Существование

Пролог.

Проходя мимо гнилых баков мусорных отходов, мне ненароком захотелось задержать дыхание, дабы не подвергать мое обоняние расстройству. Хоть, я и находился на достаточном расстояний от всего этого, вид копошащих в отходах людей, в поисках чего то съестного для себя, вызывал у моего восприятия, лишь одно отвращение. Эти «недостойные люди», подавили в себе, все моральные устои, а главное свои первичные инстинкты, основные и главные, это чувство восприятия ЗАПАХА. Мерзкое зрелище, в наше особо цивилизованное время, разумный человек, который доминирует на этой планете, как дикое животное роется в дерьме и отходах. Должно быть, через их мозг проходят сигналы множеств букетов, резкого, сочного аромата, ДРЯНИ. Проходя мимо и пересекая пространство, необходимого соприкосновения зоны моего комфорта, я, как и всегда на этом месте, снова отвернулся, дабы не лицезреть это зрелище и не будоражить мое тонкое, чувствительное воображение.

Дом, в котором я был вынужден ночевать и обитать, находился всего в пару метрах от этого пункта концентрации ВОНИ, это было многоэтажное, многоквартирное здание, состояние которого оставляло желать лучшего уже пару десятилетий. Входная дверь в сам дом, отсутствовала, была «демонтирована» какими то господами, которые сделали это разуметься ради забавы, это и привело к засорению всего лестничного проема вплоть до того места где обитал я. Нет, разуметься я преувеличиваю, иначе бы мое Эго, просто не позволило бы находиться тут, не то что бы проживать. Мусор был, а деревянные полы в некоторых местах подгнили, там, где когда-то могла быть, чья то моча. Но все же иногда, раз в месяц, а может и несколько месяцев, кто-то из общественных организациях, или же из самих жильцов, хотя последнее вряд ли, убирался в этом доме, чем изрядно меня удивляли. В любом случае мой пролет, был по опрятнее всех других, что придавало мне не обычную для меня радость.

В итоге уставший, еле державшийся на ногах я вернулся домой, в свою маленькую, уютную квартирку, и первым делом открыл окно, впустив уличную прохладу и свежесть, маленького поли сада, это был единственный и несомненный плюс этого дома, растущие деревья создававшие миниатюрное подобие парк отдыха. Моя зона комфорта, мой оплот чистоты, моя гарантия — чистого, свежего воздуха.

Глава 1.

