Пустота

« — Залп!!! — крик капитана Фореста был слышен, наверное, даже на нижней палубе. Удар был ужасен. Все семьдесят две заряженные нашей яростью ракеты стремительно понеслись к вражескому кораблю. Жить ему оставалось недолго. Огненный цветок поглотил крейсер, как маленькую щепку и отбросил корабли суверенного флота ударной волной. Можно было уже ликовать и подсчитывать потери. Очередной бой выигран. Капитан лихо поправил фуражку, закинул ноги на приборную панель и со вздохом скомандовал:

— Домой, ребята. Мы молодцы».

Книга закончилась до обидного быстро. Несмотря на то, что Айвен мог цитировать ее построчно, так как книга у него была всего одна, читать он любил больше всего на свете, а потому снова и снова открывал заветный сборник рассказов о знаменитых командирах звёздного флота.

В детстве ему казалось, что мечту самому лететь к далеким звёздам легко — достаточно окончить Звёздную академию. Увы, желанию очутиться за штурвалом или хотя бы за навигационной панелью крейсера (всенепременно флагманского, никак иначе) не суждено было сбыться. Хоть обучение и проводилось на бюджетной основе, да и знания позволяли поступить на курс спокойно, до академии ещё нужно было пролететь сотни световых лет, а денег на билет у его семьи не было. Так что после окончания школы пришлось выбирать местные лётные училища. И вот долгожданный диплом пилота на руках, а впереди только муть и тоска — кому нужны пилоты списанной аккурат пару лет назад серии грузовых транспортников.

Первые годы Айвен еще не терял надежды, приставая к каждому встречному капитану, что он согласен быть пилотом даже без зарплаты в первое время, что ему надо получить опыт на других кораблях и что он согласен мыть полы в свободное от вахт время, только бы его отсюда забрали. И единственное, чего он достиг — это предложения работы в самом порту. Мойщиком кораблей. Смешно, да. Официально его должность называлась «оператор полуавтоматической мойки», но как бы это не называлась, функция оставалась одна — помывка залетавших космопорт кораблей.

Мужчина потянулся, прохрустев позвонками, стряхнул привычную грусть и пошёл одеваться. Мечта мечтой, а зарабатывать на еду и квартиру нужно постоянно. Да и собака тоже постоянно требовала еды. Если самому можно и поголодать, то псина тут причем? Переодевшись в робу, он похлопал по карманам, проверяя наличие документов и пропуска на служебную территорию порта, произнес, глядя в зеркало, свое традиционное «Здравствуйте, меня зовут Айвен, мне тридцать лет, я никому не нужный пилот, а потому работаю на мойке», погладил кудлатую голову пса и вышел из квартиры, оставив нижнюю часть двери незапертой — как раз для того, чтобы тот мог выйти погулять при необходимости. Все в доме привыкли к тому, что самостоятельный пёс Айвена выходил из квартиры и делал свои дела на улице, и никто уже не удивлялся, видя его одного, тихо рыскающего по кустам возле подъезда. Грабежей в этом районе не было, снимать квартиру в доме около космопорта может только очень небогатый человек, а что у такого брать? Только с законом связываться…

На работе всё было по-старому. Да и что может измениться? Основные торговые пути далеко, планетоид, у которого даже вместо названия только номер, если и славился раньше ископаемыми, то сейчас из самого дорогого была только искусственная атмосфера, поэтому смысла здесь строить крупные торговые и развлекательные центры никто не видел. Залетали одни рудобойцы на дозаправку, да случайно взявшие заказ от продавцов минимаркетов транспортники. Вот эти корабли и мыл Айвен по основному профилю деятельности каждый день. Как ни странно, работа для него находилась каждый день, порой даже по два корабля вставали в док мойки, и тогда приходилось нарушать привычно спокойный ритм работы и бегать в прямом смысле в мыле.

Привычно кивнув охранникам на входе, Айвен неторопливо проследовал к своему месту и снял мойку со спящего режима. Стоящий с ночи корабль деневрианцев с витиеватой надписью названия приветственно поморгал бортовыми огнями, и на общей волне прошел запрос искина о разрешении буксировщика отвезти его на помывку. Рабочий день начался.

