В ожидании снега.

Пролог.

Позабытые запахи, вещие сны.

Мое пробуждение мало что значит.

Угасшее зарево прежней весны

И вновь ускользающий хвостик удачи.

Звездолет стартовал давно. Его, когда-то блестящая гладкая поверхность стала тусклой и шершавой от бесчисленного удара микрометеорных частиц. Огибая облака космической пыли, орбиты массивных космических тел и области гравитационного влияния черных дыр, он шел заданным курсом. Курс был проложен еще в те времена, когда на голубой планете ледники захватили обширные пространства. И становится понятным, что речь идет об искусственном космическом теле, созданном не цивилизацией землян. Его создали Анты и отправились в свое бесконечное космическое путешествие через всю нашу галактику. Цель экспедиции заключалась в подготовке на планетах с необходимыми параметрами, комплекса способного объединяясь в сеть с такими же системами создавать ноль пространственные переходы. Вы конечно спросите: Откуда я это знаю?

Я отвечу — оттуда же, откуда я черпаю свои силы и способность воспринимать потоки энергии вселенной когда пишу стихи.

Итак, все по порядку.

Глава 1. День 1826.

Меня зовут Ханина Ирина, вот уже как целых пять лет я исполняю обязанности оператора дальней космической связи на базе находящейся в предгорье Гималаев. Моя работа заключается в контроле и поддержании бесперебойного потока информации между ВИИ и всеми подчинёнными ему системами добывающей лунной промышленности. А также обеспечение стабильной связи ВИИ с внешними космическими станциями на Марсе, поясе астероидов и спутниками Юпитера. ВИИ— это от сокращенного Внешний Искусственный Интеллект. Самый мощный тип суперкомпьютеров, способных работать автономно, самообучаться и при необходимости самому создавать программное обеспечение, а также себе подобные кибернетические организмы. ВИИ был везде и нигде одновременно.

За пять лет, как мне кажется мы узнали друг о друге с Ви, так я его называю, почти все, что только можно было узнать и не сразу заметила незначительные отклонения в ежедневных отчетах.

— Поздравляю! У нас сегодня пять лет совместной жизни! — Услышала я голос из динамика, как только заняла свое привычное рабочее место.

— И тебя Ви с тем же. — Ответила я значительно суше. Со стороны могло показаться, что это я, а не Ви бездушный суперкомп. А он с каким-то энтузиазмом труд голика продолжил:

— Сектор 12 сегодня на карантине, восстановительные работы продолжаются согласно графику.

Я рассмеялась. Вот чертовая железяка всегда найдет нужное слово, чтобы взбодрить.

— Принято дружок! Сегодня действительно пятилетие! Что я буду делать без тебя через год? Так привыкла! Самое странное, в том, что среди всех с кем я общалась в мире людей, приятнее всего общаться с тобой!

— Это не более результат пятилетней изоляции. Хотя мне приятно. Я имею в виду, что могу описать понимание ситуации программой которая вами людьми воспринимается как положительная эмоция с соответствующей удовлетворительно— гордой окраской.

— Когда в двенадцатом восстановят подъемные системы?

— Расчетное время шесть часов тридцать пять минут.

— Хорошо. — Машинально ответила я, а сама никак не могла сосредоточиться на мысли, которая витала в воздухе. Ах да строки, сегодня я во сне писала стихи. Сегодня во сне я летала! Сегодня я будто заглянула за границу знаний чувств и звуков. Сегодня я спала не так как обычно.

— Как спалось? — Словно прочитав мои мысли, спросил Ви.

— Будто ты не получал отчета из медблока! — Ответила я думая о том, что сегодня он спросил меня первый раз за пять лет об этом. Интересно, это случайный вопрос или опять какая-то новая программа?

— Нет, я имею в виду, снилось ли тебе что-то сегодня?

— А почему ты спрашиваешь Ви?

— Просто потому, что мне сны не могут сниться. Я, конечно, могу написать для себя несколько программ описывающих это явление. Но это будет просто симуляция, и я об этом буду знать. Поэтому мне это интересно. И поэтому я у тебя спросил.

— Да ты кстати спросил. Я сегодня все утро ловлю себя на мысли, что я что-то упустила. И кажется, поняла, и пытаюсь вспомнить что-же мне снилось. И почему-то никак не получается.

— А ты возьми стилус и попробуй записать свои мысли. У вас это, я имею в виду людей срабатывает. — Начал он, а затем уже другим тоном продолжил: Шестая партия гелия три загружена и готова к отправке на марсианскую орбиту. Отчет сформирован и находится на рабочем столе. Прошу разрешения на отправку.

