Ворон таинство жизни

Глава 1

Грусть, печаль, тоска, непреодолимая боль и пустота… Пустота глубокая, бесцветная и бесконечно влекущая меня к себе.

Крик, тьма, пустота… Кажется, она никогда не покинет меня, обволакивая своим дурманящим безмолвием. Она неотступно преследует меня по пятам на протяжении всей моей никчёмной жизни, впиваясь в душу, мешая каждому шагу, раздирая сердце пополам.

Смех, забвение, пустота… Впрочем, я давно уже нашёл в ней некую суицидальную прелесть. Она стала частью меня самого и это, увы, необратимо. Я человек без дома, работы, семьи… Пустой человек. Я это заслужил, думается, что так.

Тьма, вспышка, яркий свет… Белые халаты, запах стерильной чистоты и резиновых перчаток и … пустота. Она везде и во всём. За окном, вспушив перья, примостилась на карнизе здания смоляная ворона — это она. В подворотне соседнего квартала бредёт бездомный пёс, приволакивая левую лапу — это она. Всё вокруг меня — пустота…

Что они делают со мной? Зачем я им? Почему не поймут, что я не хочу возвращаться! Я устал… Вот он я — распластался на операционном столе словно куриная тушка на разделочной доске хлопотливой хозяйки. Как странно видеть себя со стороны. Впалые щёки обтянули скулы, до неприличия выпяченная челюсть, заострённый нос, щетина, сальные вороные волосы… Надо было всё-таки вымыть голову перед делом. Стеклянный взгляд покрасневших от бесконечных бессонных ночей глаз, в зрачках которых всё та же пустота…

Вспышка, невесомость, пустота… Вот я и в туннеле. Он оказался в точности таким, как его и описывают массы «очевидцев»: длинный с ярким божественным светом в конце. Всё ещё не могу поверить в своё счастье — неужели я мёртв?! А туннель не такой уж и безлюдный. Повсюду снуют различные… сущности. А впрочем, здесь вполне мило.

— Фамилия? — раздаётся за спиной. Я оборачиваюсь, и взгляду моему предстаёт хмурый парень лет эдак двадцати — сорока в кремовой рясе, излучающей слабый свет. При детальном рассмотрении у парня так же были обнаружены сандалии того же кремового цвета, белоснежные ангельские крылья и нимб, представляющий собой едва заметный ореол сияния вокруг темечка.

— Фамилия?! — повторяет он с ноткой недовольства в интонации. Ангела явно что-то раздражало… Не удивлюсь, что возбудителем сего недовольства являлся лично я.

— У меня её нет, — добродушно отвечаю ему.

— Имя? — невозмутимо продолжает допрос ангел. Он ни разу не поднял на меня глаз. Взгляд его постоянно прикован к журналу в переплёте белой кожи, который ангел держал в руках.

— Этого так же не имеем, — бодро отзываюсь я.

— Кличка?

Сообразительный, однако, ангел.

— Ворон, — расплываюсь я в довольной улыбке.

— Пройдёмте, — молвил тот. Развернулся и направился вглубь туннеля. Я с готовностью двинулся следом. Туннель оказался на редкость бесконечным. После нескольких минут молчания я не выдержал и спросил:

— Куда я попаду?

— Не знаю.

— В смысле? Я — рецидивист и убийца, киллер с многолетним стажем, участвовал во всех возможных терактах, искалечил и убил толпы соотечественников и не только. Мне одна дорога… В конце-то концов, ты ведь куда-то меня ведёшь?

— Веду, — утвердительно махнул крылом ангел, — на посмертную регистрацию. Затем на суд.

— На суд, — недовольно буркнул я, — будто и так не ясно, что мне нужно вниз.

— Ясно или нет — это не мне решать и уж тем более не тебе, а правилами у нас не пренебрегают, нельзя, — сухо молвил ангел.