Должность Айвена не напрягала — работа спокойная, порчи нервов не доставляла по большей части, если только оборудование ломалось, но бывало это не так часто, чтобы ругаться. Проблемы приносили клиенты: вы тут пятно оставили, ах, это вмятина от космического мусора, ну вы ещё раз протрите, вдруг все-таки пятно, ну и что, что цикл надо запускать заново, мы же вам платим! Таким заказчикам доставался вежливый оскал, выдаваемый за профессиональную улыбку, и счёт по двойной ставке, после чего телескопическая рука мойки, повинуясь оператору, выдвигалась к подозрительному пятну, и маленькая камера показывала, что проблема всё же не в плохой работе. Получив свои заслуженные кредиты, Айвен вежливо предлагал перебуксировать корабль в ремонтный или заправочный док и терял интерес к заказчику, идя снова к своей книге или, если повезет, к журналу, который сменщик порой оставлял в операторской.

Однако этот рабочий день не задался с самого начала. Одновременно отказало управление тремя механическими руками и требовалось срочно его восстановить, иначе помывка могла затянуться на сутки — вручную помыть даже небольшую часть обшивки практически нереально, не говоря уже про весь объём работы. Спасибо, что хоть корабль не прескадийсий. Те по большей части были биомеханическими и моющее средство, использующееся в работе, могло бы проесть им «кожу», не расплатишься вовек. Айвен вылез из своей подсобки и под хмурым взглядом капитана корабля пошёл разбираться с электроникой.

— Долго вы будете копаться? — недовольно прогудело из шлема, который путник даже не снял, не желая или не имея возможности дышать воздухом планетоида. По движениям было отчетливо видно, что задержка здорово спутала его планы, и каждый час ожидания не добавлял удовольствия. Ну извините, мы не работаем по ночам.

Айвен разогнулся, снял очки, помогающие ему разобраться в хитросплетениях проводов, и уставился своими блеклыми глазами на капитана.

— То, что вы стоите над моей душой, не ускорит починку мойки. Могу вам выдать ведро с тряпкой, и за это не буду выставлять счёт за уже выполненную работу. Либо вы можете пройти на свой корабль, сесть и спокойно подождать окончания ремонта и помывки. Какой из озвученных вариантов вам больше нравится?

Незнакомец склонил голову, поймав зеркальным забралом шлема свет лампы и несколько секунд помолчал, прежде чем развернуться и молча пойти к выходу. Айвен погасил вспышку раздражения, неизвестно от чего его охватившего, снова надел очки и склонился над сочленением механизма, отыскивая оборвавшийся проводок, выкинув из головы недовольного. Однако тот так и не дошел до корабля, развернулся и пристально уставился на мойщика.

— Почему ты ампутировал сены и отрекся от общего древа, брат? Ты ведь меня не слышишь?

— Потому что. Я живу на планетоиде, где основное население составляют люди. А я — урод с длинными крысиными хвостами, растущими из шеи. А вам какое дело и почему я вас должен слышать?

— Потому что мы с тобой одной расы, а деневрианцы чаще пользуются мыслеречью, соединяя сознания.

От неожиданности Айвен резко разогнулся, охнув от боли в пояснице, и заметил, что незнакомец снял свой шлем. Тонкие усики, скорее даже вибриссы, обвивающие шею наподобие ошейника, поднялись вверх и спрятались в волосах капитана, разворошив его приглаженные волосы. Такие же, как у Айвена, блеклые, без определенного оттенка, глаза смотрели на мойщика, не мигая.

— Ну, предположим. И что вы хотите от меня сейчас? — мойщик неосознанно потёр низ затылка, где у него с детства располагались два симметричных шва, которые остались от таких же усов-сенов.

— Вернуться к планете предков, к общему древу. Ему сейчас нужен каждый из его листов.

— Что-то я не заметил, чтобы меня раньше из этой дыры забрать пытались. Жил себе и жил, маму с папой радовал.

— Где ваши родители сейчас? Почему не привезли вас на родину? По нашим законам дети должны учиться на земле предков!

— Те, что родили — не знаю. Те, что воспитали, живут далеко, они не любят шум космопорта. Да и учиться мне уже не надо, диплом имеется.

