Ваня деревенский зомби, часть 2

Еду я как-то на велосипеде, сзади на багажнике у меня ящик приспособлен. А в нем лежит с десяток свеженьких поленьев. Это меня один мой американский друг попросил, — пришли мне друг Ванья, — говорит, — настоящий русский дрофф. Я, — говорит, — у себя в Калифорнии баньку сделал русскую…

Топить дровами у них в Америке нельзя, очень уж дорого получается, да и штрафы за незаконную порубку несусветно высокие. Топить баньку Джеймс Эдвард* будет брикетами, специально для этого дела приготовленными из всякого мусора, типа опилок. А мои русские поленья он хочет положить на специальную полочку, и надпись сделает, русскими буквами: «Настоящий русский дрофф!!» И, именно, в такой транскрипции.

Но впрочем, это к делу не относится. Пока мои дрова еще довезти надо.

Еду я по трассе федерального значения. Кусок такой ровный и длинный, с пару километров будет. Как тут, мимо меня, на расстоянии чуть более метра, проносятся, под рев форсированных движков и вой турбинок нитроускорителей, с десяток размалеванных легковушек импортного производства.

Меня чуть не сшибло с трассы воздушным потоком!!! Эти, как их мать? «Рейсеры», чтоб им провалиться на месте!!! Беру, недолго думая, самое завалящее полено из ящика за спиной и швыряю вдогонку самому разфасонистому авто. То ли авто, чуток притормозило, то ли я такой меткий и быстрый оказался. Но мое полено попало ему прямиком в заднюю левую блок фару. И разбило ее по ходу. Ну, этот лихач от такой моей наглости по тормозам, разворачивается и ко мне.

Все, — думаю, — опять придется драться!

Этот деловой, лихо так с подворотом, притормозил около меня, окошко приоткрыл и спрашивает:

— Что дядя? Жить надоело?

— Да нет, вроде как. Не надоело, — отвечаю степенно, — да и был я там, на той стороне и мне не понравилось. Темно там и скучно. Да и нет ничего. А вот чего вы, такие молодые и красивые так стремитесь на тот свет не пойму?

— О как! — Водила удивился настолько, что даже из машины вылез и забыл, что собственно говоря, он хотел вначале. — Я это и не стремлюсь вовсе туда. Мне и здесь пожить в кайф. Просто скучно все и серо. Только за рулем и чувствуешь себя человеком, когда двести лошадей под капотом, спидометр давно приклеился к ограничителю, «Нитро» визжит на последнем сдохе, — вот это я понимаю: Адреналин!!!

— Дурак ты, а не «адреналин». Это же своего рода наркомания. В обычной жизни и не нужен этот наркотик, потому и не выбрасывают его в кровь надпочечники. И жизнь обычная, такая как есть. — Что-то сегодня потянуло меня на лирику. — А если вот, как ты, например, постоянно себя на грани жизни и смерти держать, так и адреналин постоянно в организме будет присутствовать. А потом в обычной жизни, уже и не сможешь без этой подпитки. Но, все рано или поздно кончается…

— Да ты дядя философ, как я посмотрю, — усмехается парень.

— Да ну тебя, в принципе каждый волен распоряжаться своей жизнью так, как ему вздумается. Тебя твоя девушка вон ждет в машине, волнуется. Иди к ней, люби ее, у вас мало времени осталось…

Сказал я так, сел в седло своего велика и поехал. Как в воду глядел. Уже многим позже, через полгода примерно, мне бабы наши рассказали, что местные наши стритрейсера устроили гонки очередные на том участке трассы. Заводила их, мой знакомец, по имени Валентин, вместе со своей девушкой, уже в конце гонок на полном ходу врезался в бетонный отбойник и влетел в толпу зрителей. Сам водитель и его спутница погибли мгновенно, взорвались бак и нитроускоритель, Помимо них погибли еще три человека. Еще несколько парней и девушек были доставлены в близлежащую местную больницу…

Пы. Сы: А американец, друг мой «астронавтический», дровишки наши получил все-таки!!! Фотку из баньки своей прислал: Сам стоит, собственной персоной. Брюс Эдвард, весь в пару и морда красная. Дровишки, как и наказывал, лежат на полочке.

«Настоящий русский дрофф!!!»

Примечание автора:

** Джеймс, Брюс Эдвард. Майор корпуса морской пехоты США. Американский астронавт. Живет в Калифорнии. Герой моего рассказа: «Ваня, деревенский зомби и американский астронавт».

— Па-а-думаешь зомби! Так теперь что, нечеловек что ли? Дескать, дышать не надо, есть не надо. Зато мыслить могу по-прежнему. Или даже еще больше. Ведь в прошлой моей человеческой жизни и подумать-то некогда было. То одно, то другое. А сейчас времени вдосталь. И главное, ведь спать не хочется ни капельки. Сиди себе по ночам, книги читай. Ну, или на крайняк, в Гугле лазай, информируйся.

Появился у нас в Перловке Черный маг. Да не простой, а целый Архимандрит седьмого уровня посвящения Славной церкви Сатаны. По его словам, — дипломант трех кругов Ада и обладатель Второй Теневой степени Вельзевула.

