Око.

Светлана не спеша вышла из подъезда и, ожидая появления Павла, села на широкую лавочку у раскидистого тополя. На улице стояла душная июньская жара, и только тени деревьев спасали от зноя. Девушка тяжело вздохнула, с трудом настраиваясь на предстоящую работу. Семестр в этом году заканчивался очередным заданием к курсовой. Времени дали мало, да ещё тему задали глупую. Она будущий журналист, работать собирается в серьёзном издании, создавать сенсации, а ей досталось писать какую-то чушь. Она с удовольствием брала бы сейчас интервью в мэрии или ваяла статью про убийства, приобщившись к работе сыска, благо знакомства имелись. Но так случилось, что писать предстояло про магию и мистические истории города. Бред! Какая мистика? И где взять доказательства того, что магия вообще существует?

Девушка сердито отвернула крышку с пластиковой бутылки и сделала большой глоток воды.

Из-за угла дома показалась дворник тётя Таня, ловко орудуя метлой. Она работала на совесть, начисто выметая пыль с дорожек. И всем своим видом опровергала прилипший к дворникам неряшливый образ: аккуратно одетая, с лёгким макияжем, в прекрасном настроении. Портила её ухоженный вид оранжевая, не по размеру огромная жилетка на хрупких плечах. А кому пойдёт одежда такого кроя и ядовитых расцветок? Но даже жилет на тёте Тане был чистым и отглаженным. Она легко махала метёлкой, мурлыкая какую-то песенку.

Света засмотрелась на женщину и снова вздохнула. Но если подумать, что такого плохого в её задании? Это не конец света. Мистика… Да вот она, прямо перед ней. Как можно на копеечную зарплату выживать и улыбаться? Тайна!

Наконец, появился Павел, увидел Свету и направился к ней, прибавив и без того быстрый шаг. Несмотря на летнюю жару, на нем были чёрные кроссовки, чёрные шорты ниже колен и чёрная майка с огромным черепом на груди. Он на мгновение остановился рядом с тётей Таней, поздоровался и продолжил забег.

— Офигеть! — Павел резко бухнулся на скамью, выхватил у Светы бутылку и выпил сразу половину. — Это не погода, это Ад! Жесть, вообще. А тут у тебя хорошо, — он покрутил головой, оглядывая двор, — прохладно! Как в другом мире, блин! Сидел бы и сидел… Так, напарник, — он достал из сумки свой планшет, включил, — раскладка есть? План готов?

— Думала, ты составишь, — с лёгким безразличием ответила Света.

— Ка-анешна!

В отличие от неё, Павел загорелся идеей, будто выполнял задание вселенского значения. Впрочем, он к любой работе относился с рвением. Иногда с излишним. Его дотошность даже преподавателей изводила. Паша напоминал маленького юркого хорька — тонкий, лёгкий, порывистый. Короткие чёрные волосы «ёжиком», высокий лоб, круглые чёрные глаза, длинный острый нос, узкие, всегда упрямо сжатые губы. Точно хорёк — дотошный, въедливый и хитрый. Его нельзя было назвать красавцем, но в нем была притягательная животная харизма, девушки вешались на остроносого хоря гроздьями. А вот Свету Павел привлекал исключительно как человек, с которым можно работать и не бояться, что подведёт. Чем-то они были схожи — оба упёртые и целеустремлённые. Познакомились на первом курсе и дружили уже три года. По-настоящему дружили, опровергая устоявшееся мнение, что дружба между парнем и девушкой в принципе невозможна.

— Нарыл в инете пару статей, но всё это чушь собачья. — Паша быстро водил по экрану планшета пальцем. — Самого главного мы не найдём таким способом. Короче, Светик, вот план мест, где в нашем городе недавно что-то странное происходило. Сгоняем, фотки там, интервью старожил, но ещё я предлагаю заглянуть в архив. Там не всё оцифровали, есть старые записи про колдунов, таинства всякие. Это мне дед рассказал, он работал там. И ещё можно к экстрасенсам нашим сходить. В лавки антикварные заглянуть. Ну?

— Ну давай. С чего начнём?

— Глянь, — он протянул Свете планшет. — Лес за городом. Там дольмены нашли, надо проверить. И маяк на берегу. А потом, если ничего не нароем, в музей сходим. Там тоже что-то странное творится по ночам.

— Нас никто в музее на ночь не оставит.

— М-да, — с грустью согласился Павел.

— Ладно, найдём чего-нибудь, — попыталась подбодрить друга Света.

— Нам нужна помощь.

— Зачем? Сказали, что максимум трое в команде. Но нам и так хорошо. И вообще, давай фотки наделаем и придумаем историю сами, а?

И тут же пожалела, что сказала. Павел никогда не опустится до фантазии, никогда не станет сочинять сенсацию. Он будет копать до последнего, пока не найдёт достоверные факты. Трудно ему будет, но такой уж он, Павел Рыков, помешанный на честности, презирающий вранье.

