя, погоди, ещё без четверти.

Гриша улыбнулся и ничуточки не усомнился в своей догадке.

— Идём, он обратился к своей спутнице.

— Куда? — удивилась она.

— Ну как же? Нам нужно ещё успеть купить Ёлку, украшения, а также подарки.

Девочка засияла ярче всех Снежинок.

— Пока, Дедушка! — лишь крикнула она на бегу.

Они бежали по снегу под бой курантов, звон бокалов, сияния гирлянд, шуршания обёрточной бумаги… И эти мгновения были полными счастья.