Исход

II глава

Игорь наспех скинул свои испачканные и заезженные туфли, которые уже не выглядели как часть униформы семинариста “Рынка”, и пнул их под дверь. В ответ на осточертевший своей нудностью и предсказуемостью вопрос матери, он просверлил её тяжёлым и наполненным ложным высокомерием взглядом и прошёл к себе в комнату. Захлопнув дверь за собой, он уединился и тут же кинул на облезлую спинку уставшего перекошенного стула серую помятую рубашку с высоким воротом и порванные на правом бедре чёрные брюки. Затем он рухнул на неряшливо заправленную кровать, взял телефон и провалился в его дисплей, исследуя последние новости на новостных порталах города. Телефон издал привычный звук, означающий новое сообщение.

Здравствуйте. Ждём от Вас отчёта о проделанной работе. Используйте форму, размещённую на сайте компании. Заполните необходимую информацию печатными удобочитаемыми буквами и отправляйте её нам до следующих указаний. Ждём.

В Игоре появилось что-то отдалённо напоминавшее надежду. “Неужели кураторы пропустят халтуру и засчитают задание?” Он моментально сорвался с кровати и подлетел к компьютеру, чтобы как можно быстрее запустить систему и зайти на сайт “Рынка”. Сердце колотилось от счастья протянутой руки помощи и кажущегося несгибаемого чувства справедливости старших братьев-кураторов. “Вот это, я понимаю, семья! А не эта, нахрен, вся нелепость,” — голос Игоря был мощным и сильным и сразу же заполнил комнату, безвозмездно предоставленную ему “нелепостью”. Как заигравшийся инфантильный плут, поглощённый своей аферой, Игорь с удовольствием и предвкушением маячивших на горизонте подарков от “Рынка” с головой ушёл в белый лист отчёта, расположенный перед ним на столе, и заполнял его как того требовали правила печатными рукописными буквами с натянутой аккуратностью, описывая каждый шаг и каждый вздох сегодняшнего мира в надежде скинуть с себя мучавшее бремя ответственности за произошедшее, и стараясь списать всё на ограниченность окружающих и очевидную нелепость всей произошедшей сегодня в кафе ситуации.

Через несколько десятков минут отчёт был закончен и отправлен по обычному адресу. Игорь надеялся, что всё пройдёт гладко и останется как прежде — ему будут присылать задания, а он со всем доступным ему рвением будет продолжать выполнять каждое из них, не смотря на любую кажущуюся их нелепость. Именно это себе и пообещал Игорь. Выключив компьютер, некоторое время он таращился в потухший чёрный экран монитора, разглядывая в нём по привычке своё отражение. Фантазии, охватившие сознание, унесли Игоря далеко, оставив в неубранной комнате ссутулившееся тело, растёкшееся на скрипучем старом стуле. Там, в будущем, Игорь видел себя королём положения на чёрной ламборджине “Диаболо”, о которой он мечтал со своего детства. Мотор автомобиля рычал всякий раз, как Игорь наседал на педаль газа своей правой ступнёй. От ощущения возможного осуществления мечты у Игоря начала кружиться голова, а по спине побежали ошалевшие мурашки. “Ещё чуть-чуть, и попрёт”, — говорил он себе каждый раз и валился на помятую не заправленную кровать, чтобы как можно скорее сжечь ещё один день на пути к своей мечте.

Игорь проснулся от звука захлопнувшейся двери. На часах было без четверти восемь. Обычно в это время мать Игоря покидала квартиру и отправлялась на работу выполнять свои ежедневные обязанности. Спустя несколько секунд, сотовый телефон, валявшийся на подушке, завибрировал и зажёг свой дисплей. Игорь, едва продрав глаза, вцепился в аппарат и сквозь прищур сонных глаз начал вглядываться в яркий экран телефона. Его сердце колотилось от подступившего волнения, и сон сняло как рукой: он ждал ответа от кураторов.

Здравствуйте, семинарист.

Мы рассмотрели Ваш отчёт и приняли коллегиальное решение присвоить Вам звание “S” — ки. Ваше упорство и преданность впечатляют. Мы уверены, что совсем скоро Вы окончите курсы социальной адаптации, предложенные нашей компанией, и станете одним из кураторов “Рынка”. Уведомляем Вас, что коллегия кураторов, учитывая Ваши успехи, приняла решение в случае успешного выполнения следующего задания присвоить Вам сразу звание “XXXS”, что даст Вам доступ к кураторской деятельности и позволит Вам покровительствовать новым участникам курсов. В случае согласия на выполнение следующего задания просим Вас незамедлительно ответить на данное письмо.

До связи!

Опасения Игоря не только не оправдались, но ситуация приняла неожиданный поворот: кураторы не сделали ему никакого выговора, не защитав предыдущее задание, и явно были заинтересованы в его дальнейшем продвижении по карьерной лестнице. От накативших чувств Игорь громко выругался вслух матом и уткнулся лицом в помятую и грязную подушку, чтобы во весь голос прокричать о своей радости. Наконец, взяв себя в руки, он тут же отправил положительный ответ кураторам о готовности получить дальнейшие инструкции. Ответ “с той стороны” не заставил себя долго ждать:

Мы рады, что Вы приняли наше предложение. Следующее задание максимально быстро и эффективно позволит Вам окончательно влиться в “Рынок”, сделав Вас одним из лидеров курсов, предлагаемых нашей компанией.

Вы будете внедрены “Рынком” в коммерческую компанию в качестве руководителя одного из её отделов. Генеральный директор — человек вне “Рынка”, не имеющий полноты картины о курсах, предлагаемых нашей компанией. Ваша задача заключается в установлении контакта с генеральным директором и внедрение в компанию нового дресс-кода — белая рубашка с высоким воротником, чёрные брюки и чёрные туфли. При этом из ширинки брюк на несколько сантиметров всегда должен выглядывать белый конец рубахи. Используйте столько времени, сколько понадобится для выполнения поставленной задачи. Помните: быстрый и качественный результат — залог Вашего быстрого продвижения по вертикали “Рынка”. По окончании задания ждём от Вас…

Игорь уже не дочитывал стандартную концовку сообщения, в которой говорилось о необходимости по окончании задания отправить кураторам “Рынка” отчёт, заполненный печатными ”удобочитаемыми” буквами. Вместо этого он пробежался глазами вверх по сообщению, чтобы ещё раз убедиться, что описание нового задания не розыгрыш, а инструкция от кураторов. “… при этом из ширинки брюк на несколько сантиметров всегда должен выглядывать белый конец рубахи…” — чуть слышно пробурчал себе под нос Игорь, чеканя каждое слово и не веря своим глазам. Едва Игорь начал жаловаться на судьбу и на своё решение связаться с ненормальными, выдающими себя за компанию с, мягко говоря, странным названием, как тут же получил ещё одно сообщение с того же адреса, откуда пришло описание будущего задания:

Понимая возможные затруднения в выполнении задания от “Рынка”, коллегия кураторов приняла решение предоставить Вам в полное распоряжение служебный автомобиль с личным водителем. Действуйте согласно концепции нашей компании. Всё в Ваших руках! Срок начала исполнения — сегодня в 09:00. Дальнейшие инструкции и новую униформу получите от прибывшего за Вами водителя.

Успехов!

