"Последний визит"

Альберт Иванович потирал руки: еще одна крупная сделка в кармане. Теперь к его заводикам и территориям добавились нанотехнологии: объединив гениев от медицины, можно начинать синтез нового уникального «наркотика» — восстановление утраченных органов. Пока его друг и правая рука, Эдик, устраивал банкет в честь подписания договора, Альберт размечтался: теперь вплотную можно подойти к продлению срока жизни, уже появились препараты, и их испытывают на людях (правда, много побочных эффектов, но главное, что проблема сдвинулась с мертвой точки). Альберт потягивал из хрустального бокала мартини; его счастью не было предела. Он не обладал званиями, постами, да и, честно говоря, ему было наплевать на чины и звания: он обладал самым главным в этой жизни – «золотым запасом». А если денежек не море, а целый океан, то раздавить можно было кого угодно. Вчера сам Президент вручал ему орден и заверял в вечной дружбе и покровительстве.

«А если сдуру начнет артачиться, то желающих стать Президентом – пол России».

Альберт Иванович сладко улыбался своим мыслям, и вдруг его взгляд уперся в женщину сидевшую в кресле.

Альберт Иванович имел опыт усмирения строптивых женщин и сразу «понесся в Карьер». Нажал незаметно кнопку сигнализации, и два охранника, лучшие из лучших в этой профессии, выросли как из-под земли.

— Что за особа? Кто пустил? У меня что тут проходной двор?! Я на работу профессионалов набрал или меня окружает сборище лохов?!!!

Побушевав еще немного для порядка, Альберт Иванович обратил внимание на то, что охранники были в шоке: они готовы были умереть за хозяина и неоднократно это доказывали, но сейчас стояли озадаченные и сбитые с толку, как будто не понимали, о чем он говорит.

Как только Альберт Иванович замолчал на секундочку, старший спросил:

— Вы о ком, хозяин? О чем вообще идет речь?

— Как о ком? – изумился бизнесмен. – Меня сейчас грохнут, а им покажи пальцем кто?!

— Вы извините, — смутился охранник, — но, если Вам не трудно, укажите, кто Вас так обеспокоил.

Альберт Иванович, злобно пробурчав: «С кем работаю?! Кому жизнь доверяю?! Кругом одни бараны!», указал на кресло с незнакомкой, спросив с издевкой:

— Это что за особа?!

Охранники переглянулись, и старший, готовый, как и его товарищ, провалиться от стыда, заикаясь немного, задал глупый вопрос:

— Вы о ком, Альберт Иванович?

— Ты что, скотина, издеваешься?! Да я за такую наглость загоню тебя туда, «куда Макар телят не гонял», и там сгною!

— Все, что пожелаете, хозяин. Но объясните, о чем идет речь?

Альберт Иванович немного успокоился и, показав еще раз на кресло, злобно спросил:

— Что это за особа? И почему она сидит здесь да еще в чадре?! Мы что, знакомы?!!! – чуть не крикнул Альберт, досадуя на себя и на охранников, и на странную женщину: она явно начинала бесить его своей скрюченной фигурой и гробовым молчанием. Она вела себя так независимо и спокойно, что Альберт Иванович растерялся немного.

«Может думает, что она очередная моя дочь?»

Женщина, как бы прочитав его мысли, отрицательно покачала головой. «Журналистка?» — подумал магнат. Гостья вздохнула и покачала отрицательно головой.

— Ты чего тут развздыхалась?! Я что должен тебя знать?!

Нервно теребя платочек и подавляя очередной вздох, женщина утвердительно покивала головой.

Охранников прошиб пот: они понимали, что сейчас решается каким-то непостижимым образом их жизнь; их ноги были ватными, тело становилось непослушным; они не понимали, чего от них хочет хозяин, и кто его так взбесил. Старший подошел на непослушных ногах к креслу и, не придумав просто ничего лучше, тупо обследовал кресло, прощупав его руками.