Помолчав ещё какое-то время, я всё же спросил:

— А ты что за ангел?

— Твой хранитель.

— Не уберёг, значит? — гоготнул я.

— Убережёшь тут, когда человек сам смерти ищет.

— Значит, хранитель, — задумался я. — Стало быть, ты свидетель всех моих деяний?

Он промолчал.

— Да, брат, нелегко тебе, наверное, приходилось, я ведь немало натворил. Удивляюсь, как тебя ещё в моей юности не отозвали?

— Не положено, — буркнул тот.

— Вон оно как… А где же мой демон? — развеселился я.

— У своего начальства отчитывается за проделанную работу. Позднее присоединится.

— А ты почему не у своего?

— Так надо.

— А, ну-ну…

— Нам сюда, — и ангел будничным шагом просочился сквозь стену туннеля.

Я замер. Напрягся. Хоть человек я и бывалый, но сквозь стены как-то не приходилось гулять.

— Не задерживайся, — из стены показалась недовольная физиономия моего ангела.

— А как? — только и мог сказать я.

— Каком кверху, прости меня Господи! — ангел набожно перекрестился и продолжил. — Убивать не страшно было. Так стенки испугался. Закрой глаза, вытяни руки и иди вперёд! — гаркнул он тоном бывалого прапорщика и скрылся в стене.

Мне ничего не оставалось, кроме как проглотить нахальство ангела и подчиниться его указаниям. Глаза лишь оставил открытыми, любопытство пересилило. К моему облегчению я прошёл сквозь стену как нож по маслу. На том конце было сумрачно, пахло ладаном, свежими сосновыми досками, хвоей и ещё чем-то сладковатым и приторным…

Мой ангел вёл светскую беседу с кем-то в тёмном балахоне. Всё лицо незнакомца было скрыто огромным капюшоном.

— Как вообще идут твои дела? — донеслись до меня слова ангела.

— Как сажа бела, — недовольным высоковатым баритоном отвечал незнакомец. — За этот день около тысячи умерших поступило, а отправилось на землю всего двое!

— Ужасно!

— И не говори! Такими темпами Землю постигнет участь Венеры, люди вымрут, а за ними и вся планета. А у Создателя, между прочим, на данный момент нет времени искать людям замену!

— Что говорить, люди совсем от рук отбились! — ангел сокрушённо по цокал языком.

— И ведь Судный день не за горами! — продолжал сокрушаться незнакомец. — Ладно, хватит об этом. Показывай, кого привёл на этот раз.

— Вот, полюбуйся! — с гордостью в голосе молвил мой хранитель, простирая в мою сторону свои ангельские руки.

— Господь Вседержитель! — перекрестился тот человек в балахоне. — Неужто?!

— Представь себе!

— Свершилось! Михаил будет рад такому раскладу! — незнакомец взметнул руки к небу и капюшон слетел с его головы.

Не приведи Господь Вам, находясь в тёмном помещении в незнакомой обстановке с сомнительными прогнозами на будущее, увидеть то, что довелось в тот момент узреть мне… Это была тёмная сущность, состоящая из чего-то задымлённого, с короткими волосами, вьющимися мелким барашком, торчащими в разные стороны и имеющими огненную структуру, шевелящимися и искрящимися время от времени, с небесно-голубыми глазами и белоснежной улыбкой.

Он… Нет она… Оно широко улыбаясь, поманило меня к себе.

— Ну, здравствуй, Ворон, свет моих очей! — молвила сущность.

Я молчал.

— Чего же ты молчишь? Али не признал? — тут зрачки голубых глаз в буквальном смысле вспыхнули огоньком, лукавым, задорным, дьявольски прекрасным…

— С такими не знаюсь, — собрав волю в кулак, спокойно ответил я.

— Зря ты так, Ворон, мы ведь с тобой давние друзья! Вспомни, когда ты убивал, кто был рядом?