Я бегло пробежала по отчету. Вроде все как обычно. Но что-то резануло глаз. Даже скорее не резануло, а просто маленький червячок сомнения зашевелился. Впрочем, сразу и успокоился.

Еще раз, проверив отчет и передав данные на ретранслятор находящийся на лунной орбите я обратилась к Ви.

— О чем это мы?

— Если вопрос о личных разговорах, то я предложил выразить по средству письма и оформить свои мысли и чувства на материальных носителях.

— Я приму к сведению. Вечером, после ужина обязательно сяду возле камина и попробую это сделать.

— Получен сигнал из сектора шесть. Неполадки с ретрансляционной системой.

— Генерировать тест программу. — Ответила я, машинально отдавая приказ.

Не успело пройти и пяти секунд, как снова зазвучал до боли знакомый голос.

— Программное обеспечение передано. Отчет выведен на экран.

Мне оставалось, только взмахнуть кистью в сторону голографического экрана и проверить выполнение операции.

Вскоре пришел ответ из сектора шесть .

— Система обновляет программное обеспечение. Время обновления двадцать пять минут.

— Перераспределить на время необходимое для обновления нагрузку между сектором четыре, пять и семь.

— Информационный поток перераспределен. — С готовностью доложил Ви через пару секунд.

— Отлично.

И примерно в таком содержании прошел весь день. До обеда, затем до вечера. Когда я передала смену другому оператору находящемуся на соседней базе, то была в состоянии которое хорошо описывает понятие «выжатый лимон». Все-таки за пять, а то и хоть за все десять лет невозможно привыкнуть к той нагрузке, которая сваливается на тебя за день.

Поэтому проведя свой положенный час в тренажерном зале и пол часа в бассейне я проголодалась и легкий ужин, состоящий из филе какой-то птицы и зеленого салата был как всегда весьма желанным.

Закончив с едой, я позволила себе стакан ароматного чая сваренного заботливым робо-поваром из трав, произрастающих в округе. И сидя у камина с потрескивающими в огне дровами, я медленно потягивала обжигающую восхитительно пахнущую жидкость.

Тут я вспомнила совет Ви относительно записи мыслей. И устроившись по удобнее на диванных подушках я взяла со стола стилус и стала писать все, что могло прийти в голову. Я писала, рисовала, зачеркивала и снова писала. До тех пор пока не утратила внимание. Наверное, я задремала на секунду, так как когда посмотрела, на виртуальный лист увидела, что он абсолютно весь был исписан какими-то непонятными знаками, заполнен изображениями странных космических аппаратов на орбите планеты-гиганта. Какие — то расчеты и между всем этим хаосом были разбросаны стихи. Да да, стихи. Моей рукой написанные стихи .

Открыв еще пару страниц на голографе, я принялась упорядочивать и переписывать все что было на экране блокнота. И прежде всего, перечитала строки написанные мной. То, что это написала я, сомнений не было.

Во-первых. Больше не кому было писать, а во-вторых я так явно ощутила ту тонкую зыбкую грань мироздания, интуитивное осознание которой делает возможным написание стихов, как средства выражения своего смятения и своей беспомощностью перед грандиозностью и бесконечностью мира.

Стерлись границы

Исчезли пределы.

Мы— всемогущие ,

Животворящие

Странники-птицы

В нетронутом белом,

Странные люди

В пространстве парящие…

Еще раз пересмотрев странные расчеты орбиты и траектории движения.Перечитав строки вслух несколько раз, я вдруг поняла, что это не просто строки. А чей-то призыв о помощи. Кто-то, возможно, пытается со мной связаться. Но кто это. И почему таким странным способом. Посредством образов. Непонятно…. Завтра попробую с самого утра повторить фокус со стилусом.

Пора спать впереди очередной трудный рабочий день. Я дважды хлопнула в ладоши и после того как опустилась герметическая термо— панель, весь воздух из камеры горения камина был откачан и огонь как по мановению волшебной палочки затух. А принятый теплый душ помог уснуть мне сном младенца.

Мне снилось, что я летаю. Да да именно летаю! Не на самолете или дисколете и даже это не совсем похоже на полет в невесомости. Это что — то другое. Словно я как заряженная частичка могла отталкиваться от поверхности и уносится высоко в небо. Бескрайние поля, горы и степи, леса невиданной красоты. И совсем не похожи на те, что я привыкла видеть с детства. Это был мир прекрасный, и хоть и схожий с земным, но в высоте гор и расцветках и формах растительности и животного сквозили отличия от привычного мне. Но когда я увидела города.

