Глава 2:ПРЕВРАЩЕНИЕ - КРОВЬ ЗА КРОВЬ

Глава 2: ПРЕВРАЩЕНИЕ-КРОВЬ ЗА КРОВЬ

Граф Виталий

Спальня, полумрак в сиянии свеч и просторная постель в которую так и норовлю пригнуть поскорее. Мы, молча, стояли среди комнаты, обмениваясь пристальными, интригующими воображение взглядами и в то же время смущаясь, как будто невинные дети еще не успевшие познать сладости греха плотских утех. Интимная и умиротворенная атмосфера в полумраке, где свет даруют лишь пылающие огоньки, слегка настораживала меня. Как будто я все еще маленький ребенок, боящийся темноты. Но когда я ощутил на своем теле ее внимание то, как она словно оголяет меня одними лишь чудесными темноватыми глазками. Ее острый и манящий к себе любимой взгляд тревожил меня и заставлял прочувствовать волнение изнутри вплоть до мозга и костей.

Наконец она обворожительно улыбнулась и приманила меня жестом руки игриво и соблазнительно. Неистовое чувство, желание поработило и обволокло, одурманило меня туманными чарами. Не смею, я не в силах противиться. Мы уже были так близко, что соприкасались кончиками пальцев на ступнях, и я чувствовал, как ее пышная грудь упирается в меня. Ощущал ее дыхание обрывистое от волнения, а потом оно успокаивалось, и девушка уже дышала ровно и уверенно. Я все стоял будто одурманенный неподвижно, а она уже принялась расстегивать мою рубаху. Тут же она потянулась снять увесистый крест на моей шее, но я резко, агрессивно обхватил ее нежные ладошки. И ж ты — решила меня лишить защиты Господа, непокаянная. Аида все поняла без слов, скинув с меня рубаху, мы вместе стянули мои штаны и белье. Дальше мои руки сами просились ласкать ее извивающуюся от страсти спину и пробовать ее сладкие губы, на вкус, заключив в свои тесные объятия. В спешке, наконец, нащупал то место, где удавалось расстегнуть ее платье. Уже не колеблясь, я решительно стянул с нее одежду, все больше отдавая свою волю ненасытным конечностям. Я чувствовал, как ее теперь уже оголенная грудь призывала меня к действию. Поддавшись, естественному желанию я опускался медленно и постепенно, ниже нежно целуя ее гладкую шейку. Девушка от этого все теснее обнимала меня и ее дыхание, трепеща от блаженства, становилось постепенно громче. Мы уже совсем нагие и пылающие в огне страсти завалились в постель. Я опускался еще ниже, покрывая ее теплеющие, круглые подтянутые груди поцелуями, а потом взявшись и за набухающие, твердеющие соски. Аида тихо постанывала, ее плоть нагревалась и заманивала опробовать на вкус. Нам обоим становилось все жарче и жарче. Она невинно барахталась ножками и бедрами в красной простыне как будто вот-вот утонит в постели, словно корабль в море, где я словно волны разбушевавшегося шторма. Утоплю ее в себе, обхвачу и накрою волнами блаженства. Погублю ее в пучинах моей жаркой, пылающей страсти, где мы сливаемся воедино сейчас плотью, а вскоре и душой. Аида продолжала обхватывать и поглаживать мои плечи и спину, от этого я еще более ее хотел и возбуждался. Шторм внутри меня усиливался, и волны удовольствия уже сводили нас обоих с ума. Я уверенно гряду к цели, вдоль ее мягкого животика ублажая поцелуями, исследуя нежную кожу своим язычком. Опускаюсь неторопливо все ниже, чувствую, как мышцы живота слегка вздрагивают и рефлекторно сокращаются от каждого моего прикосновения помимо ее трепещущего дыхания. Когда я уже опустился еще ниже, то даю волю своей правой ладони к ее укромному месту. Ведь не зря же я пианист, пальцы у меня опытные в деле, всегда беспокойны и норовят к действию. При этом продолжаю покрывать жадно поцелуями то ее бедра, стройную талию и возвращаясь опять к горячему низу живота. Девушка все чаще постанывала от счастья в предвкушении еще только начинающегося экстаза. Но вдруг неожиданно я остановился, надумал поиздеваться, ожидая ее реакции. Она на миг застыла, неохотно разомкнула веки и удивленно с долей смятения посмотрела мне в глаза. Я довольно, возможно даже слегка иронично улыбался. В этот момент по ее недовольному взгляду не составляет труда прочитать ее мысль «что ж ты, гад, остановился, а ну продолжай ублажать мое ненасытное лоно». Нельзя женщину заставлять слишком нервничать, а так можно и даже нужно лишь немножко взволновать. Потому я навис над ней и впился, крепко в ее нижнюю губу, слегка покусывая. Она обхватывалась за мою голову, а я игрался своими пальцами в ее прямых, темных прядях волос. А другой ладонью жадно хватал и ласкал ее пышную грудь. Я ощущал вновь учащенную, теплую струю воздуха, которая щекотала мне лицо вместе с ее прямым носиком. Аида своими шальными ножками схватила мои бока в тесное кольцо, зовущее поскорее внутрь. Это не был намек, а прямой призыв к решительному действию и я вошел своим теплым, твердым концом в ее горячее и неимоверно желанное лоно. Безграничное и нескончаемое сладострастие казалось, охватывает нас обоих, и мы сливаемся в такте зовущего, медлительного темпа на встречу друг к другу. Девушка стонала все прекраснее, звучнее и мелодичнее после каждого толчка моего органа в ее лоне. Прекрасная песнь любви раздавалась в полу мрачной спальне, завораживая и взывая к вниманию порочных богов. Она тесно обхватывалась ножками вокруг меня, иногда приподымалась над простыню, очень эротично изгибаясь стройной фигурой и извиваясь на встречу мне будто змея опасная, искусительная, но в тоже время очень желанная. Аида опустила свои длинные ножки и принялась сжимать все агрессивнее в объятия мои ягодицы. Она этим действием неосознанно обостряла во мне удовольствие и страсть обладания ею. Как будто так упрашивала меня «быстрее, быстрее, сильнее, глубже». А движения, поглаживания ее рук по моей спине ускорялись настойчивее и становились иногда жестковатыми. Как будто развратные боги разверзли небеса и излили дожди пьянящего разум