— Смерть! — вырвалось у меня само собой. Жутко захотелось зажать рот ладонью, но я сдержался.

— Она самая, — улыбнулась девушка, сверкая белоснежными клыками, — удивился?

— С чего ты взяла…, — начал было я.

— Вижу, — осклабилась она, — я, милый мой, все человеческие чувства вижу, привыкай, раз уж к нам пожаловал.

Я равнодушно пожал плечами.

— Ну что ж, разговоры разговорами, а пора и дело делать, — сухо молвила Смерть, накидывая на голову капюшон.

— Да, да! — обрадовался мой хранитель, — время скоротечно, Суд не за горами, зарегистрируй его поскорее!

— С превеликим удовольствием, — Смерть натянула на нос очки и открыла огромную книгу регистрации усопших в переплёте цвета индиго, возлежащую на кованном постаменте, увитым засохшим плющом. — Как же я ждала этого момента, регистрировать не твоих жертв, Ворон, а тебя! — она сверкнула в мою сторону своими удивительными глазами. Я невольно поёжился. Привыкнуть ко всему этому будет не так просто, как мне казалось в начале.

— Да хватит болтать, в конце-то концов, Индиго! — мой ангел неожиданно для нас со Смертью сорвался на истерический вскрик. Встретив испепеляющий взгляд Смерти, продолжил более кротким тоном:

— Мы спешим…

Какое-то время Смерть продолжала с явным занудством во взгляде мысленно уничтожать наглеца, затем кивнула и взялась за бумаги. С этой минуты всё далее происходящее потеряло для меня прелесть бытия. Казалось вечность я выслушивал нудные вопросы, искал на них осмысленные ответы и наблюдал, как всё это вносилось огромным вороньим пером в книгу Смерти. Совсем обессилев от до идиотизма нудного допроса, я уже и не пытался скрыть зевоту. Естественно моё пылкое «сотрудничество» не ускользнуло от взглядов ангела и Смерти. Ангел тут же принял суровое выражение лица, а Индиго хитро улыбнулась.

— Ну, дорогие мои, это всё, — спустя какое-то время сказала она, с шумом захлопнув книгу Смерти. — Утомила я вас, небось, порядком? Идите уж. Они с ангелом склонились в дружеском поклоне. Мне же Индиго с видом шаловливой девчонки, задумавшей некую пакость, весело подмигнула. — Увидимся, Ворон, не прощаюсь…

— В каком смысле? — насторожился я. Ответа не дождался, ибо мой ангел самым наглым образом вытолкал меня на ту сторону стены.

— Приятель, ты ангел и всё такое, но предупреждаю первый и последний раз, не делай так больше, — сдерживая негодование высказался я.

— А то что? — с наивным выражением на лице поинтересовался мой хранитель?

— Пока не знаю, но что-нибудь придумаю, — с досадой выдавил из себя я. Действительно, а то что? Что можно сделать такого с ангелом? Хм, надо будет поразмыслить на досуге… А лучше, по экспериментировать.

Пока я строил в голове изощрённые варианты экспериментов над ангелом-хранителем, целью которых стояло выявление слабых сторон, я и не заметил, как мы проскочили ещё несколько пунктов регистрации. Что было там рассказывать не буду, правила… Да и нудно всё-таки.

— Ну, наконец-то всех обошли! — мой хранитель был доволен.

— Теперь на Суд? — со скрытой надеждой поинтересовался я.

— Да!

— Слава Богу! — выдохнул я. Ангел с недоверием зыркнул в мою сторону. — Что? Уж очень хочется окончательно умереть… Это предсмертное состояние, знаешь ли, весьма утомительно..., — я деланно закатил глаза. — Ну, веди, Сусанин! — тут же добавил более бодрым тоном.

— Тш-ш-ш-ш, — зашипел мой ангел, сморщившись, став похожим на изюм, — не упоминая его имени всуе!

— Это чем же тебе наш народный герой не угодил? — гоготнул я.

