Спецтайм - переломный момент

В «Меггидо» горит приглушенный свет, именно это радует каждый раз — от ненужной яркости вечно болят глаза, а порой еще и голова; если же голова заболит и сегодня, то уже по совершенно иной, горькой, причине.

Ната невидяще уставилась на стакан виски, в котором уже почти растаял лед. Вампир-бармен Лесли (для друзей, вроде нее, просто Лес, ведь они познакомились аж восемнадцать лет тому назад) внимательно посмотрел на девушку, но ничего не спросил. Если кто и может вытянуть из нее что-то, так только Анри, вместе с которым они когда-то спасли девочку-стажерку от хулиганов, а она придумала для них клуб. Совладельцы «Меггидо» прекрасно понимали, что, не будь темпоралов, могло и не быть их бизнеса, а значит, легального положения и льготной крови. За это не жаль побыть время от времени спецназом, если есть нужда.

— Лес…

— Что тебе, птичка моя? — с охотой откликнулся старый друг.

— Попроси Валю «Землян» поставить.

Да, ее вкусы не менялись с четырнадцати лет, даже брат с сестрой, кинологи Валерия и Кристиан, частенько шутили, что Ната-кошатница как песиков не понимала, так и не поймет. На дружеские подколки девушка только весело смеялась.

Диск-жокей Валентин принял заказ, и, не обращая внимания на Жана Бенджамина Симона Луи Сержа — все звали его просто Серый — и бухгалтера Алана, засунул в считывающее устройство старомодный диск конца ХХ века и включил случайный выбор. Диски достала сама Наталия, а случайный выбор был данью ее любви к романам Сергея Лукьяненко, эта манера слушать музыку шутливо называлась в клубе «методом Антона Городецкого».

Песенку Ната узнала не то, что с первых аккордов, с первого такта.

Что-то мне несладко, я попал в клубок

С виду очень гладких и прямых дорог.

Там, где свет струился, вижу черный мрак.

Где ж я оступился, сделал ложный шаг.

И любовь, и ненависть, и следы обид

Нас порой заводят в темный лабиринт.

Лабиринт, лабиринт, лабиринт,

Лабиринт, лабиринт, лабиринт.

Девушка стиснула в руке стакан: к месту песня, она действительно словно бы застряла в лабиринте, и анализу это пока не поддается. Во-первых, если лелеять старые обиды им бесконечно себя жалеть, толку не будет все равно, надо действовать, а не ждать; во-вторых, увязать настоящее с прошлым, а не тащить прошлое в будущее тоже не так уж и просто. Мудрой девушка себя не считала, сильной сейчас не чувствовала, а загад, как известно, не бывает богат. Придется собрать в кулак всю свою волю.

Но не в сегодняшний день. Сегодня, давным-давно, убили ее Ястреба…

Она невольно посочувствовала Сильве Вареску, вспомнив реплику: «Ястреб и ласточка летают в разных небесах». А она даже не ласточка, так не пойми кто и зачем.

Лес вовремя подкинул ей еще льда, а то бы оказалось терпко и радости не прибавило, но виски оказался чересчур разбавленным, и девушка поморщилась — противно. Бармен молча долил еще напитка, почти доверху.

Я спешу, я медлю, только все не впрок,

Стягивают петли сто чужих дорог.

Путь мой бесконечен, снова как в бреду

Сам себе навстречу я в ночи иду.

Полные неяркие губы девушки искривились в усмешке: мам права, самокопание удел бездельников, а она не тварь дрожащая, право все же имеет. Лучше меньше философствовать, а больше делать, скажем, помять дома полы. Старым методом, что практиковался в их семье, была именно трудотерапия, вышибающая на раз всякие там идиотские мысли.

— Повтори, Лес. За Мэтти.

Второй стакан опрокинула залпом, все-таки легче стало. Как бы там ни было, он жив, и, может быть, даже счастлив.

Слева или справа луч блеснул на миг,

Лабиринт лукавый все же не тупик.

Сразу легче стало, как я мог забыть,

Если есть начало — выход должен быть.

Правильно, и выход найдется.

