«ВСАДНИКИ АПОКАЛИПСИСА И ЖЕНЩИНА ТАЙНА»

«ВСАДНИКИ АПОКАЛИПСИСА И ЖЕНЩИНА ТАЙНА»

Глава 1

1 В поисках единственной и неповторимой

Перед большим экраном в кресле сидел мужчина лет сорока вполне приятного вида. Одет он был в особую форму, защищающую организм от жесткого излучения внешней среды за бортом космического корабля.На экране мелькали кадрыэпизодов из жизни незнакомой женщины лет тридцати довольно привлекательной внешности.

— Наверняка могло быть и такое, — говорилвслух Павел, а мужчину в помещении рубки звали именно так, — что кто-то двадцать, а то и сороклетназад вот так же наткнулся в картотеке Хранилища на историюмоей жизни. Остановился случайно, просто так из праздного любопытства… А вот япросматриваю на экране кадры картотеки с определённой целью. Я ищу себе жену, спутницу и подругу жизни. Единственнуюи неповторимую. Если получитсянайти её тут на экране в картотеке Хранилища, то увижуеё во плоти лет через пятьдесят, не раньше…Итолько на Планете…Представить страшно…Подойти, заговорить. И это уже будет не Земля.

Космолёт был почти необитаем.И поэтому, как и прочие члены экипажа, из-за отсутствия собеседников, Павел давно привык разговаривать с самим собой.

Играющей походкойзашел в помещение Хранилища Антон. Рослый молодой мужчина, лет тридцати, спортивного телосложения.

— Салют, хранителю сокровищ! — радостно шумел Антон.

— Привет, привет, Антон… Ты прав, сокровища, что мы везём в Хранилище, бесценны. — ответил Павел.

— Одно из них я вижу на экране. Твою единственную и неповторимую? Я прав?

— На сцене выступает команда КВН — «Клуб весёлых и находчивых». А вот эту женщину в светло-голубом пеньюаре, что сидит в первых рядах партера, её я изучаю. Вникаю в события её жизни, через которые можно дать оценку поступкам и характеруэтой женщины.Довольно хороша собой. Но вот пока не появилось ощущенья, что с ней у нас получится союз.

— Роскошны локоны у дамы! И — рыжие… как пламя, как огонь… Но слишком чопорная тётя, Павел, — давал оценку Антон. — В ней гонора на тысячу ампер.

— Такие наверно больше — для богемы, для богатых, — сказал хозяин Хранилища.

— Конечно, мы им — не чета. Всего-то— инженеры. Но

я б с азартом окунулся в их среду.

— А что там интересного, Антон? — спросил Павел.

— Неповторимый шарм, всё чинно, благородно. Интриги разные. Быть вхожим в высшие слои общества престижно очень, — говорил Антон.

— Ты сам признал — туда тебя, Антон, не пустят.

— Мы проскользнём бочком… Павел, а кого ты ищешь? Какие качества тебя прельщают в жёнах? — спросил Антон.

— Кротость, смирение… ну, еще должна быть разумной и послушной… — перечислял Павел.

— Остановитесь, Павел! Не то я разрыдаюсь!

— А что не так, Антон?

— Я как-то слышал продолженье этой сказки.

— Почему же сказки?

— Хозяйственная, обворожительная, домоседка, однолюб… Вот только где найдёшь такую?

— Если очень верить, то найдешь.

— Да, за таким сокровищем любой на край галактики помчится!.. — с жаром воскликнул Антон.

— А мы итак на край галактики летим…Тебе, если хочешь, тоже можно подыскать приличную подругу жизни. Богатый выбор.В микрочипах Хранилища находятся души тысяч свободных женщин, — предложил Павел.

— Заманчиво. Мы прилетаем на Планету, а там уж хороводневест и брачные венцы!

— Надеюсь, командиру космолета не сболтнешь, что я просматривал тут чипы из картотекиХранилища, — утвердительно произнёс Павел.

— Ну, если изредка неразвлекаться, то можно исвихнуться тут… А командир?.. Зачем ему все тайны знать?! — произнес Антон.

— Вот именно. Начнет нудить и требовать отчет.

— Не будем портить настроенье человеку.

— А, кстати, я не спрашивал тебя ещё, Антон: с чего вдруг ты подался к звёздам? — спрашивал Павел, — Всё тот же Апокалипсис?

— Нет. Апокалипсис тут ни при чём. Есть разные сны. А у меня были сны про звёзды. Я летал между звёздами, садился на них. Они были яркие, красивые. Желто-оранжевого цвета, желто-голубого цвета. Звёзды испускали из себя разноцветные лучи. И эти лучи не обжигали. Онибыли ласковые, тёплые. И почему-то звёзды не были бесконечно огромными, необъятными. Какими-то уютными, компактными. Я летал и на разные планеты Солнечной системы. Во снахя всегда ощущал себя жителем вселенной. И поэтому после школы я поступил в инженерно-технический институт на радиолокационный факультет, чтобы хотя бы так быть ближе к звёздам.

— Интересная история.

— Пока взрослел, всё было интересным очень. Потом вдруг резко всё пошло на спад.Вся эта суета вокруг и планов громадьё вдруг мелкими мне стали.Прозренье наступило вдруг.

— Из молодого превратился в старца наш Антон. С чего такое вдруг случилось?

— Там наверху совсем другая жизнь. Событиядругого плана и порядка. Я тоже ищу свою единственную и неповторимую. Но только — не женщину, а звезду, планету.

— Довольно странная болезнь искать планеты, звёзды. Что толку нам от них?.. Такое слышу я впервые.

— Наверно, Бог позвал к Себе, — ответил Антон.

— Вот-вот. Сплошной недуг и немощь мысли. Зачем ты нужен там Ему?.. А впрочем, мне какое дело?..

— Меня спросил, ответил я про этот самый Апокалипсис.

— Неповторимый шарм, всё чинно, благородно. Интриги разные. Бочком пробраться на бомонд. И высший слой престижен очень. Ведь только что об этом песни пел…

— Чтоб поддержать тебя, твою затею в поисках единственной и неповторимой женщины. И только.

— А, собственно, Антон, зачем пожаловал ко мне? — спросил Павел.

— Исчезла связь на космолете! Включи свой микрофон, проверь.

— И правда — тишина в эфире. Ты командиру сообщил? — спросил Павел.

— Пока что только навигатору сказал.

— Навигатору Сергею? Но почему, Антон?

— А ты бы тоже побежал вначале к командиру?

— К начальству на прием с плохими новостями, что на рожон переть. Начнет изображать всезнайку. Песочить, унижать. Как будто сам безгрешен.

— Вот-вот… Я обежал два яруса, зал отдыха, аквариум для рыб. Везде — могила. Ни шороха, ни скрипа в микрофонах, — сообщал Антон.

— Да успокойся ты, Антон.

— А с навигатором все можно обсудить спокойно.

— И что Сергей сказал тебе? — спросил Павел.

— «Подумаю, спрошу у Бога.»

— Ловко! И очень конструктивно.

— «Всё взвешу.К Богу обращусь.Что мне Всевышний скажет — ту истину приму.»Вот слова Сергея, — продолжил Антон.

— Ну, наш Серега — фантазер и чудик…Хитрюга!.. Если, что не так, то всё свалить на Бога…

— В прошлый раз он правду предсказал.

— Случайность, совпаденье, — скептически возразил Павел.

— Два года назад, когда мы только начинали вахту, произошел в аппаратуре сбой. Зависла некая программа. Я — так и этак, — ничего. Но хорошо, что навигатор рядом оказался.Он помолился Богу.Всего-то несколько минут.А через полчаса всёточно рассказал, что нужно делать. Система заработала исправно.

— Пророком быть неплохо…Ты сам хотьпробовал искать? — спросил Павел.

— Еще бы… Несколько часоввыискивал источник сбоя в связи. Тестировал аппаратуру так и этак, Контакты, провода, трансформаторы, переходники проверил. Новсё напрасно. Результаты — ноль… Япобегук Сергею. Вдруг Бог уже ответил… Тогда и капитана навещу.

— Привет тамнавигатору Сергею.

— Успеха в поисках единственной и неповторимой женщины! — ответил Антон.

— Скорей бы! Я так жажду встречи!

— Покажешь нам сокровище своё, — говорил уже в дверях Антон.

2 Космолёт в опасности

За плечами Павла возник командир космолета. Немного мрачный и серьезный дядя лет пятидесяти. Медлительный. Большие паузы меж слов. Значительный во фразах, возможно, чтобы вызватьуважение к себе.

— Здравствуй, Павел, — произнес командир.

— Приветствую вас, товарищ командир!

— Ищу Антона. Как сквозь стены испарился.

— Антон недавно ускакал к Сергею. — доложил Павел.

— Серьёзное ЧП! На космолете связь пропала! А человек болтается по кораблю. Наверняка пошел чаи гонять, — возмущался командир.

— Да всё нормально, командир. Антон надеется, что именно Сергей поможет связь наладить.

— Сергей?.. А он с какого боку. Он вроде не связист у нас.

— Как говорит Антон, наш навигатор близок к Богу. С небес надеется истребовать ответ.

— Как дети малые… Ну, пусть потешатся фантазией своей… Без связи, как без рук…Как настроенье экипажа, Павел? — спросил командир.

— Да, как всегда, товарищ командир. Почти бодрое и деловое. Надеюсь, что дотянем вахту до конца.

— Пока прошло два года. Всего осталось три.

— Да, командир, осталось три года.А дальше Консерватор вновьсвернет нас в микрочипы и будем почивать в кассетах посреди других переселенцев, — продолжил Павел.

— И только лет через пятьдесят посадка колонистов на Планету.

— Все данные души и телачеловека записаны на чипы, которыезатем в кассете отправляются в Хранилище. Акак приходит время вызвать переселенца из кассеты — нажал на кнопки и процесс восстановления душипошел… Одного, второго, третьего колониста, — информировал командира Павел.

— Насколько помню, в чипах сосредоточена вся информация о человеке. Вот с Консерватором мы разобрались в прошлый раз.Как командиру космолета положеномне знать основные параметрыагрегатов, которые ты обслуживаешь. И в этом ты поможешь.

— Хоть сейчас, товарищ командир, — ответил Павел.

— Не будем торопиться, Павел.Подробности мне, кстати, ни к чему. Я — не технарь… Надеюсь, что Хранилище и Консерватор защищены от жестких излучений космической среды?

— Разумеется. Защита мощным слоем. К тому же Хранилище находится в центре космолета. А сами микрочипы — в кассетах с толстой оболочкой, — отвечалПавел.

— Будь на Земле мы, я штабель дров предложил бы тебе, чтоб хорошенько поразмяться топором, — без перехода вдруг сказал уже о другомкомандир Павлу.

— Дрова? Топор? Размяться?.. Загадка не по мне.

— Главный герой очень старого итальянского фильма своё томление по женскому телу гасил, рубя поленья дров. Вот и тебе бы не помешало… В спортзале космолёта — тренажеры, штанги. Есть комната для релаксации души. Есть зона отдыха.

— Что дальше? — спрашивал Павел.

— Но нет! Зачем нам быть как все?! Ведь мы — особые, крутые. И правила нам не указ… Гламуры и «клубничка» — наша пища! Использовать для собственных утехсложнейшую аппаратуру?! Да, это преступленье — не исполнять инструкции, которые одни для всех!..

— Сейчас я объясню, — Павел безуспешно пытался остановить словесный поток своего начальника.

— Инструкция категорически запрещает без служебной необходимости включать экран Хранилища. Об этом знают все на космолёте…Происходи всё это на Земле, я мигом вышвырнул бы нарушителявон из команды. Но тут приходится терпеть…Пока я ограничусь выговором в ваш адрес, Павел.

— Антон накапал на меня. Донес о моей тайне.

— Ознакомьтесь с приказом, Павел. Распишитесь, что получили.

Командир вручает навигатору приказ. Павел берёт листок, расписывается.

— А что касаетсяАнтона… Он понесёт заслуженную кару.Скрылпреступление члена экипажа. Плюс к этому — пропажа связи…Мы все в ответе здесь за космолет, за жизнь переселенцев.

— Учту, исправлюсь… И всё-таки хочу проситьвас об исключении из общих правил, — учтиво произнёс Павел.

— Это ещё, почему?! — возмутился командир.

— Попробую я объяснить. Искренне надеюсь, что великодушие и доброта вашего большого сердцапроникнутся сочувствием ко мне.

— У меня сердце обычного человека. У меня очень маленькое и чёрствое сердце. Его не растопить дешевой лестью.

— Вы очень добрый человек.

— Ближе к теме.

— А дело вот в чём… Я смотрю кадры про различных женщин не из праздного любопытства. Яищу среди них свою единственную и неповторимую.

— Ну, Павел, ты совсем того… Смеёшься надо мной? Я понимаю: нас так мало. Всех вместе — пятеро мужчин. Общенье очень минимально… Ну выберешь её, а дальше?

— Как прилетим мы на Планету, я сразу к ней навстречу побегу.

— Опять я не пойму твой юмор, Павел. Не юмор, а скорей — абсурд. Там на Земле достойныххолостячекбыло море.Соцсети в интернете, десяткисайтов всяческих знакомств. Возможностей не счесть для поиска подруги. А ты — в Тьму-Таракань за счастьем киселя хлебать.

— Не получилось на Земле найти.

— Наверняка, капризный человек ты, Павел.Тогда и на Планете ждет тебя провал.

— Надеюсь, что не зря лечу.

— Как складывалась твоя жизнь там на Земле? — неожиданно спросил командир.

— Жизнь многообразна. Какая ее часть?

— Конечно, личная. Семья, жена…

— Да, больше кувырком. Одни разочарования.

— Ну, чтобы не разочаровываться, наверно вначале не нужно очаровываться, — заметил командир.

— Хороший каламбур.

