16-й

"Путник"

Предисловие

То было время что Богам было неизвестно кто они ....

Легкий бриз шел с севера, люд многообразный, многошерстный, словно умирающий от жажды, собирался на главной площади — маленькой ели как вымощенной площадки, в форме правильного квадрата, как пытались спланировать ее создатели.Никто не знал что он увидет, но все решили что то непременно увлекательно удивительное, то что потом можно будет передать своим детям— утрировав, преувеличивая, коверкая-создавать религию...

Со временем площадь была забита-лучшие места (что в тени под навесом) были заняты купцами, охранной, ремесленниками, главными магами и конечно сам вождь что восседал подсчитывая всю прибыль, и все расходы и будующие проблемы славы его и только его.Постепенно погрузившись в свои грезы, он и не заметил Того, кого они так ждали.

Голоса и шумиха начали замолкать и все четче были слышны шаги.Твердой уверенной походкой шел молодой юноша двадцати лет отроду.Но взгляд выдавал его и люди увидев только глаза не могли долго выдержать такого взгляда. Слишком он был сер, тосклив-это резко констатировало с приятным, золотым днем что шел к вечеру также неуклонно как и сам гость селения.Если бы у них хватило мужества, твердости духа и еще многих и многих добродетелей, что они давно позабыли в суете жизни, они могли различить совсем не то что им показалось.

И конечно вождь даже не стал пытаться смотреть выше пояса, сразу поняв что происходит что то из ряда вон выходящее, недаром он носил на груди высушенную голову предыдущего правителя, но разум подсказывал ему вести себя по обычаю и заветам предков:

— "Каков твой путь? Труден ли?"

И тут раздался Его голос. Все люди примкнули к нему словно на зов, подобно животным что призывают друг друга восхищаться новым днем...

— "Видел я многое и еще больше увижу."— голос был неестественно мягок и груб одновременно, что вызывало путаницу у сотен ушей которые только гадали.Он был красив этот голос и в тоже время люди почуствовали что то чужое, смутно узнававшееся, то было давно утеряно в процессе борьбы с природой.Подобно горному обвалу, что еще не начался, но уже слышен кажому во всей зародающейся мощи. Взглядом своим он смотрел по вверх голов.Словно смотрел на жизни что прожили эти люди и еще проживут

— "Люди Хамманидов, Люди Племен Быка, ордены Таврицианов, даже Меченные пропустили тебя.Как такое могло произойти?"

Услышав вопрос он лишь замер, на время входя в какой то стазис, становясь все меньше словно падая в пучину, так было бы можно заметить.

— "Люди все одинаковы своими различиями.И им тоже нужно идти всю свою жизнь. Только по кругу".

Некоторое время после...

Командир когорты провожал путника угрюмым взглядом, в его голове роились доселе неизведанные мысли, за 20 лет службы многое случалось, но такого возбуждения, сумятицы, самых разных оттенков эмоций, от искреннего восхищения до всепроникающего мрака страха— идиотский смех сменяющийся истерикой— жестоким параличом всего разумного, было представлено и произошло в маленьком городке тем вечером. Ботхис, а так звали вояку командира дозора, понимал что вмешаться не может, дабы не посеить еще большей сумятицы. Не может он также рассчитать поведение этой массы человеческих рук, перекошенных лиц и воплей, слабых призывов и лихорадочного действа. Впервые в его жизни, встретившись с таким, почуствовал что именно этого он и боялся, словно неосознанное, непредсказуемое было соткано из его кошмаров, и медленно поднималось ему навстречю.Все что можно было рассечь мечом, проткнуть копьем, или же подстрелить из арбалета— не пугало его вовсе, стремясь быть сильным он превзошел ожидание многих опасных противников.

— "А теперь этот скиталец?? — враг ли он или же все таки мирянин?"— размышления давались ему с трудом— не от скудоумия или же наоборот из-за чрезмерного, бесконечного лабиринта мыслей (он был умным бойцом-чему он раньше научился исскуству убивать или же умению "правильно" мыслить— он и сам не помнил) а от обычной усталости.

