Глава 1. Данталиан

— Не спрашиваю, кто тебя так, — сказал я, разглядывая стальное перо, торчащее из живота Руана, — но как тебя угораздило?

Руан зарычал, елозя здоровой частью лица по больничной подушке. Заляпанные кровью когти, не встретив препятствий, вонзились в матрас.

— Эти чертовы небесные курицы! Возомнили из себя хозяев неба! Давно надо с ними покончить! — не в тему прогрохотал Руан.

В своей человеческой ипостаси он выглядел намного приличнее, чем сейчас — в боевой. Но боль — коварная штука, даже если ты демон. Боль не даст тебе ни единого шанса прикрыть свое звериное безобразие. Обидно, что ни железные шипы, ни стальные когти, ни сильный хвост не уберегли демона от финки под ребро. Пардон, не финки, а ангельского пера. Но с ножиком, честно говоря, было бы намного проще.

— Мы немного залетели на их территорию, а тут навстречу — Небесные Воители. И вот… — пояснил Нисрок и картинно развел руками.

— А с лицом что? — спросил я, разглядывая запеченную половину.

То, что было когда-то половиной лица, воняло жаренным мясом. Гнусно зажаренным, сочащимся черной кровью.

— Святой водой плеснули. Целая канистра у них была. С церкви, что ли, летели? — попытался пошутить Руан.

Попытка вышла боком. Правая глазница с резким хлопком фыркнула фонтанчиком крови.

— Лекарь! Мать твою! Убью! — взвыл Руан, сметая хвостом всё в радиусе двух метров.

Мы с Нисроком сделали шаг назад — так и без ног можно остаться.

Уфир торопливо вбежал в комнату, волоча двухлитровую склянку, наполненную каким-то зеленым дерьмом.

— Господин демон! Не портите имущество, — заверещал он, увидев погром. — Я Лилит жалобу напишу. У меня, между прочим, и так урезали финансирование! Говорят, открытых войн нет — так, обойдешься. Скоро больные на полу лежать будут. А с лекарствами вообще полный швах: еле, вот, нашел жабью вытяжку.

Уфир быстро открыл склянку и прям из горлышка щедро полил поджаренную физиономию Руана.

"Пшш..." Демон задымился. В комнате завоняло болотом и блевотиной.

— Ох, кайф, — эротично застонал Руан.

— Между прочим, лучшее средство от травм, полученных в результате ожогов от святой воды. Моя старая заначка. Экологически чистая! Нынче на Земле жабы не те… Да и новых поставок чернокнижников в Тартар давно не было, лекарства делать некому. Не знаю, то ли в аду бедняги чалятся, то ли начальство для своих нужд разбирает, — сказал Уфир.

— Вот об этом жалобу и напиши, — сказал я и кивнул в сторону пера. — А с этим что делать будешь?

— Пока так оставим, — ответил лекарь и набухал зеленой жижи на сталь и рану. — Хуже точно не будет. А мне почитать надо да свои запасы посмотреть. Вынимать перо опасно — с такой раной Руан может и не выжить.

— Вот спасибо, — буркнула зеленая лужица голосом Руана. — Не хочу я сдыхать. Я еще молодой.

— Да ладно, всего лет 150 на нижних кругах помаешься и снова возродишься. Молодой, глупый, мы тебя гонять будем, — пошутил я. — Правда, Нисрок?

— Верится с трудом, — отозвался тот. — По-моему, это моя участь: симпатичных ведьм вам подгонять да за дурман-травой бегать.

— Это потому, что ты только стольник лет разменял, — засмеялся я. — Но у тебя есть шанс. Вот он, лежит и воняет, как будто легион жаб усрался.

— Товарищи посетители, больной нуждается в покое, — начал подталкивать нас к двери лекарь. — Часы приема окончены. Приходите завтра.

— Держись! — подбодрил я напоследок Руана.

Шутки шутками, а его было жалко. Мало приятного валяться в больничке, надеясь, что Уфир тебя залатает.