События сменялись слишком быстро, чтобы Игорь мог анализировать их на ходу. В уме прокручивались многочисленные схемы, где при любом раскладе он чувствовал себя проигравшим. Любой ход мыслей, за анализ которого бы ни брался неспокойный ум Игоря, приводил его почти сразу к однозначному выводу, что он не в выигрышной ситуации — новое непривычное для Игоря амплуа работника фирмы, отягощённое служебным положением приближённого генеральному директору, сопутствующая этому ответственность, к которой не привык Игорь, работая в бесконечной череде небольших организаций на посредственных должностях от силы по 3-4 месяца, а сразу вслед за этим серая трудовая монотонность в лучшем случае опять менялась на монотонность серости, и, плюс ко всему, дресс-код с такой несуразной особенностью, как белый конец рубашки, торчащий из ширинки. Мысли обо всём этом сами по себе ввергали Игоря в моральный дискомфорт, который в свою очередь ненавидел всё то, что заставляло следовать хотя бы минимальной дисциплине. Но среди прочего от раздумий Игоря не ускользнуло и то обстоятельство, что, исходя из полученных сообщений, он, по всей видимости, был на примете у кураторов, что подтверждалось напрямую фактом предоставления в его распоряжение служебного автомобиля с личным водителем. С личным водителем! Раньше Игорь не мог и вообразить себе подобного. Но уже сегодня, через час он, как уважаемый человек, имеющий достаточный для комфортного существования социальный вес, будет передвигаться не как обычно в “грязных и конченных “лоховозах”, как всегда полагал Игорь, а в автомобиле с кондиционером и дорогим салоном с обтянутыми кожей сидениями, которая будет издавать приятный скрип всякий раз, как он будет поправляться в кресле. Машина непременно будет новая. Игорь даже не позволял себе ставить под сомнение эту мысль. Сейчас ему было достаточно вчитаться в название фирмы, у которой он проходил курсы по социальной адаптации — “Рынок”, как вера в самый высокий уровень качества по отношению к сотрудникам, работавшим с или на эту фирму, становилась самым незыблемым фактом в его жизни, в сущности скрывающим накатывающийся на Игоря чёрным монолитом страх в потенциальном разочаровании в “Рынке” и в своих персональных возможностях. Сопутствующие полученному от кураторов заданию атрибуты убедили Игоря в собственной значимости для “Рынка”, и этого стало достаточно, чтобы забыть о своём малодушии и сконцентрироваться на чёрном “Диаболо” и будущем всеобщем обожании, обеспеченных в случае успеха прохождения курсов ему “Рынком” .

Игорь с ловкостью акробата принял сидячее положение, расположившись на краю кровати, и начал тереть глаза подучешками ладоней, чтобы привести себя в чувства и согнать с лица сонный оттёк. Он стукнул по экрану телефона несколько раз, чтобы убрать с него блокировку: до приезда водителя оставалось чуть больше часа. С наигранным негодованием и не менее наигранным шипением Игорь выпустил через заложенный нос воздух из лёгких и направился в сторону ванны, раздираемый мыслями о собственном удручающем положении боевой, но значимой единицы компании, вынужденной следовать глупостям своих руководителей, в чьих руках взамен его собственным, согласно ставшей уже для Игоря закономерностью несправедливости окружающего мира, находилось решение о его дальнейшей судьбе.

Чёрная машина бизнес класса с играющим на солнце идеальным хромированием корпуса с королевской точностью ровно в девять часов утра уже стояла у подъезда. Наспех бороздя квартиру в поисках ключей, Игорь прыгал на одной ноге, стараясь не запачкать паркет. Попрыгав так несколько раз, он, как было не раз прежде, начал спокойно прихрамывать, опираясь на вторую ногу и создавая вид человека, озабоченного не только внешним видом апартаментов, но и пунктуальностью. Явно не справляясь с последним, Игорь, что есть духу, спустился по подъездной лестнице на встречу своему предначертанному будущему. Несколько растерявшись от чувства собственной важности, заигравшего куда более яркими красками, чем прежде, он неуверенно отворил заднюю дверь автомобиля и рухнул на скрипучее кожаное сидение. Машина тут же беззвучно тронулась с места и направилась вдоль улицы, где ещё вчера Игорь провалил, как ему казалось, своё задание.

— Игорь Илларионович, компания “Рынок” поздравляет Вас с успешным прохождением крайнего испытания. Позвольте выразить вам своё почтение и пожелать успешной реализации следующего задания, — голос водителя, выглядевшего скорее амбалом из модного ночного клуба, но одетого по форме “Рынка” — белая рубашка с высоким воротом и чёрные классические брюки — прозвучал резко и слегка грубовато. Но совсем не этот факт смутил Игоря. “Игорь Илларионович”?!

В жизни к Игорю никто не обращался по имени-отчеству. Да и откуда кому бы то ни было знать про его неудачника и пропойцу отца, которого оставила его мать, когда Игорь едва только пошёл в детский сад. Игорь сам плохо помнил своего биологического отца с его красивой улыбкой и вечной щетиной. Всё, что ему принадлежало, было словно в тумане, кроме дурацкого имени — Илларион. Почти всё своё раннее детство обозлённый Игорь старался изо всех сил забыть образ отца. И это ему удалось, с той лишь оговоркой, что из головы никак не уходило навеянное какой-то бородатой стариной в лаптях имя — Илларион. “Чёрт побери! Да кто вообще может так назвать своего отпрыска?” — всякий раз думал Игорь, стоило на мгновение в его сознание залететь ярким коротким воспоминаниям из детства. Но это возмущение к Игорю пришло немногим позже, когда он уже закончил начальную школу, всё ещё храня в памяти идиотский набор букв, принадлежащий фантому с красивой улыбкой и вечной щетиной.

Никогда Игорю не выражали такого уважения, называя его так, будто он был важной шишкой в какой-нибудь фирме, где каждый день снуёт сборище дрыщей-неудачников с нелепыми галстуками и армия стройных секретарш в обтягивающих юбках до колен, которые так нравились Игорю. Конечно! Он и успел забыть, что сам теперь часть всего этого зализанного и ненавистного ему ранее мира, сбив своё дыхание уже на первой дистанции новой жизни, подаренной ему “Рынком” — чёрным автомобилем бизнес класса с новым кожаным салоном, как того и хотел Игорь.

— Игорь Илларионович? — басистый голос качка на водительском сидении вытащил Игоря из липкой круговерти миражей.

— Да! Что ещё? — сам того не ожидая, Игорь резко изменил интонацию и быстро принял роль важного администратора.

— Ваш новый костюм находится рядом с вами. Вас уже ждут на вашем новом рабочем месте, где вы сможете приступить к выполнению вашего задания от кураторов. — Голос водителя, не смотря на его внушительный внешний вид, был покорным и без малейшего колебания к революции достоинства. Создавалось такое впечатление, что этот индивидуум был рождён лишь только для того, чтобы стать однажды водителем чёрного автомобиля бизнес класса и развозить Игорей до их мест назначений и обратно. — Мой номер у вас в телефонной книге. Я всегда на связи в любое удобное для вас время.

Игорь тут же принялся листать свою телефонную книгу и через несколько мгновений наткнулся на запись “Водитель”, оказавшуюся на своём месте по неведомой для Игоря причине. Никогда в жизни у него прежде не было ни личных водителей, ни знакомых, пусть даже мимолётных, кого он мог бы с уверенностью занести в свою записную книжку с таким “именем”. “Вот это уровень”, — еле заметная улыбка появилась на лице у Игоря, нескромно выдав отсутствие даже малейшей обеспокоенности тем, как эта запись была сделана у него в телефоне, и каким образом кураторы “Рынка” узнали о той части его жизни, которую он так старательно забывал на протяжении нескольких пятилеток.

— Поторопись, можем опоздать, — Игорь окончательно вошёл в роль управленца в тот момент, когда новый камуфляж от “Рынка” оказался надет на его возбуждённое тело. Всё сейчас будто существовало только для него одного — солнце, старательно щемившееся через тонированное окно в салон, водитель-амбал, с которым не страшно нападение любого идиота, задавшегося целью навредить Игорю, пусть даже тот будет посягать на личное пространство с холодным оружием, новый статус управленца, который шёл Игорю как никогда кстати, одаривая неведомыми доселе ощущениями и, конечно же, “Рынок” — компания будто создавалась персонально под нужды Игоря и для продвижения его наверх к настоящим и важным светским людям с их весомыми и авторитетными мнениями.