— Ну, продолжай. Начало интригует.

— Зачем вам это знать?

— Я командир. И должен знать о подчиненных как можно больше, чтобы понять мотивы их поступков, знать слабые места и в чем, напротив, сила.

— Да, сложно это всё… Мужчина… женщина… их отношенья… Сегодня вроде всё понятно, а завтра — ну, совсем наоборот! Вначале всё идет так гладко. Любовь небес, волшебное общенье, близость. Ну, думаешь: приплыл! Блаженство на века! Потом, как снег веснойрастаял. Вначале — недомолвки и раздоры. Становится всё хуже и мрачней. И вдруг всёвзорвалось, семья распалась. И так уже не раз. Истории как под копирку.

— Как семьянин со стажем, вот чтоподскажу… — миролюбиво произнес командир.

— Я слушаю, товарищ командир?

— Не господствуй над женой. Не будь начальником: ведь ты не на работе.

— Старался угождать, — ответил Павел. — Не помогло.

— Был у меня один знакомый. «У меня не забалуешь, — говаривал он часто про жену. — Жена должна быть мне послушна от «а» до «я». Ну, может быть, за исключением трех пунктов.» Понятно, что в итоге оставался он один. Бог запрещает нам господствовать над кем-то.

— Я всё это учту.

— Еще подсказка про семью и про единство в доме, — сказал командир.

— Что за подсказка?

— Никогда не говори себе и ей: «ты», «я».А только — «мы». «Мы» — одно целое. «Мы» — вместе. Ошибся я — ошиблись мы. Она ошиблась — мы в пролёте. Я на волне успеха — и она на высоте. Она ликует и поёт— и моё сердце прыгает от счастья. Ну, словом, — только вместе, только рядышком всегда, во всём. И в мыслях и в делах.

— Спасибо за совет! Надеюсь, пригодится в жизни, — благодарил Павел.

— А, если каждый за себя, согласия не жди ты дома. Лебедь, рак и щука растащат семейное одеяло по кускам.

— Учту я пожеланья ваши…И всё-таки, откуда вы узнали про мои секреты? — спросил Павел.

— Я много лет служил в разведке… Каквычислитьвраждебныхрезидентов, как информацию собрать о зашифрованныхагентах… Давно не тайна для меня.

— Как интересно быть в разведке!.. И сколько вражеских шпионов высдали в ФСБ России?

— Достаточно, чтоб получать награды.

— Расскажите хотя бы пару случаев успешного разоблачения шпиона, — попросил Павел.

— Как-нибудь в следующий раз, — ответил командир.

— Я с нетерпеньем буду ждать рассказа о погонях.

— А что касается твоей единственной и неповторимой, которую ты хочешь пробудить от сна… А вдруг на двух людей счастливых мир наш больше станет. Вдруг, вправду, ты найдешь её… А знаешь, Павел, тема-то серьёзна: семья — основа всех основ и жизни продолженье. Без счастья и взаимоуваженья отсутствует семья, нет дома. Сплошные общежития везде…Я вижу: ты — серьёзный человек… Конечно поищи свою зазнобу. А на Планете мы сыграем свадьбу.

— Спасибо, командир, за пониманье! — радостно воскликнул Павел.

— Считай, не знаю я, чем занимался ты в Хранилище сегодня. Толькоучти: неведенье своепродолжу я недолго. Недели полторы.

— Спасибо, командир! Вы очень добрый и хороший человек!

— Павел, у меня есть предложениек тебе, точнее — небольшая просьба, — сменив тон, почти заговорщицки произнес Командир.

— Говорите, товарищ командир — ответил Павел.

— Я думаю — ты согласишься… Тем более, что это, в, сущности, — пустяк, формальность, да и только… Кстати, вот смотри: я аннулирую сегодняшний приказ.Ярву бумагупро строгий выговор тебе. На первый раз прощаю.

— Спасибо! Вы — очень добрый человек!

— В команде нашей разные ведь люди. Ну, может кто-то замышляет что… Интриги, всякие подставы.

— Чтоб я докладывал про это?

— На корабле должна быть полная открытость, — строго ответил Командир.

— Нас в экипаже космолета всего-топять человек! Народ порядочный, надежный. За кем тут наблюдать? К тому же доносить как будто неприлично.

— А безопасность космолета? А сохранность чипов, где хранятся переселенцы? Это как?! Об этом не подумал, Павел?!

— Да все мы друг у друга на виду. К тому же Апокалипсис расставил точки. Плохие люди все в огне сгорели, — недоумевал Павел.

— Не путай, Павел. Тайфуны, войны, ураганы, пламень набрали полную силу Апокалипсисалишь тогда, когда мы уже оказались посреди междуорбитами Марса и Юпитера.

— И продолжался еще довольно долго, когда Юпитер наш остался позади. Я этокак-то не учел. К тому же наш корабль горнило всех огней удачно миновал.

— Всем известно, что человек такое существо, что и себя порой не понимает.

— Мне нравится наш экипаж, — сказал Павел.

— Пока поглубже не копнуть. Тревожит, что команда не сплотилась. Каждый в скорлупе своего «я».

— Ну, вероятно, потому, что мы тут временно собрались. Как только ступим на Планету — всеразлетимся кто куда.

— Согласен, общего так мало между нами. Случайные собрались люди. Психологическая совместимость минимальна. И это плохо.

— Да, всё нормально, командир. Три года пролетяткак в сказке.

— Такое ощущенье, что экипаж комплектовал психологнедоучка…

— Наверняка, компьютер постарался. Ему-то что? Задачу получил.А дальше — трын-трава. Машина отдыхает.

— А что касается хорошихчеловеков, Павел. То вот, что я скажу. Почти что в каждоминдивидепрячетсязмея. Её не слышно и не видно долго. Проходят десять, двадцать, тридцать лет…Вдруг просыпается гадюка и ну — давай крушить. Конечно, не она сама.А человек, которого змея успешно превращает в марионетку-монстра. И все вокруг разводят руки: такой прекрасный был мужик. И вот сорвало дяде крышу.

— Встречался мне такой народ, — сказал Павел.

— Вот видишь, — заметил командир.

— Совсем недавно я просматривал журналы корабля. Там и намёка нет на бунты. Всё гладко, тихо.Сплошная благодать…Привычка бывшего чекиста заставляет вас держать ухо так востро?

— А твой поступок как назвать?.. Ошибкаглупого дитя?

— Да я ж всё объяснял… Если отбросить нас двоих, осталось только трое. Сергей навигатор. Антон ответственный за связь. И распрекрасный дядя комендант… Какие могут быть интриги между нами?!..

— Ну, хорошо, открою тайну… Все командиры экипажейведут особый спецжурнал.В журнале том-отчёты о разных происшествиях на космолете за все года с начала старта. Так вот, о двух предпоследних вахтах там есть прелюбопытный материал. В обоих случаях речь идёт о навигаторах.

— Вот как? Это интересно.

— Был каждый уличён в предательстве. Нам повезло, что эти навигаторы не успели осуществить свойпреступный замысел…

— И что они хотели?

— Вернуть корабль на Землю.

— Зачем? — спросил Павел.

— Тоска по Родине. На том стояли твёрдо. Хотя — большой вопрос.

— Икто пресёк коварный план злодеев?.. Конечно, бдительныекомандиры космолёта, — поспешил сам же иответить Павел.

— Ты угадал. А почему раскрыли заговор?.. Не только потому, что это были бывшие чекисты. Офицеры вели себя очень ответственно и достойно.И свои ушки держали на макушке…Видите ли, этих навигаторов ностальгия одолела. Вершить судьбу переселенцев! Решать за всех единолично! Это как?!.. Вот тебе — тишь и благодать…

— Возмутительно!.. Летишь, стремишься к цели. И вдруг всё перечёркнуто каким-то сумасшедшим!

— Факт сговора этих навигаторов был зафиксирован при смене экипажей корабля. Не буду раскрывать деталей дела. Это был критический момент для космолёта. Перечеркнуть труд многих поколений…

— Остаться у разбитого корыта после всех усилий, — возмущался Павел.

— Не зря я вспомнил эти драматические события… Вот то, что космолёт наш движется сейчас почти во тьме тебе о чём-то говорит? — вопрошал командир.

— Разреженный туман газопылевого облака вокруг. Хотя совсем недавно приветственно горели десятки тысяч звёзд вокруг, — неуверенно отвечал Павел.

— Действительно, совсем недавно горели десятки тысяч звезд вокруг, — повторил командир. — Я полностью не утверждаю это. Но подозренье есть, что навигатор наш приложил свою руку к появлению этого тумана. Вполне возможно — с той же целью, что и у тех двоих: развернуть корабль к Земле.

— Не верится, что наш Серёга мог так поступить!

— Я тоже не хочу в это верить.Это пока только гипотеза, предположение. А нужно доказать и подтвердить. Или опровергнуть…И ты мне в этом поможешь.

— Я не отказываюсь помочь, — ответил Павел.

— Я подпишу приказ, что выношу тебе строгий выговор за незаконный просмотр нерабочего материала в помещении Хранилища.

— Я с Вами, командир, как на качелях: то — «да», то — «нет»; и вновь — опять обратно. Мы вроде бы проехалиту тему. Приказ о выговоре мне вы рвали сами, — недовольно произнёс Павел.

— Не вешай носа, Павел! И, кстати, копию приказа раздай всем членам экипажа, чтоб знали про хорошего тебя, для пущей остальным острастки.

— Иезуитство, право, — пробормотал Павел.

— Цель у нас теперь совсем иная. Сбить с толкунавигатора Сергея. Мы сеть сплетём с тобой! Хорошую такую металлическую сеть...

— Да он отличнейший мужик! К тому же верит в Бога.

— Порой, и люди Бога сбиваются с пути.

— Чтобы сказать потом: «вот бес попутал»? — сказал Павел.

— Вот именно — свалить на беса всё. А сам он — где-то сбоку. Всё также с ангелом на дружеской ноге.

— Но если нет доверья навигатору, решается вопрос довольно просто. Вернуть его в Хранилище и восстановить замену. И дело всё закрыть. Всё очень просто.

— Просто, да не очень.

— Это почему?

— Прямых доказательств пока что нет.

— А как появятся, то будет поздно. А тут: подписано и сглаз долой. Зачем концовки ждать печальной?

— Я предвкушаю как мы ангелочка возьмёми крылышки ему по пёрышку сожжём — не упорхнуть далёко… Но нет! Умолкну я. Восторги раньше финиша опасны. Пока что — только старт, — возбуждённо говорил командир.

— Вам нравится процесс погони за врагом?

— Возможно.Порой люблю тряхнуть япо старинке. Наверно раб привычек я.

— Мне кажется, привычки иногда вредны.

— Я чувствую себяопять в седле!.. Ловить мы будем этого Серёгу! Рыть под него ходы. Мы не дадим ему нас одурачить, — глаза командира возбуждённо горели.

— Опять загадками вы кормите меня, — возмущался Павел. — Ведь можно поконкретней. Я перестал соображать… То выговор, а то — союзник я.

— А выговор тебе затем, чтобыкоманда знала, что командиру ты — не друг, и ты у нас — в опале. Всё это сочиненье для Сергея. Он точно будет знать, что ты наказан; не любимчик ты. А значит — ты неза меня. Тем проще ты войдешь к нему в доверье. Вполне возможно, что он сам тебе предложит участвовать в его коварной авантюре… Теперь ты понял, что выговор даю тебе для дела. Чтоб облегчить твою задачу. Чтоб принял он тебяв свои друзья. Чтоб сам тебе доложил о своей затее… Веди себя учтиво, но, порой, и строго, чтобы от него инициатива шла.Чтоб навязался сам в товарищи, в друзья… Я думаю, всё понял, Павел. Мы вместе победим!

— Ну, после нашего общенья я буду и себя подозревать, — произнёс Павел.

— Так это хорошо! Я своего добился… Расслабимся мы только на Планете… А факт измены был!.. Ты положил начало.

— Еще раз извините.

— Ты изумишься, Павел, сильно, Но то прелюдия была. Просмотр черновика. Теперь о главном речь пойдёт. Так кстати, что никто нас не услышит. Ведь связь отсутствует пока. Итак, о главном приготовься слышать. История на час и два. Но прежде мы пройдём в мой кабинет, надёжней там вести беседу тет-а-тет.

3Качели между звёзд

— Располагайся, Павел, поудобней в кресле. Мой кабинет — гарантия от разглашенья тайн…… Никто не должен нас услышать. Вот эти тайны, что раскрою я, они не в специальном сейфе, не в бумагах, и даже электронныеносители молчат. Они настолько важны, что пришлось их прятать только в головах. Мы будущие командиры экипажей получили эту информацию в устном инструктаже буквально за несколько часов до старта с матушки Земли уже на космодроме. Настолько были эти сведения секретны.

Командир встал из-за конторского стола и прошелся по комнате. Обвёл всю её глазами, словно бы в поисках скрытой камеры или жучка. Видно было, что ему не доставляло удовольствия делиться той информацией, которую он собирался выложить Павлу. Но сложныеобстоятельства вынуждали командира вынести часть этой сверхсекретной тайны на свет. И командир заговорил:

— Ты наверно слышал, Павел, что наш корабль преследует акула?

— Откуда в космосе акула? Не в океане мы..

— Значит, не слышал… Это хорошо… Рабочее название ракеты, которая должна настигнуть нас, взорвать и уничтожить. Вот это есть та страшная акула… Но тайна в том, что точно мы не знаем. Запущена она? Или остался тот проект лишь только на бумаге. Летит она за нами или — нет её?.. Смотря по ситуации, другою частью тайны лишь позжеподелюсь. И всё это не в нашу пользу. И нужно быть готовым ко всему.

— Но почему и как? Кто должен запустить ракету? Кому мешаем мы? Кому дорогу перешли? — волновался Павел.