Сейчас надо погонять с ветерком по ночным улицам на любимом робобайке — продуть мозги и, возможно, найти верное решение, как жить дальше. В конце концов верховный лидер гиперов уже не властен над ней. А хорошей компанией станут Тимур Шаов — новое увлечение, и Олег Митяев — еще детская любовь. Талантливому, но не в меру самодурному Высоцкому сегодня в ее жизни мета нет.

И еще — лучше не танцевать и не флиртовать, хотя последнее она проделывала с практической целью научиться останавливать поток феромонов, пока концентрация не становится критической. Уже начало получаться, а эмоциональная разрядка от танца сегодня чересчур мала, езда будет лучше.

Капитан Спецтайма бесшумно канула в густую ночь.

* * * *

Владимир Логинов, он же Тенщик, доблестный командир Козырей со вздохом покачал головой:

— Не знаю, она не звонила.

Лицо миловидной женщины на экране стало удрученным, казалось, даже выцвели серые глаза и потускнели светлые в легкое серебро волосы.

— Вов, она дома не ночует, разве это хорошо?

Майор закусил губу — с языка рвалось: «она же не ребенок».

Да, ребенок есть у нее самой…

— Теть Люсь, я, в данном случае, на стороне сестры, ей надо в себя придти после боя с этим чертовым гипером. Это классический боевой шок, она подумает, придет в себя, и все будет нормально. Вы же верите собственной дочери, верно?

— Володя, это так, но душа-то болит! — умная и достаточно спокойная Людмила Владимировна сроду не порола горячку. — И пусть она подумает еще и об Аланне!

— Поверьте, думает, но Наташа считает, что она плохая мать.

— Зато ты сам — образцовый отец, — снова вздохнула тетка

— Я бы не стал утверждать это столь категорично…

«Особенно с учетом того, что Бренд говорит, будто бы видел мою Ольгу среди гиперов, и, если она жива, я ж за ней помчусь…»

Финансистка потупила взор и выключила коммуникатор, экран укоризненно погас. Владимир запустил обе руки в роскошную почти черную шевелюру, словно желая выудить непрошенные мысли и выбросить их. Так ли он хорош? Кто вообще сказал, что он прекрасный родитель?

«Нет, как бы там ни было, я свою Лариску люблю и не дам ее в обиду»

Однако он не сомневался, что Ната на свою Ланку не надышится, особенно зная, что та — не только и не столько ее эвола, сколько самый что ни на есть настоящий ребенок, ее и Мэтта Кавано, которого двоюродная сестра до сих пор любит. Что поделаешь, они оба однолюбы, вот и всучил папаша-псионик «клонов», удружил, так сказать.

А главное — у матерей-гиперов и дети дар перенимают. Обе девочки потенциальный ветрянницы, имеющие силу Равновесия, называемую еще Либрой. Именно Весы всегда посредники. Способные объединить силы двух гиперов, что в противном случае просто оттолкнулись бы друг от друга.

Землетряс Бренд и Змееносец Наташа могут, при поддержке Лары или Ланы, устроить извержение вулкана, объединив огонь и землю.

Но пока он не позволит инициировать девчонок.

Отец тоже обеспокоен: по его ощущениям, слабенький дар эмпата и знаменитая чуйка Наталии у Аланны аккумулировались, и, повзрослев, девочка станет интуитом и эмпатом. Благо это или зло — однозначного мнения нет до сих пор, интуиты редки, и им тяжело, ведь ни один интуит не знает толком, сбудется ли его нестабильное предвидение.

Тяжело будет сестренке, но у нее есть он, и он не бросит своих, да и Ленька — тоже. Вот Ланке сразу два папаши, мало одного. Майор усмехнулся и включил радио, захотелось отвлечься.

Старая группа ХХ века, «Гости из будущего», а песня будто про Нату:

Ты живешь одной своей любовью.

Дышишь только мною, бредишь мною.

Для тебя так это чувство ново,

Но со мной другое слово.

Губишь ты меня, желая,

Чтоб одним тобой жила я.

Но всегда я на свободе

Со своею нелюбовью.

Да уж, примерно это разделяет ее и Бренда, а ведь они оба веселые приколисты, а главное, умные и добрые ребята, так что парочка не уступила бы тому легендарному дуэту, в который они играли на вечеринке. Но сердцу не прикажешь… Что же будет дальше?

