Сквозь розовые очки

— Генерал пропал! — встревоженный голос механика, раздался за спиной, заставив меня обернуться.

— Как пропал? Совсем пропал? — я предполагал, что с генералом что-то случится, но не думал что так скоро. Еще бы… Ветеран Тильзианской войны уже априори не может быть нормальным человеком. Оттуда возвращались одни лишь психи. И генерал, увы, не был исключением.

— Нет его нигде! Я все закоулки обошел! — тревога механика нарастала со скоростью межконтинентальной баллистической ракеты.

— Илюша! Успокойся! Ну, куда мог подеваться человек на закрытой научной станции? Здесь всего-то полсотни отсеков!

Механик внимательно посмотрел на меня, его светлые волосы были взъерошены, огромные голубые глаза, пытались испепелить меня на месте:

— Пойду еще раз всё обойду. Раз уж капитан не может ничего сделать…

Последняя фраза Ильи несла отчаянье и злость. Ну, в самом деле, что я мог сделать? Наша станция падала в океан вопреки всем физическим законам. Я тоже боялся. Страх уже давно наполнял мою душу, но что я мог сделать для экипажа? Занять их каким-либо делом? Ну не буду же я каждый день заставлять их мыть полы, дабы облегчить им понимание того, что скоро всем крышка! Хотя признаюсь честно, что первые три дня как мог, занимал команду делом. Пока они мне коллективно не сказали в лицо, что хотят провести последние дни в спокойствии и наедине со своими мыслями и переживаниями. Вот так… Теперь каждый был занят своим делом. Да и мне тоже больше нравилось терпеливо делать вид, что всё нормально, чем впадать в горячку и панику. Станция еще жива, а значит, живы и мы.

— Илья! — на мой окрик механик остановился в дверях. — Давай поищем вместе!

Но тот, не оборачиваясь, поднял руку и махнул. Жест безнадежности… Я пошел следом. Ну, в самом деле! Не мог пропасть человек в четырех стенах. Честно говоря, я уже стал подозревать Илью в сумасшествии. И не только его, но и самого себя. Здесь происходило что-то неладное. Двигатели работали на всю мощь, пытаясь остановить падение, но пока безуспешно. На станцию словно набросили аркан, и неведомая сила тянула её в голубую бездну. Огромная, отдаленно похожая на дирижабль, она неслась с постоянной скоростью несколько метров в час, прямо на поверхность планеты-океана. Другое дело если бы на планете была суша. Думаю, падать было бы намного спокойней.

— Илья! — внезапная возникшая мысль подала надежду. — А ты пробовал вызвать его по связи?

— Кэп! Не делай из меня идиота!

Я пожал плечами:

— Просто спросил...

— Да пошел ты...

Механик ускорил шаг и пропал за углом коридора. Я остался стоять. Надо бы собрать всех вместе и обсудить происходящее. Уже в который раз за эти три дня.

— Внимание экипаж! — мой голос звучал ободряюще, по крайней мере, мне хотелось в это верить.

— Через час сбор в общей каюте. Сообщите о приеме.

Я вслушался в тишину. Слабое шуршание в динамиках связи не могло скрыть гула двигателей, работающих на пределе. Этот звук уже отдавался резонансом в моей душе, постепенно вызывая рвоту.

— Бортинженер. Принял! — отозвался Володя. Насколько я знаю, последние дни он проводил в глубоком запое. Оно и понятно. На Земле его ждала жена и двое детей. Сюда почти все пришли за большими деньгами. А сложилось чуть-чуть иначе. Судьба…

— Хорошо, я тоже приду… — голос ученого казался спокойным и усталым. Спокойствие нашего ученого всегда нас удивляло. Даже теперь, перед неминуемой гибелью, он вел себя как непробиваемый танк. Генерал и механик промолчали. Ну и пусть. Всё равно генерал где-то на станции, а Илья придет на сбор. Всё-таки, мы были друзьями...

— Антон! Тебя это тоже касается! — пальцем, требовательно щелкнув по коммуникатору, я ждал ответа. Через несколько мгновений связь ожила и заговорила раздраженным голосом нашего врача:

— Да понял… Понял!

Антон за три дня показался только один раз, а оставшееся время проводил закрывшись у себя в отсеке. Что он там делал? Вопрос пока что без ответа. Возможно, придумывал, как нас спасти. Но это вряд ли.