— Он здесь всего две-три сотни лет, а ужасу навёл, как за целую тысячу! — встретив мой любопытный взгляд и поняв, что не отстану, ангел со вздохом продолжил. — Всевышний как-то Ивана похвалил за что-то всего раз, что, мол, тот прожил жизнь правильно, хоть и с огрешками. Так что тут началось! Целыми столетиями он ходил по Раю, подкарауливая зазевавшегося ангела и, вцепившись ему в рясу для большей надёжности, принимался рассказывать, какую славную и безгрешную он — Сусанин прожил жизнь, обязательно подкрепляя свои слова фактами из своей биографии… Так всех достал! Прости меня, Господи! — ангел набожно перекрестился. — В конце концов, Михаил определил его в наставники новичкам ангелам, чем сделал жизнь оных невыносимой, но зато основная масса ангелов вздохнула с облегчением.

— Хех, вижу, ты ему не раз попадался, — усмехнулся я.

— Да, в такие времена, ты особенно зверствовал на Земле, — хмуро подытожил ангел.

— Ну, раз он теперь занят «важным» делом, обучением новых ангелов, я-то уж точно ему не попадусь, — довольно заметил я.

— От тюрьмы и от сумы не зарекайся, — наставительно задрал палец мой хранитель. — Бесполезно зарекаться от Сусанина, от тебя и из под земли достанет, коли ты ему понадобишься…

— В каком смысле?

— В самом что ни на есть прямом!

— У-у-у-у, как у вас тут всё запущено, — гоготнул я.

— Ты смотри это на Суде не ляпни!

— Как скажешь, мамочка, — пожал я плечами. Какой смысл рассуждать о порядках загробного мира, если меня вскоре расщепят на атомы.

О! За бесконечными проходами сквозь стены, я и не заметил как мы приблизились-таки к концу туннеля! Яркий божественный свет ударял по глазам, но не слепил, не резал зрение подобно солнечному, а легко проникал в сознание, заполняя твою душу ощущением бесконечного счастья и умиротворения…

— Я полностью с тобой согласен, Ворон, — раздался рядом тихий голос моего хранителя, — он прекрасен!

— Ты о чём? — хмуро поинтересовался я, отводя глаза от божественного прохода, словно нашкодивший малец.

— Не скрывай своих чувств, любой, кто был здесь, будь то праведник или законченный грешник, очищался от всех своих грехов, лишь взглянув на божественный свет. Ты чувствуешь, как твоё сердце возрадовалось, а душа наполнилась божественной благодатью?

Я честно попытался понять, чем больше я переполнен, благодатью или скукой. Ангел не заметил иронии в моём взгляде и продолжил.

— Теперь нам предстоит самое ответственное и сложное, ты должен пройти сквозь врата!

— Что же тут сложного? Уж не сложнее, чем пройти сквозь стену, — пожал я плечами и решительно шагнул в самый центр так называемых врат.

Я так и не понял, на что это было больше похоже, на сотню рук, разом с силой вытолкнувших меня обратно в туннель или на что-то упругое, как бычий пузырь, натянутое с такой силой, что при моей попытке пройти отбросило меня обратно на несколько метров больно приложив копчиком о холодный мраморный пол туннеля. Сидя на последнем, я тряхнул головой, пытаясь избавится от звона в ушах.

— Для обычных людей проход сквозь врата не является чем-то сверх не выполнимым, Ворон, — тоном школьного учителя молвил ангел, — но для тебя…

— Глупости, я такой же смертный, как и все, — протянул я, пытаясь удержать равновесие. Тело предательски отказывало подчиняться, а голова невыносимо кружилась.

— Это не совсем так… впрочем, об этом тебе растолкуют на суде, — не пожелал разъяснять свои слова мой хранитель. — От тебя требуется изрядное старание, что бы пройти сквозь врата.

— Ну, в таком случае объясни, как?

