Пробуждение

Началось все с обыкновенной рекламной акции. Кто возьмет билетов пачку, тот получит… В таком вот ключе. Это был соцопрос среди населения, участие в котором давало возможность стать участником розыгрыша. Проводила его новая на отечественном рынке зарубежная компания авиаперевозчиков «Air4U». Поэтому неудивительно, что призами в розыгрыше были билеты на авиаперелет в любой город страны, в котором есть аэропорт.

Удивляло то, что выигрышей было много, по сравнению с другими подобными акциями. Многие приписывали это тому, что билеты компании сами по себе очень дешевы, что «Air4U» чуть ли не убыточна. Люди чувствовали в этом какой-то подвох, что, впрочем, не мешало им участвовать.

Было солнечное летнее утро. Николай Осторонний вышел из метро и, особо не торопясь, направился на работу. В десяти метрах от станции его и перехватила миловидная молоденькая интервьюерша. Николаю с детства было трудно отказывать людям, поэтому пришлось односложно отвечать на незамысловатые вопросы. Да. Нет. Не слышал. Да. Не знаю. Не употребляю. Нет. Не состою.

Девушка записала его имя и контактную информацию, еще раз улыбнулась и, попрощавшись, ушла. Осторонний посмотрел на часы, хмыкнул, увидев, что опаздывает почти на полчаса. Но он даже и не подумал ускорять шаг или торопиться. Работы как таковой все равно не было. Госпредприятие, где он числился, переживало свои не лучшие годы.

Из своих тридцати пяти лет жизни четырнадцать Николай проработал на заводе. Сразу после института пошел инженером в одно из КБ большого промышленного комплекса. Ему, молодому специалисту, работалось очень неплохо: интересные задачи, высокая зарплата, льготы, премии, отдых по профсоюзной линии. Но с распадом Союза всё резко поменялось к худшему. Платили до неприличия мало, впрочем, загрузка была соответственная. Основным занятием стало убивание времени. Пройтись из одного крыла корпуса в другой. Вернуться назад и хлебнуть чайку из носика щербатого чайничка. Опять обратно. Поболтать с кем-нибудь. Вернуться к рабочему месту, полить цветочки. Дел хватало…

И опоздание не сильно беспокоило мужчину. Он был даже рад незапланированной заминке. И уже через несколько минут Николай забыл об этом эпизоде своей жизни.

Прошло несколько обыкновенных дней, похожих друг на друга, как братья-близнецы. А вечером третьего дня в квартире Николая зазвонил телефон.

Уже много лет после смерти родителей Осторонний жил один. А так как он был необщительным и довольно замкнутым, то практически все свободное время проводил дома за компьютером. Ему никто не звонил, а он и тем более не пользовался телефоном, поскольку если с кем и общался, то только посредством Интернета или мобильной связи.

Поэтому в первый момент Николай даже не понял, что это за звук и что является его источником. Пока он определился, что звонит именно телефон, звонящий прекратил вызов. Инженер хмыкнул, махнул рукой и без сожаления вернулся к компьютеру. Но через двадцать минут звонок повторился. В этот раз Николай почти безошибочно пошел на звук, откопал аппарат из-под вороха старых газет, снял трубку и сухо, даже раздраженно, поинтересовался:

— Да?

Трубка отвечала мелодичным женским голосом:

— Добрый вечер…Николай Борисович Осторонний?

— Да.

— Вы принимали участие в розыгрыше призов от компании «Air4U».

— Хм, не припоминаю ничего такого…Это, наверное, ошибка…

— Но как же? …Вот, три дня назад вы приняли участие в анкетировании и автоматически были зачислены в участники розыгрыша. Помните?

Мужчина задумчиво почесал затылок и наконец ответил:

— А…Н-да…Что-то такое было.

— Прекрасно! Я вас поздравляю с выигрышем! Вы выиграли билеты на самолет нашей компании в любой город страны, туда и обратно! Призовую карточку можете забрать с восьми до пяти по адресу…

— Спасибо, но это невозможно. В смысле, у меня нет времени куда-нибудь ездить.

— Не спешите отказываться, призовая карточка действительна в течение двух недель. Вы можете взять билеты на любой из этих дней. А если вам неудобно, карточку может доставить вам курьер.

— Все-таки я сомневаюсь, что воспользуюсь ею…Но хорошо. Доставляйте.

— Завтра в это же время вы будете дома?

— М-да, думаю да.

— Что ж, тогда ждите курьера. Еще раз поздравляю. Всего доброго.

— Спасибо. До свиданья.