Женщина, обиженно покачав головой, еще раз вздохнула, встала и присела на подлокотник кресла, по которому шарил охранник.

— Они что не видят тебя?! – удивленно и более миролюбиво спросил Альберт Иванович.

Женщина, ухмыльнувшись, утвердительно закивала в знак согласия.

Российский олигарх озадаченно ходил по кругу вокруг вытянувшихся по струнке здоровяков, которых ничто в этой жизни не могло испугать. Но они были до смерти напуганы и подавлены: впервые в жизни они лопухнулись, не понимая ни цели, ни задачи, поэтому стояли потерянные и ждали, какое наказание последует за этим.

— Молодцы, — сдержанно выдавил из себя олигарх. – Сказали – рыть носом землю – вот и ройте. Сказал – дерьмо ешьте, так, не рассусоливая, сиди и жри! – поучительно закончил Альберт Иванович, будто ставя точку. – Никому об этом ни слова! И помните, идиоты, чью жизнь охраняете! Никому не доверять! Все проверять самим, понятно?! Благодарю за службу!

Охранники вытянулись в струнку и, рявкнув: «Служим России!» — также исчезли, как и появились.

— Как прикажете к вам обращаться, мадам? Или мадмуазель? – сменив гнев на милость, с любопытством произнес, ну очень крутой мужчина «мира сего»: он, конечно же, знал всех лучших оракулов и медиумов мира, но о такой гостье его не предупреждали.

— Вы сказали, что я непременно должен вас знать, но я что-то не припоминаю никого похожего… — с удивлением в голосе и с нескрываемым уже интересом начал свою речь могущественный мужчина.

«Может еще одна невеста?» — подумал он и хихикнул.

Альберт Иванович действительно был завидный жених. Конечно же, у него было полно мимолетных романов, даже беременная невеста – у него все было. Но вот то, что он увидел перед собой, невесть откуда взявшуюся претендентку, пугало его и озадачивало. Такое ему пока, не встречалось: от нее веяло чем-то неземным, таинственным, милым, каким-то неведомым и безумно манящим очарованием влекло его к ней. Он жаждал обладать любой красивой женщиной, часто влюбляясь с первого взгляда, и казалось: нет в этом мире, где все можно купить за деньги (а что нельзя купить за деньги, раздавливалось или покупалось за очень большие деньги) цели, которая бы ему не покорилась.

Осознавая свое могущество и зная, что если она ему понравится то ей придется покориться «по-любому», Альберт Иванович продолжил знакомство:

— Если бы я вас увидел, поверьте, я бы вас не забыл, — а про себя подумал: «чтобы флиртовать дальше, хорошо бы увидеть личико феи ». Его распирало любопытство. – Вы иностранка? Или у нас растут такие феи? Извините, вы – медиум, колдунья или просто похитительница сердец? – во всю флиртовал Альберт. – Как вы прошли сквозь охрану незамеченной?! Это дар?! Среди моих ребят прекрасные колдуны и экстрасенсы: просто так не пройти.

Женщина смутилась: она не знала, как сказать этому, с виду заинтригованному ею мужчине ту страшную правду, с которой она к нему явилась.

— Я пыталась до тебя достучаться не один раз, Альбертик. Мы, действительно, очень хорошо знакомы. Когда-то мы были друзьями, но тогда мы с тобой мечтали отдать свою жизнь за Родину, за спасение людей и всего человечества. Мы мечтали, как прославим страну и полетим к звездам. Я помню, как ты защищал слабых, как выхаживал раненых животных… Что с тобой стало, Альбертик? Ты превратился в чудовище: ты с друзьями разоряешь свою страну, сжигаешь леса, заливаешь нефтью огромные территории. Скоро перестанут рождаться здоровые дети: в твоей стране смертность превысила рождаемость, больше половины детей скоро будут рождаться инвалидами и с патологиями. Твоя страна гибнет, тихо и безропотно, а ты упиваешься развратом, пирами, и с новыми друзьями славите друг друга, почем зря. Это безумие, Альбертик!