Лезть в чужие отношения последнее дело, а Владимир всегда был человеком приличным, чужие души не препарировал и другим не давал.

Не маленькие, сами разберутся.

Сердце дикое болью сковано.

Плачет бедное, что одно оно.

Сердце дикое,

Ты опять одно,

Ты все вынесешь всем ветрам назло.

И это тоже про нее, пусть даже подружились они недавно, но это Владимир о сестренке мгновенно просек, да Рома с Васей подтвердили. Тетя Люся, понятное дело, по-матерински тревожится, но, на самом деле, бояться нечего. Взрослая умная девушка не пропадет.

Рядом заскулили, майор подхватил на руки доверчиво сопящего шпица. Кот уже спал, уютно свернувшись в коробке, зато Шарик будет бдить всю ночь, после похищения бедный киноид винил во всем себя, хотя напарник пытался его переубедить. Спит Лариска, тихо-тихо и неподвижно сидит у нее в комнате на подоконнике Сюзочка, и это — огромное счастье. Такое же есть и у Наталии.

И самое главное — они вместе, они команда.

Команде все по плечу, если с этим только может справится обычный человек.

* * * *

Золотой рассвет плывет-плывет… в очередной раз восхищаешься красоте и точности старых песен ХХ века.

Ната поудобнее устроилась на небольшом камешке в склоне маленького холма (в родном городе рельеф местности был негладким), рассматривая старенькие жилые домики. Байкерский прикид просто великолепен с позиции того, что утренним рассветом в преддверии майских праздников в нем точно не замерзнешь. Сам мотоцикл остался внизу, под маленькой лестницей, ведущей во двор; в XXIII веке этот уголок не сохранился, в начале же XXI остался таким, как почти полвека тому назад.

Мать снова читала морали, хотя Наталия не пустилась во все тяжкие и уделяла внимание всем: Аланне, черепахам Флоре и Фионе, Ленньеру, и даже Рексу. Беспокойство, однако, понять легко — эти дни девушка почти не спала, темные круги под глазами успешно рассасывали препараты класса стимуляторов (употреблять приходилось разные, чтобы не было привыкания). Капитан отстраненно удивлялась сама себе, ведь ничего особенного не произошло, так в чем же дело?

Видимо, причина та же, по которой она просыпалась в школьные годы в шесть утра во время каникул, смотрела в окно и читала на подоконнике книги, пока не засыпала вновь через пару часов. У взрослых бессонница длится дольше.

Похоже, не последнюю роль сыграло то, что обострились легкие эмпатические способности, а шеф поручил заняться адаптацией Азии именно ей. У девчонки — оказалось, что она младше Наты аж на десять лет — стресс перешел в депрессию и апатию, а от подобного состояния менее сильный, чем сама капитан, человек сходит с ума.

Наталия положила локти на колени, затем опустила голову на руки. Да, она и впрямь нахваталась от водянницы… но отвечает-то за нее Бренд! Наставничек хренов. Вот где этого сатира черти душат?

Тут внизу раздался рокот мотора — не такой громкий, как в ХХ веке, но вполне слышный — и девушка разглядела робобайк Бренда. Легок на помине! Вот уж точно сто лет проживет, помяни черта.

Байк встал бок о бок с ее собственным, легкий и шустрый агент Скотт взмахнул на холм, махнул в знак приветствия и улыбнулся. Да уж, ошиблась мамаша с его именем, если уж называть в честь принца Амбера, то надо было Рендом… опять в голову лезет всякая чушь. Надо было спать.

— Красиво, — гипер плюхнулся рядом, подставляя лицо ветру и солнцу, — сказки охота рассказывать… например, жила-была девушка, повелитель огня, воды и солнца, и был у нее ручной лев. А по соседству жил да был повелитель суши, ветра и луны…

— Отвяжись, худая жизнь, привяжись хорошая, — посоветовала Ната.

— Это же легенды о гиперах, — скроил обиженную мину вечный мальчишка, — а ты одна из нас.