Дети спали, им было сурово наказано, не шуметь и спокойно засыпать, дабы наполниться силою, для следующего дня в детском садике, по крайне мере так они думали и так было им сказано. Джек никогда не хотел поднимать на них голос, он всей душой любил своих детей, маленьких ангелочков, которые всегда были ответом на его измученный вопрос, зачем ему «жить». Сколько он помнил себя, он всегда задавался таким вопросом, с того самого момента, когда пришла пора становиться сильным, выносливым, и удачливым, с момента, когда жизнь приказала быть одному. Так случилось, что Джек в раннем для него возрасте, стал сиротой, в двенадцать он потерял мать, она умерла в больнице, перенося операцию на сердце. Отца он никогда не знал, тот покончил жизнь самоубийством, повесился, так ему говорили, никогда не скрывая правды. Позже он задумывался об этом, что могло послужить причиной, и всегда склонялся к тому, что отца довела хроническая депрессия, которая всегда начиналась с вечных философских вопросов, — Для чего мне жить? Воспитывать его осталась, последняя его надежда, на хоть какое то будущее, его бабушка по материнской линии, с тех пор Джек часто задумывался обо всем глобальном, искал ответы вселенной, и как каждый из нас, божественное присутствие в своей жизни, но все всегда, для него вставало суровой, жестокой реальностью. «Данностью», как он любил повторять, и от этого его сердце становилось, жестче. Следом, последний родной для него человек покинул его, встретившись с «данностью» очередной раз, Джек думал, что готов встретить жизнь лицом, готов идти в бой и стать доказательством своей победы, возможно его планы совпадали, с планами вселенной. Первая его победа стала Анна. Родившись в неудачной многодетной семье, Анастасия была младшим ребенком, а их отец, лично занимался сватовством для своих дочерей, точнее, скорым избавлением от потомства, поэтому почти всегда всем предлагал знакомства со своими дочерьми. Так и случилось что на одной свадьбе знакомых, дальний их родственник был сирота Джек. После смерти его бабушки, родственники Джека видели в нем отличную партию для женитьбы, эти стервятники видели лишь единственную суть, жилплощадь, которая досталась ему по наследству. И отец Анны не упустил своего, глупый мальчишка, нуждался в любви. Через несколько месяцев они обвенчались, через год родился Уил, еще через год, Санни, а через восемь лет беспробудного пьянства, Анна сбежала. Но тьма не приходит одна, на работе по переработке древесины, которая была им всем хлебом и водой, он угодил в машину для дробления, рукав попал в механизм, и шестерня, заглотнув правую руку, раздробила ее, сломав и вынув кость наружу. В то время Джек разделил комнаты в своей квартире, вставил отдельные двери, и впустил жильцов, живя при этом с детьми в самой маленькой комнате, где могли расположиться всего две кровати. Пока Джек лежал в больнице и ждал операцию, Уил и Санни были с молодой парой квартиросъемщиков. Элизабет и Данвер, жили уже около года, им было не по себе по началу, но они всегда приходили на выручку Джеку, понимая его положение, и всегда старались, платили исправно, а когда Джек был на работе следили за его детьми. Он это понимал и ценил таких соседей, поэтому всегда старался быть мягким и учтивым с ними, хотя жизнь сделала его грубей. А впоследствии, он уже не смел, задумываться над вопросами о высоком и глобальном, хотя и обучил своих детей перед сном, читать молитву всевышнему богу. Поправившись, Джек уже не мог работать на производстве, он получил инвалидность, и они существовали на мелкие пособии, и деньги Элизабет и Данвера. Статный Джек, похудел и практически высох, пальцы на его безобразной руке еле сгибались, а тут Данвер сообщил, что они с Элизабет, вот вот, переедут в другую квартиру, которая подходила им намного больше чем, квартира Джека, по многим причинам.

В эту ночь на Джека снова нашло, и он снова пустил слезу, сегодня он не был рад, что накричал на детей, и уложил их спать раньше обычного, даже не прочитав молитвы. В квартире не было никого, Элизабет с Данвером перевозили вещи, они отсутствовали с самого утра. Умыв, свои красные, опухшие от рыдания глаза, Джек поцеловал в лоб своего спящего первенца, аккуратно лег в соседнюю кровать, приобнял своего младшего, и немного погодя тоже уснул.

Всех разбудил громкий глухой звук, это был удар в общую, входную дверь. Очнувшись, испуганный Санни начал тихо стонать, и пыхтеть, он схватил за шею папу, однако не сказал ни слова. Уил же приподнялся на ноги, и молча смотрел в сторону темного коридора, откуда донесся звук. Джек испытал со всеми тот же испуг, однако эмоция сменилась злостью, а потом добавилось и необходимое любопытство.

— Тсс, Санни, тише, тише, все хорошо. — Кивая, успокаивал, чуть ли не заикающегося сына, Джек. — Сынуля, все хорошо, папа сейчас пойдет и накажет всех нехороших дядей. Уил, обними Санни успокой его.

— Да папа, — Тихо вымолвил в ответ, по-прежнему, недоумевающий, стоящий на кровати мальчик.

Джек взглянул на время (шесть утра), быстренько запрыгнул в штаны, накинул обувь, и медленно направился по коридору, пытаясь ориентироваться в темноте на ощупь. Он не стал включать свет, решив, что в темноте сможет оглушить неприятеля, если такой завелся, схватив при этом маленький стул Санни, который легко можно было обхватить руками. Соблюдая тишину, Джек мягко подобрался к входной двери, прижался к стенке, и решил было потянуть за ручку, но понял что дверь движется, и сама неспешно открываясь, поддается давлению на нее с другой стороны. Распахнувшись полностью, внутрь ввалилась Элизабет, и распласталась на полу.