***

На свежем воздухе дышалось намного легче. Родной запах гари и теплый ветер от огненных лав, что может быть лучше утра в Тартаре?!

— Данталиан, — обратился ко мне Нисрок. — А ты принимал участие в самой первой, Великой битве?

— Да ты что? Меня еще у мамы с папой в проекте не было, когда Люцифер с Богом трон делили. Я дитя Тартара. О Нибиру, нашей родине, знаю лишь понаслышке, — ответил я.

— А я вот представлял, как было бы здорово вернуться туда, — мечтательно протянул Нисрок.

— А я не хочу. Разве что небесных кур погонять. Мне и здесь неплохо. Пейзажи, конечно, скучноваты, но, в целом, очень даже замечательно. Что на Нибиру делать? На арфе бренчать? То ли дело в ад слетать: развлечься, грешников в лаву багром помакать или ставки на бойцов сделать, — потянулся я, мысленно переносясь в мечты.

Тартар не был молодой планетой. Многие тысячелетия он существовал рядом с Нибиру — вотчиной всех ангелов. После Великой битвы здесь осели миллиарды бывших слуг Господа, в одночасье превратившиеся в падших изгнанников. Планета не представляла собой однородный мир: слои пересекали друг друга вдоль и поперёк. Были здесь и совсем скверные территории, пылающие огненными лавами или застывшие глыбами льда. Дикие и извращенные сущности жили в таких гиблых местах. Уроды, что с них взять? Без магии или демона-проводника с одного временного плана в другой не попадешь, так что телепортация у нас не прихоть и лень, а суровая необходимость. Чаще всего мы пользуемся порталами: индивидуальными или служебными. Можно жить в одном месте, а работать в другом. Уж чего-чего, а территорий всем хватает, поэтому темных рас в Тартаре так много. Помимо элиты — демонов — планета кишит прочими разумными: духами, нагами, ракшасами, джиннами, дэвами, домовыми, вампирами, бесами. За тысячелетия совместной жизни некоторые подрасы смешались, выдав продукт в виде полукровок-химер.

По моему мнению, мне повезло — я родился и вырос в центральном районе Тартара — Эредане. Точнее, в столице темного мира — древнем Тенебрисе. Здесь в здании правительства — Пандемониуме — правит император, Владыка Астарот. Здесь меньше на улицах всякой швали. И здесь вершит в Багровом зале заседания судьбу Тартара Темный Сенат. Конечно, настолько, насколько ему позволяет император. Министры, назначенные Астаротом, не отличаются кичливостью. Представители временных планов еще тише. С диктатурой особо не поумничаешь. Народ, каждый в своем слое, имеет собственного правителя-экзарха, подконтрольного Сенату. А иначе нельзя — слишком вольный мы вид, слишком любим кровь, тьму и свободу.

Шаркая копытами по пеплу, к нам приближался субтильный бес, покрытый черной шерстью. Пепел серыми кляксами оседал на чахлых крыльях, да и воняло он него серой и еще каким-то дерьмом. Бес застыл напротив нас, глянул сверху вниз и задумчиво почесал рог:

— Данталиан? — заискивающе спросил он.

— Чего тебе, стремная варежка? — засмеялся я.

Беса нестерпимо хотелось пнуть. Честно говоря, я бы так и сделал, не будь рядом Нисрока, но сейчас — негоже молодым демонам показывать дурной пример.

— Велено явиться в Канцелярию. За разнарядкой. Приказания будут? — спросил он, виляя хвостом, как пес.

— Вали уже, — смилостивился я.

Бес торопливо смылся — чует, что по хлебалу схлопотать может. Но я сегодня был добрый, даже несмотря на суетливое утро.

— Данталиан, возьми меня с собой! Я ни разу в Пандемониуме не был, — попросил Нисрок.

— Пошли, хотя ничего интересного там нет. По крайней мере, в Канцелярии. Горы макулатуры, — пожал я плечами и пошел по направлению к главному зданию столицы.

