miraculum

Вечер следующего дня вступает в свои права, постепенно отбирая у солнца бразды правления. Было что — то мистическое в том, как шум, исходящий из соседнего леса, становился всё сильнее, под конец напоминая копошение огромных существ между деревьями.

Возможно, именно из — за этих неизвестных звуков обитатели Анд считали, что там водятся загадочные, злые существа, которые пожирают спутников и нерадивых детей. Малышам, жившим на этом маленьком клочке суши рассказывали истории и полулюдях полузверях, крадущих непослушных юнцов в самую чащу, впоследствии поедая их, наслаждаясь детскими криками.

Конечно, методы воспитания вполне могут показаться грубыми, однако нельзя их назвать неоправданными. Рядом с пограничным поселением действительно жили «демоны», которые, несмотря на то, что пожрали практически всё в округе, никак не могли пробраться внутрь деревни, дабы утолить собственный голод.

Можно сказать, для них это была своеобразная неприступная крепость, которую, несмотря на все атаки, невозможно пробить.

Благодаря этому местные жители считали это построение священным, молясь на него каждый вечер. Два раза в год, в честь этой неприступной стены, люди отмечали праздники, принося в дар подношения.

Вот и сейчас, сидя дома у дядюшки Ино, каждый, закрывая глаза, сплетает пальцы в молитвенном жесте, про себя произнося так называемую «молитву». На самом же деле, это было защитное заклинание, стократно увеличенное благодаря людской вере. Вере, что именно оно убережёт от тёмных сил.

Эта энергия придавала словам небывалую силу, благодаря чему защитный купол становился более мощным. А Звери не могли пробраться внутрь.

Комната заполнилась сладким запахом благовоний, а «чона», до этого невидимая и неощутимая, возросла в десятки раз, наполняя пространство нежно — зелёным светом.

Спустя пару минут Андийцы открыли глаза, ощущая внутри небывалую лёгкость. Расслабленное тело непроизвольно раскачивалось из стороны в стороны, а руки, скреплённые вместе, никак не могли отсоединиться.

Это состояние эйфории длилось ещё несколько минут, с каждой секундой становясь слабее.

Когда люди, успокоившись, пришли в себя, они начали ждать появления Ино. У каждого в голове невольно мелькал вопрос — закончат ли они сегодня эту долгую главу истории, или же вновь продолжат то, на чём они остановились в прошлый раз.

Жители приграничных территорий смотрели на часы, отмеряя время. И вот, в назначенный час в дверях появился иномирец. Одетый в тёмную, бархатную рубашку, заправленную в брюки, что были сотканы из мешковины, он держал посох перед собой, опираясь на него при каждом шаге. Длинная борода, свисающая до колен, никак не мешала ему двигаться. Наоборот, на его взгляд это лишь подчёркивало его положение в глазах окружающих.

Его спокойная аура наполняла всё помещение мягким голубоватым светом, что укутывал всех присутствующих подобно мягкому одеялу. Даря тепло, вместе с чем дети и взрослые могли согреваться, это сияние, похожее на северное, побуждало каждого, не отрываясь, смотреть лишь на двигающийся силуэт.

Прямо сейчас зрелище, невиданное прежде, лишь подстрекало любопытство односельчан. Вскоре исходившие от старика волны становились всё чётче и чётче, со временем приобретая очертания нитей. В начале толстые, они утончались с каждой секундой, спустя пару мгновений становясь тонкими, подобно паучьей нитке.

Внезапно один из детей удивлённо вскрикнул, привлекая тем самым к себе внимание. Взрослые и сверстники обернулись, с восторгом в глазах глядя на необычных зверей, сплетённых одной нитью.

Серые единороги с двумя рогами, чёрно — белые кони и существа с огромной шеей и пятнистой расцветкой сосуществовали друг с другом, не показывая никакой враждебности. Они собирались в стаи, что обитали далеко друг от друга. Не причиняя урона окружающим территориям, эти необычные звери жили сами по себе, в определённой территории огромного оазиса.

Странные квадратные коробки, которые лишь внешне походили на кареты, быстро двигались без лошадей. Казалось, что ими никто не управляет и лишь волшебство поддерживает в них жизнь. Но внимательно всмотревшись, каждый увидел маленького человечка, сидящего внутри этого огромного монстра.

— Я знал, что вам понравится мой мир — дедушка Ино с улыбкой смотрел на толпу, что сидела и неподвижно смотрела на те чудеса, что были перед их глазами. — Уверен, теперь вы считаете это место раем на земле. Так ведь?