— Как вот дам по башке — и уедешь на горшке, — предупредила капитан наглого подчиненного.

Волшебные глаза Бренда стали серьезными, приобретя сходство с отраженными в озере тучами.

— У тебя не получится игнорировать свою сущность…

Теперь понятно, какого черта она не спит. Как в романе, дьявол его побери!

Надо быть спокойной, как персонажи песенки Тимура Шаова, все хорошенько рассмотреть и взвесить. Итак, кто в прошлом был аналитиком, она или он? Вообще-то, именно она… а физиономисткой так и осталась. Что-то с Брендом явно не так.

Мужчина сидел на травке и палочкой ковырял пологую поверхность холма, движения были какими-то вялыми, знакомое по тем вечерам, когда они изображали кабаре-дуэт «Академию» ерничество куда-то пропало. Ната прикрыла глаза и сосредоточилась.

Бренд был озабочен. Даже не так, он думал о последствиях того, что натворил с Азией — даже не будучи телепатом, повисшее в воздухе чувство вины капитан видела четко, а оно может иметь только один источник. Весело! Он явно пришел поддержать ее, но не выдержал сам.

Крупная, но красивая рука девушки легла мужчине на плечо, тот от неожиданности вздрогнул.

— Для сведения — я не испытываю жалости, но сочувствую тебе. Сколько тебе лет, Бренд?

— Тридцать пять, — спокойно отозвался гипер, — я старше тебя, в чем-то опытнее, но есть вещи, которые не перевариваешь всю жизнь.

— Есть, — согласилась темпоралка, — и я не позволю тебе втравить девчонок.

Их глаза встретились и словно опалили друг друга огнем. Дуэль проиграли оба, почти сразу отведя взгляды-клинки.

Сила Либры позволяет использовать силы гиперов не только в паре, это возможно даже в группе, только так можно победить верховного лидера, потому что он все же один. Если Азия будет на их стороне, а хотя бы Лариса замкнет цепь, то победа уже в кармане, цель авантюры будет достигнута…

Азия с натяжкой годится ему в дочери, Лара — дочь Тенщика, Лана — ее собственная, и все трое — совсем дети, хотя водянница и старше. использовать их силы, даже с согласия девочек, просто подло.

Даже если бы Лара и Лана не были ее родственницами, все равно подло.

— Ищи другой способ его ликвидации, — решительно припечатала капитан.

Волшебные глаза Бренда потухли.

Он и сам прекрасно понимал, что подбивает милую его сердцу девушку переступить через себя и свой личный кодекс чести, но гиперы иезуиты. Да, она и сама не была чужда иезуитских подходов, но всему на свете граница есть, подличать со своими капитан не собиралась. Время у темпоралов есть всегда, попытки исправления реальности — тоже, дурацких предрассудков относительно того, что война не стоит слезы ребенка, они чужды — реальность не утопия. Кто же в итоге выйдет из игры победителем?

Чисто и гладко все только у романистов, фабулу сюжета программируют они сами, так что не стоит рассчитывать на легкую победу.

— Все-таки не забывай о том, что этот план может оказаться единственным, — попросил Бренд.

Не зря ли он ей все рассказал? Девушка посмотрела на него уничижительно и зашипела как змея:

— Значит, ты просто дурак, если не можешь придумать более эффективную и безопасную комбинацию, нежели лобовая атака! Одно слово — мужик!

— Только у женщин талант к обману и интригам, — парировал Бренд, — а ты и вовсе Локи в юбке.

— Ненавижу юбки, — тон стал все же не злым, просто ироничным.

— Да, я это заметил, как и все.

Ната запустила пальцы в ставшие густыми после эксперимента волосы и задумалась.

Там, где стоят на страже темпоралы, нет места эмоциям, все они солдаты, а солдат есть боевая машина, а не человек. Она сама — солдат, маленькие девчонки солдатами быть не обязаны, а вот совершеннолетняя Азия вправе выбирать. Сейчас, учитывая их троих, есть земля, вода и плазма… не способные действовать заодно без Либры. Вывод: нужна Либра.

Еще смутный слух о любимой девушки брата, Ольге. которая тоже гипер. Сколько гиперов, подобно Бренду, предали верховного гипнотизера? Ответ на этот вопрос даст темпоралам козырь в предстоящей войне.