— Как необычно… деневрианец без сенов, не знающий своих истинных родителей, на человеческих территориях. В высшей степени необычно.

— Что необычного? Мама работала в приюте, когда меня подкинули. Увидела меня, забрала домой. Потом начали расти эти… хвосты, одноклассники устроили «веселую» жизнь, так что пришлось их удалить, ну и перейти в другую школу. Вот и всё, больше никаких уродств, у меня обычная жизнь и не надо меня сманивать прелестями «земли предков». Я их даже и не знаю, предков своих.

— Но ты знаешь, что ты — деневрианец? Значит, изучал. Не возникло вопросов, почему ты живешь с людьми?

— Ау! Милейший, вы меня слышите? Я приютский! Мне абсолютно безразлично, кто мои родители и почему я туда попал. А теперь идите на корабль, я починю механику, домою ваш корабль, и валите домой, к предкам своим. Меня только не трогайте.

Айвен отвернулся от собеседника, показывая, что разговор закончен и снова склонился над развороченным нутром механической руки. Он не жалел о своих грубых словах. Родители ещё в раннем детстве ему объяснили, почему он отличается от остальных учеников в школе и был безгранично благодарен им за то, что в младенчестве его вытащили из приюта и дали семью. Пусть жили не в роскоши, но дружба, понимание и семейная поддержка перевесили все минусы. Да и кто знает, что было бы с ним в приюте. Необычных всегда забивали первыми. Мама часто рассказывала о подкидышах разных рас, которые по разным причинам не доживали до своего совершеннолетия — кому не подходил местный воздух, и медики не могли его спасти, кто умирал во время «несчастных случаев». Толпа всегда жестока и нетерпима, тем более детская. Да, мечта о работе пилотом не сбылась, но он живёт, стабильно получает зарплату, у него есть отличный пес, чего ещё для счастья надо!

Лёгкий незнакомый запах пролетел мимо сознания, и когда пришло понимание, что это не к добру, было уже поздно. Глаза бессильно закрывались, а тело перестало исполнять приказы разума, встать не было никаких сил. Он ощутил, как по его шее поползли сены капитана и в голове раздался голос: «Теперь ты меня слышишь. Всё хорошо, брат моей ветви, не бойся. Ты увидишь землю предков и почувствуешь себя частью общего». Деневрианец легко закинул тело Айвена на плечо, как будто тот был невесомым, и бодро зашагал по направлению к кораблю.

***

Климат в этом сегменте Деневры был засушливым, можно не опасаться затоплений, а потому все пещеры не закрывались ни днем, ни ночью, чтобы сквозняк приносил желанную прохладу. Однако троим сидящим за огромным круглым столом жара определенно не мешала, судя по наглухо закупоренным входам и выходам. Они пили из высоких бокалов какие-то напитки и молчали, словно собрались здесь только для этого. Напряженные позы, которые не могли скрыть ни тусклое освещение пещеры, ни широкие плащи, плотно окутывающие фигуры, явно намекали на угрожающую ситуацию. Даже случайному свидетелю стало бы понятно, что разговор шёл серьезный — сены деневрианцев активно двигались, создавая вокруг себя маленькие смерчи.

Как никогда Абранти, Старший в роду Советников, не жалел о наличии у своей расы мыслеречи. Хаос мыслей, творившийся в сознании, разделенном на троих участников, бил по его разуму. Все попытки вычленить отдельные фразы или хотя бы понять их смысл, ни к чему не приводили. Несмотря на внешнюю холодность, каждый из его собеседников, а скорее даже оппонентов, старался в буквальном смысле слова продавить собственную точку зрения, пытаясь мысленной силой заставить замолчать остальных. Этот, с позволения сказать, военный совет длился уже третий час. Безумно хотелось выбраться из пещеры наверх и вдохнуть свежего воздуха, закрыть сознание от чужих взглядов и мыслей и отдохнуть. Увы, проблема сама себя решить не могла — принц Оунару, наследник правящей ветви, увлекся межпланетными путешествиями и потерялся на просторах космоса, вот уже второй год не выходя на связь. Скоро наступает время передачи престолонаследия и если его высочество не прилетит и не примет статус, некоторые смельчаки с достойным уровнем ментальной силы смогут рискнуть и потребовать общего выбора нового правителя. А что это значит? Это значит смена власти и смена традиционного порядка жизни, чего очень не хочется — он уже слишком стар, чтобы привыкать к новому правителю и его свите.

