Счастливый фермер

На западе зарозовело, — и из-под кромки облачности брызнул светом краешек солнечного диска. Весенний бриз донес запахи влажной земли, прошлогоднего навоза и тот легкий аромат новорожденных трав, что вызывает у романтика ощущение жизни, свободы и счастья. На неоперившихся еще ветках ближнего кустарника дрожали крупные капли. Пегая корова с заляпанным грязью боком (вероятно, тоже романтик) на минуту оторвалась от меланхоличного пережевывания очередной порции сена, повернула голову в сторону заката и, помедлив, издала протяжный рёв.

В ответ согбенная фигура, копающаяся поодаль, подняла голову и кряжисто произнесла: "Скоро, Пеструшка, скоро. Потерпи малость. Двадцать три минуты уж осталось". На фигуре были надеты ярко-синий комбинезон, оранжевая рубашка и кепка наподобие бейсболки с эмблемой на лбу. Крякнув напоследок, она (фигура, конечно) слегка вытянула руки вперед, как будто намереваясь поплевать на ладони, но плевать не стала, а вновь взялась за черенок и продолжила рыхлить участок, отступая на полшага после каждого рывка. Через два или три таких отступа фигура распрямилась, достала из нагрудного кармана пакетик с семенами и посыпала из него на только что вскопанную грядку. "Это у нас, стало быть, капуста", — — послышалось удовлетворенное бормотание.

Покончив с капустой, труженик, не теряя времени, отнес лопату к дощатому сараю, оставил ее под деревянным навесом и, крепко ступая, отправился к дальнему концу участка, где торчали сухие веточки прошлогоднего чеснока. Корова, к которой он теперь приближался, равнодушно наблюдала за его перемещением, продолжая жевать свою жвачку. Что-то скрипнуло под сапогом, и фигура в комбинезоне остановилась, внимательно поглядела под ноги, затем, наклонившись, подобрала засохшую веточку и потыкала ей рядом с собой. Результат ее, видимо, совершенно не удовлетворил, потому что она вдруг громко цокнула и покачала головой.

А в это время из небольшого кирпичного здания (невидимого с дальнего края) вышел рослый широкоплечий человек в массивной темно-серой кепке и сером же пальто. Выходя, он широко распахнул дверь, обитую дерматином, отчего в боковом окне качнулись занавески, а из-под самописного картонного полотнища "До ЛЕТА осталось _34_ дней" посыпалась труха. Человек шагнул со ступеньки и уперся взглядом в огромную лужу, почти вплотную подступившую к крыльцу. С суровым лицом глянул на нее — — со стороны могло показаться, что сейчас он гаркнет: "Эт-то что за безобразие развели? Прекратить немедленно!" — — но вместо этого человек широко улыбнулся, потянулся во весь рост, так что хрустнули кости, глубоко вдохнул весеннего бриза и зычно пробасил: "Мать-природа, так ее!"

Выйдя во второй раз, уже в широких болотных сапогах, рослый попробовал было обойти лужу по краю, но чуть не поскользнулся в липкой грязи и, выругавшись, пошел прямо сквозь мутную воду. Навстречу ему из-за грубо сколоченной низкой ограды уже спешила фигура труженика в бейсболке.

— — Доброго здоровья, Николай Иванович!

— — Здорово, Степан. — — Николай Иванович задрал правую ногу, озабоченно посмотрел на подошву собственного сапога и пробормотал: "Хорошо в деревне летом". — — Каковы успехи на ввереном тебе участке?

— — Хлев вычищен. Морковь, капуста посажены. Сена, боюсь, до травы не хватит.

— — Ладно, привезу сенажа.

— — Пеструшке профилактическую вакцину вколоть надо.

— — Так что же ты не вколол?

— — Свежая нужна.

— — Ну, добро. Эту проблему решим. Еще что?

— — Опять кроты появились, Николай Иванович.

— — Сейчас? До лета же еще… Весной-то что им надо?

— — Чеснок. Чеснок им надо. Здесь-то мало, а вот на приделе… Беспокоюсь я. Съездить бы посмотреть.

— — А без меня съездить не мог?

— — Распутица, Николай Иванович. Да и трактор того… подтекает. И мотор перебрать...

— — Вот что, ты мне тут голову не дури. Заводи трактор — — поехали! Чеснок мне сейчас вот так нужен, понял! Я на него, можно сказать, единственно только и уповаю.

