Шанс

Страница автора в LiveJournal shtormovoy.livejournal.com/

Группа автора Вконтакте vk.com/vitshtormovoyclub

Шанс

Новый вызов поступил в два пятнадцать ночи. Мы с моим напарником Мещеряковым Олегом тут же завели старенькую служебную шестерку и поехали по указанному диспетчером адресу. На лице Олега читались озабоченность и растерянность. Собственно, такое выражение на лице было почти у всех, кто дожил до сегодняшнего дня. Люди вдруг поняли неизбежность конца, который уже не был чем-то призрачным и не маячил где-то на горизонте. Болезнь, которая рано или поздно должна была настигнуть всех и каждого на этой планете, сама по себе не была избирательна. Она забирала с собой мужчин, женщин, стариков и детей.

— Слушай, Николай, — произнес Олег дрожащим голосом. — Мне кажется, что я заболел. Я смотрю на все это безумие, и мне начинает казаться, что я и сам уже подхватил эту заразу.

— Брось, Олег, — ободряющим тоном произнес я. — Если бы ты заболел, ты бы уже точно об этом знал. Поверь мне.

— Тогда как ты объяснишь, что я уже вторую ночь просыпаюсь с воплями? Мне постоянно снятся кошмары, — он посмотрел на меня пристальным взглядом. — От моих криков просыпается весь дом. Я пугаю до чертиков свою жену и сына.

— Это просто паника, — успокоил я его. — Нервы шалят. Дыши глубже и постарайся думать о чем-то хорошем. У тебя остались хорошие воспоминания? Давай, вспомни, какой случай заставил тебя в последнее время улыбнуться?

Олег задумался. По его лицу было видно, что он усиленно гонит из головы плохие мысли, стараясь вытеснить их и заменить чем-то хорошим. Постепенно внутренняя борьба стихла, и он, улыбнувшись, сказал:

— Да. Да, я помню, конечно. Вчера мы, как обычно, ужинали всей семьей за столом. И тут, не сговариваясь, как будто нам пришла в голову одна и та же мысль, мы отложили еду, встали и обнялись, — он задумчиво уставился в пустоту. — Это длилось, наверное, около минуты. Но никогда, слышишь, Николай, никогда мне не было так хорошо.

— Так-то лучше, — облегченно вздохнул я. — А теперь давай сосредоточимся на нашем вызове. Поверь мне, всем будет легче, если ты прекратишь паниковать.

Всю оставшуюся дорогу Олег ехал молча. Каждый из нас был погружен в собственные мысли. Внутри всех людей на этой планете продолжался беспрерывный диалог с самим собой. А те, кто предпочитал молчать, творили хаос. К счастью, таких было меньшинство. На самом деле человечество оказалось не таким уж потерянным, как можно было подумать. Несмотря на некоторых индивидов, выбивающихся из общей массы, в городах, в основном, сохранялся порядок. Большинство людей считало, что все-таки это была не такая уж и плохая смерть. Ты заснул и не проснулся. Никаких тебе волдырей на коже, адских болей в голове и поноса с рвотой. Все тихо и спокойно. Настал твой одиннадцатый раз. Ты наряжаешься в свои лучшие одежды, ложишься на кровать и тихо умираешь. Все. Финита ля комедия.

Мимо нас проносился унылый пейзаж, отражающий всю неприглядную действительность. Где-то на лавочках в парке сидели люди, которым уже никогда не суждено проснуться. То тут, то там проезжали перегруженные мертвыми телами санитарные машины. Они уже давно перестали справляться с таким количеством вызовов. Мертвецы на улице уже стали обыденным делом для всех, и никто не обращал на них внимания. Воздух в городе постепенно превращался в смрад. Многие магазины уже не работали, а те, кто работал, старались поскорее все распродать и заколотить окна и двери. Кто-то из хозяев торговых лавок даже принимал решение раздавать продукты бесплатно, понимая, что на тот свет все не заберешь с собой. По всему миру в аптеках уже давно закончились лекарства, позволяющие человеку продлить состояние бодрствования. Люди сами стали придумывать способы подольше не спать, пользуясь подручными средствами.

