Глава 1

— Так значит, вы прибыли к нам из Ранкольской крепости? — средних лет офицер без особого интереса просмотрел письмо с приказом о переводе и снова сфокусировал оценивающий взгляд на стоящим перед ним. Увиденное ему явно не нравилось.

— Так точно, сэр! Гарнизон Ранкольской пограничной крепости, вторая сотня, третий десятник Элиот Смайгл к вашим услугам, господин сотник! — преувеличенно бодро отрапортовал светловолосый воин небольшого роста и легкого телосложения. Он прекрасно знал как выглядит и какое впечатление производит, но старался игнорировать это в надежде, что и седой офицер с резкой фамилией Лайел не будет зацикливаться на том, что в восемнадцать полных лет Элиот выглядит едва ли не на пятнадцать и, очевидно, больше привык к рукопашной, чем к бою на мечах.

Зря, конечно.

— Перевод солдата с границы в столичный гарнизон нечастое событие, — скрывая неудовольствие, произнес сотник. Он был воином старой закалки и, без сомнения, предпочитал видеть подобных Смайглу бойцов там, где их юркость и природная ловкость могли принести существенную пользу — в разведывательных рейдах на спорной территории или сопровождении важных особ, к примеру. Но уж точно не там, где требуется ношение тяжелых доспехов и способность наносить частые рубящие удары. Элиот читал эти мысли в глазах начальства с точностью до маршрута предполагаемой вылазки и списка знатных лиц, к которым его бы приставили при первой попавшейся возможности. Даже появившаяся недавно способность угадывать эмоции других людей не требовалась.

— Меня перевели с потерей ранга, — защищаясь заметил он. — И, к тому же, в обучающий полк, а не действующий.

— В обучающий полк королевских латников, — раздраженно поправил его Лайел. — Что сильно затрудняет положение. Парень, без обид, но ты ведь понимаешь, что данных для назначения в этот род войск у тебя совсем мало?

Еще бы. Элиот пожал плечами.

— Это было самое дальнее от моего прежнего места службы место, на которое я мог претендовать. И я существенно сильнее, чем кажусь на первый взгляд, — он с осторожностью провел большим пальцем по поверхности болтающегося у себя на шее потертого деревянного медальона.

Офицер понимающе усмехнулся.

— Рассчитываешь на помощь духов, мальчик? Смело, но недальновидно.

— Почему? — тут же спросил Элиот. — одаренный шаман и горы может передвигать своей волей, не говоря о простом усилении тела.

— О да! — сотник мученически закатил глаза к на потолок. — Как я люблю молодежь и ее веру во всемогущество магии! Когда ты творишь быстрое заклятие на малый срок, это, наверное, даже и так. Но сейчас речь идет не об мгновенном воздействии, а о боевых доспехах, груде зачарованного металла весом больше тебя самого. И в определенных ситуациях ее нужно уметь носить сутками, не теряя при этом проворности. Никакие духи не смогут нести за тебя этот вес все время, а без их помощи ты выдохнешься за минуту. И какой тогда от тебя прок?

— Есть много способов справиться с ситуацией без постоянного вмешательства духов, — возразил Элиот.

— Переделывать тело под наш стандарт? Не рекомендую. Ты слишком взрослый для этого, — Лайел начинал терять терпение — Духи, и чего тебе не имется! Судя по твоему послужному списку, ты всю жизнь потратил на то, чтобы стать хорошим разведчиком, и ведь почти добился своего. Сколько в стране полноценных десятников твоего возраста? А теперь ты готов все это уничтожить ради глупой блажи? Скажи мне, Смайгл, ты готов разрушить свою жизнь.

— Да, — не раздумывая ответил Элиот, — я готов на все.

Сотник застонал.

— Вот что парень — почти прорычал он — Ты здесь не останешься, так что не заставляй меня конфликтовать с начальством и отказывать тебе. Уйди сам, переведись на западную или южную границу, если не хочешь оставаться на восточной, займи себя чем-нибудь полезным! Я даже верну тебе десятника справедливости ради. Но участвовать в этом фарсе я не буду и не собираюсь! — по мере своей речи офицер все больше распалялся и под конец даже в сердцах ударил кулаком по столу, заставив подпрыгнуть лежавшую на нем тяжелую стопку книг.

Элиот от неожиданности отступил на шаг, но продолжал настаивать на своем.

— Я не стану возвращаться обратно, — упрямо повторил он.