— Не смотри на меня так, — взмолилась Светлана, когда сердитый хорёк начал буравить её презрительным взглядом. — Прости, больше не буду! Ты у нас командир, тебе и решать. Кто будет нашим третьим мушкетёром?

— А вон он, на своём коне едет, — все ещё обиженный, Паша кивнул головой на дорогу.

— Громов?! — Света сразу узнала дорогой автомобиль с запоминающимся тюнингом — огромной головой льва на капоте. — На хрена нам Громов?

Никиту Громова она недолюбливала. Он казался ей богатеньким надменным эгоистом, который относился к той категории людей, что привыкли получать от жизни всё и по первому требованию. Никита обладал запоминающейся внешностью: атлетическая фигура, высокий рост, яркие голубые глаза, прямые чёрные волосы до плеч, постоянно собранные в небрежный хвост, чувственные губы, волевой квадратный подбородок. А когда он улыбался, демонстрируя безупречные белые зубы, на его щеках появлялись небольшие ямочки. Он сводил с ума всех девчонок института, но ни одна не задерживалась у него больше чем на неделю. На жертв своих достоинств Громов смотрел с лёгкой снисходительностью и иногда некой брезгливостью. Это и бесило Светлану. Он не понравился ей с первого дня знакомства, с первой минуты. А когда попытался подкатить, предложив встречу в дорогом ресторане, Света с чувством глубокого удовлетворения послала его подальше.

— На фига нам Громов? На фига?! — зашипела она.

— Так, кончай истерику, мать! — затараторил Павел, наблюдая, как Никита паркуется возле дома. — Он нам нужен. Сначала не хотел идти в команду, но когда узнал, что писать статью будешь ты, согласился. Похоже, он к тебе неровно дышит, будем это использовать!

— Пашка! — возмущённо взвизгнула Светлана. — Ты вообще?! Ты чего? Да ты…

— Тише, Светик, он идёт! Лыбься и молчи. Спать с ним тебя никто не заставляет.

— Это вообще уже!

На первых порах Свете захотелось встать и уйти, но она вспомнила, что журналист и что работать в будущем ей предстоит и не с такими хмырями. Усидела.

— Привет!

Он подошёл, помахивая ключами от машины, широко улыбаясь своей фирменной белозубой. Начищенные до блеска туфли, чёрные брюки, дорогой ремень с золотой бляшкой, синяя рубашка с коротким рукавом, выгодно оттеняющая большие голубые глаза. Прямо картинка, на которую Света смотреть не хотела.

— Привет! — Павел слегка поднялся, чтобы пожать протянутую руку.

— Привет, — Света демонстративно скривила губы в подобие улыбки.

— План есть? С чего начнём? — деловито спросил Никита, глядя исключительно на Павла. Света догадалась, что тот обижен её недавним отказом. Гляньте, мальчику конфетка не досталась! Тогда что он тут делает? Измором берет?

— С архива.

— Ок, едем.

И развернувшись, пошёл к своей машине. Первым порывом Светы было отказаться от совместной поездки, добраться до архива на автобусе. Но тут же это показалось глупой идеей. Работать предстоит всё равно вместе, да и не трусиха она. А машина с кондиционером лучше душных автобусов в тысячу раз. И неважно, кто за рулём

— Сначала едем за моим дедом, — протараторил Павел. — Он сможет обеспечить нам доступ в непроходимые для обычного человека закрома нашего архива. Садись!

Он услужливо открыл перед Светой заднюю дверь.

— А дед зачем? — спросил Никита.

Света, усаживаясь, заметила, как Громов нахмурился. Ей не рад? Или её внешнему виду? Может, не соответствует её простенький цветастый сарафан и белые балетки кричащей роскоши его автомобиля? Привык, наверное, возить на нем роскошных баб в дорогих шмотках. Хотела разозлиться, но стало почему-то немного стыдно. Возникла идея взять ещё одну подработку, чтобы купить приличное платье и туфли. И тогда все же разозлилась. На себя.

— Матвей Игнатьевич — наш ключик ко всему, что скрывается в архивах, — гордо выдал Павел, садясь в салон. — Дед у меня мировой. Давно на пенсии, но ходит в архив, как на работу. Практически тамошняя достопримечательность.

Машина тронулась с места и Света, успокоившись, с удовольствием откинулась на спинку сиденья, наслаждаясь приятной прохладой. Хорошо всё-таки, что решили задействовать Громова. Пашка всегда знает, кого и когда нужно подключить для дела. Хоть жара не страшна, да и стоять на остановках не придётся.

***

Матвей Игнатьевич, слегка ссутулившись, сидел за столом и быстро листал пожелтевшие страницы старой газеты. Никита и Павел ходили мимо стеллажей, выискивая нужные документы. Света фотографировала статьи, которые Матвей Игнатьевич находил с космической скоростью.

— Неужели наизусть помните каждую газету?