Тем временем автомобиль остановился возле одного из бизнес центров в коммерческом квартале города. Игорь бывал здесь несколько раз и всегда испытывал отвращение к забившимся за зеркальными стёклами фасадов офисными крысами. По его мнению им никогда было не понять тот запах свободы и пьянящего голову творческого наплыва, которые испытывал всякий раз он, когда брал в руки свою электрогитару и ваял новое произведение искусства с парнями в татуировках и вытянутых майках таких же как и он сам, необременённых ничем в том числе и работой в каморке в подвале дома, где жил один из участников музыкального рок-бэнда.

В бизнес центре, возле которого остановился автомобиль с Игорем, располагалось одно из самых влиятельных рекламных агентств, чьи проекты гремели в своё время по всей стране. Отсюда и внушительные размеры офиса — двенадцать этажей были в полном распоряжении фирмы, работать в которой мечтал каждый разумный и уважающий себя житель города. От увиденного и от предвкушения предстоящей аферы у Игоря на мгновение перехватило дыхание, и что-то тяжёлое подкатило к самому горлу. На секунду Игорю показалось, что его вот-вот стошнит. Но он с трудом нашёл в себе силы, чтобы утихомирить внутреннюю бурю эмоций и взять себя в руки, как это делали герои в его любимых фильмах-боевиках.

— Игорь Илларионович, это просили передать вам лично в руки, — здоровяк в белоснежной рубашке с высоким воротом протянул Игорю запечатанный конверт. — Здесь вы найдёте дальнейшие инструкции, а также описание успешного выполнения предстоящего задания. Успехов и на связи! Кураторы верят в вас.

Игорь с детским нетерпением принялся без малейшей аккуратности открывать конверт. Сердце начало дико колотить в полной надежд и мечтаний груди Игоря, когда он добрался до белоснежного листка бумаги, сложенного вдвое:

Здравствуйте, Игорь Илларионович!

Позвольте ещё раз поздравить Вас с предстоящим заданием, которому суждено Вас перенести в наш мир. Вы уже почти с нами! Мы рады, что Ваши успехи в выполнении заданий “Рынка” уже скоро выдернут Вас из той черноты, которая окружает Вас и никогда не оценивала Ваши успехи по достоинству. Она не заслужила Вас. Будьте с теми, кто Вам ровня! Будьте с лучшими и достойными лучшей жизни! “Рынок” заметил Вас и оценил Вас по достойной лучшей жизни цене. Теперь у Вас есть цена! Примите её с благодарностью! Держитесь её! Она Ваше единственное спасение быть настоящим человеком, в противовес второсортной дешёвой подделке. В противном случае Вы вновь станете чернью, которой были раньше, и мы Вас больше не увидим. Уже через некоторое время при успешном выполнении заключительного задания Вы можете стать одним из нас. Кураторы “Рынка” дороги, чернь — ничего незначащая дешёвка. Не продешевите.

Успехов!

Игорь всем телом вжался в кожаный трон автомобиля, который вдруг начал казаться непосильной ношей. Прочитав письмо, он снова и снова бороздил его глазами, опасаясь пропустить любую мельчайшую деталь. Руки слегка тряслись от напряжения, а в горле неимоверно сушило. Игорь не верил, что всё, о чём он ранее мечтал, находилось теперь в доступности вытянутой руки. Ему только следовало покрепче ухватиться за возможность, так любезно предоставленную “дорогими” людьми, и стать “дорогим” человеком. Теперь у него была цена. “Рынок” наконец-таки его заметил и оценил. Причём оценил весьма дорого. Но в тоже самое время Игоря терзали сомнения по поводу неудачи. Он боялся так, как не боялся ещё никогда в своей короткой и ничем не примечательной жизни. Он не хотел оставаться “незначащей дешёвкой”. Всем своим нутром Игорь ощущал, что никогда не сможет простить себе промаха и неудачи, которые оставят его в мире ненавистной черноты среди обесцененных людей.

Наконец, смяв белый листок бумаги из конверта, он воспрял и выпрямил спину в вожделенном чёрном сидении автомобиля что есть силы.

— Заедешь за мной в половине седьмого. Без опозданий, — выпалил он с напускной важностью водителю и, выйдя на улицу, хлопнул чёрной полированной дверью в знак того, чтобы тот убирался прочь. После этого Игорь остался один на один с уже ненавистным своей неизвестностью бизнес центром.

В холле здания было немноголюдно. Подойдя к турникету, Игорь некоторое время мялся в нерешительности и непонимании своих дальнейших действий — очевидно, что турникет открывался по пропускам, как это бывает в бизнес центрах такого уровня.

— Минуточку, Игорь Илларионович, я сейчас вам помогу, — молоденькая девушка быстрыми шагами направилась к стойке ресепшена от расположенного неподалёку аппарата, заваривающего кофе. — Прошу простить меня. Совсем на секундочку отошла кофе попить. Не могу начать день без чашечки латте. Хожу сама не своя, если не испытаю аромата этого прекрасного напитка. — Девушка заняла позицию за стойкой, и через мгновение турникет открылся. — Седьмой этаж. Вас уже ждут. Хорошего вам дня, Игорь Илларионович. Я рада, что в “Рынке” есть такие люди, как вы, на которых хочется ровняться. — На лице девушки растянулась улыбка. Но Игорь Илларионович её не заметил. Впрочем, как и не заметил и болтовни молодой ресепшионистки, направляясь к лифтовой группе в холле здания, и лишь только уловив спиной “седьмой этаж”. Внутренний диалог полностью отключил Игоря от текущей реальности. Сам того не замечая, он нажал на цифру семь и наблюдал, как хромированные двери лифта бесшумно коснулись друг друга.

Сердце Игоря не унималось, накаляя кровь в венах до запредельного для обычного человека градуса. Парень опустил голову и осмотрел себя с ног до головы. Засуетившись, он расторопно расстегнул свою ширинку, залез в неё правой рукой и некоторое время усердно в ней копошился. Затем он вытянул из ширинки белый край своей рубашки и, зажав его в правом кулаке, несколько раз одёрнул ткань, придавая ей прямую и продолговатую форму.

Двери лифта открылись, вывалив перед взором Игоря обширный и светлый офис, в котором мельтешили оголтелые и ошарашенные от трудовых подвигов сотрудники. Не покидая кабины, Игорь оглядел незнакомое помещение, насколько это ему позволял проход между дверьми лифта. Белая рубашка прилипла от волнения к спине, а брюки впервые за всё время так неестественно и неудобно въелись в бёдра таким образом, что силуэт Игоря стал напоминать силуэт балеруна с тем лишь исключением, что между ног из чёрных брюк парня в лифте вызывающе торчал кусок белой материи.

— О, здравствуйте, Игорь Илларионович! Рад познакомиться с вами лично! — Молодой блондин, проходя мимо двери лифта, остановился и протянул тонкую белую руку. — Я Станис. Для меня, признаться, честь встретить вас. Наслышан о ваших успехах. На последних уроках семинаров нам то и дело говорили о ваших подвигах.

— На каких уроках? — неуверенно послышалось из лифта.

— Ну, как на каких? На занятиях по социальной адаптации в “Рынке”. Ваше задание — это часть моего. Пока вы выполняете порученное вам, я буду в полном вашем распоряжении. Прошу вас, не стесняйтесь, выходите, — парень с обольстительной улыбкой официанта в дорогом ресторане пригласил рукой Игоря к выходу. — Я провожу вас до вашего рабочего места, если позволите. Мы уже ждём вас несколько дней. Каждому из нас дали свою часть задания, но без вашей части, мы не выполним свои. — Лицо Станиса скривилось в неестественной гримасе, обозначая то ли его несогласие с текущим положением дел, то ли его прохладное отношение к персоне Игоря.

— Кто “мы”? — поинтересовался парень из лифта.

