История первая. Кирпичики.

Большинство владельцев магазинов сообщают о возросшем спросе. В магазинах значительно быстрее пустеют полки. А как дела обстоят в вашей сети?

— Да, знаете, мы наблюдаем резкий спрос со стороны наших покупателей. Мы испытываем некоторые трудности с поставками. Часть персонала уволилась, да и производство сократилось. При этом граждане сейчас предпочитают дорогие, топовые товары, которые никогда в таких количествах ранее не приобретались. Например, в течение последних двух месяцев мы продали шампанского и красной икры больше, чем за последние четыре года! Надеюсь, завтра наша жизнь вернется в прежнее русло.

Максим Петрович лишь посмеивался. В его 76 лет немало пришлось пережить, что сделало его не восприимчивым ко всяким бредням. Он не верил ни правительству, ни ученым, ни тем более жуликоватым капиталистам. Он оставался верным лишь только самому себе. Старик сидел в большом мягком кресле, положив ноги на стоящую рядом оттоманку. Рядом лежал верный пес — овчарка Георг. Такую кличку пес получил благодаря профессии своего хозяина, который был историком и всю жизнь занимался историей средневековья.

Старик переключал каналы телевизора. Почти весь телеэфир был посвящен концу света. Каждый раз, натыкаясь на очередное упоминание этого события, Максим Петрович добродушно посмеивался и разворачивался к псу, как будто призывая его в совместные свидетели человеческой глупости и наивности. Георг тяжело дышал и думал о чем-то своем, скорее всего, предвкушая скорый завтрак. И действительно, напольные часы пробили 15 минут одиннадцатого — время позднего завтрака. Старик выключил телевизор и собрался уже встать, как позвонил телефон. Старик взял трубку и радостно улыбнулся — звонил близкий друг, с которым Максим Петрович очень любил поболтать о днях давно минувшей молодости, заодно покритиковав нынешнее общество. Пес, успевший уже вскочить в радостном предвкушении завтрака, тяжело вздохнул и лег, повесив длинные черные уши, — получение вожделенной миски корма откладывалось.

Однако разговор продлился недолго. Максим Петрович, озадаченный необычным известием, еще несколько секунд сидел, прижав к уху телефонную трубку, из которой уже доносились короткие частые гудки. Наконец-то, он резко подскочил и, насвистывая веселую мелодию, популярную еще 50 лет назад, резвым шагом направился на кухню. Вслед за ним вскочил и засеменил Георг. Оттопыренные в стороны уши означали, что пес воспрял духом.

Сегодня старик завтракал с отменным аппетитом, Он с удовольствием съел больше, чем обычно, при этом угощал со стола Георга, что случалось всего несколько раз в собачьей жизни. После завтрака Максим Петрович, продолжая весело посвистывать, иногда добавляя к этому какое-нибудь танцевальное па, переоделся в свой любимый костюм. Расчесал остатки волос, обрамлявших лысину, и роскошные усы с бородой. Георг все это время радостно вился возле ног хозяина в ожидании внеочередной прогулки. Старик натянул на пса намордник и пристегнул к ошейнику поводок, после чего счастливая парочка отправилась на улицу.

Старик жил в центре города, где его дом затерялся среди множества современных бизнес центров. Несмотря на то, что была среда, улицы оказались почти пусты — многие компании объявили сегодня выходной. Лишь изредка мимо проходили праздношатающиеся гуляки. В целом, царила атмосфера воскресного дня. Из церкви доносились отголоски пения хора. Пройдя через маленькую улочку, где находился дом старика, парочка вышла на центральную площадь, где сейчас кипела жизнь города.

В центре стояла большая сцена, на которой выступала какая-то современная популярная певица. Рядом со сценой стояла толпа слушателей. Часть людей танцевала, кто-то громко подпевал. У многих в руках были бутылки с выпивкой. Полицейские, стоявшие в стороне, угрюмо поглядывали на веселившихся. Для тех, кто пришёл провести последний день с семьей, на противоположной части площади устроили небольшой парк развлечений с аттракционами и уличными кафе.

Максим Петрович прошёл сквозь площадь, не обращая на все происходящее вокруг никакого внимания. Он задумчиво шёл, останавливаясь лишь на секунду, когда это требовала любопытство и природная натура Георга. Пройдя еще несколько кварталов, старик с псом, который успел пометить не один десяток столбов, наконец-то достиг цели своего путешествия — небольшого трехэтажного дома с магазином на первом этаже. Именно туда и зашел старик. Колокольчик возвестил хозяина магазина о приходе посетителя. Из подсобки к прилавку вышел сухонький низкий старичок, едва доставший Максиму Петровичу до плеча.

— Привет, малыш! — поздоровался Максим Петрович.

— Макс! Сколько я просил тебя так меня не называть?

— С чего это я должен менять свои привычки? Ты как был самым низким в нашей компании, таким и остался, — ехидно улыбаясь, ответил посетитель.

— Макс, из нашей компании остались только ты да я. Можно немного уважения к последнему старому другу? — не унимался Александр Сергеевич.

— Ладно, Саш, не обижайся. Так ты действительно хочешь мне ее отдать? Не шутишь?