— Духи, но почему! — почти взревел Лайел — Желание славы в заднице заиграло? Или очередное разбитое сердце? Мальчишки, все ваши проблемы в таком возрасте не более чем юношеская дурость и...

— Там умерла моя мать, — ледяным голосом оборвал его речь Элиот. — И остались люди, знающие об этом, — подумав, добавил он.

Сотник осекся и ненадолго замялся с ответом.

— Парень, пойми, я, конечно же, сочувствую твоей утрате, но это совсем не оправдывает твое упрямство, — осторожно заговорил он, — Если не хочешь возвращаться конкретно в свой гарнизон, я определю тебя в любую другую крепость. Ланграш, к примеру. Прекрасное место, едва ли не рай на земле! Гостеприимное население, великолепная природа и доктор Нейлик, великолепный врач...

— Крупный специалист по военной психиатрии, — снова перебил начальника Элиот. Его голос, казалось, мог заморозить море. — Хороший человек, хотя и на редкость назойливый. Я жил в Лаграше полтора месяца и отлично знаю, что туда отправляют солдатов на реабилитацию.

— Лаграш не единственная пограничная крепость в Лиаленс, — пожал плечами сотник, — Я могу определить тебя Райгнор...

— Два месяца… — меланхолично парировал Элиот.

—… или Нейкали...

— Месяц...

—… Ниаш...

— Четыре месяца...

—… Кордраган, — едва сдерживаясь прошипел офицер, — Парень, ты не мог побывать во всех пограничных крепостях королевства!

— Семь месяцев… — невесело хмыкнул Смайгл. — Моя мать была одним из лучших военных врачей, пояснил он. — Ее требовали везде и мы ни на одном месте не задерживались дольше года. Я побывал в каждой из тридцати крупных крепостей внутреннего круга западной, южной и восточной областей минимум трижды, а в шестнадцати бастионах внешнего круга знаю каждую собаку старше двух лет. Я лично знаком со всеми сорока восемью капитанами крупных крепостей не-северных территорий и сотней лейтенантов малых...

— Капитанов всего сорок семь — мягко поправил его Лайел.

— Вы, наверное, не отнесли к этому списку Тона Брайера, капитана Эйгорнской крепости? — невозмутимо ухмыльнулся Элиот — Согласен, бастион в его ведении не отличается размерами и выгодным расположением, но скажите это лесным дикарям, которые не могут прорвать оборону крепости уже сорок лет кряду. Говорят, что у него с мамой был роман, еще до моего рождения. Может, он и есть мой отец? Оу, не допусти этого духи! Господин сотник, если я попаду в любой из крепостных гарнизонов, а в городскую или деревенскую стражу десятника никто не отправит, все опять начнется по-новой. Сочувствие, причитания о том, какой хорошей женщиной она была… — он с отвращением замотал головой — Нет, не надо. Я должен быть там, где меня не знают. А это или север, на который не определяют никого младше двадцати пяти, или столица, откуда вы меня не выгоните.

Лайел озадаченно хмыкнул и протер изъеденный морщинами лоб сухой лодонью.

— Ты всегда можешь просто уйти из армии, если захочешь.

Элиот едва сдержал смешок:

— И чем я буду заниматься? Военное дело — единственное чему меня учили. Я не могу так легко бросить то, чему отдал большую часть жизни.

Сотник снова замолчал, а молодой человек нервно поправил на груди резной талисман и в очередной раз за день пожалел, что не обладает хотя бы самым маленьким даром убеждения. Он не умел уговаривать людей, да и никогда не учился. Раньше все переговоры за него вела Аниа.

Аниа… Элиот снова ласково погладил ее медальон. Воспоминание о наставнице еще причиняло ему боль, но думать об этой уникальной женщине иначе, чем с восхищением он не мог. Просто не умел. Вот уж кому не понадобилось и минуты, чтобы уломать это скопление принципиальности. Ведь никто во всем Лиаленс не умел лгать в глаза лучше Ании Смайгл.

Смайгл снова перевел взгляд на своего потенциального начальника. Сумел ли лучший по слухам учитель военного дела во всем королевстве разгадать недосказанность в его словах? Эмпатия Элиота не просто кричала — вопила! — о выдающемся уме этого человека. Не стоило его недооценивать. И все-таки… Лайел — офицер обучающего полка. Человек, последние зим десять имеющий дело исключительно с детьми двенадцати-шестнадцати лет. Хватило ли этих лет, чтобы воспитать в нем достаточную сострадательность? Элиот вдруг поймал себя на мысли, что практически не хочет этого. Способность испытывать жалость превращает воина в мишень, а Лайел был достоин быть именно воином. Таким, каким была Ания.

