Рождение Ментора

Солнце медленно пересекало побелевшее от зноя небо. Еще не было и полудня, но нагретый воздух уже размыл очертания предметов. Константин, привыкший к жаре, сидел за рулем своего внедорожника, и с апатией изучал пыль на лобовом стекле. Хаотичный рисунок, не различимых глазом, пылинок, светился в лучах. За стеклом скрывалась улица Зеленодара, заполненная стоящими машинами, пробка упиралась в перекресток, где ее завершало скопление зевак. Из скопления иногда вырывался свет проблескового маячка милиции. Константин перевел взгляд на часы — пробка уже полчаса как перестала двигаться. К счастью, спешить ему не куда, вчера, 30 мая, они успешно завершили строительство своего последнего объекта, а сегодня он лишь отвез кое-какие документы, и теперь инженер Серов свободен от работы на ближайшие дни, если не недели. Вынужденное безделье вызвано тем, что инвесторы не стремятся начинать новые проекты во времена потрясений. Впервые за последнее время Костя мог поразмыслить над событиями последних дней. Раньше на это просто не было времени, он был полностью поглощен работой, не было времени даже толком выспаться, и вот сейчас, он мог расслабится и подумать о том, что уже две недели будоражило умы остальных людей.

Две недели назад появились первые «явления». Сначала, никто даже не подозревал, что случаи странного сумасшествия, и некоторые, не менее странные, смерти как то связаны. Связь обнаружили случайно, когда один из помешанных, жаловавшийся на голоса в голове, прямо на глазах санитаров начал оплывать и растекся в лужу… Это событие привлекло внимание, и специалисты быстро нашли и систематизировали общие признаки «явлений», обнаружили, что вызваны они некой ЭлектроМагнитной Компактной Аномалией, которая тяготеет к нервной системе человека, и обнаруживается лишь на томографе.

Пресса сократила длинное заумное выражение до краткого ЭМКА, да объявила очередной конец света. Общественность с радостью подхватила идею о конце света, но аббревиатуру заменила на «духов», «бесов» и прочую чертовщину.

Раздумья Константина прервал вой сирены. Раздражающий звук приближался. Краем глаза Серов заметил выехавший на перекресток белый микроавтобус с зеркальной тонировкой лобового стекла. «Беленькие» — так неофициально их называли, официально, это сотрудники «Института Исследования ЭМКА», наверное самый молодой институт, ему чуть больше недели, а уже есть и спецтехника, и оборудование. Тем временем, машина остановилась и неё вышла группа людей, с ног до головы упакованных в ослепительно белые защитные костюмы, на головах у них были шлемы с зеркальным стеклом. Эти ребята уже успели обрасти пугающими слухами и легендами так, что толпа зевак быстро поредела. «Беленькие» приезжают только на явления, а явления иногда бывали и заразные. И никто не хотел погибнуть, свихнуться, превратиться в нечто. Константин, до этого не разу не встречавшийся столь близко с явлениями, взвешивал в голове, что лучше — подойти посмотреть, или бросить машину и удалится подальше пока «беленькие» не ликвидирует последствия.

От размышлений Костю отвлек звонок телефона, на экране высветилось "Федор Маслов":

— Да?

— Привет, как жизнь?

— Привет Федя! Неплохо, мост вот сдали еще вчера, хе, "конец света" не помешал. Сёдня отвез документацию и стою я теперь в пробке, наблюдаю проявления этого самого "конца", а ты?

— А я вот чего звоню тебе, там эта, мне Николай Александрович звонил и просил вытащить его...

— О черт, что случалось?.. Извини, продолжай.

— Он сломал ногу, де то в трех днях пути от Лесовалки, вроде под г. Замок, связь же только там, ну ты помнишь, он как раз по нашему маршруту в одиночку решил идти. Так-то говорит ничего опасного, и продукты есть, но самому уже не выйти, а спасатели щас, заняты, сам понимаешь.

— Ребятам звонил?

— Да, но кто-то занят, кто-то не берет, а времени нет, в общем, из всей нашей компании только мы.

— Хорошо, собирайся, я через два-три часа буду у тебя.