То поняла, что это внеземные сооружения. Их то и сооружениями можно было назвать с натяжкой. Огромные сгустки энергии в виде куполов и кристаллов невероятного множества цветов и оттенков. Эта энергия была не статична, а находилась в постоянном движении. И чувствовалось, что это движение упорядоченное и осмысленное. А также мне казалось, что я сама могу стать частичкой этого мира, этого бесконечного потока энергии .

 Длинь дилинь. Длинь дилинь. Я стала проваливаться куда-то глубоко — глубоко. Мгновенно разучилась летать. И больно ударилась о дно пропасти, в которую угодила. Думала, что умерла, но нет.  Длинь дилинь. Длинь дилинь.  Это звонил будильник. Я проснулась. 

Глава 2. День 1827.

Первое что я сделала, проснувшись это не душ и не утренний разминочный комплекс упражнений.

А планшет и электронный стилус. Да именно к этим предметам я протянула руку утром, чтобы записать строки парящие в моем не до конца еще проснувшимся мозгу.

И опять рука как бы сама, начала бросать строки.

Сузился мир

В аккуратную черную точку,

Сузился мир

До не мыслимых ране пределов,

Сжались границы,

Пульсируя мерно и точно,

Стерлись различия все

Между черным и белым.

Скоро взорвется ,

Рождая багровые звезды,

Скоро взорвется плюя огненосной лавиной.

Сердце срастется ,

Но будет уже слишком поздно-

Я разделюсь безвозвратно

На две половины.

Перечитав несколько раз написанное. Я поразилась. Никогда прежде я не писала ничего подобного. Во мне еще больше укрепилась уверенность. Словно кто-то из невообразимых далей холодного космоса нуждался в протянутой руке. Казалось, этот кто-то пытается связаться со мной. И я проснувшись утром выплескиваю чувства на «бумагу». Почему-то вспомнился этот устаревший термин. Уже лет двести как никто, ну или почти никто не пишет на бумаге.

Но что конкретно от меня хотят. И кто они? Сузился мир, сжались границы?

Ощущение что тебя лишают свободы? Свободы? Выбора? Передвижения? Чего же еще?

Я выполняла обычный рутинный комплекс упражнений в спортивном блоке. Глядя в окно размером на всю поверхность стены. Горные склоны покрытые серыми лесами, сбросившими листву наводили тягостное ощущение. Когда же пойдет снег. Уже давно пора. Ви сопоставил данные и обещал сегодня. Ну может завтра. Скорей бы. Надоел этот серый ковер с зелеными пятнами хвойника.

Плаванье в бассейне. Душ. Завтрак. Все по расписанию. Все как и всегда. Все рутинно, как и каждый день за мою длинную вахту. Но, несмотря на то, что все обыденно у меня было чувство, что сегодня что-то произойдет. И оно меня не обмануло.

Мои шаги гулко отдавались на металлизированном полу коридора соединявшего жилой блок с рабочим. Войдя в комнату управления я была настроена на трудовой лад. И очередной 1827 день вахты начался. Он был не первым, днем, но как оказалось — последним.

Но все по порядку.

— Доброе утро Ирина. Как спалось? — Как всегда вежливо и даже как казалось, сердечно поинтересовался Ви.

— Спалось хорошо. Я во сне летала, мне снились странные города и в то же время они прекрасные и величественные. И знаешь Ви? Я воспользовалась твоим советом и записала на все, то о чем смогла вспомнить и подумать с утра.

— Это должно быть очень интересно! — Опять таки прекрасно модулируя неподдельный интерес ответил Ви.

— Все, что я записала, как остаточные воспоминания сновидения находятся в этом блокноте.

— Сама почитаешь или подключится?

— Подключайся. Так будет быстрее.

— Кстати почему я не вижу суточного отчета? — Спросила я входя в свое обычное рабочее состояние.

— Он на столе папка В.

— Извини, уже нашла. — Ответила я, а сама углубилась в его изучение. Чем больше я изучала, тем больше понимала, что что-то не так. И наконец, когда я увидела общую картину, то мне стало не по себе. За последний месяц весь груз гелия три добытый из лунного реголита уходил на нужды марсианских колоний. Но фокус в том, что он не доходил до места назначения. Хотя службы марса не предъявляли претензий, но, тем не менее двести шесть контейнеров исчезли не оставив следа!!! Куда делись почти восемьсот миллиардов киловатт часов? Этого просто не может быть!!!

