Возвращение

Возвращение

До какого же скотства, свинства может опуститься человек! Хотя вот это грязное, вонючее, что-то мычащее, хрюкающее существо можно назвать человеком? Его даже животным нельзя называть, чтобы не оскорблять братьев наших меньших. Мерзость! Гадость! Тьфу! Ну, мой юный друг, понятно, чистота эксперимента и всё такое прочее, но не до такой же степени. И где вы это подобрали?

Впрочем, давайте выйдем отсюда! Здесь уже невозможно дышать. Сейчас начнется тошнота.

Вышли на свежий воздух.

— Как будто заново родился! — рассмеялся Неклюдов. — Оказывается, как мало надо для счастья! Совсем мало! Надо, чтобы тебе под нос сунули вот такое, а потом дали возможность подышать свежим воздухом. И всё! Ты счастлив!

— Так, мой юный Кулибин! Позволь мне так тебя называть?

— За ваши деньги, что угодно.

Новонареченный Кулибин с благодарностью принял сигаретку из рук самого богатого человек, ну, скажем, самой богатой ресурсами державы.

— Я вам благодарен, Иван Николаевич!

— Не надо, Володя! Хотя я не верю в этот бред, но… ты мне нравишься. Отец вылитый! Отец! Фанатик и романтик! Пока я тебе не нужен, надеюсь?

Даа! Тяжела доля российского олигарха! Понадобятся денежки или еще что-то, звони!

—

Тут чуть было ни забастовал Авир.

— Вовка! Я не буду раздевать ЭТО! Отвези ЭТО! И вообще, где ты ЭТО взял? Я ухожу из дома! Здесь и за месяц не выветрится эта вонь!

Пришлось бегать по магазинам, искать респираторы. Кондиционер работал на полную мощность. Фуфелу (так его прозвал Авир) дали бутылку водки. Авир вышел.

— Я не могу это видеть!

Фуфел одним махом заглотнул бутылку, сделав лишь два перекура. После чего запел нечто невнятное, потом забормотал, обоссался и уснул.

Володя Кулибин раздел его, что оказалось делом непростым и весьма неприятным. Теперь вместе с Авиром, который не снимал респиратора и перчаток, они установили десятки датчиков, различных присосок, с тянущимися от них к сканеру проводами. Через час тело голого бомжа, густо опутанного разноцветными и разнокалиберными бомжами, напоминало мохнатого шмеля.

Теперь можно было включить сканер.

—

Авир отчаялся.

— Нет, Володя! Лучше было провести эксперимент на крысе или свинье. Это безнадежно! Ты же видишь? Чего еще? Хорошо, что Неклюдов относится к тебе как к приемному сыну.

— Вот что, Авир… Больше не называй его Фуфелом! Он Илья Викторович Зюзюкин.

— О!

— При нем был оказывается паспорт.

— Как прикажите, сэр!

—

Грохот. Мат, который нельзя назвать трехэтажным. Он небоскребный. Фу… Пардон! Илья Викторович требовал, мягко выражаясь, опохмелки и возвращения одежды.

Поднос с тарелками и со всех их содержимым полетел вслед Володи. Хорошо, успел увернуться.

— Выпусти его! — умолял Авир. — Выпусти! Не измывайся!

Володя заглянул в комнату, которую скорей всего можно было назвать камерой.

— Захочешь жрать, скажешь или постучишь.

И едва успел захлопнуть за собою дверь…

— Пошел ты на…

—

Позвонил Неклюдов. Как всегда, бодр и весел. Вспомнил и про ЭТО. Володя пробормотал нечто неопределенное. Неклюдов всё понял.

— Давай сюда в Америку! Отдохнешь! Постажируешься в языке!

— Ну…

— Ладно! Не торопись! Звони!

—

Ушел Авир. Перед тем, как хлопнуть дверью, обозвал дураком. Может, он и прав. Поживем — увидим. Илья стал есть.

— Выпивку требует, но уже не с прежней настойчивостью. А как бы по инерции. Попросился под душ.

Володя положил возле него одежду. Илья переоделся.

— Может…

Володя покрутил рукой у лица, намекая на безобразную растительность.

— А тебе оно…

И ввернул то, что положено.

— Слушай, Володя! Где я и что?

— Ты Илья Викторович Зюзикин.

— Это я без сопливых знаю.

— Мы подобрали тебя на улице. Ты умирал.

— Слушай! А телевизор сюда нельзя поставить? Газетки там? Можно даже книжку. Я когда-то в той другой жизни был инженером.

И тут же рассердился на себя за то, что заговорил о прошлом, которое он навсегда вычеркнул.

— А на улицу мне можно воздухом подышать? — грубо спросил он.

— Думаю, что через два — три дня вполне.

—

— М-да! С этим костюмчиком очень идет борода.

Илья стоял перед зеркалом.

— Организовать? — спросил Володя.

Неужели?

— А знаешь что? Давай!

Они прошлись по Кировской туда-сюда. Вроде как сын идет с отцом. О чем-то мирно беседуют, озираются на красивых женщин. Посидели в уличной кафешке.

— Курс мой закончишь? — спросил Илья.

Что он мог ему сказать? Он же не тюремщик. Какое право он имеет держать его под замком.

— Поживи у меня сколько хочешь. Куда же ты сейчас пойдешь?

— Ладно! Спасибо! Поищу работу!

—

Володя чуть не запнулся. У самого порога стояла огромная коробка.

— Что это?

— А! знаешь Володька по дешевке купил на барахолке. Китайские комплектующие. Торговался полдня. Отдали почти что даром. Они и сами не знают, что с этим делать. Никто не берет. А тут такого дурака нашли.

— Можно я посмотрю?

В коробке лежали какие-то платы.

Впрочем, он ничего в этом не понимал.

— И зачем это?

— Скоро увидишь!

Илья довольно потер руки.

—

Господи! Какой-то Диснейленд! По всему полу, по стенам, по потолку, по столу, по телевизору везде ползали различные зверушки. Крохотные скалолазы карабкались вверх, мимо них стремительно летали самолеты, ракеты, вертолеты, приземлялись парашютисты. И всё это кричало, звенело, пищало, переливалось различными цветами, мигало.

— Что это такое?

— Вот! Как говорится, от скуки на все руки.

Илья как-то стеснительно улыбался.

—

Шикарный лимузин выехал за город. В открытое окно залетел запах помойки. Охранник закрыл окно.

— Открой! Ну-ка, Степан, сверни налево вон там!

— Там же свалка, Илья Викторович!

— Мне повторить?

— Слушаюсь!

Он вышел из машины. Закурил.

— Илья Викторович! Поехали! Тут же задохнуться можно.

— А? Что? Поезжайте! Поезжайте, ребята!

— А вы?

— Мне повторить?

— Слушаемся!

Две машины медленно стали разворачиваться.

— К черту я снимаю свой костюм английский… Я ли вам не свойский? Я ли вам не близкий?

Илья швырнул галстук, пиджак.

— Здорово, чумаки и чумички! Я вернулся!

—

«Куда подевался олигарх Илья Зюзюкин? Скорей всего, это было заказное убийство. Работал профессионал. И вряд ли загадка пропажи самого богатого человека нашей страны будет раскрыта».