— Ну, это уже потом стало известно, про степени и уровни. А тогда, когда он первый раз у нас появился, никто даже и внимания не обратил. Идет себе по улице мерзкий тип, слюни роняет, на вид поганенький и убогий. Роста чуть выше среднего, волосом, равно как и голосом не богат. На бороде три волосины, на маковке проплешинки. Голосок писклявый такой. С двух метров уже не разобрать. А глаза вот бесовские, так и зыркают, так и зыркают, норовят в душу каждого пролезть. В самое нутро углядеть твое, — тут собеседник мой, батюшка Аникин сплюнул на пол, — не к ночи будь упомянут. И вот, что странное, Ваня, ходит ведь среди людей и души русские смущает. Разговоры ведет свои странные: дескать как вы здесь живете можете? А не пора ли продать души дьяволу? Мужикам втюхивает, — женщины без запретов, любовь, разврат, выпить там, закусить. И никто нам не указ! Бабам на ушко шепочет, — а зачем вам мужики, сами с усами. Шмоток надо-бы прикупить. Вон, видишь принцессы заморские в чем ходят? А вы чем хуже? Да и деток рожать не торопитесь. В свое удовольстие живите и возрадуйтесь Сатане, отцу вашему.

Среди молодежи ходит, интригует: «Вся сила в Интернете! Ничего знать не надо, в интернете все узнать можно за два клика. Виртуальный героизм важнее реальности. «Диванные войска». Скайп, Твиттер, Фэйсбук, Однокласники. Низкий пинг, высокий он-лайн, чат, форум. Конференция...». Тьфу, прости господи, нахватался заразы этой.

Сидели мы с батюшкой Аникиным на двух пеньках у обочины дороги, той самой, что мимо нашей Перловки в Самару ведет. Я по случаю отправки Катериной батьковной очередной партии «зомбикефира» и моей для нее помощи. А батюшка наш наоборот, приехал из города, где был на конференции по теме борьбы с мракобесием, в отдельно взятых удаленных районах.

— Вот ты скажи Иван, сущность потусторонняя, ты же, вроде как, должен быть на его стороне, бесовской?

— Нет, ну это вы загнули батюшка, ой извините, — я тут смущенно поковырял ногой в земле, — какой я нафиг потусторонний. Конечно, если не считать того, что вроде как и не живой, но тем не менее, я простой обычный, гм, человек, точнее зомби. Блин, запутали вы меня Отец Аникин.

— Так я о чем Ваня и говорю. Ты хоть и зомби, но наш родной. И живешь как наш человек, по закону простому, народному. А этот Но-уу-рэс, тьфу, как кусок дерьма сьел, этот значит маг черный-то? Он то как раз и есть человек обычный, плоть от плоти матери и отца своего. А видишь? Как оно выходит, что нет никого хуже. Разлад он вносит в души людские. Вроде и не сказал ничего, а так намеками. И смотришь, там пошла вражда, взгляды косые. Мужики уже морды насмерть бьют друг другу. Бабы уже начинают смотреть туда, куда не следует. Детишек не хотят рожать. Земля не пахана, окна паутиной заросли. А эти за компьютерами сидят, ничего их не интересует. Девок голых разглядывают и пошлые коменты пишут.

— Да уж, надо что-то делать? Может я его того?

— Да бог с тобой Ваня! И не вздумай даже, брать себе грех на душу. Хотя если подумать какая может быть душа у неосвященного зомби. Нет, здесь дело серьезное. И не вздумай даже, — отец Аникин погрозил мне пальцем.

— Ну, а что делать? Ведь так оставлять это все никак нельзя.

— Да Ваня, и оставить никак нельзя это непотребство. Ты знаешь Иван, он мне, маг этот, уже пригрозил церковь сжечь, да не своими руками. Говорит, ваши мужики сами придут и сожгут. А на месте пепелища устроят публичный дом.

— Ох, ну ни х… на себе, ой, простите батюшка. Как же это? И что никто ему не указ?

— Я в полицию заявление на него отнес, написал: «деструктивная секта». Проверка была, ответили мне: «Признаков деструктивизма не обнаружено». И ко мне в приход народу все меньше стало приходить. Все по домам сидчт в компьютеры уставились бесовские свои. В онлайн казино уже все свои последние деньги мужики спустили...

— Отец Аникин, ну про компьютеры вы это зазря. Железка чем виноватая? Не она же баб голых фотграфирует. От людей все идет. И от тех, кто их умами завладеет.

— Ты Иван правильную мысль сказал: «От тех, кто их умами завладеет». Вот и сердце мое болит о том же, и что делать не знаю.

— Ну ладно вам Отец Аникин, не все так гнусно под луною. Надо, как-нибудь, мне взглянуть на это мага трансильванского.

— Ваня, прошу только об одном, рук не замарай. Про твою бессмертную душу пока умолчу, до полного выяснения вопроса. Но чистота рук, как и чистота помыслов, дело святое...

Вот такой у нас состоялся разговор парочку дней назад. Подумал я решил пойти на этого Мага-магистра посмотреть. Далеко ходить не надо было, сразу за сельсоветом, мимо дома Катерины, а там еще метров пятьдесят пройти. Стоит, домик себе отгрохал мракобес на три этажа. Сияет блеском нездешним. Ворота кованные, забор высокий. Нажимаю пипку звонка на «калитке». Открылось маленькое окошко, смотрит на меня морда в форме, вопросы задает,

— Что за нах? Ты с каких гор спустился братела?

Тут надобно бы заметить, что в последнее время я в днем стал редко на улице появляться. И за событиями как-то не следил. На деревне люди появились новые, со мною не знакомые.

— Ёперетеце? Вали пока цел. — Вот чего я не люблю, так это хамства. Посмотрел я на эту калитку кованную, высотой под два метра. На эту щелочку, откуда на меня этот тип зыркает и, легонько так, в полсилы, двинул левой ногой по замкам калиточкиным. Металическая калитка весом явно под сто кило, вместе с незадачливым охранником отлетели назад метров так за пять.