Альберт понимал, что она права, но его самолюбие как будто «возом зацепили».

— Извини за грубость, но, кто ты такая, чтобы называть меня «Альбертиком» да еще читать мне морали?! Ты что не грешила сама?! Или, может, ты святая?!

Женщина помолчала и просто сказала:

— Нет: я старалась и стараюсь не грешить. Я живу в ладу с законами Мирозданья. Я, конечно же, не святая, — она немножко замялась, не зная, что сказать, а потом представилась. – Альбертик, я просто – твоя Совесть. Ты забыл обо мне после того вечера, помнишь, когда друзья тебя унизили. Это, конечно, твоя жизнь, была но так нельзя. Я нарушаю законы и этику, придя к тебе, но это только из-за надежды: вдруг в тебе осталось что-то от того замечательного мальчика, каким ты когда-то был, и вдруг тебе не все равно, что с тобой будет через месяц. Может, узнав немного о будущем, ты захочешь что-нибудь изменить. Не забывай, Альбертик: старый друг лучше новых двух.

— Что за дурацкие шутки! Какая еще, к черту, совесть?! Тебе в облом назвать имя или ты держишь меня за идиота?! – распалялся озадаченный олигарх. – И чего ты ко мне приперлась?! Что я – самый главный урод и самый мерзкий тип?!

Женщина чуть-чуть собралась с мыслями:

— Просто тебе осталось жить ровно месяц, а за это время кое-что можно изменить. Ты, конечно же, можешь отказаться от меня, как и раньше. А если ты пустишь меня опять в свою душу и сердце, то тебя могут не понять: сейчас совесть – плохой друг и никчемный советчик. Со мной потеряешь и друзей и, возможно, деньги.

«Безумцев посещает «белочка», а меня посетила женщина, да еще и с приветом », — размышляя, вслух проговорил Альберт Иванович.

Телефон уже минут десять трезвонил непрерывно. Он поднял трубку и сердито произнес: «Меня пока нет! Ни для кого!»

Презирая все запреты и условности, в комнату впорхнула молоденькая и красивая женщина, она бесцеремонно набросилась на «Альбертика»: почему ее не пускают и что это за ерунда.

— Пообещай, что это больше не повториться, любимый. Мне ведь нельзя волноваться: я ношу наследника хозяина корпорации, — она подставила губки для поцелуя, и, едва губы Альбертика коснулись ее губ, нашла предлог и упорхнула, также бесцеремонно, как и появилась.

— Ну, как тебе моя избранница? – спросил Альберт Иванович. – Моя невеста сообщила, что подарит наследника, и врач подтвердил уже.

Женщина помолчала, словно думая: говорить Альбертику или нет. Но, собравшись с духом, сказала:

— Девушка неплохая, но она тебе не пара. Ты радуешься, что человека с такими связями и деньгами купит себе все. Только преданность, любовь, честь и совесть купить нельзя.

— Ты хочешь сказать, что я чего-то не знаю?!

— Да, честно говоря, ты не знаешь так много, что страшно подумать.

— Ну, например?

— Ну, хотя бы то, что ребенок у этой женщины не от тебя будет.

У Альбертика вытянулось лицо:

— Не может быть! Да ты, небось, брешешь! Может, скажешь еще и от кого?! – угрожающе произнес олигарх.

— Альбертик, нельзя не доверять людям, с которыми ты хочешь связать свою судьбу. А если ты думаешь, что я буду мириться с хамством и грубостью, то ты ошибаешься: я ведь тебе не навязываюсь.

Поняв, что немного переборщил, Альберт Иванович подошел и положил руку на плечо женщине, но рука прошла сквозь плечо, и он застыл в глупом положении. Альберт Иванович достиг всего именно благодаря уму и решительности: он не хотел, чтобы женщина исчезала. Поэтому, помолчав немного, он извинился:

— Ну, ты прости меня, пожалуйста: я не знаю во что верить, такое ощущение, что все вверх ногами.