Воодушевлённые увиденным зрелищем, все быстро закивали головой, практически не отрывая взгляда от чудесной картины.

— Но что, если я вам скажу, что всё совсем не так, как кажется на первый взгляд? — иномирец закрыл глаза, из — за чего картина изменилась. Вместо диковинных животных люди видели разрубленные леса, огромные пожары и большие постройки, высотой напоминающие ту стену, которая защищала всех от враждебного мира. Но только численность их превосходила местные дома в десятки, сотни раз. Блестящие от солнечного света, они казались холодными и безжизненными.

И будто бы специально, сразу после этой картины нити начали всё быстрее связываться в тёмно-красные узлы, показывая мёртвых обитателей другого мира. Красивые серые единороги лежали на земле без переднего рога. А над ними, люди со странными палками радостно улыбались, держа в руках отобранную часть тела.

— Мой мир не такой радужный. Люди, большинство из которых готовы пройти мимо умирающего, браконьеры, отнимающие жизни у животных и огромные стеклянные здания со временем стали нормой. Они сами же всё разрушают…-мудрый сказитель внезапно ушёл в себя, а картинки, что довели детей до плача, испарились. Не стало и того голубоватого сияния, который, подобно прозрачной дымке, укутал всю комнату.

Тишина, наступившая после последних слов, густым смогом нависла над комнатой. Несмотря на огромное давление, ощущаемое практически кожей, никто не мог сказать даже слова. Дети боялись пискнуть, считая что это помешает взрослым продумывать что — то очень важное и серьёзное. Старшее поколение, ушедшее глубокого в свои мысли, даже не думало о том, чтобы как — то нарушить существующее молчание. Несмотря на атмосферу, отнюдь не располагающую к беседе, ни один из присутствующих не подумал о том, чтобы выйти и уйти.

Им казалось, что их удерживает что — то большее, нежели простой интерес.

— Вы никогда не задумывались, что происходило после того, как исчезло Чудо? — старик вновь окинул слушателей внимательным взглядом. Понимая, что большая часть испугалась смутилась от внезапно заданного вопроса, он решил поступить как подобает человеку его возраста — говорить дальше. Потому что он знал — сейчас ни один из присутствующих не сможет ответить на него. — Мы привыкли видеть этот мир без какого — либо злого рока, который может преследовать нас. Да, скверна всё ещё доставляет нам неприятности, однако их урон не настолько значителен, как был раньше, ведь мы не превращаемся в Зверей, что ведут охоту на себе же подобных. Но… что, на ваш взгляд произошло сразу после того, как не стало «святого»?

Мимолётно переглянувшись, слушатели снова задумались, в попытке найти правильный ответ на заданный вопрос. У каждого в голове крутилось множество вариантов, но ни один, на их взгляд, не подходил.

Спустя пару минут, маленький мальчик, лет пяти, поднял руку, привлекая всеобщее внимание. В пасмурные дни тёмно — голубые, при солнечном свете его глаза напоминали бескрайнее, синее море. Светлые кудрявые волосы красиво падали на лицо, что в сочетании с небесным цветом глаз давали невообразимый эффект. Нельзя было назвать его внешность очень яркой, но все, кто хоть раз видели его, в один голос твердили, что он похож на маленького ангела.

Красивые черты лица лишь дополняли этот образ. В меру большие лисьи глаза придавали светлого озорства его выражению; полные губы напоминали лепестки красной розы, и каждый, кто видел его первый раз, непременно считал, что несмотря на свой юный возраст, малец любит забирать мамину помаду. Немного вздёрнутый, но ровный и аккуратный нос был предметом зависти каждого жителя в этом богом забытом поселении.

Несмотря на состоятельный, по местным меркам, статус семьи, отец каждый день повторял Хиву, что его никак не касаются имеющиеся сбережения. А значит, добиваться статуса вельможи ему придётся самостоятельно, прикладывая немало усилий, чтобы вырваться из злополучного круга ненависти и каждодневных издёвок.

Но, несмотря на то, что его воспитанием практически никто не занимался, он смог покорить дядюшку Ино своим умом. Ведь для ребёнка пяти лет он знал те основы миропорядка, которые не знают большинство взрослых; не был предрасположен глупым предрассудкам, а в некоторых вопросах не прогибался и оставался при своём мнении даже под озлобленными взглядами.

Из — за зависти каждый считал своим долгом упрекнуть «молодого господина», когда он совершал ошибку. Осмелюсь сказать, что такое происходило крайне редко, а потому сказанные слова всегда отпечатывались в его памяти, подрывая и так низкую самооценку.