Поражённая осведомлённостью пенсионера, девушка прервала работу и села рядом.

— Почти все, — уклончиво ответил дед и, прищурившись, посмотрел на неё поверх стильных очков в тонкой металлической оправе. — Я же тут полжизни провёл. Да и тема эта меня всегда интересовала. Читал всё. Запоем. Вот и помню.

Он снова вернулся к поиску, а Света, отойдя от стола, сделала несколько снимков Матвея Игнатьевича. Старик за работой, сосредоточенный и собранный, создавал впечатление человека, который точно знал, что делает. Он был в своей стихии и виртуозно управлялся с огромным количеством газет и вырезок. В свете яркой лампы седые волосы слегка искрились, отражая свет, тёмная рубашка оттеняла светлую короткую бороду и аккуратно подстриженные усы. Если правильно встать, можно сделать почти мистическое фото.

Света покружилась возле старика, нашла нужный ракурс и снова сделала несколько кадров. Матвей Игнатьевич поднял глаза и немного смущённо улыбнулся. А глаза-то у Пашки дедовы, заметила Света.

— А это что?

Никита положил на стол серый пыльный свёрток — плотную тряпицу, перетянутую чёрной верёвочкой

— Нашлась! — радостно воскликнул Матвей Игнатьевич. — А я искал, думал, совсем пропала.

Старик быстро развернул свёрток, положил на середину стола. Света, заинтригованная находкой, шагнула вперёд и налетела на Никиту. Тот хмыкнул, отступил и с лёгкой насмешкой произнёс:

— Дамы вперёд!

Света дёрнула плечом, неопределённо хмыкнула и встала рядом с Матвеем Игнатьевичем.

— Дед, это чего? — Павел положил находку на ладонь и поднёс под свет настольной лампы. Круглое стёклышко грязного жёлтого цвета с ровными краями и мутной серединой. Очень походило на отколовшееся дно бутылки. — Типа твой фант?

Матвей Игнатьевич неожиданно резко встал, суетливо собрал газеты в стопку и произнёс:

— Ну, всё. Больше тут искать и нечего. Статьи есть, стёклышко тоже. Всё, ребята, собираемся и на выход!

— Дед! — изумлённо возмутился Павел, — Ты чего?

— По дороге скажу, — отмахнулся Матвей Игнатьевич.

И торопливо стал собираться.

— Дело было так, — уже в машине старик, наконец, решил все прояснить. — В архив я тогда попал сразу после войны, когда выписался из госпиталя и вернулся в город. Из-за ранения ходил плохо, работать в полную силу не мог, вот и поставили меня архивариусом, разбирать документацию дореволюционного времени, нашу и сосланную к нам в архив из других городов. Там и наткнулся на статьи, что вам показал. Некоторые рассказы очевидцев и протоколы полицаев тут больше похожи на сказки, но люди в эти сказки верили, есть даже показания учёных, участников странных событий. Да не буду я пересказывать, сами прочтёте. И вот, однажды, натолкнулся я на кучу отчётов, сложенных в потёртую картонную коробку. Оказалось, это отчёты аж тысяча восьмисотого года. Мало что можно было разобрать, документы почти сгнили, язык непривычный, но вот эту тряпицу, — он кивнул головой на Павла, который все ещё держал находку, — и записку к ней откопал среди обрывков бумаг. Так вот… — И тут все замерли, понимая, что начинается настоящий рассказ. Дед обвёл молодёжь лукавым взглядом и продолжил: — Это зовётся Око. Если верить той записке, через него можно увидеть потусторонних существ, живущих в нашем мире. Откуда они сюда проникают — так и не понял. Если честно, я смотрел через него много раз, но ничего так и не увидел. Да понимаю я, что всё это бред, — Матвей Игнатьевич почему-то виновато улыбнулся. — Но я им долгое время увлекался. Теперь ваша очередь.

— Спасибо, дед! — Павел повернулся к нему и помахал сжатым кулаком. — Ты супер! Материала на книгу нарыли, осталось найти доказательства! — Он повернулся к Светлане, сидевшей на заднем сиденье. — Вот. Держи! — Света протянула руку, и Око прохладным боком легло в её ладонь. — Будешь хранить, а то я посею где-нибудь.

— Приехали, — буркнул Никита.

Павел выскочил из машины и помог деду выйти. Легонько хлопнул старика по спине на прощание и вернулся обратно.

— В антикварную лавку едем, — распорядился Рыков и назвал адрес. — Покажем антиквару наш камешек, может, историю какую расскажет.

Никита едва слышно хмыкнул и завёл мотор.

— Ок.

Света открыла планшет и погрузилась в изучение собранного материала. Многие записи были непонятны и пришлось использовать электронный переводчик, чтобы разобрать слова. Пока ехали до антикварной лавки, единственной в городе той тематики, что им была нужна, Света отметила пару интересных строк в старых записях: «Тай Око Отверзати», в переводе звучало как: «Скрытно Глаз Отвори». Слова были написаны крупным убористым почерком и обведены неровным кружком.