Женщина повернулась и грустно улыбнулась.

— Вот я здесь именно для того, чтобы все стало на свои места, и с головы на ноги. Ты должен понять, что через месяц ты уйдешь из этого мира в другой, о котором, судя по всему, у тебя нет даже смутных представлений. Иначе ты бы если не все, то многое изменил бы сейчас.

— И что же это за мир такой? Просвети немного.

— Немного, можно, — со вздохом произнесла девушка. – На Земле души проходят испытания в двенадцати жизнях, и после прохождения испытаний им дается энергия в зависимости от того, как он прошел эти испытания. Получив энергию, душа может материализоваться в любое живое существо и продолжать жить и работать на благо Мирозданья. Если же человек согрешит и не пройдет достойно испытания в одной из жизней, то душа зависнет в темной и холодной бездне и будет ждать, пока ей разрешат прожить в следующем воплощении.

— А что в моем случае?

— В твоем случае, я думаю, тебя ждет одиночество, очень долгое. А если ты не будешь в ладах с совестью, то мне не дозволят приходить к тебе, когда тебе будет очень одиноко.

— А воплощаться придется сразу в другого человека?

— Нет, — улыбнулась женщина. – Сначала надо очиститься от грехов прошлой жизни: если грех велик, ты меняешь пол. Маленькие рожки в ауре возникают в зависимости от величины греха, и, пока ты не очистишь ауру от них, ты не воплотишься в человека: будешь проживать множество жизней в животных и растениях.

Альберт Иванович не заметил, что прошло много времени, и его друг, постучав в массивную дверь, ввалился с извинениями и напомнил, что все ждут его, и надо срочно идти. Альберт Иванович повернулся к женщине и мысленно спросил: «Ты не против? Пошли с нами». Женщина тихонько кивнула, и на сердце у Альбертика отлегло. У него кипела голова: он плохо соображал и хотел немного развеяться. То, что недавно восхищало, радовало и развлекало Альберта Ивановича, вдруг поблекло и сейчас как-то зловеще напоминало прошлые «подвиги» на пути восхождения к такому положению. Альберт Иванович пожимал руки вчерашним единомышленникам и слушал лестные речи о том, что их корпорация стала самой могущественной, и нет у нее на пути преград – только успех, богатство и процветание.

— Богатство тяжело…. Вздохнув, Альберт Иванович подумал: «В гроб его не утянешь. А, судя по всему, остался всего лишь месяц и если эта девица не врет, то предстанет пред очами, может быть…» Олигарха передернуло, и от одной мысли побежали по спине мурашки. Да: с тем они развалили Роскосмос, с тем – оборонку, с умным Виталием Федоровичем закопали электронику.

Альберт Иванович посмотрел на женщину и задал, мысленно, вопрос: «Но ведь мы действовали по законам, никого не задушили, не убили. Если мы не сняли бы эти деньги, то другие это сделали бы». Потом подумал и добавил: «Мы создаем рабочие места, платим налоги: по идее, мы законопослушные граждане».

— По чьей идее, Альбертик? Какие законы? Ведь законы пишут на ваши деньги!

Альберт Иванович отвлекся, раздавая комплименты и мужчинам, и женщинам. Когда он почти со всеми пообщался, то опять вернулся к этой теме: «Но ведь я, фактически, ничего не делал: я ведь только давал им деньги и потом делил выручку, да и только».