— Всё наладилось? — детский голосок, в котором читалась надежда эхом отозвался от стен, из — за чего практически все, одновременно, цокнули.

— Мммм… практически. Ты, конечно, ответил правильно, но не до конца. Какие ещё у вас есть предположения?

Множество глаз уставились на него, а на губах присутствующих появилась злая усмешка. Их радости не было предела, ведь сам Ино, что до этого соглашался со всеми его ответами наконец сказал что тот не прав, а значит поводов для развлечения станет ещё больше.

Атмосфера накалялась всё быстрее, а маленький мальчик, что вначале пытался хоть как-то противостоять молчаливым нападкам, в конце концов, не выдержал, понуро опуская голову. Его и так маленькое тело сжалось в два раза, делая «принца-всезнайку» более незаметным для глаз односельчан.

Ему хотелось провалиться свозь землю. Явственное ощущение беспокойства и беспомощности, которое накатывало подобно волнам мелкими змейками проползало по всему телу, заставляло ежесекундно содрогаться. Каждый раз в такие моменты он чувствовал собственную слабость, обнажающую все его отвратительные стороны; все жалкие попытки доказать самому себе, что он действительно чего-то стоит и способен на много большее.

Старик вздохнул, поднимая свой взгляд и обводя им окружающих. Его всегда спокойное лицо стало раздражённым, можно даже сказать немного озлобленным, заставляя как взрослых, так и детей, открыть рот от удивления. Брови, густые и кустистые, теперь практически полностью закрывали глаза, прибавляя всему виду определённую долю грозности. А под ними, всегда голубые, и, возможно, оттого добрые, глаза прямо сейчас были похожи на те мигающие огни, которые жители ставят для того, чтобы противостоять тьме. Прямо сейчас они вселяли страх даже в тех, кто лишь на секунду взглянул на иномирца.

Все замолчали, опустив головы. В них уже не было той надменности, которую они источали, смотря на малыша. Она заменилась другим чувством, похожим на тупую покорность. Однако в отличии от неё, то, что они ощущали глубже оседало в их головах, превращая каждого в одно целое, единую систему, которая хоть и не посмеет ослушаться хозяина, но сможет своим свободолюбием доставить множество проблем.

Внезапно их сковал стыд. Лицо стало красным, шея и уши начали гореть, а взгляд, как бы они не силились, не мог подняться с пола.

— Что ж, как я понимаю, у вас нет предположений? — раскатистый бас лишь усилил неприятные ощущения, а интонация заставила сморщиться. — Ясно. Тогда слушайте меня внимательно.

Как я уже говорил, вместе с благами, которые потеряли вельможи, исчезли также проклятия, сковывающие крестьян. Простой люд наконец мог вдохнуть полной грудью, не опасаясь того, что это хоть как-то отразится на их семьях.

Однако грехи, которые совершили наши предки не могли быть просто забыты. Не знаю, есть ли там, наверху, бог мести или бог бумеранга… Не знаю что дало толчок к развитию скверны, которая сжирала души, оставляя вместо них лишь сосуд, помогающий поддерживать жизнь, но одно я могу сказать вам точно-последствия этих разрушений вы сможете увидеть даже сейчас, зайдя на запретную территорию.

Именно скверна породила тех монстров, о которых сейчас ходят легенды. Они считаются потерянными, но каждый из вас знает-часть из них до сих пор жива, и лишь ждёт момента чтобы напасть! — последнее слово старик выкрикнул слишком неожиданно, вместе с тем резко вскинув руки вперёд, приподнимаясь при этом. Его действия напугали детей и тех, кто сидел впереди, отчего многие вздрогнули, а некоторые, особо чувствительные, вскрикнули, хватаясь за сердце.

Удовлетворённый реакцией, Ино рассмеялся. Внутреннее чувство ярости сменялось неожиданной лёгкостью, отчего присутствующим стало легче дышать.

Отсмеявшись, он сел обратно на свой стул и вновь посмотрел на находящихся в помещении людей, прикидывая в голове, стоит им рассказывать продолжение, или всё же отложить его.

— Дедушка Ино, так что в итоге случилось? — маленький мальчик подал голос, а вместе с тем и поднял руку. Это был Альфред-сын хозяина трактирной, что лупил свою жену без продыху.

Кареглазый, пухлолицый и толстобрюхий, он будто бы являлся живым воплощением слова «полный». На щеках точками виднелись веснушки, а несколько родинок над верхней бровью придавали странного очарования. Однако, в отличии от внешности характер его был не так хорош, как могло показаться на первый взгляд не знавшим его людям.