Он повесил трубку и подумал, что все равно это какой-то обман. Билеты. На самолет. В любой город. На халяву. Это было слишком заманчиво, чтобы быть правдой. Николай пошел на кухню и заварил себе кофе. Мысли о выигрыше не шли у него из головы.

Ему никогда не везло, а тем более так. Верней, нет, не везло ему, пожалуй, последние лет десять. В институте его вполне можно было назвать счастливчиком. Поскольку в учебе он не показывал особого рвения и усердия, но получал весьма неплохие оценки. Зимой никогда не поскальзывался, не ломал рук-ног. Все нерадостные ситуации и переделки обходили Николая стороной. Так продолжалось довольно долго и даже после окончания вуза, до определенного момента. Потом все. Как обрезало.

И тут такое. После размышлений Николай пришел к выводу, что грех не воспользоваться такой удачей. Да и погода располагала выбраться к морю хотя бы на выходные.

В отпуск Осторонний не уходил уже много лет подряд. Во-первых, он не напрягался и просто умирал бы от скуки, перестав ходить на работу, как бывало с ним в выходные. Во-вторых, в силу своей скромности и зажатости, Николай робел перед начальством и не горел желанием с ним общаться по этому поводу. А в-третьих, в свой последний отпуск он ушел в такой запой, что чуть не сгорел заживо. Так что приятных ассоциаций при слове «отпуск» у мужчины не возникало.

Но рутина жизни угнетала его. Николай был рад возможности развеяться. Поэтому когда на следующий день приехал курьер, он принял его вполне радушно. Расписался, где нужно, и получил призовую карточку. Она не впечатляла своим внешним видом: пластиковая карточка, размерами как два проездных, на ней было название авиакомпании, ФИО Остороннего, город, срок годности.

К удивлению Николая, в кассе над ним не посмеялись, без лишних вопросов приняли карточку. Инженер решил посетить Одессу. Последние сомнения насчет честности розыгрыша рассеялись, когда его спросили, когда он хочет вернуться. Мужчина вполне обосновано опасался, что в лучшем случае ему дадут билет в один конец, а обратный надо будет покупать. Но ему дали оба билета и даже вернули карточку, правда, уточнили, что теперь она недействительна.

И в субботу утром Николай поднялся на борт иностранного «Airbus» — а. Он летел на самолете в первый раз в жизни. Но не особо переживал за свою жизнь. В салоне ему в ноздри сразу же ударил специфический запах, ненавязчивый, но незнакомый и странный, а потому показавшийся неприятным. Николай не придал этому особого значения и занял свое место.

Вскоре он уже был в Одессе. Квартиру он забронировал загодя, через Интернет. Поэтому он встретился с хозяевами, получил ключи, оставил сумку в квартире и первым делом отправился на пляж.

Ближе к вечеру он вполне мог бы соревноваться цветом кожи с каким-нибудь психоделическим розовым слоном. Почему-то именно эта ассоциация пришла ему в голову, когда он наблюдал себя со стороны в одной из витрин на знаменитой Дерибасовской.

Воскресенье Николай посвятил осмотру достопримечательностей. Побывал в Городском саду, не удержался и купил себе несколько сувениров. Потом бессистемно бродил по городу, впитывая энергетику. Посетил знаменитый Привоз. Вышел на Приморский бульвар, погулял там, очутился на площади с памятником Дюку Ришелье. С ребяческим весельем сфотографировал его в особо интересных ракурсах. А когда спустился по Потемкинской лестнице к морскому порту, то оказалось, что время отдыха истекло и надо спешить в аэропорт.

Вечером Николай был дома. Сладостная усталость, которой он не испытывал уже очень давно, почти сразу же склонила его в сон.

Но прошло всего несколько часов, и мужчина проснулся. Посмотрел на часы: три часа ночи. Несмотря на явный недостаток сна, в теле была удивительная легкость и бодрость, спать уже совсем не хотелось. Николай справедливо решил, что виной этому яркие впечатления от поездки. Чтоб чем-то заняться, он сел за компьютер и просидел до утра.

На работе он чувствовал себя дискомфортно. Уже к двенадцати часам у Николая слипались глаза, а единственным желанием было занять горизонтальное положение. В обед ему это удалось, и в итоге мужчина проспал почти до конца рабочего дня.

Ночью Николаю, естественно, спать не хотелось, и эту ночь он тоже прободрствовал. Самым удивительным было то, что в эти ночные часы на Остороннего снизошло озарение. Мозг генерировал новые идеи проектов, рациональных решений и методов. Так что Николай не скучал, спешно пытаясь делать хотя бы наброски всех этих гениальностей, будто бы сыпавшихся из рога изобилия.

