Глава 1

Выйдя из кабинета Эрик оказался в небольшой прихожей. Энни тихим и спокойным голосом что-то сказала Декарту и тут же отвлеклась от разговора с мужем, за это мужчина и любил ее, при всех своих страхах она довольно быстро отходила от разговоров тут же уходя с головой в работу.

— Мисс Перкинс, — сняв бейсболку радушно произнес парень, — а разве у вас сегодня не выходной. Вы вроде, — запнулся Эрик начав перебирать в голове возможные варианты отгула, — к внуку на спектакль в школу должны были идти?

— Я старше вас на десять лет мистер Бриз, — процедила девушка, — и я даже не замужем.

— К племяннику?

— Нет, — негативно замотав головой ответила мисс Перкинс, — я брала отгул из-за свидания…

— И как оно прошло? — перебил ее Эрик.

В кабинете повисла мертвая и столь же холодная тишина. Механические часы медленно отсчитывали секунды каждый раз взрываясь атомным взрывом. Интересоваться личной жизни своих подчиненных самое неблагодарное занятие. Особенно когда у тебя счастливый брак и ты любишь свою жену.

— Ну…— затянула мисс Перкинс и провела пальцами по краешку чашки пальцами, — я, — женщина замолчала, — скажу, как часто говорит ваша жена, я облажалась… и дело в том, что…

Мисс Перкинс уже хотела начать свой рассказ, но в двери появился силуэт спасителя, Гаррет Грин, вошел в кабинет, добродушно улыбнулся секретарю, но увидев начальника тут же паник.

— Где тебя черти носили? — злобно спросил Эрик, — ты на работу две недели не заявлялся.

— Я потянул спину на прошлом задании, — тут же начал оправдываться «охотник», — Энни должна была предупредить тебя. Эти две недели что я не появлялся на работе, я попросту пролежал дома иногда в серьез думая, что стал чем-то на подобие овоща. И кстати, — подняв укоризненно палец вверх, сказал Гаррет, — из всех моих друзей, в число которых входишь, и ты Эрик, навещала меня только наша горячо любимая Пэтти, — Гаррет оперся о край стола и улыбнулся секретарше.

— Слушай сюда горе любовник, — уничтожив своим серьезным тоном всю романтику, витавшую в воздухе, процедил Эрик, — сегодня же берешь один из контрактов и до конца дня отправляешь на Землю. А то уволю!

Гаррет хотел было что-то сказать, но Эрик развернулся молча развернулся, не дав мужчине и шанса протестовать, укоризненно уставился на секретаря, витавшего где-то в мире грез, и никак не сумев на нее повлиять вышел вон из здания.

— У него сегодня ужасное настроение, — заключил Гаррет, когда Эрик исчез в темноте коридора, — он что с Энни поругался?

— Не совсем, — замотала головой Пэтти, — мистер Бриз слишком сильно переживает за Декарта, а мисс Энни наоборот злоупотребляет его добротой.

— Неужто малыш Декс опять надрывает здоровье пытаясь доказать, что он не бесполезен?

Женщина утвердительно замотала головой, и сделав самое загадочное выражение лица начала пересказывать Гаррету Грину события двухнедельной давности.

***

День близился к своему логическому финалу и на улицах космической колонии «ФНХ1» медленно, но верно начали вспыхивать тут и там тусклые огни искусственного освещения. Желтые лампы фонарей за несколько минут раскалились до красна, слепя и раздражая уставшие за день глаза обитателей станции. Люди, орахны, рептилоиды, начали неприятно щуриться и раздраженно бубнить, вечер был самым неприятным временем суток, ведь только вечером зажигалось это поганое освещение, которое так любило правительство колонии. По их логике желтый, неживой цвет фонарей должен был восполнить нехватку солнечного света поэтому с каждым часом начиная с семи вечера, свет во всех помещениях станции усиливался пока в десять вечера не достигал своего апогея едва ли, не выжигая роговицы всем, кто мог видеть.