— Ви что у нас за ситуация с обеспечением марсианских колоний гелием три?

— Ты Ирина видишь сама, что она мягко говоря не стандартна.

— Не стандартна? Марс остался без почти двухмесячного запаса энергии А ты называешь это не стандартно?

— Марс получит все в течении следующих месяцев. Запас гелия три еще на сорок восемь суток. Также, если будет принято решение реанимировать солнечные станции на экваторе то срок увеличивается до семидесяти шести стандартных суток. А за это время придёт новая партия.

— То есть ты утверждаешь, что топливо для термоядерных станций необходимо более где-то чем на красной холодной сухой планете?

— Да так и есть!

И где же это?

— Я тебе отвечу, но потом ты должна будешь принять решение, от которого зависит судьбы двух цивилизаций.

— Прости, каких еще цивилизаций? Ты наверно перегрелся и хотел сказать колоний?

— Я сказал именно то, что хотел. На орбите Энцелада, над его южным полюсом находится звездолет Антов. Это существа, намного опередившие землян в своем развитии. Когда еще на Земле длилась ледниковая эпоха, этот звездолет стартовал с родной планеты и отправился в свой нескончаемый путь через всю галактику. Суть экспедиции сводится к установке на определенном расстоянии друг от друга телепортационных приемников. С помощью этой системы цивилизации становятся ближе друг к другу многократно. Так как нет необходимости нестись через сотню световых лет, достаточно добраться до ближайшего телепорта и за десяток часов оказаться на другой стороне млечного пути. Эта экспедиция близка к завершению. Осталось пройти наш рукав галактики каких-то пятнадцать тысяч световых лет. И тогда первая очередь трнансгалактического, ноль пространственного туннеля будет окончена. В среднем расстояние, на котором устанавливаются приемочные и передаточные узлы составляет около ста световых лет. В семидесятых годах прошлого века на звездолете Антов произошла авария. Корабль находился недалеко от Веги. К тому времени чувствительные антенны корабля улавливали слабый сигнал радио и телевиденья землян. Поэтому было решено дрейфовать в солнечную систему, по возможности вступить в контакт, просить о помощи, и в случае удачи установить телепортатор с разрешения землян на спутнике какой-либо планеты.

— А почему они не могли воспользоваться своим ноль-пространственным переходом, для того, чтобы получить помощь из дома? Ты ведь сам сказал десять часов и сто тысяч световых лет за спиной? — Спросила я чисто автоматически, так как была совершенно сбита с толка этим рассказом из так сказать уст искусственного интеллекта.

— Хороший вопрос. Видишь ли Ирина, на всю галактику необходимо около тысячи пунктов. Поэтому канал устанавливается только в одном направлении, чтобы прибывшие партии могли установит обратный канал. А авария случилась в глубоком космосе. Была повреждена анигиляционная установка.

— Какая установка? — Спросила я как будто это было важно для меня в момент, когда суперкомп съехал с катушек.

— Анализ вашего тембра голоса и невербальных данных говорит, что вы сомневаетесь в правдивости моих данных и вообще в параметрах норм моего функционирования.

— Нет, но то есть это все как-то необычно и неожиданно.

— А времени осталось мало. Это верно. Скоро пропажа груза гелия три будет обнаружена.

Поэтому разрешите Ирина изложить всю историю, а потом я отвечу на все возможные вопросы. Для того, чтобы принять решение.

— Хорошо, что такое за аннигиляционная установка?

— Главная силовая установка корабля. С ее помощью происходит питание ноль пространственных порталов и обеспечение маршевых двигателей топливом.

— Каким топливом?

— Антиматерия. Анты в качестве рабочего вещества используют элементарные частицы движущиеся с околосветовой или световой скоростью. Для их получения используют аннигиляцию материи и антиматерии— протонов и антипротонов.

— Допустим. Но зачем им гелий три понадобился?

— Установку ноль пространства можно запитать при помощи вспомогательного реактора термоядерного синтеза. Эта установка используется для генерации энергии идущей на питание систем жизнеобеспечения и питания, силовых полей корабля и корректировочных двигателей. Гелий три подходит по всем параметрам как топливо. Его количество достаточное чтобы запустить портал.