— Такие же, как и вы парни и девушки, которых заметил и оценил “Рынок”. Каждый из нас “ловит шанс”. Мы это называем так. Лично я не уверен, что будет ещё когда-то возможность без “Рынка” вырваться из этой черноты задницы, прошу прощения, и стать человеком. Но, это лирика. Давайте я вам покажу ваше рабочее место и познакомлю с ребятами? — парень вновь изобразил на своём лице улыбку и вновь указал своей тонкой белой рукой куда-то в глубь офиса.

Проход, вдоль которого шёл Игорь Илларионович с новообретённым подопечным, как будто не имел конца. Двое парней, вдохновлённые своими рыночными возможностями и привилегией быть в “Рынке”, шли между столами, за которыми сидели люди разного возраста, по всей видимости, хорошо знавшие Игоря, потому как то и дело в его сторону доносилось: “Здравствуйте, Игорь Илларионович”. От всей суматохи у Игоря слегка кружилась голова. Но перенося все навалившиеся невзгоды со стойкости псевдоаристократа, парень успокаивал себя тем, что всё это лишь задание, которое в скором времени закончится, после чего весь мир обернётся к нему тем местом, которое он так редко видел в своей жизни и уберёт от его лица то место, которое с юношества его просило целовать надоедливое окружение. В сущности Игорю не было никакого дела до худого переростка, который сейчас вёл его по проходам между столами бюро, за которым сидели такие же, как и этот парень, люди с наносными улыбками и одетые в униформу “Рынка”, покорно здоровающиеся и так же, как и сам Игорь, борющиеся за место под солнцем, жадно проглатывая любые выхлопы из “Рынка”. Единственное, что хотелось парню, живущему в квартире матери и умело осваивающему её скромную зарплату, чтобы это новое задание пришло к своему финалу как можно скорее.

— Ну, вот мы и пришли, — парень не переставал улыбаться. Он явно рассчитывал на благосклонность Игоря Илларионовича, заболевшего ещё в детстве эгочумкой.

Глазам Игоря предстал большой кабинет, окна которого большими и широкими витражами вонзались в пол, покрытый дорогим ковролином. Стул, обтянутый кожей, стоящий перед тяжёлым дубовым столом, раскинувшимся почти до самого выхода из кабинета, за которым так удобно можно читать выговор своим подчинённым. Кофе машина, кожаный диван, кондиционер и даже стереосистема, висящая под самым потолком, жалюзи, которое с лёгкостью закрывает другую часть стеклянного кабинета, полностью изолируя своего хозяина от внешнего мира. О таком кабинете Игорь только мечтал. Он не верил своим глазам, но табличка на входной двери с надписью: “Директор коммерческого отдела. Игорь Илларионович” была неопровержимым доказательством того, что в этом кабинете предстоит восседать именно ему. Игорь до этого момента с трудом представлял, какие в целом могут быть кабинеты в подобных фирмах, а тем более те из них, которые принадлежат директорам отделов. Но то, что он видел сейчас, было явно в его вкусе и обладало всеми характеристиками, чтобы стать частью кластеров фантазии с маркировкой: “Мечта, которую я, сука, заслужил”.

Игорь молчаливо вошёл в кабинет, не заметив, как худощавый парень с неестественной улыбкой куклы чревовещателя вошёл в кабинет вслед за ним.

— Да, пока не забыл, Игорь Илларионович, — запыхавшись от волнения, вымолвил Станис. — Вы, наконец-таки пришли, а это значит, что задание началось, — после этих слов он прислонил свою правую руку к паху и резко открыл ширинку брюк. Через несколько мгновений он ловко вытащил из неё край своей белоснежной рубашки с высоким воротом и несколько раз старательно его оттянул от брюк, придав ткани вид белого кинжала, который по неведомой для остальных причине торчал из области его причинного места. От неожиданности и подобной бестактности Игорь на несколько секунд опешил, отстранившись от надоедливого парня на пару шагов. За всё время, проведённое в офисе, он уже и запамятовал, как нелепо выглядел сам с подобным белым кинжалом, торчащим из ширинки своих брюк. Свесив плечи от безысходности, он рухнул на кожаный диван и уставился отстранённым взглядом на модную картину с кляксой в чёрной рамке, висевшей на противоположной стене.

— После того, как коллеги из “Рынка” увидят мой внешний вид, когда я покину ваш, Игорь Илларионович, кабинет, они уловят сигнал и поймут, что задание началось. — Широко разведя ноги, парень встал напротив Игоря, сидевшего на кожаном диване, отчего картина происходящего в кабинете со стороны приняла весьма не однозначный вид. — После чего вся мужская часть вашей поддержки сделает то же самое, а именно, достанет белый край своих рубашек и вытащит их через ширинки. Больше чем уверен, они дома тренировались перед зеркалом, как и я, — Станис попробовал пошутить, но его шутка, родившись и ударившись о незаинтересованные разговором глаза Игоря, улетела в никуда. — Мы понимаем, что остальные неудачники, которые отвернулись от “Рынка” и не оценили тех возможностей, которые он дарит своим клиентам, могут быть слегка агрессивными, по причине непонимания происходящего с нашей стороны. Но, признаться, Игорь Илларионович, мы готовы. Вы наш вдохновитель. Сегодня как раз Виктор Павлович, собирает свою традиционную летучку с управляющими подразделений. Вы там и сможете выступить, ну а мы вас поддержим, идёт? — парень резко остановился, и в кабинете воцарилась гробовая тишина. — Ну, идёт, Игорь Илларионович?

— Что идёт? — Игорь перевёл свой взгляд на белый кинжал Станиса, а затем на его неисчезающую неестественную улыбку.

— “Поддержим мы вас в вашем выступлении”, — я говорю. Где вы летаете, Игорь Илларионович? Нас ждут большие перемены, и многое зависит от вас: наше дальнейшее продвижение, наши успехи, мечты, в конце концов, которые “Рынок” непременно нам поможет реализовать, — протараторив, Станис остановился, чтобы восстановить сбившееся дыхание. — Мы надеемся на вас, — с нажимом повторил он, слегка наклонившись к Игорю.

— Во сколько собрание? — отстранённым голосом поинтересовался Игорь.

— В половине шестого вечера. Как раз перед завершением рабочего дня.

— Свободен, — спокойно родилось с “той стороны” диалога. Станис слегка отклонился назад, не веря интонации своего нового покровителя. — Сво-бо-ден, — с наигранной чеканностью повторил Игорь. После чего Станис, сделав несколько шагов назад, развернулся и направился в сторону двери, передвигая напряжёнными он недовольства бёдрами так, что белый кинжал, торчащий из его ширинки, мог заколоть любого, вставшего на пути его рыночной дороги.

Игорь явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он несколько раз пристально осмотрел кабинет, в котором ему выпала удача находиться. Тот факт, что он являлся руководителем отдела в известной ему фирме, о работе в которой он и не мог раньше помышлять, сейчас будто обесценился, а ощущение щенячей радости от переживания навалившихся перемен улетучилось. Игорь растёкся на кожаном диване подобно своим мыслям в голове о собственном грядущем. Он сдавил правой рукой лицо, что есть силы, чтобы собраться с духом и хоть как-то начать трезво оценивать ситуацию — настолько всё казалось неправдоподобным и походило на сон. Сделав глубокий вдох, Игорь встал на ноги и направился к рабочему столу. Рухнув на кресло напротив большого широкоформатного монитора, он пошевелил мышкой, после чего на экране показались таблицы и графики, а также электронный ежедневник, мероприятия в котором были расписаны на несколько недель вперёд: встреча с инвесторами, презентация нового проекта крупным иностранным клиентам, переговоры по поводу федерального тендера. “О-хе-реть. Что это?” — пробубнил себе под нос парень, который ещё несколько дней назад мечтал о создании своей собственной рок группы, о татуировке на полспины и путешествии автостопом по стране, чтобы по-настоящему насладиться свободой и сбросить с себя оковы ядовитых укоров и тяжеловесных ожиданий его окружения, а в особенности ненавистной ему матери. Теперь же столь быстрый взлёт в социальном статусе был подобен дурману от хорошего и вкусного вина, которое ему посчастливилось однажды попробовать на юбилее женщины, с которой он был вынужден жить на одной жилплощади. Парень только сейчас начал осознавать накативший на него восторг. Стоило только оставить ситуацию в её естественном течении и позволить ей развиваться самостоятельно, как Игорь почувствовал в себе силы и каплю трезвости, чтобы начать анализировать происходящее. И ход происходящего, безусловно, нравился парню.