— Об этом — позже. Сейчас нам точно нужно знать: запущена ракета зверь, которая акулою зовётся? И где она? Или осталась греться на Земле? Когда мы покидали Землю, о ней ходили только слухи…

— Связь отсутствует, как сообщил Антон, из-за газопылевого облака, в которое мы попали.

— Я не очень верю в эту гипотезу, Хотя был бы очень рад поверить в неё. Я больше склоняюсь к мысли, что связь мы потеряли именно из-за этой ракеты акулы.

— Каким образом? — спросил Павел.

— Ракета послала серию мощных радиоимпульсов, которые парализовали радиолокационную системунашего корабля вместе с электроникой связи.

— Это интересно.

— И возможно им удалось так хитро нейтрализовать нашу электронную защиту, что мы уже не видим, думая, что видим. Теперьна самом деле мы видим не реальность а те картины, которые нам подсовывает чужая система навигации и радиолокации.

— Да, ну вас, командир! Оставьте ваши шутки! Зачем разыгрывать меня? Ну, вы ж не комендант, который так и сыпет анекдоты. И каламбурами играет на ходу.

— Да, я не комендант, что анекдотами, как погремушками обвешан. Ты лучше мне скажи: восторги, радость, злость иль страх, или другое от того, что слышал?

— Пока я прихожу в себя. Растерянность, предчувствия, тревоги...

— Атут ты ещёс этой своей блажью: найти свою единственную и неповторимую… Если мы не выберемся из всей этой катавасии, то всем нам не видать наших единственных и неповторимых. Путь эта мысль достигнет твой разумный разум, Павел.

— Довольно странные и буйные фантазии, товарищ командир. Мы видим, а на самом деле не видим.И видим только то, что нам подсунул на экран противник.

— Павел, но ты же — инженер, и должен в этих штуках лучше разбираться, — нервно прошелся по кабинету командир. — Разве не может быть того, что я сказал?

— В принципе, если очень постараться, то можно внедрить свои картины в чужую систему электроники.

— Вот видишь, — командир окончательно перешёл на ты. — И будем мы лететь за той картинкой, которую нам кто-тонаписал. Куда ж в итоге попадём?

— Получается, что под совершенно чужим флагом мы можем выплыть к совершенно чужому берегу? — полувопросительно утверждал Павел.

— Вот то-то и оно. Картинки на экране заменили, и видеть можем мы теперь совсем другие. Как если перенастроить телевизор. Останется название канала, а видеть будем мы совсем иной канал.

Командир открыл незаметную дверь в кабинете и пригласил за собой Павла в соседнюю комнату и сказал:

— Вот экран, который дублирует тот, что находится в навигаторской. Этот экран работает круглые сутки, чтобы всегда можно было видеть, что происходит впереди по курсу корабля. А должен я видеть всегда только яркую точку в центре перекрестия. Этот объект — наша Планета, к которой мы летим… Вернее, не сама Планета, а звезда, вокруг которой вращается наша Планета. Как видишь, перекрестие есть, а яркой точки нет. Сплошная мгла и пустота. Газопылевое облако закрыло космическое пространство перед нами… Тут не построишь, как на Земле, макет боевых действий, на которых можно отработать все возможные варианты обороны и наступления.

— Но кому понадобилось, товарищ командир, преграждать нам путь к Планете?

— Очнитесь, Павел! Совсем как маленький!?.. «Кому это нужно? Зачем это нужно?» Да об этом в своё время трубили многие средства массовой информации Земли.

— Потом точно также всё это опровергали те же средства массовой информации, — возражал Павел.

— Понятно, для чего. Утешить доверчивых.Ввести в заблуждение мировую общественность. Заполнить информационное поле хаосом и неразберихой. «Мы будем строить ракету акула.» «Мы не будем строить ракету акулу.»«Мы очень мирные люди.»«Кто трубит о том, что будем делатьракету акулу — тот лжёт».

— Да, вранья в некоторых СМИ хватало.

— Если помнишь, в России были такие программы, как «Тектонический сдвиг» и другие телепередачи. В них постоянно приводились неоспоримые факты того, чтосилы зла не дремлют.В итоге Россия сумела противостоять проискам противников грандиозного проекта века и успешно запустила к Планете наш космолёт.

— Да, наши — молодцы!

— Так что расслабься, Павел… Это же так увлекательно мужественно выходить из сложнейших ситуаций. Задача настоящих мужиков. За нами судьбы, жизнь переселенцев. Давай подумаем о них…

— Я как-то не привык решать масштабные задачи.

— Начнём учиться. Тут главное — желанье цель достичь.

— Я отказываюсь верить в это. Я не хочу верить в то, что кто-то гонится за нами. Не хочу верить в то, что навигатор что-то там затеял против космолёта. Лучше бы вы не сообщали мне про Сергея и про ракету акулу. Ведь так замечательно жилось до сегодняшнего дня.

— И правда, Павел, что тут верить?!.. Другое дело — чудеса! Я тоже не хочу, я отказываюсьверить, что есть ракета. Зачем мне голову морочить жуткой сказкой?.. Всё бесполезно. Мы ничего не в силах совершить. А если так, зачем стараться? Гораздо легче руки вверх поднять. Не начав битву — сразу сдаться…Продолжим жить так, словновсё в ажуре.Мы лишь несчастная и робкая овечка, что заблудилась временно в лесу.

— Вот видите, понравилась моя идея. Пусть всё идёт обычной чередой.

— И ты из пацифистов ярых. Ударили в щеку, ты подставляй другую. Толкнули тебя в лужу — лежи и не наслаждайся.

— Наверно я лежать не буду.

— Что бы ни делать, лишь бы ничего не делать. Прикрыться, как щитом десятками причин о невозможности достичь успеха. Нет слова «не могу», есть слово «не хочу».

— Терпенье и труд всё перетрут.

— Молодец! Способный ученик.

— Попробую быть твёрдым и мужественным.

— Попробуй твёрдым быть. Хорошее занятие для мужчины. А если убежишь в кусты…Там вспомни про своюединственную и неповторимую? Ведь можешь потерять ее. И вот что, Павел, пока я не забыл, молчок про всё команде. Ни слова опроисках навигатора Сергея, ни слова про ракету сзади. Чтоб ни единая душа не знала эти тайны… Антону объяснишь проблемы, но как-нибудь туманно, вскользь. Скажи, что поручил яотработать учебный вариант отражения вражеской атаки на корабль, как некую возможность. Потом по ходу дела глянем, в какие там ещё детали тайны придётся посвящать его.

Глава 2

1 В ловушке у звезды

Антон прошел по коридору мимо комнаты отдыха и помещения релаксации, бросил рассеянный взгляд на вместительный аквариум, свернул к лифту, на котором поднялся на последний третий уровень и направился вперед к носу космолета, где находилась навигационная рубка. Приложив палец к электронному замку двери, он вошел в рубку к Сергею.

— Что нового за бортом космолета, товарищ навигатор! — приветливо спросил начальник связи.

— Есть новости. И они нехороши! — ответил навигатор.

— А что такое?

— Вот уже несколько дней как наш корабль попал в гравитационный выброс огромной массы вещества от взрыва на поверхности звезды.

— Чем это грозит нам? — Спросил Антон.

— Пожалуй, многим. Скорость ударной волны этого газопылевого облакапорядка 20000 км/сек. Анатроннашего корабля пока не справляется с потоками жесткого излучениягамма-частиц. Гасит только частьпотока, — ответил Сергей.

— Очень впечатляет.

— Пока мы не попали в тьму тумана. Пока работала вся связь на корабле. Мы были в безопасности. Глаза локаторов обозревали всё пространство вокруг, следили за появлением подозрительных объектов. А мини-пушки время от времени отстреливали защитные радио-иглы, которые делали наш корабль почти невидимым для потенциального противника. Что, впрочем, и противник наш мог с успехом делать. Но вот — вокруг туман, к тому же связь пропала. И в принципе, теперь мы беззащитны. Бери нас голыми руками.

— Насколько помню, в журналах прошлых вахт упоминались схожие события. Всё обошлось тогда без приключений, — произнес Антон.

— Количество, как известно, иногда переходит в качество, — ответил навигатор.

— Покажи взбесившегося монстра! Наверно, жуть на весь экран.

— Облако такое мощное, что звёзд совсем не видно. Какой бы спектр я не включал: везде картина та же.

— А не бабахнемся мы наэту самуюзвезду?

— Траектория полета корабля проходит чуть правей и выше, — ответил Навигатор. — Хоть в этом повезло.

— Вот как… Надеюсь, Бог нас не подвел?! Ты помнишь, мы узнать хотели, отчегоотсутствует на космолёте связь?

— Пока глубокое молчанье. Ответа нет и нет.

— Но почему, Сергей?! Бог в отпуск наш ушел?

— Бог Сам решает: когда и чтоответить человеку. Ему мы — не указ.

— Не удалось нос Павлу утереть, — разочарованно проговорил Антон.

— Причем тут Павели причем здесь нос? — удивился навигатор.

— Не верит Павел, что ты у нас — пророк. Похоже, это правда.

— Я сообщаю только то, чтоговорит Господь. И сочинять не собираюсь.

— Но почему Бог не ответил?

— Наш Бог — не официант из ресторана: чего изволите; да, что подать? — дружелюбно ответил Сергей.

— Понимаю. Сверхсложная система связи. Пробраться внутрь ее — сложнейшая задача даже для Творца.

— Как облака выше земли, такразум Бога выше человеческого интеллекта.

— Когда сегодня я шел мимо аквариума, то мельком заметил, что рыбки мечутся в воде в какой-то сумасшедшей пляске. А через два часа, когда я уже возвращался к тебе, часть рыбешек в аквариуме плавали вверх брюхом.

— Это не к добру. Плохой симптом… Приборы корабля показали повышенный фон гамма-частицвнутри космолёта. Это означает, что излучение газопылевого облакапроникло через защитную обшивку космолёта.

— Для нас опасность представляют эти гамма-частицы? — взволнованно просил Антон.

— Ну, рыбки нежные творенья. А мы — покрепче. Выдержать должны, — сказал Сергей.

— Придётся выбросить рыбёшек вон. А воду заменить.

— Скажи об этом коменданту.Его хозяйство, — сказал навигатор.

— Но время-то бежит!.. Икак нам быть без связи?! — волновался Антон.

— А кто у нас связист? Вот и решай свои задачи.

— Может, Павла попросить, чтоб он вытащил из Хранилища еще связиста. Две головы — две силы. Вдвоем наверняка мы восстановим связь.

— Решение озапускеХранилища и Восстановителя, как известно, принимает только командир, — сказал Сергей.

— А если он откажет?

— Ну, будем думать, — ответил Сергей.

— Я коменданта подключу. Он любитутрясать проблемы, — говорил Антон.

— Попробуй. Может, старикан поможет.

— Но где его найтибез связи?.. На космолете — пропастьзакоулков и десятки помещений.

— Начни со склада. Там его обитель основная. А если не найдешь, оставь записку, — советовал навигатор.

— Ты просто гений, навигатор! — восторгался Антон.

— Теперь, Антон, ты — безработный. И, думаю, надолго. Чтоб хлеб зазря тебе не есть, ты подыщи себе работу. Хотя бы почтальоном. Записки кто-то должен разносить.

— Без связи — катастрофа! А ты тут шуточки разводишь! — сердился Антон.

— И песню почтальона запоешь… Ну, например, такую: …Вместе весело шагать по просторам, по просторам… Песни весело нам петь только хором, только хором…

— Сергей, я думал: ты мне друг.

— Конечно, друг.

— Друзья поддерживают, помогают.

— Я думал: крепкий парень наш Антон. А тут чуть тронула беда, то вся бравада спала…

— Я держусь, — твердо произнес Антон.

— На складе коменданта десяткикиборгов. Выбери нужного, что-то убавь в нём, что-то прибавь. Вот и будет тебе посыльный. А лучше сразу двух сочини. Депеши разносить по космолету; послания транслировать нам вслух…

— А мне уже понравилась идея почтальоном послужить, — согласился Антон.

— И всё-таки, сходи на склад, поройся, подберитам киборговполучше.

2Чекист и навигатор

В навигационный отсек к Сергею пришел командир со словами:

— Привет, Сергей.

— Здравия желаю, товарищ командир.

— А где Антон?

— Потопал к коменданту.

— Какая прелесть! Отныне не к начальнику бегут, а сам начальник подчиненных ищет…

— Нехорошо. Совсем нехорошо, когда начальник ловит подчиненных, — согласился Сергей.

— Ни дисциплины, ни порядка. Придется гайки подкрутить, — сурово декларировал командир.

— Правильно. Вы — не подушка, на которой можно отдыхать.

— Вот именно, что не подушка.

— Начальство редко слышит подчиненных. Они для них — почти ничто.

— Я уважаю всех. И вместе, и отдельно.

— Спасибо.Верю.

— Ну, что решили вы со связью?

— Пока всё под вопросом… — отвечал Сергей.

— Волнение парализует мозг. Простое кажется неразрешимым.

— Вы успокойтесь, командир.

— Связь пропала! Как тут быть спокойным?!

— Мы наведем порядок, — говорил Сергей.

— Догадываюсь, отчего не пользуюсь авторитетому команды космолета. Каждый из вас — серьезный инженер, специалист довольно сложного участка. Ты — навигатор.Пилотируешь корабль, прокладываешь курс средь звезд далёких…

— А, кстати, командир, про звезды… Для каждой имя приготовил Бог… Псалом 146 стих 4 в Библии вещает так: Бог «исчисляет количество звёзд; всех их называет именами их».

— Не сбивай меня с мысли, — перебил командир.

— Но впечатляет бесконечно! Звезда и каждой — свое имя. Зачем? Как будто звезды все живые! как будто звезды — человек!..