Развернувшись, я медленно пошел к капитанской рубке. После того, как мы поняли, что ситуация вышла из под контроля, ранее дружная и слаженная команда разрушилась, как карточный домик. Все были напряжены до предела, раздражительность стала нашим «Альтер эго»… Кто-то находил успокоение в спирте, например как бортинженер, кто-то занимался тем, чем обычно, а кто-то и вовсе испарился со станции… В это время я вошел в рубку и огляделся. Теперь здесь был бардак, и убираться мне не хотелось. Единственное место, которое по настоящему полюбилось за эти три дня, было небольшое ложе с видом на океан. К нему я и поспешил, перешагивая через груду мусора и кипы бумаг по механике двигателя, и конструкции станции. Недавно мы, здесь, с механиком устроили настоящую баталию, пытаясь понять, что же происходит с огромной махиной, парившей в воздухе. Привычно забравшись на ложе, я приник к одному из иллюминаторов. Бескрайний, голубой океан простирался до самого горизонта… Только вот теперь водная гладь была ближе… Не на много, но уже чувствительно, невыносимо ближе… Картина вызвала ощущение морской соли на губах… Бред… Точно начинаю сходить с ума. Впрямь как генерал. Интересно у всех такое ощущение или только у меня одного? Так, размышляя о всякой ерунде, я не заметил, как прошел целый час. Наверно команда уже ждала меня… Команда! Теперь нас можно было назвать кучкой людей обреченных на смерть… Это только в фильмах и книгах герои держатся до последнего… А в жизни всё наоборот… Нервный срыв близился у каждого, это ощущение витало в воздухе. Неприятный комок встал в горле. Главное не паниковать самому. Только пока это получалось плохо. Смешно было каждый вечер уговаривать самого себя успокоиться и собрать воедино команду. Не дать ей впасть в уныние, занять каждого хоть чем-то. Увы, это оказалось на практике слишком сложным. Атмосфера станции, пропитанная тягостной тишиной, и монотонным гулом двигателя… Затишье перед бурей не иначе… Так, за размышлениями пролетел час. Экипаж, наверное, уже собрался. Я поспешил в кают-компанию. Так и есть! Собрались все, кроме генерала. Мрачный Илья стоял около столика, скрестив на груди руки. Явный признак того, что человек закрылся от других. По его взгляду, стало ясно, что поиски не привели к успеху.

— Привет всем! — сказал я, усаживаясь в кресло.

Антон, молча, поднял руку — что-то вроде приветствия. Ученый промолчал, делая вид, что изучает столик. Илья кивнул и что-то проворчал. Быть может, последнее мне показалось… Бортинженер Володя подошел к столику и налил в стакан воды. Вид его вызывал жалость. Нельзя столько пить спиртного. Нельзя…

— Привет кэп! — бросил он мне по пути, а затем залпом осушил стакан. — Есть что новенькое?

Я хлопнул по ручке кресла кулаком и произнес:

— Да ничего нового блин… Падаем мы, безнадежно быстро...

— Эх, если бы связист не покончил с собой… — вздохнул Антон.

— Да что толку то… Всё равно «Тиграс» не успеет. — раздраженно буркнул в ответ инженер. — Верно кэп?

Я согласно кивнул:

— Верно Володя… Верно… Одно плохо, что остались мы теперь без связи...

— И без генерала! — добавил Илья.

Я снова кивнул головой:

— И без генерала, что еще не говорит, что он мертв.

— Кстати, а связист успел передать «Тиграсу» о нашем положении или нет? Ничего не выяснилось? — спросил вдруг ученый.

Этот вопрос волновал меня давно. И до сих пор волнует. Всё что мы нашли, это груду разбитых приборов связи, предсмертную записку со словами «ДА ПОШЛИ ВЫ ВСЕ», и соответственно труп связиста.

— Да хрен его знает — буркнул Илья. — Он мне с самого начала не нравился.

Мне стало неуютно в кресле, и ничего не оставалось, как подняться с него и ходить под хмурыми взглядами товарищей взад и вперед.

— Что мы имеем господа? — моя рука описала в воздухе знак вопроса. — Мы падаем в океан, связи у нас нет, спасательных средств не предусмотрено… Наружу выбраться мы можем, но, эээ, воздух там для нас губителен...

— Если только не привязать к голове реформатор воздуха. — перебил меня Володя.

Я остановился посреди комнаты и взглянул на него.

— Давай взгромозди себе на голову двухтонный аппарат!

Бортинженер осекся.