День прошел так же, как и предыдущий. Единственным отличием был не очень приятный разговор с начальником отдела Игорем Петровичем, которому явно не нравилась работоспособность Остороннего. Поэтому, несмотря на поразительную креативность ночных часов, Николай твердо решил бодрствовать и ночью, и следующим днем. Чтобы потом, вечером, стопроцентно заснуть и проспать до утра.

Путем нечеловеческих страданий и воли он выполнил задуманное. Пришел домой с работы и только вечером заснул. Вот только план не удался. Проснувшись, Николай озадаченно рассматривал часы, которые показывали пять минут четвертого.

Он просыпался в три часа во все последующие ночи. Даже после ударной дозы успокоительного перед сном на ночь. А дни проходили для Николая как в тумане, он хотел спать, часто засыпал буквально на ходу или в транспорте.

В один из дней он шел с работы. Там Николаю удалось поспать всего пару часов, так что он вполне обоснованно надеялся вздремнуть в трамвае. Пока он дошел до остановки, началась гроза. Осторонний не брал с собой зонтика, поэтому сразу же промок до нитки. Холодные струи дождя взбодрили его, и мужчина уже чувствовал себя вполне сносно, когда зашел в подъехавший вскоре трамвай.

Первое, что бросилось в глаза Николаю, была женщина, которая прямо и открыто смотрела ему в глаза. Мужчина отвернулся и купил у водителя билетик. А когда обернулся, женщина продолжала на него смотреть. Она была привлекательна, не столько красивая, сколько затягивающе-манящая. Николай ощутил призыв, исходящий от нее, почувствовал, что между ними существует какая-то связь.

Но он никак не отреагировал. Плюхнулся на мокрое сидение, подавил невольное желание еще раз обернуться и посмотреть на незнакомку, уставился в окно.

Перед тем, как начался дождь, окна в вагоне были открыты, а когда с неба полилось, никто не успел их вовремя закрыть. Поэтому половина сидений была залита водой. Но Николай не обратил на это особого внимания, он и так был мокрый.

Дождь закончился, но тучи еще не разошлись. Трамвай ехал мимо небольшого пустыря, заросшего сорной травой. И по этому пустырю, параллельно трамваю, шло нечто. Огромное животное, покрытое рыже-бурой шерстью, с длинным пушистым хвостом. Размеры его были сравнимы с размерами легкового автомобиля.

«Лиса…» — отстраненно подумал Николай. Чем-то животное действительно напоминало лису.

А через десяток секунд его мозг хлестнула мысль: «Какая, к черту, лиса?!». Мужчина резко обернулся, но пустырь уже скрылся из виду. «Так, очень хорошо, уже галлюцинации появляются» — мысленная констатация факта, без тени эмоций, разве что немного удивляло спокойствие, с которым он наблюдал «лису».

Сильно захотелось курить. Николай достал сигарету, взял в губы и уже поднес к ней зажигалку, когда подумал, что общественное мнение будет не на его стороне. Он вынул сигарету изо рта и вспомнил, что бросил курить много лет назад. А в следующий миг понял, что у него просто нет с собой ни зажигалки, ни тем более сигарет. Мужчина посмотрел на свои руки, и они, конечно, были пустыми. Он оглянулся. Женщины, которая его рассматривала, уже не было. Никто из пассажиров не обращал на него внимания, совершенно не собираясь мешать ему «покурить» в салоне.

Вот теперь Николаю стало действительно не по себе. Он увидел, что нарушения сна не такие безобидные, какими казались на первый взгляд, и твердо решил обратиться к врачу.

А потом он «выпал» из реальности. Очнулся уже дома, в своей постели. В три часа ночи.

Проснувшись, Осторонний сходил на кухню, поел, выпил крепкого кофе, потом пошел к письменному столу и включил компьютер. Николаю бросилась в глаза небольшая картонка, которая лежала на столе. Он взял ее в руки, бегло осмотрел и идентифицировал как лотерейный билет.

— Вот козлы. Втюхнули, пока был в неадеквате, — прошептал Осторонний с тихой злобой.

И отбросил злополучную картонку подальше.

А потом, через пару часов, наткнулся в Интернете на результаты этой самой лотереи. Николай собирался закрыть окно с выигравшими числами, но они неожиданно показались ему знакомыми. Минут десять мужчина тщетно пытался найти лотерейный билет. А когда все-таки нашел, то убедился: совпадений было довольно много. Удача опять была на его стороне. Конечно, не Джек-пот, но… Выигранной суммы вполне могло хватить на неплохую однокомнатную квартиру в столице.