— Игорь Илларионович, к вам можно? — через дверь в кабинет протиснулась высокая и стройная белокурая девица, длинные волосы которой касались её покатистых бёдер. Игорь сразу же оставил свои рассуждения о дальнейшем плане действий на новом посту и принялся лицезреть чудо, которое само вышло с ним на контакт. Девушка была ухожена и, казалось, сошла с обложки лучшего модного журнала, выражая собой эталон красоты и женственности. Парень буквально провалился в созерцание сексуального силуэта в дверях и с трудом сдерживал свои эмоции и окутавшую его голову похоть, молясь, чтобы ни то, ни другое не исковеркало примитивной юношеской мимикой его молодое необременённое интеллектом лицо. — Так можно или нет, Игорь Илларионович? — повторил длинноногий образ на шпильках.

— Ну, конечно, конечно! — от возбуждения Игорь встал со своего рабочего кресла и направился в сторону двери. — Чем обязан?

— Здорово, — девушка мило улыбнулась и сжала несколько папок в руках, прижав их к груди, как смущённая первокурсница, которой посчастливилось встретиться с обожаемым ею лектором у входа в кабинет за пять минут до начала занятий. — Меня Аня зовут, — девушка протянула свою тонкую ручку с дорогим маникюром.

— Прошу прощения, я совсем что-то задумался, — Игорь постарался выразить на своём лице как можно большую степень серьёзности и протянул руку в ответ. — Игорь, Игорь Илларионович, — протараторил парень. — Прошу вас, присаживайтесь, — Игорь указал жестом на уже облюбованный им кожаный диван.

— Спасибо за предложение, Игорь Илларионович, но, боюсь, у нас так много работы, что на вводную часть и на отдых не останется совсем времени, — Аня хихикнула и по-девичьи уставилась на Игоря, сверля его своим девичьим и наполненным лёгкостью взглядом. — Мне так приятно, что вашим куратором здесь буду именно я.

— Простите, куратором? — Игорь нахмурил брови в попытках сконцентрироваться на объекте разговора вместо фантазий о голом объекте, стоящем на шпильках в нескольких шагах от него. Униформа “Рынка” ей была, несомненно, к лицу: чёрное строгое платье сексуально обтягивало её наполненные молодостью и эротизмом бёдра, а белая блуза выделяла все достоинства её идеальной груди, с лёгкостью способной стать эталоном женских мечтаний и объектом обсуждений мужчин, передающих из уст в уста и из поколения в поколение описание его очертаний.

— Именно. Сегодня у нас первое собрание с Виктором Палычем, и нам необходимо быть к этому готовыми. — После чего стан девушки слегка дёрнулся и, казалось, она немного расслабилась, продолжив кокетничая:

— Я так рада, встретить вас. Последние дни на курсах то и дело нам говорили только о вас. Задание, безусловно, непростое. Но, Игорь Илларионович, мы уверены, что вы справитесь, тем более ребята все за вас. — Девушка выстреливала каждое слово с такой быстротой, что Игорь едва успевал за ходом её мыслей. — На мой взгляд, нет, я чувствую, что “Рынок” — это нечто невообразимое. Он дал столько возможностей тем, кто действительно этого заслуживает. Даже не верится, что людям, у которых была и есть мечта, теперь можно её достигнуть благодаря тому шансу, который даёт им “Рынок”. Как, к примеру, у меня — я хочу стать известной бьюти-блогершей и начать-таки уже путешествовать по миру. Блин, как же я этого хочу, — девушка сделала глубокий выдох, закатив свои голубые глаза.

— Вы, Игорь Илларионович, надежда не только моя, но и тех ребят, кто благодаря вам сможет выполнить свою часть задания в этой компании и ещё больше приблизиться к реализации своих мечтаний и воздыханий. Это дурачьё, которое находится не в “Рынке”, я вижу, что это так, оно вообще не владеет ситуацией. Они, как тени, бродят без цели, не понимая, что их жизнь утекает сквозь пальцы. “Серая пыль”, так нам описывали этих людей. Конечно, может слегка грубоватое название. Но сейчас я всё больше и больше убеждаюсь, что это так и есть. В жизнь нужно впиваться всеми зубами и ногтями и высасывать из неё все соки. И “Рынок” даёт мне такую возможность, и я её не хочу упускать, — Аня смотрела на Игоря взглядом, в котором смешались восхищение и претензии к человеку, которого она едва знала, но на которого она возлагала большие надежды. — Мы должны сегодня показать Виктору Палычу, что представляет из себя “Рынок”, что мы из себя представляем, Игорь Илларионович.

Девушка умолкла и продолжала смотреть на Игоря своими красивыми голубыми глазами, в уголках которых почти незаметно поблескивали маленькие слезинки. Игоря до глубины души растрогала речь Анны. Он взял её под руки и усадил на диван.

— Анечка, это всё хорошо. Я вас очень хорошо понимаю. Всё получится, не сомневайтесь. Но для начала скажите, Виктор Палыч это кто?

— Наш генеральный директор, простите, — девушка бросила на диван папки и подошла к столу, на котором были бумажные полотенца, пряча своё лицо от глаз Игоря. — Сегодня у вас с ним назначена встреча на половину шестого, и мы к ней должны быть готовы, Игорь Илларионович. — По-девичьи скромно она касалась кончиком оторванного ею бумажного полотенца уголков своих красивых глаз. Эта картина не вызывала в Игоре ничего кроме умиления. Никогда ещё барышня такого масштаба не находилась в поле его досягаемости и не контактировала с ним просто вот так, будто это было для него обычным заурядным занятием. “Рынок” не переставал изменять жизнь парня, которому уже не было суждено стать предводителем рок группы из подвала.

— Ну, как говорят в Эстонии: “На-то, значит, на-то”, — Игорь попытался пошутить, чтобы привести в чувства расстроенную девушку. И это ему удалось: Аня развернулась, одарив его сияньем своей улыбки, и, быстро маршируя на шпильках к компьютеру Игоря, принялась вновь тараторить:

— Игорь Илларионович, для начала нам нужно ознакомиться с общей идеей компании, а потом мы поговорим о стратегии сегодняшней встречи. Затем же…

Через большой витраж офисного окна у городской суеты не было ни малейшего шанса прорваться внутрь и прервать дружеский диалог длинноногой белокурой красавицы, сидящей на диване с фужером не то шампанского, не то белого сухого вина, и парня с таким же фужером в руках в белой рубашке с высоким воротом и чёрными брюками, из ширинки которых по-идиотски торчал словно осколок мечты, которой не никогда суждено сбыться, белый конец рубашки парня. Диалог прервал стук примерно в двадцать пять минут шестого.

Игорь оторвал от девушки свой слегка помутневший от алкоголя взгляд.

— Да! Кого там ещё черти принесли?! — не сдерживая своего негодования выкрикнул парень.

— Игорь Илларионович, — Станис протиснулся в открытую дверь, — прошу прощения, что прерываю. Через пять минут у вас встреча с Виктором Павловичем в зале переговоров.

— О, чёрт возьми! — Игорь растеряно взглянул на настенные часы, затем на белый конец рубашки из ширинки Станиса, после наклонил голову, чтобы увидеть точно такой же свой, и начал быстро копошиться, приводя себя в порядок.

— Игорюня, ты только не волнуйся, — начала причитать Аня. — Делай всё, как мы с тобой и обсудили: держи свою линию, выскажи, всё прямо ему в лицо, держись уверенно и прямо. Ну, а мы тебя поддержим. Ты только не волнуйся, Игорюня.