возжелания на нас, и мы больше не в состоянии ничего ощущать кроме как накрывающие нас ливни удовлетворения. Наши мысли были убиты и мы уже сливались в горячих ощущениях близости слияния. Я видел и переживал внутри нее, она словно пыталась сосредоточиться и острее прочувствовать эти блаженные ощущения, распространяющиеся по всему пылкому телу от ее лона в котором я осторожно, но уверенно толкал, постепенно ускоряя темп. Я же наоборот пытался насиловать себя притуплением своих сладких ощущений, ибо, как не хотел так быстро заканчивать плотские утехи и тем более обидеть мою возлюбленную, что сейчас так сладко стонет и пристально пожирает меня ненасытным взглядом. Весьма ожидаемо Аида, наконец, сошла с ума учитывая ее пылающий, воинственный характер. Девушка с неимоверной почти медвежьей силой сумела обхватить, сдавить и перевернуть меня и я очутился в ущемляющей мужское достоинство позе — под нею. Почти беззащитный и ущемленный в правах я не терялся в обидах и тревожных мыслях, а принялся хоть чем то или как то попытаться реабилитировать свое положение. Мои руки сами потянулись к ее прекрасным, округлым формам груди и наливающимся кровью соскам. Жадно хватал и нежно ласкал пышные и подтянутые груди которые непокорно тряслись. Изнутри под ее гладкой, молодой кожей заманчиво переливались мягкие формы, радуя мой глаз искушающем зрелищем. Как только непослушные округлости вырывались из моих ловких пальцев, я принимался ласкать и гладить стройную, грациозную талию и трясущиеся в экстазе бедра. Я наслаждался ее идеальным телом, то как она очаровательно двигалась, извивалась и изворачивалась надо мною, обостряя приятные ощущения переполняющие нас обоих. Вновь неистово возбуждался, когда она принялась ловко работать низом живота двигаясь то вверх вниз, то производя круговые движения талией и сдавливая своими внутренними мышцами мой наливающийся дрожью орган. Она крутилась и извращалась талией и упругим животиком надо мною как ненасытная бестия при этом изгибаясь спинкой, наклоняясь то вперед, то закидываясь назад выпрямляя заманчивые, трясущиеся в мою сторону груди, которые опять звали меня ласкать и ублажать их.Девушка громко стонала свою песнь наслаждения ласкавший мой слух, а потом наклонилась вперед впиваясь страстным поцелуем почти что поедая мой язык. она продолжала все также бешено двигаться в темпе своим по демонически ненасытными тазовыми мышцами изгибаясь спинкой и прижимаясь все теснее низом живота. Я ее плотно заключил в объятия ощупывая спину и углубление линии позвонка, ее влажная и нежная кожа словно пылала в жаре. крепко прижимал любимую чтобы ощутить трение ее горячей и мягкой груди на себе. Мы то нежно целовались, то вновь жадно пожирали губы, при этом ее дыхание учащенно трепетало и обрывалось испуская сладострастные постанывания. Она наконец оторвалась и мы пристально рассматривали друг друга наслаждаясь красотой наших лиц и их довольными чертами, выражениями от страстной услады. Это любовь выражаема в единении наших пылких сердец во слиянии ненасытных тел. Потом девушка приподнялась видимо чувствуя накатывающиеся волны наслаждения в своем лоне приближающие ее к седьмому поднебесью рая. ее темные волосы трепались в воздухе и вскоре соблазнительно западали за спину обнажая ее грациозную, беззащитную шейку и аккуратные по девичьи выпирающие тонкие ключицы что плавно соединялись в красивой ямочке от которой я переживал восторг, и было трудно отвести от ее божественных, идеальных форм и тонких плечиков свой взгляд. Она уверенно уперлась в мою грудь ладонями, что пробуждало во мне еще больше любовное бешенство, начиная все агрессивнее толкать, извиваться, изгибаться и двигаться к низу погружая мой конец внутрь себя все глубже и глубже вызывая сильное трение. Аида все быстрее ускоряла наш страстный акт слияния, а я уже с трудом каким-то чудом удерживал бурю наполняющую мой орган, что вот-вот грозился перерасти в ураган и излиться горячей волной наружу. Еще немножко осталось, убеждал я себя, слыша более громкие сладкие стоны Аиды уже постепенно сходившей с ума от блаженства полностью отдавая себя волнениям наслаждения. Я схватил ее бедра принимаясь помогать посильнее ей толкать на встречу мне обостряя ее страсть и потакая ее желанию ощутить меня внутри нее еще глубже. Потом переходил массировать ее упругие ягодицы и вскоре опять возвращался к ее талии и бедрам жадно толкая их все теснее на себя. Девушка эротично улыбалась, приоткрывая свои влажные губки и пристально смотря мне в глаза. Бешеная и ненасытная, словно адское создание. Соблазнительная и искусительная, опасная как демонеса — суккуб, что вот усерднее высасывает из меня все соки жизни и всю энергию своей любовью и ускоренным темпом сего акта совместного слияния. Пытается иссушить меня до дна, одновременно прибегая к страстным взглядам, соблазнительным выражением блаженства своего обворожительного личика. Ее поблескивающие глазки довольно глядят на меня, веки на миг приспускаются и вновь раскрываются, концентрируясь то на моей груди, то на моих глазах. Ее щечки наливаются кровью и краснеют горячо румянцем. Ее ротик обнажает белые зубки. Зовет меня стоном. Она переживает в этот момент острые и приятные ощущения все острее и больше чем ранее. Пытается выразить и передать мне свои необъятные ощущения, через язык телодвижений своей неугомонной плоти, изгибаясь талией и приглашая заманчиво болтающимися грудьми что бы заставить меня толкать ее на себя еще покрепче и побыстрее. А я сгораю в пламени собственных переживаний, нет, мы обое сейчас сгораем в едином адском огне, который исходит от наших раскаленных тел. И это неописуемо приятно вместе переживать безумство нашей неприкаянной во взаимном ублажении тел и страсти в беспамятстве влюбленных сердец.

