Туманный свет

Оно спало тысячи лет. Тысячи безумных лет. Лет, когда люди жили по своим глупым законам, вели войны за трон Холмов. Все было по своему — хорошо. Но они прожигали свое время до прибытия Его. Годами сотни тысяч жителей Холмов умирали от голода и войн. Им был необходим правитель, который бы справился с нарастающим хаосом. И было не важно, что правитель и есть хаос. Спустя тысячи лет Оно проснулось. Оно захватило власть над Холмами. Оно. Зло. Так было необходимо.

Часть Первая

Глава 1

Ингард стоял у заброшенного дома фермера, где и провел всю прошлую неделю. Дом покосился и стоял тут уже довольно давно, если судить по его выцветшим стенам. Окна разбиты. Поля изуродованы многочисленными варварами.

Ингард стоял у дома и смотрел в темную синеву моря. Солнце светило в его лицо и освещало ярко-зеленые глаза; впалые щеки; узкие, как тропинки, губы; острые, заточенные скулы; светлые, курчавые волосы. Борода у Ингарда была до плеч. На ветру она колыхалась из стороны в сторону.

У берега, привязанная ветке одиноко стоявшего дерева, на волнах плясала лодка. Именно на ней Ингард приплыл в Холмы. Сидя в лодке, он отплыл из своего родного городе, полгода назад.

Он скучал по родному дому, но ему там было не место. Как и другим, подобным ему. Ингард отвернулся от моря, поднял с земли сумку с припасами и вышел в путь. В долгий путь в город. От проезжавшего, пару дней назад, возчика, он узнал, что ближайший город в неделе ходьбы.

По тропе шел Ингард, а за ним, по следам, скользила его тень. Черная, полупрозрачная тень. Сумка на плече не сильно осложняла путь, уменьшала его скорость. Но, во всяком случае, в ней меньше еды, чем было полгода назад. Тогда, мешок был наполнен до отказа, сухарями и прочими припасами, кроме воды. В пути, Ингарду всегда недоставало пресной воды. И спустя уже три месяца плаванья, губы высохли, и выглядел он, словно перо писца, тощим.

Темно-коричневый плащ хлестал сзади него по ветру. Черные брюки и сапоги были в пыли. Слева на поясе висел короткий железный меч, который совсем не соответствовал росту Ингарда. С другой стороны на поясе, в потертой кожаной кобуре, лежал довольно грязный револьвер. Его, наверное, не чистили уже много времени.

Тропа вилась и закручивалась. Она, то сворачивала влево, то вправо. Путник все шел, и сапоги его все больше покрывались пылью. Легкий утренний туман приятно радовал его взор. Ингард увидел странное животное, которое вылезло из своей норы. По виду оно напоминало крота, но кротом его назвать было трудно. Зверек еще немного побегал по земле и снова забрался в свою норку.

Ближе к вечеру странник, по тропинке, вышел на вершину небольшого холма. Внизу ему открывался вид на лежащий ниже городок. Солнце уже садилось и в некоторых домах уже горели свечи. Ингард решил спуститься в город.

Спустившись с холма, он увидел тропинку, выложенную камнями. Дальше она ответвлялась на несколько небольших тропинок к главным строениям города. Насколько путник заметил, это были рынок, ратуша и бар. Но взгляд Ингарда задержался на одном единственном старом доме, на окраине городка. Ему приглянулся именно этот дом, который довольно сильно отличался от других. Все домики были светлыми, яркими, и окрашенными в различные цвета. Но этот единственный дом, как будто отделялся ото всех остальных. Он стоял, словно в дыму или тумане, покосившись, и потихоньку начинал гнить.

Уже смеркалось, и городок потихоньку стала накрывать тьма ночи. Ингард решил переночевать в этом доме и вошел. Внутри дом был окутан мраком, и лишь в одном углу тускло горела свеча. Рядом с этим огоньком Ингард разглядел старого деда, который сидел в старом потрепанном кресле. Старик читал вслух книгу на неизвестном страннику языке. Затем он внезапно смолк и мрак рассеялся. Прошло несколько минут, прежде чем тот, не поворачиваясь к гостю, поприветствовал его, и будто зная, зачем Ингард зашел в дом, предложил остатки ужина и скромный ночлег на чердаке. Путник с удовольствием согласился.

