Поверь в себя

Мрак подворотни почти не пугал. Роман шёл домой в приподнятом настроении. Сегодня свершилось долгожданное — Лина на прощание поцеловала его в губы! “Это не просто красивая девушка — это мечта моей жизни. А её взгляд? С ума сойти! Просто нет слов”.

— Эй!? — окрик незнакомца, отразившись от стен каменного колодца домов, относился бог знает к кому. Роман, продолжая улыбаться, и думая на “своей волне”, “на автопилоте” продолжил движение к выходу.

— Чудак! Я тебе говорю, иди сюда!

Роман машинально обернулся. Три темных фигуры парней, отделившись от стены, сами, вальяжно переставляя ноги, двигались к нему.

— Иди сюда, лох! — голос парня стал сдавленно — шипящим. “Что им надо от меня?” — пронеслось в голове Романа запоздалая мысль. Не прошло и десятка секунд, как лицо злобного парня осветилось скудным дворовым фонарем совсем рядом с ним: “Попался, Ромео! Я тебя здесь уже неделю, как пасу!” Роман усмехнулся: “Я не бык, чтобы меня пасти! Давай разойдемся с миром. Пусть Лина сама сделает свой выбор…” В этот момент он, сосредоточенный на разговоре с главным соперником, не заметил четвертого — тот с бейсбольной битой подкрался к нему сзади. Замах соперника, и…, Роман, получив удар сзади, теряя сознание, сквозь полукоматозное состояние ощущал себя манекеном для тренировки по рукопашному бою. Его, лежащего на асфальте, били чем попало: руками, ногами, битой и ещё непонятно чем. Мозг, отключив болевые рецепторы, только константировал места нанесения ударов. Где-то в глубине сознания возмущаясь несправедливостью, билась мысль: “как это может быть? Я, чемпион области по рукопашному бою в роли мальчика для бития?” Извернувшись, поднял голову вверх: один из парней, замахнувшись со всей силы, метил ему куском металлической арматуры прямо в голову! Роман медленно начал поднимать вверх уже сломанную битой руку. Она даже при таком скудном освещении казалась состоящей из двух частей… Пруток арматуры начал своё смертельное движение и…, вспыхнув раскаленным огнём плавильного горна, причудливо согнулся на чёрном асфальте. “Ромео” потерял сознание...

— Жив? — вопрос откуда-то сверху неизвестно кому.

— Он жив, а рядом четыре трупа…, странно, — донесся голос в другой тональности.

— Не пойму! Как он…, в таком состоянии смог их уложить?

— Сам не пойму! Надо смотреть камеры видеонаблюдения… Если мы там что-то увидим…

— Это вряд ли…, они же не инфракрасные…

— Да, кроме него, больше некому! Явно в состоянии аффекта! Жаль парня, срок ему светит… Я тут справки навёл по его фамилии…, чемпион области по рукопашному бою. Поверь мне, прокуратура своего не упустит — приклеит его чемпионство к владению холодным оружием…

— Ты прав…, если выживет, то точно сядет…

— О! А вот и “скорая”! Не прошло и получаса!

— Кап…, кап…, кап…, — огромные, как сам мир, капли, внутри какого-то своего замкнутого полупрозрачного мира, с неистовым грохотом обрушивались на вязкую поверхность. Очень хотелось крикнуть: “Отключите это!”. Но сама мысль, застыв на кончике языка, не давала возможности даже пошевелить им. Полное ощущение наркоза для удаления зуба. Абсолютное онемение… Женский голос, будто из преисподней:

— Адреналин в сердце! Мы теряем его!

Пронзающая сердце боль прошила время навылет… Где-то внутри раздалось шипение… Кажется, что кипит кастрюля на плите… Мозг, оказываясь логично мыслить, лишь распознает последнюю перед отключением фразу: “Время смерти двадцать три часа тридцать три минуты…Мы не боги, коллеги… Везите его в морг…”

Всю сущность парня пронзило чувство вселенской скорби: “Я умер? Нет!!! Этого не может быть!.. Где справедливость? Я, молодой и здоровый…, в полном расцвете сил? Нет!!!” Привычный ему мир, медленно опускаясь вниз, был, как на ладони! Операционная, усталая бригада врачей в белых халатах с мрачными лицами, его, накрытое простыней, тело на столе, и там, за дверью операционной его мать и Лина, ещё не знающие о его смерти. “Как это может быть? Чудовищная несправедливость!”