— Выходит, выхода у нас нет, Причин падения мы не знаем, и впереди нас ждет глубина, где у нас кончится воздух или раздавит чудовищное давление.

— Не раздавит! — ученый поднялся с кресла и заговорил: — Я сделал некоторые расчеты, и по ним следует, что мы упадем вот сюда.

Ученый дал мне в руки бумагу и ткнул пальцем в точку.

— А вот дно океана, и соответственно под небольшим углом, наша станция затонет в этой точке.

Ученый дал мне в руки вторую бумажку с изображением дна океана. Я пристально изучил рисунок.

— Выходит, что мы окажемся на глубине триста метров, всего лишь? — я удивленно поднял глаза на ученого.

— Ну и что? Даже если станция выдержит, мы рано или поздно окажемся без воздуха! — возразил Антон, выхватывая бумаги из моих рук.

— Ну и какой вывод тогда? — спросил я обводя присутствующих взглядом. Молчание разрушил Илья:

— Да умрем мы все! Чего тут думать, за эти три дня мы уже сотни вариантов просмотрели. — он пристально взглянул на меня. — Бесполезно это всё… Давайте лучше генерала найдем. Всё-таки человек, хоть и безумец...

Я вдохнул и сел на кресло.

— Да ну вас всех… — сказал бортинженер и направился к двери. — Если что, я у себя. Выпью чего покрепче и приготовлюсь умирать...

Дверь хлопнула.

— Ну, я тоже пойду тогда… Вы это… Ребята! Если что зовите… — Антон бросил бумаги на пол и пошел к выходу. Остались мы втроем.

— Что будем делать кэп? — спросил ученый. Я развел руками.

— Не знаю… Тиграс прилетит только через месяц, а мы даже до суши не можем дотянуть...

— Потому что её нет! — добавил Илья.

— Чертова планета, ни клочка суши, один океан… — проворчал ученый и ушел.

Я взглянул на Илью:

— Да не переживай ты за генерала Илья! Он же участник войны… Не пропадет...

Илья посмотрел на меня прожигающим взглядом и тоже ушел. А мне не пришло в голову ничего лучше, как пойти в свою рубку и напиться в хлам...

Маленькая комнатка четыре на четыре, шкафчик с одеждой и прочими принадлежностями, маленький терминал на столе, вот, пожалуй, и всё, чем может похвастаться капитан железной посудины, которая как выяснилось, и летать-то толком не может. Мой взгляд упал на шкаф, голова пыталась вспомнить в каком же ящике, припрятан отличный бурбон. Похоже, настал тот день, когда можно позволить себе выпить его до последней капли. Изначально планировалось выпить его за день до отправки домой. Шкаф любезно раскрыл свои створки. В лоб мне уставился ствол пистолета. Секундная задержка, а потом я раздраженно оттолкнул дуло от лица.

— Генерал! Бросьте вы эту железку. Она вам ничем не поможет! Ведь говорил же, что нет в нем патронов...

Пожилой мужчина, тяжело дыша, вывалился из моего шкафа.

— Это… В в в целях успокоения, молодой ч… человек!

С моей помощью генерал утвердился на ногах.

— Как вы вошли сюда Геннадий Павлович? — спросил я отряхивая генерала от пыли.

— Ооо! Это военная тайна молодой человек! Вам не положено её знать!

Глаза старика лихорадочно блестели.

— Вам стоит быть осторожнее друг мой! — продолжал генерал. — Вокруг сморги… Они пытаются захватить нашу станцию.

— Черт возьми! Где вы нашли эту дрянь? — пришлось воспользоваться свои личным платком, чтобы стереть «воинственный раскрас» с лица генерала. — Вы что и в склад пробрались?

— Это не имеет значения, когда враг рядом! — гнул своё старик. — Вы слышите? Надо организовать нападение! Вот, я тут план составил!

Генерал начал рыться в карманах. Я схватил его за руки.

— Геннадий Павлович! Успокойтесь! Нет тут сморгов! Вы слышите?

Старик замолчал.

— Нет их здесь! Мы далеко от той войны! Мы просто падаем! Понимаете?

— Но, но как же...

— Никаких как же! Не надо ничего предпринимать. И бросьте вы эту штуку, наконец! — вырванный мною пистолет, полетел под стол.

— Я же сам видел! Они тут! Они спрятались… — старик задрожал всем телом. Я усадил его на стул.