Ну, а что делать? Я знаками охране показываю, не хотел мол, и иду в дом.

— А ты наглец, брат! — завявляет мне этот, как его, «Ноурэс седьмого уровня посвящения, и обладатель второй теневой степени». Я ведь про тебя все знаю. И про то, что ты мертвяк. И как ты здесь окопался. Хе-хе. На фоне косной социальной культуры можно спрятать, что угодно и кого угодно. Я ведь за тобой даже посылать собирался. Интересно мне братка с тобой было пообщаться. А ты сам пришел, хотя и не зван был. — Ноурэс сидя на роскошном кожанном диване, в черном вышитым золотом халате, смотрит на меня.

— Волк тамбовский тебе братан, — стою, хорохорюсь, мыслями пытаюсь собраться. Думал что просто приду, дам раза и все делов. А тут такая пакость окопалась, умноинтеллигентная. Стою в ступоре.

— Да ты присядь Ваня. Выпить не предлагаю, потому как не в курсе, что там у вас на том свете выпивают. Ну разве может чашечку человеческой крови? — Смотрит своим змеиным взглядом. Не понять, шутка или нет. Видя мое молчание, — да не напрягайся Иван, шутка. Есть у меня для тебя парочка мыслей, хотелось бы с тобою их обсудить. Я ведь как понимаю, ты ведь местный с измальства здесь живешь всех знаешь. Ты сам разве не видишь, что народ без пастыря, без пастуха, без вождя своего, похож на того барана, который умер с голоду, стоя меж двух копн сена.

— Да уж сравнил, сравнили, — выдавил я из себя, — так то народ, а то бараны.

— А ты, что думаешь Ванечка, между ними особо большая разница? И те и те жрать хотят. Ну любовь там, размножение. Так сказать, услада утех. И главное ведь работать-то никто не хочет. Кто за страх, кто за деньги, пашут. Но лишь пока не разбогатеют. А там опять услады и наслажения. А не хочешь работать, можно ведь украсть, убить, просто тупо отобрать по праву сильного. И все быстро и просто, легко и никаких запретов. Разобщить людей и владей миром Иван! Баранам что: сыты довольны и нос в табаке. ...

— И неведомо им, что козел-провокатор ведет их на бойню, к гибели своей, — продолжаю я мысль Архимандрита, какой-то там степени.

— Ух ты, Иван, растешь прямо на моих глазах. Молодом, брат, молодцом. А ты ведь прав, что им этим баранам еще надо? Жрать дали, повеселиться дали, ля ля три рубля. Ну, а нам мясо на рынке: «Индейка, тушка, 1 сорт, самовывоз, цена 155 руб.» А, Иван? Я ведь вижу ты умный парень, не чета всему этому сброду. Мы ведь на пару таких дел натворим. Хочешь я тебя президентом, или там императором всея..., всея… устрою?

— Да уж, предложение. Вопрос один, а причем здесь магия?

— Хе-хе, Иван. А то ты не догадался? Антураж, народ это дело любит. Ну и наработки кое-какие имеются. Психотренинги, методики. Химия опять же. Все давным давно уже придумано и настроено, главное взять в руки и воспользоваться. Если не ты, так тебя поставят в позу. И будешь ты «Бе-е-е-е», — дурашливо заблеял Черный маг, — то есть: «бараном».

— Складно говоришь Ноурэс. Небось факультет прикладной психологи Мичиганского университета?

— А вот и нет. Наш родимый: Ленинградский институт культуры. Ну, так как Ваня?

— Я тебе душу, а ты мне?

— Грушу, Ваня. Грушу. Но зато какая это будет груша...

Что тут сказать?

«Вышел, значит, Ваня добрый молодец дать по морде плешивому дракону мечом своим заговороенным. Глядь? А перед ним сам злобный бог Локи...» — недолго я думал, в голове лишь одна мысль вертится: «Вот тут ему и пришел песец скорый и незаметный. Вышли мы значит на фиг, сперва он, потом мой песец, а за ними и я...»

— А не х… а ли тебе морда твоя лысая, — говорю я замедленно и делаю комбинацию из трех пальцев левой руки. Сказал, а сам стою — ни жив ни мертв. Щас, думаю, как шандарахнет каким-нибудь изделием советской военной промышленности, или там еще, какой импортной, что от меня потом останется?

— А не пожалеешь Иван? Я ведь во второй раз не предлагаю.

— Нет, — сказал я просто. Прикидываю, как бы половчее подскочить и оторвать этому… этому… голову.

— А ты молодец. Только не надо делать резких движений, — упреждающе поднял руки Черный маг. Я с тобою драться не стану. Ты, что Ваня думаешь? Я палкой этих баранов гоню? Как ты сказал: «Козел-провокатор ведет их на бойню», грубо конечно, но совсем не верно. Ты ошибаешься Иван, я их не веду и не гоню. Они сами ко мне идут, сами идут за деньгами, наслаждением, за кайфом...

— Что-ж, значит так все и оставить, как есть?

— Каждый делает свой выбор.

— Неправильно это все. Я не знаю, но это все неправильно. И я не буду сидеть сложа руки. Так и знай Чёрт лысый.

— А я знаю Иван. Я все знаю...

_________________________________

_________________________________

— Тогда, шестнадцать лет назад, уходя в армию, даже и не подозревал, чем все это обернется.