— Антон за связь всю отвечает, — сурово продолжал командир. — Павел вообще глобален.Консерватор, Хранилище, Восстановитель. Всё это под его контролем. И только я как будто не при деле. Туда-сюда хожу по кораблю, — как бы оправдывался командир. — Я в технике не разбираюсь. Моя задача довести корабль до цели. Спаять весь коллектив, чтоб действовали дружно.

— Вон комендант наш дед Василий — ведь тоже не технарь, — утешал командира Сергей. — Однако он на нужном месте. В хозяйстве у него всегда порядок.

— Кстати сообщаю: этот великий специалист Павел сделал должностное преступление, за что я объявил ему сегодня выговор. Так, как временно отсутствует связь, прошуподтвердить это остальным членам экипажа.

— Я передам. Но что он натворил? — спросил навигатор.

— Использовал Хранилище в личных целях. Вскрывал чипы переселенцев, чтобы выведать тайны их личной жизни, — сообщил командир.

— Ну, надо же свихнуться так!.. Вы — гуманист, товарищ командир. Позволили отделаться ему всего лишь маленькой писулькой, — качал головой Сергей.

— Конечно — безобразие… Пусть только еще раз мне выкинет фортель! Не мешкая, отправлювКонсерватор, как и любого бунтаря, — пообещал командир.

— Не помешало б сразу в этот раз.

— Он умолял, просил оставить… Приходится за всем следить. Ведь, если разобраться: то где, когда учили нас на должность командира космолета?..

— А вы просите мудрости у Бога. Не стесняйтесь встать под Его защиту.Проситесь под Его крыло. И всякие напасти Вам будут не страшны.

— Бог разве всё даёт, что просишь? — спросил командир

— Что пользу нам приносит, то даёт.

— А я не знаю, как просить.

— Прямо так и говорите, командир: — дорогой Господь Иисус Христос, я пришел к Тебе с поклоном, с просьбой. Помоги! Дай мудрости, как управлять командой… Словом, обычные слова без выкрутасов.

— Так просто!? — удивлялся командир.

— У Бога — просто всё. Он не заставляет людей выполнять всевозможные догмы и обряды, — ответил Сергей.

— Откуда это знаешь?

— Из Библии, из Нового Завета, — отвечал Сергей.

— Всю Библиюпрочёл? — не верил командир.

— Читал не раз. И кое-что запомнил.

— Ты молодец! И даже уважаю. Я как-то пробовал читать. Потом еще раз. Но как-то не пошло. Всё суета мешала, да дела мирские, — говорил командир.

— Упорство нужно тут. И даже заставлять себя.

— Попробую я помолиться. А вдруг и вправду Бог поможет!.. И почему ты раньше мне не подсказал?

— Человек начинает обращаться к Богу, когда совсем невмоготу. Ну, а до этого — он сам себе герой. Он сам всё может. Он сам себе и бог, и судия.

— Стоп-стоп, Сергей!

— Что такое?

— Морочишь голову ты мне!

— Не понял, командир!

— Разыгрываешь меня!

— Ни капли, командир!

— Смеешься надо мной над командиром?!

— Зачем бы вдруг?

— Где мы?! И где Земля?!.. — возмущался командир.

— Парсеки разделяют нас, — отвечал Сергей

— Правильно! Парсеки! Бог на Земле остался и не может слышать нас.

— Ах, вот что?!.. — улыбнулся Сергей. — От сердца отлегло. — Да, Он к вам ближе, чем моя рука. Бог наш везде. Он — вездесущ. Одновременно присутствует Он на Земле, и с нами, — говорил Сергей.

— Не верится мне что-то. Как можно быть и здесь, и там? За сколько лет мы пролетели парсеки расстояний? За пятьдесят! Свет нашего Солнца примчал сюда, наверно, лет через пятнадцать.

— Еще раз повторюсь: Бог вездесущ. Творил Он всю Вселенную одновременно. Так Библия гласит.

— Вот помню, на Земле паломники такие были. Там толпы вечно шастали подеревням. Какие-то пещеры, катакомбы рыли. Наверно, чтобы Бога отыскать. И получается, что даже на Земле Бог не пребывает повсеместно. И даже прячется, чтоб только не нашли. С паломниками— игры в прятки. А ты мне говоришь, что Бог на нашем корабле прогулки совершает, — скептически возражал командир.

— «…Куда пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу? Взойду ли на небо — Ты там; сойду ли в преисподнюю — и там Ты. Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря, — и там рука Твоя поведет меня, и удержит меня десница Твоя. Скажу ли: «может быть, тьма скроет меня, и свет вокруг меня сделается ночью»; но и тьма не затмит от Тебя, и ночь светла, как день: как тьма, так и свет…» Это я процитировал 138 псалом из Библии, с 7 по12 стихи.

— Впечатляет… Но всё-таки я — больше атеист. Наверно, время не пришло уверовать мне в Бога, — говорил командир.

— Ну, ждите жареного петуха, который больно клюнет! — урезонивал Сергей.

— Отставить, навигатор!.. Стращать меня надумал?!.. Принципиально отвернусь от Бога!

— Вы удлиняете дистанцию пути, чтоб возвратиться к свету! — увещевал Сергей.

— Не надо нас учить! Мы сами разберемся! Нашелся мне магистр! — возмущался командир. — На шею скоро сядут! Газопылевое облако на днях ктопроворонил?.. Многоуважаемый навигатор по имени Сергей.

— Антенны поздно запеленговали вспышку сверхновой звезды. Поэтому я не успел сменить курс корабля, — оправдывался Сергей.

— Теперь по милости твоей остались мы без связи.

— Надеюсь, тут в другом причина, — отвечал Сергей.

— А Богу никакого дела нет до нас!..

— Он обязательно поможет! — с жаром воскликнул навигатор.

— Тебя тоска не гложет по Земле? — поинтересовался командир.

— Когда ты с Богом, то живешь спокойно.

— Наверное преследует ностальгия по местам, где ты бродил, учился и влюблялся в девушек горячих, — продолжал командир.

— Бог говорит: не оборачивайся назад. В Новом Завете Апостол Павел учит христиан забыватьпрошлое: как плохое, так и хорошее; и всегда простираться только вперёд, ковать своё будущее сегодня.

— Так это Бог и Павел! А сам как мыслишь? — спрашивал командир.

— Говорит ли кто, говори как Слово Божье. Думает ли кто…

— Думай, как Бог… Так, наверно? — перебил Сергея командир. — Ну, ладно. Я всё понял…

— С Богом всё получится. — сказал Сергей.

— Я вот еще о чём хотел поговорить…

— Я слушаю, — сказал Сергей.

— Какие есть вопросы, пожелания?

— Пока что нет, — вежливо ответил Сергей.

— Пойду искать Антона, пока не восстановлена на космолёте связь, — проговорил командир.

— Чтоб дальше не искать нас в космолёте, я распечатаю объявление, в котором сообщу: «В связи с отсутствием на космолёте связи — сбор всей команды в приёмной командира каждый день...» Подскажите, товарищ командир: в какое время вам удобно собирать нас?

— Утро: с 10⁰⁰ часовдо 11⁰⁰ и далее: с 17⁰⁰ часов до 18⁰⁰, — сообщил командир.

— Хорошо. Фиксирую: утро с 10, а вечером в 17… Развешу эти объявления на дверях кабинетов, комнаты отдыха, Восстановителя, Консерватора.

— Я думаю: достаточно… Спасибо, навигатор, за подсказку! — прощаясь командир.

— Желаю мира Вам и хорошего сна.

— Жду завтра утром в 10⁰⁰ часов… Хотя… Что это я?.. Увлёкся, что совсем забыл… Сергей, вы хоть понимаете, представляете масштаб задачи, масштаб миссии, которые возложены на наши плечи?

— Конечно, представляю. А к чему вопрос? — спрашивал Сергей

— Наша ответственность за космолёт, за Консерватор, за Хранилище. А главное — ответственность за армию переселенцев. Всегда помнить, что мы — защита и надежда их…

— И дальше, — Сергей пытался понять, к чему клонит командир.

— Вот лично вы, Сергей, ощущаете такую ответственность? Вывозложили её на себя?

— Да, я ощущаю на себе всю ответственность нашей миссии. Я возложил на себя эту ответственность. Вообще-то не ребёнок я, чтобы не пониматьвсю серьёзность поставленной задачи перед нами.

— Другого я не ожидал… Ещё вопрос, Сергей… Мы раньше не касались этой темы. Ответьте, что вас заставило бежать с Земли?.. Страх перед страшным и ужасным Апокалипсисом, который многих ввергнет в ад?

— Ветхий и Новый завет много уделяет внимания временам предшествующим второму пришествию Иисуса Христа на Землю. Масштабы разрушений городов, масштабы страданий и гибели людей бесконечно потрясают. Но всё это должно коснуться только неверующих в Христа народов, отдельных личностей, отдельных стран и городов…Моры, глады, тайфуны, наводнения, землетрясения должны обойти тех, кто с Богом. Поэтому я не боялся смерти.

— Вот как?!.. Это интересно.

— В Своем Писании Бог обещал вознести на небеса тех верующих в Него, кто с Ним, кто вполне предан Иисусу Христу. Я вспомнил этот пункт и смутился. Стал размышлять, исследовать себя: каким я выгляжу в глазах Иисуса? Вполне ли предан я ему?

— Неужтоангела я вижу пред собой?

— Ничего противоречащего Слову я не нашёл в себе.

— Наверное, приятно ощущать себя безгрешным.

— Себя исследовать — тяжелое занятье. Всё «от» и «до» стараешься припомнить.

— Вот ты со мной беседуешь, Сергей, а сам, наверно, вопрошаешь: зачем ко мне репейник прицепился?

— Вы — командир и отвечаете за всё. И ваше право больше знать о членах экипажа. Я думаю, что это очень даже правильный подход...

— Ну, если вы, Сергей, нашли, что отвечаете канонам веры, что подтолкнуло вас попасть на космолёт? — спросил командир.

— Решил не рисковать. Что, если вдруг ни я, ни мои дети недостойны неба?.. И Апокалипсис настигнет нас, — ответил Сергей.

— Я понял, что сейчас, будь ваша воля, вы б с радостью исправили ошибку и с удовольствием вернулись бы на Землю? — гнул свою линию командир, надеясь, что навигатор в какой-то раз вдруг проговорится и откроет свои истинные намерения.

— Мы так далёко от Земли, что смысла в этом нет.Да и возможностьминимальна, — ответил навигатор.

— Еще вопрос… А есть у Бога предпочтенья к сословиям людей? Он разделяет бедных и богатых?..

— Согласно Библии, а также ясновидцам и пророкам Бога: и рай, и ад открыт длявсех. В Евангелии написано: «Широка дорога в ад и узка дорога в рай и не многие находят её.»Цари и нищие, известные артисты и захудалые певцы, служители церквей и люди без рода и племени находятся и там, и там, — сообщил Сергей.

— Ага, хотя бы ад здесь не настигнет нас! Забрались далеко мы от Земли, — заметил командир.

— Будем надеяться, что так, — поддержал Сергей.

3 Миражи и реальность

Павел никогда не чувствовал себя таким счастливым как сейчас. Она льнула к нему, обволакивала всего его собою, гладила и целовала. Павел блаженствовал. Павел обожал её. Он видел, что и он нравится ей очень. И он уже любил её.

— Это — Она!.. Она! — восклицал Павел во сне.

И Павел понимал, что видит всего лишь только сон. И сон этот может в любую минуту прерваться. В какое-то мгновение он даже почувствовал, что некая сила выталкивает его из сна. И как он ни сопротивлялся, его выбросило из пасторальной идиллии этого нового и бесконечно красивого мира, в котором он оказался с незнакомкой. Выбросило в суровую реальность его каюты в космолёте… Через какое-то мгновение эта же сила милостиво втянула его обратно в необыкновенный мир запахов и ароматов, в мир, где жила эта волшебная незнакомка. И вновь он трепетал от счастья и любви…

Павел медленно просыпался и его разум плавно выходил из сладких грёз. И тут его, словно обожгло, ошпарило от пережитых ощущений. Он ещё чувствовал её в своих объятьях. Она только что была в его руках и вот так неожиданно покинула его, растворившись в небытие. И он совершенно четко осознавал, что эта женщина реальна, она не вымысел фантазий его мозга.

Его тело всё еще находилось в пьяном томлении ощущений, которые он испытывал только что во сне. И он лежал и лежал с закрытыми глазами, чтобы, как можно дольше не терять эти ощущения и, если получится, опять войти в сон, чтоб вновь увидеть и обнять эту поистине волшебную женщину: ту самую единственную и неповторимую, которую он искал всю жизнь. Будьпосентиментальней, он наверно расплакался бы от горя́, что всё виденное происходило только во сне.

Голова всё еще кружилась; какие-то непонятные флюиды всё еще обволакивали и проницали утомленное тело Павла. Силой воли он заставил себя встать. И через какое-то время он уже мчался в Хранилище, еще толком не зная, и, не понимая, как он будет искать эту свою единственную и неповторимую среди десятков и даже сотню тысяч женщин. У него не было никакой уверенности, что она действительно находится на космолёте среди переселенцев. Усилием воли он отбрасывал противные мысли о том, что будет делать, если он не найдет её в Хранилище. Он не знал ни имени её, ни фамилии. Адрес чипа также был неизвестен. Только возраст: предположительно — около тридцати годов. Он совершенно не представлял себе, сколько понадобится времени, чтобы перелопатить десятки тысяч чипов, чтобы затем вывести картины её жизни на экран: год или все три?