— Геннадий Павлович. Поговорите с Ильей, он вас давно уже ищет. Слышите меня? — руки трясли старика, мои глаза старались попасть в диапазон его «ничего не видящего взгляда».

— Да да да… Поговорю...

— И вот еще что! Не надо устраивать ни на кого охоту! В ваши ловушки попадаем только мы, и больше никого здесь нет!

Старик взглянул на меня и вымолвил:

— Вы не верите мне капитан… Я докажу вам! Докажу! — с этими словами генерал бросился к двери с неожиданной прыткостью и скрылся за дверью прежде чем я что-то успел сделать.

— Твою мать! — взгляд вернулся к шкафу в поисках заветной бутылки. Плевать мне хотелось теперь на всю станцию. Она и так обречена...

*****

— Стас! Стас! Да проснись же ты, наконец! — голос механика вертелся где-то рядом в темноте, но его невозможно было поймать. Потом вдруг вспыхнули звезды, и полоска света пробилась в глаза. Я прикрылся руками, но кто-то злой с голосом Илья продолжал «лупить» меня по щекам.

— Ууйдии… Уйди сволочь — рука шарила в воздухе, пытаясь дать сдачи механику, но тот ловко уворачивался. Потом меня вытряхнули на пол. От неожиданности глаза мои раскрылись, и снова зажмурились от света. Сквозь белую пелену прорисовались, чьи-то ноги.

— Да вставай же ты, наконец! Капитан-алкоголик! — продолжал верещать Илья.

— Заткнись уже… Дай воды… — казалось, что во рту разразилась песчаная буря. В следующий момент меня окатили водой. Предположительно из моего же графина. Плевать… Я жадно стал ловить капли живительной влаги...

— А вот и «вещдок»! — голос Антона раздался неожиданно близко. — Бутылку бурбона «усосал»… Собравшись силами, мне удалось присесть на пол. Глаза мои почти раскрылись. Голова гудела и казалась чугунной.

— Чего приперлись? — спросил я, обхватив голову руками. Илья сел рядом и ответил:

— У нас для тебя две новости...

— Хорошая и плохая? — похоже, этот хрип в голосе навсегда…

— Первая точно плохая, а вторая вроде и плохая, но с другой стороны вроде бы хорошая...

— Давай поднимайся капитан! — подбодрил медик. — Сейчас мы тебе спиртику плеснем, и будешь как огурчик.

В следующий момент меня вывернуло наизнанку...

*****

Голова всё еще болела, но я уже считал себя почти живым. Мы сидели в кают-компании. Все были в сборе. Даже генерал. Только почему-то в его руках был пожарный топор и стоял он у двери, словно поджидая врага. Ума не приложу, как он пробрался на склад? Вояка, черт возьми...

— Покажите уже ему! Не тяните время! — проворчал ученый.

— Короче Стас! — Илья сел напротив меня. — Вчера, когда мы разошлись, я вернулся к себе и с горя решил просмотреть фильм о родных. Знаешь… Хотелось оказаться среди них хотя бы напоследок...

— Гениальная мысль… — вмешался бортинженер.

— Володя не лезь! — пригрозил топором генерал. Я улыбнулся. Как будто всё как раньше.

— Так вот! — продолжил Илья. — Одел я, значит, на себя 3D очки и погрузился в мир воспоминаний и грез...

— И тут понял, как нас спасти? — тень надежды мелькнула в моем вопросе.

— Не перебивай! До сих пор не знаю, что потянуло меня к иллюминатору… В общем, ты должен увидеть это сам! Вот держи! — с этими словами он протянул мне увесистые очки. Я улыбнулся. Происходящее напоминало мне «дурдом».

— Нет, вы разыгрываете меня да? — рука моя схватила очки. — Вы ребята с ума посходили все! И я вместе с вами рехнулся совсем.

— Надень очки, тебе говорят! — голос Ильи стал резким и злым.

— Не советую Вам отказываться! — поддакнул генерал, размахивая топором.

— Ну, хорошо… — я надел очки, и обвел их взглядом. — Ну! Вот вижу вас всех прекрасно!

Пора прекращать этот балаган.

— Подойди к иллюминатору — сказал ученый. Всё сильнее раздражаясь, я поднялся и тяжело пошел к ''окну''. Следующий момент я тупо пялился на океан, не веря своим глазам...

— Т… т… там город! Господи! Там же город! Там земля!