Наверняка, это имело отношение к стёклышку, может, заклинание какое. Света повертела в руках дедовский подарок и произнесла несмело шёпотом:

— Скрытно глаз отвори!

Поднесла стекло к глазам и посмотрела на улицу, на мелькавшие мимо машины, людей, дома.

Ничего.

— Колдуй баба, колдуй дед, — тут же раздалось издевательское с водительского сиденья. — Увидела чего?

Света хотела спрятать находку, стыдливо залилась краской, но потом взяла себя в руки и снова, уже громче повторила заклинание.

— Дурость, — выдал Никита.

— Сам ты…

Сдержалась.

Машина остановилась напротив антикварной лавки — небольшого магазинчика на первом этаже многоэтажки. Бросив ребятам ленивое: «Я не пойду», Никита остался в машине, врубив на всю мощь радио.

Света и Павел, вооружившись камерой, отправились работать.

В сумраке лавки, сквозь скупые солнечные лучи, пробивающиеся через грязные разводы на окнах, тонкими струйками клубилась пыль. Повсюду валялось невообразимое количество разных вещей, начиная от сломанных оленьих рогов, порченных временем кукол, дореволюционных детских санок и заканчивая пожелтевшими и местами прогнившими стопками газет. Казалось, здесь обитает человек, всю свою жизнь копивший хлам.

Хозяин антиквариата обнаружился за заваленным старыми приёмниками столом. В рассеянном свете, попадавшем в лавку исключительно из грязных окон, он казался ожившей частью его сокровищ — маленький, обросший седой бородой, словно сказочный гном, облачённый в старый твидовый пиджак. Светлане показалось, что и пахнет от него, так же как и в самой лавке — пылью и плесенью.

— Здравствуйте! — Павел лучезарно улыбнулся. — Мы студенты из журфака, пишем статью о необычных явлениях в нашем городе.

— Покупать чего будете? — сердито спросил старик.

— Нет, — Паша мотнул головой, — интервью не дадите? Уделите времени немного.

— Тут ничего не происходит, — буркнули в ответ. — Если не будете покупать — свободны, молодые люди!

— У вас столько всего здесь собрано, — вмешалась Света. — Неужели ничего не замечали? Может, предметы двигаются или звуки разные?

— Как жильцы сверху затапливают, так у меня тут все двигается! — нервно рявкнул старик, — Идите, не мешайте работать!

— Тогда, может, подскажите, — Света достала из кармана стёклышко, — это имеет какую-то ценность?

Око сверкнуло в бледном луче, падающем на захламлённый стол. Антиквар вдруг подобрался, съёжился и резко отпрянул в угол.

— Чего вам тут надо?! — взвизгнул он. — Я тут давно уже, мне можно!

— Простите, — Света растерялась. — Мы просто спросить…

И тут дедка словно подменили. Испуг сошёл, спина выпрямилась и он, мягко ступая по облезлым деревянным полам, пошёл к Свете.

— Дорогуша, — неожиданно ласково произнёс он, — а не продадите вашу вещицу? Если вы не знаете, что с ней делать, я куплю в свою коллекцию. Тысячу даю!

— Нет, простите, — Света отступила, убрала стёклышко в карман. Антиквар жадным взглядом проводил её руки.

— Две тысячи!

— Что это? — встрял Павел. — Вы же знаете!

— Пять! Ну зачем оно вам? Студенты, бедные, а тут такой лёгкий заработок! — пел антиквар, приближаясь к оторопевшей Свете.

— Нет, — ответила она, борясь с желанием выйти на улицу, сесть в машину и уехать подальше.

— Десять тысяч, — не сдавался антиквар. — Расчёт на месте!

— Нет, я…

— Десять тысяч долларов наличными! Прямо сейчас!

Он медленно наступал на неё из темноты, и Свете показалось, что глаза антиквара блеснули чёрным. Он протянул к ней руку и почти схватил за сарафан, как Павел дёрнул Свету за плечо и прошептал:

— Бежим!

Света развернулась и рванула к двери. Павел уже резко дёргал за ручку, пинал, стучал ладонью, но дверь словно заклинило.

Света в ужасе обернулась и вскрикнула, увидев, как антиквар раскинул руки и гулко произнёс:

— А я предлагал! Дураки!

А потом, ощетинившись и рыча, кинулся к ним.

— А-а-а! — заорал Павел, сдёрнул с потолка оленьи рога и запустил в антиквара. — Светка, окно!

Визжа и спотыкаясь, Света бросилась к ближайшему окну. Схватила первое, что попалось под руку и запустила в стекло. Звон перекрыл неистовое рычание. Обернувшись, она увидела, как Павел перелетел через стол, сбитый мощным ударом. Она вскочила на подоконник, выбивая остатки стёкол сумочкой и тут же кто-то схватил её за руки и потащил наружу.