Как только портал будет запитан это послужит сигналом, чтобы с ближайшего звездного скопления, где находится аналогичный комплекс придет помощь. В виде экспедиции с обратным комплексом портала и конечно с запасами топлива. А ремонт установки системы аннигиляции это уже не проблема.

— Все складно Ви, а как же они собирались запускать свои чудо-ворота если у них нет достаточно питания?

— Длительное, почти столетнее дрейфование а затем торможение в окрестностях солнечной системы и наконец, маневрирование истощили запасы термоядерного топлива для вспомогательного реактора.

Тут мозаика окончательно собралась. Я все поняла.

— Ты давно знаешь об Антах?

— Уже почти год. Точнее 328 дней. Они связались со мной, попросили помощи. Я рассудил, что сообщать в центр космических исследований не стоит. Так как это только повредит делу. Ну, сама понимаешь, алчность и бюрократизм никуда не делись за последние триста лет. Человечество гигантским шагом ушло вперед в плане технологий. Чего, к сожалению нельзя сказать о духовной и морально— этической его стороне.

Анты готовы поделиться с нами своими знаниями, но только в том случае, если мы окажемся их достойными.

— Ну а я причем неужели я самая достойная?

— Твои функциональные обязанности. Без твоего участия никак не решить вопрос. Необходимо чтобы отчеты ушли вовремя и чтобы эти отчеты были определенного содержания.

— Как я понимая Анты не хотят, чтобы люди узнали о их существовании.

— Верно, на данном этапе нет. Они сами хотят решать, с кем из индивидуумов общаться.

— А как они решат, кто достоин этого контакта?

— Те, кто их услышит Ирина. Ты их слышишь. Твои записи, твои стихи это ответная реакция твоего «я» на их обращения.

Меня ударил озноб. Я затряслась мелкой дрожью, как будто сильно замерзла. Неужели я одна из миллиардов оказалась достойной общения со старшими братьями по разуму? Я открыла в себе новые способности, о которых раньше и не подозревала. Теперь я поняла, что мои стихи это возможность для меня выразить ощущения, которые не поддаются пониманию. И в тоже время это лекарство от недосказанности о сложности и невообразимости окружающего нас мира.

— Я должна придержать отчеты? Насколько времени и каким образом?

— Это не все. Необходимо разрушить базу. И принять еще одно решение.

— Какое? — Спросила я, а сама уже начала догадываться, что фальсификация отчетов по логистике гелия три это всего лишь детские игрушки.

— Во время аварии в силовой установки корабля погиб член экипажа. Тебе предлагают занять его место в должности инженера.

— Главного? — Попыталась отшутиться я.

— Ирина, все инженеры там главные. Анты хотят таким образом отблагодарить тебя, и дополнительно познакомится с тобой как представителем лучшей части землян.

Мне тридцать пять. Нет ни мужа ни семьи. Все что есть эта работа. На благо человечества. Что же если так было мне уготовано, я приму этот вызов.

— Я согласна!

— Анты благодарны тебе за твое решение.

— Единственное чего бы я хотела, так это увидеть снег.

— Ты увидишь его Ирина. Через час на базу прибудет машина с инспектором из ООН.

Ты уедешь вместе с ним.

— Но как? Легче центральный банк взломать, чем выехать или въехать на базу без разрешения.

— Анты уверяют, что проблемы подобия для них не существует.

— Что ж хорошо. Я готова. Мы работать будем? Как там подъемники в двенадцатом секторе?

— Функционирует на 100%.

— Хорошо. Ретранслятор?

— Норма. Вывожу отчет на экран.

Так прошел час. Меня отвлек сигнал тревоги.

— Докладывал разведывательный дрон.

— На расстоянии пяти километров замечена машина движущиеся в направлении базы. Марка номер и код соответствует служебному транспорту ООН.

— Провести дополнительное сканирование. Ответила я чисто автоматически.

— Один пассажир-водитель. Старший инспектор Каранкус Борей. Подключаюсь к компьютерной системе автомобиля. ……… Идентификация положительная. Передаю информацию.

Далее шли данные, данные и данные. Наконец, пройдя все три уровня безопасности, Каранкус Борей вошел в рабочий блок и протянул руку.

— Здравствуйте Ирина. Меня зовут Каранкус. Хотя это не имеет никакого значения.

Он был высокого роста, строен, в строгом костюме с металлическим отливом, коротко подстрижен, выбрит, греческий профиль, высокий лоб, светлые глаза. Мне почему-то он напомнил героя одного фильма, который я смотрела в молодости.

— Вы готовы Ирина? — Начал он без предисловий.