* * *

Легкий ветер ласкал молодую траву на гребне хребта. Меж травой из одной долины в другую вилась набитая тропинка. В верхней ее точке возвышалось нагромождение камней — перевальный тур. Обливаясь потом, на перевал вышел Серов, сбросил рюкзак и сел, чуть погодя появился и Маслов, тот оперся на камни и закурил. Константин окинул взглядом окружающий пейзаж. Тропа снова спускалась в лес и это было последнее, на ближайшие дни, место где можно позвонить. За их спиной в долине лежал поселок Лесовалка, а впереди открывался вид на долину, залитую светом уходящего солнца. По долине, словно корни могучего дерева, ползли покрытые зеленью отроги горы Замок. Она не была самой высокой в этих местах, нет, она возвышалась всего на полтора километра над уровнем моря, но ее венчали грандиозные бастионы скал, разделенные в основании узким каньоном. Скалы привлекали к себе не одно поколение туристов. Не избежали тяги этой красоты и друзья в свое время, а сейчас где то под этими самыми скалами, возле начала каньона, ждет помощи Николай Александрович. Немного передохнув, Константин достал телефон и набрал номер.

— Алло?

— Здравствуй, Николай Александрович! Мы уже на перевале, внизу сегодня заночуем — уже темнает, надеюсь, послезавтра будем у тебя. Ты как там?

— Приветствую вас ребята! Можете не спешить особо, чувствую я себя хорошо, а продуктов тут на неделю, унести их не получится, а бросать как-то нерационально.

— Нашел о чем волноваться, припрячем, подлечишься, через год снова будешь тут — пригодятся, не последний день живем!

— Ох и радует меня ваш оптимизм, товарищ Серов. Все ждут конца света, некоторые даже считают, что он уже прошел, а вы изволите строить планы на следующий год.

— Ну раз конец света прошел, а мы все еще живы, значит — теперь то точно ничего не грозит?

— Верно, ну ладно не буду тратить ваше время, вам еще вниз идти и лагерь ставить, это мне спешить уже некуда. До свидания!

— До свидания.

Федор слушал диалог и хмурился, взглянул на Константина, тот тоже не весел:

— Слухай Костя, что-то фигня какая то, это его «мне спешить уже некуда», не думаешь?

— Угу, и голос у него какой то странный, подозреваю что не все так радужно как он пытается представить.

* * *

Весь следующий день друзья шли практически без остановок, намеревались пройти побольше чтобы потом не тратить силы. Лагерь разбили затемно, наскоро поужинав, легли спать. Но сон, несмотря на усталость, не шел.

— Федор, ты как думаешь, эта невидимая штука, ЭМКА, что убивает людей, она откуда взялась? — спросил Константин.

— Духи эти? Да черт их знает, слухов много, ученым этим особо верить нельзя, ну какая нафиг ЭМКА? Придумают херню с умными словами — электромагнитная компактная аномалия, черт побери, лишь бы в глаза простым людям пыль пустить. Наверняка они сами толком не знают, что это, и отбрехиваются всякими ЭМКАми. Ну посуди сам, если б эта штука была связана с электричеством — её же можно было бы убить шокером, или там обмотаться фольгой — чтобы защититься. Не-е, думаю, если это и не духи, то что-то такое же неведомое. Может инопланетяне? А почему нет? Они прилетели, или явились из параллельного мира, и хотят, например, познакомится.

— Э-э ну ты даешь, кто ж так знакомится, убивая?

— Так не всех же убивают, может они «сильные», ну например, как человек с точки зрения насекомого, ты, Костя, если захочешь с тараканом познакомиться, ты же можешь его ненароком и ушибить.

— Не хочу я с тараканом знакомиться, хе. Но да, идея занятная, и не противоречит последним данным об ЭМКА, так как они лишь описывают ее свойства. Поведение ее пока не постижимо, а если она… оно, разумное, то описать его поведение будет не просто, и, пока не будет налажено контакта, остается лишь строить догадки.

— Ты же вроде умный мужик, но веришь ученым? Зря, ты хоть одного из них в фольге видел? А это значит, что они и сами себе не верят.

— Видел, сегодня когда стоял в пробке, как раз «беленькие» были, почти в скафандрах.

— Но это же не фольга.

— Так черт их разберет, что у них там внутри, возможно клетку Фарадея соорудили, вшив проводники в ткань, почти тоже, что фольга, но долговечнее.

— Ты, как эти ученые, чуть что сразу умных слов наговоришь, и как с тобой спорить?

— Да не надо спорить, вон вспомни сколько было сообщений, когда ученые, приехав на место проявления ЭМКА, сами оказывались жертвами. А как только появились «беленькие» сразу сообщений не стало.

— Это легко объяснить — там внутри костюма может и не человек вовсе находится, а один из «них».

— Не-е, вот и как с тобой спорить? Давай лучше спать, ну её эту эмку, завтра нам силы нужны.