Отбиваясь и визжа, стала царапаться, но её схватили так крепко, что она не могла сопротивляться.

— Что тут творится?

— Никита, помоги!

— А это кто?

Из оконной рамы показался взъерошенный антиквар.

— Бей его! — взвизгнула Света. — Там Паша!

Никита отодвинул перепуганную девушку за спину и одним ударом сбил старика с ног.

— Надеюсь, — спокойно сказал он, — я тебя правильно понял.

— Паш! — взвизгнула Света. — Пашка!

Павел, бледный, с разбитым лбом, горящими от возбуждения глазами показался в оконном проёме. Никита бросился к нему, схватил за руки и помог выбраться.

— Бежим! — заревел Павел, как только оказался на улице. — Живо!

— Ладно, — Никита схватил дрожащую Свету и потащил к машине. Антиквар снова показался в окне, Света на ходу вытащила из кармана Око, поднесла к глазам:

— Скрытно глаз отвори!

Ничего не произошло. Антиквар в свете тёмного стекла не изменился.

Никита усадил Свету на заднее сиденье и метнулся за руль.

— Тай Око Отверзати! — прошептала Света.

Мутное стёклышко резко стало прозрачным. В проёме маячила огромная серая тень волка. Света убрала стекло и вздрогнула, столкнувшись с жёстким взглядом разъярённого антиквара.

Машина, визжа тормозами, рванула с места.

— Что там такое было? — внешне спокойного Никиту выдавал дрожащий голос. — Вы что там натворили?

— Я видела, видела! — судорожно выдохнула Света, прижимая стёклышко к груди. — Око работает! Я поняла! Оно показывает демонов, Матвей Игнатьевич был прав!

И тихо, тонко заскулила.

— Чёрт! — Никита остановил машину, вышел и, открыв заднюю дверь, сел рядом с девушкой, осторожно притянул к себе.

— Офигеть! — высказался Павел, прижимая к окровавленному лбу ладонь. — Круто! Как он меня, одной рукой! Я думал все, капец мне!

Света взвыла.

Никита чертыхнулся, достал из кармана брюк платок и протянул Павлу.

— Ребята, это ненормально! — заревела Света. — Так не бывает, это ненормально!

— Ладно, тише, — Никита прижал покрепче дрожащую девушку и задал Павлу вопрос: — Что, чёрт возьми, там произошло?

— Я не знаю, — признался Павел, вытирая кровь. — Сначала он нас футболил, потом увидел Око и давай покупать! Десять тысяч баксов предлагал, представляешь? Ну мы не согласились, и тут он на нас пошёл! Как животное, блин, честно! Думал, грызть кинется, реально! Дверь не открывается, я его рогами, Светка в окно, и тут он меня так, легонечко раз! И я под столом! Офигеть, ёпть!

— Не то слово, — выдохнул Никита.

Света перестала плакать, смущённо отстранилась.

— А как ты вообще там оказался? — Павел сильнее прижал платок. Его лоб все ещё кровил. — Не хотел же с нами.

— Услышал, как ты в дверь барабанишь, и как Света визжит. Побежал посмотреть. И тут вы. В окне.

— Музыка же орала, — почему-то вспомнила Света.

— Вырубил. Вовремя, похоже.

— Ты меня спас…

— Не поранилась?

— Нет, ты меня удачно вытащил.

— Обращайся, — шепнул он и улыбнулся. — В больницу сейчас, а потом дальше работаем? Или потом по домам?

— Какой по домам?! — взвился Павел. — Тут такое происходит! Мы же теперь видим тварей, блин, без макияжа! — Повернулся к Свете и виновато спросил: — Ты как, мать? Ты если что…

— Я с вами, — вытирая слезы, ответила Светлана. — Нормально всё.

В приёмном покое травмпункта они отсидели длинную очередь, прежде чем Павла пригласили к хирургу. Рану пришлось зашивать, всё это заняло довольно много времени. Наконец усталый, но довольный Паша вышел к ребятам и сходу заявил:

— Есть, пить и работать!

— Неугомонный ты какой, — беззлобно проворчал Никита. — Ладно, едем в ресторан. Мы тут со Светой нашли кое-что, там и обсудим.

— Я в ресторан не поеду, — тут же ответила девушка. — В кафешку ещё можно, но не в ресторан.

— А чем кафе лучше? — удивился Никита.

— Ценами, — Паша широко улыбнулся. — Никит, правда, нам такое не по карману.

— Я угощаю.

— Ну, тогда…

— Нет! — Света резко пресекла попытку Паши поесть на халяву. — Кафе!

— Око — магический артефакт адептов хранителей для определения сущностей, — быстро читал Паша. — Используется как тренажёр, впоследствии хранитель может видеть сущностей и без Ока. Вау! — он сделал большой глоток газировки. — Круто! Ну-ка, Светик, дай его сюда. Чего там надо говорить?