Он включил экран Хранилища, нашел в памяти те чипы, которые он просматривал раньше. Их оказалось только пара сотен. Их он выключил из списка дальнейших поисков. Но это была капля в безбрежном море… И он стал тыкать почти наугад, введя только один параметр поиска: возраст — тридцати лет плюс-минус два года. Так продолжалось больше двух часов. И ему всё чудилось: вот-вот она появится! Еще одна попытка и он увидит свою диву… Стрелка циферблата приближалась к обеду, а результат был нулевым. Не выключая экран, в глубоком раздумье Павел стал вышагивать по каюте Хранилища. Он должен придумать что-то, обязательно придумать, иначе всё пропало. Конец его мечте и встрече.

— Антона подключить к решению задачи? — спрашивал он у себя. — Да, нет, он — слишком молод. Хотя, как знать?.. Или Сергея попросить, чтобы Бога вопросил?.. Хотя… Бог разве будет этим заниматься? Для Бога это — чепуха мелочь. Он занят крупными, глобальными делами… А, если коменданта подключить?.. Да, нет, здесь вовсе глухо. Он в технике — профан. Вот, если небылицу сочинить. Тут комендант любому фору даст…

хххххххххххххххххх

— Опять наш Павел в картотеке Хранилища, — услышал Павел укоризненный голос вошедшего командира.

— Я выполняю ваше указанье, — отвечал Павел. — Если помните, вы позволили мне искать в картотеке Хранилища женщину, которая интересует меня.

— Это называется: использовать своё служебное положение.

— Только в минуты отдыха я позволяю себе искать эту женщину.

— Кроткую, нежную, смиренную, хозяйственную? А еще — активную и разумную?.. — вопросительно перечислял командир.

— Ну, да, — подтвердил Павел.

— Ну, словом, копия твоя.

— Наверно я не столь уж безупречен. Но я стараюсь стать таким, — неуверенно ответил Павел.

— Ну, ведь была зазноба на Земле. Чем новую искать, вернуться лучше к прежней. Не мальчик ты. Уж сорок лет прожил. Но нам всегда не угодишь… Семья, как горная река, где камни и пороги. Потоки жизни, как потоки быстрых вод, то бодро прыгают на валуны, то скачут вниз в тревоге.

— Одну тянуло вечно в горы к альпинистам. Другой бы по театрам шастать, чтобы получить автограф какой-нибудь звезды. А третью страсть неутомимый шопинг с утра пораньше из дома прогонял.

— А с пятой у тебя наступит пятая преграда.

— Была одна такая дама. Чуть что не так и не по ней, повадилась в постель ложиться головою вниз к ногам. Якобы ей тесно вместе рядом, неуютно лежать, кровать друг становилась узкой, тесной. Вместо того, чтоб обниматься, я вынужден был любоваться её пятками. Вот это каково?!

— Какого цвета были пятки?

— Смеётесь, командир?! Конечно розовые. Но ночью-то не разглядеть.

— Вообще трагедия, конечно, посметь нарушить ритуал семьи, — соглашался комендант.

— Сплошное безобразье, — морщился Павел.

— Ну, просто — караул! — ёрничал командир.

— Вот видите, и вы согласны.

— Гордиться нужно было ею. В былые времена её лихие кавалеры боготворили так её, что почитали честью припасть к стопам красивых ножек. А чем ты хуже прежних кавалеров?

— А для меня такое поведенье несерьёзно.

— Ради любви нам стоит уступать капризам; порою отказаться от себя

— Конечно, иногда я уступал. Но господин в семье — всегда мужчина.

— Ну, если ни одна не согласилась стать рабою Павла, наверно в чём-то заблуждался ты.

— Должно быть всё, как я хочу.

— Я, мне, моё. Как будто ты в далёком детстве, где всё на блюдечке тебе несут… А что касается той дамы, её ножек. Наверно был дефект, изъян, лодыжки там кривые.

— Да всё было в порядке. И даже стройные вполне.

— Смотри, как повезло тебе!.. А был бы, Павел, ты медузой, например. Что бы пришлось тогда перетерпеть тебе, дружище?.. Вокруг твоего носа ночью ну очень дружелюбно змеился б щупальцев-присосок хоровод: четыре, пять, шесть штук красивых. Не знаю точно, сколько этих длинных, изящных ног у жителя морей, — фантазировал командир. — Потом в блаженство сна впадал бы Павел ночью. Морские звёзды окружали бы его. А вот акула тихо подплыла в раздумье: не сожрать тебя?

— Не говорите ерунды! — сердился Павел.

— Представь, какая красота лежала б на подушке рядом, — не унимался командир.

— Какая мерзость!

— А вообще-то реагировать на всякую муру — себе дороже.

— Это, как сказать, — сопротивлялся Павел.

— Так что, Павел, ты — большой счастливец!

— Сейчас бы был тут комендант, русалку вспомнил, осьминога. У всех с ногами — чудеса, — обижался Павел, что командир отказался принять его сторону.

— Ну, вот и убедил тебя вернуться к этой капризуле. Хотя ты явно обогнал её.

— В чём обогнал?

— В капризах явных. Почаще на себя смотри со стороны. В других заметил тьму ошибок, то значит, что в тебе не меньше их.

— Вот тут почти согласен с вами.

— Скажи, как обстоят дела с Сергеем?

— С Сергеем? С навигатором?.. Нормально, — ответил Павел.

— А, если поконкретней.

— Что вас интересует? — спросил Павел.

— Ваши встречи, разговоры. Какие выводы ты получил из них. Мы это обсуждали в прошлый раз, — сказал командир.

— Ах, да… Следить за навигатором, чтоб он не развернул корабль к Земле, — ответил Павел.

— Ну, и… Открылась тайна авантюры?

— Мне кажется — он чист и авантюрой не запятнан.

— Такое ощущение, что тебе не интересна тема разговора. Ты — здесь. И нет тебя, — несколько разочарованно произнёс командир.

— Я весь — внимание, — пытался сконцентрироваться Павел.

— Мне жаль, Павел, что вы так и не осознали всю серьёзность ситуации. Если Сергею удастся развернуть корабль, то это катастрофа не только для нас. Это удар по всем, кто сейчас безмятежно покоится в контейнерах Хранилища. А ведь там — наши родственники, близкие, друзья.

— Я всё осознаю, — ответил Павел.

— К тому же связь не удалось пока восстановить. Космолёт до сих пор не покинул газопылевое облако, что очень и очень чревато плохими последствиями. Это должно нас всех волновать. — убеждал командир.

— Куда летим?.. Зачем летим?.. Никто из нас не знает, — резюмировал Павел.

— Совсем не так. Задача — выполнить задачу во что бы то ни стало. Мы — не из породы пораженцев, — констатировал командир.

— Да как-то страшно всё вокруг. Очень неуютно стало на корабле, — говорил Павел. — Как будто всё вокруг чужое.

— Суворов учил своих солдат побеждать не числом, а умением.

— Откуда может быть умение защищаться от врага. Никто нас не учил, что делать при таких ситуациях.

— Нас тоже не учили этому, — наступал командир. — К тому же некому было и учить. Такой полёт во звёздные просторы впервые совершился на Земле… Так что придётся нам учиться сходу на лету.

— А как? Совсем не представляю, — уныло отвечал Павел.

— Я прихожу в проблемы, ситуации и обстоятельства не с тем, чтобы подчиниться, согласиться с ними. А с тем, чтобы противостать и изменить их в положительную сторону, в свою пользу. — Не знаю. Наверно я не воин.

— Ну, да. За юбками гоняться, ты — герой. А защищать кто будет тех, кто в юбках?.. Потом ты удивлён, что женщины не остаются в твоей жизни… Ну, ладно: на героя ты не тянешь. Но чувствовать себя за каменной стеной любая женщина желает.

— Я старался.

— Вот что, Павел, начнём лечить тебя от страха. Ты повторяй за мной.

— Что повторять?

— Да точно то, что выше я сказал… Я прихожу в проблемы, ситуации и обстоятельства не с тем, чтобы подчиниться и согласиться с ними. А с тем, чтобы противостать и изменить их в положительную сторону, в свою пользу. Я не пасую перед обстоятельствами. Я не отступаю перед трудностями и препятствиями. Я — воин. Я — победитель.

Павел медленно повторил это позитивное провозглашение.

— И повторяй эти слова каждый день по разу в течении месяца.

— Повторять эти слова каждый день в течении месяца.

— Молодец! И обязательно старайся использовать обстоятельства так, чтобы они способствовали твоему успеху, — добавил командир. — Потом ты перестанешь бояться и уступать ситуациям, проблемам, обстоятельствам. Потом ты пойдешь вперёд и начнёшь рушить преграды и препятствия, как смелый воин.

— Я полностью на Вашей стороне.

— Ты же не смирился с тем, что у тебя не получалось с женщинами. Ты же не отвергаешь этой своей хорошей, благородной цели. Ты же упорно осуществляешь её даже в самых неподходящих условиях у нас на корабле.

— Я полностью согласен с вами, товарищ командир.

— Ты должен научиться быть головой, а не хвостом обстоятельств и проблем. Жизнь состоит из того, что нам часто приходится преодолевать её сопротивление. Если ты упал, ты же не остаёшься навсегда лежать. Если ты испачкался, ты же очищаешь себя от грязи.

— Всё правильно.

— Вспомнил. Вот что еще нужно тебе говорить и повторять: я отвергаю всякое поражение в своей жизни. Я активен. Я активен. Я активен всегда и во всём.

— Я активен. Я активен. Я активен всегда и во всём.

— Кстати, чтобы ты знал. Наш полёт состоялся только потому, что множеству проблемных ситуаций и обстоятельств, которые возникали при сооружении нашего космолёта, противостали упорные и настоящие люди. Они победили и поэтому мы летим… И мы не собираемся тут перечеркивать мужество и упорство тех тысяч и тысяч рабочих, инженеров, конструкторов, ученых…

— Полностью согласен с вами, товарищ командир.

— Продолжайте наблюдение за навигатором. Регулярно докладывайте обо всём. Детали, мелочи — всё важно для меня. Я очень рассчитываю на вашу помощь. Слишком наш навигатор безмятежен. Успех выполненной им миссии явно вскружил ему голову и придал ему уверенности в себе.

— Я полностью на вашей стороне.

— А как дела у вас с Антоном? Готовите ракетки к старту против нашего врага?

— Какой тут старт, товарищ командир? Задача абсолютно не из лёгких. Задача совершенно новая для нас. Пока что изучаем техническую литературу. Чем завершатся наши усилия, рано говорить. К тому же потребуется тут различная аппаратура, приспособления, ключи для реконструкции и сборки… Где это всё найти?

— Ну, что-то есть у коменданта. Ракетки эти, кстати — для Планеты. Как спутники для связи. Они не предназначены противостать врагу. Предполагалась: наш корабль способен отразить атаки. Но просчитались те, кто конструировал корабль. Ведь связь на нашем корабле мог отключить противник. И газопылевое облако тут ни при чём.

— Такое исключить нельзя. Их техника на всё способна.

— Вам с Антоном надлежит исправить все упущенья, что допустили разработчики на нашем корабле.

— Пока стараемся наладить связь. Попробуем перенастроить киборгов на службу почтальонов.

— Как это можно делать, сидя далеко от мастерских?

— Хотя я — тут, мой мозг работает над темой. Вы знаете, товарищ командир, что интуиция не спит, рождает мысли вспышкой. Мы через час с Антоном соберёмся вместе, устроим мозговой штурм проекта. Вот если бы ещё Сергея взять в команду нашу, тогда б быстрей пошли дела.

— Какой Сергей?! О чём вы?!.. Сергей достаточно умён, чтоб тайну нашу раскусить и сразу затаиться.

— А жаль. С Антоном нас так мало…

— И ещё обязательно найти противника. Его разведка где-то рядом бродит-рыщет. Найти и быстро обезвредить. А может они сворой стаи дикой, уже как крысы облепили весь корабль. Такое исключить нельзя.

— Для этого мы также киборгов начнём готовить. Задачка тоже сложная для нас. Ведь эти крысы могут прыгнуть на обшивку корабля. А могут прятаться от нас неподалёку. Антон и я конечно что-то знаем про киборгов, про их устройство. Но чтоб от «а» до «я», тут мы не знатоки.

— Дерзайте, Павел! Я надеюсь. Должны мы победить.

— Как вспышка озарит, я побегу осуществлять идеи.

— Корабль за нашими плечами. И отступать нам некуда, — говорил на прощание командир.

ххххххххххххххххххххххххххххх

После непродолжительной беседы с командиром, после осмысления этой очень серьёзной информации, которую Павел получил от командира, он мало-помалу неосознанно и незаметно для себя опять вернулся к мыслям о Василисе. И эти мысли привели его в новое русло. Павел вдруг стал слышать некий внутренний голос, который подсказывал ему очень простой выход из сложившейся ситуации. Ситуации не с кораблём, а с этими его чувствами, с его желанием во что бы то ни стало оказаться рядом с Василисой. Павла вдруг окатило озарение. Его интуиция подсказала, как просто и легко можно найти эту таинственную незнакомку.

— Я точно знаю, как найти эту женщину. Лишь бы только она была в Хранилище, — говорил Павел себе. — И к поручению командира нужно отнестись очень серьёзно. Не будет же совершенно зря, без всяких оснований командир подозревать навигатора. Но жить рядом с человеком и знать, что это террорист, довольно неуютно и где-то даже страшно. Не знаешь ты, когда рванёт… Командир проработал всю жизнь в разведке, он мог почувствовать реальную угрозу и потенциального противника…

Конечно же, командир обладает прекрасным чутьём разведчика профессионала… Что, если этот Сергей и вправду затеял авантюру и решил повернуть корабль от Планеты?.. Трубить об этом, разумеется, он не будет. За ширмой безобидной веры в Бога вполне удобно козни разные плести. Что если он имеет от своего начальства приказ осуществить коварный план, а самому каким-то образом сбежать на свой, враждебный нам корабль?.. Нет, закончиться должно всё хорошо.