Но и злости как такой даже не было, он мог лишь смотреть на силует что скоро исчезнет в лесной гуще.И тут начинается повествование, зачем Ботхис встал и просто пошел за ним, что им двигало тогда, он задавался этим вопрос много раз в дальнейшем но в ответ приходили лишь картины— вспышки из того дня.

— "Он почуствовал даже держа приличную дистанцию"— Путник заметил его слежку, с его первого шага, с первого шороха травы под сандалями с железными набойками, с 600 метров, мальчишка на секунду замер и пошел дальше.

Воину а нынче дезертиру было не в домек, то что юнец блаженно улыбался своему первому и самому верному Последователю.

Глава 1. " Охота нужна как для силы охотника так и для души жертвы.."

Долгое время он шел как в тумане, дивясь просто тому что он идет, шокиранный своим поступком, отказываясь верить что все это происходит именно с ним— никогда доселе этот человек не чувствовал такого. Холодное спокойствие граничило с яростью, одно крепло из другого.Он давно уже приручил все свои эмоции, хладнокровный всегда, рассчетливый когда это требовалось, он втайне гордился этим.

С раннего детства увидел он многое, что так или иначе точит людей всю их жизнь, он не позволял странным мыслям лезть в голову— такое было характерно для людей волевых, исключительной щепетильности к себе и другим, и воля происходила из порядка что он создавал вокруг себя, везде где бы ни был.

Ростом он был высок и немного худощав, темно карие глаза внимательно впивались в каждую деталь увиденного, резкие и четкие формы бровей подходили под контуры подбородка.По нему сразу было понятно-кто он и чего желает, да и сам он никогда не пытался скрыть своей выучки и дисциплины.

Лес поглотил путников, тихо и спокойно, лишь крики мелких грызунов, как ответственных дозорных, разносился по темноте крон.Ботхис запонимал едва уловимою мелочь-скомканный сук, или же через чур густую поросль и не только для того, чтоб не заблудиться— ему нужно было дело, занять себя какой либо целью, и спокойствие снова возвращалось к нему, его верная спутница, что ценил он больше всего. Гость селения замедлил свой шаг, а потом и вовсе остановился у места где деревья росли ровным кругом, присел и закутался в свою шаль и не пытаясь разводить костра, пригладил ладонью траву справа от себя.

Преследователю сразу вспомнились обычаи своего племени, так приглашали незнакомцев присесть и насладиться тишиной перед общей охотой, немного замявшись он пошел к нему.Прислонившись спиною к большому корню, путник ждал а Ботхис дивился его знанию, ускорив шаг и нарочито громко, он начал медленно доставать меч из ножен. Скрежет лезвия, показался ему почему то чужим, он внимательно словно и сам стал глазами, следил за движением силуэта— заерзает ли он или же попытается побежать? — но путник не двигался.

Стало вечереть, и тени деревьев, точно живые, ширились медленно ползли везде где свет слабел, мякгий матовый свет заволок все пространство, где через пелену можно было проследить, казалось, особый ритм жизни леса, беконечно новое и всегда так милое глазу зрелище.

Ботхис зашел слевой стороный как бы ни придавая значению жеста мальчика, черты его лица, вояке и охотнику в прошлом показались слишком мягкими— немного даже пухлый кончик прямого носа отливал розовым, а глаза оставались признаком яркой молодости, кристально чистые, в которых зеленое ежесекундно смешивалось с серым. Он глядел себе под ноги, взглядом рассеяным, неживым, так будто он усмотрел внутрь, куда то под землю.

— " даа, ты и вправду удивил там..."-сразу наталкивая собеседника, на ответ, Ботхису было интересно как он будет слагать свои мысли, а оттуда уже он мог бы догадаться с кем он имеет дело.