Эрик Бриз натянув на голову бейсболку и вставив в глаза, солнцезащитные линзы, которые тут же скорректировали цветовую гамму, медленно двинулся в сторону бара расположившегося во втором блоке станции, на целых три уровня выше чем находился сейчас Эрик. Злачные это были уровни, тут и там на них грабили убивали, иногда насиловали, а иногда просто закатывали в бемон и швыряли в первый попавшийся шлюз на поверхность безвоздушного гиганта в системе Звездного всплеска. Это был край обитаемого космоса, и только тут можно было начать жизнь с чистого листа перечеркнув все предыдущие попытки жить нормально. И Эрик смог, за два года жизни в колонии, он обзавелся друзьями, нашел себе любимую девушку и вот-вот был готов предложить своей любимой жене перейти на новый уровень, и завести ребенка. Маленького милого ребеночка который сделал бы беглого рейнджера Конгломерата самым счастливым человеком во всем космосе. Но то ли времени не было, то ли они были слишком заняты работой, но дойти до разговора о детях у них никак не получалось.

Эрик свернул к продуктовому аппарату, рядом с которым время от времени ошивались органические гумманоидоподобные андроиды. Прогресс не стоял на мести, и уже спустя, каких-то десять лет после создания оных они тут и там бродяжничали, заявляя всем, кого только могли встретить что они живые. Этот дефект ученые не смогли пока что исправить, но из последних газет Эрик узнал, что они (ученые) уже подобрались к первоисточнику этой проблемы и готовы были ее устранить, но…

Эрик тяжело вздохнул.

Всегда есть, НО! Общество по защите андроидов забило тревогу пытаясь противостоять этому бесчеловечному, по их мнению, поступку. Ведь живую технику нельзя было исправить, исправление по мнение фанатиков ничего не меняло лишь усугубляло и без того раздувшуюся проблему.

«У говорящего тостер нет прав, — фыркнул, увидев одного такого «говорящего тостера» Эрик, — это то же самое что защищать права на свободу выражения столовых принадлежностей и бить тревогу о жестоком обращении, когда приборами кто-то пользовался.

Закинув в продуктовый аппарат двадцать кредитов и выудив из его недр газировку, мужчина двинулся дальше. Проигнорировав четные попытки робота попрошайки обчистить его карманы грустными историями о том, как трудно в их время жить безработному и одинокому роботу.

На станции заметил Эрик были ужасные проблемы с порядком и рабочими местами, ведь по прилету сюда каждому колонисту выдавался перечень бумаг, с которыми он должен был ознакомиться, а потом подписать и жить законопорядочной жизнью честного гражданина, ходить на работу, уважать закон и блюсти порядок. Так было в самом начале, но потом словно карточный домик все в одночасье рухнуло, сметя волной скандалов все прежние догматы порядочного общества. Многие делали вид что так и надо, игнорируя рекит со стороны банд рейдером время от времени заявляющихся на станцию, мордоворотов в подворотнях, жаждущих поживиться чем угодно лишь бы была выгода. Пройдя добрых двести метров, мужчина неожиданно для себя вдруг услышал тихий и непонятный крик, вслед за ним последовал скрежет. Мужчина обернулся и немного вернувшись назад лицезрел довольно печальную сцену, которая, впрочем, была обыденностью для станции. К роботу подошли двое, человек и рептилия, и не долго разговаривая с ним начали избивать бедняжку.

Эрик неожиданно для себя скривился поняв, что сочувствует роботу и подсознательно хочет помочь банке с гвоздями. Рейнджер в нем все еще жил и процветал.

«Спасай живых существ неважно кем они будут, — вспомнил девиз Рейнджеров Конгломерата мужчина, — защищай их жизни ценой собственной, если это понадобится, и главное неси слово Содружества в самые злачные места космоса».

«Ага щас, — убрав руку с кобуры процедил Эрик, — андроиды не люди им помогать себе дороже».