* * *

Утром 2-го июня друзья вышли к лагерю Николая Александровича. Перед ними предстала огромная поляна, на ней можно было бы разместить несколько десятков палаток, и когда-то так и было, но сейчас всего одна маленькая палатка стояла на краю поляны. Платка была закрыта, перед ней лежал рюкзак Николая, справа был сложен столик из камней, на столике виднелся какой то сверток. Федор двинулся к палатке, но Костя его остановил и прошептал:

— Стой, Николай Александрович никогда вещи снаружи палатки не оставляет, это странно.

— Да блин, ты б ногу сломал — стал бы заморачиваться такими мелочами? Не паникуй.

Федор подошел к палатке, окликнул владельца. Тишина. Окликнул еще раз, затем, провозившись с молниями, открыл полог и полез внутрь. Через мгновение Маслов выскочил как ошпаренный и, что-то бормоча, стал закуривать, руки его тряслись. Константин подошел и заглянул внутрь — хозяин лежал навзничь на коврике, глаза закрыты, а на лице замерла ухмылка, он был мертв, и, похоже, не первый день. Федор все-таки закурил. Константин, никогда раньше не курил, но сейчас очень захотелось начать. Он пересилил себя и заглянул в палатку снова, потом выпрямился, сказал что-то про то, что возможно где-то есть записка, и начал ходить по лагерю. Копошиться в палатке ему пока не хотелось, потому он обратил внимание на сверток со столика. Подойдя поближе, Константин рассмотрел, в свертке радиоприемник завернутый в пакет. С приемником лежала и бумажка, где трясущейся рукой было выведено:

"Серов и Маслов, Доброго вам дня! Как это ни печально, но эту записку вы прочитаете когда мое тело уже остынет, но не расстраивайтесь, я не умер, точнее не совсем. Случившееся со мной описывать долго, а сил на письмо у меня ныне мало, потому я вам лучше расскажу сам. Включите диктофон в своем телефоне, запись вам пригодится, а затем этот приемник и слушайте."

— Федор, смотри, что тут! — воскликнул Серов.

— Черт, кажется он умирал не в здравом уме. Что думаешь?

— Думаю, что приемник надо включить.

— Веришь, что мы что-то услышим? — кисло ухмыльнулся Федор.

— Знаешь, еще месяц назад я бы колебался, но события последних дней научили меня верить в кошмары, почему бы не поверить в чудеса?

— Ты поганый оптимист, да еще и с логикой, включай, один хрен, делать нечего.

Константин, покрутив приемник, включил его, сначала раздавался характерный звук помех, но уже через секунду послышался знакомый голос Николая Александровича :

— Друзья, еще раз желаю вам доброго дня, и хорошего здравия! Меня терзает чувство вины. Во первых, я вам лгал когда говорил, что у меня сломана нога, на деле, я при падении, видимо, повредил что-то внутри, с каждым часом мне становилось все хуже. Как мне сказали — жить мне оставалось от силы сутки, то есть уже во время первого нашего разговора я знал и чувствовал, что обречен.

— Так это что, запись? — удивленно поинтересовался Федор.

— О нет, я присутствую рядом с вами, — продолжало радио — к сожалению, я не нашел пока никакого другого способа коммуникации кроме как через радиоприемник или любое другое электронное устройство. Дабы избавить вас от сомнений я могу описать что вижу. Маслов, вы, как всегда, в своем любимом камуфляже, стоите в паре метров от стола и держите в зубах уже потухшую сигарету. А вы, Константин Серов, сидите на бревне у столика, на вас одета красная клетчатая рубашке, та самая, что и месяц назад в майском походе, в руках вы держите приемник. Теперь верите, что это я?

— Верю, блин, а ты Костя?

— Положим, что да, конечно меня не оставляет в покое возможность того, что это злая шутка, а в кустах стоит видеокамера, но это было бы слишком сложно и цинично.

— Что ж, Серов, вы всегда искали рационального объяснения необычным вещам, с вами было просто замечательно дискутировать на эти темы, а теперь, как видите, я сам стал «необычной вещью», хотя и не пожелаю этого каждому. Ладно, я отвлекся, а мне нужно многое поведать. Продолжим, во вторых, я обманывал вас, когда вы звонили с перевала — в тот момент меня уже не было, и звонил я примерно таким же образом, как ныне разговариваю с вами. Еще раз прошу извинений.