Парень я был здоровый и попал сразу в десантные войска. «Войска дяди Васи», — или по-простому ВДВ. Было жутко интересно, хотя и трудно. Но это по началу. Деды особо не доставали. «Тяготы и лишения воинской службы», все, как и полагается. Совершил первый прыжок, потом боевые стрельбы. Первая увольнительная и восхищенные взгляды местных мальчишек, — «Гля, десантура идет!!!»

К концу первого года службы, по части пронесся слух, что будет отбор в секретные войска, чуть ли не в спецназ. И правда, приехала комиссия, сделали заявление: проводится отбор для продолжения службы в специальное подразделение.

Всего было отобрано около сотни человек, по медицинским показателям. Потом стали проводить тестирование. Загнали нас по классам, дали картинки и задание описать, что видишь. Мне попалось: «две кляксы, сопли размазанные по бумаге и по краям еще какая-то мутотень». О чем я доблестно и написал, в прилагающийся листочек. Еще полдня нас выстукивали, обмеряли приборами, задавали идиотские вопросы. И вдоволь нас измучив, отправили отсыпаться…

Так, о чем это я. Ах, да! В общем, отобрали изо всей сотни нас двоих: меня покорного вашего слугу, бравого ефрейтора Ивана Запредельного. Родом из Самары, точнее, деревни Перловка. И паренька одного из разведвзвода: Леху Макарова, младшего сержанта. Родом из Молдавии.

Сидим мы с ним, значит, в салоне «Аннушки»*, смотрим друг на друга и лыбимся. С нами еще с пяток парней. Тоже «отобранные», но только из других гарнизонов. Рядом на жестких сиденьях сидят наша охрана и сопровождение. Капитан Селезнев маленький, тихий и незаметный. Острый и цепкий взгляд внимательных серых глаз. И с ним в комплекте парочка громил в камуфляжной форме. Посмотришь на их угрюмые морды с футбольный мяч, пудовые кулачищи и как-то сразу пропадает желание шутить со столь серьезными типами. Правда, там, в салоне транспортного самолета еще были гражданские, те самые, которые проводили отбор. Но, они были настолько мелки и незначительны, что в памяти не зафиксировались.

Привезли нас, словом, в одно неприметное местечко. И стали нас гонять, да так, что вся предыдущая служба стала медом казаться…

По началу, все как обычно шло: физическая подготовка, огневая. Единоборства. Английский язык, пушту, дари, фарси и почему-то китайский. Политзанятия. Специальные уроки (говорить о них не буду, потому как военная тайна!!!).

Примерно через пятнадцать недель появился наш старый знакомый капитан Селезнев,

— Ну, что бойцы, — говорит, — кончились ваши пирожки солдатские. Через недельку будет вам задание, тире, оно же будет и экзамен. Сдадите его, выполните задание, — честь вам и хвала. Будет вам служба, «почетна, секретна и трудна», до самой пенсии. А нет? Ну, значит не судьба. Переведут вас в обычный спецназ. Будете крушить челюсти, и ломать носы всяким там ублюдкам. Если повезет, дослужитесь до майоров…

Примечание автора:

** «Аннушка», — АН-21, грузовой военно-транспортный самолет.

— Странное место, Афган этот. Горы, пустыня, опять горы. Вот сейчас на данный момент сидим на склоне горного хребта. Я и мой друг Лешка Макаров. Ещё два дня назад, на момент высадки, нас было пятеро: Я, Иван Запредельный. Леха. Вано Бочоришвили, младший сержант из морской пехоты. Жорик Казимиров, неудавшийся прапорщик, как он сам назвался. И, вечно чем-то недовольный, старший матрос Рафик Алимханов. К нам попал, отслужив более года на Балтике в отряде морского спецназа.

Короче, выбросили нас в афганских горах (дело секретное, потому никаких названий). Задача: найти объект, проникнуть, обезвредить всех и вся. Достать то-то и то-то, забрать себе. Выйти к точке эвакуации…

Хорошо написано на бумаге: «Сделай то, сделай сё». Но, как говорится: «на каждую хитрую жо…у, есть очень мудрёный болт с резьбой». Так оно и вышло.

Выбросили нас, чёрт его знает куда. Пока искали секретный объект, нашли нас. Два взвода американских спецназовцев и целая армия каких-то оборванцев в лохмотьях. То ли душманы, то ли талибы, черт их поймешь! Стреляют, орут непонятное, день-ночь, сирены, взрывы, дым, огонь…

От толп воинствующих голодранцев мы смогли кое-как отбиться и уйти в горы, но за нами погнались американцы. Уже в погоне, они с удивлением обнаружили, что их хваленные Хаммеры* не могут ездить по горам. Забрался один из них было на холм, битком набит солдатней, сверху пулемет крупнокалиберный, в нас стреляет. Сидит там один капрал. Сам рыжий, морда красная, у-ух вражина! Машина на холм, а там поверх идет сплошной камень, вот тут-то их Хаммер и напоролся картером* своим прямо в камень. Масло рекой, движок сдох. Американцы в панике, стреляют во весь белый свет, как в копеечку. Рыжий за рацию. После, все из машины выскочили. Вот тут-то мы их и приложили…

В принципе, убивать их особенной надобности не было, да и желания зверствовать, тоже не имелось. Шарахнули из подствольников, всей толпою, не прицельно. Глушанули вояк заморских малость, об их же собственный авто, с пробитым картером. Дали понять!