Прохожие лениво проходили мимо расправы над беззащитным роботом. Опуская глаза в пол или отводя глаза, когда почти живой робот молил о помощи. Люди боялись, и их страх был оправдан. Заступись они за механический манекен их ждала бы такая же участь или еще хуже, роботу не больно, почти не больно, хоть у них и были сенсоры эмоции, и чувств их как правило отключали поэтому их боль от расправы была ничем иным как обычной симуляцией эмоции. По праву рождения в материнскую плату андроидов вшивали три закона робототехники Азимова, поэтому робот смиренно мучился от пыток и ударов не в состоянии как-либо противостоять обидчикам. Но третий закон был слегка изменен полностью ограничив говорящие утюги в праве на самооборону. Сейчас третий закон гласил: «Робот не имеет право нарушать первые два закона, и не в праве причинять вред человеку какими бы его помыслы не были по отношению к роботу». Этой поправкой ученые дали карт-бланш всем видам извращенцев и озабоченным покупателям, тут же ломанувшимся за дешевыми роботами во все возможные магазины галактики. Раз теперь закон делал робота ничем иным как игрушкой в руках человека, роботов и стали воспринимать как игрушки, игрушки сексуального характера. Роботы проститутки заполонили подземные станции в мрачных краях вселенной, о существовании которых некоторые люди даже не знали, некоторых роботов продавали на органы или использовали не по назначению, издеваясь и принижая и без того угнетенный класс.

— Декс точно убьет меня, — пройдя уже почти добрый уровень тихо произнес Эрик и тут же чего-то испугался.

Декарт Крин не был плохим человеком, он просто не любил несправедливость и при любой возможности помогал всем, будь то робот, человек, или орахны или змее-люди с звездной системы Змея. И сейчас будь он рядом с Эриком он не раздумывая ринулся на помощь роботу неся, по его мнению, добро в галактику. Но при всей своей доброте и миролюбии, темное прошлое мистера Крина так или иначе, давало о себе знать. Декарт вызывал симпатию, он был слегка неуклюж, простодушен и глуп, но за этим навеянным старыми фильмами образом скрывался настоящий Декарт, которого Эрик, никогда не видел, но догадывался о его существовании. Лифты на станции были, но чем дальше они были от центральных ларьков и подуровней, тем проблематичной становилось отыскать хоть один рабочий, и Эрику так и не удалось.

Его «родная» станция медленно, но верно превращалась в помойку и с этим ничего нельзя было поделать.

— может эмигрировать? — проходя мимо кучки обкуренных молодых гуманоидов тихо спросил сам себя мужчина, — уехать куда-нибудь далеко, на планету, а то здесь, — Эрик тяжело вздохнул, мимо него прошел старый арахнид, с длинной седой бородой и почти слепой на все восемь глаз, его худенькие жвала неприятно дергались после бурной ночи, а каком-нибудь дешевом баре коих в этой части станции было много. Орахны хоть и были довольно редким видом органической жизни в космосе, но на станции их было достаточно много, и все почему-то вели исключительно разгульный образ жизни, все время пропадая в барах или того хуже ошиваясь на улицах без денег, дома и какого-либо желания обзаводиться последним. После войны с Огненными Стражами Орахны потеряли свою родную планету поэтому в любой части галактики они вели себя исключительно как беженцы, иногда, очень редко, доходило до того что эти огромные, но прямоходящие пауки захватывали станции превращая их в нечто напоминающее улей, хоть паукам это и не было свойственно.

— Интересно, — проследив за пауком тихо пробубнил мужчина, — куда он намылился.

— Дядя, — подростковый голос выбил Эрика из раздумий, — дайте денег.

Мужчина непонимающе уставился на юного обитателя планеты Рапт. Юноше на вид было чуть больше семнадцати, но все его тело уже было оббито татуировками, которые при его цвете кожи выделялись еще сильнее, зеленые чешуйки тут и там выстраивались в причудливую мозаику страшных рисунков, при этом татуировки были набиты так что при нужном ракурсе и свете они менялись, выстраиваясь совершенно в другое, этот способ набивания знали только Рептилии и корнями он уходил в способность некоторых из них к мимикрии.

— денег нет, — рассеянно пробубнил Эрик, пытаясь не потерять из виду старого арахнида и трезво понимая, что так лучше не отвечать местной шпане, особенно находясь в меньшинстве, был шанс не вернуться домой, — но если хотите, — Эрик почесал затылок, — я могу предложить вам работу, нам как раз нужны работники в агентство.

— А чем вы занимаетесь дядя? — не поменяв свой тон, но с крупицами интереса спросил земноводный.

— Мы, «Охотники» — коротко ответил мужчина, — занимаемся редкими и древними артефактами с заброшенной системы «красного карлика» ну еще с Земли иногда вещи собираем.