Тяжело вздохнув, он усилил мысленное давление на оппонентов, заставив их, наконец, замолчать. Вечером можно было ждать сильнейшую головную боль, но ничего не поделать. Если не показать собеседникам, кто сильнее, к его мнению не прислушаются.

«Раз мы не можем принять общее решение, то я возьму ответственность на себя. Один из младших ветвей моего рода возвращается на Деневру с вновь обретенным братом. Судя по снимкам, новый брат не так юн, чтобы мы могли его воспитать настоящей частью общего, но он настолько похож на нашего принца, как похожи весенние листья одной ветви. В полете нашему новому брату объяснят ситуацию на Деневре и его личную задачу. Это позволит потянуть время до возвращения принца Оунару».

«Все-таки решили фальсифицировать выборы, Абранти?» — язвительные замечания Старшего в роду Защитников Рруга можно было опознать в любом состоянии. Сила его мысли резала и хлестала по разуму собеседников, как и длинный кинжал, носимый всеми членами рода, подчеркивая свой статус военных. «Вы понимаете, что вашему новому… брату… будет крайне сложно принять статус. Это, знаете ли, не просто пробежка утром до туалета».

«Охотно вас поддерживаю, мой дорогой друг. Но вы сами что предлагаете? Смену власти? Вы прекрасно понимаете, что мы сразу станем ненужными, никакие связи не помогут нам остаться на своих местах, и, возможно, даже остаться живыми. Сомневаюсь, что нам позволят по-прежнему вести наших детей к будущему. Единственный вариант, что мы можем сделать — предоставить народу официального наследника Верховного, отменив общие выборы. Каким бы ни был наш новый брат, в нашей с вами силе помочь ему удержать трон и дождаться прибытия принца. Я уверен, что Оунару не дурак, и как бы он не хотел продолжать путешествия, знание своих обязанностей поможет ему вернуться, пусть и с опозданием».

«Вы настолько верите своей младшей ветви, что, не глядя на новичка, готовы начать подготовку к церемонии передачи власти, друг мой?»

«У меня нет других вариантов. Как и у вас, насколько я понял за последние три часа. Если верить фотографии, то мы увидим близнеца принца. За одним исключением, ему в детстве удалили сены. Поэтому кто-то из нас всегда должен быть в прямом контакте с ним, помогая читать мысли и быть в общем пространстве».

«Постойте, как удалили? Мы же не докажем, что он наш принц, если он даже не сможет войти в общее сознание!»

«Придется придумать, как это объяснить. Не показывать принца вблизи, не давать его снимать. Скажем, что в долгом путешествии он получил психологическую травму и некоторое время не желает никого видеть, привыкнув к одиночеству. Главное, чтобы эта ложь была одна на всех и тогда нам удастся убедить в ней все ветви всех родов».

«Хм, а если вернется принц...»

«А КОГДА вернется принц, произведем замену, рассказав о выздоровлении. Принц и расскажет. Наша главная задача сейчас — потянуть время, пока недовольные не объявят о желании провести выборы. Глядишь, успеем его поднатаскать».

«Склоняюсь перед вашей мудростью, Абранти».

Так и не произнеся ни единого слова вслух, члены совета медленно поднялись со своих мест, что стало сигналом для открытия входов. Столь желанный ветер всколыхнул их мантии, принося прохладу. Легкий поклон в сторону каждого из собеседников и все по очереди расходятся в отдельные коридоры, призванные не мешать другим участникам совета обдумать сведения, полученные на собрании.

Абранти, медленно идя к своим покоям, вновь и вновь вспоминал строки сообщения Юугоши, чьи слова заставили его воспрянуть духом и почувствовать, что его время у власти ещё не закончилось.