Стали уходить тропами, как нас накрыли их боевые вертолеты. Этот зараза рыжий, капрал красномордый, умудрился вызвать вертушки свои «Апач — 241»*

Мы уже успели отойти порядочно, но от ракет и пулеметов вертолетных, кто сможет спастись? Первой же очередью Жорика разорвало на две половинки. Вано отлетел в сторону, каска слетела и, прямо головой об камень. Рафик остался жив, но ему оторвало правую ногу по колено. Перевязав культю, смотря на второй, появившийся Хаммер, бывший старший матрос Рафик Алимханов сплюнул на землю и сказал:

— Так салаги, слушать мою команду. Я как старший по званию, даю вводную. Найти объект и выполнить задание, — он перевел дыхание, — парни, вам так не уйти, оставьте мне РПГ*, выстрелы к нему, гранаты и скотч. Я им второй Перл-Харбор устрою.

Уходя в горы, вдвоем, неприметной тропою контрабандистов, я услышал одинокий «ба-бах» Алимхановского гранатомета. Оглянувшись, я еще заметил как, в быстро надвигающихся сумерках, американский вертолет, героически дымя и заваливаясь на бок, разворачивался и улетал восвояси. Тем временем Рафик мастерил связки гранат, на манер тех, еще той войны, «Панфиловских»*. Из второго джипа в его сторону, плавно окружая и короткими перебежками, двигались неприметные фигурки в камуфляже…

Раздался один взрыв, потом второй и сразу третий…

Примечание автора:

** «Hammer— H2», военный автомобиль. Стандартный внедорожник, имеет множество различных вариантов и комплектаций. Обычно перевозит пять бойцов, оснащен крупнокалиберным пулеметом. Состоит на вооружении армии США. Применяется со времен «Бури в пустыне». (Война в Ираке)

** Картер, — нижняя часть двигателя внутреннего сгорания, поддон для масла.

** «Apach» — штурмовой вертолет армии США.

** РПГ-7, ручной противотанковый гранатомет, производство России. Очень дешевый, очень надежный.

** Связка гранат, когда к одной гранате клейкой лентой привязывается несколько гранат по окружности. Здесь автор имеет ввиду: — применение этих связок гранат, против танков, при обороне Москвы, (1941г.) солдатами знаменитой Панфиловский дивизии.

Закрытая инструкция, план «Б»: Найти любыми средствами и силами объект «Зеро», забрать материалы и профессора Д. В случае невозможности доставки, профессора уничтожить! Материалы доставить любой ценой… Точка эвакуации … координаты…

«Странное состояние: не двинуть ни рукой, ни ногой. Все тело покалывает, как бы электрическими слабыми токами. Голубоватое сияние. Время словно замедлило свой ход…»

1998 год. Горный хребет Гиндукуш. Афганистан. Объект «Зеро».

Полторы недели шатались по афганским горам, я и Леха Макаров. Пообносились, малость отощали. Заросли бородами, но нашли эту треклятую лабораторию, этот чертов объект «Зеро».

Маленькая лощина уютно расположилась между грядами горных вершин. Горы с трех сторон, с четвертой южной стороны пропасть. Узенькая дорога вьётся спиралью меж гор. Единственная связь с миром. На въезде укрепленный блокпост. Территория объекта окружена высоким бетонным забором, по верху которого: колючая проволока и видеокамеры. Внутри шесть типовых домиков, гараж с автотехникой. Тарелки спутниковой связи, масса проводов. Имеются даже лопасти ветроэлектрогенератора. В самом центре массивный кубик здания лаборатории. Два раза в день, по периметру, территорию обходит патруль с собаками…

Леха уже пару часов разглядывает объект в бинокль.

— Вдвоём не подобраться! Что делать ума не приложу?

Я, разглядывая станцию со своей стороны, подаю голос, — юг, юго-восток, смотрел?

— Что там смотреть? Пропасть!

— Да, пропасть. Но! Охрана обленилась, по жаре службу нести тяжко. Обходят наспех, пройдут вокруг от края до края и бегом в казарму. А электроника их дрянь, половина камер вообще бездействует. Пошли, отползем вправо и посмотрим, что там, на скале и внизу творится.

…С южной стороны скалы резко обрывались, и бетонный забор лаборатории проходил прямо, над обрывом. Зато, немного пошарив биноклями, мы обнаружили кое-что интересное, а именно: отверстие слива канализации. Выходящее прямо из скалы, немногим ниже уровня основания забора. Местные обитатели ни капельки, ни смущаясь, решили сливать свое, простите, дерьмо прямо в пропасть.

Вспоминая суровых инструкторов в центре подготовки, я сейчас готов был их расцеловать: «Альпинисткой курс был самым жестким. Все эти веревки, крючья, карабины, страховки, высоты, стенки, отрицательный уклон и прочее, были для меня сухопутного жителя русских равнин, наверное, самым сложным в подготовке диверсанта…»

Но, куда — уж деваться бедному Ваньке с подводной лодки?

Два часа ночи, висим на вертикальной стене. Вбил крюк, зацепил фал, переместился. Подстраховал напарника. Опять, новый крюк, вбил, проверил, зацепил, подстраховал, переместился. Замерли, отдохнули, опять крюк, фал… И при том, стараясь сильно не шуметь.

И так три часа кряду. По горизонтали, до сливной трубы, метров сто-сто пятьдесят. Труба в диаметре сантиметров шестьдесят. Решено лезть в нее.