Яркий, слепящий свет откуда-то сверху, как магнит, тянет за собой. Мир внизу, теряя очертания, медленно тает… Кажется, что чувства остаются вместе с ним. Полная потеря ощущения времени. Его просто нет… А может никогда и не было? А не всё ли равно? Здесь безмятежно и хорошо… Совсем не пусто… Люди, как образы, будто с маркерами и бэйджами, здесь повсюду. Давно ушедшие из реального мира знакомые и родственники. “Даже странно, что здесь я про них всё знаю! Все, как на ладони, но никаких эмоций. Одно слово — рай!”

Гул горна, пронзая душу, как магнит, потянул ещё выше. Всех и всё вокруг заполняет невесть откуда появившаяся информация: “Кайтесь, грешники!!! Настало время покаяния!” Душа Романа благочинно стала в огромную, кажущуюся бесконечной, очередь. Покаяние каждого грешника гулко разносилось в бесконечном пространстве: “Грешен, батюшка, в прелюбодеянии…, грешен в убийстве…, грешен в…” Всё это, не ощущая времени, можно слушать бесконечно…

Ответ Романа всколыхнул весь этот мир:

— Не грешен! Никого не убил и не обидел!

— Как это? — донёсся голос сверху. — Святой?

— Да нет…, — замялся парень, — есть мелкие грешки, но не более…

— Какие?

— Ложь во благо…, врал своей умирающей бабушке, что ей ещё долго жить. А она умирала от рака.

— Хм…, во благо, говоришь?

— Да, батюшка…

Откуда-то сверху посыпались листы бумаги с мелким почерком. Казалось, что некто, быстро перебирая их, просто бросает их ему на голову.

— Странно, — задумчиво прозвучал голос, — нет у тебя смертных грехов…., так что же ты тут делаешь?

— Так сложились обстоятельства…, — Роману показалось, что он вздохнул.

— Прочь отсюда! Рано тебе ещё! Иди разбирайся со своими обстоятельствами!

Этот не терпящий возражений голос, как тряпку, швырнул его вниз!

Морг, как самое мрачное место больницы жил своей жизнью. Главный паталогоанатом перед вскрытием очередного тела привычным движением влил в себя мензурку неразбавленного спирта. Рукав к носу, вдох…, порядок. “Здесь по-другому нельзя — с ума сойдешь, потрошить каждый день совсем недавно живых людей. А этот, молодой, с разбитой головой, явно умер не своей смертью…, жить бы ему, да жить…, богатырь…” Паталогоанатом Чикин поправил очки и нажал кнопку своей пилы для вскрытия черепа. “Болгарка”, набирая обороты, уверенно приближалась к синей линии фломастера на черепе… Пять, четыре, три, два сантиметра до касания, и “труп” открыв глаза, с недоумением смотрит на Чикина! Тот по инерции продолжает свое движение. От резкого удара сзади пилящий инструмент с визгом отлетает в дальний угол помещения!

— Да ты, Петрович, с ума сошел! Не видишь, что он живой!

Чикин, мелькая глазами между своим помощником и “трупом”, медленно сползает на пол… Роман вскочил на ноги, как пружина: “Где я?” Патологоанатом, криво усмехаясь, выдал: “Ясно где! В морге!” Ему до сих пор казалось, что это всё бред. Переутомление, плюс чистый спирт — ядрёный тандем! Его помощник оказался более адекватным — вызвал нейрохирургов. Совсем скоро Роман, лёжа на каталке, созерцал потолок подвального коридора, ведущего в хирургический корпус.

Сознание, затуманенное миксом лекарств, вяло пыталось восстановить хронику событий. Как заноза в мозгу, застрял один и тот же вопрос: “Как я мог убить их?” Тепло руки, коснувшийся его тыльной стороны ладони нельзя было спутать ни с чьим другим: “Лина!” Энергия её тепла бурлящим потоком хлынула в его тело! Роман открыл глаза: “Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть!” Она улыбнулась глазами.

— Не могу понять, как я мог разделаться с ними… Я безмерно рад, что выжил, и ты рядом со мной. Будешь меня ждать?

Алина крепче сжала его руку: “Ты не виновен…, их убила я…”

— Как?

— В момент драки стояла на балконе…, я не могла допустить, чтобы тебя убили…

Дверь в палату бесцеремонно распахнулась: не обращая на них никакого внимания, вошёл комиссар полиции с помощником. Они, продолжая беседовать между собой, удивили:

— Экспертиза трупов показала, что все умерли от разрыва сердца, нет никаких признаков физического воздействия! Странно одно — почему арматура оплавилась? Но это вопрос не к нему…

Комиссар встретился глазами с Романом:

— С возвращением вас! Медики говорят, что вы быстро идёте на поправку. Кстати, все обвинения с вас сняты. Осталась лишь формальность — ваше заявление о нападении…

Роман и Лина, переглянувшись, прильнули друг к другу: “Конечно, комиссар, без проблем”.

*****