Офицер молчал долго. Значительно дольше, чем должен был бы думать трезвомыслящий полководец. Элиот тем временем все больше нервничал. Это место было нужно ему, без него он бы остался не у дел минимум на два месяца. Достаточно, чтобы сойти с ума или броситься мстить, что сейчас практически одно и то же. Время мести не за горами, а пока надо позаботиться о более важных вещах.

Наконец, сотник громко вздохнул и начал медленно говорить.

— Я не смогу тебя выпихнуть, хотя и стоило бы. Совесть не позволит. Она же не простит мне, если я испорчу подающий надежды материал. Поэтому поступим так, Смайгл. Я дам тебе время, но не больше трех месяцев. После уйдешь. Ты будешь адъютантом у Ли Керна, старшего сына герцога Керна. Его направляют к нам завтра, на реабилитацию. Думаю ты понимаешь, какая это честь для моих бойцов, так что на любовь коллектива заранее не рассчитывай. Твоя задача: угодить ему во всем. Одно малейшее замечание — и вылетишь с треском.

Теперь о положительных моментах. Адъютанты не носят доспехов при исполнении, а это значит, что одевать латы тебе придется всего лишь дважды в день и то на час, для утренней и вечерней тренировок. Как-нибудь справишься. Все ясно, или есть вопросы?

Элиот энергично замотал головой. На такую дикую удачу он не мог и рассчитывать! Быть адъютантом Ли Керна значит наполовину приблизиться к истинной цели его путешествия.

— Раз нет, то бери эту бумагу и беги на поселение. У тебя полчаса до окончания регистрации — Лайел небрежно отмахнулся от благодарностей, и, подписав назначение, выставил новичка за дверь. Элиот с заранее приготовленным счастливым лицом выскочил из кабинета и под заинтересованными взглядами людей в приемной побежал к казармам. Несмотря на легкое ощущения разочарования (сотник все-таки оказался слабаком!), он был до крайности рад быть в столице.

Офицер же Зарт Лайел еще долго смотрел ему в след и думал, не примерещилась ли ему под тусклой медной цепочкой духовного медальона вторая, значительно более тонкая и сделанная из гораздо более яркого металла. Навязанный ему мальчишка был странным — и сотник должен был в этом разобраться.

Казармами, а значит и поселением новичка, заведовал угрюмый бородатый тип по имени Рихтар. На назначение Элиота он едва взглянул, но зато потом долго и со вкусом спорил со ним по поводу прав адъютанта на поселение. Этот спор носил чисто риторический, ознакомительный характер и явно доставлял бородачу огромное удовольствие. После пятнадцати минут неспешного рассуждения о содержании воинского кодекса, он, в конце концов, признал, что адъютанты знатных особ приравниваются по привилегиям к десятникам. И если Элиот не претендует на положенное ему место на конюшне, то он вполне может занять отдельную комнату в казармах. Остановившись на таком варианте молодые люди заполнили очередную порцию бумаг и расстались довольные друг другом.

Казармы первой сотни обучающего латного полка Великой Реайры располагались в трехэтажном хорошо укрепленном здании с множеством узких окошек-бойниц. Элиотов же закуток располагался на втором этаже в самом конце бесконечного коридора. Комнатка была совсем небольшой, но зато располагала толстой звуконепроницаемой дверью и, что самое главное, крепким навесным замком, который туго открывался даже своим родным ключом. Не разобравшись сначала в тугом механизме, Элиот потратил несколько минут, пытаясь открыть его. А пока он возился возился с этим монстром, на него успел налететь взьерошенный рыжий пацан лет шестнадцати.

— Не стой на дороге! — зло рявкнул он на Элиота и подозрительно быстрым шагом устремился прочь по коридору. Смайгл проводил налетчика удивленным взглядом. И откуда, спрашивается, он идет, если дальше за этой комнатой нет ничего кроме запертых подсобных помещений? Легкое предчувствие слегка кольнуло солдата в грудь. Еще раз оглядевшись, но не увидев ничего необычного, Элиот все же снял замок и резко рванул тяжелую дверь на себя, не торопясь, впрочем, пересекать порог.