Козырь от Козырей.

— В штаб, — Ната решительно поднялась, — расскажем все Ведуну.

— Что — все? — не понял Бренд.

— Ты русский язык хорошо знаешь? — спросила капитан язвительно. — Все это то, что данное слово означает лексически. Поехали к шефу!

Взгляд в стиле незабвенного Козодоева послужил ей достойной наградой.

* * * *

Ведун скептически глянул на свою племянницу:

— Ты себе представила силу его гипноза, когда сама испытала, а теперь надеешься, что кто-то смог о такого сбежать?

— Если он слишком жаден, — заметила девушка, — он не сможет держать в повиновении слишком много гиперов, а у людей разная сила воли.

— Согласен, — только и произнес Бренд.

Ведун кивнул.

К таким выводам он и сам пришел, а еще советовал Неизвестным Отцам найти доверенных для поиска «вольных» гиперов, и тут капитан практически изъявляет желание сделать это. Мнение Козырей почти всегда единодушно, команду можно даже не спрашивать, вызовутся все.

Да и что спрашивать, когда приказы не обсуждаются?

Вопрос срочно должен быть вынесен на повестку дня.

* * * *

Крайне редко Неизвестные Отцы собирались на общий совет, а потому случай должен был быть очень небанальным. Сегодняшний вызов Ведуна и его причины оказались совершенно неожиданными.

— Аргумент, я полагаю, всем ясен, — подытожил его доклад Горьков.

Ментор невольно хохотнул:

— Опять, Сергей, твоя дочка на пустом месте дырку провернула — все еще школьница в душе.

Стреленко его веселости не разделил, а глянул даже осуждающе: он-то помнил, что в школе его дочь была гипертрофированно ответственной и невозможно, не по годам, озабоченной работой собственно в школе и в Спецтайме. Сейчас же у родителей сложилось впечатление, что, не доиграв в детстве, дочка время от времени отрывается в уже достаточно зрелом возрасте.

Мэнсон внимательно глянул на медика:

— Твоя ирония неуместна, нам важно решить, как вычислить гиперов. Предлагаю разработать следящее устройство, но нужно понять, по какому принципу люди обретают силу, так что ДНК — твоя забота, Ментор.

— Согласен, — поддержал оружейник. — а технологиями займемся мы.

— А космики — слежкой, — дополнил Ведун, — ну и сам что-нибудь придумаю.

— ДНК не проблема, а как быть с телепатоусилителем? — Ментор глянул на Ведуна. — Уж прости, но без кремнийорганики тебе не справится.

Горьков недовольно скривился: почти всегда их заседания превращались в балаган, все же лидеры были, путь и не одного возраста, но равны по статусу, и каждый в чем-то гениален. Дисциплина дисциплиной, но стоило увлечься прением, как начиналась полемика вместо дискуссии.

Отчасти правы все четверо, но самую трезвую мысль высказал Мэнс — темпоралы и правда не знают секрета гиперов, так что следует найти отличие ДНК гипера от ДНК обычного homo sapiens. До активации способностей у Наталии Стреленко Ментор ничего особенного не нашел (а перед экспериментом чуть ли не на атомы образцы разложил), так что теперь по пробе ее крови и при сравнении ее с пробами Азии и Бренда, найти новый участок хромосомы Ментор запросто сможет. Если, конечно, этот самый участок в принципе есть.

Следящее устройство самая простая часть, создать его для группы в подчинении Сергея не составит труда, немного сложнее будет провести слияние Ведуна с компьютером и кремнийорганическими терминалами, ведь нельзя делать из Виктора кого-то, подобного Роману, может пострадать телепатия. Если же получится смонтировать телепатоусилитель по принципу антенны, засечь гиперов можно будет весьма точно обоими способами — машинным и мысленным.

Слишком уж много «если», но именно пресловутое «если» заставило когда-то легендарного Энрике Навигатора рискнуть всем, отправляя экспедиции в современную Бразилию, после чего Португалия превратилась в супердержаву. Сейчас, правда, предстояло стать кем-то средним между Эдисоном и Дарвином.