Теперь включайте диктофон. Запись отнесете Зоркому Дмитрию Олеговичу, он глава "беленьких" в Зеленодаре, Серов, у тебя я думаю, это лучше получится. Зоркий один из первых распознал феномен ЭМКА и сам организовал группу исследователей. И когда из Москвы пришел приказ о создании филиала Института Исследования ЭМКА в Зеленодаре, то его группа просто получила официальный статус. Поэтому надеюсь, что он если и не поверит записи сразу, то во всяком случае примет ее во внимание.

Как вы помните, я собирался на второй день дойти до начала каньона, и заночевать. Жара и длинный переход меня немного вымотали, посему сюда я пришел изрядно уставшим. Разбил лагерь, и пошел за водой, тут видимо надо было передохнуть, а может просто не повезло, в общем, я подскользнулся на мокрых камнях и упал. Упал неудачно, на живот. Поначалу, я ничего не почувствовал, набрав воды, подошел к палатке, и лишь в лагере почувствовал недомогание. От неожиданности я сел и переждал приступ, тогда я подумал, что это просто шок от падения. Тут в голове моей раздался голос:

— Добрый день!

— Ты где и кто? — испугался я.

— Не ищите меня, я не видим для людей, я один из Сеятелей, ваши ученые назвали бы меня ЭМКА.

— Как мне убедится, что вы не галлюцинация?

— Хороший вопрос, но увы, строго говоря никак. Замечу лишь, что ударялись вы не головой, и ранее не страдали от проблем подобного рода.

— Ладно, все равно после падения мне, похоже, надо отдохнуть, так хоть воображу приятную беседу.

— Увы, я бы не назвал ее приятной, дело в том, что ваша травма… судя по тому, что мне известно об организме людей, жить вам осталось максимум сутки.

— Мда, вы только ради этого начали со мной разговор?

— С утра я наблюдал за вами, но именно ваше несчастье вынудило меня прервать молчание. Задача Сеятелей — искать людей и предлагать им перемещение сознания в то, что вы называете ЭМКА, это дает им те же возможности, что есть у нас. Выбираем самых разных людей, удовлетворяющих нашим критериям адекватности и психической устойчивости. Вы один из таких людей, и я оценивал возможность вступить с вами в контакт для реализации своей задачи. То что вы пострадали, вызвало у меня жалость, так как спасти вас уже никто не успеет кроме меня, но мне запрещено помогать. Однако, если вы согласитесь на перемещение, то ваш разум уже будет существовать независимо от тела, что сохранит вам жизнь. На теле это никак не отразится, окружающие тоже ничего не заметят. Если бы у вас было время, то вы смогли бы и сами вылечить ваш организм, однако, за сутки вы не успеете достаточно овладеть новыми возможностями для этого.

— Постойте, вы предлагаете мне дар, делающий меня, условно говоря, всесильным и бессмертным и от меня ничего не требуется? Об организме людей вам может и достаточно известно, а об их отношении к подобным предложениям?

— Мы достаточно изучали людей чтобы предусмотреть этот вопрос. Замечу, что многие люди скорее бы поверили в иррациональные вещи вроде «продажи души» чем просто бескорыстный дар, но мы намеренно исключаем их из списка кандидатов. Для нас важно чтобы человек не поверил нам, а осознал мотивы наших поступков.

В вашей культуре иногда упоминается идея Прогрессорства, мы занимается примерно тем же. Но цель наша не возвести цивилизацию на свой уровень, а лишь дать ей толчок, от которого она либо самостоятельно поднимется, либо погибнет. Иными словами, задача не спасти конкретную цивилизацию, нет, задача глобальнее — обеспечить разнообразие цивилизаций, что более перспективно.

— А если цивилизация превзойдет вас? Ну и, допустим, захочет уничтожить?

— Значит мы вырастили себе достойную замену. Нет, конечно, мы будем сопротивляться, но если мы не устоим, значит мы устарели и ослабли.

— Жестоко, жестоко по отношению к себе, к другим. Почему так, почему бы не пестовать слабые цивилизации, ведь они потом помогут вам?

— Увы, это опасный путь, опаснее чем кажется. Воспитывая цивилизацию вы указываете ей, что и как делать. Она не учится на своих ошибках, не создает ничего нового — лишь копирует. Так мы окружим себя цивилизациями, которые привыкли полагаться на нашу помощь и переняли наши технологии вместо того чтобы развивать свои. Даже без внешних врагов это приведет к застою и деградации. Ведь не будет разнообразия и повода к конкуренции.