— Альфред, а что ты думаешь насчёт этого?

— Мне кажется что стало очень плохо. Ведь у богатых пропали деньги, из-за чего крестьяне не смогут прожить нормально…нормально…-мальчик нахмурил брови, пытаясь подобрать правильное слово-не смогут прожить оставшееся им время?

— Не совсем так, но да, ты тоже практически прав. Я выбрал обе абсолютно противоположные мысли, и обе они являются правильными. Потому что описывают ту линию жизни, которая шла от начала конца и до сегодняшнего дня.

Можно назвать время, которое было 150 лет назад, концом человечества. Озлобленные и неграмотные крестьяне, которые никак не могли побороть свою ненависть к тем, кто хоть как-то был выше их лишь подталкивали этот мир к неизбежной гибели, постепенно взращивая на себе плоды скверны.

Они не понимали причину того хаоса, который начал набирать обороты ещё со времён правления владык. Им казалось, что после исчезновения главной причины всех бед, жизнь наладится. Для них не было удивительным превращение некоторых соплеменников в безмозглых монстров, ведь они считали это лишь высвобождением тех «плохих чувств», которые копились годами, а у некоторых-десятилетиями.

Тревогу они забили лишь тогда, когда из отдалённого селения прошёл слух о том, что глава одной из семей набросился на своих односельчан, перекусывая им глотки и разрывая на куски всех, кто попадался ему на глаза. Единичный случай проявления скверны, который, так или иначе затронул практически всё поселение, принёс те разрушения, которые стали отправной точкой для повторного, практически полного истребления людского рода.

— Почему? — негромкий голос из заднего ряда прервал полусекундную тишину, благодаря чему пристальные взгляды вновь были направлены лишь на рассказчика. И если некто иной смутился бы, ощущая на себе внимательные глаза сотен человек, дедушка Ино с завидной долей спокойствия продолжил свой, как бы, монолог, не замечая никого вокруг.

За столько лет, проведённых у чёрта на куличиках, этот старик увидел как меняется не одно поколение, что, возможно, повлияло на его восприятие этих людей.

— Почему? Хороший вопрос… Скорее всего, именно этот единичный случай, произошедший в другом конце нашего материка, стал тем толчком, благодаря которому распространилась чума, мешавшая жить людям и по сей день.

Скверна развивалась стремительно. Вначале незначительные вспышки странного заболевания никого не волновали, ведь то тут, то там каждый день умирали люди и появлялись хвори, что исчезали практически через несколько месяцев. Однако когда по всему материку стала разноситься молва о сотнях существ, которые нападали на мирных жителей, пожирая на своём пути всех и вся, люди заволновались. При том что изначально участки потока заражённой людской манны находились на Западе страны, в землях, изолированных от остальной части огромными лесами, вспышки этой адской болезни начали проявляться по всей территории, поражая мирных жителей одного за другим.

Казалось что людское безумие обрело разум и форму. Заражённые кидались на каждого, кого видели их омертвевшие и потухшие глаза. Их мучало лишь одно чувство — голод. Стараясь избавить себя от этой агонии вечной пустоты, они буквально обгладывали всё до костей, а подчас сжирали и их, не оставляя практически ничего. Им не было ведомо сострадание, а потому поедали они также и своих родных, будто бы не слыша их отчаянные вопли.

Некоторых они пожирали, других же — оставляли полумёртвыми и наполовину съеденными, подчиняясь одному из базовых инстинктов — наращивать свою мощь и популяцию ради поглощения всего живого и дальнейшей эволюции.

Им не было дела до вельмож, что в это время сидели в укреплённых стенах Столицы. Им не нужна была никакая идеология, ведь у них было нескончаемое топливо, состоящее из мощнейших элементов которые когда-либо могли взрастить в себе люди — это ненависть ко всему сущему, подпитываемая самой горькой обидой и разочарованием, отчаянием и желанием мстить.

Некогда люди, чьи имена родные произносили с любовью стали Зверями, что вселяли ужас всему живому.

Быстрый рост их стай заставлял исследовать всё новые земли, разоряя города и поедая свою добычу. Они стремительно направлялись вглубь, преследуя тех немногих, кому посчастливилось выжить, и кто пытался защитить остальных, намереваясь рассказать им всю правду о том, что происходит за стенами укреплённого города.

— Их ведь послушали, правда? — маленькая Элен с любопытством смотрела на засохшего старика.

— Вот сейчас мы это и узнаем — Ино улыбнулся миниатюрному «взролому», всем своим видом показывая что он рад самому факту такой реакции, и продолжил свой рассказ, вмиг становясь серьёзным.