— То есть вы воруете чужие вещи и продаете их подороже? — задал вопрос второй из нескольких подростков сидевших в углу и мирно попивающих «Квипс»

— Если ставить вопрос так, — голос Эрика дрогнул, он упустил старика паука, — то да, но мы делаем это легально на правах посредников, и доля выгоды у нас достаточна небольшая тридцать, сорок пять процентов от общей суммы, плюс еще налог взымает с этой суммы пятнадцать процентов.

— Хм, — задумался земноводный, — то есть, — громкий писк коммуникатора перебил юношу.

— Минуту, — уставившись на экран и перекрестившись спокойно сказал Эрик, — важный звонок

Подростки кивнули, перейдя на шепот, и обдумывая предложение незнакомца.

— Мистер Эрик Бриз? — послышалось с другой стороны, — если да, ТО ВЫ СЛЕГКА ОПАЗДЫВАЕТЕ! ЕЩЕ ПАРУ МИНУТ И Я НАЧНУ ИСКАТЬ ДРУГОГО РАБОТНИКА ДЛЯ ВЫПОЛНЕНИЯ МОЕГО ЗАКАЗА.

— Но, — начал было Эрик, — но его перебили.

— Я вам плачу ОГРОМНЫЕ деньги для этой дыры, и вы умудряетесь еще и опаздывать, да вы честно говоря, либо форменный кретин, либо феерически богатый «охотник».

— Мисс Брейденберг, — спокойно произнес мужчина, — я понимаю ваше негодование, но я уже почти добрался до нашего места встречи, просто по дороги случились некоторые непредвиденные обстоятельства, из-за них я слегка и опоздаю, но поверьте вы не пожалеете отдав нам заказ.

— У вас есть еще десять минут, — холодно процедила девушка, — по истечению которой я пойду в «Альбо Дальдо Инк».

***

Серебристое окно портала разорвало тишину звуконепроницаемого помещения прибытия, и из него дрожа и судорожно пытаясь дышать вывалился Декарт, его броня непонятно почему деформировалась, а датчики жизнеобеспечения вышли из строя, мужчина судорожно пытался стащить с себя герметично закрытый шлем и не сумев наконец-то потерял сознание.

Жизнь, яркой искрящейся лентой начала проноситься перед его едва живыми глазами, а вслед за искрами наступила кромешная тьма. Мозг лишившись доступа кислорода предпринял последний шанс на спасение и ушел в сберегательный режим. Эта способность была не присуща людям, как и любым живым существам, но Декарт, хоть он это и скрывал, был огментирован поэтому мог выжить даже так где обычный человек наверняка бы умер.

Темное прошлое Крина каким бы оно не было плохим дало ему невероятную способность к выживанию, но в придачу наградило ворохом врагов и тоннами плохих воспоминании о которых мужчина с радостью бы распрощался или забыл, но память не собиралась стирать мрачный пласт и время от времени напоминая ему о том, кем он когда-то был.

***

Бар «Три Ствола» представлял из себя самое плохое что только можно было придумать в этом злом и жестоком мире, так как по совместительству он был борделем, местом где организовывали скачками крилов, существ смутно напоминающих земных курей, но куда более умных и приспособленных к сражениям. Так же в этом злачном месте можно было обзавестись нелегальными веществами, оружием и избавиться от органики если доходило до смертоубийства ну и конечно же в «Трех Стволах» можно было купить по дешевке пере-прошитую броню охотников, которая не была привязана к звездным координатам и не отслеживалась со спутников властями.

В уютных углах заведения располагались V.I.P комнаты для существ жаждущих стопроцентного отдыха и не желавших видеть весь сброд, собравшийся в «Трех Стволах».

Эрик медленно распахнул расписанную граффити и видавшую и лучшие дни дверь, ведущую в бар и аккуратно ступил на территорию где ему были не рады. Стены бара медленно мерцали гаммой разноцветных огней неоновых ламп, металлический пол уже отмыли и починили, на нем не осталась и следа от их прошлого посещения этого злачного места бармену пришлось вставлять несколько зубов, а охранники и вовсе отправились в больницу со сломанными конечностями. Декарт хоть и был спокоен и добр, но ужасно не любил, когда обижают беззащитных существ, и даже Эрику не удалось его переубедить и заставить отступить.