Я чувствовал, как уже приближаюсь к завершению и девушка тоже уже кипела на подходе. Она толкала и ездила на мне зверски, с недюжинной силой и хватала меня за запястья. Ее голова откинулась, а прекрасное тело извивалось и трепетало в блаженных конвульсиях. Она испускала душераздирающие и в тоже время сладостные стоны, сжимала меня своими влажными бедрами. Приятная дрожь концентрировалась, я ощутил как наливаюсь горячими волнами и как будто приближается извержение вулкана. Мы вместе приближались к пику блаженства, к вершине соединения в нирване. Девушка вдруг резко вздрогнула и поднялась, издала зверский рык, но я в этот момент уже себя не контролировал и не в состоянии среагировать адекватно на странное проявление ее чувств — мой Везувий извергался. Она, издав последний вскрик, дрожала и ее внутренние мышцы сокращались и сжимались, увлажняясь, так я понял, что любимая кончила. Аида, наконец, упала на меня и принялась плотно покрывать поцелуями мою шею. Теплые волны, наконец, теряли концентрацию, растекаясь по всему разъяренному телу, наступала приятная слабость и расслабление. Я ласкал любимую за бока и талию, но вдруг что-то кольнуло, по шее потекла холодная струйка. Я застыл в недоумении, было лишь немножко больно, легкое покалывание. Мое тело онемело и перестало откликаться на позывы нервной системы. Наступил паралич. Парадокс, но не было, ни страха, ни смятения, ни удивления когда я чувствовал как девушка жадно и нежно высасывает из меня жизнь. Изнутри охладевало, мое сердце замедлялось, отказываясь вращать кругообороты реки жизни в артериях. Аида пережала струящуюся рану, зажимая ладошкой. Ее мокрые, обагренные моей кровью губы успокаивали меня поцелуями в щеки, брови и вспотевший жаром лоб.