Я совсем забыл, что сегодня понедельник. А это значит, что мне предстоит поработать на благо Отечества. В чем оно нуждалось на этот раз, расскажет разнарядка. В остальное время я был предоставлен сам себе. Конечно, раз в месяц я писал пространные отчеты о том, как вкалывал на благо Тьмы, но, по сути, никто их не читал. Будучи чистокровным демоном с богатой родословной и не засвеченной добрыми делами репутацией, я не нуждался в местной валюте, мне не надо было маршировать в Легионе, кудесничать в Академии Магии или махать хлыстом в Аду. У высокого статуса есть свои плюсы.

Несмотря на бардак внутри, внешне Пандемониум был великолепен. Что ни говори, а просчитались ангелы, изгнав Мульцибера вместе с остальными падшими. Архитектор он был от Бога, а стал — от Дьявола. Ресепшен, как всегда, пустовал, на углу скучала одинокая табличка, написанная то ли красной пастой, то ли кровью “Приемные часы закончились”. Подозреваю, что сегодня они и не начинались. Ненавязчиво я выпустил коготь и с противным скрежетом снял стружку с гладкой поверхности стола. На звук из незаметной двери выглянула блондинистая суккуб:

— Ой, это вы? А я отлучилась ненадолго!

Конечно, если бы на моем месте был другой, менее симпатичный демон, вряд ли её лицо сияло такой доброжелательностью.

— А я за разнорядочкой. В Канцелярию или здесь оставили? — поинтересовался я.

Нисрок переминался с ноги на ногу и скромно посматривал по сторонам. Могу его понять — сам офигел от масштабов, когда впервые попал сюда. И плевать, что лифт уменьшается в размерах, когда туда набьется толпа темного народа, а лестницы балуются, удлиняясь на десяток другой ступеней, про лампочки я вообще молчу— то ли завхоз у них так себе, то ли лампочки капризные попадаются: так и норовят взорваться над головой. Но, в целом, Пандемониум впечатляет.

— Сейчас посмотрю, — отозвалась демоница, мило улыбнувшись, и зарылась в гору папок.

— Ох, — восторженно прошептал Нисрок рядом.

Я обернулся. Ну, конечно, кто же еще мог произвести на него такое впечатление, как не Лилит. Почуяла свежатинку.

Дьяволица возглавляла Службу Колдовства, которая занимала все тринадцать этажей южного крыла. Видно, совсем заскучала старушка. Сегодня ее одежда состояла из маленьких пентаграмм, целомудренно прикрывающих острые соски, и ярко красных туфель на высоченных шпильках. Лилит медленно пересекала холл первого этажа, направляясь к лифту, не забывая вихлять аппетитным задом, выглядывающим из под копны иссиня-черных волос.

Суккуб, оставив бумаги в покое, вытянулась по стойке смирно. Понятно, что от гнева такого начальства лучше держаться подальше — развоплотит и бровью не пошевелит. Мой юный товарищ покрылся бисеринами пота и завонял гормонами.

— Фу, Нисрок, держи себя в руках, — сказал я тихо. — И так дышать нечем, вытяжка ни к чёрту.

— Привет, мальчики, — помахала Лилит, поравнявшись с нами.

Ее изящный носик с небольшой горбинкой, видно такие сейчас в моде, зашевелился, ноздри раздулись, принюхиваясь к запаху похоти.

— Новенький? — поинтересовалась Дьяволица, кивнув на моего молодого товарища.

— Ага. И уже уходит, — ответил я, толкая Нисрока к выходу. — Ты что, забыл? Руан там умирает, а Уфир ждет тебя с лекарством.

В оранжевых глазах молодого демона непонимание сменилось обидой.

— Бегом давай! — гаркнул я.

Нисрока сдуло, как ураганом. Надеюсь, догадается дождаться меня у входа.

— Данталиан, а ты чего в гости не заходишь? — томно переключилась на меня старушка.