— Элементарно, покайся во всех грехах, — милая улыбка садиста озарила ангельское лицо моего хранителя. Если бы не крылья и нимб он вполне бы сошёл за беса.

— Чудненько, — расхохотался я смехом маньяка, — ты сам понимаешь, о чём говоришь? Я не могу ЭТОГО сделать! Как я могу покаяться в том, вины в коем не чувствую! Будь то покаяние в переваренных макаронах, это — пожалуйста, но до такой же степени!

— Придётся постараться…

— О, Господи! Если бы я знал, что умирать будет так нудно и скучно, то остался бы жить! — я с силой пнул стену прохода.

* * *

— Бесполезно, — уныло вздохнул мой ангел спустя какое-то время моих мытарств.

— А я что говорил? — хмуро отозвался я. — Битый час пытаюсь покаяться, так хоть бы один простили!

— Не ропщи на Вседержителя! — гаркнул ангел. — Это тоже грех…

— Хорошо, — согласился я, — только что ты мне прикажешь делать? Торчать тут вечность? А, я понял, это и есть моё наказание — провести вечность с занудным ангелом в попытках покаяния…

— Не истерии, Ворон, — шикнул на меня хранитель, — побойся Бога! Будь здесь, я скоро вернусь. — и он обыденным шагом прошёл сквозь сплошной поток света Врат.

— Счастливчик, — скорчился я в завистливой гримасе. Надо же быть так близко и так далеко от заветной цели. Как же я устал! Ну ничего, потерпи, птичка, будем надеяться, этот надменный пижон что-нибудь придумает… Спать охота. Вздремну, пока мой ангел не вернулся. Хм, надо будет узнать всё-таки как его имя…

* * *

— Мама, я дома!.. Мам, ма-а-ам?.. Мамуль, ну ты где?.. Пап? Папа! Ну где вы все?...

Наверное сюрприз, спрятались где-нибудь и ждут, пока не войду. А потом кА-а-ак выскочат! Как закричат: «С Днём Рождения, сынок!» И начнут дарить кучу кучу подарков! И велосипед, обязательно двухколёсный! Конечно, мне ведь уже семь, я уже взрослый! И будут музыка, сладости, друзья… ТОРТ! С семью красивенными свечками! М-м-м…

— Мааам, Пааап! Ну хватит прятаться! Вы где?!

Странно. Весь дом уже обежал, а их нигде нет… Даже в туалете… О! Может быть они на заднем дворе? Пойду туда!...

* * *

— Ты не получишь его! — раздаётся голос мамы. — Он — мой! Я не позволю забрать его!

— А кто тебя спросит? — незнакомый голос, не знаю этого дядьку. О чём это они? Я должен узнать, что там твориться! И где, в конце концов, мой праздник! Что может быть важнее меня?

— Уходи, прошу тебя, оставь нас в покое! — мама расстроена. Она плачет!

— Мне нужен мой сын! Где он?!

В этот момент я приоткрываю дверь. Вот теперь-то мне хорошо виден этот человек…

— Папа! — я врываюсь в комнату и падаю на колени рядом с телом отца, распластанным по полу в центре комнаты.

— Сынок! Уходи отсюда! — восклицает мама. Я оборачиваюсь на её голос…

— Ма…, — не верю увиденному. Моя мама такая земная и обычная ранее, теперь парит в воздухе у противоположной стены, размахивая огромными белоснежными крыльями. — Уходи, с папой всё будет хорошо! Беги!

— Поддавшись интонации её голоса, я вскакиваю на ноги и собираюсь бежать.

— Стой, сын мой! — восклицает чужак.

Я оборачиваюсь, с ужасом осознавая, что он так же парит в воздухе, а за спиной его вздымаются и опускаются жилистые как у летучей мыши крылья.

— Мама, кто этот дядя? — с ужасом перевожу свой взгляд на мать.

— Я твой отец! — отвечает демон.