— Не бойся любимый. — Заботливо и ласково прошептала Аида, пристально вглядываясь мне в глаза и нежно улыбаясь. Она поглаживала мою голову, зачесывая длинные, растрепанные, темные волосы.

— Это и был твой дар родная??? — ловко догадался я. Она, молча, кивнула в ответ и потом, почему то отвернулась, удостоив меня любоваться ее грациозной и божественно красивой спиной. Силы неумолимо покидали меня, захотелось отдохнуть, марево сна овладевало сознанием, я уже почти усыпал принужденный к забвению. Но она повернулась и прижала своим запястьем мне рот.

— Пей, пей любимый…— умаливала Аида. Красный, слегка солоноватый ручеек из ее кисти наполнял мой рот, и я пытался сглатывать, хотя вначале захотелось сплюнуть, но к моему удивлению кровь была настолько вкусной, что я вскоре даже перестал тревожить себя мыслями, что должен остановиться. Силы постепенно вновь наполняли мои жилы, возвращая к жизни, отрезвляя, и тогда я уже не просто сглатывал, а обезумев схватился и жадно высасывал из нее кровь, но Аида вырвала свою кисть и что бы я не возмущался содеянному, взамен впилась в меня страстным поцелуем и я своим изголодавшимся языком принял ее губы еще более сладкими и желанными.

Граф Александр

Я посреди мрачноватой комнаты один, сижу на кровати и ожидаю, пока хозяйка вернется. Ну, надо же додумался, угораздило в дождь шляться в ночи. Какие черти меня понесли в тот двор? Вот теперь буду знать. По делам мне, заслужил. Побитое колена и похоже нога вывихнута, пешком до своего особняка я бы вряд ли дошкульгал. Повезло, что леди Алиса проезжала мимо и заметила меня.

В разуме трепещет, мысли вздрагивают. Я все еще немножко волнуюсь. За дверью раздается шорох-это, Алиса ищет медикаменты, дабы оказать мне жалкому неумехе помощь. Добродушная девушка или же просто очень проницательная и опытная женщина, которая следует, каким-то своим целям. Ой, я даже не смею предположить, что у нее там на уме. Душа женщины потемки и особенно дух этой очаровательной, милой, скромной девушки.

Я внимательно оглянулся по сторонам. Ничего примечательного — именно таким я всегда представлял обитель весьма не бедной, благородной дамы. Как всегда у окон на подсвечниках колыхаются тревожные огоньки, освещая пространство желтоватым отблеском. Под ногами здоровенный, по-видимому, какой-то экзотичный, восточный ковер. Стены увешаны картинами в увесистых, позолоченных рамах. Все как положено. Весьма тихая, умиротворенная, уютная атмосфера. Стоп! вдруг промелькнуло в беспокойной, искалеченной голове. Что-то здесь не так! Черт меня побери, это же ее спальня! Почему именно в спальню она меня притащила?

«Ты что дурак? Или маленький?» — развязался второй внутренний голос. Конечно это ее спальная, а такого красавца как ты просто непростительный грех не додуматься усадить у себя на ложе. Глупец, конечно ни одна молодая, красивая да и вообще любая дура не посмеет забыть воспользоваться моментом и уложить тебя…

— Ага, понял — к себе в постель принагнуть. — закончил я сам свою мысль.

— Ну и чего ты испугался? Тебя никто не принуждает, можешь, прям сейчас к окну, и сигануть через подоконник! — подсказал добрый советчик. — Лететь вниз уж не так то и много…

— Ага, спасибо! Налетались мы сегодня, мордой зарываясь в сырую землю, приключений на дурную голову и хрупкое тело нам хватило вдоволь. Нет спасибо, лучше посижу, подожду Алису, она скоро придет.