Голова не хотела верить глазам. Вместо океана раскинулся огромный город, с причудливыми зданиями и даже транспортом! По узким улочкам двигались неясные тени, то ли люди, то ли какие-то существа. Я восторженно рассматривал этот сюрреалистический мир, этот сказочный город с кишащей жизнью, пока Илья не содрал с меня очки. Видение сразу пропало, и взору предстал безграничный океан.

— Ты что делаешь! Отдай! — руки возмущенно потянулись за очками.

— Есть еще одна проблема кэп! — коротко бросил инженер. — Двигатели перегрелись и если не охладить их, то наше падение ускорится во много раз в ближайшее время.

— Что? Это правда, Илья?

Механик вздохнул и кивнул головой.

— Черт возьми, эту посудину… — выдохнул Антон. Я заметался по комнате, пытаясь хоть что-то придумать. Голова работала в режиме соковыжималки, пытаясь родить хоть какую-то мысль.

— А если понизить обороты? Охладители справятся? — проницательный строгий взгляд уставился на механика.

— Это мне кажется самое оптимальное решение… — ответил тот. — Конечно, падение немножко ускорится, но это лучше чем просто падать с ускорением свободного падения...

— А что скажете на счет этого? — палец указал на океан.

Ответил ученый:

— Вчера Илья прибежал ко мне. Дело в том, что очки пришлось немножко переделать. Ведь вначале видны были только образы… А полноценную картинку дали только некоторые мои доработки… Что касается нашего падения, то это обусловлено… Впрочем, посмотрите сами.

Илья дал мне в руки очки, и я поспешно, снова уставился на город.

— На что смотреть то? — гениальный вопрос, на который тут же получил ответ. От города к нашей станции тянулся луч… Нет, трос… Или что-то на подобии… Нас тянули вниз!

— Ничего себе девки пляшут… — присвистнул я. — А оборвать эту штуку никак нельзя?

— Мы уже с утра пытаемся, и анализаторы запускали и «безпилотников» пускали… — произнес инженер. — Толку никакого! Объясните док сами.

Ученый не помедлил с ответом:

— Скорее всего, дело в том, что эта форма жизни находится в другом измерении что ли… Или какой-то новый метод маскировки… Одним словом мы не можем с ними контактировать. Для нас их нет. «Безпилотники» пролетают насквозь, как ни в чем не бывало, а анализаторы ничего не показывают...

— Призрачный город… — прокомментировал Антон. — Цивилизация «призрачников».

— Однако, они же нашли способ, как нас привязать! — возразил я. — И зачем им это надо?

Ученый вздохнул:

— А вот это кэп, самый интересный вопрос… Вопрос, на который ответа у меня, к сожалению, нет. Есть только предположение.

— Какое? — во мне снова прорезался волевой капитанский жест рукой. Что-то наподобие «молчите все, говорит ученый».

— Ну, если предполагать, что, эээ, «призрачники», очень похожи на нас, то было бы логично поставить себя на их место. Вот представьте, что над нашим городом повис неизвестный объект. Естественно мы попытались бы установить контакт, исследовать объект… Видимо, они уже подавали сигналы, но мы их еще не видели. Разумным вариантом было бы притянуть нас к себе и детально изучить. Но раз мы не можем с ними соприкасаться, то логично, что и они не могут. Остается открытым вопрос, что они будут с нами делать дальше. И еще… Луч, взаимодействует только с энергией двигателя, это я уже проверил, но принципа не понял. Соответственно можно сделать вывод, что организация «призрачников» энергетическая. Или что-то в этом роде. Понимаете, еще слишком много неясного остается. Делать какие-то выводы еще рановато…

— Тогда надо самим попробовать вступить с ними в контакт! Ведь они же нас видят. Следовательно, мы можем подать им знак… Математические термины, например. Число пи хотя бы… Ведь еще не поздно — вмешался инженер. Я задумался.

— Володя прав ребята! Значит так команда! Илья, ты займись двигателями! Уменьши обороты. В общем, ты сам там мастер — я повернулся к ученому. — А мы все вместе постараемся выйти с аборигенами на связь! Вперед!

Уверенность снова вернулась ко мне. Не всё еще потеряно… Не всё...