Подумать даже страшно, если окажется всё правдой, что командир мне сообщил. Только теперь я осознал серьёзность положенья. Нет, лучше страусом побуду я хотя б на время. Как будто всё на корабле в порядке. А командир решил досуг разнообразить своими фантазиями. Не то тут можно тронуться совсем от страха. В мозгах и так сумбур творится, полный ералаш. Уютно жизнь на корабле текла. Но вдруг возникла буря, все смешала планы. Не буря, а — торнадо, что разметало всё вокруг. И нас снесёт та буря? — с тревогой спрашивал Павел, мысли и настроение которого сейчас полностью соответствовали ситуации, в которой оказался их корабль.

В небольшой кладовой Хранилища Павел отыскал фоторобот и набрал на нём облик незнакомки, которую он видел во сне. Ввел этот портрет впоисковик Хранилища. Добавил возраст незнакомки: тридцать лет плюс-минус два года. Также ввёл биометрические данные: рост и полноту… Через минут десять на экране высветились ровно пятьдесят женщин.

И хотя они очень были похожи друг на друга, он вычленил из полсотни вариантов только десять самых похожих, самых вероятных претенденток. Тут дело пошло еще быстрее. И вот перед его взволнованным взором была именно она: его единственная и неповторимая! Звали её также волшебно: Василиса.

— Это — она! Она! — вскричал он точно также как совсем недавно во сне.

Он смотрел на неё и смотрел, и ему вдруг почудилось, что она поманила его пальчиком. Он машинально вскочил, почти кинулся к экрану и с трудом опомнился. Она была там, на экране в далёкой-далёкой земной жизни. Он же был тут у себя на космолете в уже привычной среде Хранилища. Ему хотелось оказаться рядом с нею. Но это было нереально, недостижимо… Чем больше он смотрел на Василису, тем больше его влекло к ней, тем больше его переполняли чувства к ней.

— Подарок с неба опустился! Сон превратился в явь. Как Солнце и Земля… Земля и спутница её Луна. Не оторвать их друг от друга. Канаты притяжения крепки, — восторженно проговаривал что-то похожее на поэму Павел.

И его почему-то не очень смущал факт очень частого присутствия рядом с Василисой в разных кадрах статного мужчины. Василиса нежно называла его: Мишаня, Миша; и уважительно официально — Михаил. Павел старался не придавать большого значения этой явной привязанности Василисы к Михаилу.

— Когда это было?.. Было, да сплыло, — убеждал себя Павел.

И еще Павел видел ее на даче в окружении цветов, обычных кочанов капусты и красных помидор в теплице. Мужчина сосед помогал Василисе вспахивать и обрабатывать землю механическим рыхлителем. Сама Василиса иногда брала в руки тяпку, что-то там подкапывала, сажала, полола. Всё это говорило о её привязанности к земле, к цветам, к огороду.

Он вдруг услышал чей-то голос как бы ниоткуда:

— Тебя не возмущает, что можешь только посмотреть на Василису? Видеть, как она ходит, смеётся, говорит. Ну, что за наслажденье? Скорее — мазохизм!.. Так будет продолжаться, пока не завершится вахта экипажа. Затем в небытие уйдёте на бесконечный покой в чип в Хранилище. Василису сможешь встретить лишь на далёкой Планете. Она — тут рядом. И совсем — далёко, как беспризорная комета!..

Павла почему-то совсем не смущало, что он слышит голос ниоткуда. Он был вполне согласен с анонимом, с этим звуковым наваждением. На какое-то время Павел представил себе, что будет происходить в недрах Восстановителя, если переслать в него из Хранилища чип Василисы. Мгновенно запустятся необходимые процессы восстановления. Начнут образовываться частицы и структуры человеческого организма, соединяясь между собой, и, наполняясь жизнью. Чтобы в итоге приобрести формы тела соответствующего индивида.

Павел отбросил это видение, как недостойное Василисы, чтобы не портить себе впечатление этой слишком физиологично натуральной картины… Ведь, в конце концов, и ему, как и остальным переселенцам, когда-то надлежит пройти через точно такую же процедуру восстановления.

Восторг и радость понемногу сменились вопрошающим разочарованием:

— Взирать на Василису и больше — ничего?!.. — размышлял Павел. — Смотри, какая прелесть. Глаз не оторвать. Тут столько нежности и обаянья. Волшебная, притягательная женщина. И я ничего не могу поделать, чтобы быть с ней рядом! Не будь тупым, Павел. Раскинь мозги. В твоих руках ключ от решения проблемы. Товарищам моим ни холодно, ни жарко будет, если она объявится на корабле. Страдать из-за каких-то правил и инструкций… Зачем терпеть и ждать? — текли в полном согласии между собой собственные мысли и чей-то посторонний голос. — Себя пожалей. Ждать бесконечно долго ты не сможешь …

Павел уже не мог противостоять наваждению, в котором его разум как бы раздвоился. Возможно, этому состоянию Павла способствовало нахождение космолёта в газопылевом облаке, вызвавшем некие электромагнитные волны, парализующе воздействующие на волю человека. А, возможно, это было нечто иное. Ибо на корабле потом происходили ещё более необъяснимые события… С Павлом творилось что-то невероятное. Он уже совершенно не сознавал: плохо это или хорошо то, что он начал делать. В каком-то гипнотическом полусне он стал нажимать на нужные кнопки пульта управления Хранилища, корректируя некоторые команды джостиком…

…Кажется, произошло непоправимое! Павел всё-таки отправил Василису в Восстановитель. С минуту на минуту она должна была возникнуть там из своего фамильного чипа.

Павел бросился вВосстановитель, совершенно не представляя, как он будет встречать Василису? Что будет говорить ей… Глава 3

Режиссёр и киборги

— Скоро, очень скоро мы увидим рай земной.

Скоро, очень скоро мы наступим на планету.

Небесные обители, земля обетованная

Мы радуемся встрече покорителей планет.

Напевал нескладные стихи песни с такой же нескладной мелодией сухопарый человек лет шестидесяти пяти. Это комендант космолёта пытался сочинить гимн переселенцев. Впрочем, его не очень заботило: получится это у него или нет. Он не был песенником или композитором. Просто сейчас таким вотобразом он развлекал себя…В его облике было что-то гоголевское: близко посаженные глаза и вытянутый нос. А вот характер был у него своеобразный, почтичичиковский, авантюрный. Чичиков как продукт 21 века. В своей прежней земной жизни он как бы парил над проблемами и обстоятельствами. По крайней мере, личноему такказалось. Он падал в неблагоприятные обстоятельства ипроблемыи почти сразу же возносился над ними. И только к шестидесяти годам он сдал эти свои победоносные позиции. Но сдал их не по своей воле… В это космическое путешествие он и отправился для того, чтобы вновь взлететь. Взлететь над прошлым, взлететь над обстоятельствами. Взять из прошлого лучшее и похоронить всё неудачное и тёмное.

Он пересел к большому зеркалу, который висел у него на складе. Пригладив рукой седеющую шевелюру, комендант стал корчить перед зеркалом разные гримасы, надувать щеки, делать зверское лицо, улыбаться и опять напевать нечто собственное:

— Фигаро не здесь, Фигаро в запое;

Фигаро ушел в разнос на карнавал.

Фигаро не там, Фигаро на море;

Фигаро, наверно, в стельку пьян…

— И этому Фигаро уже шестьдесят пять лет. И этот Фигаро на этом дурацком космолёте мчится неизвестно куда и неизвестно зачем, — озвучивал свои мысли мужчина шестидесяти пяти лет.

— Товарищ комендант, разрешите сообщить о своем присутствии? — чтобы перекричать рокот певца, громко проговорил начальник связи Антон, только что вошедший в помещение склада.

— Проходи, проходи, товарищ связист Антон Антонович Антонов…Звучит почти набатом твоё имя. — певуче произнёс хозяин помещения и, чуть кружа, пронёсся к аккуратному столику с амбарным журналом.

— Вот гимн я сочинил про нас — переселенцев.

Хозяин кабинета пропел гимн собственного сочинения. А потом спросил:

— Как наша связь там поживает? Что космос шепчет по утрам?

— Наш космолёт летит без связи, — трагическим тоном сообщил Антон.

— Ну, если б связь с Землёй наладить. А так зачем нам телеграф? — заметил комендант.

— Я серьёзно. Я пришел закиборгами.

— Зачем нам киборги? — улыбаясь, спросил комендант.

— Переналадить в них программы, в курьеров превратить.

— Да, Бог с ней с этой связью! Есть поважней дела.

— Каждый отвечает за своё направление, — ответил Антон.

— Почаще в гости бегать будем. А то всё только на экранах видим наши лица, — проговорил комендант.

— Так будут киборги, иль нет?! — спросил Антон.

— А, кстати, я не спрашивал, Антон: с чего вдруг ты подался к звёздам? — спрашивал комендант, — Всё тот же Апокалипсис?

— Апокалипсис тут ни при чём. С юности меня тянуло к звёздам. Чем старше становился я, тем становилось жить неинтересно. Сегодня новое назавтра становилось скучным. Пока взрослел, всё было интересным для меня. Потом вдруг резко интерес пропал. Вся эта суета вокруг и планов всяких громадьё вдруг мелкими мне стали. Прозренье словно наступило.

— Из молодого в старца превратился ты. С чего такое вдруг случилось?

— Там наверху, где звёзды, совсем другая жизнь. События совсем другие.

— А для меня Земля — так просто рай! Калейдоскопы встреч и расставаний, и фейерверки страсти и побед.

— Я думаю, что это очень скучно.

— Что значит — ты не человек искусства. Вот тут бы закружилась голова. Банкеты, встречи, споры и знакомства. Сегодня карусели, завтра горок вихрь. Эксперимент, экстрим…

— Однако, мы не на Земле, товарищ комендант. Мы — среди звёзд горячих, ярких.

— Особенно горячих тут в тумане.

— Всё это временно. Мы вырвемся из облаков.

— Антон, ведь ты мечтал артистом стать, — неожиданно сказал комендант.

— И мысли не было об этом, — ответил Антон.

— А я вот с детства полюбил кривляться. Наверно от родителей пошло. Всё детство за кулисами прошло. Я был там за красивого котёнка. Родители со сцены мчались в ресторан. А ближе к утру возвращались, чтоб отвезти меня домой в холодную кроватку… Уж режиссёром стал, а всё меня всерьёз не принимали. Всё потому, что я всерьёз не принимал себя.Наверно глубине души я был всё тот же мальчик из под сцены.

— Сочувствую вам. Но вообще-то я — по делу. Где киборги у вас? — настаивал Антон.

— Я прежде анекдотом развлеку, Антон.Серьёзно к жизни относиться — очень несерьёзно… Играть, порхать и веселиться — вот наш девиз. Тем более на космолете…А анекдот такой… У дамы легкого поведения спрашивают: у Вас был роман с Александром Македонским?.. И дама отвечает…

— Это тот самый Македонский, который Атлантиду утопил? — вежливо включился Антон.

— Неостроумно… Хотя, чего я жду от технаря? — снисходительно произнёс человек солидного возраста.

— Служу Отечеству и космолёту, — скромно сказал Антон.

— А зря не хочешь слышать. Оригинальный анекдот! Смеюсь я до сих пор, как вспомню… Мне куража тут не хватает. Не то, что на Земле. Тогда я был среди богемы и сам богемой был. Я звёзды зажигал на сцене… Да что там говорить?!.. И вот всё брошено. И всё пришлось оставить… Богемный человек железки сторожит на складе. Их анекдотом не растормошить. Они не рассмеются от азарта, не схватятся за свой живот… Идём к твоим скучнейшим железякам… Всё это барахло когда-то чудо-техникой слыло.

— Вас как волной качает. То Вы — в мажоре наверху, а то минор Вам в спину дышит.

— Всю жизнь быть с публикой. А тут я — в заточенье… Вотчто такое Апокалипсис?.. Все от него бежали! Меня жеАпокалипсис манил. Я — человек азартный! Люблю я грандиозность бури, разгул стихий. С восторгом я смотрел на сцены разрушений, что каждый день нам телевизор наш дарил. Но Апокалипсис — совсем другое дело. Масштаб стихий совсем иной. Все небеса гремят громами, сверкают молнии, объяты заревом огня! Вулканы сотрясают Землю и каждая гора как будто дышит; дымится, изрыгая пламя.

— Так Вы б погибли там! Сгорели! — не понимал Антон.

— Так красиво, поэтично сгореть в огне вулкана.

— Я помню в интернете группы смерти были. Похоже, вы — один из них: поклонник суицида, адепт «красивой» смерти.

— Не понял ты меня. Я из другого сада. Достойно встретить пламя ада, — упивался своим бесстрашными словами комендант.

— Люблю грозу в начале мая, как шибанёт, и нет сарая. Сарай тот — моего соседа, — заметил Антон.

— Да, пусть хоть мой.

— Шутить изволим! Вы — больной!.. Лучивзбесившейся звезды подпортилиподкорку мозга, — возмущался Антон.

— Особый я! Такэто точно, — согласился комендант.

— Как может быть такое в голове?!

— Рекомендую быть таким. Другие краски жизнь наполнят.

— Да, тут не — краски! Чернота!.. Тогда зачем бежали вы с Земли? — спрашивал Антон.

— Завидую я тем, кто на Земле остался...

— Вы — импульсивный человек, — заметил Антон.

— Так низменно, так прозаично. Противно даже вспоминать… Но расскажу… Мой диабет… Паршивый диабетик, диабетище…Казалось, просто слово. Набор из разных букв: д, и, а… А вместе страшно и зловеще оказалось… Как приговор на смерть. Смерть гадкую, растянутой на годы…Сахара в моей крови было больше, чем в сахарной свекле. Ты представляешь?!..

— Не совсем, — ответил Антон.