— Итак, — звучно сказал Ростислав, после чего сразу стало тихо, — прав пока что, безусловно, Мэнсон, поэтому Ментор занимается ДНК, Сергей — машиной, а ты, Мэнни, «следилкой». Виктор, твой план тоже утвержден, но ты не Людвиг Штирнер и не Чарльз Ксавье, так что будь предельно осторожен, не сожги мозг.

— Я бы хотел попросить образцы еще и девочек, — уточнил Ментор, — то, что я не признал Наталию потенциальным гипером ничего не значит — я просто не знал, что ищу и, как следствие, искал не там.

— Или не искал вовсе.., — негромко сказал Ведун, но его все услышали.

— И это тоже, — откликнулся темпераментный грек.

Горьков смерил медика не очень довольным взглядом.

— Образцы получишь, но детей не впутывать. Всем все понятно?

Остальные четыре лидера только молча кивнули, причем двое — Ведун и Сергей — с тщательно скрытым торжеством.

Все понимали, что война уже на пороге.

Тем не менее, все понимали, что победу даст лишь единство.

* * * *

Ни с чем не сравнимое удовольствие слушать именно грампластинки, а уж привезенные из родного ХХ века — тем более. Немного портило ощущение то, что сейчас Наталия была не одна, но Бренд вел себя прилично, он вообще-то не безнадежен.

— Король танго Оскар Строк, — девушка поставила пластинку и опустила иголку, — моей бабушке подарили этот шедевр, тогда их называли диски-гиганты…

Сначала пластинка немного похрипела, затем зазвучала нежная мелодия, довольно чисто для такой примитивной техники, и Ната аккуратно опустилась в кресло, красиво расправив черную юбку (сегодня она оделась соответствующе). Мысль и ее бабушка часто слушали эту музыку, а потом она даже купила кассеты…

Да, растущая с бабушкой, она знала музыкальную культуру времен начала ХХ века, как говорила старушка, «молодость моя». Они с внучкой были большие друзья, много разговаривались, и Наталия прекрасно все помнила. Пусть бабушки нет, культура и память жива.

Наконец раздался голос другой легенды — Леонида Утесова:

— Был вечер ясный, был тихий час.

Одна луна, как верный страж,

Оберегала в парке нас.

В тени ветвей

Пел соловей.

И песнь лилась,

И ночь была ясней

От блеска ясных глаз.

Бренд поразился собственной реакции: он замер, ловя каждое слово. Прекрасная, невинная, возвышенная любовь… похоже, он слышит сейчас сокровенное, то, что знал только некий Мэттью Кавано по прозвищу Ястреб, отобравшей сердце этой восхитительной девушки и унесший его жар с собой. Сплетя пальцы и положив на них подбородок, одетая, как подобает барышне начала того самого века, Ната внимательно и задумчиво вслушивалась в слова и, сама того не ведая, иллюстрировала песню.

Я помню лунную рапсодию

И соловьиную мелодию,

Твой профиль тонкий,

Голос звонкий,

Твои мечты,

Но где же ты?

Звучи же, лунная рапсодия!

Твой голос слышу в каждой ноте я.

Твои улыбки — в звуках скрипки.

Поют альты —

Я слышу — ты!

Счастья я не ищу теперь иного.

Вечер, мне повторишь былое снова?!

Сыграй мне лунную рапсодию —

Я напою тебе мелодию.

Хочу, как прежде,

Жить в надежде,

Что будут петь нам соловьи!

Он потряс головой, стараясь избавится от наваждения: время словно бы растворилось, неся назад, хотя обстановка комнаты была нейтральной, ничего такого, что дало бы привязку к эпохе. Тонкую улыбку, скользнувшую по губам девушки, мужчина не заметил — она-то знала, как порой околдовывает музыка.