*****

К вечеру наш энтузиазм разлетелся к чертям собачьим. Если даже жители этой планеты и видели наши сигналы, то не принимали их во внимание. По крайней мере, никакого ответа мы не дождались. Абсолютно никакого. Мы поочередно вглядывались через очки в картинку за бортом, подавали сигналы «sos» бортовыми огнями, рассекали воздух «безпилотниками», кидали в город многочисленные анализаторы, но ничего не происходило. Они словно не замечали нас. Ученый сделал вывод, что, скорее всего, «призрачники» приняли решение не отменять притяжение нашей станции. Но ведь очевидно, что к городу нас притянуть не удастся. О чем думали аборигены? Или просто хотели нас потопить от греха подальше? Опять же вопросы без ответов. Тем временем, мы продолжали падать, теперь уже всё быстрее и быстрее. Водная гладь, а в очках и сам город, приближались к станции с огромной скоростью. Точнее приближались к ним мы… Я несколько раз делал в бортовой журнал записи, вступал в полемику с механиком, советовался с ученым, но тяжесть приближающейся смерти ощущалась всё сильнее и сильнее. Мы даже не знали, что планируют «призрачники» делать с нами после падения. Им точно уже ничего не будет. Проверено. А вот что будет с нами? И вообще что ими движет? Загадка… И похоже нам на неё не найти ответа. Двигатели работали в бешеном режиме, иногда Илья сбавлял обороты, но это лишь уменьшало те часы, которые нам отмерила судьба...

*****

— Генерал окончательно свихнулся! — Антон забежал в рубку. Глаза его лихорадочно бегали по комнате. Потом он подбежал к стоящему на столе пустому графину и примерил его в руке, как дубину.

— Э! Антон! Ты что свихнулся? — закричал я, пытаясь отобрать импровизированное оружие. Но Антон ловко увернулся и скомандовал:

— Все за мной! Пока он тут всё не разгромил! И это… Возьмите, что ни будь потяжелее.

У меня неприятно кольнуло в животе. В голове всплыла картина генерала с топором в руках.

— А где Володя? Где этот чертов инженер? — засуетился вдруг Илья.

Я подбежал к двери и закрылся:

— Так! Спокойно товарищи! Генерал «не в себе» и у него топор. Но нас больше. После этих слов, я достал «комм» из кармана и стал вызывать инженера, но тот предательски молчал. Илья заметался по комнате, в поисках того, что могло послужить защитой. Один лишь ученый, как всегда спокойно наблюдал за происходящим.

— Я схожу к нему — неожиданно сказал он и решительно двинулся к двери.

— Стоите «проф»! Я с Вами! — Антон устремился следом.

Я сел в кресло.

— Кто меня дернул подписать этот контракт? — взмолился механик. Я крутанул головой. Ситуация накалялась. Каким бы стареньким не был генерал, недооценивать его нельзя. Человек всё-таки прошел Тильзианскую войну, где сморги нанесли нашему человечеству чувствительное поражение. Одним только своим видом они сводили человека с ума. А то, что эти чудовища вытворяли с людьми… Перед глазами всплыли кадры кинохроники. Меня замутило. Поражала только одна вещь: зачем понадобилось включать в экспедицию этого генерала? Был приказ свыше, и не оспоришь… Интересно, что будет делать экипаж «Тиграса» когда не найдут нас? Улетят обратно на Землю? Или попытаются разобраться во всём сами? В любом случае, пока вытащат затонувшую станцию, пройдет лет пятнадцать не иначе… Пока Тиграс вернется, пройдет пять лет. Потом года два на споры и расследования, еще два на сборы, плюс еще пять лет на полет до этой чертовой планеты. И здесь года два работы… Если, конечно, будет принято решение о поднятии станции со дна...

— Володя мертв! — крик Антона — гром среди ясного неба.

— Кто? Неужели генерал? — я вскочил на ноги, не зная, куда себя девать и что делать.

— Нет. Генерал не виноват. Володя повесился… — спокойно ответил ученый. Я схватился за волосы...

— Проходили мимо капитанской рубки… — начал Антон. — Короче, генерал разгромил все терминалы. Там будто Мамай прошелся...

Это известие добило меня до конца. Во-первых, инженера теперь нет. И, во-вторых, что теперь я оставлю расследованию? Они же даже не узнают, что случилось на самом деле… Все мои записи за период экспедиции были в терминале...

— Что совсем в хлам? — в глубине души я надеялся, что хоть какой-то носитель уцелел. Но Антон отрицательно мотнул головой. И это оказалось последней каплей.

— Вооружайтесь, кто, чем может! Надо его остановить! — я двинулся к выходу. Я понимал, что будет не так уж и просто поймать человека прошедшего войну от начала до конца. Их в академии чему только не обучали. В следующий миг надсадно взвыли двигатели...