— И обслужит! Да так тебя обслужит!!! — злорадно с насмешкой молвил внутренний голос. — По высшему разряду!!! Всегда помнить будешь и даже вспоминать!

— Ты сам сказал — черт, у меня точно крыша едет — сам себя уточнять, хорошо стукнулся башкой, когда падал с дерева. — Меня никто не принуждает. Разве эта хрупкая, милая девочка способна меня насильно, против воли уложить?

— А ты и не будешь против воли, тебе понравится — констатировал факты внутренний собеседник.

— Вот же каналья!!! Может пока не поздно, сигану все-таки в окно??? Пока я в состоянии отказаться. Не-не.… Подождем…

Вот и дождались. Она вошла, придерживая под боком связку бинтов и шкатулку с древесины. Уверенно, как и ожидалось, присела поближе ко мне рядом. Отворила шкатулку, достала кусочки ваты и ловко слила на них-то ли спирт, то ли что-то подобное. Я ведь не специалист в этих делах. Она весьма охотно с интересом принялась вытирать этой гадостью кровоподтеки на моем лице и придавливать раны. Я прошипел от жгучей по коже боли

— Сссссс!!!

— Потерпите граф, эта процедура потребуется, что бы упаси Господь не занести вдруг инфекцию. К тому же раны от этой примеси прижгутся и затянутся быстрее — это полезный рецепт моей бабушки.

— Благодарю за беспокойствие Алиса, я почтительно благодарен.

— Ну что вы, ваше здоровье стоит внимательного ухода… — улыбнулась она, продолжая также усердно закатав рукава моего плаща протирать поцарапанные руки. Да, чувствую она меня доухаживает до вскипающей кондиции. Точно пока не стоит благодарить, еще рано. Она наверное не решилась договорить что отблагодарить я ее буду обязан после того как она покажет мне свои прелести и умения в постели. Вон как жадно облизывается бесстыжая. Своими заботливыми ручками протирает мне кисти, а глазами в этот момент уже любопытно пожирает тот горбок, который слегка у нас мужчин выпирает между ног. « Ну, вот и познакомились!» Только быстровато как то, непринужденно, что ли.

— Да ммм.…А дальше то что?? — спросил я у своего мудрого внутреннего голоса.

— За сиську!!! За сиську хвать!!! — ответило.

— Нет, плохой совет…это…рано еще друг — потерпи. — Попытался я успокоить возбужденный голос изнутри. — И вообще может я не собираюсь никого лапать. Я это.…Как оно? Ах да! Воспитанный!

— Насмешил. Воспитанный он. Знаем мы твою воспитанность, молчи уже. — Заткнул я сам себе внутренний диалог, а то еще немножко и начну разговаривать в голос. Макушкой то ведь стукнулся крепко, побаливает до сих пор и давит на мысли. Мозгов и так всегда нехватка была, а так вообще ума-разума лишусь и через уши, все остатки серой жидкости вытекут, и не будет больше чем похвастаться перед придворными дамами. Хотя опять я размечтался. Я ж и не хвастался — когда дамы появляются на горизонте, я молчу, дар речи теряю. Так что можно не волноваться — получается и вытекать из ушей то нечему.

Граф вы …. — прервала мои раздумья Алиса.

— Что??? — переспросил я, тараща вопросительно глазные яблоки.

Ну…. — невнятно пробубнила она, приглядываясь подозрительно, обнадежено к моим штанам.

— ну, уж нет! — резко отказал я, отмахиваясь — еще чего! Алиса как вам не стыдно, вы изначально казались мне такой приличной девушкой!

— Что вы граф! Даже не смейте думать обо мне такое. Я всего лишь беспокоюсь о вашем хрупком здоровье! Снимите, пожалуйста, штаны. Нужно всего лишь осмотреть рану, а вдруг у вас там болезненный перелом, внутреннее кровотечение.

Ага, между конечностей у меня сейчас будет вожделенное течение. Но от ее слов у меня мурашки пробежали по коже. Нога мне пока еще очень дорога — в хозяйстве пригодится. Пенять под зад челядь в воспитательных намерениях, давить жутких жуков и тараканов, пауков.

— ладно, так и быть. Вы меня уговорили. Давайте приступайте к операции — пациент готов. Только это, смотрите там поосторожней. — Сурово помахал я указательным пальцем, сморщивая хмуро брови.