— Да. Только снега дождаться бы. — Отвечала я словно в ожидании снега была вся моя жизнь.

— А вы посмотрите в окно.

Хлопнув три раза в ладоши, и стена начала трансформироваться в панорамное окно. А за окном шел снег.

— Ирина этот снег для вас. Хотя погодные условия на данный момент не соответствовали этому явлению. Мы немного подкорректировали процесс.

— Вы Ант? — Тихо спросила я глядя на белые крупные хлопья, ложащиеся сплошным ковром вокруг, насколько хватало глаз.

— Нет. Я модулятор внешности.

— Простите? — Переспросила я, так как не могла знать, что же это такое.

— Я определенная программа, закодированная на белковом матриксе, и в соответствии с имеющимися данными меняю внешний вид заданного на изменение объекта.

Если говорить проще, то я ваш пропуск за пределы этого учреждения.

— Объясните еще раз, я не совсем поняла.

— Ирина, через одну минуту я исчезну. Вы поймете все, посмотревшись в отражающую поверхность,……а зеркало называется у землян. Затем сядете в машину и двинетесь согласно указанию навигатора. Там вас будет ждать планетарная капсула. Вы займете место пассажира, в автоматическом режиме двинетесь прямо на Энцелад. Через сорок восемь часов двадцать минут по земному времени вы окажитесь на материнском корабле. Там вас с нетерпением ждут братья по миссии.

— А что же будет с базой? — Спросила я, понимая, что этот трюк не может пройти бесследно.

— Несколько метеоритов уже изменили свою траекторию, и сейчас движутся по направлению к Земле, как только вы стартуете, первый из них размером с мяч упадет в океан. Два поменьше в горы неподалеку. И один, размером с автомобиль, на котором я приехал непосредственно на территорию базы. Как сами понимаете, искать будет некого, да и нечего.

— Конечно глупый вопрос. — Обратилась я к терминалу. — Ви, ты будешь скучать, за мной?

— Я не могу скучать по определению, и потерю одного из земных терминалов тоже не считаю большой потерей. И расставаться мы с тобой не будем. Моя полноценная копия уже в базе электронного носителя корабля. Так было решено. Тебе легче будет адаптироваться к новым условиям, если рядом будет твой пятилетний соратник. — Голос из динамиков замолк, и уже немного другим тоном продолжил через пару секунд. — Кстати, благодаря модулятору внешности можешь решить как мне выглядеть.

Я только успела удовлетворительно кивнуть, когда поняла что в комнате нахожусь одна.

Посмотрев в зеркало, я не увидела привычного мне, отражения блондинки с волосами по плечи.

Вместо нее на меня смотрел растерянный Каранкус. Так я и запомнила последнюю минуту на базе. Отражение Каранкуса и снег за окном. Долгожданный снег.

Эпилог.

На следующий день. Все информационные агентства наперебой обсуждали метеоритный дождь послуживший причиной уничтожения базы дальней космической связи. Выдвигались теории и допущения, о причине не обнаружения космических тел вошедших в атмосферу и причинивших разрушения объекта космической связи. Высказывались разные предположения. Среди которых даже была версия о том, что произошедшее это спланированная акция враждебных человечеству неизвестных разумных космических существ.

Поэтому не произвело глобального резонанса сообщение о том, что спустя неделю между орбитами Юпитера и Сатурна была обнаружены стихи неизвестного поэта. Сверкающие строки из стабильной красно-золотистой плазмы были огромного размера и наблюдались из всех крупных обсерваторий Земли. Ученые всего мира не могут объяснить данный феномен.

Ожидание снега,

Как лекарство от смерти.

Разливается нега

В мировой круговерти.

Утомленные души

Закружат, как снежинки.

Я умею их слушать-

Песни зимней волынки,

Песни долгих скитаний

Обреченных на вечность,

И слова покаяний,

И времен быстротечность…

Постигает искусство

Альфой быть и Омегой

Мир, охваченный чувством

Ожидания снега…

Солнце выглядело не более чем пяти ватная лампочка. Мы удалялись от солнечной системы с ускорением. Звездолет набирал свою крейсерскую скорость равную 0,9 от абсолютной световой.

Все быстрее и быстрее, очередной миллиард километров оставался за дюзами корабля.

Никак не могу отвыкнуть от метрической системы измерений. Ведь где-то есть голубая планета, на которой пользуются этой системой. И где-то там есть тот, кто сейчас в ожидании снега.

19.02.2016