— У тебя черная метка Бриз, — резким движением руки злобно прорычал высокий буйволоподобный пришелец, на его накаченных и пульсирующих руках были видны шрамы от недавно заживших ран.

— Я здесь один, — тихо произнес Эрик, — плюс у меня здесь дело, я не собираюсь дебоширить.

— Мистер Кхар запретил вам вход в «Три Ствола», — твердо заявил буйвол.

В баре тем временем стало как-то неприятно тихо, гуманоиды, орахны, земноводные и сброд название которого Бриз не знал пристально смотрел как охранник разговаривает с посетителем, и по-хорошему такие разговоры были нормой для таких мест, но огромный плакат с голопроекциями не давал не шанса на тихое урегулирование проблемы.

— Понимаю, — Эрик по-прежнему был тих и спокоен, — но я же не виноват в том, что мой наниматель выбрала именно ваш бар для встречи.

Коммуникатор предательски зазвонил, десять минут неумолимо кончились и на экране мерцал незнакомый номер госпожи нанимателя.

— Покиньте помещение, — вытолкав Эрика за порог и перейдя на официальный тон гулко произнес охранник, — вы мешаете отдыхать нашим посетителям.

Несколько секунд молча посмотрев на экран коммуникатора Эрик все-же ответил.

— Я знаю, что опоздал, — сдавшимся голосом начал мужчина, — поэтому желаю вам удачной работы с другим агентством…

— Так быстро сдались? — голос девушки в этот раз был куда более снисходительным, — и я вас видела, вернее, — девушка на секунду задумалась, — я подозревала что это вы, но, когда вы вошли в бар все стало на свои места. Кстати где ваш коллега? Я хочу с ним познакомиться, а то за время пока я вас ждала я очень много интересного узнала в том числе и о себе… но это опустим. Я дам вам второй шанс если вы придете на встречу с Декардом? Я правильно произнесла его имя?

— Декарт, — поправил ее Эрик, — его зовут Декарт, и хорошо, давайте завтра? В это же время, но уже где-нибудь ближе, все-же мы персоны нон-грата в этом заведении.

— Завтра, в это же время и на этом же месте, — коротко отрезала девушка и отключилась.

«здорово», — буркнул себе под нос мужчина и засунув руки в карманы куртки пошел в сторону где когда-то давно был быстрый спуск на центральный уровень. Это было нечто на подобие катапульты, но больше напоминающее трубу, большую пластиковую трубу на подобие тех что ставят на стройках чтобы случайно не сбросить мусор на головы зазевавшихся прохожих. Но его очень давно забросили, или сделали вид. Просто однажды утром в экстренном спуске нашли тело девушки андроида и после этого это место стали обходить стороной, а со временем оно обросло слухами, домыслами и всякого рода чертовщиной которая в будущем по-хорошему должна была уже кануть в лету.

Ходили слухи что правительство станции умалчивает некоторые детали убийства и на самом деле в трубе был найден труп молодой девушки, которую закололи странным изогнутым клинком, и что девушка эта была не абы кем, а дочерью какого-то важного чиновника, которому пришлось в спешке покинуть территорию «космо-города». Были слухи что это убийство совершили фанатики исчезнувшего ордена «Легион» и что именно это дело для них и стало последним, после чего каждого члена этой организации поймали и уничтожили как врагов «нового мира».

Эрик не верил слухам, и в приведении он тоже не верил. Эзотерика и мистицизм просто канули в лету, с приходом в обыденный мир понятия «путешествия во времени». Всем мирам доказали, что смерти нет, а умершие так или иначе живы, но в разных слоях времени, и теперь, когда кому-то хотелось побыть наедине со своими давно канувшими в лету родственниками они просто брали билет на первый попавшийся рейс времени и летели туда где они еще были живы, или же в пространство «Y» где можно было встретить своих родственников после точки невозврата. Люди хоть и умирали, но не превращались в бестелесных существ, обитающих в темных уголках домов и тяжело-дышащих ночью под кроватью. Монстры и демоны уже давно не нападали из кромешной темноты ночи их просто не существовало в мире где понятие смерти было стерто и превращено в обычное «негативный эффект». Эрик об этом знал, но что-то необъяснимое заставило его снять бластер с предохранителя и перенастроить линзы так чтобы они улавливали любые колебания энергии и энергетического фона, когда-то давно люди верили, что призраки — это создания энергетические и их так или иначе можно было заметить на пленке или на снимках. Линзы Эрика были полноценной камерой с сверхчувствительным фильтром, так что, если что-то и обитало в этой части станции он это точно увидит.