*****

Я открыл глаза. Темно. Только аварийное освещение горело где-то вдалеке. Ужасно болело плечо. Рука не чувствовалась вообще. Последние события всплыли в голове, как картинки калейдоскопа. Мертвый ученый с пробитой головой. Всю жизнь такой спокойный и умер спокойно, даже не пытался противостоять обезумевшему генералу. Затем на станции отключился свет и следом двигатели. Врача Антона, мы потеряли почти сразу во время суматохи, когда пропало электричество. Судьба его неизвестна. Последняя картина всплыла в голове неожиданно. Мы с механиком в машинном отделении. Двигатель испорчен генералом. Неужели так можно искалечить технику топором? Затем Илья вскрикнул, а я потерял сознание от жгучей боли… Генерал «саданул» по плечу. Кости наверняка раздроблены. Что с нами? Мы упали уже в океан или нет? Что предпринимают «призрачники»? И где Илья? Кажется, он выскочил вслед за генералом. Всё-таки генерал уже был не так быстр. Нам удалось его ранить, но это не помешало ему убрать всех. Или почти всех? В принципе винить генерала нельзя. Виноваты те, кто обучал его выживать. И сошел с ума он на почве этого. Ведь девиз армии был ''не умереть''. А генерал не мог справиться с этой задачей сейчас. Потому и крыша поехала. Человека сорвало с катушек, и он превратился в машину для убийств… Не дай бог никому такого… А еще хуже, что мы обречены… Постепенно привыкаешь ко всему, даже к этой мысли. Начинаешь мыслить по-другому. Горечь и обида уходят на второй план, а на передний выходит жажда что-то сделать, жажда испытать всё, попробовать всё… Ведь у меня могла сложиться карьера на земле, мог жениться, наделать детей… На кого я оставил стареньких родителей? Зачем решил, что лучше отработать пятнадцать лет на этой станции и вернуться чуть ли не миллионером? Жажда легкой наживы, черт её дери… Мы все честно, пытались не сойти с ума, но привыкли к неизбежности… А это, пожалуй, хуже смерти… Человек привыкает ко всему. И сейчас мои глаза привыкли к темноте. Я лежал в рубке рядом с разбитым двигателем. Рядом никого… Нет Ильи, чтобы поговорить напоследок… Но мне необходимо сделать еще кое-что… Я всё еще капитан, это входит в мои обязанности. Не обращая внимания на боль, сдерживая себя от тошноты и головокружения, я поднялся и медленно ступая, пошел в свою рубку, моля бога, чтобы не встретить генерала или очередной труп одного из членов команды. К моей радости, на этот раз бог послушался меня. Не без труда нашел в дальнем ящике карандаш и лист бумаги. Буквы криво ложились на поверхность листа. Совсем разучился писать… Осталось написать всего лишь пару фраз, когда за спиной появился генерал. Я почувствовал его всем телом. Волосы встали дыбом. Дальше была кровавая темнота… Точка...

*****

20 лет спустя.

— Командир Чердышев. Докладывает командир спасательной группы.

— Что у вас там? — отозвался Чердышев.

— Станция восемнадцать-семь поднята со дна и установлена на четыре надувные платформы. Устройство полностью стабильно и готово для дальнейшего ведения расследования. Доложил командир разведывательной группы Волков.

— Отлично Волков. Энергоснабжение на станции восстановлено?

— Так точно!

— Ждите следователя. Далее переходите в его подчинение. Всё ясно?

— Так точно!

— Отбой!

*****

Сергей Анатольевич проследовал вслед за лейтенантом.

— Никаких внешних признаков аварии нет? — сухо спросил он у военного.

— Внешних нет. Впрочем, сами сейчас увидите. Они прошли в маленькую рубку, где находился двигатель. Точнее то, что от него осталось… Следователь присвистнул.

— Ничего себе… По нему танком проехались что ли?

Лейтенант пожал плечами.

— Записи капитана нашли?

— Нет, товарищ следователь. Компьютеры уничтожены полностью.

— Что же здесь произошло? — Сергей оглядел следы ударов на двигателе. — Так! А трупы нашлись? Что там экспертиза показала?

Лейтенант вытянулся в струнку и отрапортовал:

— Два трупа, предположительно бортинженер и связист погибли от механической асфиксии.