Жители города для поддержания порядка стали собирать добровольные дружины, которые помогали полиции в патрулировании улиц. По крайней мере, это было лучше, чем просто сидеть и наблюдать со стороны за тем, как мир катится в пропасть. Люди защищали то немногое, что у них осталось. Своих близких и родных.

Я не знаю, для кого пишу эти строки. Но раз ты читаешь сейчас это, значит, провидение не позволило дать сгинуть моим словам в пустоте, в которую я скоро отправлюсь. Сегодня 28 августа 2021 года от рождества Христова. Стоит только мне заснуть, и я уже никогда не смогу проснуться. Я перешагну ту черту, за которой находится точка невозврата. Все мы рано или поздно перешагиваем эту черту, скажешь ты. Но у меня, как и у всего человечества, сегодня, похоже, уже нет понятия «поздно».

Кто-то называет эту болезнь благословением человечества, кто-то — проклятием. Все началось с того, что с недавних пор люди начали умирать во сне. Человек просто засыпал и уже никогда не просыпался. Когда «сонная болезнь», как ее окрестили, достигла той точки, когда отговорки правительства о том, что это частные случаи какого-то там нового штамма гриппа с непроизносимым названием, перестали восприниматься всерьез, стало понятно, что нам всем вешают лапшу на уши. Чиновники просто не знали, что делать. И чтобы не допустить панику, в средства массовой информации периодически запускались ложные сведения о том, что причина найдена и вот-вот весь этот кошмар должен прекратиться. Изоляция больных от здоровых жителей не помогала. Как выяснилось впоследствии, неизвестный науке вирус не передавался от человека к человеку. Передача происходила иным путем. А как, до сих пор никто так и не смог определить. Не смог до этой самой минуты. Ученые и врачи всего мира разводили руками. На сегодняшний день уже более тридцати процентов жителей Земли было заражено. И число их продолжает неуклонно расти. Инфекция распространяется только на человеческий род, не задевая другие живые организмы. По предварительным подсчетам, если все так и будет продолжаться, через полтора-два месяца на планете не останется ни одного живого человека. Это будет большой зеленый необитаемый шар со следами прежней великой цивилизации. Земля избавляется от человечества, как от большой раковой опухоли, кардинальным методом, уничтожая всех до единого, не оставляя шанса ни для кого. Возможно, думаешь ты, у кого-то из жителей есть иммунитет к этой болезни. И я также раньше наивно думал. Все мы так думали.

Как определить, что человек болен? Если ты еще не в курсе, в чем я сомневаюсь, позволь мне пояснить. Сначала человеку, который заболел «сонной болезнью», начинают сниться сны. Очень яркие и реалистичные. Проснувшись, их уже невозможно забыть. Они не стираются из памяти, а вплетаются в твою жизнь, заставляя терять грань различия между сном и реальностью. Обычно такое состояние длится ровно десять периодов сна. На одиннадцатый человек уже не просыпается. И сегодня как раз тот день, когда близок мой одиннадцатый раз. Я не спал уже больше суток. Сознание работало на автомате, выжимая из разума последние капли. Наяву периодически всплывали образы, которых не должно было быть. Сны преследуют меня повсюду. Я начинаю видеть то, что не доступно обычному человеку. Галлюцинации в виде каких-то фантастических существ, людей, которых уже давно нет в живых. Происходит потеря ориентации в пространстве и времени. Это лишь малый список бед, которые преследуют мой измученный разум вот уже несколько недель. Все смешалось в моем сознании, как в какой-то жуткой мясорубке.

Сегодняшний день я решил провести как обычный человек, а не как тот, кому осталось прожить в этом мире сутки или двое, максимум. И мой способ продлить свои последние часы в этом мире — это активная работа. Нельзя сидеть на месте ни минуты. Мои коллеги по работе даже не подозревали, что я заражен. А сам об этом я никому не рассказывал. Больше всего меня страшила мысль умереть запертым где-то в клетке из четырех стен посреди резервации, одиноким и никому не нужным. Сам я работаю в полицейском участке. И сейчас моя основная работа — ловить таких, как я, зараженных и скрывающихся от полиции людей.