Поужинав овсянкой с ржаным хлебом, Ингард встал, и старик молча отвел его на второй этаж хижины и открыл ключом единственную дверь на этаже. Чердак был совершенно пустым, если не считать пауков. На полу комнаты лежал старый матрац и дырявое одеяло. Сравнивая теплую, местами со сквозняками, комнатушку с холодной, мокрой землей в доме фермера, то это место было просто раем для Ингарда. Он поблагодарил деда. Тот в ответ улыбнулся доброй улыбкой старика и спустился вниз по лестнице. Только голова странника коснулась матраца, он уснул, так крепко, как только можно было.

Глава 2

Утром Ингард проснулся с первыми лучами солнца, проходившими сквозь покосившуюся крышку дома. Путник встал, зевнул и спустился вниз. Дед тоже уже не спал. За оком раздавался громкий шум, музыка и хохот. Выйдя на морозную улицу Ингард понял, что это ярмарка.

Несмотря на раннее утро, город был живее, всех живых. Ярмарка была яркой, веселой и восхитительной. Ингард решил прогуляться и пошел в самую гущу толпы. Прилавков было множество. Взрослые жители городка стояли у прилавков с мясом, овощами и другими припасами на зиму. Некоторые покупали меховые изделия. Прогуливаясь, Ингард услышал, что зима в этих краях была очень холодной.

Самыми популярными были изделия из меха кротоподобного существа. Здесь их называли бартами. К огромному удивлению путника, вся обувь на ярмарке была с низким подъемом.

Ингард проходил прилавки с разнообразными фейерверками, пряностями и игрушками. Вдалеке стояли прилавки со сладостями. Возле прилавков со сладостями толпились дети. На них, аккуратно разложенные, лежали пряники, леденцы, печенье и странной формы конфеты. Они заинтересовали Ингарда, и он купил парочку. На вкус они были, словно вареная капуста со свининой. «Какая гадость», — подумал он и ушел подальше от продавца конфет.

Обыкновенная на первый взгляд ярмарка, на самом деле, была волшебной. Мальчишки в причудливых шапках танцевали и веселили народ. Другие же показывали детишкам разнообразные фокусы. Люди постарше показывали народу настоящую магию. Они заставляли исчезать целые стойки с вяленым мясом, зажигали огонь в своих руках и делали прочие магические трюки.

Солнце садилось, наступала ночь. Ингард ужасно хотел спать. Чтобы взбодриться он решил пойти в местный бар. По тропинке он дошел до небольшой поляны, в центре которой стояло двухэтажное, темное здание. Здание было окружено желтыми домиками с причудливыми крышами. Из окон лился свет свечей. «Это непременно бар», — решил Ингард. Изнутри здания доносились веселые песни и крики бармена, видимо, просившего петь тише. Он постоял немного на улице, подышал свежим воздухом и вошел.

В баре было очень жарко, несмотря на то, что на дворе была поздняя осень. На каждом столе горела свеча. В дальней части заведения, за стойкой, стоял бармен. Это был мужчина средних лет, с короткими темными волосами и выпуклым подбородком. Он стоял, насвистывал мелодию и протирал деревянную кружку. За столами громко кричали, пили и отрыгивали. Ингард глубоко вдохнул запах медового пива и подошел к бармену.

— Вечер добрый, — сказал бармен и улыбнулся.

Ингард посмотрел на него и ответил:

— Да, добрый. Дай мне что-нибудь выпить. Плачу золотом, — золота у него было немного, только то, что он взял с собой в путь.

Через пару минут бармен налил ему кружку медового пива. На вкус оно было горьким и чересчур сладким. Ингарду напиток не понравился, но он все же допил его.

— Как тебя зовут, друг? — сказал он, опьяневшим голосом.

— Местные меня кличут Карниваром, — ответил бармен.

— Какое смешное имя. Карнивар, хехе, — засмеялся Ингард и похлопал Карнивара по плечу, — Друг, налей-ка мне еще-ик-пива.

— А спать ты как будешь? Стоя?

— Да и то верно. Вот держи. Это за пиво, — сказал Ингард и достал из кармана плаща пару золотых монет, — Сколько у вас стоит-ик-комната?

— На одну ночь? — спросил бармен.

— Ага, — кивнул Ингард.

— Пять золотых, ни монеты меньше, друг. Гляди, вон та комната, — сказал Карнивар и указал на дверь на втором этаже здания.