И вот, им удалось добраться до города. И несмотря на огромные потери, горстка самых живучих оказалась у ворот через две недели после нападения на последнее, на пути зверей, поселение. Конечно, их появление взбудоражило всех жителей Столицы. Они не понимали, что за чужаки решили ворваться в их тихую размеренную жизнь, не лишённую каких-либо недостатков, а самое главное, зачем.

Никто не верил их рассказам о том, что надвигалась опасность. Им казалось что все истории, которые жители говорили во всеуслышание лишь бредни сумасшедших нищих, решивших поживиться на доверии обычных горожан ради монеты. И как бы «континентальцы» (такое прозвище дали жители Столицы этим несчастным) не пытались вразумить глупых и свободолюбивых вельмож, всё оказалось тщетно. Они просто не хотели принимать тот факт что мир на их глазах, бывший некогда колыбелью для них самих, рушится, оставляя лишь мизерные шансы на выживание, и ещё меньшие — на существование.

Однако, как бы яро они не отрицали это, день, когда реальность выбила у них землю из-под ног, не заставил себя долго ждать. На самом деле, эта реальность настигла сердце королевства через 7 дней после того, как «нищие и вероломные чужеземцы» вломились в город.

На самом деле, факторов, которые бы заставили людей задуматься над тем, всё ли в порядке, было очень много. Помню когда я встретил одного из немногих выживших он, как это обыкновенно бывает, решил поделиться со мной всем, что случилось, считая что мы больше не встретимся.

За несколько дней до нападения люди слышали непрекращающиеся, странные вопли, которые доносились со стороны леса. Было похоже на то, что кто-то, или же что-то беспрестанно кричит от ужасной боли, которая могла быть вызвана лишь одним — попыткой умерщвления и поледующего поедания. Те же, кто жил на границах города слышали очень громкое чавканье. Однако даже они не придали этому никакого значения, считая его лишь проделками банрдитов, что хотят согнать их за стену, чтобы потом ограбить и взять женщин в плен.

И если жители самой Столицы не придали этому никакого значения, то те люди, что пришли туда издалека испарились сразу же после того, как услышали эти странные звуки. Ведь пережив на свлей шкуре трагедщию, они поняли, что нападение не заставит себя долго ждать, ведь Звери полобрались крайне близко. Не было никакого следа от их пребывания и единственным напоминаем о незваных гостях были самодельные палатки, что развивались на ветру, разнося по округе не самые приятные запахи.

По словам моего знакомого, который в будущем станет незаменимым товарищем и хорошим другом, катастрофа началась внезапно. По крайней мере, она являлась таковой лишь для жителей Столицы.

Самым явным показателем того, что вскоре, после падения Столицы хаос поглотит практически весь материк, стали вопли тех её горожан, которые жили в самых бедных районах, располагающихся за пределами стены, что подобно крепости защищала этот город. Казалось, что страх стал осязаем, а паника, словно приветливая и заботливая подружка, стала спутником каждого, кто не послушал предупреждающих.

Только после "личной встречи с одной из этих тварей" люди впали в панику, толкаясь и отпихивая друг друга в попытке выйти победтелем в этой гонке на выживание. Но в самом начале их не смутили те крики, что были слышны там, где — то вдалеке, за пределами города. Ведь в конце концов очень часто именно жители трущоб подвергались наподению разбойников.

Они начали чувствовать беспокойство и ужас лишь тогда, когда увидели посреди огромной площащди, рядом со статуей святоого, странную тварь, от которой исходил омерзительный и въедающийся в мозг болтный запах в перемежку с запахом гнили. Она оглядывала перешёптывающуюся толпу, что собралась в огромную сеую кучу голодным взглядом, подбирая подходящую жертву для утоления пустоты в своём желудке. Она наполняла лёгкие воздухом, в надежде вдохнуть тот терпкий коктейль, что состоял из запахов страха, отчаяния и надежды. И когда она ощутила этот сладостный запах, ралдости не было предела. Тварь смотрела прямо на толпу, рыча и обнажая свои клыки, на которых большими комками виднелись куски недавно доеденной плоти.