Да… Знаешь, раз так все складывается… Конец света, и все такое, понимаешь… И ты так о ней мечтал, что я решил тебе ее отдать, — сначала смущенно, запинаясь, а затем скороговоркой выпалил хозяин магазина.

— Чего?! Конец света? И ты спятил по этому поводу?

— Все… Держи и иди… Ты и так опоздал, а скоро должен придти Раймович. А если он узнает, что я тебе ее отдал, да еще при этом не взял ни гроша, то он умрет на месте от злости. Но прежде еще меня доконает!

— А он зачем сюда придет? — взял протянутый конверт Максим Петрович и убрал его во внутренний карман пиджака.

— Не твоего ума дело! У тебя такая есть. Тебе не нужно. Ну, все, иди.

— Ну ладно, бывай! Смотри, обязательно дождись конца света! — наигранно серьезным тоном напутствовал Максим Петрович своего друга.

Александр Сергеевич промолчал, лишь с упреком в глазах посмотрел на своего друга. Старики пожали друг другу руки, и Максим Петрович направился с Георгом к выходу. В тот момент, когда он открыл дверь, его друг окликнул его: «Слушай, Макс, я очень рад тому, что ты был моим другом. Спасибо тебе за все! Прощай!». Застеснявшись своих слов, Александр Сергеевич быстро ушёл в подсобку. Вслед ему донесся тихий смех друга.

Посмеиваясь над другом, старик вышел из магазина.

— Бывает же такое… — произнес он, поглаживая конверт, спрятанный в кармане пиджака.

Возвращался старик домой не спеша. По дороге зашел в небольшой тихий скверик. Отпустил Георга с поводка побегать, а сам уселся на лавочку. Пригревшись на солнце, он задремал. Ему снилось, как он открывает конверт и достает её… Его разбудил лай Георга, гонявшего стаю голубей. Солнце уже начало склоняться к горизонту, а в животе забурчало.

Поймав уставшего, набегавшегося, с языком наперевес, но при этом ужасно счастливого и довольного Георга, Максим Петрович направился в сторону дома. Ему захотелось свежей булки. По пути как раз находилась булочная, но подойдя к ней, старик обнаружил, что дверь закрыта. Хотя при этом внутри горел свет, а решетка, опускаемая на ночь, была не опущена. Мужчина постучал, подождал немного и ни с чем пошёл дальше. Эта неприятность его не тронула. Содержимое конверта грело его сердце.

Поднявшись в свою квартиру, Максим Петрович в первую очередь налил в большую миску Георга холодной воды. Пес тут же принялся громко плямкать, разбрызгивая во все стороны капли воды. Сам хозяин переоделся в домашнее и подошёл к шкафчику, где хранился алкоголь.

— Вот и настало твое время — проговорил он, доставая слегка запыленную бутылку коньяка. Французский коньяк простоял в ожидании этого момента больше 10 лет. Старик раскупорил бутылку, порезал лимон и налил янтарную жидкость в большой пузатый бокал.

— Сегодня, Георг, мой самый счастливый день! — объявил он псу и не спеша, смакуя каждый глоток, опустошил бокал. Закусив лимончиком, старик направился в гостиную, где стояли книжные шкафы. В основном, полки были заставлены собраниями сочинений русских классиков, толстыми томами средневековой истории, написанные, в том числе и на латыни. Но самое важное стояло за стеклянной дверцей, запираемой на ключ, который Максим Петрович всегда носил с собой. И сейчас, достав его из потайного карманчика брюк, мужчина открыл дверцу. Дверца хранила кляссеры. Специальные крепкие картонные альбомы для коллекционирования почтовых марок. Максим Петрович был заядлым филателистом. Он собирал свою коллекцию больше 40 лет. Старик стоял и любовался десятками кляссеров, наполненных марками. Так любуется винодел, обозревая просторы созревшего винограда. Так довольно улыбается архитектор, чей замысел воплотился в стали и камне. Нежно поглаживая корочки альбомов, Максим Петрович выбрал один, тот самый, где было еще место для короны его коллекции.

Взяв его, он сел в свое кресло. Медленно, намеренно затягивая момент, погладил пса, успевшего уже занять свое положенное место возле хозяина; затем посмотрел на фотографии умершей жены и детей, уехавших жить в другую страну. Старик призывал всех самых близких быть с ним в этот момент. Он открыл кляссер и начал перелистывать страницы, внимательно разглядывая каждую марку, задерживаясь на ней на несколько минут. Сейчас он вспоминал, какие сложности пришлось преодолеть, чтобы достать ту или иную часть его коллекции. Его марки — маленькие кирпичики его жизни, суть его побед и долгих переживаний в прошлом.

Наконец он дошел до последней страницы, где еще пустовала одна ячейка. Медленно, едва дыша, Максим Петрович взял пинцет, открыл конверт и достал «Розовую Гвиану» — вершину его коллекции и жизни. Аккуратно, затаив дыхание, он вложил ее в отведенное место. Марка заняла свое место. Вся коллекция заиграла и стала законченным совершенством.

Последние лучи солнца коснулись земли. Зеленая вспышка озарила весь мир и отразилась в глазах старика. Он был счастлив.