Сама Ната вспоминала сейчас, как именно бабушка научила ее и Мэтти танцевать танго (прочие, более яркие эстрадные танцы уже мамина работа, а вальс — дедушкина). Бабушке очень нравился внучкин «кавалер», она даже вздыхала, вспоминая собственную первую любовь. Дворян в роду не было, прабабушка Наты работала прислугой, совмещая должности кухарки и горничной, но работала у интеллигенции, так что пообтесалась после выезда из деревни быстро. Бабушка же сначала работала швеей, потом — недолго — заведующей библиотекой, коею почти всю и перечитала, а затем уже счетоводом, но человек культурен не только и не столько благодаря образованию, это внутреннее качество и, зачастую, самообразование куда важнее и надежнее.

По сути, Наталия тосковала по людям, у которых в глазах были свет и бескорыстие, а бескультурье и алчность, но, увы, все мудрыми и добрыми быть не могут, сие есть во все времена исключительно утопия.

«Знает ли Мэтти, что бабушки уже нет, и довольно давно?»

По идее, должен знать, ангел же… увы, но хорошо, что он не мертв.

Встав, Наталия подала руку Бренду, приглашая Бренда на танец и отголоском сожалея, что никогда не сможет его полюбить, все занято Мэттом, ее Ястребом. Зато он хороший товарищ и, несмотря на ерничества, положительный и надежный человек, с таким любое, даже самое головоломное, задание нипочем.

Зазвучала прекрасная песня, сладкий голос принадлежал, кажется, певцу Погодину:

— В парке Чаир распускаются розы

В парке Чаир расцветает миндаль

Снятся твои золотистые косы

Снится весёлая звонкая даль…

Увидеть, что ли, тот парк во время отпуска? Он от стихов видится и так…

Перед глазами неожиданно мелькнула странная, смутно знакомая лагуна, словно бы уже увиденная как-то во сне, под кожей пробежал легкий холод как если бы у нее понизилось давление. Непрошенной пришла мысль, которую она на днях записала в дневнике — бабушка и Мэтти, это была целая жизнь, пусть и недолгая, но она не забудет этого и ни мига прошлого не отдаст… Жизнь тоже есть игра, и следует знать ее правила, дабы или придерживаться, или не придерживаться их…

Сумбур в мыслях напоминал прикосновения к разуму Ведуна, но на сей раз это был явно не он, от его телепатем было тепло и радостно, а тут что-то доселе незнакомое.

«Вы кто? Вам что надо? Нахальство какое!»

«Прости, даже наша раса не способна читать темпоралов, особенно без их согласия, так что не бойся, мне просто отчаянно нужна помощь. Придется мне тебя перенести…»

Мысль на автомате вцепилась в Бренда, и тотчас под ногами оказался берег, каблуки провалились в песок, а холод в крови отступил — видимо, это побочный эффект переноса. Земля под ней и напарником мелко завибрировала.

— Что за дьявольщина?!

— Простите меня оба, — произнес мелодичный как у древней певицы голос.

Перед ними стояла прекраснейшая женщина с ослепительно белой кожей и волосами цвета заката; ее идеальную фигуру подчеркивало платье цвета красного вина, умело и умеренно обнажающее мраморные покатые плечи.

— Стаси говорила о принцессе-изгое, — сразу взяла быка за рога Ната, — но я не представляю, зачем мы здесь, и как вам удалось нас похитить.

— Моя новая сила жрица Абсолюта…

Пошатнувшись, она неожиданно села, а, точнее, почти упала на песок. Бренд инстинктивно бросился к женщине, желая взять ее на руки, но та отрицательно встряхнула крупными локонами и показала телепатическую картину: ложе, более всего напоминающее древнегреческое, легкий ветер развевает белую тюль, и та почти касается неподвижного тела в белых одеждах.

«Мой брат случайно создал ваш мир силой своего разума, но сейчас ему очень плохо, и ткань реальности реагирует на мучения жреца, она может порваться. Нам отчаянно нужен маг, способный исцелить его тело и разум, иначе будет поздно, статио долго не продержится…»

Да, конечно, принцесса Анна владеет структурой времени, но теперь получила еще и пространство, вот только как же ей страшно тяжело сейчас. Кто же способен помочь?

— Для начала заберем вас в штаб, — решительно сказал Бренд и отправился за Гиацинтом.

Анна не проронила ни слова, только сжалась в комочек на песке и прикрыла глаза. Она была совершенно вымотана.

Что-то подсказало Нати, что произошедшее — еще цветочки…