Существо это стояло на четвереньках. Его лапы лишь отдалённо при первом взгляде напоминали человеческие конечности. И хотя раньше это были ноги и руки, на тот момент они напоминали лапы огромного Зверя, с острыми когтями на концах и деформированными пальцами, покрытыми толстой, тёмно-коричневой, изредка гноящейся корочкой. Его кожа свисала огромными лоскутами, болтаясь при малейшем дуновении ветра а обнажившееся мясо было покрыто белыми личинками, что копошились в надежде отобрать лучшую плоть. Странное, невиданное доселе существо казалось только вышло из могилы, ведь его остатки серой кожи просвечивали на солнце, показывая кроваво — красные, напряжённые мышцы. Там же, где не было кожи от слова совсем образовывалась толстая корочка, что подобно броне защищала от атак. Совершенный воин, не знающий страха. Непобедимый и чертовски опасный.

Зверь всё всматривался в толпу. Казалось что прошла целая вечность, хотя на самом деле лишь какие — то жалкие секунды смогли пройти свой путь во времени. И вот его глаза остановились на толстом вельможе, что с интересом наблюдал за ним, а когда взгляд упал на него — вздрогнул и отошёл назад, постепенно увеличивая расстояние.

Зверь оскалился. Уж эта жертва поможет ему утолить его голод, а потому преодолев отделяющее его расстояние от своей добычи одним лишь прыжком, он вгрызся в шею мужчине, придерживая того своими конечностями. Отчаянный крик сменился булькающими звуками в тот момент, когда огромный кусок отделился от его шеи, из-за чего кровь хлынула к горлу, мешая дышать. Одним движением эта тварь проглотила то, что было у неё в зубах, и принялась к трапезе. С каждым разом откусывая всё большие куски, оно заглатывало их, в попытках утолить свой голод, однако всё было тщетно. Казалось, что чем больше он поглощал пищи, тем сильнее становилась его жажда еды. Не брезговала эта тварь даже внутренними органами, и вскоре, спустя каких-то пару минут, от бывшего вельможи не осталось практически ничего. Не считая костей, на которых то тут, то там, красовались остатки недоеденной плоти.

Ноги же остальной толпы будто бы приросли к земле. Как бы они не хотели, у них не получалось не только оторвать взгляд от происходящего, но даже сделать хоть какое — то движение для того, чтобы снять временное окоченение. Их мозг был словно затуманен.Казалось, они смотрели на всё происходящее сквозь плёнку, которая отделяла их от того зверства, что было перед ними.

Когда монстр закончил свою трапезу его взгляд упал на тех, кто стоял сзади, отбрасывая одну сплошную чёрную тень, что достигала его самого. Наконец он вновь смог почувствовать тот сладостный запах, что не слышал, по его меркам, так долго. Запах разрушающего сознание, всеобъемлющего страха. С пасти начала сочиться слюна, а глаза налились красным, возвещая собравшихся о предстоящей кровавой жатве.

И если бы не крик какого — то простолюдина, что магией усиления громогласно приказал всем бежать, люди бы так и продолжали там стоять, будто зачарованные, смотря на невиданное доселе существо.

Адреналин, ударивший в кровь ещё некоторое время назад заставил сначала одного, потом второго, третьего, четвёртого развернуться и бежать со всех ног, дабы спасти свои шкуры. Остальные же последовали за ними, в отчаянных попытках не отставать.

Толпе, бежавшей вперёд, было плевать на то, что станет с каждым её членом, а потому все намертво топтали тех, кто стал немилостив господу и случайно споткнулся, не находя в себе сил встать, так и умирая под ногами других.

Страх. Страх за свою жалкую жизнь, что подталкивал вперёд и заставлял не оборачиваться назад заставлял их бежать несмотря ни на что, устраняя неугодных. И хоть именно это чувство стало тем маслом, что помогает в работе механизмов, в тот же момент оно стало крайне губительным для них. Потому что остальные твари даже издалека учуяли их страх, они улавливали его и глубоко вздыхали, наслаждаясь им, подобно самому сладкому аромату. Хотя, для них он, возможно, им и был.

А потому несмотря на то, что они не могли видеть своих жертв из-за своей слепоты в результате собственной смерти, тонкая кроваво-красная нить вела их прямо к цели, подстёгивая ускоряться ради того, чтобы урвать самую лучшую добычу.

— Эм… дедушка Ино, тут есть не состыковка. Почему если они слышали крики, то им не пришло в голову выйти наружу и всё проверить? И почему слыша чавкающие звуки, те, кто жили на окраинах, не говорили другим? Они что, были настолько глупыми, что не смогли понять, что всё это происходит не просто так?