Так что в этот день материальное благосостояние Остороннего резко улучшилось. Что в таких случаях делают в первую очередь? Правильно, проставляются. Не на рабочем месте, конечно, начальство и так было недовольно Николаем. Не стоило давать ему дополнительный повод для придирок. Пошли в кафе, что неподалеку от предприятия. Спиртное лилось рекой.

Но виновник торжества не пьянел. Сам себе удивлялся: засыпал весь день, не пил крепких напитков в таких количествах уже много лет, и совершенно не развезло. В отличие от собутыльников-коллег. Может, поэтому Николай чувствовал себя неуютно. Было сильное ощущение, что он лишний среди этих людей. Алкоголь не повышал взаимопонимания, а, казалось, наоборот, отчуждал. Или же просто расставлял акценты.

В конце концов, Остороннему стало совершенно скучно, тоскливо и даже противно. Сидеть в обществе пьяных рож, будучи при этом совершенно трезвым — не самое лучшее времяпровождение. Поэтому банкет был окончен довольно рано, к неудовольствию веселящихся работников КБ.

Николай вернулся домой. Количество выпитого, конечно, давало о себе знать — его немного качало, но голова была ясной. Мужчина разделся и лег спать, не сомневаясь, что проснется спустя несколько часов, как обычно.

Так и случилось. Он встал и сел за компьютер, словил себя на мысли, что это похоже на то, как наркоман тянется к дозе, как ему плохо без нее. И как становится хорошо, когда получил очередную дозу. Почти сразу в глаза бросилась ссылка на какую-то паранормальщину. А так как определенной цели у Николая не было, он кликнул по ссылке. Тем более что он с детства увлекался желтой прессой этого направления, всякой такой «псевдонаукой».

Это была статья про так называемые «аномальные зоны». Приводились результаты исследований отечественных ученых, выдвигались теории относительно возникновения аномалий. Подробно описывались отличительные черты тех или иных видов аномальных зон, была попытка их классифицировать.

Но что особенно заинтересовало Остороннего, так это список мест и даже географических координат сотен аномальных зон родины и стран ближнего зарубежья. Николай понял, что это именно то, что ему нужно. Он всегда мечтал именно о путешествиях к таким местам, о которых только читал. Прикоснуться к неведомому — это была его заветная мечта юности. А теперь, благодаря лотерее, он получил такую возможность.

Днем он написал заявление для ухода в отпуск. Вот только, к своему разочарованию, получил решительный отказ. Оказалось, что в кои-то веки предприятие получило очень перспективный, но очень объемный заказ. Игорь Петрович разводил руками:

— Ну, пойми, Коля, не могу я тебя сейчас отпустить, каждый человек на счету. Работы завались.

— Я все понимаю, но я не был в отпуске девять лет подряд, — настаивал на своем Осторонний.

— Потерпи немного, месяц-другой, может, чуть-чуть разгребем это все. Поедешь.

— Но я хочу сейчас!

— Что за ребячество, Коля. Нельзя же так индивидуализироваться. Хех, «хочу». А коллектив не хочет.

— Да в конце концов! Вы по закону не имеете права меня задерживать!

— Ну вот, юриспруденция пошла…Ты нужен нам, Коля. Оставайся.

Еще месяц назад Николай даже не начал бы спорить, получив отказ. А если и начал бы, то после таких слов застеснялся своего эгоизма и согласился. Но теперь его жизнь всколыхнулась, вышла из под контроля, закусила удила и понесла. И скромный тихий инженер Осторонний тоже изменился. Он сказал вполне спокойно и уверенно:

— Тогда я увольняюсь.

И вышел из кабинета начальника, даже не хлопнув дверью.

Вернулся на рабочее место, собрал немногие личные вещи, скупо ответил коллегам на вопросы и вышел в коридор. Правда, комментарий о себе все же услышал:

— Вот оно как…Видишь, что деньги с человеком делают…

Когда Осторонний вышел через КПП завода, то почувствовал неимоверную легкость на душе. Было такое чувство, будто он проснулся, сбросил с себя заклятие, как герой сказки.

Поведение Николая было вызывающим и дерзким. Но его это совершенно не беспокоило. Он сам удивлялся этому. И отдавал себе отчет, что виной этому были отнюдь не деньги, они скорее были следствием, чем причиной. Мужчина изменился под влиянием чего-то другого, и несколько раньше.

Куда делся скромный и молчаливый молодой инженер? Который, несмотря на это, едва придя на предприятие, почти сразу закрутил роман с одной из молоденьких секретарш. Потом их отношения приняли серьезный характер, дело уверенно шло к свадьбе. По иронии судьбы именно в тот день, когда Николай собирался сделать предложение, девушка его бросила. И уехала за границу, с другим.