Четыре двадцать пять утра. Мы внутри кубического здания. Перемазались дерьмом, чумазые и вонючие, как черти из бутылки. Внутренняя охрана даже пикнуть не успела. Положили всех. В конце коридора находим электрошкаф с главным рубильником, рядом шкаф резервного питания. Леха закладывает термический заряд, прячемся, взрываем. Свет гаснет. Высовываемся, дабы проверить результат. Светим фонариками. Всё всмятку, резервное и основное питание. В конце коридора лестничный марш вниз.

Табличка на английском языке: «Не входить! Опасно! Идет эксперимент! — Объект «Зеро»».

У входа в лабораторию оказались автоматические пулеметы. Леху слегка зацепило неожиданной очередью. Я заткнул их гранатой из подствольного гранатомета. Выбивая дверь, мой напарник еще успел перезарядить свой автомат и шагнул внутрь. Как прямо нам в лицо, из полутьмы помещения ударили лучи прожекторов. У этих деятелей, по всей видимости, было еще и свое дополнительное электропитание.

Леха вправо, я рыбкой влево и вовремя. По тому месту, где мы только, что стояли, ударили автоматные и пулеметные очереди со всех возможных калибров. Я вляпался прямиком в какую-то непонятную массу и не смог пошевельнуть даже рукой…

Тут раздался крик:

— Donner Veter! Dumkopf! Schweine hund!* — идиоты, не стрелять! Ноль-фаза! Нейтринный поток! Возьмите их живьем! O, main god! Этот идиот вломился в Стасис… Ferfluchter kinder*…

Вокруг меня заструилось нечто, некое сияние. Сквозь синеватую пелену я еще мог видеть, как мой раненый друг и напарник, Лешка Макаров отбросил пустой рожок*, вслед автомат и стал стрелять из пистолета. Одновременно широко, по дуге, бросая гранаты в сторону прожекторов и автоматных очередей. Время словно бы замедлило свой ход. Медленно, очень медленно, появилась стена огня, поглощающая все вокруг. Я висел в синем густом киселе и смотрел, как все рушится и не мог ничего поделать. А потом мне как дало по башке и все…

2011 год. Горный хребет Гиндукуш. Афганистан. Развалины объекта «Зеро». Вечер дня. Хмурое грозовое небо.

Неподалеку в маленькой пещерке, загнано стадо баранов и у костра сидят двое пастухов старый и молодой.

— Бакыт-ата, а почему мы не выгоняем свое стадо на эти развалины? — спрашивает молодой, глядя как в быстро чернеющем небе начинают вспыхивать молнии.

— Э-э, Хамид, ты еще бача* совсем. Люди говорят, шайтан здесь живет. Совсем плохое место. Давно здесь американцы, были. Опыты делали, на людях. Вот за это их Аллах и покарал!

И с тех самых пор здесь нельзя людям быть. Очень плохое место. Люди болеют, скот болеет. Потом умирают. Нельзя здесь ходить. Гроза закончится, уходим быстро…

В этот момент гигантский миллионовольтный всполох молнии пробил небо. Цветистый разряд вошел в торчащую, прямо из руин, металлическую конструкцию. От нее, по электрическому кабелю разряд проник в глубину развалин, дошел до волновода и проследовал далее…

Все это в доли секунды. В самом центре бывшего подвала некогда секретной лаборатории разряд молнии достиг нечто, бесформенное и слабо святящееся. Раздался высокий тонкий звук, резкая вспышка и на остатки пола вывалился труп…

У него не было пульса, не было ни намека на дыхание, давным-давно ссохлось сердце и внутренние органы…

Он открыл глаза, подвигал левой рукой, подтянул под себя ноги и встал, слегка качаясь и опираясь на полуразрушенную стену подвала…

— Иван Запредельный, спец. команда, объект «Зеро»! Вашу мать, что за хрень здесь творится? — Иван сидел на вершине горы, держа в руках пачки листов и сверхсекретных документов из подземной лаборатории. Бумаги были, как на английском, так и на немецком языках.

«Квази-жизнь… поляризация… генетическая селекция… секретные технологии… эктоплазма… ноосфера… Вуду… зомби…»

Зомби! — Иван Запредельный читая полуобгоревшие бумаги, не мог в это поверить. У него не работало сердце, не было дыхания. Он вообще был трупом. И, тем не менее, он был жив!!

2012 год. Самарская область…

Старенький сельский священник сидел на скамье и смотрел на странного парня. Парень зашел в церковь поздно вечером, когда уже все прихожане разошлись…

— Простите Иван, я не понимаю как это возможно?

— Батюшка, и я не знаю. Все, что я смог понять из документов, это то, что я мертв, но я жив. Как бы странно это ни звучало. Вот взять, например обычного человека: У него есть желудок и пищеварительный тракт для чего? Принимать пищу обрабатывать ее и брать из нее вещества и энергию, с тем, чтобы потом в крови, это все разносить по организму. Так? И дыхание то же самое, кислород связывается гемоглобином в крови и разносится всем адресатам, в смысле органам. Мозг дышит, живет, думает и управляет всем этим через спинной мозг и нервы. У меня получается то же самое, за исключением одного «но». Мне не надо пищеварение, мне не надо дышать, у меня и крови-то нет. Зато есть душа, раз я мыслю, значит, я существую и есть эктоплазма, которая помогает мне двигаться, делать что-то и поддерживает мою душу! Спасибо господи и на этом. — Иван грустно пожал плечами.

— Не упоминай всуе, сын мой! Богу богово, а не Диавола ли семя ты принес в этот мир?