Старые заросшие паутиной и покрывшиеся плесенью автоматы с едой блекло мерцали остаточной энергией, эта часть станции была обособленна и жила угрюмой жизнью отшельника совершенно противоположной остальным ее частям. Здесь было что-то свое, даже воздух здесь отличался, некоторые конечно же скажут, что фильтры засорились или машина по переработке воздуха, барахлит, но Эрик хоть и был законченным реалистом, чувствовал во всем этом нечто деревенское. Суета огромной станции здесь почти не чувствовалась, не было глухого скрипа работающих насосов, тарахтения переходящего с одной турбины на другую, двигателя, все здесь было относительно планетарным.

Эрик едва слышно ступал по полупустому уровню, тихонько опираясь рукой о стену, он понимал, что хоть у стены и было небезопасно, но так он хоть защищен с одной из сторон. В полумраке вдруг сверкнуло что-то яркое искрящееся, мужчина моментально достал из кобуры бластер и включил в линзах еще одну функцию «ночное виденье» чернота моментально уступила неприятному зеленоватому свету кошачьего виденья, зрачки конечно же не превратились в горизонтальные полоски, но боль от смены фильтра сильно ударила по глазам, и они начали немного слезиться.

— Стой кто идет, — спокойным, но с нотками страха в голосе скомандовал Эрик.

— Это всего лишь я, — тихо произнес противный слегка чавкающий голос, и в темноте уровня вдруг вспыхнула тусклая газовая лампа. А вокруг нее словно вальсом заплясали тени лапок.

Это был тот самый арахнид, которого совсем недавно видел мужчина, но сейчас он был более зловещим и одновременно с этим домашним, он дал свободу своим лапкам, а огромное брюшко теперь не пряталось под толщей одежды, это и пугало и радовало одновременно. Сейчас это был просто огромный паук крестовик без всяких излишеств, следов паутины вокруг него не было так что вероятней всего здесь он просто отдыхал или же прятался, но скорее всего просто искал себе еду, аппараты с едой хоть уже и не работали, но еда в них по-прежнему была.

— Тебя не смутила надпись проход закрыт? — поинтересовался арахнид, поняв, что мужчина не собирается уходить.

— мне нужен спуск на центральный уровень, — тихо произнес Эрик, — так что да, плюс при нынешней политике станции эту табличку, которую я кстати вероятней всего проглядел нужно вещать не на уровнях или помещениях на самой станции. И еще, Вы за мной следите?

Паук непонимающе замотал головой, а потом и всеми своими лапками.

— Не понимаю, о чем вы.

— Ваш род славится шпионами, — продолжил мужчина, — так что…

— Увы, — грустно ответил паук, — я люблю следить за людьми, но вы мне не интересны, вот ваши случайные знакомые да, они здесь часто устраивают веселые ночки, а мне старику, — паук поправил бороду, — для счастья большего и не надо, кстати, что вы им дали?

— Визитки.

— Вы пастырь?

— Отнюдь, — Эрик замотал головой, — я «охотник».

Паук улыбнулся, его глаза налились какой-то гордостью, словно ему напомнили о былой славе или сказали комплемент, который не смог его не растрогать.

— Когда-то давно, — тихо начал паук, — моя планета славилась самыми отменными охотниками во всей вселенной, я тоже был охотником, но потом…

— Но потом, — перебил его Эрик, — случилась большая война, и вас изгнали.

— Нас обманули и предали, — тут же ответил паук, — война войной, но нас обманом заставили сдаться, а потом, просто разнесли остатки нашего флота, лишив всех шансов на защиту родного мира.

— Ваш противник был сильнее и злее, так что поражение было неизбежно.