И добропорядочный тихоня сошел с рельс. Начал курить, топить горе в стакане. А однажды на работе он проходил мимо женского туалета. Из приоткрытой двери вырывались клубы дыма и обрывки фраз. Осторонний услышал свою фамилию, остановился и прислушался. Услышал примерно следующее:

— Он слишком тихий. Мягкий. Предсказуемый. Что не скажи, слова поперек не скажет. Плюс не пьет, не курит, матом не ругается. Идеальный муж. Но с ним таким до одури скучно. Нет в нем огня, страсти, чего-то, что оттеняло бы его положительные качества.

В тот день он никак не отреагировал на такую характеристику. А на следующий взял отпуск и ушел в запой. Что лишний раз характеризовало его как уж слишком интеллигентного. Но пил он по-черному, не просыхая. Кончилось все довольно банально. Пьяный угар, курение в постели, пожар. Но вовремя зашел сосед, что-то ему надо было по хозяйству помочь, то ли шкаф подвинуть, то ли холодильник. А дверь в квартиру Остороннего была не заперта — он ее даже не захлопнул. Не успевший набрать силу пожар потушили. Но это было последнее везение в жизни Николая.

Он бросил курить, к рюмке тоже не тянулся, замкнулся в себе окончательно и стал именно таким, каким его характеризовали в курилке.

С тех пор прошло почти десять лет.

Сейчас Остороннему казалось, что он спал все это время. Все десять лет. Ел, пил, дышал, работал, спал — но все во сне.

Собирался в дорогу мужчина недолго. И уже через пару дней начал турне по аномальным зонам. Некоторые были обжиты, вдоль и поперек обхожены такими же, как он, туристами. Были и более заповедные. Такие, которые отстояли на десятки километров от людского жилья, отделенные непроходимыми чащобами или скалистыми кряжами.

Николаю поначалу было трудно жить такой походной жизнью. Да и проводников не всегда удавалось отыскать. Места, к которым он так стремился, в большинстве своем пользовались дурной славой. Ко многим приходилось добираться в одиночку, пешком, с тяжелым рюкзаком за плечами.

Большинство зон Остороннего не впечатлили. Да, был налет таинственности, суровая дикая красота, но и только. Были и такие, где действительно чувствовалась энергетика. Чаще всего гнетущая, давящая, не негативная, просто другая, недвусмысленно намекающая, что человеку здесь не место. Были места, которые иначе как святыми не назовешь. Там сразу становилось уютно, тепло, появлялось ощущение дома, благости, возвышенного чувства добра. Но и в таких зонах нельзя было находиться слишком долго — слишком много хорошего тоже не впрок.

…Отряд продвигался по непроходимой чащобе. Уже много дней подряд. Коней пришлось оставить далеко позади, потому как дальше можно было продвигаться только пешком. Но дружина не роптала. Это были люди не робкого десятка, любящие своего вождя и привыкшие во всем ему подчинятся. А вождь стремился вдаль от городища, к новым землям, за новой данью. Что, несомненно, было благим делом. Поэтому воины молча сносили и пеший ход, и не слишком сытную пищу, и всюду донимавший гнус.

В один из дней отряд вышел на небольшую полянку, даже не полянку, а так, прогалинку, где деревья росли не так тесно, а подлесок вовсе сходил на нет. Посреди прогалины высился здоровенный валун, величиной с общинный дом. Но дружинникам было не до любования красотами. Едва они вышли под солнечные лучи, как из травы перед ними что-то дернулось и припустило наутек. В первый момент все подумали, что спугнули зайца, но секундой позже оказалось, что перед ними мальчонка. Худющий, светловолосый, ряженый в простую полотняную рубаху. Убежал он недалеко, добежал до валуна, уперся в него спиной и затравлено смотрел на чужаков, часто дыша.

Все замерли.

— Откуда он здесь? — спросил вождь, ни к кому не обращаясь.

— Может, селение какое неподалеку, — неуверенно отозвался немолодой воин, Силомир, побратим вождя.

— А если нечисть какая? — резонно вопрошал вождь.

Дружинники тихо зашептали молитвы и схватились за обереги.

— Так место, вроде, светлое…Откуда тут нечисти взяться? — настаивал на своем побратим.

— Всяко бывает…— покачал головой вождь. — Ждан! Расчехляй лук и убей его…

Один из воинов живо начал выполнять приказание вождя.

— Погоди, — Силомир был едва ли не единственным в отряде, кто мог вот так перечить вождю. — Не нечисть это, я вижу. Разреши, я с ним потолкую, глядишь, и выведет нас к селению. Не с неба ж он сюда упал.