До места назначения мы добрались за каких-то пятнадцать минут. Пятнадцать минут минус из моей жизни. Пятнадцать минут, которые я мог бы прожить совсем по-другому, если бы захотел. Но не прожил. Возле подъезда нас встретили несколько сидящих на лавочке старушек. Увидев приближающуюся полицейскую машину, они сразу зашушукались между собой. «Есть вещи, которые никогда не меняются, даже во время апокалипсиса», — подумал я, усмехнувшись.

Мы зашли в подъезд. Внутренний интерьер подогревал общий депрессивный настрой. Повсюду на облупленных стенах между пошлостями и именами каких-то Наташек, Димонов и Саньков проскакивали надписи о грядущей смерти. Кое-где мелькали цитаты из Библии. Люди стали слишком набожны, предчувствуя конец всего грядущего. Мы зашли в лифт, и тот не спеша отвез нас на четвертый этаж. На двери нужной нам квартиры мы увидели потертую табличку с именем хозяина — «Алексей Владимирович Броневой». Мы постучались. В ответ тишина. Мы еще раз повторили свою попытку. Безрезультатно.

— Алексей Владимирович, откройте, пожалуйста. Это полиция, — сказал я громко.

Ничего. Никакой реакции с той стороны. Из соседской двери выглянул какой-то мальчик, посмотрел на нас безразличным взглядом и захлопнул дверь. Слышно было, как он запирает ее на несколько замков. Олег принял решение толкнуть дверь Броневого. К нашему всеобщему удивлению, она легко поддалась и открылась с громким скрипом. Напарник и я приготовили электрошокеры и вошли в темную квартиру. Я нащупал на стене выключатель и включил свет. Обстановка в квартире была довольно незаурядной. Сразу было понятно, что живет в ней далеко не бедный человек. Повсюду на полосатых зеленых бархатных обоях были развешаны картины, по всей видимости, копии работ известных художников. Бордовые шторы полностью занавешивали окна, отчего в комнату совсем не проникал свет. На столе из цельного массива дерева были в беспорядке разложены какие-то бумаги. Часть из них обгорела, видимо, хозяин старался их сжечь в спешке. Повсюду царил хаос и беспорядок. И посреди всего этого мы увидели виновника торжества. Он сидел в потрепанной майке и трико на диване и держал в руках ружье, глядя на нас недоуменным взглядом. Возле его ног на полу валялось несколько пустых бутылок из-под водки.

— Что вы здесь делаете? — возмущенно спросил он. — Какое вы имеете право вот так просто вламываться ко мне?

Он сжал в руках ружье, направив на нас дуло. Олег испуганно посмотрел на меня, мысленно спрашивая, что же делать дальше. Оружие полиции перестали выдавать, боясь, что кто-то, запаниковав, захочет завладеть им, убив самих полицейских. А потом пойдет с ним на улицу, сея хаос и беспорядки. Правительство всячески старалось избегать насилия на улицах. Поэтому полицейским при исполнении стали выдавать только электрошокеры да баллончики со слезоточивым газом. Я сделал напарнику знак, что все нормально и я беру все на себя.

— Алексей Владимирович, добрый день. Прошу вас не делать глупостей. Мы из полиции. И пришли поговорить с вами, — я замолчал, изучая его реакцию на мои слова.

— Ну так говорите, — сказал Броневой с раздражением. — Говорите или проваливайте. Но перед этим положите ваши шокеры на пол.