«Мудрейший рода моего, Абранти! Несколько часов назад на планетоиде И-683 я нашел бриллиант в куче тряпья. Абсолютно чистый сознанием деневрианец, удивительно похожий на нашего принца, чьи поиски так и не увенчались успехом. В моей голове родился план, на исполнение которого я прошу вашего разрешения. Несмотря на отсутствие сенов, этот деневрианец не слаб умом и способен некоторые время изображать роль принца под вашим мудрым руководством. А мои способности, как вы знаете, помогут мне убедить его сыграть нужную роль. Прошу вашего скорейшего ответа, поскольку я взял на себя смелость и забрал нашего нового брата на землю предков».

Колесо завертелось.

***

Торжественная встреча корабля, на котором привезли домой «принца Оунару», привела Айвена в смущение. Несмотря на то, что он под влиянием пламенных речей Юугоши о том, что целая планета зависит от ритуала передачи власти, и он обязан помочь своей расе, пока не прилетит настоящий принц и не займет свое место по праву, согласился помочь, всё оказалось слишком… впечатляюще. Главный космопорт Деневры, казалось, разрывался по швам от количества встречающих. Незадолго до прибытия принца по новостным сетям планеты было сообщено, что подходить к принцу ближе, чем на десять местных лиг, запрещено из-за полученной им психологической травмы в путешествии. Поэтому местные жители сидели на всех подходящих и не очень поверхностях, вооружившись биноклями, чтобы увидеть принца хоть издалека. Торжественный комитет из всех Старших, в парадных одеяниях, стоял у трапа, ожидая выхода принца. Однако он всё задерживался.

Айвен не мог себя заставить сделать ни шага. Разум вопил, что его разоблачат в первую же секунду. Даже показанный ему портрет принца, выполненный настолько точно, что, казалось, он смотрит на себя в зеркало и который заставил его ошеломленно замолчать на несколько минут, не убедил. Однако выбора не было. Сзади стоит Юугоши и расчет гвардейцев из личной охраны, спереди — ступеньки трапа и новая жизнь. Выдохнув, Айвен сделал шаг из корабля. Тут же в небо взлетели птицы из клеток под кораблем, негромко заиграла музыка, и пространство вздрогнуло от приветственного крика зрителей.

Всю дорогу до дворца Юугоши не отходил от Айвена, оплетя одним своим сеном шею подопечного, передавая ему мыслеречью, что творится в общем сознании народа. Эта идея принадлежала самому Айвену, дополнив общий план Старших. Запущенные в народ слухи говорили о том, что Юугоши стал избранным принцем доверенным лицом принца после того, как нашёл того в разбитом корабле на дрейфующем астероиде. И только он один имел доступ к сознанию будущего правителя, чтобы не мешать «Оунари» приходить в себя после аварии. Таким образом, и принц как бы вместе со всеми, а с другой стороны, никто не сможет к нему прикоснуться и проникнуть в его сознание. Идея была признана хорошей и взятой на вооружение. Да, мысли Айвена всегда были открыты для Юугоши, но чем-то стоило жертвовать, тем более других вариантов не было.

Всю неделю после прибытия его на Деневру новостные издания с увлечением обсждали, что у принца и правда психологическая проблема, раз он так пугается толпы, но скоро это стало неинтересным, и слухи утихли. Гораздо интереснее было обсудить приближающуюся церемонию передачи власти над Родами.

В личных покоях принца, совсем неглубоко от поверхности, его ожидала тишина, накрытый едой и питьем стол и кровать, которая по размеру была больше, чем вся каюта корабля, доставившего его на землю предков. Несколько минут Айвен был совершенно счастлив. Свершилось невероятное — он выбрался со своего планетоида, встретил представителей своей же расы, он питался вкусностями, а ещё ему дали управлять кораблем! Последнее помогло примирить мужчину с новой судьбой, чему поспособствовало и заверение, что после ритуала к его услугам будет собственный корабль малого класса. Конечно, это была скорее прогулочная яхта, не претендующая на серьезность, но это был бы только его корабль! Долго отдыхать не дали. Буквально через несколько минут после того, как он вышел из душа, с трудом разобравшись с техникой, в покои пошли Старшие родов, представились и устроили локальный совет, где разработали дальнейшую линию поведения.