Ингард пошатываясь, пошел мимо столов. За каждым столом сидели мужики, пили медовый напиток и веселились. Лестница на второй этаж была крутая, и Ингард дважды чуть не упал, поднимаясь по ней. Опираясь на деревянные перила, он, наконец, подошел к двери.

Комната Ингарда была небольшой. Слева стояла кровать с одеялом и квадратной подушкой. Круглый столик стоял в дальнем углу комнаты. А возле него стоял грубо отесанный деревянный табурет.

Ингард зевнул и в одежде, рухнул в кровать. В комнате было темно, и только лунный свет, ярко ложился на лицо Ингарда. В тот момент оно было умиротворенным и счастливым. Впервые, за это время.

Глава 3

Близилась весна. В деревне, он пробыл всю зиму. Снег на крышах таял. Вода текла по улицам и стекала с холма вниз, к морю.

На улице темно. «Еще рано», — подумал Ингард. Но заснуть он уже не сумел. Он поднялся на ноги, и его передернуло от весенней прохлады. Укутавшись в тонкое одеяло, он спустился с чердака старой хижины.

Старик сидел и все еще читал древнюю книгу. Когда Ингард уходил спать, он все еще ее читал.

— Ты вообще спать ложился? — спросил Ингард и вышел на улицу и умыл лицо холодной водой со снегом со двора, который уже начал таять.

Ра’ха так ничего не ответил.

Завтракали они в тишине. Поев, Ингард уже собрался уходить, но старик поднял свою покрытую морщинами руку, словно говоря: «Подожди!». Дожевав хлеб, он разлепил губы и сказал:

— Ты хотел у меня спросить, что это за книга?

Ингард на самом деле давно собирался это спросить, но он не решался, да и говорил он с Ра’ха редко. «Да и эта книга, возможно, на самом деле не просто книга», — не переставал думать он. Но любопытство перевесило его здравый смысл, и он кратко кивнул. Ра’ха поднялся со стула, взял книгу со старой, пыльной полки и сел в кресло.

Он сел на табурет, рядом со старым потрепанным креслом и сухо сглотнул.

Полуденный свет, тонкими лучами проходил через темные, дырявые занавески на окнах. Ра’ха начал свой рассказ. Его голос размеренным тоном тянулся в воздухе. Он рассказывал о книге; о древних рунах. Книгу написал некий писец из Норландии. Далеко, на севере от деревни.

— Заснеженные вершины гор, снег толстым слоем лежит на поверхности. Все, что ты видишь — это лишь туман. Белоснежный туман, который скрывает тебя от всего мира. А ты стоишь, и тебя бьет крупная дрожь от всего, что окружает тебя. Тебе холодно, и все идет к тому, чтобы упасть и больше никогда не подняться. Но, затем ты продолжаешь идти и выходишь к морю, — продолжал рассказ о Норландии Ра’ха.

— Оно такое синее, что вдалеке, на горизонте, кажется, будто море сливается с небом. А по небу плывут снежно-белые облака, и солнце морозными лучами светит тебе в лицо, а… — и он внезапно замолчал. Ингарду показалось, что воздух навсегда вышел из его легких, за окном потемнело. «Но сейчас еще день», подумал Ингард, а затем вдруг выражение лица Ра’ха изменилось. Оно стало встревоженным, не на шутку. Он резко вскочил из кресла и выбежал на улицу, не говоря ни слова.

Ингард выбежал следом. На небе, темные тучи, ночной тенью закрыли солнце. На улице никого не было. Где-то пробежала собака, а на крыше одного из домов каркнул черный ворон.

Главная улица города вела в пустынное ущелье, похожее на эльфийскую чашу, И сейчас из него шел густой черный дым. Он поднимался выше к небу, а затем облаками шел к городу. Ра’ха обернулся к Ингарду и вдохнув полную груд воздуха, сказал:

— Это они!

— Кто они? — воскликнул Ингард и забежал обратно в хижину вслед за стариком. Тот обернулся и чуть слышно проговорил:

— Драконы!

Глава 4

— Что? Драконы? Они же вымерли миллионы лет назад! — не понимал Ингард, — Как это возможно?

— У нас в холмах драконы существуют, и по сей день. Они прячутся, но изредка выползают из своих пещер на охоту. Последний раз такое случалось очень давно. Когда мне еще было 17 лет, а 17 лет мне было сотни лет назад.

— Истории о твоем детстве я потом послушаю! Ра’ха, ты лучше скажи что делать!» — воскликнул Ингард.