— Дела, мадам, дела. Да и здоровье ни к чёрту, ни к Дьяволу. Старые кости ревматизм скрутил, — решил я валить все беды на возраст и здоровье.

Немощных и инвалидов Лилит не любит — ей свежее мясо подавай.

— Ну что там с моей разнарядкой? — спросил я суккуб.

Демоница покраснела и прошептала:

— Извините, не нашла. Должно быть, в Канцелярии, там на втором стеллаже...

— Знаю-знаю, — перебил я. — На нижней полке.

— Бардак, — прошипела Лилит.

Суккуб вжала голову в плечи и, кажется, уменьшилась на десяток сантиметров. Не завидую, бедняжке — от Лилит не спрячешься.

— Извините, мадам, дела. Труба зовет, — я галантно шаркнул ножкой.

— Пока, дорогой, поправляйся. Если помощь нужна — приходи, не стесняйся. У меня есть парочка массажистов с волшебными ручками, быстро на ноги поставят, — сказала Лилит и пошла к лифту.

Ага, знаю я ее массажистов. В педики пока не записывался. Зад берегу — пригодится.

Я поднялся по лестнице на второй этаж и завернул в канцелярию. Заветная папочка сверкала огненными буквами “Данталиан”. Ну, посмотрим, какой подарочек на сегодня мне приготовило родное Отечество.

“Дежурство у Врат Чистилища”, — прочитал я на маленькой бумажке. Могли бы и на словах сказать, если бумагу экономят.

Разнарядка — так себе. Нудновато, но не критично. Я забрал служебный пропуск и вернулся в холл.

— Вы уж простите! — крикнула суккуб со своего рабочего места.

— За прощением не ко мне, а к Богу. Только он тебе вряд ли обрадуется, — хохотнул я. — Бывай!

Нисрок дожидался меня у входа, от нетерпения притоптывая ногой и поднимая тучи пепла.

— Не пыли! — осадил его я.

— Данталиан, вот ты из зависти меня выгнал? — с вызовом спросил меня он. — Лилит… Она ж такая, — мечтательно добавил он.

— Такая, не спорю. Если не затрахает тебя до смерти, то Астарот из тебя юлу сделает: на кол насадит и вертеться вокруг своей оси заставит. Лет двести. А может и пятьсот. Если в плохом настроении будет, — сказал я.

— Они что, вместе? — с ужасом спросил молодой демон.

— Ты историю в школе, что ли, не учил? Если двоечник, так тем более, держись от Лилит подальше и будешь жить счастливо и долго, — ответил я. — Чем сегодня займешься?

— Сегодня на службу Предсказаний батрачу, — пожаловался Нисрок. — Внедряем мысль о конце света в массы.

— Ты активнее внедряй, а то люди уже не верят вашим календарям Майя. Слышал, что за пол года, ни одного договора на продажу души дьяволу. Не убедительные вы, не боятся людишки конца света, не хотят в Ад, — упрекнул я.

— Стараемся, как можем. Ангелы мешают: всё нашептывают, в церкви зазывают, — делился демон.

— Так красочнее призывать надо. Вы ж только блудниц и водку в Аду обещаете. А сейчас новый век, новые технологии. Зазывайте бесплатным “вай-фаем”, халявным спайсом, сладкими геями и страстными лесбиянками, — посоветовал я. — Ладно, мне пора.

Нисрок махнул рукой и поплелся к окраине Тенебриса. Там располагался ближайший портал на Землю. Мне же предстояло добираться до Врат Чистилища с пересадками. Сначала до Долины Порталов, а потом по служебному телепорту и до места назначения. Будь я молод, как Нисрок, тоже топал бы на окраину города. Но моих магических сил хватало на то, чтобы самостоятельно телепортироваться к первой точке.

Перемещения в пространстве я не любил: сначала обдаст жаром, как мясо на шампуре, потом скует холодом и шандарахнет по башке, разбив на мелкие кусочки. Я закинул в рот леденец “Чертовщинка” и прикрыл глаза. Пять секунд состояния какашки, спущенной в канализационную трубу, и я в Долине Порталов.