— Ну, вот, посмотри, Альбертик на этих самовлюбленных, напыщенных людей: они за бугром деньги швыряют направо и налево, а дома людей, которые на них работают и которых обкрадывают, презирают и мордуют, где только придется. Посмотри на них хорошенько: в каждого вложена искра «Создателя», в каждого он верит и надеется, что все, чего не добьются, они направят на процветание своей страны – силы, знания, деньги. Ведь капитализм – это, для порядочного человека, который стремится построить в своей душе храм для самого «Создателя», всего лишь способ показать, как деловой человек с умом и, славя Создателя, распорядится деньгами, которые он заработал честно, горбом и трудом, ничего не уничтожая, не обворовывая, не унижая никого и не обижая. Ведь, только трудясь и созидая, каждый может приблизиться к Создателю и в чем-то, пусть и малом, но уподобиться Богу.

Альберт Иванович помолчал, а женщина исчезла.

Ночью Альберт Иванович не спал: он окружил себя оракулами и экстрасенсами и по очереди, злобно шипя и брызгая в лицо слюной так свирепо, что у тех кровь стыла в жилах, говорил:

— Соврешь — удавлю! Говори, что видишь!

Почти все предсказали, что, точно ему жить еще месяц. Сведя все на шутку, олигарх отпустил перепуганных оракулов, щедро оплатив необычный вызов, и предупредил, что все сказанное – только между ними. Когда все удалились, он вызвал своих личных телохранителей: майора и капитана.

— Я подозреваю, что моя невеста завела «бой-френда».

— Да вы что, шеф?! Этого не может быть! – возмущенно начали они его убеждать, что это не так.

— Короче, — оборвал Альберт Иванович, — если это так, а я узнаю об этом не от вас, то сдеру с вас шкуру живьем. Я ясно излагаю?! – Злобно посмотрев каждому в глаза, он добавил. – Не надо за других подписываться: вы лучше сделайте четко и добросовестно то, что вам поручают. Я ведь плачу вам не малые деньги и надеюсь, что у меня лучшие ребята. Или я ошибаюсь? – спросил он с гневом в голосе.

— Мы постараемся оправдать ваше доверие. Мы готовы умереть за вас, — искренне проговорил майор. – Разрешите приступить сейчас?

— Да, ты правильно понял, именно сейчас начните: даже в туалете вы с ней, понятно?!

— Так точно.

— Давайте за дело, — более миролюбиво добавил олигарх и ушел спать.

Спал Альберт Иванович плохо: мучили кошмары. От одной мысли, что через месяц он будет держать ответ за то, что натворил здесь, на Земле, прошибал холодный пот. Его предки рушили церкви и очень этим гордились при Советской власти. Он же был в числе инициаторов демократических преобразований, и демократия, как цунами благодаря ему и его друзьям прошла по России. Дрожь, какая-то нехорошая пробежала по телу, он вспомнил, что клялся, не щадя ни сил, ни самой жизни защищать социалистическое государство – значит он косвенно являлся клятвопреступником.

Вытерев холодный пот, Альберт увидел, что изуродованная и покрытая проказой женщина теперь уже без чадры тихо сидела рядом в кресле: у нее текли слезы.

— Альбертик, неужели я такой и останусь?.. А если тебе не дадут новое воплощение, то на веки вечные.

— Не скули, — сердито прервал ее Альбертик, — ты лучше скажи, что нужно сделать, чтобы заслужить это новое воплощение.

— Соверши что-нибудь замечательное. А еще лучше – если удастся что-то сделать для целой страны. Если ты умудришься прекратить безобразия, которые творятся повсеместно, вернешь покой и мир в тысячи семей, то у нас точно будет шанс. Это надежда умирает последней, а я, Альбертик, умру вместе с тобой, точнее, с твоей душой. Ты узнаешь, как ты и каждый прекрасен, там… — она многозначительно помолчала. – И тебе будет за себя очень стыдно и обидно. А если твои приятели уничтожат Землю, то тебе негде будет воплощаться, и мы с тобой не пройдем испытания. Нам осталось всего два испытания в облике человека на Земле, и нас ждут великие возможности и, может быть, великие дела, — она застонала: ее мучила боль от ран, покрывавших все тело.