Она согласительно кивнула, сдирая с меня штаны, дергая за плотную, коричневатого оттенка ткань на себя. Я приподнял свой тяжелый зад, и одежка слетела рывком. На правом бедре красовалась огромное кровавое, запекавшееся пятно потертой кожи, а вдоль голени протянута продолговатая, с виду страшная царапина. Алиса сменила грязную вату, вновь слила на нее крепко пахнущую жидкость и аккуратно растирала ранения. Я кривился от боли, закусывая зубами губу, шипел и иногда дергался. Старался терпеть, сдерживаясь что бы не заорать, от боли — мужики не чувствуют боли или хотя бы прикидываются толстокожими, потому не смею опозориться.

— Вот и все Александр, теперь можете накинуть ненадолго свои штаны. — Вежливо предложила Алиса, расплываясь в довольной ухмылке.

— Как это ненадолго? Что вы задумали бесстыжая? — перепугано взвыл я, натягивая обратно штанину.

— Граф вам сейчас весьма кстати принять ванну. Я уже велела служанкам нагреть воду и приготовить ванную комнату для вас.

— Фух… — вздохнул я от облегчения, а то уж предполагал, что она затянет меня в воду вместе с собою. — Так изволите, мне уже отлучится?

— И немедля!!! — решительно приказа девушка, дождавшись пока напялю на себя одежду, не расхаживать же мне по ее особняку в одних труселях смущая молоденьких служанок.

Я вошел в ванную комнату, служанка захлопнула дверь, я еще раз оглянулся, назад проверяя, чтоб наверняка никто не подглядывал и, убеждаясь, что дверь точно прикрыли плотно.

Резво скинул на пол штаны, потянулся за шиворот ухвачиваясь за край широкой, свободной рубахи и стянул ее ловко отпуская к низу. Оголился полностью и брякнулся в это просторное, позолоченного оттенка корыто. Водичка хлюпнула и поднялась уровнем под натиском объема моего уставшего и размякшего тела. Я растворился в блаженном унынии. Кожа заныла и я размяк в расслаблении. Как приятно забыться и закрыть глаза, лечь, запрокинуть голову назад погружаясь по шею в горячую воду, окунаясь в невесомости. Усталость постепенно покидает тело, избитая нога и чашечка колена больше не ноет. А пекущие раны уже не колют. Горячая вода впитывается в организм. Я закинул кисти рук по краям. И ощутил, как уже чуть ли не задремал. Вот чего не хватало в эту и без того полную приключений ночь так это уснуть на последок в ванной полной воды и захлебнуться насмерть. Хэпиэнд так сказать, весьма ожидаемая концовка истории, где главный герой полный дурак умирает естественно, как и полагается идиоту весьма нелепым способом. Я ловким усилием отогнал дремоту и вспомнил, что нужно отодрать с себя пару миллиметров кожи — в смысле вымыться как следует джентльмену, то есть вернее «напыщенному дурню». Можно в принципе и самому себя протереть, но я, же это — даже не человек, а благородное существом, аристократ. Поэтому я потянулся за веревку колокольчика слева и дернул. Звилинкуло и сквозь распахнутую дверь ко мне прошмыгнула, как и полагается женская фигура. Я конечно горделиво снова запрокинул голову на край корыта прикрывая глаза и устраиваясь поудобнее приготавливаясь к заботливым ласкам женских рук..

Она прикоснулась ко мне когда уже мои глаза были сомкнуты. влажной мочалкой окунула в воду судя по плеску воды как послышалось мне. Она осторожно почесывала меня слегка шершавой мочалкой по груди. Это было так приятно и в то же время казалось мало мне, я захотел большего. Мужик, тут ничего не поделать, инстинкты. Так хотелось неудержимо открыть глаза и обнять эту девку и показать ей что мне хочется большего. Но она продолжила уже тереть мою шею и плечи. Я поднялся и наклонился вперед, когда она принялась играть мочалкой по извилистой небольшими царапинами спине. Любопытство все таки заставило меня разомкнуть веки и перед собой я к своему изумлению увидел леди Алису! Она на миг замерла, боясь, пошевельнутся, наблюдая за мной и ожидая, скорее всего негативной реакции.

— Что вы здесь делаете Алиса! Где служанка? — потом я на мгновение запнулся и продолжил— а впрочем продолжайте…

— Извините граф, что мне пришлось вас смутить. Я понимаю что это совсем не благородное дело…

— Да, услужливое…— согласился я.

— Но мне очень приятно сделать вам приятное. И я не могу доверить вас в руки этих грубых крестьянок. Они же только и могут своими мозолистыми ручищам доить коров и косить траву на нашем земельном наделе.