— Ладно…— нехотя согласился вождь. — Но не рискуй понапрасну.

Силомир в ответ лишь с кривой улыбкой погладил рукоять меча. Он приблизился к мальчишке на расстояние десяти шагов и попытался с ним заговорить. Он перепробовал все наречия, какие только знал, но мальчик оставался безучастным, глядел на него все так же испуганно.

Тогда дружинник полез за пазуху и достал оттуда кусок лепешки, протянул ее перед собой. Мальчик прикипел к ней взглядом, его ноздри пришли в движение.

— Да. Еда. Хочешь?

В ответ у мальчонки заурчало в животе. Да так громко, что чуть ли не эхом разошлось по прогалине. Было это так неожиданно, что дружина не удержалась от смеха. Услышав слаженный хохот трех десятков молодцов, мальчик дернулся опять убегать. Но, увидев, что люди смеются, передумал, медленно подошел к Силомиру и осторожно взял у него лепешку, сразу начав есть. Побратим вождя дождался, пока он прикончит лепешку, а потом резко схватил его за шиворот и поднял в воздух. Рубаха затрещала, но выдержала. Мальчик заскулил и забился в воздухе.

— Смотрите! — сказал Силомир и вытянул из-за ворота мальчонки оберег.

Многие вздохнули с облегчением, у большинства на шее висели похожие. Перед ними было человеческое чадо. Удивительным было то, что мальчонка нечего не разумел.

— Може, блажной…— предположил один из воинов.

Было очень на это похоже.

Уже вечерело, и решено было остаться на этой прогалине на ночь. Воины слаженно, без суеты и лишнего шума разбили лагерь, приготовили ужин, поели и вскоре отошли ко сну.

Утром следующего дня пустились в путь. Мальчик, которого вчера накормили ужином, увязался за отрядом. На это указали вождю, дескать, будущий воин. Но вождь только брезгливо скривился и сказал, что, мол, не обеднеем кормить голодранца, а трудного пути он все равно не выдержит.

Днем наткнулись уже на небольшую поляну. Все радовались солнцу и открытому пространству, пока не дошли до центра поляны. На земле было «мертвое пятно». Небольшая круглая проплешина, на которой ничего не росло, а земля была серой. Все опять схватились за обереги.

— Гиблое место…— молвил вождь, — не от наших богов…

И раньше, чем кто-либо что-то успел сообразить, мальчонка с веселым гиком бросился в центр пятна. Упал на колени посреди серой сухой земли, зарылся ладонями, будто в пепел.

И все.

Ничего не произошло.

Дружина озадаченно смотрела на пятно и мальчика, тот улыбался, вождь хмурился. Нечисть, только эта мысль билась у всех в головах. Вождь уже повернулся отдать распоряжение убить тварь, когда из пятна послышался сдавленный вскрик. Мальчонка напряженно приподнялся на полусогнутые ноги, но казалось, что не по собственной воле, будто поднял его кто-то. Его спина начала выгибаться назад, туго, как лук. Она выгнулась, так, как не может выгнуться человек. А потом послышался влажный хруст, изо рта паренька хлынула кровь, на рубахе тоже проступили темные пятна. А тело продолжало все так же медленно и неумолимо сгибаться назад. Наконец, мальчонка, уже не подавая признаков жизни, коснулся затылком колен и замер.

И все замерло. Ни птичьего щебета, ни стрекота кузнечиков, ни дуновения ветерка.

А люди шепотом возносили молитвы богам.

— Как есть блажной…был…— наконец выдал Силомир.

Вождь досадливо сплюнул.

— Туда ему и дорога. Только времени у нас забрал. Двигаемся дальше!

— Но…мы так его и оставим? Вытащить бы его, дать погребение…

— Добро же. Борислав! Достань его, только живее!

Молодой парень подчинился беспрекословно. Одной рукой он держался за оберег, а другая судорожно сжалась на рукояти меча. И не успел Силомир и слова молвить, как его сын сделал первый шаг в мертвое пятно. Земля, щедро орошенная кровью, чавкнула, и нога воина провалилась вниз едва не по колено. Парень испуганно дернулся. Но в этот раз то, что покоилось в пятне, уже не медлило. Дружинник дернулся из последних сил, ломая сустав, рвя сухожилия. Но не успел. Неведомая сила, казалось, ухватила его за голову, дернула, раз, другой. Хрустнули позвонки, и бездыханное тело повалилось в центр пятна, на тело мальчика.