— Ты нашел это в своей базе данных?

— Что? Нет, да и с чего бы, я же не робот.

Паук скривился, пытаясь всмотреться в лицо человека.

— Твои глаза, — начал арахнид, — они мертвые и меняют свет в зависимости от освещения.

— Это линзы. Я не эрзац.

— Я вам верю, — паук расплылся в сдержанной улыбке обнажая редкие, но до жути острые клыки на которых тонкой пленкой виднелся яд.

— Я могу пройти к спуску?

— Да конечно, — паук доел консервированные бобы и тут же отрыл очередную консерву одним точечным ударом, острых созданных для плетения паутины и убийства врагов, когтистых пальцев, — труба вон там, — арахнид встал медленно сдернул с трубы грязное и видавшее и лучшие дни одеяло и дружелюбным жестом своих лапок пригласил в нее.

***

Тишина, он всегда возвращается в нее. И как бы далеко он не убежал она всегда настигала его и цепкими пальцами, силой, тащила в свои объятия. Холодные, липкие объятия тишины были похожи на поцелуй смерти, они морозили тело, а кровь медленно, но верно стыла в венах не понятно от страха или от ужаса что окутывал Декарта в эти минуты. Он знал своих внутренних демонов, и со множеством успел расправиться, но этот, этот был сильнее и злее всех, потому что демоном никогда не являлся, он был жертвой, которая в один прекрасный момент заполучила власть столь сильную, и неистовую что подобным ей не должна быть подвластна, в одночасье из жертвы превратившись в палача. У тишины было дыхание, тяжелое натужное дыхание умирающего человека, и шепот, редкий, но пронизывающий вакуум сознания как вопль поздно ночью. Этот шепот задавался одним вопросом:

— Почему?

При каждом таком вопросе Декарт просыпался, это было чем-то вроде спускового курка что запускал его сознание, но в этот раз что-то изменилось, вопроса не было, но тишина стала другой, липкий холод уступил место, серому непроглядному кладбищенскому туману, а из тумана что-то злобно смотрело на него, это был не человек, это было нечто смутно напоминающее пугало в длинном подвенечном платье, распушенные волосы монстра спадали блеклым водопадом на плечи, а из раны на животе существа лилась густая жижа смутно напоминающая кровь.

— За что ты так со мной Дэн?

Зрачки расширились, а сердце забилось в бешеном ритме. Монстр дернулся с места и одним резким движение оказался рядом с мужчиной, она не бежала, она прошла сквозь пространство, призраки так умели, по крайней мере Декарту так говорили. Девушка посмотрела ему в глаза, ее тяжелое и зловонное дыхание разлагающегося трупа ударило в нос, Декарту поплохело, у него был крепкий желудок, но от такого запаха содержимому захотелось наружу. Монстр провел внешней стороной ладони по лицу мужчины, после чего молча вбил вторую руку в живот, кровь брызнула изо рта, а тело стало каким-то ватным.

Декарт проснулся. В комнате пахло спелыми яблоками и дешевым мужским одеколоном. С улицы сквозь плотно застеленные жалюзи пробивался тусклый свет неоновых ламп. Декарт снимал квартиру на том же уровне что и Эрик, но жил он достаточно далеко от центра в блоке развлечении.

— В «Одиноком ковбое» сегодня многолюдно, при этом буквально, — сказал Эрик заметив, что друг наконец-то пришел в себя, — ты напугал Энни.

— Как я очутился дома?

— Я тебя приволок, — добродушно ответил мужчина, и перестал смотреть на ночной клуб опустил край жалюзи, — мне позвонила Энни, она очень испугалась за тебя, пыталась откачать смесью, но ты никак не реагировал, она уже хотела вызвать врачей, но к счастью для тебя я как раз спрыгнул в трубу быстрого спуска, и был недалеко, так что примчался достаточно быстро, так что ты еще не до конца начал походить на труп.

— Смешно, — размяв шею и спрыгнув с кровати тихо произнес Декарт, — кстати, что ты делал в трубе?

— Быстро возвращался домой? Хотя стоп! Ты же не знаешь, в общем у нас возможно есть новый заказ, и достаточно увесистый. Мы, наверное, с Энни даже эмигрировать сможем.