— Я зажигал на сцене звезды. А сам же в это время гас.В начале — лёгкая усталость, лишний вес. Затем проблемы с головой. Теряешь память и вниманье, — перечислял комендант.

— Теперь понятна Ваша страсть к апокалиптическим картинам, — заметил Антон.

— Вполне возможно, что и тут последствия болезни… А дальшепадает мой слух. И я толстею. Как боров задеваю косяки дверей. А еще я стал потеть. А быть на сцене мокрым… Одежда липнет к телу. К тому ж от пота запашек стоит. Не сразу понял, отчего носы воротят в присутствии моём.

— Какие муки претерпеть пришлось, — сочувствовал Антон.

— Такое унижение развалиной быть. Идешь и думаешь: а если рухнешь наземь… Помогут? Подойдут?.. Или сочтут за пьянь? А их, известно, стороной обходят.

— Не сладко было вам, — соболезновал Антон.

— От этого сбежишь хоть к черту на рога, лишь маяту скорей закончить, — вспоминал комендант.

— От вашего рассказа жуть берёт, — сострадал Антон.

— А дальше — кризисы в карьере. Софиты тушат свет. Аплодисменты тихо вянут. Звонки по телефону тише, реже. И вот уж приглашений нет. Отказы за отказом. Нет места в фильмах для моих ролей.

— Печально оказаться за бортом. — поддержал Антон.

— И вот я слышу о полёте. О том, что Консерватор записывает в чип только здоровые клетки организма. Это как отредактировать текст. Ненужноелетит в корзину. И остаётся только суть: красивая, без всякого изъяна. И Консерватор точно так работал. Полезное — на чип. Всё вредное он отсекал на мусор. Как раз всё для меня… Я коекак прорвался. Завхозом согласился поработать, чтоб только быть зачисленным в переселенцы. К тому же прежние заслугиперед отечеством в культурной сфере сыграли свою роль… Словом, жуткий диабет пригнал угасшего комедианта на этот мощный космолёт.

— История со счастливым концом, — заметил Антон.

— Быть мертвым и восстать из мёртвых! — патетически произнёс комендант.

— Мы все прошли довольно сложный путь. Восстановитель нас извлёкиз тьмы небытия.

— Не понял ты, Антон. Я о другом совсем. В них нас и не было-то настоящих. Фантомы, электроны, кварки и больше — ничего от нас в этих загадочных структурах чипа… Теперь я чист от всяческой заразы, я ожил и расцвёл. Опять здоров, как Зевс!

— Я рад за вас, — поддержал Антон.

— Теперь так хочется общенья в коллективе. Долой берлоги заточенья!.. Театр организуем…

— Сергей наш говорил про немощи, болезни.

— Наш навигатор? — уточнил комендант.

— Наш навигатор… Так он сказал, что, если будешь с Богом, не будешь ты болеть, — сказал Антон.

— Серьёзно?!.. Что за чушь?! — пренебрежительно отреагировал комендант. — Сергей такой смешной. И даже командир считает также.

— Я помню, навигатор как-то зачитал псалом довольно интересный. Суть двух стихов32 псалма такая: С небес призирает Господь, видит всех сынов человеческих. Значит, видит меня и Вас. Он (Бог) создал сердца всех людей и вникает во все дела их. Представляете, что Бог вникает в мои и Ваши дела. А, значит, мы нужны Ему и интересны. Господьсовсем не хочет, чтобы мы болели.

— Конечно, интересно в фантазиях витать. Особенно тогда, когда ты молодой, — отреагировал комендант.

— Бог — не фантазия. Он — более реальность, чем мы с вами.

— Кстати, наш командир не очень одобряетбогобоязненность навигатора, — заметил комендант.

— А еще Сергей высказал довольно интересную мысль: есть апокалипсис глобальный, который поднимет Землю на дыбы. А есть апокалипсис индивидуальный, который ввергает человека в грязь и мерзость запустенья. Так апокалипсис индивидуальный, помноженный на мировое зло, влечёт апокалипсис глобальный — возмездие за грехи всех обитателей Земли!

— Ты слушай больше чудака… У космолёта — бешеная скорость. Если и захочет Бог, Ему нас не догнать. К тому же в безбрежном космосе мы, как иголка в стоге сена, попробуй — отыщи!.. И вообще, Антон, держись подальше от него. Надо предложить командиру, чтобы закатал Сергея в Консерватор.

— Ну, это уже слишком, — возмутился Антон.

— Думаю, что Павел тоже будет рад запрятать бузотёрав клетку… Онрадости лишает наш дружный экипаж.

— Я возражаю, — не соглашался Антон.

— Никто тебя не спросит… В Хранилище Сергей нам не опасен. К тому ж, его там встретит рай небес. Понежиться в фотонах, найти покой там вчудныхкварках — мечта переселенца.

— Наш командир не согласится. И Павел будетпротив.

— Сергей надежно будет спрятан там от Бога. Попробуй, отыщи его. Ворох разных там нейтронов и бозонов — вот всё, что можно обнаружить в чипе. А главное — его мы больше не услышим. Он разлагает коллектив.

— Не буду с вами спорить, — сказал Антон.

— И правильно, Антон! Ты — молодец, что согласился. А что касается командира корабля и Павла. То я уговорю их. Обещаю. Моя идея премию получит… А мыс тобой театр организуем. Ты будешь первым в труппе. Сейчас начнём учиться.

— Я к Вам пришел по делу. Где киборги мои?

— Потом-потом!.. Сейчас — проверка сил. А вдруг — ты гений сцены? Тогда тебе не увильнуть. Придётся сдаться Мельпомене.

— Не нужно Мельпомены! Где киборги мои? — отбивался Антон.

— Проделаем эксперимент. Представь себе: вот встретились две барышни подружки. Одна — из магазина женской моды. Другая в парикмахерской была. Изобрази их разговор между

собой при встрече.

— Товарищ комендант, когда всё это было?!.. К тому же я — мужчина. Зачем мне дам изображать? — возражал Антон.

— Ты — молодец! Уже соображаешь. Тогда — другая сцена. Представь себе: вот встретились друзья. Один — любитель бокса. Второй: ну, очень тонкая натура; ну, копия меня. Музеи, выставки, картины… И, разумеется, — театр. Попробуй их изобразить в коротком диалоге.

— Вы извините, комендант. Театром мы займёмся позже… А мнепридётся командиру доложить о вашем неуёмном саботаже и в Консерваторвас отправят.Я проголосую только — за!

— Такие строгости, Антон… И, всё таки, ты не получишь киборгов своих, — категорично сказал комендант.

— Как так?! — окончательно возмутился Антон.

— Зачем нас всех уродцами пугать?.. На складе есть, ну, очень крохотные птички дроны, изящные малютки… Размером в зажигалку, в спичечный коробок. Приладишь к ним чип памяти и микрофоны.И вот тебе — летающий посланникпочтальон в миниатюре… Ну, как, идея, юный критик? — снисходительно спросил комендант.

— Не ожидал от Вас… Я восхищаюсь Вами, комендант!

— Ты думал, что я просто так сижу…Я никто и ничто тут.Отнюдь. Почитываю номенклатуру разного товара. Просматриваю паспортные характеристики и технические возможности приборов и устройств.

— Вы — молодец, товарищ комендант.

— Эти дронытакие махонькие, такие нежные… Далёкое детство напоминают мне.Вдетской сказке «Муха-цокотуха» есть такие строки: «…Бабочки красавицы кушайте варенье, или вам не нравится наше угощенье?..» Так умилительно, так трогательно. Про наших дрончиков тоже можно так сказать. Вот только, вместо варенья они питаются энергией миниатюрных аккумуляторов… Такая красота появится у нас на корабле. Оттуда слышеннежный стрёкот; отсюда слышен стрёкот бабочек красавиц. Какмузыка земных полей, — комендант плавно кружил по комнате и также плавно махал руками, изображая крылья бабочки-дрона.

— А Вы — романтик, комендант! — уважительно произнёс Антон.

— Артист, артист всегда живёт во мне. И даже тут на космолёте… Поэтому… Поэтому и киборгов с собою прихвати.

— То не давали, а теперь — возьми?

— Да-да!.. Для благородной цели. Не нужно из них делать почтальонов.Актёров лучше мне слепи. В программы новые задачи заложи. Введи в них суть артиста. Так увлекательно создать всю труппу из таких ребят. Ещё никто не делал это. Я первым буду… — восторгался своей идеей комендант.

— Попробую. Я не решал еще такой задачи.

— Ты поколдуй над ними на пятёрку. Сенсацией весь мир мы поразим! А на афише рядом сбоку приписку сделаем с тобой: Антон Антонович Антонов создатель киборга сего. Соревнования потом устроим: кто лучше роль сыграет? Человек или машина? Для зрителя-потеха и награда.

— Наверно, будет интересно, — поддержал Антон.

— Какие перспективы перед нами!.. Прорыв и революция в искусстве! — почти пел комендант, восторгаясь своей сногсшибательной идеей. — И этих птичек дроновне забудь с собою прихватить.

— Они предназначены для аэрофотосъёмок местности Планеты, — заметил Антон.

— Не только. Отпугивать агрессивных аборигенов, если таковые на Планете есть. Запугивать местных хищных животных типа льва, тигра, волка. На этих дронах установлены спец-звуковые устройства, выдающие такую частоту, которая вызывает страх и панику слушателя. Вот так-то, — довольный собой и своими познаниями, выложил комендант информацию о дронах.

2Встреча с единственной и неповторимой

Из Восстановителя Павел привёл Василису в комнату отдыха, где была небольшая оранжерея с множеством живых цветов.

— Добро пожаловать на наш корабль! Присаживайся, осваивайся, Василиса. Меня звать Павел. Мы находимся в космолёте. Я — инженер по обслуживанию Консерватора, Хранилища, Восстановителя, — говорил Павел.

— Как будто вечность пронеслась, пока очнулась. С трудом я прихожу в себя, — сказала Василиса.

— Сейчас мы покинули Восстановитель и находимся в комнате отдыха нашего космолёта.

— В голове ещё тяжесть, круги идут.

— Такое состояние скоро пройдёт… Адаптация занимает минут десять-пятнадцать.

— Я потерплю. Это, наверно, как после наркоза. По крайней мере, теперь я смогу ощутить то, через что проходят мои пациенты после операции.

— Так ты — хирург?

— Не просто хирург. Трепанация черепов. Врач нейрохирург.

— Довольно сложная, ответственная работа.

— Я уже привыкла.

— Я знаю, любишь ты цветы.

— Цветы?.. Ах, да. Я увлекалась разведением цветов. Сама готовила почву, подбирала соответствующие удобрения. Это так интересно. Я очень этим была увлечена. Не понимала тех, кто равнодушен к цветам.

— Да, разве можно жить без этой красоты? — умилялся Павел.

— Ну, вот я кажется отхожу от наркозного, дурного состояния в голове… Так вы сказали, что вас Павел звать?

— Ну, да. Меня звать Павел.

— Откуда вы и кто?

— Так я же сообщал, что мы находимся на космолете. Я инженер по эксплуатации Консерватора, Хранилища, Восстановителя. А это — комната отдыха на космолёте.

— Вспомнила. Вы это говорили… Перед полётом я проходила инструктаж: что есть наш космолёт и кто обслуживает корабль. Всего пять человек и все мужчины.

— Всё правильно, всё точно так.

— Как замечательно! Туман из головы ушел, — Василиса оглядела себя. — Я начинаю кажется соображать. Ну, да вот в этом платье я входила в Консерватор. И в этом платье же меня восстановил Восстановитель.

— Вы, Василиса — точный оригинал во всём. Не копия себя — поверьте. И даже платье ваше — ваше.

— Насколько понимаю, наш полёт закончен и подлетаем мы уже к Планете? — спрашивала Василиса.

— Ну, не совсем полёт закончен.

— Что значит — не совсем?

— А то, что нам ещё лететь, лететь?

— Лететь, лететь?!.. Тогда зачем я здесь? Зачем меня восстановили?! — возмущалась Василиса.

— Случайно получилась. Опробовал я автоматику Хранилища. Случился сбой и вот вы — здесь.

— Ни че себе! Хорошая картина! Меня не ждали тут!.. Чужой вокзал и я без чемодана. Ни гардероба, ни чулок! Где взять другие платья? А женское бельё? Косметику и прочие наряды? Надеюсь, всё это в избытке есть на корабле?

— Мы что-нибудь придумаем, — ответил Павел.

— А крем, а фен для сушки, предметы женской гигиены?

— Да вы и так прекрасны, Василиса.

— Такое ощущенье, что до сих пор вы холостяк. Не знаете, что женщине необходимо.

— Конечно, что-то знаю.

— Так… значит — ничего не получу. Ни платья, ни расчёску. Ну, да я помню. Команда мужиков из пятерых мужчин на корабле. Чтоб не было соблазнов. Чтоб встал, умылся, иногда побрился. Чтоб всё по минимуму шло…

— Ну, там, где пятеро мужчин, почти спартанский образ.

— А мне это зачем?!.. Не томите, Павел. Назад в Хранилище хочу.

— Зачем же торопиться? Немного отдохните.

— От чего? И что прикажете тут делать?.. Спросить, как вы живёте и сладко ль тут на корабле?

— А почему бы нет? Событий и у нас хватает.

— А может быть: про овощ и клубнику? Как поняла, любитель вы земли, — говорила Василиса.

— Так трогательно вспомнить дорогую Землю…

— Ну, так и быть. Минут на пять застряну… Итак, я даже семена цветов с собой взяла. Я первым делом на Планете клумбы разведу у дома. На Земле у меня было всего двадцать соток. А на Планете будет полное раздолье.

— Я уже представляю, как это будет бесподобно, — пытался восхититься Павел.

— Всё нужно знать, всё нужно на земле уметь, — продолжала Василиса. — Многие не знают элементарных правил. Растяпы цветоводы берут для рассады почву со своего же участка.