— Не могу согласится, это логично, но… не гуманно. Пока, что я видел только человечество, а вы, как я понимаю, видели многое, так что возможно и правы. Хотя, гуманность у вас все-таки есть, ведь именно она толкнула вас к контакту со мной, а значит я был не совсем прав обвиняя вас в жестокости… Ой, опять нехорошо...

— Во всяком случае объяснение вас устроило, а то, что вы не разделяете нашу точку зрения, это не важно, ведь различные точки зрения — тоже проявление разнообразия. К сожалению, у нас не так много времени на философские беседы, интересно было бы продолжить разговор, но сейчас мне нужно еще кое что рассказать. Известны ли вам случаи смертей и помешательств вызванные ЭМКА?

— Да, вы хотите сказать что это может случится и со мной?

— Маловероятно. Дело в том, что ЭМКА — это своего рода живой организм, сам по себе он весьма примитивен, но очень податлив и может легко повторять различные структуры. Естественно его можно развивать и усложнять, даже являясь им. Потому, думаю очевидно, что мы сами представляем собой высокоразвитые ЭМКА, но людям даем примитивный вариант, который потенциально может все тоже самое, но требует развития. Это необходимо для того чтобы люди наши свой путь применения этой технологии. У этого подхода оказались негативные побочные эффекты. Например, в черте города крайне много источников электромагнитного излучения, а ЭМКА по своей природе к ним чувствительна. В итоге, люди начинали видеть некий мерцающий свет, слышать радиопередачи, причем сразу все, и так далее, не подготовленная психика, как правило, этого не выдерживала. Сам по себе перенос сознания также очень сильно травмирует психику и не многие разумные особи сохраняют рассудок после этого, в этом мы давно убедились и первоначально полагали, что у люди просто менее устойчивы. К сожалению, мы не сразу заметили проблему, так как сами имеем механизмы изоляции от нежелательных внешних воздействий. Теперь мы сделали выводы, скорректировали условия перемещения и, как видите, работаем вдали от источников помех. Так что когда вы решите навестить город, будьте внимательны. Все детали я вам сообщил. Остается самый важный вопрос — согласны ли вы на перемещение своего разума в ЭМКА?

— Да, согласен.

Повисла тишина, Федор заерзал устраиваясь поудобнее и спросил:

— И что было дальше?

— Дальше у меня потемнело в глазах, — продолжал Николай. — Когда я очнулся, то увидел легкое свечение, весь мир был заполнен призрачным мерцанием. С неба лился свет, нет, не тот солнечный свет что мы привыкли видеть, это было будто ночью, только светилось все небо, облака отражали часть света, в просветах между облаками я видел редкие и неяркие звезды. Да, звезды, несмотря на то что был день, я видел солнце, видел как оно освещает предметы вокруг меня, но оно не мешало видеть звезды. Контуры деревьев слабо мерцали в такт свету падающему с неба. Чуть погодя я заметил, что листва растений в солнечном свете просто белая — исчезли все привычные цвета. Но я так-же ощущал, что свет от солнца отличается от того, что отражают облака. Что деревья в разном свете видны по разному — один свет будто просвечивает их, другой отражается, а еще один вообще излучается ими, но в нем они выглядят размыто. Еще я заметил, что такой вот «размытый» свет исходит от чего-то яркого на мне. Это был телефон в нагрудном кармане. Я взял телефон, он выглядел непривычно, сквозь его отделку проглядывали светящиеся детали, а тыльная сторона излучала яркий свет. Но экран его не горел. Когда я активировал его, он вспыхнул еще ярче, я почувствовал как свет проходит через меня. На мгновение я испугался. Картина окружающего мира на мгновение померкла, остался только невыносимо яркий телефон и солнце...

Я открыл глаза. Да я все это видел с закрытыми глазами! Поле зрения сузилось, исчезли неуместные днем звезды, но мир заиграл привычными красками. Я несколько раз открывал и закрывал глаза, пока не научился совмещать оба зрения. Телефон назойливо мешал моему новому зрению, я его выключил. Тогда я и увидел как свет солнца преломляется неким объектом передо мной.

— Сеятель, это вы? — Спросил я.

— Да, это я. — Ответил он. — Все что вы видели это электромагнитные волны, точнее проекция чувств ЭМКА в привычный вашему сознанию вид.

— Как это работает?

— У вас теперь есть два набора органов чувств. Привычные вам человеческие, и от ЭМКА.

— ЭМКА… Теперь я и есть ЭМКА, а как вы сами называете это?