— Ну, удачи, Игорь Илларионович! Мы вас ждём возле кабинета. — Станис исчез также незаметно и быстро, как и появился.

Собирая в кучу мысли, Игорь проходил между столами со служащими, мимо которых они пролетели со Станисом этим утром. Он направлялся в сторону кабинета переговоров, о котором вкратце ему рассказала Аня в течение его инструктажа. “Хорошая баба. Нужно будет её…”, — мысль Игоря переключилась на тактильные ощущение белой материи, торчащей из штанов. Он потрогал её несколько раз, а затем бросил быстрый взгляд на свою ширинку, убедиться, что там всё в полной боевой готовности. Подняв голову, Игорь заметил в конце коридора возле кабинета переговоров около пятнадцати — двадцати человек. Все они были одеты по-рыночному. У мужской части несанкционированного собрания из ширинок чёрных брюк, так же как и у самого Игоря Илларионовича, торчали белые ножи гражданского бунта.

“Игорь Илларионович, удачи!”, “Удачи вам, Игорь Илларионович!”, “Мы с вами, не оплошайте!” — проходя мимо собравшейся толпы людей, Игорь ощущал их одобрительные лёгкие похлопывания по своим плечам, а также их бесконечные речитативные напутственные заклинания.

Дверь в кабинет переговоров открылась, и Игорь вновь в который за сегодняшний день раз впал в ступор: высокий джентльмен в красивом и дорогом костюме вёл презентацию, стоя у проекции на стене и водя указкой по графикам. Шесть других джентльменов в не менее дорогих костюмах расположились по двум сторонам длинного дубового стола такого же, какой был у Игоря в его кабинете. Парень отчего-то был уверен, что стоящий с указкой мужчина был “Виктор Палычем”, как называла его Анька, а остальные присутствующие такие же, как и он сам руководителями вверенных Палычем отделов. Игорь уловил на себе пронзительный взгляд Палыча, который видел своего подчинённого в первый раз. Глаза Палыча скользнули ниже, видимо, оценивая подготовку к встрече новоиспечённого подчинённого, а затем его подбородок слегка дёрнулся, указывая парню его место за столом. Игорь, не дожидаясь второго приглашения, поспешил занять свободное кресло.

На протяжении всей презентации Игорь старался всматриваться в бесконечные цифры, подкреплённые разноцветными графиками на осях координат. После, с недоумением отводя взгляд в сторону, он старался дать отдохнуть своим глазам, освобождая их от груза множества цифр, которое ему зараз не доводилось видеть ни разу в своей жизни. Затем Игорь вновь переводил взгляд на презентацию, с усердием делая вид заинтересованного в эффективности компании сотрудника. После этого Игорь тут же ощущал, как кабинет для переговоров, просторный и обширный, каким он показался сразу, становился с каждом минутой всё меньше, а воздуха в нём будто не было и вовсе, отчего Игорь стал задыхаться, стараясь от удушья не потерять сознание.

— С вами всё в порядке? — спокойный голос привлёк внимание Игоря.

— Что, простите? — парень перевёл взгляд на источник голоса. Им оказался Палыч.

— Игорь Илларионович, правильно? — взгляд Палыча будто вдавил Игоря в кресло. — Я говорю: “С вами всё хорошо?”.

— Да, да, всё хорошо, — поглаживая свою шею, с тяжестью в горле вымолвил Игорь.

— Ну, может тогда, вы прокомментируете сказанное мной в презентации. Нам с коллегами будет очень интересно послушать вас. Тем более рекомендации о вас были одними из лучших из всех претендентов на вашу должность. Собственно поэтому мы, не задумываясь, приняли вас в надежде, что вы сразу вольётесь в рабочий ритм и приложите имеющийся в вашем распоряжении потенциал для увеличения продуктивности нашей компании, Игорь Илларионович. Окажите нам любезность. Мы в вашем полном распоряжении, — голос умолк. Палыч, скрестив на груди руки, откинулся в кресле и принялся сверлить своим проницательным взглядом новичка. В кабинете началась рабочая возня: одни принялись снимать с себя пиджак, другие начали наливать себе в стакан свежей воды, третьи взяли в руки авторучки, по всей видимости, готовые делать заметки в своих записных тетрадях.

— Что я думаю? — чуть слышно пробубнил себе под нос Игорь. Он начал ерзать в кресле и вглядываться в чистый листок бумаги, лежащий перед ним, изображая прилив концентрации и растягивая время, чтобы собраться с мыслями. Парень усердно принялся вспоминать то, о чём они говорили с красивой девушкой, имя которой от волнения вылетело из головы. Пододвинув к себе стакан, он налил туда воды, пролив некоторое количество на стол и смочив лист бумаги. Затем тяжело и громко сглотнув, он поёрзал в кресле и перестал генерировать какой-либо шум. Все присутствующие пристально всматривались в каждое движение незнакомого им специалиста, скрывая подступающее негодование.

— Что я думаю…— Игорь отрешённо смотрел перед собой. — Дресс-код — вот, что я думаю! — неожиданно для себя он прокричал во весь голос.

— Простите?! — переспросил Палыч. Его лицо сморщилось в недоумении, а взгляд с прищуром ещё больше въелся в незнакомого тюфяка.

— Дресс-код! — Уже громогласно повторил Игорь. — В целом ситуация очевидна. Можем ли мы говорить о какой-либо продуктивности, оставляя без внимания комфорт и стремление сотрудников работать на ту или иную компанию? — Игорь поднялся со своего места и подошёл к доске, на которой были изображены непонятные графики.

— Что вы имеете в виду, Игорь Илларионович? — один из присутствующих, не скрывая собственного удивления, облокотился на дубовый стол.

— Я говорю о взаимном уважении, — продолжал Игорь. — Насколько мне известно, в стенах нашей компании есть люди, которые считают себя не признанными, а свои заслуги незаслуженно заниженными, простите за каламбур. — Игорь наблюдал за тем, как присутствующие отводили от его лица свои взгляды и скользили глазами вниз до уровня его ширинки. Затем сидящие джентльмены продолжали с непониманием наблюдать за каждым жестом своего нового коллеги, явно не желая мириться с незамаскированной глупостью, а также с проклятьем быть свидетелями происходящего, которым их наградил новый рабочий день.

— Свобода, равенство и братство! — Игорь свёл пальцы правой руки вместе и начал ею жестикулировать в такт своим словам. — Свобода, равенство и братство. Неужели всё это простые звуки для нас, людей стремящих выйти в топ самых продвинутых рекламных компаний не только области, но и государства? Нет никакого сомнения, что мы должны придерживаться мировых стандартов, чтобы также в дальнейшем выйти на международный уровень. Без этого нам, к сожалению, а скорее всего к счастью, никак. — Парня “прорвало”. Он говорил цельными и связанными в единый логический контекст фразами перед коллеги, уровень которых раньше для него был немыслим. Последние же в свою очередь терпеливо выдерживали паузу, давая возможность Игорю закончить свой монолог.

— Как же мы можем работать в условиях, когда права одних, выше и ценятся больше, чем права других? — Игорь повторял фразы и формулировки, которые он не раз мимоходом слышал по телевидению или радио. Теперь же он сам стал источником идей о всеобщей добродетели, которые усердно пропагандировались средствами массовой информации.

Воодушевлённый парень, из ширинки которого торчал конец белой рубашки, на давая опомниться заседающим, быстрыми шагами направился в строну входной двери. Добравшись до цели, он с силой отворил дверь.

— Прошу вас, входите! — вымолвил толпе Игорь. Люди покорно и решительно заполнили кабинет для совещаний, выстроившись подобно отряду вдоль дальней стены кабинета, чтобы управляющие с Палычем без труда могли лицезреть каждого бойца с торчащим из штанов концом белой рубашки, и девушек, которым не посчастливилось быть парнями, чтоб в этот торжественный момент блистать во всей своей красе.