Девушка произнесла, Паша повторил и вынес вердикт:

— Ничего не вижу.

— Дай.

Света прошептала заветные слова и съёжилась. В углах кафе недвижно висели бесформенные тени. Сами по себе. Казалось, они выбирают подходящую жертву, притаившись в укромном месте.

— А я это вижу, — прошептала она.

Паша нахмурился, отобрал Око и протянул его Никите.

— Ну а ты?

Через минуту Никита вернул артефакт Свете.

— Нет. Я не вижу ничего.

— Короче ясно, — хмуро произнёс Павел, недобро поглядывая в пустые углы, — они выбирают себе тело, подселяются и живут в своё удовольствие, так в записях написано, верно? Как паразиты, наверное. Видит их только Светка, значит, у неё есть дар, или как там это умение зовут. Светусь, — он неожиданно широко улыбнулся, — да ты, похоже, страж!

— Дурость, — выдохнула Света, поёжилась и тихо спросила: — И что теперь?

— А теперь самое интересное, — энтузиазм Павла поражал, он стал ещё напористей. — Будем их ловить!

— Кого?

— Тварей этих! Фоткать, Светка! Гляньте, по календарю сегодня Ярилин день. Ивана Купала, который! Ровно в полночь зацветёт папоротник, и нечисть полезет из всех щелей! — Он злорадно хохотнул, Света испуганно охнула. — Нам нужна аппаратура. Хорошая аппаратура с ночным и инфракрасным видением!

И он выразительно посмотрел на Никиту.

— Понял, — спокойно сказал он. — Будет. Едем ко мне, берём все, что нужно и потом куда?

— К дольменам!

Воинственный, немного жёсткий настрой Павла Свету пугал. Это больше походило на одержимость, на дикую в своей сущности охоту за призраками, которые, возможно, могут не только лоб разбить… Но если она откажется, Пашка пойдёт один.

— Знать бы, что это за твари такие, — произнесла Света и вдруг поняла, что знать-то особо и не хочется.

Сгущающиеся сумерки принесли долгожданную прохладу, бесцеремонно прогнав наглую жару. В лесу вечерняя свежесть ощущалась более остро — резкая смена температур вызывала неприятный озноб. А может, это был прилипчивый страх, захвативший Светлану ещё днём.

Освобождённые от векового заточения дольмены высились на утоптанной поляне, словно безмолвные пришельцы. Их выкопали из холма, случайно обвалившегося после очередного ливня. Были предположения, что дольмены засыпали специально. Но кто и зачем? И что такое — эти странные сооружения? Каменные домики с округлой дверцей в полуметре от земли — нелепые порождения сумасшедшего строителя.

Света проверила несколько раз, но теней рядом с дольменами не увидела.

— Пусто тут, — уверенно заявила она, — ловить нечего, это точно.

Павел упрямо поджал губы, в очередной раз осмотрелся и поставил штатив возле одного из мегалитов.

— Тут есть мы! Если тени днём прячутся по углам, то по ночам должны хозяйничать. И вообще, как они выбирают жертву? Как подселяются? Если эти дольмены и засыпал кто-то, то возможно, из-за этих теней? Помнишь, Свет, антиквар сказал, что он тут уже давно, что ему можно. В смысле?

— Я уж думала над этим, — тихо ответила Света. — И ещё статью нашла, что некоторые артефакты притягивают сущностей. А если наше Око притянет тварей каких?

— Вот именно! — радостно воскликнул Павел. — Око уже давно лежало в архиве, но ничего странного там не происходило. А если мы оставим этот артефакт рядом с дольменами, может, и поймаем чего!

— Или нас поймают, — нервно сглотнула Света.

— Да ладно, мать, не боись!

— А что, если и правда, на нас нападут? — лениво спросил Никита, все это время подпиравший плечом один из мегалитов. — Если уж про тени знаем, про то, что они подселяются в людей, то можем и сами словить чего такого… Не нужного.

— Точно, — Павел стукнул себя по многострадальному лбу. — Пока ещё не совсем стемнело, давайте придумаем оберег какой, что ли?

— И какой? — уныло спросила Света.

— А все подряд! Все, что в статьях было! Святая вода, кресты, серебро, чеснок…

— Это как же мы все за пару часов соберём? До полуночи всего ничего.

— Я соберу, — Никита отлепился от дольмена и неспешно пошёл к машине. — Кто со мной?

— Я тут! — упрямо заявил Павел. — С аппаратурой разберусь.

— Я останусь, — ответила Света, с трудом поборов желание уехать и запереться дома.

Не сказав больше ни слова, Громов сел в машину.

Света поднесла к глазам Око и ещё раз осмотрела пространство вокруг. Чисто. Происходящее нравилось всё меньше. Расследование уже не походило на мирный сбор информации, а превратилось в настоящую охоту на, возможно, опасных сущностей. Из головы не выходил злобный взгляд антиквара. А если он начнёт искать Око?