— Не паникуй и слушай меня очень внимательно! — ответил Ра’ха и подошел к потрепанному шкафу у стены. Он открыл верхнюю полку и достал оттуда банку чернил и старое, общипанное перо и кусок пергамента, сел за небольшой стол и принялся писать.

Когда он закончил, он встал со стула, скрутил пергамент и перевязал его тоненькой веревкой. Старик отдал пергамент Ингарду и сказал:

— Отнеси это в город под названием Доргерд, он стоит неподалеку от горы Адальри, ты ее не пропустишь, большая такая гора.

— А что потом? — нетерпеливо спросил Ингард.

— Не перебивай! Затем направляйся в таверну «Спящий барт» и найди там гнома Тобура и отдай это ему. И поторопись, если драконы здесь… Я даже боюсь загадывать наперед. Поспеши! — закончил разговор Ра’ха и, отворив дверь, вошел в темноту.

Часть Вторая

Глава 1

Свет тонкими полупрозрачными лучами проходил сквозь грязное, приоткрытое окно. Около окна, на небольшой кровати, в причудливой позе лежала девушка. Она пошевельнулась и тонкое, потрепанное одеяло сползло на пол, обнажив ее тело холодному утреннему ветру. Она зевнула и открыла глаза. На ее прекрасном, но уставшем лице играло несколько солнечных зайчиков.

Так она и лежала, смотря в потолок квартирки. Собравшись с силами, она встала с постели и подошла к единственному окну в комнате.

На улице было шумно. Шум исходил от всего, что двигалось. Стук копыт лошадей, запряжённых в повозки, гулко отдавался в голове девушки. Шумели, катившие по серым и мокрым от дождя улицам, почтовые кареты. Они развозили газеты, посылки, открытки и много всего прочего по всему городу. Мальчишки играли с деревянными мечами и громко спорили, а рядом с ними собака бегала наперегонки со своим хвостом.

Она зевнула и подошла к табурету, который стоял в углу. Табурет был прислоненный к стене, окрашенной в светло синий цвет. На нем стопкой лежали грубые тканевые штаны и темно-серая, от грязного воздуха, рубаха. Она оделась и обула кожаные сапоги, пропитанные влагой. А затем глубоко вдохнула свежего воздуха, закрыла окно и вышла из квартиры.

Девушка спустилась по шатким ступеням на первый этаж и вышла на задний двор. Возле старого дуба стояла небольшая кипа совсем свежего сена. А рядом стояла корова, синего цвета, тщательно жующая сено. Несколько петухов бегали по двору за курицами и изредка громко кукарекали.

На девушку уставились несколько старых женщин, стоящих в тени двора, но они не смущали ее. На неё часто смотрели, ведь она была не похожа на других девушек в городе. Светлые, почти белые волосы сильно контрастировали с темными, а иногда рыжеватыми волосами других женщин.

С невозмутимым видом, она вышла на главную улицу города. Небо потемнело, и начался ливень. Все всполошились и начали прикрываться тем, что попадало под руки. Кто газетой, кто зонтом, а кто и вовсе небольшой дощечкой.

Около нее остановилась повозка, едва не обив ее водой из лужи. И из повозки раздался мужской голос:

— Лаэтра, ты совсем спятила? — из-за ливня голос почти не было слышно, но Лаэтра все же обошла огромную лужу и запрыгнула в, закрытую тканью, повозку.

— Привет, Геронкар! — крикнула она, — Чем тебе дождь не угодил?

— Тем, что меня уже от этой воды воротит! Приходишь в пристань на работу — вода. Идешь домой и переходишь мост — вода.

— Да ладно тебе! Радуйся жизни, будь уникальным. Вот, например, как я! — засмеялась Лаэтра и погладила Геронкара по плечу.

Вскоре ливень закончился, но темные тучи так и не сошли с неба. Лошадь скакала по мостовой, стуча копытами и виляя хвостом. Повозка остановилась у пристани. Множество мужчин выливали воду из своих лодок, проклиная дождь и все что с ним связано. Рядом сидели и ловили рыбу несколько юношей. Все на пристани были одеты в промокшие темно-коричневые одежды.

Геронкар остановил лошадь, погладил ее по спине, слез с повозки и помог Лаэтре спуститься на землю. Он улыбнулся и, кивнув, пошел к своим друзьям-рыбакам. А она, поправив волосы и рубаху, вошла в небольшое здание, в таверну «Рыбий хвост».