Мы подчинились. Я собрал эмоции в кулак и решил продолжить нашу беседу:

— К нам поступил анонимный вызов. Мы получили информацию, что вы заражены и можете натворить глупости. Вот мы и приехали, — я перевел дыхание. Собеседник молчал. — Вы поймите нас правильно, это наша работа. Мы получили информацию и обязаны ее проверить. В случае если вы действительно заражены, вам нужно проследовать с нами. Вас отвезут в специальную резервацию. Там вам выделят комфортабельное жилье. Вы будете под круглосуточным наблюдением высококвалифицированных врачей.

После моих слов Броневой усмехнулся. А потом и вовсе залился громким смехом. Олег поглядывал на меня, переминаясь с ноги на ногу, не понимая, что же делать дальше. Наконец, вдоволь насмеявшись, Алексей Владимирович неожиданно замолчал, встал с дивана, взял ружье, взвел курок и направился в нашу сторону. Подойдя к нам вплотную, он приставил ружье к голове Олега.

— В резервацию, говорите? — закричал он. — Комфортабельное жилье и квалифицированные врачи, говорите? А давайте-ка, я вас сейчас обоих отправлю в лучшие места. Секунда, и вас здесь нет. Сделаем телепорт между этим миром и тем.

Олег от ужаса упал на колени. Он что-то невнятно забормотал, умоляя Броневого не убивать его. Я по-прежнему стоял и смотрел на все происходящее, не шевелясь. Алексей Владимирович перевел на меня свой взгляд, потом оставил бормочущего напарника и направился ко мне.

— Ну а ты? — спросил он, приставив дуло ружья к моему лицу. — Ты готов сейчас встретиться с Всевышним?

Я смотрел на него взглядом, который ничего не выражал. Броневой изменился в лице. До него неожиданно дошло.

— Так ты ничего не боишься? — удивленно спросил он. — Ты заражен. Верно?

Хозяин квартиры пристально взглянул мне в глаза. Я промолчал. Олег наконец перестал бормотать несуразицу и посмотрел на меня с выражением удивления и отчаянья. Броневой вздохнул, взял два стула и поставил около нас.

— Присаживайтесь, джентльмены, — сказал он уже совсем другим тоном. — Присаживайтесь, в ногах правды нет.

Мы последовали его совету. Олега уже перестало трясти, и он потихоньку начал приходить в себя. Броневой взял полупустую бутылку водки, налил себе стакан, а остатки вылил в два пустых грязных граненых стакана. Немного подумав, он протянул их нам.

— Пейте, — сказал он тоном, не терпящим возражений.

Мы оба выпили. Затем выпил и сам Броневой. Кровь потихоньку прилила к его лицу. Стало понятно, что он немного расслабился. В это время я вполне мог бы броситься на него и обезвредить, но почему-то не захотел. Не знаю почему. Видимо, было что-то в его взгляде, что потребовало продолжать следить за дальнейшим развитием событий и не вмешиваться. После минутной паузы он наконец произнес, обращаясь ко мне:

— Давно у тебя так? Сколько тебе осталось?

— Нисколько, — ответил я.

Броневой усмехнулся:

— Ну что ж. Тогда скоро увидимся с тобой в более лучшем месте, чем этот вонючий город.

Олег смотрел на меня взглядом, полным сострадания и ужаса. Я отвел глаза. Это еще кому больше из нас повезло? Можно с этим поспорить.

Броневой закурил. Он молча жестом предложил нам сигареты. Мы отказались.

— Вы знаете, кто я такой? — спросил он.

Мы с Олегом переглянулись и отрицательно закачали головами.

— Зовут меня Алексей Владимирович Броневой, как вы уже знаете. Я работаю, вернее, работал в научно-исследовательском институте Министерства обороны, — он выдержал паузу глядя на нас. — Ладно, это вам ни хрена ни о чем не говорит. Работал хорошо, хотя звезд с неба и не хватал. Тридцать с лишним лет я отдал этой работе, — он задумчиво уставился куда-то вдаль. Но потом что-то прервало ход его мыслей, и он, встрепенувшись, продолжил. — Но вам-то какое до этого дело.