Света поделилась мыслью с Павлом, тот серьёзно посмотрел на неё:

— Вот поэтому и нужно узнать, что это за твари такие и как с ними бороться.

— Да, конечно, да…

***

— Полночь! — прошептал Павел, озираясь по сторонам. Несколько фонарей, припасённых загодя, они расставили так, чтобы максимально осветить пространство вокруг мегалитов.

Света поднесла Око к глазам и съёжилась

— Паш, вижу! Тени! Три! Они на границе света!

— Твою ж заразу! — Впервые Света услышала в голосе Павла страх. — Громов-то где?

Фонари стали гаснуть один за другим. Света прижалась к Павлу и тихо заскулила. Послышались тяжёлые шаги, в свете яркой луны проступили очертания человеческого тела. Антиквар.

— Вот тварь такая, — зашипел Павел, загородил собой подругу. — Нашёл, гад!

— Отдай Око! — старик остановился неподалёку, протянул руку. — По-хорошему отдай!

— Прям сейчас! — рявкнул Павел. — Ты кто такой, дядя?

— Око отдай!

— А иди ты!

— Взять!

Антиквар мотнул головой, и тут же из темноты выступили два человека. В сумраке ночи можно было разглядеть лишь очертания фигур, но они вдруг встали на четвереньки, засверкали красными глазами и медленно поползли в сторону ребят.

— Мама! — выдохнула Света. — Паш!

— Доигрались, блин, — запоздало понял Павел и замахнулся на тварей фотоаппаратом.

Внезапно на поляну опустился сумрак. Луна, словно испугавшись, спряталась за облаками.

Шаг. Ещё. Сгорбленные фигуры, едва различимые в темноте, плавно приближались.

«Ещё мгновение, — подумала Света, — и можно умирать от страха!»

Машина Громова на полной скорости влетела в тварей, взревела мотором и врезалась в дерево. Никита выскочил из салона и рванулся к ребятам.

— Пашка, в дольмен! Прячься! Света, направь на них Око!

Подлетел, толкнул оторопевшего Павла к мегалиту, закрыл Светлану спиной.

— Заставь Око работать! Ну!

Света прошептала заклинание и закричала, увидев истинные лица тварей — безумную смесь звериного лика и человеческих очертаний. Оборотни прыснули в стороны, и только антиквар, ёжась, остался стоять на месте.

— Уходи, — рыкнул на него Громов. — Сам!

— Щенок! — зашипел антиквар, оскалился гнилыми зубами, — Отдай!

И бросился на Никиту.

Света закричала, медленно осела на землю.

Павел подхватил её и потащил к дольмену. Толкнул к отверстию, кинулся Громову на помощь, но резко остановился, нервно спросив:

— Как?!

Скулящий антиквар быстро уползал в кусты, а Громов устало сел на землю.

— Не знаю, Паш, — ответил он. — Наверное, что-то из оберегов помогло. Я тут много чего насобирал.

— Где они? — Света, дрожа, стояла возле мегалита, сжимая в ладони Око. — Где обереги, Громов? Я видела, что ты сделал… Я видела! — закричала она, вжимаясь в стены убежища так, словно хотела просочиться внутрь. — Один удар, и старик с разбитой рожей уполз в кусты! Как?! Как, Громов, у него силища немереная!

— Да я не знаю…

Никита растерянно посмотрел на Павла, тот сделал шаг назад.

— Ты один из них! — истерично крикнула Света.

— Нет, ты чего?

Она прочла заклинание и посмотрела на Никиту сквозь Око.

Громов замер, подобрался. Нахмурившись, посмотрел на Свету, потом на Павла.

— Вы ненормальные, — произнёс он, вставая. — Я вас спас, вообще-то. Машину разбил!

— Откуда ты знал, что рядом с нами эти твари? — Павел сделал ещё один шаг назад. — Ты на них даже фарами не посветил. Влетел сразу, словно издалека увидел. Как, в такой тьме?

— Потому что полночь, — Громов развёл руками, встал. — Я спешил, просто совпало!

— Свет, что ты видишь?

— Злого Громова, — устало ответила она. — Он чист.

Из темноты послышался тихий шорох, и что-то сбило Никиту с ног. Тёмная масса навалилась ему на спину, прижимая к земле. Павел воинственно крикнул, подскочил и замахнулся на тень фотоаппаратом. Ещё одна тень бросилась к нему, повалила, глухо рыча.

Света, от страха не в силах двинуться с места, в ужасе смотрела на тьму, копошащуюся над парнями.

— Око отдай! — рядом возник антиквар, протянул руку. — Не отдашь — твоих друзей сожрут. Ничего не останется, ни косточки. Отдай!

— Не давай! — крикнул Никита, каким-то образом сумев выбраться из-под тени, — Ты хранитель, он слабее тебя! Не отдавай!

Отбросил тварь и кинулся Павлу на помощь.