— Ой, да, что вы батюшка? Да как же так? Я ведь свой, русский, я ведь всего-то и хочу домой. Да мне и не надо ничего! Ну, что вы так уж прямо, какой нафиг дьявол? Ванька я, хоть и зомби. Мне бы дело какое, работу там и ладно… Я ведь до службы работал на мех. дворе. Технику знаю, да и не дурак при том. С войны иду… Я даже, и перекреститься смогу, если что!

А ведь те бумаги, я сжег дьявольские, чтобы никто не смог вновь создать эту пакость. Объект разрушен полностью. Дело сделано. А теперь я хочу просто жить у себя дома…

Долго сидел священник, думал. Наконец произнёс:

— Что я могу сказать Ваня, не мое это дело судить о том, кому жить, а кому нет. Раз ты жив, даже пусть и в таком виде. Значит так надо. Ступай Иван с богом!!!

Примечания автора:

** Немецкие ругательства.

** Магазин для автоматных патронов.

** Бача, — мальчик (афганск.)

________________________

P.S.

Сидят на скамеечке подле бани три красавицы: Танька, Валька и Леночка. Халатики короткие, ноги длинные. После баньки головы полотенцами укутанные. Сидят, отдыхают. Иван близко к ним подходить опасается. Уж больно остры на язычок наши девицы. А ведь и правда одна другой красивше. Все при них: и груди, и попы, а уж про ноги и говорить нечего. Встал Иван поодаль, делает вид что не заметил, старается в сторонку свернуть и уйти от греха по дальше.

— Ай Вань, ты ли это? — заметили, значит его Ивана, девицы. — Ты почто от нас нос свой воротишь? Али не по нраву мы?

— Да ладно вам, с какой такой мне стати от вас воротить? — Стесняется Иван, понимая, что выглядит неубедительно. — Просто дело есть у меня там, он кивнул головой куда-то в сторону.

— Ванечка побудь с нами, — Леночка, как самая озорная сделала жалобное личико, — мы девушки одинокие, после баньки совсем без сил. А вдруг нас кто-нибудь забидит?

«Обидишь таких, как же», — думает Иван, а сам сделав над собой усилие и в некоторой степени улыбку на своем лице, продолжил, — так и быть постою я с вами немного.

— Вот и хорошо Ванечка. А мы тут как раз про жизнь хотели поговорить. Смотрим, а тут и ты Иван, сам появился. А мы про женихов наших, про мужичков наших деревенских. А все они кто женат, кто старичок, Кто слабак, а кто дурак… — Затараторили наперебой девицы всей гурьбой.

— Стоп, стоп. Девочки! — Иван попытался остановить это коммуникационное нашествие, — по очереди.

— Вот ты Иван! — Взяла дело в свои руки Татьяна, — парень видный. Смелый и самостоятельный. И в беде помогаешь, и в деле не откажешь. Детвора за тобой гурьбой носится. Даже собаки тебя любят. И это несмотря на то, что ты зомби. В чем твой секрет Ваня?

— Ну скажешь то же, — будь Иван человеком, то немедленно бы покраснел, — чего уж там. Живу как могу, как совесть скажет. Может мамка с папкой меня так когда-то воспитали. Хотя я их и не помню. А то что зомби? Ну ведь сами знаете, так получилось. Война, проклятая. Хоть большая, хоть маленькая.

— Ванюша! — Валентина очень близко подошла к Ивану и глядя прямо в его глаза сказала, нимало не смущаясь, — а замуж меня возьмешь?

— Девки вы с дуба рухнули или как? Вы же знаете, что мне никак. Что не человек я. Вам все хаханьки, а какого мне? Вы хоть подумали, я ведь живой человек, тьфу, хоть и не человек. Во мне мужицкого то и ни черта не имеется. Зубы из пластика, бок ватой набит и рогожкей зашит. Нога переломана и дошечками перемотана. На голове и то парик, чтоб на человека был похож… Эх вы!!! Дуры вы бабы!

Страшно тогда обиделся Иван на деревенских красоток. Да так обиделся, что рванул не смотря под ноги из деревни, куда глаза и не глядели.

И не слышал Иван, когда ему вдогонку Валентина кричала:

— Сам дурак Ванька. Ты может больший мужик, чем все наши деревенские вместе. А насчет того… самого, ведь это не самое главное в жизни…

Пропал тогда Иван надолго из деревни. Местные судили рядили, девок ругали. Валентина тогда закрылась ото всех, из дому месяц не выходила.

…

Как-то вечером в деревне Перловка, Самарской области, жители собрались и решили отметить знаменательную дату. Ровно тридцать лет, назад вышло постановление местной власти, в лице тогда еще существующего председателя совхоза товарища Пыжикова: «О возврате исторического наименования совхозу Путь Ильича». В коем постановлении было указано, решением местной власти и общего собрания сельчан переименовать совхоз «Путь Ильича» в село «Перловка». Поскольку был найден документ, в самарском краеведческом архиве, о податях из села Перловка. И список местного сельского населения. Среди которых многие перловцы смогли обнаружить своих далеких дедов и бабок. А поскольку факт исторического самоназвания был подтвержден документально, то и с переименованием не возникло особых проблем.

Вот и собрались местные прямо перед клубом. Понаставили столов, поназаготовили разных вкусностей и сладостей. Оделись как на парад. Тут как раз Марьяна Дмитриевна, ныне бизнесмен по хлебопроизводству, выступить с речью собирается. Значит подняла стакан с нашим зомбокефиром, и только рот открыла, как некий посторонний шум привлек её внимание.

В принципе, в нашей деревне всегда шумно, то собаки лают, то коровы мычат, то бабы что-то такое кричат, то еще железом кузнец грохает, да еще иногда батюшка на своем стареньком Москвиче протарахтит. Но это так сказать, наш привычной фон.