Местность здесь привлекательная: и трава сочится зеленью, и дорожки вовремя убирают от блевотины молодняка, только что пережившего первое перемещение в пространстве, и народ на работу сюда прет с удовольствием. В общем, тепло, свежо и мухи не кусают.

Мой телепорт призывно светился зеленым. Я показал служебный пропуск охраннику, скучающему на табуретке.

— Держись! С ангелами работать, блять, не позавидуешь, — с уважением сказал он.

— Ага, — ответил я, не желая вступать в дискуссию, и сделал шаг в ворота телепорта.

Через пять секунд я стоял, окутанный по пояс туманом Долины Смерти. Это первое место, куда попадают души после кончины и бредут, как овцы на заклание, манимые светом, прямо к Вратам. Здесь, на пороге Чистилища, единственное место на небесах, где демоны контактируют с ангелами. Не знаю как на Нибиру, но от нас на эту работенку отправляют самых морально-устойчивых — тех, кто не вцепится в нимб и не начнет ощипывать перья с райских посланников. Слишком хрупкое перемирие царит между Светом и Тьмой, а души нужны обеим сторонам, как ни крути. Если смертный хоть раз в жизни обратил свой взор к Богу, то выбор у него шикарный: Чистилище или Ад, — в зависимости от жизненных заслуг. Единицы святош отправляются сразу в Рай, минуя очистительные процедуры, а некрещеные злодеи, продавшие душу дьяволам пополняют ряды служащих Тартара, избегая мытарств Ада. Секрет прост — будь в своей жизни последователен. Или Тьма, или Свет — определяйся с пеленок, а вот перебежчиков никто не любит.

Щурясь от света, я шел к Вратам. Если бы еще не ангельское пение, вообще бы было замечательно. Ни слуха, ни голоса — какое-то заунывное подвывание. Душам и так несладко, давали бы повеселиться хоть напоследок.

***

Вот так сюрприз! А Свет сегодня решил разрушить стереотипы. Ангел, или как у них там зовут особей женского пола, мотнула головой рыжих волос.

— На Нибиру краску для волос завезли? — спросил я, разглядывая напарницу.

Разрази меня гром! Рыжая! Ангелы все, как на подбор, бледные блондинистые поганки, а эта высокая, стройная, бледнокожая с вызывающими миндалевидными глазами цвета моря.

— Не смешно, — ответила она и нахмурилась. — Меня зовут Биата. И давайте без фамильярностей обойдемся.

Строгая. И девственница, небось. Ммм.

— Данталиан, сударыня. Но, если захотите, можете звать меня — милый. Я не обижусь, — сказал я и подмигнул.

У меня сегодня галлюцинации или малышка еле сдерживает улыбку?

— Договорились, — лаконично ответила она и отвела взгляд.

Ну уж нет, такого веселья я точно не пропущу.

— А спорим, я сегодня душ больше соберу, чем ты? — закинул удочку я.

— Спор — это детский сад. Взрослый вроде бы… падший, — сказала она.

— Дорогая Биата, да я бы пал у Ваших ног. Немедленно, если бы Вы только приказали. Но Вы боитесь спора? И правильно, Тьма сильнее, — подзадоривал ангела я.

— Не боюсь. Спор, так спор, — упрямо мотнула она головой.

— Если спор, то должен быть интерес. Давайте на поцелуй? — сказал я. — В случае моего выигрыша, конечно. А свой — выбирайте сами.

Это я здорово придумал. При слове “поцелуй” личико Биаты скривилось. Неужели на Нибиру секса нет? Может и ангелочков они строгают через две дырочки на простыне? Быстро и целомудренно...

— Когда я выиграю, отдадите мне одного претендента на Ад, — выдвинула требования Биата.

Надо же, какая идейная. Ничего себе, все родному Богу.

— Договорились, — кивнул я и крикнул в небо. — Эй, страж, запускай мытарей! Мы готовы!