Неожиданно по выражению его лица стало понятно, что ему в голову пришла какая-то важная мысль. Броневой, как бы продолжая внутренний диалог с самим собой, снова заговорил:

— А почему бы и нет? Джентльмены, я скажу вам то, что, по всей видимости, заинтересует вас обоих. И вам уже решать, что делать со всей этой информацией. Поверьте, я все-таки не железный человек. И мне нужно снять грех с души, который висит тяжким грузом и разъедает меня изнутри. Не могу я так просто умалчивать об этом. Вторые сутки здесь сижу и думаю, — он вдохнул побольше воздуха и выпалил. — Мы выяснили, что это за чертова болезнь.

В комнате воцарилась тишина. Я приоткрыл от удивления рот. Неужели он сошел с ума? Это было самое логичное объяснение. Но хоть он и был пьян, в его глазах не промелькивало и следа безумия. Напротив, глядя в них, ты безоговорочно верил этому человеку. Я перевел дыхание и спросил:

— Но… Вот так просто вы здесь сидите и рассказываете нам об этом, а три миллиарда человек ожидают любую новость, как манну небесную, стараясь найти спасение от этой болезни.

Броневой усмехнулся. Потом открыл дверцу бара, достал еще выпивку, налил себе в стакан, выпил залпом и усмехнулся:

— Спасение? Вы очень наивны. Как кстати вас зовут?

— Николай, — сказал я.

— Олег, — представился мой напарник.

— Хорошо, Олег и Николай. А теперь слушайте внимательно, — Алексей Владимирович глубоко затянулся и выпустил облако белого густого дыма. — От этой болезни нет лекарств. И правительству пока не известно об этом. По крайней мере, я так думаю, что неизвестно. Об этом знаю только я.

Олег непонимающе уставился на Броневого:

— Но как же так? Всегда же должен быть выход? — он повернулся ко мне с надеждой во взгляде. Я опустил глаза.

— Ну что ж, — произнес Алексей Владимирович. — Давайте я повторюсь для непонятливых. От этой болезни нет лекарств. Позвольте рассказать вам детали, джентльмены, коли вы сегодня мои гости. А там уже сами решайте, куда дальше пойдут мои слова. Мне, по большому счету, уже глубоко плевать. Хотя нет, вру. Видимо, не плевать, раз я все это рассказываю незнакомым людям. Итак, группе ученых под моим руководством удалось выяснить самый страшный секрет человечества, о котором мы не подозревали с самого начала времен. В человеческом коде ДНК заложена информация об отключении всех функций организма в определенное время. Эта информация была заложена в самого первого человека и передавалась по наследству из поколения в поколение. Это как бомба замедленного действия. И вот настало время, — он щелкнул пальцами, — когда эта бомба сработала. Постепенно она убивает все больше и больше людей. И, поверьте мне, никто и ничего уже с этим поделать не может, — он ненадолго замолчал, собираясь с мыслями, а потом продолжил. — Мы не можем менять структуру ДНК на этом уровне. Чтобы достичь понимания, что и как нужно делать, должна пройти не одна сотня лет. А сегодня у человечества просто нет времени. Да и кто мы такие, чтобы менять заложенную в нас изначально программу? — Броневой выдержал паузу и вздохнул. — Все, кто занимался этим проектом. Их уже нет. Остался только я. И мне пришлось уничтожить все записи о нем.

— Но ведь люди имеют право знать об этом, — возбужденно произнес Олег. — Какая бы ни была правда, они обязаны ее знать!

— Вы глубоко ошибаетесь, молодой человек, — усмехнулся Броневой. — Сейчас ты выйдешь из этого дома, расскажешь всем эту новость. И что дальше? Большинство, понимая всю безнадежность ситуации, в которой оказалось, скорее всего, просто заклеймит тебя. Обзовет Антихристом и проклянет во веки. Повсюду начнется хаос и убийства. Ты этого хочешь? Поверь мне, пусть лучше человечество останется в неведении, заснув крепким и прекрасным сном, как спящая красавица в ожидании своего принца. А я, похоже, слишком надрался, раз рассказал все вам.