— Вот эти люди, которые набрались мужества и смелости, сказать о своём негодовании в глаза своим узурпаторам, — Игорь наигранно и неторопливо провёл в воздухе своей рукой, указывая на выстроенных в шеренгу людей. — Все они самоотверженно на протяжении нескольких лет отдавали весь свой трудовой запал компании, которой помимо всего прочего также безвозмездно отдавали своё здоровье и время.

— Но, Игорь Илларионович, при всё уважении, некоторых я даже ещё не знаю, — возразил один из джентльменов за столом. — А это значит, что они работают здесь совсем недавно. Потому как я всегда стараюсь познакомиться лично со своими подопечными, культивируя в них ощущение профессиональной семьи.

— Это частности. — Поднятая правая ладонь Игоря решительно остановила все возражения. — Частности не имеют сейчас никакого значения. Посмотрите на этих людей. Они такие же, как и те, из кого компания сделала своих фаворитов. Такие же! Так почему же руководство проявляет такое лицемерие и двуличие, говоря о всех этих успехах, планах, возможностях, о которых оно привыкло говорить на каждом своём собрании и умалчивая о той несправедливости, на которой держится вся вычурность этих результатов?! — Игорь указал вытянутым пальцем на доску с изображёнными на ней графиками. — Как мы можем упускать первоочерёдные вещи, на которых действительно должны зиждиться успехи нашей компании? Где же толерантность? Терпимость? Где же цивилизованный подход и понимание?

— Говоря о понимании, Игорь Илларионович, чего вы хотите? — спокойно произнёс Палыч, откинувшись в директорском кресле и приготовившись к удару.

— Свободу выражения — вот, о чём я говорю! Люди, которых я поддерживаю и которых ущемляли всё это время, хотят свободы. Мы предлагаем новый дресс-код — рубаха, которая будет отныне торчать у мужчин из промежности, будет свидетельствовать об их персональной и нелёгкой борьбе за свою свободу. Что скажете, друзья? — Игорь развернулся к шеренге. “Да!”, “Безусловно!”, “Никак иначе!” — толпа не заставила ждать с ответом.

Довольный поддержкой и воодушевлённый собственной речью парень с широкой улыбкой на лице обернулся в сторону заседающих. Там он встретился с тотальным молчанием и равнодушием.

— Мне до сей поры не понятен объект вашей борьбы, Игорь Илларионович, — начал спокойно Палыч, — это всё, что вы хотели сказать к текущему моменту?

— Да! Всё, — облегчённо выдохнул Игорь.

— Ну, что же. Глядя на сотрудников, которые уже не один месяц приходят в одинаковых одеждах, успешно пропагандируемых “Рынком”, я подозревал, что подобное может рано или поздно произойти. Но, признаться, не подозревал, каким образом это произойдёт, — Палыч спокойно и рассудительно чеканил каждое слово в своей речи, не позволяя охватившим его эмоциям взять вверх над рассудком. — Учитывая среди прочего, что в составе вашей команды недовольных, позвольте мне применить такое словосочетание, есть сотрудники, которые могут принести пользу компании, я не вижу ни одной разумной причины отвлекать их от работы. Чем скорее они вернуться к своим рабочим местам, тем больше потенциальной пользы сможет ощутить наша компания. Если же для вас ваша, как вы выразились, “свобода” заключается во внешнем виде, который является причиной стагнации общего дела, то пусть сотрудники, которые посчитают это нужным, приходят в том виде, в котором они явились сюда. Если это необходимо, мы можем закрепить данный пункт официально в уставе компании. Ведь вы же, как я понимаю, боритесь за публичность своей инициативы? В конечном счёте, согласие администрации вернёт вас к вашим обязанностям, время на исполнение которых вы расходовали на отстаивание своей свободы. Это всё, Игорь Илларионович? Что-то, быть может, ещё хотите добавить?

— Я правильно понимаю, что вы, Виктор Павлович, одобряете наше требование о нужном для нас дресс-коде? — с придыханием от ощущения победы спросил Игорь.

— Вовсе не одобряю, но соглашаюсь, — также спокойно, как и прежде, ответил Палыч. — Вы были услышаны, Игорь Илларионович, так же, как была услышана ваша команда. Теперь, если позволите, мы должны вернуться к своей работе. Вас же с вашей группой я попрошу оставить текущее заседание.

— Идёт, — Игорь, не раздумывая ни секунды, обернулся к шеренге и сделал им рукой, приглашая покинуть помещение. На что толпа дружно согласилась, и кабинет опустел от суматох в течение нескольких секунд.

— Боже! Я не верю, что всё произошло так гладко, Игорь Илларионович, — произнёс подлетевший и задыхающийся от радости Станис. Он по-дружески взял Игоря за локоть и как маленький мальчик, получивший вожделенную безделушку от своего опекуна, трёс Игоря в радостном порыве.

— Поздравляю, Игорюня! Ты такой молодец! — Анна повисла на шее у своего героя и, сжав покрепче свои объятия, наградила его крепким и страстным поцелуем в гладко выбритую щеку. — Ничего не знаю, Игорюня, едем отмечать. Станиска, как называется то заведение, где мы отмечали твою ДР-ку?

— “Несбыточная фантазия”, — ответил радостный Станис. — Но сейчас её выкупил “Рынок”. Теперь она в “Рынке”.

— Кто бы сомневался? — закатилась смехом Анна. Она крепко приобняла Игоря и в его сопровождении среди прочей толпы и её громких возгласов удалялась от кабинета для переговоров в сторону паркинга, чтобы в последствии заполнить свой интсаграмм фотографиями с ошалевшей вечеринки из “Всё из Рынка” с бригадой из “Рынка”.

Неубранная по обыкновению комната сквозь мутный и ещё захмелевший взор не выглядела в этот раз знакомой, а внутренние чувства вовсе не воспринимали её по обыкновению непреступной крепостью. Скорее эти чувства кричали своему владельцу о потолке и стенах, которые норовили рухнуть прямо на тело или голову, навсегда их впечатав в горизонтальную плоскость лежанки, на которой боролось за жизнь молодое тело, мнившее себя личностью. Игорь с трудом открыл глаза и сразу же их зажмурил: солнечный свет, проникающий в комнату через настежь открытое окно, выжигал зрачки подобно ядовитому свечению многократно усиленного пучка света, именуемого в обиходе лазером.

— О, мой бог, — Игорь обхватил руками голову, пытаясь удержать её на месте. По ощущениям парня, его голова должна была с секунды на секунду лопнуть, измазав всю конуру своими внутренностями. Но благодаря неведомой силе это не происходило. По крайней мере активация этого взрыва, как казалось не успевшему протрезветь парню, была отложена на неопределённое время. Но от этого не становилось легче: все мышцы изнурённого тела гудели, как после многочасовой тренировки. Хотя сам Игорь никогда не был фанатом многочасовых физических нагрузок, а, напротив, признавал только быструю ходьбу, к которой он прибегал время от времени, когда внутренний диалог вконец заедал его, и он стремился побыстрее покинуть многолюдное место, чтобы перевести дух от надоевшей суеты окружающих. Но измученный парень на мятой лежанке отчего-то воображал, что именно так и болит тело, если заставить его работать несколько часов, доводя нагрузки до экстремальных для тела показателей.