На удивление, безумная на словах идея подлога прошла на ура. Даже ритуал передачи власти от старого правителя своему сыну не доставил проблем, тем самым заставив удивленно хмыкнуть всех Старших и зародив мысль, что Айвен не просто так похож на Оунару. Глава рода, традиционно занимающегося наукой, которого называли старейшим деневрианцем на планете, а оттого позволяющий себе некоторые вольности, открыто подошел к Верховному и задал вопрос в лоб, не было ли у него еще одного сына. Это было бы логично — незаконного сына пришлось отослать, дабы не плодить соперничество в детях. Но нет. Верховный, улыбаясь в бороду и щуря почти ничего уже не видящие глаза, уверенно заявил, что не помнит другую женщину в своей жизни, кроме матери Оунару. Он тоже удивился легкости, с которой подложный принц принял силу Верховного и подспудно ожидал, что символы власти не покорятся ему, однако Айвен спокойно взял в руки ветвь огненного дерева и без единого ожога провел весь ритуал, после чего положил опасный артефакт в специальную шкатулку и свалился без сил. Потом он признался в том, что весь ритуал изо всех сил уговаривал артефакт не сжечь его. Это стало откровением для некоторых Старших — они уже и не помнили, что артефакт обладал зачатками собственного разума. Но «разговор» с ветвью высосал почти все силы парня, он с трудом добрался самостоятельно до кровати и отсыпался почти сутки после этого.

Жизнь бывшего принца, а теперь Верхновного правителя Деневры, оказалось не столь легкой, как ему рассказывал Юугоши. Пришлось временно закрыть планету от послов других рас, чтобы Айвена никто не заподозрил в подлоге, да и сам он смог адаптироваться к незнакомой ему доселе жизни и запомнить хотя бы имена глав своих Родов. Проблемы были и с другой стороны. Несмотря на видимое радушие Старейших, постоянное ощущение слежки и отсутствие личной свободы даже в мыслях удручало и наводило постоянную панику, пока что успешно подавляемую «помощником».

Так текла жизнь на Деневре. Шёл день за днём, за ним прошел месяц, другой. В свите нового Верхновного появились молодые женщины, стремящиеся обратить на себя внимание правителя. Однако Старшие тщательно отслеживали все передвижения своих ветвей «с гнильцой», заранее предупреждая Айвена о матримониальных ловушках. Он нигде не появлялся без охраны и никому не позволял к себе прикоснуться, храня ментальное молчание. Всех недовольных этим событием тихо выпровождали с планеты либо на самые дальние посты Деневры, дабы мысли их не достигали общего сознания народа. Никто не мешал спокойствию — дети учились, взрослые работали, Старшие вели свои Рода к будущему.

В какой-то прекрасный момент Айвен поймал себя на мысли, что он счастлив. Здесь, на земле предков. Несмотря на пафос речей Юугоши, он понял их смысл, пусть и гораздо позднее. Здесь он нужен — для неторопливого течения жизни, для спокойствия расы. Всё же, несмотря на людей, спасших его из приюта и давших семью, он скучал по правильным отношениям. Ему не хватало той самой любви, о которой читал в книге — когда есть куда и к кому возвращаться даже из-за грани. И если ему самому в жизни с этим не повезло, и даже пёс у него вырос крайне самостоятельным, то он, хотя бы, сделает всё, что в его силах, чтобы у других была настоящая жизнь. Чтобы детей любили, а не только защищали и воспитывали. Чтобы о них всегда волновались, даже если дети уже взрослые и имеют свою семью. Чтобы никто и никогда не был одинок. Чтобы ни у кого не было пустоты в сердце и душе.

Он сидел у костра возле пещеры, держа в руках длинный стакан с полюбившимся ему соком дерева Конси, обладающим легким алкогольным эффектом и помогающим, как авторитетно заявили ему медики, успокоить сознание и поработать над его защитой. Сгустившая темнота и тишина, которую, казалось, можно было резать ножом, расслабляла тело и заставляла течь мысли медленной рекой. Не хотелось думать ни о чём: ни о послах Терры, что требовали встречи с новым главой и подписания договора о намерениях, ни даже о прекрасной Лиере, так манившей его взор последние несколько месяцев. Он заметил про себя, что мысли о Лиере его волнуют больше, чем послы. Видимо, биологические часы дошли до момента, когда каждый деневрианец задумывается о продолжении рода. Каждый раз, когда она появлялась в поле его зрения, в голове все путалось, а чресла наливались приятной тяжестью. А то, что Старшие не выводили ее из дворца, отчетливо указывало на полное одобрение кандидатуры.