— Да-да, Василиса! — с энтузиазмом поддержал Павел. — Это же грубейшая ошибка брать почву со своего участка!

— Из-за этого неокрепшие ростки заражаются болезнями и вредителями.

— И в итоге гибнут! — удачно согласился Павел.

— Для рассады рекомендуется использовать свежеприготовленные смеси. Можно также обеззараживать почву на участке с помощью прогревания и обработки раствором марганцово-кислого калия. На десять литров воды нужно всего три — пять граммов.

Павел уже только согласно кивал. От волнения, что Василиса опять потребует возвращения в Хранилище, чего ему никак не хотелось, запас одобрительных реплик у него почти иссяк. Тем более, что флора и ботаника были вне сферы его интересов. Кое-что он всё-таки сумел выдавить из себя:

— Это очень интересно. Я обязательно воспользуюсь… — Павел запнулся, совершенно забыв, чем он должен был обязательно воспользоваться.

— Вот видите, как замечательно беседа наша протекла… — заметила Василиса. — Итак, обещанные пять минут успешно истекли. А теперь, как договаривались с вами: привет и до свиданье! Идёмте в этот самый Консерватор.

— А что заставило тебя покинуть нашу Землю? — совершил отвлекающий манёвр Павел. — Всё тот же Апокалипсис зловещий?

— Не совсем. Если бы он остался на Земле, я б никуда не стала улетать… Случайно я узнала, что мой знакомый Михаил записался в колонисты на Планету. Не сообщил об этом никому. Тайком решил отчалить… А впрочем, это я к нему стремилась. Всё думала: начнёт вниманье обращать он на меня… Теперь надеюсь встретить на Планете, надеюсь там его обворожить… Вот это мой апокалипсис и есть.

— Так коротко и так печально. Почти, как у меня. Была одна невеста, а потом — другая. В итоге: не сложилось ни там, ни тут.

— Бывает, всё бывает в этой жизни.

— Вся жизнь моя из расставаний и череды случайных встреч. И я так рад, что встретил вас.

— Как грустно: Миша — мой апокалипсис. А ведь могло быть всё наоборот. А вместо этого: апокалипсис плюс Миша.

— Получается, что с Михаилом вы и врозь и в тоже время как бы вместе, — проговорил Павел.

— Как часто на распутии стоим… Чего-то ждём, надеемся и ищем. Не знаем, что нас ждёт там впереди.

— Не позавидуешь нам. С тобой мы, как сестра и брат в несчастье… Я тоже был не раз отвергнут…

— Бывают не такие совпаденья.

— Давай забудем всех их прежних; отбросим как ненужное старьё. Начнём всё с белого листа. Дружить с тобой начнём.

— Какой вы странный, Павел? Какая прыть! Какой карьер!.. Как можно предлагать такое ни с того, с сего? — протестующе восклицала Василиса. — К тому же мне пора шагать в ваш Консерватор.

— Тебя не любят, меня — тоже. Свободны мы от пут чужой любви. Ведь наша встреча не случайна. Василиса. Я просто чувствую, что всё у нас получится.

— Вы как-то очень уж по-деловому предлагаете дружить.

— Два года вахты в космолёте разучили лавировать в словах. Что думаешь, то сразу говоришь.

— Уж слишком быстрый, Павел, вы.

— А почему бы — нет, коль сблизила судьба?.. К тому же, видел я тебя во сне ещё до нашей встречи. Тот сон пророческий. Теперь тебя я вижу наяву. И очень рад, что так случилось.

— На космолёте есть больные? — спросила Василиса.

— На космолёте нет больных… При записи в Консерватор все болезни, все больные клетки организма отсекаются и не записываются.

— Вспомнила. Всё правильно. Болезни все на свалку. Ну что ж, отлично, что мужчины все здоровы.

— А почему такой вопрос?

— Я — врач психотерапевт, нейрохирург. Подумала, а вдруг на корабле нужна кому-то моя помощь.

— Мне лично помощь и нужна, — обрадовался Павел, что сообразил, чем ещё можно затормозить Василису от сиюминутного желания возвратиться в Консерватор. — Как раз мне нужен психотерапевт. Такое ощущение, что в голове тараканы завелись.

— Ты дихлофос попробуй. Очень помогает. Я как-то видела, как тараканов травят дихлофосом. Эффект почти мгновенный.

— Я правду говорю.

— Да, ладно, Павел, придуряться! Ведь взрослый человек.

— Совсем я не шучу.

— Я понимаю: не хватает женского общенья. Тянуть годами лямку без амурных развлечений… Такая скука тут на корабле.

— Наш корабль попал в жесткое гамма-излучение от вспышки на звезде. И это излучение повредило что-то в моей голове.

— Снаружи?.. изнутри? — явно ехидничала Василиса.

— Это одна из главных причин, почему я не мог справиться с собой, с управлением пульта, когда проводил профилактику рабочих систем Хранилища. Вот почему ты и появилась на корабле.

— Сочиняешь, Павел. Точно сочиняешь. Тебе не провести меня. Ведь я ещё и неплохой психолог… Что ж, Павел, коль решил ты поухаживать за мной, я расскажу про Михаила.

— Зачем какой-то Михаил? — спросил Павел.

— А вы расскажете мне о своей принцессе.

— Я не хочу их вспоминать, — отнекивался Павел.

— Когда о прошлом говоришь, то больше понимаешь человека, — настаивала Василиса.

— Что толку вспоминать о тех, кто нас не любит?.. Вогнать себя в унынье и тоску?

— Михаил — очень интересный человек. И даже в чем-то уникальный.

— Мы все очень разные. При всём желании, ни я, никто другой не сможет стать тем Михаилом.

— Михаил — будущий капитан экономики Планеты. Его лозунг: «Там, где я — мне хорошо. Там, где я — всем вокруг должно быть хорошо. Я успешен всегда и во всём. Вокруг меня все успешны всегда и во всём». Он всегда хотел и делал, чтобы людям вокруг него было хорошо. К вершинам бытия стремился он подняться.

— Не быть червём дрожащим. Если уж трястись, то не над коркой хлеба, — не совсем удачно вставил свою лепту Павел.

— У Михаила два высших образования: биржевая и банковская экономика, а также география экзопланет. По духу он: романтик, бизнесмен, путешественник. Основал несколько собственных компаний. А всё это значит, что он сможет успешно заниматься экономикой Планеты. А еще он человек доброй души и широкой натуры.

— Если ему было так хорошо на Земле, что дёрнуло его умчаться на Планету? — удивлялся Павел.

— Желание помочь переселенцам. «Где я — там и другим должно быть хорошо». Свой лозунг Михаил решил реализовать на далёкой Планете. Его присутствие — уже богатство для тебя. В его присутствии становишься гораздо лучшим. Его присутствие поднимает тебя. В его присутствии ты ощущаешь себя умней и значительней.

— Похвальное стремленье делать людям хорошо. Как надоели эгоисты, самолюбивые друзья: я, мне, моё — вот их коронный лозунг. У Михаила стоит поучиться.

— Вы это искренне? Иль самолюбие взыграло?

— Моё присутствие уже богатство для других. Где я — там хорошо другим. Звучит оригинально.

— Такое либо — есть. А либо — нет.

— Ну, мне похвастаться особо нечем. На фоне этого Михаила любой мужик поблёкнет. С человеком такого уровня мне сложно конкурировать, — заметил Павел.

— Возможно, что я не дотянула до уровня, который ищет Михаил, который соответствует его запросам. Поэтому не обратил внимания на меня. Не вызвала я интереса у него.

— У каждого — свой потолок.

— Миша любил путешествовать по разным континентам. Но наш полёт конечно романтичней… Наверно, Павел, в курсе ты, где список всех команд?.. Вдруг Михаил записан в члены экипажа. Тогда бы я себя туда тайком вписала. Мы б оказались вместе с ним в одной команде, когда бы подоспело наше время.

— Наверно, командир заведует тем списком. И очень сомневаюсь, что станет открывать он тайну списка.

— Я возвращаюсь в Консерватор. Дождусь там встречи с избранником своим.

— Мы — странники, мы — пилигримы. Бежали мы от смерти, от разрухи Апокалипсиса… Всадники Апокалипсиса остались позади… Что ждёт нас впереди? Что за пристанище в конце пути?.. — старался Павел перевести разговор на другую тему.

— Летим туда, где будет новый дом, — ответила Василиса. — Но отклонились мы от темы. Коль ты твердишь, что с головой проблемы, то вот, что я решила. Останусь я тебя лечить. Но при одном условье. Покажешь мне Мишанюмоего.

— Какой же твой, когда не — твой!

— Сама я разберусь: кто — мой, а кто — не мой.

— Так он хранится в чипе далеко, его нам не достать.

— Выведи историю событий его жизни на экран. А там посмотрим.

— Нужны все данные его: фамилия, имя, отчество.

— Всё это мне известно.

— Дата рождения. Бывший адрес на Земле, — Павел надеялся, что в чём-то Василиса пролетит и это будет благовидным предлогом, чтоб можно было отказать ей в просьбе.

— Сейчас, или попозже доложить?

— Я понял, что вышеуказанная информация отсутствует у вас, — уже в тайне радовался Павел.

— Всё так официально. Как в паспортном столе. Вот как нарочно есть и адрес, и даже день и год рожденья.

— Вообще-то, командир у нас тут строгий. Он должен завизировать просмотр.

— Меня вытаскивать без разрешенья можно?.. — Василиса уловила явную позицию Павла воспрепятствовать её виртуальной встрече с Михаилом на экране Хранилища. — Посметь прервать мой сладкий сон на самом интересном месте… Нормально это?.. А может быть ещё потребуешь рассказ, чем занималась я во сне?!..

Эта перепалка начала утомлять Павла. Инициатива была явно не в его руках. Сказывалось, очень сказывалось то, что Василиса объявилась совершенно неожиданно, спонтанно. Павел совершенно не был готов к этой встрече. Одно дело грезить, мечтать о встрече, которая совершится в далёком будущем. И совсем другое дело, когда это произошло вот так спонтанно, неожиданно. Он совершенно потерялся. Эта встреча застала его врасплох. Понятно, что если бы он планировал выпустить Василису из Хранилища, то он бы заранее подготовился, придумал бы темы для беседы, которые могли бы привлечь женщину, заинтересовать. Он придумал бы что-то такое, что могло бы удивить Василису. Тогда бы он чувствовал себя хозяином положения. Он бы блистал некоторым остроумием, был хладнокровен и уверен в себе. И его бы слушали, его речами может быть даже восторгались… Теперь же ему приходилось продираться через свою растерянность, фактор неожиданности, волнение. Он чувствовал себя почти юнцом, который пришёл, может быть, на своё второе или третье свидание. Юнцом, которого как на экзамене пытают совершенно неожиданными вопросами. А хорошие и правильные ответы только насмешливо машут ему из далёкого далека своими крыльями.

— Итак, покажешь Мишу — буду я лечить тебя, — говорила тем временем Василиса. — А иначе — прощай, мой симулянт несчастный.

«А собственно, чего я прицепился к ней?.. — размышлял Павел. — Когда-то с кем-то у меня такое было: я ей — одно, а мне в ответ — привет. Я — про Ерёму, мне — проБармалея… Ну, в общем-то нормально всё. Девица в Михаила влюблена… Другую поищу. В Хранилище их пруд пруди. На ней сошёлся клином свет?.. Девица, как девица. Ну, что особенного в ней?.. Фигура статная, приятная на внешность. Носик аккуратный, чуть вздёрнутый. Голубые глаза. Родное, русское лицо, чуть озорное… Целенаправленна, не ветрена, строга в манерах, в личной жизни. На первого встречного не кидается. Верна своему Мише. Вцепилась в Михаила Василиса. Зачем мешать ей? Кому-то нравится впустую в пустоту стрелять… А я с какого боку?.. А есть ведь и другие, свободные подруги, которые себе партнёра мужа ищут… И точно также: не ветрены, строги в манерах, личной жизни, верны, фигуры статные, приятные на внешность…»

— Алё, алё!.. Заснул нашфинист ясный. Итак, покажешь Михаила, мы вылечим тебя.

— Ну, хорошо. Пусть будетпо твоему.

— Я позже осмотрю тебя и тоже очень официально, как в поликлинике. Чтоб запись и мед-карточка была. Без регистрации, как помнишь, врач не принимает пациента. Тогда посмотрим, что там с вашей головой.

— Заранее спасибо, Василиса. И так удачно всё совпало, что ты не просто врач, а психотерапевт. Надеюсь, что наверно, очень классный.

— Я многим помогла. Посмотрим, что в аптеке есть на корабле, — сказала Василиса.

— Мы без лекарств летим. У нас тут все здоровы. А что со мной произошло… Ну, невозможно всё заранее предвидеть. Звезда и вспышка, жесткие гамма-лучи. Меня задело излученье той звезды.

— Да. В жизни всякое бывает. А с головой твоей чуть позже разберёмся… Пока освоюсь я на корабле. Одежду подыщу, хотя б мужскую, чтоб было что одеть, сменить.

— У коменданта спросим. Наверняка на складе есть д-принтер, что умеет шить женскую одежду. Д-принтеры питания готовят пищу нам. А этот настрочит тебе по вкусу нечто сногсшибательное, с любимым прибамбасом.

— Неплохо бы. Надеюсь, что такая мелочь, как журналы мод, есть в памяти компьютеров.

— Комендант нам всё расскажет и покажет…

«А собственно, с чего бы вдруг в восторг пришла девица от меня? — задавал себе вопрос Павел. — Чего я умник ждал? Чтоб сразу бросилась в объятья и с жаром обняла?.. И сладкие слова в мой адрес: — «Очаровал меня ты, Павел. Всю жизнь искала я тебя. И вот, о счастье, я нашла!»».

Продолжение следует...