— Хороший вопрос, Хив. Даже очень. Для своих лет, молодой человек, ты довольно умён. Вот что я тебе скажу — люди в то время были очень глупыми. Знать считала что им не нужно образование, ведь у них есть деньги и власть. И если в других частях света все вельможи пытались улучшить положение своих детей в отношении науки, общих знаний теоретического… спектра, скажем так… то тут отношение к этому было в корне противоположным. По факту, давайте честными, они были просто…тупы. Да, именно так. Потому что в них не было абсолютно никаких стремлений к получению каких — либо новых навыков, которые бы смогли сделать жизнь населения, зависящего от них хоть сколь нибудь лучше. Они были эгоистами, которые пеклись лишь о своей шкуре. Жалкими интриганами, что могли лишь строить козни друг против друга, при этом на балах надевая маски фальшивой улыбки.

Я вам скажу даже больше. Даже среди знати была горстка по-настоящему умных людей, что работали лекарями и старались безвозмездно помогать другим. Однако таких… либо брали на службу королю, который не позволял изготавливать целебные снадобья никому кроме него самого, либо… попросту убивали, потому что их благие поступки могли заставить сомневаться в благосклонности монарха.

Хив, ты спросил почему они не били тревогу, услышав крики. Всё потому что они, во-первых, были необразованны, из — за чего их мировоззрение было таким же узким, как горлышко бутылки; а во — вторых, им просто было плевать на всё, что происходит за чертой города. Ведь это не касалось их напрямую. Да, иногда это мешало спать, но ведь это удобство не смертельно и вполне можно восполнить часы послеобеденным отдыхом.

— А что насчёт тех идиотов, которые слышали чавканье, но оставались там?

— Ох, а вот с ними было всё ещё хуже. Вы слышали фразу «рыба гниёт с головы»? Нет? Давайте я вам объясню. В моём мире её использовали когда хотели сказать что обычно, всё плохое начинается с тех у кого в руках власть, и далее уже идёт вниз. Так вот, представьте какими будут люди, живущие в трущобах или же нищие, живущие за пределами города? Их необразованность лишь подтолкнёт их к принятию глупых решений. Спрашиваешь почему ничего не предпринимали? Просто потому что они не понимали что находятся в опасности. Их мир ограничивался лишь возделыванием полей, а потому они были ещё более тупыми, ещё более жалкими в принятии решений. Им действительно казалось что все эти звуки происки тех пришельцев, что слонялись по городу и рассказывали, по их мнению, бредни.

— Получается тех кто жил за городом убили первыми?

— Да. Абсолютно всех.

— Но что стало с остальными жителями?

— Сейчас расскажу, а вы внимательно слушайте. Хорошо? — Когда старик увидел воодушевлённые взгляды, а некоторые из присутствующих одобрительно кивали, Ино вздохнул и продолжил свой рассказ, попутно пытаясь вспомнить те детали, которые были крайне важны для понимания тех событий.

— Все понимали, что лишь малая горстка сможет выжить, и каждый из них пытался попасть в число этих везунчиков. Они пихались, чуть ли не протыкая друг друга плечами, практически убивая своими действиями тех, кого раньше называли друзьями. Им было всё равно на то, что происходит в конце этого огромного потока людей. Они забыли о своих детях, чьи судьбы, благодаря безразличию самых близких им людей, стали не лучше тех, что были до этого кормом для Зверей. Непонимающие, что происходит, и почему их родители не пришли спустя столько времени, некоторые из них решались выйти на улицы, с детской преданностью ища своих родных среди безлюдных, невзрачных улиц, освещаемых золотым диском.

Практически все стали отличным деликатесом для этих тварей. Их страх, чистая и ничем не запятнанная жизненная сила была прекрасным десертом, что хоть и ненадолго, но помогал избавиться от чувства постоянного и всеобъемлющего голода.

Но были и те, кто оставался дома и прятался в подвалах, подчиняясь своему чутью. Конечно, они хоть и ненадолго, но отсрочили время своей смерти. Но, как вы понимаете, их тоже пожирали. А громкие крики, что звали маму и папу, увы, оставались незамеченными. И никому не было дела до их смерти.

Но были и те, кто в тот злополучный день взял своего ребёнка на прогулку. Такие семьи старались бежать впереди всех с маленьким человеком на руках. Однако некоторые из них потерпели поражение, встретив свою смерть растоптанными среди этого потока людских ног, несмотря на то, что даже в это время их матери отчаянно защищали своих отпрысков, пытаясь отгородить их от смерти.

Да, некоторые из них выживали. Однако им приходилось просто вгрызаться в глотки тем, кто пытался столкнуть их с гоночной полосы этой жизни. Остервенелая толпа была хуже стервятников, что парили над трупом.