Шуршащие кусты привлекли внимание. Хищников в этой полосе не было, поэтому Айвен только повернул голову, ожидая увидеть кого-то из его постоянных сопровождающих. Он даже удивился, что уже второй час был один. Однако выходящий из кустов деневрианец не походил на одного из его гвардейцев. Скорее это был… он сам, только выросший не на задворках цивилизации на старом планетоиде. Даже под потрепанной одежкой и грязными волосами была видна стать прибывшего. Принц Оунари собственной персоной смотрел на своего двойника у костра с удивлением и настороженностью. Его сены развевались, передавая вопросы, но, поняв, что это не помогает, он перешел на голосовую речь:

— Абранти предупреждал, что мы похожи, но я не ожидал, что настолько.

— О, мой принц, — спохватился Айвен. Он вскочил и неловко поклонился. — В поисках вас посланцы Старшего Абранти нашли меня и из-за внешнего сходства попросили занять ваше место, пока вы не прилетите домой, чтобы принять трон. А, — он споткнулся, — вы всё знаете. Вам сообщили уже подробности?

— Угу. А что, передача власти уже состоялась? — принц совершенно нецарственно плюхнулся возле огня и запустил ладони в волосы, после чего с отвращением посмотрел на свои отросшие грязные лохмы. — Что-то я не рассчитал со временем. Надо было раньше возвращаться. Когда, говоришь, это произошло?

— Почти год назад. Несмотря на то, что у меня нет сенов, я очень стараюсь быть похожим на вас. Получается не очень хорошо, если честно. С каждым днем становится все больше недовольных тем, что я не присутствую в общем пространстве, а мне, уж простите, нечем.

— Но кто ты вообще такой? — недоуменно поднял бровь Оунари. — Почему так похож на меня и как, чёрт возьми, смог принять огненную ветвь?

Айвен хихикнул, не ожидав услышать из уст принца, ой, Верховного правителя, такие слова.

— Меня зовут Айвен. Я приютский. Кто меня родил, я не знаю. А вот воспитавшие меня родители, которые забрали из приюта, сейчас живы и здоровы, наверное. Они люди. Я их очень давно не видел, к сожалению. Все-таки разница рас дает о себе знать, несмотря на внешнее сходство. Старшие рода Абранти и Гедои изучили все материалы о вашей семье, но так и не пришло понимание, чей я ребенок и почему на вас похож. Скорее всего, какая-нибудь из младших ветвей несколько поколений назад сбежали с планеты для удаления угрозы трону. А с огненной ветвью получилось смешно, — он смущенно улыбнулся, вспоминая ритуал. — Когда я взял артефакт в руки, то от отчаяния начал упрашивать его, чтобы он меня не обжег. Рассказывал ему сказки и клялся, что как только вы прибудете на Деневру, я тут же соберу вещи и улечу домой. Так весь ритуал и провёл. Он сначала немного нагрелся и я уже готов был его отбросить, чтобы не прожечь руку, а потом жар ушёл, словно он ко мне прислушался. Старший Гедои нашел в старых архивах описание ритуала вызова артефакта. Он обладает зачатком разума, если можно так сказать. Ответить вряд ли ответит, но может вас услышать. Я подумал, что раз наша раса обладает сенами для мыслеречи и создания общего ментального пространства, то и старинные артефакты также должны управляться. И не прогадал! Так что Ветвь не стала меня сжигать, позволив дождаться вас.

— Ну что ж, раз я приехал, можешь лететь домой. Благодарность наша не знает границ и все такое, не помню уже эти тексты, их обычно Абранти пишет. Но ты понял, да ведь? Проводишь меня в мои покои? Не хочу пышной встречи, хочу прийти сначала в себя, и так пришлось пробираться с космопорта, как вору. Не стал сообщать о точном времени прибытии, чтобы не вляпаться в неприятную ситуацию, как, например, официальную встречу с тобой. Пришлось бы доказывать, кто из нас настоящий принц и я, конечно, тебя бы убил в ритуальном поединке.