Хорошая отговорка приметил я, ей же не терпится затянуть меня к себе в постель. Вон как старается изо всех сил, извивается надо мной искусительная и настойчивая, хитрая змея.

— вы и так уже слишком многое сделали сегодня для меня Алиса. Я вам чрезмерно благодарен. Вы такая заботливая, добрая и чертовски привлекательная смею я заметить!!! И вообще только слепой осмелится вас не заметить. Я уверен, когда вы утром прогуливаетесь по дворцу после завтрака, то даже утренняя роса тлеет у ваших ног и птицы замолкают от умиления.

Она покраснела, стеснительно улыбнулась. Я испустил нелепую улыбку в ответ чтобы не прослыть невежей и опрокинулся назад не отвлекая ее больше своими томными речами от интимного удовольствия ухаживания за моим избытым, но уже размякшем и расслабленным телом.

Минут через десять она наконец закончила меня умывать, положила мочалку, уважительно приклонилась и направилась к двери заманчиво покачивая бедрами. Я жадно любовался, нет я пожирал целиком ее по ангельски женскую фигурку. Она словно ощутила на себе мое пристальное внимание своим затылком. Конечно, у нее нет там третьего глаза, это всего лишь пресловутая женская интуитивность. В тот момент, когда она обернулась, я успел вновь запрокинуть голову назад корча блаженный и совсем безразличное выражение лица. Мол ничего такого не пытался рассматривать и уж тем более и в мыслях не размышлял, даже не посмел воображать! Ну, почти…

— Что-либо еще пожелаете??? — спросила Алиса, заподозрив неладное.

— Да так, ничего леди Алиса, — ловко с долей хладнокровия соврал я. Конечно, мне уже захотелось! Взять ее всю сразу и во всех позах. Во всех позах я успел ее поиметь лишь за долю мгновения своим любопытным воображением. — Еще немножко и запарюсь в этом корыте, уже начинает слазить кожа. Если не вылезу поскорее, так сварюсь как курица в котле. Так что извольте Алиса меня оставить на едине, чтобы я переоделся, приготовился и тут же незамедлительно присоединился к вам.

— Ну а как же граф, одевайтесь поскорее, обратитесь к служанке за дверью. Вас проводит моя прислуга к трапезному столу в гостевой где я буду вас ожидать. Я так полагаю, что вы как и надлежит истинному мужчине проголодались, ведь тем более что ныне вечер — настал час ужинать. — Сказала она, выходя и захлопнув за собою дверь.

Так, а теперь ныне услышанное стоит внимательно обдумать. Как говорится «путь к сердцу мужчине лежит через» желудок. Видать весьма не дурная, а даже очень разумная девушка Алиса знает эту нашу мужскую слабость. Иш ты хитрая какая! Но я черт меня побери, не могу отказаться от столь заманчивого и вкусного предложения, не смотря на то как меня очевидно ловко загоняют в капкан!

Естественно размышлял я не долго. Взлетел со скоростью ветра из корытца и принялся в спешке натягивать одеяния. Резво проделся ногами в штаны, поправил, как следует и затянул по крепче на поясе. Схватил белую рубаху пропихиваясь в рукава и поправил на всё еще мокроватом теле.

Я выскочил из ванной комнаты, даже не оглядываясь на служанок. Одна из них едва успела за мной угнаться. Я, обратив на нее внимание, чуть убивали темп, приспускаясь по лестнице. Служанка молвила:

— Сэр, вы так торопитесь, что за вами трудно угнаться.

— А вы можете за мной не увиливать, просто скажите, где гостиная.

— Прямо по коридору и направо сэр, сразу за первой дверью.

— Благодарю.

Женщина почтительно поклонилась, а я спустился по ступеням. По тускло освещенному коридорчику идти пришлось не долго. Сердце колотилось, а в желудке урчало от предвкушения ужина. Наконец я добрался до второй двери справа и не на миг, не сомневаясь, вошел в гостиную.

По средине комнаты стоял очень внушающее продолговатый стол, но я конечно любовался не им, а очаровательной девушкой, хозяйкой особняка что восседала на очень изящном стуле с высокой спинкой и ожидала моего скорейшего появления.

