Глава 4. Эпитафия Келя.

В моей палатке с утра свет явился,

Я нехотя проснулся, встал, умылся.

Чуть погодя уселся на кровать,

И сам того не понимая, начал размышлять.

Покоя не давала встреча мне в лесу,

Я до сих пор чего-то не пойму...

Прервал мне мысль крик из-за двери:

— "Не спишь?"

— "Нет, что ты, заходи."

Ко мне зашел мой командир Илининой

— "Илюминель, пошли со мной.

В библиотеке есть нечто для тебя,

Оставила тебе его твоя семья."

— "В библиотеке? От моей семьи?

Как же случилось, погоди..."

— "Не спрашивай меня, я всё равно не знаю,

Я так скажу, когда в палатку принесли мне чаю,

Посыльный подошел и доложил,

Что камень по заказу он доставил.

Причем сюда, тебе, Илиминелю.

Как знал… понятия не имею..."

Мы вышли, в лагере уже никто не спал,

Кто бился на площадке, а кто меч еще искал.

Пройдя недолго, в здание большое мы зашли,

— "Ну вот оно, легко нашли."

Шутил Илининой, но я то понимал,

Что город этот он впервые принимал.

По лестнице на самый верх взошли,

По коридору длинному прошли.

В огромном зале книг было не счесть,

Какой соблазн был же мне их прочесть.

Тут магия, мечи, дальний и ближний бой,

Да войну просто рай! Бери и пой!

В отдельный зал мой друг меня отвел

— "Там на столе, смотри."— а сам ушел.

Пергамент на столе лежал,

И подчерк этот, я его узнал.

Одна из фраз взор мой узрила,

Читать я начал, эпитафия гласила:

"Илюминель я видел это,

Взял на себя я это вето,

Загадку если ты мою решишь,

То душу брата ты освободишь,

Читай внимательно, внимай моим словам,

Пройди по святым ты местам,

Луча зори закат увидишь,

Я знаю, духом не поникнешь.

Твой брат не видит шанса на спасенье,

Но есть ему возможность искупленья,

Тот Лич, что душу поглатил его,

Не видел мира твоего.

Найди ответ, он тут.

Пусть боги на твоем пути помогут.

И даже не мечтай,

О Ритуале Крови, просто забывай!"

— "Отец твое посланье,

Даю тебе я обещанье,

Исполню все чего желаешь,

Конечно, ты всегда прощаешь...

Но я твой сын, я сам решу.

Пойми меня, душой я не грешу.

Я воплощу в жизнь ритуал,

Уже мой выбор на него-то пал."

Из зала вышел, меня ждал Илининой:

— "Чего ты грустный то такой?"

Я промолчал и говорить ему не стал,

Тот головой кивнул, со стула встал:

— "Ну коли ты молчишь то так тому и быть,

Пойдем, сегодня можно бы и выпить!

Мы завтра выдвигаемся с рассветом.

Ну а пока пошли, еще со светом.

По темноте негоже возвращаться,

Мало ли, все будут волноваться."

Правда, я помню точно посидели хорошо.

И главное меру выдержали мы еще.

Смеркалось уж, на небе звезды первые явились,

И с ними в лагерь мы то возвратились.

К себе зашел, и сразу рухнул на кровать,

С одной лишь мыслью:

"А теперь… поспать."