— Конечно! — Айвен подскочил и неловко начал засыпать землей костер, чтобы огонь не распространился. Аура Верховного правителя подавляла. Он подошел к Оунару и тот обвил вокруг шеи свой сен.

«Так-то лучше. Пока идем, всё мне и расскажешь, что произошло нового, кто из людей появился. Ммм… Лиера уже появилась, быстрая девочка».

«Вы ее знаете? Я, наверное, всё испортил своим поведением, не зная о вашем знакомстве, да и она ни разу не намекнула об этом!»

«Конечно, я знаю свою подружку по детским шалостям. Мы с ней любили сбегать от учителей и бродить до темноты снаружи. А вот то, что она не подошла сразу и до сих пор не в личной свите — это подозрительно. Уж не шпионит ли наша милая девочка для кого-то. Надо будет напрячь ребят Рруга. Он еще является Старшим в роду защитников?»

«Да, я ничего не менял в должностях, когда принял ветвь. Решил, что это ваша прерогатива».

«Вот и умница. Ничего не бойся, скоро полетишь домой, увидишь родителей и забудешь нас как страшный сон».

«Я уже давно ничего не боюсь, Верховный. Ваши подданные отбили весь страх. Что мне может грозить больше, чем смертная казнь?»

«Ты прав… братишка. Но теперь уж я сам займусь этой работой»

Встретивший их в коридоре Юугоши чуть не упал в обморок. На обычно невозмутимом лице деневрианца можно было легко прочесть все его мысли — от радости лицезрения Оунари до осознания реальности предстоящей казни за пособничество в обмане. Свободный сен Верховного потянулся к доверенному лицу Айвена и тот безропотно вошел в контакт. Буквально за минуту Верховный объединил сознания и вытащил из своих собеседников все, что ему нужно было. Разомкнув контакт, он подхватил обоих под руки и практически волоком потащил в свои покои отдыхать. Древние говорили, что утром начинается новая жизнь, вот и подготовимся к ней.

***

Книга закончилась до обидного быстро. Несмотря на то, что Айвен мог цитировать её построчно, так как книга у него была всего одна, читать он любил больше всего на свете, а потому снова и снова открывал заветный сборник рассказов о знаменитых командирах звездного флота. Не так давно у него появилось много электронных изданий, но это было уже всё не то. Запах старой бумаги, звук перелистывания страниц не могла передать ни одна даже самая навороченная читалка. Айвен закрыл книгу, положил её на стол и тоскливо посмотрел на угол, где раньше жил пёс. Когда он месяц назад пришел домой, его никто не встречал, а в квартире стоял затхлый воздух. Соседи радостно приветствовали и спрашивали, как это его отпустили в такой долгий отпуск, и где он провел больше года. Это странно, потому что никакого отпуска не было, он проснулся в больничной палате космопорта. Врач сухо сообщил ему, что во время починки заклинившей механической руки мойки на него упал отражатель деневрианского корабля и капитан его принес в больницу, где он почти год пролежал в коме. След от заживающего шва, прямо рядом со старыми шрамами, подтверждал его слова, но он не помнил. Ни удара, ни самого деневрианского судна. В голове вообще творилось что-то непонятное. Странные видения, которые по ночам обретали цвет и звук, а днем становились тенью самих себя, странные люди его расы, странная пустота в мыслях. Особенно часто он видел капитана того самого корабля, который обвивал ему шею сеном и нашептывал слова, внушая ему что-то.

Через несколько дней после того, как он пришёл в себя, врачи решили, что нет смысла его держать на больничной койке и отпустили домой. Там он узнал, что пропал пёс. Куда в районе космопорта мог пропасть огромный домашний пёс, непонятно. Даже нереально огромная сумма кредитов, которая появилась у него на счету, не смущала. Тут всё было понятно — деневрианцы откупились за травму и быстро слиняли, чтобы не вешать на себя, в случае чего, труп. Это грозило межпланетным конфликтом, а кому он нужен. Но куда делся пёс? Пса жалко...