Все произошло молниеносно. И так же быстро замерло. Но теперь не было тишины. Поляну огласил трубный рев. Силомир выл от безысходности. Он потерял единственного наследника. Потом побратим вождя выхватил веревку, уже приготовленную особо смышленым молодцом, соорудил петлю, и вскоре вытянул оба тела на траву. В этом ему потребовалась помощь еще нескольких парней, потому как пятно совсем не собиралось отдавать добычу.

— Всем собирать хворост для погребального костра! — рявкнул Силомир и первым двинулся в сторону леса.

Он бродил между деревьев не очень долго, собрал здоровенную охапку сухих сучьев и вернулся на поляну. Поляна была пуста. Через мгновение дружинник понял, что заплутал, поскольку поляна была похожа на ту, где погиб его сын, но все-таки не она. Сначала он подумал, что это поляна с таким же мертвым пятном в центре, но потом пригляделся и увидел небольшое озерцо. Чистое, с прозрачной голубоватой водой, и очень глубокое, это сразу бросалось в глаза.

И поляна была не совсем пуста. Возле самой воды, на берегу склонился вождь, он сосредоточенно вглядывался в глубину. Настолько сосредоточенно, что не услышал, как к нему сзади подошел побратим. Он увидел только его тень, что упала на воду. А в следующий миг полетел в воду от полновесного пинка.

Глубина начиналась сразу возле берега. Вождь упал в воду почти без всплеска и неподвижно, даже не пытаясь выгрести, пошел ко дну. Вода была очень прозрачной, но дно скрывала глубинная тьма.

Силомир некоторое время наблюдал, как тело вождя уходит вниз, медленно, будто сухой лист, падающий с дерева осенью. Потом тело пропало во тьме. По щекам бывалого воина текли слезы, он медленно огляделся, посмотрел вверх, в небо, потом на ровную гладь озера, которое вызывало не меньшую тревогу, чем мертвое пятно. И шагнул вперед…

Николай даже не сверял часы, зная, что проснулся, как всегда в начале четвертого. Обычно сон был тягостным, с обрывками липких кошмаров. Но в эту ночь он видел полноценный сон. Очень яркий и живой. Странный, непонятно чем вызванный. Глухое средневековье, он смотрел на мир глазами воина по имени Силомир. И сон вообще не очень был похож на сон. Осторонний отчетливо помнил каждую веточку, каждый листик на деревьях, щебет лесных пичуг, боль, когда ветка с размаху ударяла в лицо, запах хвои и смолы. А ощущение рубахи в руке и бьющегося на весу тела осталось до сих пор.

Николай вылез из палатки, вдохнул свежий предрассветный воздух, сладко потянулся. Потом раздул угли, побросал на них свежих дров и начал готовить нехитрый походный завтрак.

Ощущение реальности сна не проходило, и мысли о нем не покидали мужчину в течение всего дня. А когда солнце начало спускаться к земле, почти касаясь верхушек деревьев, он начал высматривать место для ночлега.

Николай вышел на небольшую прогалину и замер. Деревья росли совсем по-другому, но валун был тот же. Из сна. Возле которого дружинники столкнулись с ребенком. На валуне появилось несколько новых трещин и выщерблин, шапки мха стали более пышными, но это был он. Вне всяких сомнений.

Осторонний поставил палатку, натаскал дров, развел костер, поужинал. Но ложиться не спешил. Одно дело — увидеть сон, пусть даже очень реальный. И совсем другое — понять, что это было нечто большее, чем сон. Ментальный отпечаток на местности, который залез к нему в сон? Николай слышал про то, что многие вещи могут хранить эмоции в течение долгих лет. Но что-то в нем самом противилось этому объяснению.

Вопреки ожиданиям, мужчина заснул, как только лег.

Спал он без сновидений, и проснулся, как от толчка. Будто чья-то рука провела по волосам. Николай зажег свет и мельком взглянул на часы. До трех оставалось еще минут сорок, что само по себе было необычным. Мужчина провел рукой по волосам, которые, казалось, еще хранили на себе чье-то прикосновение. Осторонний вылез из палатки, но не последовал своему обычному распорядку пробуждения. Его почти физически тянуло куда-то в сторону. И чем дольше он сопротивлялся этому зову, тем сильнее и настойчивей тот становился.

Николай вернулся в палатку, надел куртку и покинул лагерь. Он шел довольно долго, небо начало светлеть, когда перед ним открылась поляна, вся покрытая густым туманом. После некоторых сомнений, мужчина все-таки направился к ее центру. Он опасался, что в густом тумане не заметит мертвого пятна. Но опасения были напрасны, в разрыве тумана оно проступало очень четко, и захочешь — не пропустишь.