Но не в этот раз.

…На деревню надвигалось нечто непривычное, какой-то рокот. Совершенно не подходящий к звуковому фону местной пасторали. Жесткий такой рокот. Моторный.

Первым на площадку перед клубом выкатилось нечто непонятное и железное. Весь в дыму, трещит бензиновым мотором. За рулем сидит некто в коже и шлеме с рогами. Вслед за ним выкатились еще с десяток подобных монстров. У некоторых из кожаных и волосатых парней за спинами их железных коней сидели еще и девицы с оголенными ногами в коротких шортиках и также одетых в кожаные куртки…

Смотрят сельские на это пришествие, языки отнялись. Стих рокот моторов, дым бензиновых движков стал потихонечку рассеиваться. Тот парень, который первым въехал на площадь, снял свой рогатый шлем.

— Тю! Да это же наш Ванька. Пропавший наш. Ванечка, — первой не выдержала Зинаида, и выскочив из-за стола, обняла парня, — мы ж думали, что ты нас бросил. Переживали из-за тебя. Думали все пропал наш Иван.

— А кто ж такие то будете, а? — заинтересовался дедок Лаврентий, подходя к крайнему железному монстру, на котором сидели мрачного вида крупный парень и жеманная девица.

— Рокеры мы дедуля, — девица слезла с мотоцикла и сняла красный мотошлем.

— Иван, может представишь нам свою команду? — Решила взять в свои руки диалог Марьяна Дмитриевна, — да и сам не хочешь нам ничего рассказать?

— Теть Марьяна, каюсь виноват. Сердит тогда я был, решил уйду, куда глаза глядят и все тут. Походил по краю нашему, пока ребят не встретил. Думал, как и вы по началу, дурные они. Ан не тут показалось. Рокеры они. В обычной жизни вполне приличные люди. Вот взять, например, Гвоздя,

— Это кто ж такой у вас Гвоздь? — Неугомонный дедок Лаврентий любопытствующе уставился на приезжих,

— Да вон тот, который с девицей на мотоцикле сидит, указал на здорового бугая Иван.

— Так вот судари мои, продолжил Иван, — в обычной жизни этот рокер, есть не кто иной как Валерий Павлович, учитель истории одной из Самарских гимназий. А девица за его спиной, есть никто иная как его любимая жена Настя. Да и другие из наших, тоже в обычной жизни, кто бизнесом занимается, кто работает. Есть даже два милиционера и один чиновник из госкорпорации. А что нас объединяет, так это дух свободы. Когда сядешь на железного коня и мчишься навстречу ветру, и не один, а целая стая. Рев моторов, запах бензина и дорога. А вечером у костра, кто пиво, кто шашлыки, кто в моторе ковыряется, а кто просто под гитару сидит и спит… Романтика!!!

— А как у вас с политическим моментом? — Все тот же неугомонный дедок, опять вставил «свои три копейки».

— А политический момент у нас самый, что ни на есть правильный. — Сказал, как отрезал Иван. — Я, когда с ними встретился и сам был в непонятках, пока не столкнулись как-то с политической демонстрацией. Там, то ли против президента бунтовали какие-то, то ли голубые оппозиционеров хоронили. Не суть в том. Главное наши за страну мою болеют, и если кто начинает мутить воду против порядку, то ведь мы можем и осерчать. Так и в тот раз, посмотрели мои братья рокеры, послушали, да решили, что эти заразы против страны моей идут, против порядка. Ну и дали им по соплям, да так что мало не показалось. Вот и решил я тогда, что мне с ними по пути. А как узнали, что я в железе дока и в моторах мало-мало разбираюсь, так и приняли меня в команду. А там и коня себе железного сам собрал. Получше импортных будет.

Приняли сельские незваных гостей. Угощали на славу. Незамужние девицы глаза не могли оторвать от приезжих парней. А уж детвора, так и вовсю оседлала железных коней. Некоторых удальцов даже покатали немного по деревенским улочкам. Разместили весь табор в клубе, благо гости оказались неприхотливые. Иван решил забежать в свой любимый сарайчик, кое что собрать в дорогу. Уже выходя он увидел Валентину, стоявшую около его мотоцикла.

— Ваня!

— Валя? А ты что здесь делаешь?

— Тебя жду. Ты ж тогда неугомонный не дослушал меня, сбежал. А я…

— А ты? Что?

— Какой ты же Ванька дурачок. Все тебе надо объяснить. Сам же рассказывал про ветер в дороге, дым у костра. Романтик блин. Зомби не зомби, да какая разница. Возьми меня с собой.

— Не понял Валентина. Ты хочешь сказать… что…

— Да! Да!

— …

Рано утром местный пастух отгонял немногочисленное стадо к дальней луговине. Как услышал непонятный рев и шум моторов. Взобравшись на ближайший пригорок пастух Макарыч увидел необычайное для этих мест зрелище:

По неширокой грунтовой дороге, посреди полей, неслись железные кони. На самом переднем сидел Иван, из местных, который зомби. В кожаной куртке и штанах, а позади него, крепко его обняв руками сидела Валька, то же из местных. И что-то восторженно кричала. В след, за ними неслось еще с десяток железных чудовищ, с мощными седоками за рулями, и визжавшими девицами за спинами…

Дорога, рев мотора, ветер в лицо и визг за спиной!!!

Продолжение следует… может быть (

__________________________________

Николай Кузнецов © aka kraft-cola

Тараз, 2014г.