Шоссе которого нет

Шоссе которого нет

… Алиса… где Алиса, она уже в половине пятого должна быть дома, потому что вечерний чай, потому что традиции, потому что… потому что много

всяких потому что, вот почему.

Ладно, не до Алисы сейчас, что-то слишком часто мне не до Алисы, ну ачто вы хотите от мэра города, некогда ему Алису караулить, ему бы город

укараулить, а то нисколько не удивлюсь, если проснусь завтра, а города нет.

Дорожник. Да, дорожник, вот кого я хотел бы, чтобы не было, для него

для самого лучше будет, если его не будет, потому что я его самого в асфальтзакатаю, дорожника этого. Стоит, улыбается, будто так и надо, будто — а что

такого, что он ни черта не сделал, только деньги взял, любят они это дело, деньги взять, и не сделать ни черта, головы бы поотрывал, и поотрываю...

Все еще стараюсь казаться вежливым...

— И где же шоссе? Если мне не изменяет память, я дал вам средства на

шоссе для города, и где?

Смотрит, улыбается, перемазанный краской, а он точно дорожник, а немаляр какой-нибудь, или я вообще не знаю, что такое...

— Пойдемте, я вам покажу...

Ах вот как, ах мы, оказывается, шоссе построили не там, где нам велено

было, а там, где наша душенька пожелала, совсем хорошо...

Идем по оживившемуся к вечеру городку к крепостной стене, понять быеще, зачем к крепостной стене, или этот ненормальный сделал шоссе, которое

упирается в стену, с него станется...

Спрашиваю — по-прежнему как можно мягче:

— И… где же?

— Да вот же.

Еле сдерживаюсь, чтобы не закипеть от бешенства, совсем дорожникрехнулся, — смотрю на шоссе, нарисованное на крепостной стене, шоссе, уходящее

в бесконечную даль, обрамленное редкими деревцами, и где-то там даже видитсярассвет.

— Вы в своем уме? — поворачиваюсь к нему, — вы в своем уме? Нам нужно

шоссе в городе, а не это… не это...

Только сейчас понимаю, что говорю с воздухом, с пустотой, да был ливообще этот сумасшедший, перепачканный краской, что-то я раньше не видел его в

городе, хотя вроде бы наперечет всех знаю, да не вроде бы, а наперечет...

Еще раз оглядываюсь на это художество, надо бы приказать, чтобызакрасили, а то...

Черт...

… а ведь секунду назад этого не было, долговязого силуэта на дороге,

он не уходил куда-то в рассвет, волоча за собой рюкзак с кисточками и красками.Это кажется, это просто кажется, и так уже заработался до умопомрачения, а тут

еще этот чертов мошенник, куда он подевался, объявить розыск по всему городу, не уйдет, потому что из города невозможно уйти, за крепостной стеной ничего

нет.

—… Алиса?

Дом отвечает какой-то непривычной тишиной, даже большие часы неторопятся отбивать пять.

— Алиса!

Да где она… заглядываю в комнату на втором этаже, кровать опять незастелена, рюкзак с книжками брошен, совсем от рук отбилась, как умерла Сара...

— Алиса?

Следы башмачков на ковре, сколько раз велел не входить в обуви — и

дальше вниз по лестнице, на крыльцо, на дорожку, где так и не проложили шоссе, черт возьми, да когда я найду дорожника — и дальше следы по грязи, к крепостной

стене, где до сих пор эта мазня, и мелькает в лучах нарисованного рассветакрохотная фигурка в платье с бантом, нет, показалось, уже никого нет… Что я

еще хотел, а да, сказать, чтобы закрасили эту гадость, нет, стоп, подождите, нет, нет, нет, не надо, оставьте, оставьте, или...