Место было таким же, как и во сне. Проплешина метра полтора в диаметре, с неровными волнистыми краями. Серая земля, не потревоженная ни одним следом. Маленькая, в масштабах леса или даже поляны. Перешагнуть, может, и не перешагнешь, но перепрыгнуть — на раз-два. Но желания проносится над пятном, даже по воздуху, не возникало. Если даже туман обходил его на завидном расстоянии.

Солнце уже должно было взойти над горизонтом, но показаться из-за деревьев еще не спешило. Осторонний двинулся дальше, уже не сомневаясь в конечном пункте своего пути.

Он вышел на вторую поляну. На ней быстро таял туман, освещаемый первыми лучами солнца, наконец поднявшегося над стеной леса. Озеро было на месте, метров двадцать в диаметре, идеально круглое. Чистое и прозрачное, с голубоватой водой. Николай подошел к воде, присел на корточки и посмотрел вниз, потому что там сразу же начинался обрыв.

Он вспомнил упоминания исследователей о том, что в некоторых областях тайги среди местного населения упорно ходят слухи о заповедных «лесных колодцах». И что водоёмы эти благие, чудодейственные, но открывающиеся далеко не каждому.

Дно терялось в темной глубине. Мужчина не сразу заметил, что таинственный зов пропал. Впрочем, в нем больше не было необходимости. Николай довольно долго смотрел на странную воду, на недвижимую гладь озера. А потом сложил ладони лодочкой, набрал воды, которая была приятно-прохладной, и умыл ею лицо.

И выпал.

Будто попал в место, где времени не существовало. И где он мог получить ответы на все свои вопросы.

«Air4U?» — «Да, это наша компания, в самолете ты получил импульс».

«Нарушение сна?» — «Ты начал пробуждаться, организм перестраивался».

«Галлюцинации?» — «Скрытое открылось твоему взору, а желания стали исполняться».

«Лотерея?» — «Сам. Ты ведь всегда хотел этого».

«Не все подходят?» — «Да, поначалу мы не знали». — Возник образ сумасшедшего средневекового мальчика. — «Сейчас Источники усиленно охраняются, для недопущения подобных ошибок. Система отсева со временем усложнялась. Простейший тест, импульс, первый зов, свободный поиск, визуализация, второй зов и свобода выбора»

«Зов? Я помню только один, который привел меня на поляну». — «Первый был у тебя дома, тебя стало неудержимо тянуть к аномальным зонам, к любым, ко всем. Поиск заключался в том, чтобы найти одну из наших, многие ищут всю жизнь, но так и не находят»

«Мой сон?» — «Визуализация. Без нее ты бы не смог сделать объективный выбор. В конце ты уже видел, что может с тобой случиться. Прикоснулся ты исключительно по своей воле. Многие и отсюда возвращались назад, к обычной жизни».

«Силомир, вождь?» — «Они оба не отторглись. Нам повезло, они сильные личности и очень помогли тогда».

«Интернет?» — «Да. Мы имеем отношение к его созданию, но косвенное».

«Кто мы?» — «Ты еще не понял? Скоро поймешь. Очень скоро».

Осторонний убрал руки от лица. Вода стекала по подбородку и капала обратно в озеро. Николай вздохнул полной грудью. Его мироощущение изменилось. Он чувствовал себя необычно, странно, но хорошо, очень хорошо. Так, как никогда раньше себя не чувствовал. Мужчина теперь был не одинок. Он чувствовал тысячи других людей, они чувствовали его, между ними не было недопонимания, все они были открыты и радостны. Осторонний подумал, что что-то отдаленно похожее чувствовал во Всемирной Сети. Но разница была, как если сравнить ходьбу на костылях и свободный бег. Связь, которую он получил, была органичной, естественной, полной. Более того, Николай чувствовал Землю, ее любовь и заботу, Солнце, но уже не так четко, другие планеты, отголоски далеких звезд. Мужчина только теперь понял, что значит проснуться. Почувствовать себя дома.

Потом он ощутил нескольких людей, что были здесь же, на поляне. От них исходила волна доброжелательности, ласки и даже нежности. Николай встал и обернулся. В паре шагов от него стояло три женщины и двое мужчин. Осторонний явственно чувствовал связи, которые тянулись от него к ним, вверх, к другим людям. Одну женщину он знал. Знал, что именно она звонила ему по телефону поздравлять с выигрышем билетов, она помогала ему совладать со своими возможностями в трамвае, она послала ему первый зов. И еще он теперь знал, как ее зовут.

Женщина стояла, выступая немного вперед, ближе всех к Николаю. Она улыбнулась уголками губ и сказала:

— Ты теперь один из нас. С добрым утром!

18-19.07.2008