— Напилась что ли!? — Подумал затаившийся хозяин. — Возможно, нужно поднять ее!? — Хотя делать этого, он явно не спешил.

Следом Джеку показалось, что там есть кто-то еще, он уловил легкое сопение, а следом короткое, разовое рычание. — За стенкой стоит кто-то, и чего-то выжидает! — Джек затаил дыхание и стал прислушиваться. Кроме сопения, тот ДРУГОЙ, не производил ни шума, ни действий. — Если это Данвер, что он там стоит, чего не входит? Непохоже это на них, никогда еще эта парочка, такого не учиняла. Элизабет лежит бездыханно, странно, в сознании ли она, жива ли? Тот кто там стоит, однозначно недруг, иначе бы помог ей, может он и помог ей, причинив вред. А я ведь слышал удар. Это не к добру. Ладно, давай, пусть делает первый шаг, тут то он получит свой заветный удар, по голове.

Джек приготовился к атаке, но увидел, как Элизабет потянулась рукою вперед, шипя и издавая странные звуки, она изрыгнула кровью в сторону, и стала судорожно хлопать ладонью по полу. Джек задумал все таки помочь ей, и решив перевернуть ее на бок, остановился, заметив, что ее рука тоже перестала отчаянно бить по полу, задержав руку, над своей головой, в неудобно неестественном положении, распрямив пальцы веером. Замедлившись и задумавшись над ситуацией, Джек решил все-таки осмотреть ее внимательнее, для этого присев на корточки. Но словно почувствовав это, она снова резко ударила рукою по полу, и стала изворачиваться, будто пытаясь подняться, но забыв при этом как нужно держаться, корчилась и снова падала на пол. Изумленно сидя на пятой точке, и наблюдая эту уродливую, пугающую картину, Джек резко передумал и стал медленно пятиться назад. В это же время, в двери появился затаившиеся человек, все это время там стоял Данвер. Тот склонился над содрогающейся Элизабет, прихрюкивая и сильно скрипя зубами, он стал бить ее по лопатке, потом вцепился туда зубами, и разгрызая плоть, стал отрывать руку от тела. Все это время Элизабет глубоко дышала, вперемешку вызывающе стоная, а Джек продолжал пятиться назад, боясь, что ОНИ, его заметят.

Глава 2.

Слабая, еле уловимая тревога проникала в мое сознание, теребила мой разум, нарушала мой покой, рассеивала мои грезы, взывая к судорожным рефлексам сокращения мышц носа. Я спал, и в дреме, раздражительно принюхивался к неприятному еле уловимому кислому запаху, который в итоге, окончательно разбудил меня посреди ночи. В темную комнату проникал лунный свет из окон, легкий, он очерчивал мою кровать и расположенную напротив нее, входную дверь. Я приподнял голову и снова сделал пару резких вдохов, ничего. Обманулся. Расслабившись, моя тяжелая голова рухнула на мягкую подушку снова, глаза сомкнулись, и дыхание снова стало ровным. Вдох. Здесь, лишь слегка прохладный воздух. Выдох. Покой, и непонятное отчаяние ушло. Вдох. Облачная дрема возвращается, завтра будет новый рабочий день. Выдох. Сон, это оплот крепкого здоровья, организм должен спать. Вдох. Тело должно дышать. Выдох. Чистым, свежим, возду… ВДОХ! Снова, ещё и еще! ЗАПАХ! ОН вернулся!

Он есть, он реален, он резок и мерзок. И он не дает мне покоя!

Я быстро приподнялся, и обнюхал кровать. Чуть-чуть кисловатый, резкий, но тонкий. Нащупав ногами тапочки, я встал в центре комнаты, ища источник рассадника. Нет, он находиться не здесь, иначе запах был бы сильнее. Направившись к двери, я дернул за ручку, отворившаяся дверь открыла для меня, весь букет зловонного запаха. Полный содержанием, он отличался от тайно просочившегося посланника. Его резкость возросла до неприличия, вызывая зуд в носу, а его теперь отчетливый, грубый, вонючий сладкий оттенок, вызывал тошноту.

Где же гребаный, источник этой ночной неприятности!

(Продолжение следует...)