— Их придушили что ли? — вскинул бровь следователь. Лейтенант пожал плечами:

— Возможно, повесились. Точная экспертиза покажет...

— Что там дальше? — перебил его Сергей.

— Один труп без видимых следов борьбы, предположительно погиб от нехватки воздуха. Скорее всего, генерал. В останках трупа найдены биоусилители.

— Так, так… Значит ветеран Тильзианской да?.. Давай дальше.

— Три трупа найдены с различными повреждениями костей. Орудие убийства, пожарный топор, найден рядом с трупом генерала.

— Интересный случай… Интересный… Так, а капитана нашли?

— Так точно! В своей рубке. Погиб от… — тут лейтенант явно замешкался.

— Что ты мешкаешь? — зло спросил следователь.

— Погиб от травмы головы. Проще говоря, его голову нашли рядом с телом...

Сергей поморщился:

— Давай веди в капитанскую рубку.

Лейтенант подпрыгнул на месте и понесся по станции. Сергей только и поспевал за ним.

С виду обычная рубка. Четыре на четыре метра. Жирный слой пыли на всём. На шкафу, на столике, на разбитом терминале… С виду обычный отсек. Не скажешь, что капитанский. На столе бумага, забрызганная засохшей кровью и карандаш. Рядом пустая бутылка бурбона и графин. Сергей наклонился и осторожно поднял лист, боясь, что тот рассыплется вместе с накопившейся на нем пылью. Он осторожно встряхнул лист бумаги. Серая пыль осыпалась как снег. Сергей глянул на пожелтевшую от старости бумагу:

«На планете обнаружена жизнь! Здесь большие города, здесь есть хозяева (заляпано кровью). … вторглись в их дом, возможно, они защища(заляпано кровью), станция начала падать в океан и в этом виноваты (заляпано кровью). Команда сошла с ума от страха смерти. Генерал разбил двигатель (заляпано кровью) и возможно, что убьет и меня… Нет времени всё объяснять. Мы на дне (заляпано кровью) воздух закончится. Посмотрите в иллюминатор в очках (далее заляпано кровью) ''

Дальше запись обрывалась. Сергей тяжело выдохнул. Что за бред? Он подошел к иллюминатору, достал из кармана очки и взглянул вдаль… Бескрайний океан и ничего более… Какая к черту жизнь? Капитан был не в себе, раз написал такую чушь. Вспомнились напутственные слова руководителя организовавшего полет станции на эту планету. Его наняли специально, чтобы официальный акт, гласил, что на станции произошел несчастный случай. От этого зависела дальнейшая судьба России. Если кто-то выведает, что причиной трагедии стал генерал, у которого «замкнули» биоусилители физических показателей, то компания «Подари планетам жизнь» вылетит с рынка. А это удар по финансовому положению и экономике страны. Сергей выругался, порвал лист бумаги на мелкие кусочки и, сунув их в карман, вышел из рубки.

*****

Из засекреченного доклада о расследовании причины катастрофы станции 18-7:

''В ходе проведения расследования выяснено, что отставной генерал Юдин Г. П. страдая психическим расстройством, нанес непоправимый ущерб конструкции мотора класса 2А-12 ''Напалм'', в результате чего, вызвал падение станции на поверхность планеты. В ходе следствия установлено, что тем же лицом были совершены убийства капитана станции, врача и ученого. Смерти инженера и связиста признаны суицидом, причины, которых не установлены...''

Из официального доклада, предназначенного для СМИ:

“В ходе расследования о причинах катастрофы Станции 18-7, выявлено, что причиной тому стала неисправность двигателя, понесшая за собой взрыв в модуле моторного отсека и гибель экипажа. В соответствии с законом и пунктом трудового договора 14.1 семьям погибших будет выплачена материальная компенсация…»

Сергей вышел из своей каюты и направился к капитану корабля. Там внизу техники уже оживляли станцию и готовили её к запуску.

— Ну что? Когда вылетаем на Тиграс? — спросил следователь. Капитан улыбнулся в ответ и сказал:

— Сейчас техников заберем и стартуем!

Взгляд капитана упал на информационный дисплей. Висевший над планетой военный крейсер, стартовавший с гигантского межгалактического корабля Тиграс, терял скорость. Шкала нагрева двигателя увеличилась на сотую процента. Капитан удивлённо хмыкнул, и отдал приказ увеличить обороты двигателей. До старта на Тиграс оставалось меньше суток… До падения крейсера в океан не больше пятнадцати часов…