Повисла тишина. Мы сидели, уставившись на ученого. Было понятно, что в нем идет какая-то внутренняя борьба. В его глазах неожиданно показались слезы. Алексей Владимирович смахнул их одной рукой, улыбнулся, поднял ружье с дивана, взвел курок, засунул дуло себе в рот и, прежде чем мы смогли что-то предпринять, выстрелил. От неожиданности мы оба вздрогнули. Грузное тело ученого упало на диван, как мешок с картошкой. Олег закричал от ужаса. Я же напротив, оставался внешне и внутренне спокоен. Перестав наконец паниковать и взяв себя в руки, Олег встал со стула и поспешно засобирался. Я спросил у него тихим голосом:

— И что ты сейчас собираешься делать?

— Что? — на его лице по-прежнему читалось выражение озабоченности от всего увиденного и услышанного в этой комнате. — Про тебя я ничего не скажу, Николай. Не переживай про это.

— Я не про себя, Олег. Что ты намерен делать с той информацией, которую он передал нам? — спросил я, пристально вглядываясь в напарника. — Ты ему веришь?

— А как ты сам думаешь, Коля? Как ты бы поступил на моем месте? Ты помираешь, и тебе уже ничем не помочь. А я еще хочу жить! У меня жена и ребенок. И мне плевать, что этот человек только что сказал, что нет никаких шансов. Шанс всегда есть, Николай! — его голос почти срывался. — Нам нельзя молчать! Их работу кто-то должен продолжить, даже если это совершенно безнадежное дело.

— Да, шанс всегда есть, — задумчиво произнес я.

— Поехали отсюда, Николай. Здесь мы уже ничем никому не сможем помочь.

— Да, ты прав, — тихо произнес я. — Подожди, дай я себе плесну еще стаканчик.

Олег удивленно посмотрел на меня, но промолчал, списав все на мое стрессовое состояние. Ему ничего не оставалось, как позволить мне делать то, что я хочу. Я подошел к бару, налил себе в стакан водки, выпил залпом и подошел к распластанному телу Броневого. Все вокруг было забрызгано мелкими каплями крови. Я постоял так еще около минуты, глядя на него, взял из окоченевших рук ученого ружье, взвел курок и нацелил его на Олега.

— Ты чего задумал? — испуганно спросил он.

— Извини, Олег, но ты не оставил мне выбор. Да и времени у меня совсем не осталось.

И я нажал на курок. Раздался громкий выстрел, и напарник медленно осел на пол. В его взгляде я прочитал немой вопрос. Потом этот взгляд постепенно потух, и его душа покинула тело. Либо он провалился в вечную тьму. Это уж кто во что верит.

«Не так ты думал умереть, напарник, — подумал я. — Прости, но сегодня я сделал свой выбор. А ты просто необходимая жертва».

Я подошел к гарнитуру, на котором стоял проигрыватель с пластинкой и включил музыку. Броневой для последних дней выбрал чертовски правильную музыку. Пели Сара Брайтман и Андреа Бочелли «Time to Say Goodbye». «А тут неплохое место, чтобы умереть», — подумал я.

Прошел час. А может быть, день или месяц, как я нахожусь в этой комнате. Я принял решение. Нужно записать все то, что произошло со мной за последнее время. Если кто-то читает эти строки, значит, на то воля высших сил и у человечества действительно есть шанс. И не мне решать, где та грань, которую нельзя переступать. Гореть мне в аду или жить в раю, мне не ведомо. Надеюсь, что я все сделал правильно, и ты, читающий эти строки, понял меня. И, возможно, даже простил. Теперь эта тяжелая ноша лежит на тебе. А я просто струсил. Глаза смыкаются, руки уже не держат ручку. Пластинку заело, нет сил ее сменить. Я вижу какие-то фигуры неподалеку. Этот осуждающий взгляд. Они стоят и смотрят на меня, не произнося ни звука. Почему вы молчите? Почему нет ответа? Скажите что-нибудь, умоляю…

Конец