— Вот я и здесь, Алиса — тихо шепнул я, чтобы ненароком ее не спугнуть неожиданным явлением, а то прям ввалился тихой украдкой, незаметно. Она заметив меня легким жестом руки дала понять дворецкому, чтобы тот закончил с приготовлением блюд на столе и немедля удалился вон. Алиса жадно окинула меня взглядом сверху до низу, видимо любуясь мужественной статурой, к тому же вымытой. Я не Аполлон конечно, но девушка явно выдает признаки симпатии ко мне, это немножко смущает. Да что там, сильно смущает! Если она будет продолжать так дальше сверлить меня своими прелестными глазками, я не знаю что делать. Ведь и так уже язык почти проглотил от волнения и сердце в пятки уходит. Наконец она обронила слово:

— Присаживайтесь Александр.

Я незамедлительно упал своим тяжелым задом в стул напротив Алисы, не обронив при этом ни единого слова. Ни то чтобы я не хотел чего нибудь молвить, попытался, но не придумал чем ответить, как это обычно у меня бывает от волнения. Я страстно сверлил взглядом бутыль вина прямо передо мною.

— Ну же, выпейте прежде. Вижу, как сильно вас мучает жажда, — заметила Алиса мою весьма, изрядную озабоченность напитком.

— Неужели я настолько хреново выгляжу, что признаки алкоголизма на мне так очевидны?

— Ну что вы, просто как только вы вошли то ваш взгляд был изначально прикован к этому чудесному бутылью красного вина. Не смею даже предположить плохо о вас Александр, я уверена — вы знаете меру.

— Иногда — иронично усмехнулся я, переводя взгляд с емкости на девушку.

Ах-ха-ха. — засмеялась Алиса. Ее грудь заманчиво вздымалась, что я конечно не смог этого не заметить. — Эти ваши шуточки граф! Но хорошо, это значит вы в добром настроении.

— Верно, — и как в знак подтверждения крепости здоровья потянулся торопливо ручищами за емкостью и наполнил свой бокал до краешка. — А как выпью, так еще лучше станет!

Я поднял бокал и жадно испил до дна почти залпом. Она осудительно посмотрела, казалось, сейчас провалюсь сквозь землю под гнетом этого ужасающего упрека:

— Александр, где ваши манеры?

— Чего? Ах да, извините. Из головы вылетело, момент, сейчас всё исправлю — я тут же встал и подошел, низко наклонился к ней чтобы наполнить бокал. Между нами сократилось расстояние, очень приятная и волнующая теснота, так что я мог вдыхать запах ее молодой, белоснежной кожи. Это сводило меня с ума. Мне было немножко неловко, но она даже не отодвинулась, а напротив — подняла взгляд, смотря мне прямо в глаза, и поэтому бутыль в моей руке застыла на полпути в ожидании:

— Эх вы бесстыжий. Правду вы говорили о себе, что бываете не частым гостем на светских мероприятиях. Это даже слишком заметно.

— Ну да. Я ж вам объяснял, что всего лишь грубый, неотесанный мужичище. Дворянский, невоспитанный отпрыск. Не чем не отличаюсь от обычных горожан, благородным гениологическим древом, да и только. Это Господь так любит шутить.

— Видимо у него на вас грандиозные планы, — уловила и продолжила мою мысль, Алиса, соблазнительно улыбаясь и намеренно сокращая между нами дистанцию, становится всё теснее. И вот, казалось бы, она прильнет ко мне губами, но неожиданно остановилась вопросительно, пристально рассматривая мою нелепую физиономию.

— Что? — спросил я в недоумении.

Она разочарованно, мягко ответила.

— Какой вы безнадежный, Александр. Разве не знаете, что делать с девушкой в такой ситуации?

Что? — нелепо повторился я, почесывая свою тугую репу. Где же подевалась та скромная, тихенькая девушка Алиса с которой я был знаком несколько часов назад? Нет, конечно, я знал, что именно нужно предпринимать, даже более — я это уже как обычно воображал! Но смелости и тем более опыта боюсь, не хватит сделать это, а скорее всего вновь притворюсь, непонятливым дурнеем.

Она повысила тон, обиженно отворачиваясь от меня к бокалу:

Что-что Александр.… Наливайте вино, говорю, не столбычте надо мной без дела, так скромно, как истукан даром. Раз уж соизволили приблизиться ко мне, так делайте хоть что ни будь.

Это «что ни будь» прозвучало очень растянуто и жестко, выделяющимся по интонации из общего контекста фразы. Но момент упущен, я полный неудачник, а, то еще хуже — слишком умный. Попроще иногда харей нужно быть и женщины ко мне потянутся. Вернее они всегда тянутся, а вскоре также отваливают от меня, напоровшись на барьер неприкосновенности, который постоянно возводит моя, то ли замкнутость, то ли застенчивость.