— Жизнь, плоть, в зависимости от контекста, для нас это обыденное понятие, и на ваш язык оно переводится так. Так что название остается за вами. Если вы уже освоились и хорошо себя чувствуете то я, пожалуй, удалюсь. Обучать вас, мне, увы, нельзя.

— Что ж, хорошо, тогда один вопрос — как долго продлится деятельность Сеятелей у нас?

— Не больше недели, мы полагаем, что сделали достаточно переносов, чтобы они не пропали по воле случая. Тем не менее, если нас постигнет неудача, то сделав необходимые выводы, мы попытаемся еще раз.

— Спасибо, прощайте!

— Прощайте.

После этих слов он исчез. Я остался наедине с самим собой. У меня в голове вертелось множество вопросов, но я решил, что разбираться с ними надо самостоятельно. И самый волнующий меня вопрос я все равно не мог никому задать — жив ли я?

То чего я больше всего боялся, и то что, якобы, предусмотрели Сеятели при моем выборе — иррациональное, оно захватило мое сознание страхом смерти. Нет, не страхом перед смертью, я ее перестал боятся, потому, что уже умер. В моем теле еще билось сердце, еще работал мозг, но все было уже кончено. Тот я, который жил в мозгу моего тела, был скопирован и перенесен в чужеродную ипостась, которая теперь заправляет телом моего оригинала. Что стало с оригиналом? Мертв ли он, или может забился в уголки сознания и в ужасе наблюдает как кто-то управляет его умирающим телом? Каждый вопрос порождал новый. Мне противостояла часть моего я, вооруженная извращенной логикой. Я чувствовал, что схожу с ума.

Мне снова никто не мог помочь, я бился с иррациональным, за свой разум. «Для чего он мне — вопрошало иррациональное — ведь меня уже нет, не проще ли отдаться безумию?» Все глубже меня затягивало в пучину безумия, я погибал, хватаясь за воспоминания. Вот моя жена и сын. Вот они в разбитой машине. Говорили, что их еще можно было спасти, но помощь не успела… Помощь… Один Сеятель помог мне, убив, спас меня от гибели. Другие Сеятели, ведомые этой же бесчеловечной логикой, толкают человечество, к той же участи. Если у них не получится у них сейчас, то они обязательно попытаются еще. Кто поможет человечеству? Внезапно меня осенило — именно я и могу помочь людям. Эта мысль спасла меня от безумия. У меня, впервые за много лет, появилась цель существования. Пусть я и не жив, пусть уже не человек, а лишь то, что от него осталось — дух. Но я могу и должен помочь людям избежать моих ошибок. Люди не должны умирать, становится духами подобно мне, но должны получить возможность пользоваться этой технологией… магией! Да почему бы не называть ЭМКА магией? Пусть так. Я должен придумать способ совместить живой мозг и возможность управлять магией. И научить людей жить с этим.

— Как, если даже Сеятели не смогли? — поинтересовался Федор.

— У них не было такой задачи, они лишь высеяли магию, а все остальное — за нами. Они намеренно дали нам упрощенный, неудобный базис, чтобы стимулировать совершенствование. Иногда мне кажется, что и страх, который я испытал, страх приведший меня к этому выбору — тоже часть их задумки. В любом случае, магию надо сделать доступной людям, им нужен ментор, который научит их использовать ее.

* * *

Зоркий сидел в своем кабинете, откинувшись в кресле и закрыв глаза, через стол от него, в напряженной позе пытался сохранять невозмутимость Серов. Он с трудом вытерпел прослушивание, и дело даже не в том, что ему было тяжко слушать последнюю запись его друга еще раз, нет. Его беспокоило то как его встретили в Институте ЭМКА. На проходной была, непривычная для научного заведения, вооруженная охрана, какие то приборы, рамка металлоискателя, все говорило о том, что просто так сюда никто не входит. Тем не менее, когда Константин показал документы его лишь пропустили через детектор и сообщили что Дмитрий Олегович его ожидает. Было о чем задуматься.

— Крайне любопытно — произнес Дмитрий Олегович, когда запись окончилась. — Вы поддерживаете с Ментором контакт?

— Ментор?

— Николай Александрович Горьев, запись его голоса вы как раз принесли.

— Нет, после того дня я ничего о нем не слышал. Почему вы его так назвали?

— Жаль, жаль. Знаете ли, он сам себя так назвал, когда явился мне прямо в кабинет 4-го июня, перепугал секретаршу своим призрачным обликом и предупредил о вашем приходе.

— Получается, всего за два дня он научился общаться с людьми без посредства электроники и смог проникнуть в город. Что же он сможет дальше?