Комнатушка выглядела вполне обычно. Узкая кровать занимала примерно с треть площади комнаты. Еще треть от оставшегося пространства отнимал письменный стол у узкого, почти не дающего света, зато застекленного окна. Шкафа или тумбочки для хранения вещей не было, их заменяли настенные полки, опасно нависавшие над кроватью. На них скудное убранство его нового жилища и заканчивалось. На столе еще, правда, стоял глиняный кувшин с питьевой водой, но это не добавляло лишнего разнообразия.

Интуиция не унималась, нагнетая атмосферу. Элиот осторожно шагнул в тесное помещение, нервно потирая запястье. Вдруг цепочка медальона предупреждающе дрогнула, больно врезавшись ему в шею и парень замер на месте. Не прекращая осматриваться, он медленно поддел указательным пальцем правой руки браслет из полоски древесной коры на запястье.

— Орфанатум, отец деревьев, приди и защити. Сохрани мой дом от происков злых сил, и живи в нем как своем! — громко объявил он и добавил с десяток труднопроизносимых слов призыва, после чего сорвал браслет с запястья. По надорванной полоске пробежала струйка зеленоватого огня, превращая сухой материал в белый пепел. Быстрым движением перехватив большую его часть в горсть левой руки, Элиот бросил значительную часть перед собой, а остатки расшвырял на полки, кровать и в кувшин с водой. Микрочастицы горящего дерева тут же разлетелись по небольшому пространству и пчелиным роем впились в застоявшийся воздух. Вся комната мгновенно заполнилась призрачным пламенем, который, впрочем, не обжигал предметы и живых существ. Только бурно вскипела вода кувшине да беззвучно обуглилось покрывало на кровати. Дым от сгоревшей ткани и водный пар смешивались в светящемся воздухе, формируя очертания трех уродливых сгустков духовной энергии. Монстр бился в объятиях жалящего его огня. По мере сопротивления он таял, а от заполнившего комнату горячего дыма становилось трудно дышать. Не дожидаясь, пока яд лишит его сознания, Элиот всем телом навалился на успевшую захлопнуться дверь, снова раскрывая ее в коридор. Снаружи донесся мягкий удар и звук падения тела на пол. Оконная рама открылась уже сама.

Мощный шквал прохладного осеннего ветра ворвался в комнату собираясь выдуть из нее все постороннее. Неизвестный вражеский дух был подхвачен мощной силой и в потоке пыли дыма и грязи оказался вышвырнут прочь. Образовавшееся черное облако рванулось по этажу. Сбитый Элиотом человек оказался прямо на его пути. Он отчаянно закашлялся и в спешке бросился наутек. В рассеивающемся дыме Элиот увидел только заворачивающую на лесницу неясную фигуру. Бросок следом ничего не дал — беглец уже успел вылететь на улицу и скрыться за поворотом. Раздосадованный, Элиот не стал продолжать погоню по неизвестной территории и вернулся в свою комнату.

Там все осталось почти также как и до схватки духов. Окно уже захлопнулось, так же как и дверь за спиной у вошедшего хозяина. Кувшин с водой был наполовину пуст, но Элиот бы все равно не собирался пить из него после всего произошедшего, а на кровати больше не было покрывала, однако все оставшееся постельное белье не пострадало.

Сняв ботинки и рухнув на безопасную теперь кровать, Элиот задумался, кто мог и успел подселить в его комнату демона-вредителя. Первыми кандидатами на это были оставшиеся в Ранколе неприятели, но эту мысль почти сразу пришлось отбросить. Обычный трехглавник[1] не мог причинить человеку серьезного вреда, а на мелочи такие люди не разменивались. Оставались здешние шутники. Но зачем им нападать на него, который по сути еще ничего никому не сделал. Может, это подобие обряда посвящения для всех новичков? Логично, ведь на большой выброс черной дряни на этаже никто толком не среагировал, значит здесь к подобному привычны. Вспомнив еще раз рыжего, натолкнувшегося на него при входе в комнату, Элиот предвкушающе улыбнулся. Надо будет найти этого любителя розыгрышей завтра. Сегодня же надо как можно скорее смыть с себя дорожную грязь и улечься спать, чтобы встретить восходящую звезду военного искусства в лучшей форме. Кивнув своим мыслям, парень снова обулся и отправился на поиски банной комнаты.