— Сильный, щенок! — рыкнул старик. — Но нас больше. Отдай Око, страж!

Света видела, как Громов кинулся к Павлу, как ухватил тень, но тут же на него прыгнула та, первая.

— Да пошёл ты! — выплюнула Света и шагнула старику навстречу, — Пошёл вон!

Антиквар подпрыгнул, взвизгнул, но отступать не собирался.

— Убейте их! — закричал он и снова протянул Свете руку — Отдай! А то и тебя…

И резко замолчал, пригнулся к земле, озираясь по сторонам. В темноте его эмоций было не разглядеть, но Света явно ощущала дикий страх, сковавший старика. А через мгновение услышала глухой грозный рык, раздавшийся совсем рядом. У Светы подкосились ноги, она медленно осела на землю и в ужасе подумала, что ещё за тварь принесло к её артефакту? Так рычать мог только зверь. Огромный, злобный, полный мощи. Что-то пронеслось мимо, скрытое мраком, схватило антиквара. Послышались хлюпающие звуки и едва слышный хруст. Света, едва дыша, вжалась в землю. Думать о том, что происходит вокруг, было так страшно, что она почти отключилась.

— Свет…

Кто-то осторожно обнял её за плечи, заставил подняться и крепко прижал к широкой тёплой груди.

— Никита?

— Света, всё хорошо. Всё прошло.

Так хотелось зареветь, заорать, но сил не было даже на слезы.

— Мать, ты как?

— Паша?

— Я, Светик. Как ты?

Ей показалось, что она начала оживать. Вздохнула, осмотрелась.

Медленно, словно стыдясь, из-за туч вышла луна. На поляну упали бледные лучи. Света подняла голову и увидела обеспокоенный взгляд Никиты. И почему он раньше ей не нравился? Нормальный парень. Даже очень.

— По домам, — шепнул он ей на ушко и осторожно поцеловал в щёку — Хватит уже.

— Согласен, — Павел поморщился и разочарованно вздохнул. — Да, помяли нас, блин! Хорошо не покусали, твари! И фоток нет. Правда, я камеры подключил… Твою ж заразу! — счастливо закричал он. — Я камеры успел включить!

Света уткнулась лбом в грудь Никиты и тихо, с облегчением рассмеялась.

***

Никто не поверит. Все равно никто не поверит. Камеры ночного видения сняли ребят и странные тёмные субстанции с едва различимыми звериными контурами. На инфракрасных камерах было то же самое — тёмные силуэты. На записях всё выглядело как хорошо смонтированное кино. Не важно. Главное — есть материал. Никто и не ждал, что их курсовая будет выглядеть иначе.

Никита оставил на губах Светы лёгкий поцелуй и уехал. Последние дни он старался не оставлять её одну. Они не знали, куда девался антиквар со своими оборотнями и что ожидать от теней. Но пока всё было тихо. Отобрать Око никто не пытался. Света подошла к подъезду и увидела дворника.

Тётя Таня почти закончила уборку, дометая маленький квадратик у подъезда.

Света зачем-то достала Око и навела на соседний дом. Тени сидели на карнизах, ползали по крыше, чернели в окнах. Света вздрогнула и навела Око на Татьяну.

В прозрачном стекле отразилось яркое пятно. Вокруг тёти Тани клубилось живое пламя. Она махала метлой, и чилига разгоняла тёмные пятна с дорожки. Там, где метла прошлась по асфальту и газону, было очень чисто и светло.

— В нашем полку прибыло? — Татьяна подошла к оторопевшей Светлане и по-доброму улыбнулась. — Я рада.

— Почему другие дома в тенях? — тихо спросила Света, справившись с первым шоком.

— Потому что нас мало, — просто ответила Татьяна. — Не успеваем. Да и не только тени в городе хозяйничают. Тут много зачем присматривать надо. Ты с нами?

— Я?

Света растерялась, но женщина вложила ей в ладонь свою метлу. Тёплый черенок вздрогнул тихой волной, удобно лёг в руку.

— Я не умею…

— А ты попробуй!

Никита включил музыку и довольно улыбнулся. Можно прекратить утомительные поиски, он нашёл свою самку. Пришлось, правда, постараться, добиваться расположения, но это того стоило. Клан одобрил её, когда львы пришли помочь ему у дольменов. Жаль антиквара. Старый волк мог бы дожить свой век, зарывшись в любимый мусор, но он слишком многого хотел. Око даёт силу видеть, а значит, повелевать Тьмой. Зачем было старому оборотню такая власть? Кто знает. Больше он не потревожит их. Хорошо, что во время боя у дольменов ему удалось не выпустить своего зверя, и Око не уловило тени льва. Незачем самку пугать. Всему своё время. Она пройдёт инициацию и у его клана будет преимущество перед другими оборотнями. Хорошо, что он нашёл её первый, он, а не хранители города. Да и парнишку того, Павла, стоит обратить. Отличный получится слуга.