Через десять минут отчаянно пыхтящий трактор выехал из просевших ворот здания с полукруглой крышей. Степан четкими движениями выкручивал руль то в одну, то в другую сторону, но трактор все равно скользил по глинистой почве как по льду. Поравнявшись с Николаем Ивановичем, Степан сбавил газу, и тот, схватившись за поручень, одним взмахом вскочил в кабину. Хлопнула дверца, и, выпустив струю черного дыма, трактор покатил по пригорку. Комья грязи разлетались за его спиной по обе стороны колеи, оставляя впечатление пенного буруна, словно то был не трактор, а моторная лодка. Корова с обычной своей флегматичностью провожала взглядом удаляюшееся транспортное средство, и лишь когда то скрылось за ближайшим холмом, коротко промычала.

Еще через десять минут трактор, уже изрядно заляпанный и умудрившийся к тому же забросить комок грязной слипшейся травы на переднее стекло, подъехал к раскидистому дереву, возвышавшемуся на развилке, и лихо завернул вправо, объезжая могучую крону. Взору пассажиров предстал узкий участок земли клиновидной формы, тяготеющий к прямоугольнику из-за эффекта перспективы. Прямо от колеи начинались шеренги сухого чеснока, каждая чуть длиннее предыдущей, но метров через двадцать… земля была разрыта, и чесночные палки валялись в беспорядке, точно мертвые солдаты после кровопролитной битвы. От неожиданности Степан отпустил педаль, и трактор немедленно заглох.

— — Что за… — — начал Николай Иванович с повышением.

— — Вон там! — — Степан принялся судорожно выворачивать ключ зажигания. — — Их трое!

И правда, за пригорком, куда уходил участок, периодически выныривали головы каких-то подозрительных личностей в брезентовых капюшонах. Одна из них повернулась анфас, потом показались все трое разом, потом все трое разом исчезли. Трактор, наконец, зарычал снова и дёрнул по относительно сухой колее, медленно, но верно набирая скорость.

— — Мерзавцы! — — рявкнул Николай Иванович.

— — Не уйду-ут! — — недобрым голосом протянул Степан, с натугой удерживая руль.

Когда они выскочили на макушку пригорка, двое из серых личностей уже сидели в кузове грузовика в сотне метров впереди, а третья захлопывала дверцу кабины. Гонка началась.

Дороги разнообразием не баловали: жидкая грязь сменялась подсохшей, колея извивалась во всех направлениях, наподобие американских горок, лужи размером с небольшие озера проезжали, к счастью, стороной. Трактор обладал преимуществом в проходимости, но был на волоске от инфаркта; грузовик же, похоже, наоборот. Оба качались как пьяные и пробуксовывали в унисон. Места уже шли незнакомые, зато расстояние между машинами удалось сократить больше, чем вдвое! Из кузова пытались кидаться по трактору чесноком, но в том не преуспели.

Приборный щиток давно полыхал красным, однако ярость и азарт перевешивали всё. Николай Иванович лупил кулаком по раме, не замечая боли; Степан видел перед собой только грузовик, и лишь машинально поправлял локтем сползающую бейсболку. Из грузовика уже донёсся первый вопль отчаяния. Но вдруг дорога ушла влево и одновременно вниз. Грузовик подпрыгнул, со скрежетом ударился о дорогу и, завывая, продолжил движение. Но трактор… трактор вывернулся в воздухе под неестественным углом, грохнулся на задние колеса, в позу строптивого быка, потом сила инерции опрокинула его будто картонный коробок и протащила под гору. Через какую-то долю секунды смердящее пламя объяло трактор от радиатора до массивного заднего колеса, еще не отошедшего от бешеной гонки. Осколки стекол пролетели еще дальше, а некоторые докатились до самой низины.

***

— — О, Дед-Маздай! Вынырнул, наконец? С возвращением! *HI* Постой, а чего это ты такой серый? Ну-ка… что у тебя со статусом? Что случилось-то?

— — Сначала пожрать! Скажи-ка, где здесь ближайшая харчевня? Я устал и голодный как чёрт! *DEVIL*

— — Ха-ха! Накорми, напои, баньку истопи и спать уложи.  Ценю твой юмор.

— — Не дури, Заец. Я еще и злой к тому же.