В конце этого людского потока стали слышны крики. Это были вопли отчаяния, которые резали слух и вгрызались в память, каждый день подобно кошмару вновь и вновь всплывая где-то далеко, в подкорке мозга. Вот послышался крик сзади, потом справа, потом слева… Вскоре эта какофония смерти была слышна повсюду, то начиная вновь проявляться, то затихая. Этот круг повторялся вновь и вновь, а толпа начинала редеть, постепенно обезличивая тех, кто в недавнем прошлом был жив. Постепенно вой, что раньше был будто бы вдалеке, с каждым мигом становился ближе. Спустя считанные минуты казалось, будто над ухом слышны их завывания от радости того, что после стольких дней голодания они могут хорошенечко поесть.

В конце концов немногие выжившие смогли выйти за пределы города. А впереди них были беспробудные леса, которые кишели смертоносными чудовищами, что могли отвлечь этих тварей, хоть и ненадолго.

— А куда они направлялись? — Альфред посмотрел на старика, а его глаза озорным блеском смотрели на иномирца.

— Хм…— старик опёрся на подбородок, будто бы задумываясь. — Они пошли в лес Анд, что находился на Севере. Это священное место для многих народов, что остались живы и до сих пор пытаются давать отпор врагам.

— А как они могли узнать что именно этот лес сможет им помочь?

— Они не знали. Просто решили бежать туда, где есть огромные деревья чтобы в случае чего, они могли взбираться на них. Им казалось что благодаря густоте самого места, они смогут запутать до селе невиданных хищников.

— Но если эти твари так могущественны, что могут создать себе подобных, то почему люди не нашли никакого способа истребить их?

— Они пытались. Но им не хватало сил. Страх и ненависть, боль, отчаяние и безграничный голод. Вот то, что подталкивало, да и сейчас подталкивает этих тварей на поиски добычи, и вместе с тем, жизненной энергии, которая продлит их никчёмное существование.

— Но если люди спаслись, скрываясь под покровительством дерева Анд, почему мы сейчас не там? — Блэк, маленький, но пухлый мальчик, с ангельской внешностью и прямо противоположным характером задумчиво смотрел на старика, пытаясь выпытать у него ответ.

— Хороший вопрос, Блэк. Хвалю тебя. Что ж, это случилось, потому что Звери смогли перехитрить людей, которые считали, что раз они внутри, то будут в безопасности. Потому что нутро человеческое мерзко и двулично, а спокойная, праздная жизнь наталкивает многих на мысли, что им позволено делать всё, что вздумается. Истреблять, насиловать, убивать, грабить. И когда мы видим тех, кто слабее нас, наши инстинкты говорят нам уничтожить это жалкое создание. Но думаю, на сегодня хватит рассказов. Завтра я расскажу вам, что случилось с выжившими и почему ваше поколение вынуждено прятаться за стенами.

Вспышка молнии ослепила на миг присутствующих, вселяя чувство животного страха. Подобно слепым котятам, андийцы потеряли зрение лишь на пару секунд, но и этого времени им было достаточно, чтобы волна беспокойства с каждым разом всё сильнее обрушивалась на мозг. Давящая тишина сменилась перешёптываниями и громкими разговорами, которые, как бы не силились односельчане, никак не помогали. Они не стали преградой тем отвратительно мерзким чувствам, которые с каждой секундой становились всё сильнее.

Внезапный взрыв, будто рядом взорвалась магическая граната и последующий раскатистый рокот сотрясали стены и потолки, заставляя присутствующих прижаться друг к другу в жалкой и заранее проигрышной борьбе со страхом. Казалось, будто сама природа подтверждает слова дедушки Ино, показывая тем самым положение жалких букашек, пытающихся спрятаться от внезапного урагана.

Ветер, который раньше мягко обволакивал открытые участки кожи, даря прохладу в знойные дни, теперь с завидным озорством гулял по всей деревне, одним взмахом руки отрывая защитные амулеты с дверей. Будто кружась в танце, они поднимались в воздух всё выше и выше, и достигнув какой-то неведомой высоты упорхали прочь, подальше от старых хозяев.

Такой разгул стихии был необычен для этих краёв, а потому местные с неким зачарованием наблюдали за мощью матушки природы.

На долю секунды они почувствовали себя лишь крохотными частичками жизни, теплящейся и иногда барахтающейся внутри огромного и невиданного мира; жалкими, а оттого беззащитными созданиями.

— Да, природа разбушевалась не на шутку…-смешок, что проступил на лице Ино, дал ответную реакцию в виде нервного смеха и новой волны поглядываний.

А гроза, начавшаяся так внезапно и напугавшая стольких людей, лишь набирала обороты.