Игорь лежал так несколько десятков минут, пытаясь собраться с силой, чтобы принять хотя бы вертикальное положение. И, похоже, эта затея ему начала удаваться, так как постепенно с силами начали возвращаться воспоминания о вчерашнем вечере. Парень вспомнил, как после работы он в компании людей поехал в клуб, где, казалось, не было предела смеху, громкой музыки, заставляющей надрываться во время диалога, и, конечно же, выпивки. Ей не было конца. Игорю казалось, будто в этом заведении находился алкогольный родник, из которого неустанно проистекал поток этилового спирта под различными марками выпивки — пиво, водка, ликёр, виски, зелёная дрянь и ещё что-то очень вонючее, но называемое “настоящим ирландским”. Вслед за этим Игорю пришли картины пьяной разборки недалеко от входа в заведение. Насколько ему удалось вспомнить, драка началась из-за белокурой красотки, которая всё время лезла целоваться, повисая своим захмелевшим телом у него на шее. “Аня. Да, Аня!” — припомнил имя девушки Игорь. Именно поэтому одежда на его теле походила больше на грязные рваные обноски, а не на неизменную униформу “Рынка” — белая рубашка с высоким воротом и чёрные классические брюки. Ничего из перечисленного не осталось. Даже пьянка не была классической. Люди будто озверели и гуляли, как в последний раз, с жадностью поглощая литры алкоголя и закусывая блюдами с ломившегося от яств клубного стола. Вспомнил Игорь и крики матери, по возращению домой. Свой средний палец и маты, предлагающие той отправиться в путешествие, выраженное брутальным оборотом. Вспомнил ещё истошные и истеричные крики, когда мать, увидев его, налетела на него с кулаками. И слёзы, град её слёз, когда, оттолкнув её от себя, он послал её ещё раз ко всем чертам, велев ей закрыть рот, и направился в свою комнату в надежде добраться до кровати.

Телефон неожиданно завибрировал и издал звук, означающий новое принятое письмо на электронный ящик. Сердце Игоря сразу же заколотилось, как у побитого воробья, и он с трудом повернул голову, чтобы бросить взор на настенные часы. Без четверти три. “Чёрт! Блять!” — выругался Игорь. Он уже давно должен был быть на своём рабочем месте и служить “Рынку”, пока кураторы не прикажут обратное. Тут же Игорь вспомнил, что его водитель должен был разбудить его за час до приезда, как вчера ему было велено после пьяной гулянки в клубе. Но никакого звонка от водителя сегодня утром не было. Игорь был уверен, что, если таковой и был бы, он непременно бы проснулся, не взирая на состояние его разума и тела. “Рынок” стал слишком важной частью его жизни, и Игорь никогда бы себе не позволил себе относиться даже с малейшей небрежностью к той силе, что меняла его жизнь и кормила досыта. Превозмогая боль, Игорь дотянулся до телефона, который валялся неподалёку от его кровати. Протерев глаза, он принялся отслеживать новые письма — в электронном ящике находилось одно непрочитанное сообщение, полученное несколько минут назад. С этого электронного адреса Игорю обычно приходили письма от кураторов “Рынка”. Он коснулся своим большим пальцем чёрного жирного шрифта, на что телефон никак не отреагировал. “Ну, дава-а-ай, сука”, — сквозь зубы процедил Игорь.

Добрый день, семинаристы.

Ввиду изменений, касающихся нового дресс-кода компании “Рынок”, и вступающих в силу с сегодняшнего дня, задания, полученные Вами ранее аннулируются. Новый дресс-код “Рынка” — унисекс бодиштаны с порвынными коленками и белая либо тёмная футболка с пёстрыми и большими обозначениями нашей компании. Семинаристы, желающие остаться в пределах досегаемости “Рынка”, вправе сохранить полученный ранее уровень иерархии и принять участие в программе “В Shop’e”. “Рынок” знает вашу цену. Благодарим участников семинаров и желаем чувствовать новый тренд “Рынка”.

По всем дальнейшим вопросам относительно предложенной программы обращаться по адресу: vpolnoy@shope.com.

Успехов!

Кураторы “Рынка”

Сердце Игоря, не зная передышки, колотилось в его груди с неимоверной силой. Чувство страха сковало горло, и Игорь начал задыхаться. Игнорируя своё состояние он подскочил с кровати и бросил телефон на зашарпанный стол. Сам, осев на скрипучий и покосившийся стул, он склонился над аппаратом, обхватив голову руками и с силой сжав свои растрёпанные волосы. Вера в то, что он перечитывал раз за разом, никак не могла им овладеть. Всё, что казалось ему близким и доступным, теперь растворилось также быстро, как и ворвалось в его жизнь. Слёзы начали одна за одной капать на стол, намочив дисплей телефона. Тело парня завибрировало в конвульсиях, а на его лице появилось искажение поражённого истерикой душевного состояния. Игорь нашёл в почтовом ящике письмо, в котором ему сообщалось о его полученном статусе. Заветное сообщение от кураторов было найдено, и глаза парня впились в строчку: “…Мы рассмотрели Ваш отчёт и приняли коллегиальное решение присвоить Вам звание “S” — ки…”

“Я “S-ка”. И вы нихера не угадали, если подумали, что можете забрать то, что я заслужил по праву! Срать мне на ваш новый дресс-код. Своё я вам не отдам”, — парень подтёр обратной стороной правой ладони красные от слёз глаза и зашёл в раздел для создания новых писем. В строчке адресата он набрал “vpolnoy@shope.com”.

Дождь автоматом расстреливал серый асфальт центрального авеню. Будто стараясь смыть всю грязь и пыль, которые люди наносили в течение дня, он загнал всех прохожих в многочисленные заведения с вывеской “Всё из Рынка”, расположенных вдоль тротуаров, окаймляющих центральный проспект. Даже без помощи непогоды эти заведения всегда были полны жадных до новшеств посетителей, некоторые из которых скупали всё на своём пути, безукоризненно следуя ветру модных тенденций.

— Серёженька! Да, оставь ты уже, наконец, эти вещи, и поехали домой! — молодая женщина кричала через весь магазин. Одежда на ней была дорогой и отвечала всем последним пискам, о которых ей пищали сотрудники отдела продаж. На голове у неё сидела широкая шляпа, прикрывающая лоб. Длинные и ухоженные волосы спадали ей на плечи, огибая овалом её пухлое лицо. Тело было спрятано в шелковистое летнее платье с вышитыми на нём кружевами нежных цветочных тонов. На пухлых ступнях с дорогим педикюром были одеты летние шлёпанцы подобные тем, какие носят на прибрежных морских курортах. — Серёженька, милый, хватит! Поехали! — женщина не унимала свой крик, взирая на окружающих сквозь модные дорогие очки, купленные во “Всё из Рынка”, не смотря на то, что на пухлом лице они смотрелись весьма неуклюже.

— Ну, ма! Ну, чё ты?! — мальчик лет тринадцати писклявым истеричным голосом отозвался из отдела молодёжной одежды. — Иди сюда! Я тебе кое-что покажу-у-у, — мальчик, которому только предстояло столкнуться с гормональными изменениями пубертата, выглядел старше своих лет из-за ожирения, которым страдало его тело. И если бы не детское лицо, было бы невозможно определить в каком возрасте находится хозяин этого восьмидесяти четырёх килограммовой физической оболочки. Женщина спешно подошла к объекту своего обожания.

— Ну, что ты? Что здесь такого интересного ты нашёл, солнце? — она взглянула на манекен, на который были надеты унисекс бодиштаны с порванными коленками и белая футболка, спускающаяся чуть ниже пояса, на которой была изображена большая золотая буква “Р”. На небольшом постаменте, на котором стоял манекен, у самых его ног была выгравирована большая буква “S”, обозначающая размер предлагаемой одежды.

— Зайчонок, эта одежда тебе не подойдёт, — женщина склонилась над Сергуней и по-доброму посмотрела в глаза маленькому мальчику в поражённому болезнью теле. — Это размер на какую-то тощую худобу, а не настоящего и сильного мужчину, как ты. — Пухлые руки женщины зажали пухлые щёчки мальчика и принялись их с любовью и трепетом теребить. — Пойдём спросим у тёти, где одежда для настоящих богатырей. Хорошо?

— Хорошо, мамочка, — сыновья улыбка создала на детском щекастом лице морщинистую рябь. Женщина взяла за руку свою пухлую кровиночку и, продолжая ласкать её уши своей лестью, пошла в сторону кассы, отдаляясь от манекена с лицом до боли похожим на лицо Игоря Илларионовича.