— — А что, _там_ не кормят?  Я-то, признаться, думал, насчет пожрать — — в реале это как-то нужнее...

— — Давай-давай. Между прочим, мозгу энергии требуется больше всего. И ты это знаешь. *SMART*

— — Знаю. Экстремалы в таких случаях отключают синхронизацию. Но ладно. Рассказывай уже. И расшарь свою сенсорную память, плиз.

— — Заец, ты же знаешь, я не любитель...

— — Давай-давай, не дури.: Р Тебе сейчас нужно этим побыстрее поделиться. Это я, Мартовский Заец, тебе говорю. :D Добро пожаловать на безумное чаепитие!

— — Да не в боте дело! — — горячился Дед-Маздай десятью минутами позже. — — Он стандартный, стандартнее некуда, я даже апгрейд не делал. Таких Степанов я тебе за полчаса десяток налеплю.

— — Мне без надобности.

— — Аватар я потерял, понимаешь! Самый любимый! Я ведь за этого Николай-Иваныча всю бета-карму себе слил. 320 юнитов, еще до эстимейта. Уникальный экземпляр, полностью персонифицированный, авторская работа… И вот на тебе!

— — Так… Бекапов ты, конечно, не делал. — — Мартовский Заец задумчиво разглядывал статус насыщения своего визави.

Дед-Маздай сокрушенно покачал головой.

— — Не то что бекапов — — даже семплов не осталось. Гарантия уникальности, говорили. Вот тебе и гарантия… А всё из-за этих засранцев! — — вскинулся он. — — Да я им… я на них… да чтоб они этим чесноком...

— — Стоп-стоп, Дед-Маздай. Брейк. Охладись. Скажи лучше, что за днкодер тебе аватара лепил? Ты к нему не обращался еще?

— — Пробовал. — — проворчал собеседник. — — Растворился он куда-то. Апдейтов месяц не было.

— — А как звали?

— — Ала Нин.

— — Знаю такого. Нативная женщина, между прочим. Траст-рейтинг неоднозначный, но секьюрити — — гуд. Ты, главное, не отчаивайся, еще не всё потеряно.

— — Ладно. — — Дед-Маздай был, как видно, отходчив. — — Не получится — — нового слеплю. Есть кое-кто на примете. К лету бы только успеть. Лето — — жаркая пора.

— — Вот и ладушки. Больше убытков никаких?

— — Трактор еще жалко. Раритетный всё-таки. Но это уже мелочи… Ох, ёжики!

— — Что еще? — — Мартовский Заец мгновенно переключил статус на "озабочен".

— — Пеструшка-то осталась без присмотра! Ей же давно в стойло пора. И стемнело небось уже там.

— — Ох, Дед-Маздай, ты опять за своё. — — благодушие вернулось к Мартовскому Зайцу, вместе с малиновым статусом. — — И что нашёл ты в этой реальности? Торчишь там сутками — — а настоящая жизнь мимо проходит.

— — Знаешь что, Заец?! Сам ты...

— — Да нет, дело твоё, конечно. Но… как по мне, так нирвана честнее хотя бы. Ладно, иди, корми свою Пеструшку.

— — Ты… ты не прав, Заец. — — Дед-Маздай всё-таки совладал со своими эмоциями. — — Видишь ли, в чём дело. Мы, старые люди… А, чёрт! — — он отшвырнул коктейльный стакан, из которого только что отхлебнул. Стакан прокатился до края стойки, опрокинулся и, не долетев до пола, дематериализовался.

— — Что?

— — Да эти гады! Еще и издеваются! Мой чеснок украли, а теперь ароматы чесночные миксуют!

— — Смени смелл-провайдера, мой тебе совет. У нормальных такие инъекции режутся на раз.

— — Кстати, хотел спросить… Блокатор боли ведь можно отрегулировать, да?

— — Можно. Всё можно. — — статус Мартовского Зайца сменился на "доволен". — — Пойдем, покажу. И что бы ты без меня делал, Дед-Маздай, а?

— — Ну уж прямо...

— — "Лето"… — — пробормотал Мартовский Заец, телепортируясь вслед за Дедом-Маздаем. — — "Жаркая пора"… А интересно всё-таки, каково это — — быть в человеческом теле? Увидеть реал изнутри! Надо будет как-нибудь попробовать.