— Знаешь, — Декарт подошел к небольшому встроенному в пол холодильнику и достал из него бутылочку пива, — все твои попытки убежать от мира, от этой станции у черта на куличиках, ни к чему не приведут. Ты хочешь еще одно новое начало? Хочешь опять все с чистого листа? Очнись Эрик, такого не будет! Сколько мы с тобой знакомы? Три года? Пять лет?

Эрик молча слушал.

— За пять лет мы с тобой многого добились хоть и являемся с тобой по сути космическими пиратами, ты хочешь опять зарабатывать тем что перепродавать ржавые детали посреднику за еду? Если да, то с радостью эмигрируй на Дахо эта планета как раз для таких вот идиотов как ты. Но знай Энни за тобой не пойдет, как бы сильно она тебя не любила, мой старый друг, она не настолько безумна.

— Закончил? — Эрик достал из кармана куртки пачку сигарет, вытащил одну из пачки и закурил.

— Да, — коротко ответил Декарт. Мужчина не до конца пришел в себя и хоть он пытался держаться, но тело тут и там делало ему подлянки.

— Я не собираюсь эмигрировать на Дахо, — тихо начал мужчина, — я вообще от сюда как минимум еще лет пять не собираюсь улетать, слишком много дел, да и денег нужно слишком много чтобы перебраться туда куда я хочу. И предвидя твой вопрос, — Эрик вырвал у начавшего что-то бормотать под нос Декарта право голоса, — я хочу на Агату, или хотя бы на Кристалл.

— ммм, — затянул Декарт, — беглый слуга «короны» рвется в столицу за достойной жизнью. Скажи мне, ты псих?

— Знаешь, что? Найди себе уже девушку! Ты уже слегка раздражаешь своими отрубанием во время работы, просчитался со временем, потом не смог нормально открыть портал, что с тобой не так Декс? Да и думаешь я не знаю, — Эрик начал ходить туда-сюда по комнате маниакально делая затяжки каждые пару секунд, — думаешь я не знаю какой это риск? Прекрасно знаю, но я хочу завести семью, я устал от этой станции, от этих бомжеватых видов всеядных существ которые здесь обитают, думаешь мне хочется жить в мертвом куске металла? Где единственным развлечениям является просмотр телевизора и работа. Я не этого хочу. Я хочу дом, хочу маленьких детишек, хочу задний двор с псов, а тут, тут не жизнь, здесь выживание!

— «Эрик Бриз, мы за здоровый образ жизни», — саркастично процедил Декарт, — это прямо как слоган, к выборам готовишься? И знаешь, мне наплевать на семью, мне наплевать на детей, мне наплевать даже на «нормальную» жизнь. Меня устраивает жизнь на станции. Все что мне нужно я могу найти здесь. Хочется драки, вышел на улицу крикнул что-то пьяным вышибалам из клуба, и все, хочется выпивки, магазин рядом, о еде я вообще молчу, продуктовый аппарат за дверьми. И знаешь я не робот, вернее от части робот, но все-же человек. Просто у нас с тобой разные ориентиры. Я не цепляюсь за людей, надоело, а ты, ты у нас семьянин, жаждущий сделать все возможное чтобы у его семьи было все. Я таким никогда не смогу стать, — Декарт прикончил еще одну бутылку пива, — хотя бы потому что я не хочу этого, я наемник, мне главное, чтобы были деньги на патроны и бухло. А если тебе уже надоело мое пассивное отношение к работе, просто уволь меня. Не больше не меньше. Или же сдай меня властям, — Декарт сдался, тело перестало его слушаться окончательно, он кинул початую бутылку на пол и лег обратно на кровать, — я преступник, тебе дадут премию, возможно даже хватит на перелет к Кристаллу. Зная тебя, ты не настолько смел чтобы лететь на Агат, духу не хватит. А теперь до завтра, я устал, и мне просто лень с тобой общаться.

— Спокойной ночи и до завтра, Декарт, — потушив сигарету, и подойдя к двери, тихо сказал Эрик, — мисс Брэйдернберг изъявила желания познакомиться с тобой, так что буду ждать тебя завтра в офисе. От твоего прихода зависит этот контракт. Не опаздывай.