Если верно говорят «пусть это будет на твоей совести», то, глядя на эту изуродованную проказой и ранами женщину, становилось понятно, что это так и есть.

Альберт Иванович робко спросил:

— А что было бы с тобой, если бы я убивал, насиловал, творил беспредел?

— Перед тобой сидело бы какое-нибудь чудовище. Мне еще повезло: я молю бога, чтобы ты еще чего не умудрился «натворить», и меня не превратили бы в какую-нибудь мерзость. Ты не видишь, кто рядом с теми, кто тебя окружает, а я вижу: у каждого своя совесть. У некоторых такая мерзкая, что не приведи господь с нею вечно где-то торчать. Тебе хорошо: душа будет чистой до самой смерти, а вот ужасы внешнего вида и боль достанутся мне, хотя там ты тоже будешь чувствовать мои страдания наравне со мной. Поэтому я и пришла к тебе: вдруг у тебя хватит ума что либо изменить, как для других, так и для нас с тобой.

Альберт Иванович посидел немного, подумал и тихо спросил:

— А что бы ты посоветовала?

Женщина, тихо застонала, и, когда боль утихла, стала излагать:

— Кругом воруют; подумай, как это предотвратить. Перемены можно сделать только сверху, изменив законы и формы контроля: если нет общественного контроля, а мораль на низком уровне, то трудно удержать любые преобразования. Надо найти идею: раньше была идея товарищества, братства, человек человеку – друг, товарищ и брат. Это же взято из священных писаний, и здорово работало! А сейчас идеи братства и коллективной собственности угасли, хотя все мироздание стоит именно на них. Капитализм – тупиковая ветвь развития. Если люди перестанут делать добро, то исчезнет божественная сущность бытия, Земля умрет. Так было уже очень много раз на Земле и на других планетах: с механизмами приходят блага, а с падением морали и неправильным их распределением приходят разврат, безумие и гибель цивилизации. Небольшие различия есть, а итог, как правило, один – гибель цивилизации и планет, давших им жизнь. Вместо того, чтобы возлюбить ближнего, вы стараетесь выжать из него все соки: у него рушится семья, жизнь, и он сопьется или удавится, а вы, конечно же, не при чем. У тебя столько денег, что скоро святым тебя сделают! Но это здесь можно замазать глаза себе и другим не деньгами, так силой, а там – будете все «размазывать сопли»? Как нашкодившие школьники. Когда вы понимаете, что натворили, исправить уже ничего нельзя, хотя тем, кто не увлекался грехами, шансы еще дают. Но я хочу, чтобы ты не думал, что все будет просто. Аура чистится болью и страданием; этим занимается кармическая служба, главой которой является Владыка Преисподней. Ему приписывают невесть что, но кто попадает туда, тот очень много узнает о боли и страданиях: мои страдания им показались бы смешными. И помни, Альбертик, туда ты попадешь один, без меня: там я тебе ни к чему. Сейчас тебе хорошо: я мучаюсь. А потом поменяемся. Создатель все устроил мудро и слава Ему.

Женщина, помолчав немного, и видя, что Альбертику не до нее, исчезла.

Альберт Иванович разослал гонцов, и через два часа у него собрались толковые люди из разных партий и общественных организаций. Альберт Иванович сделал короткое вступление:

— Страна нуждается в переменах. Давайте четко и конструктивно поработаем. Предлагайте, самые, казалось бы, утопические и безумные проекты: я вам гарантирую, что все полезное и толковое воплотится в жизнь. Как в сказке, найдите то, что могло бы сделать жизнь людей радостной, но договоримся: строй трогать, пока, не будем. Давайте попробуем убрать палки из колес «демократии» и найдем механизмы, которые заставят ее нормально работать у нас в стране. А еще лучше, если мы найдем идею, которая взбодрит людей вселит в них надежду и уверенность.

Из зала задали вопрос и перевели его в предложение:

— А давайте выйдем в интернет и зададим эти вопросы там, а еще лучше и по телевидению, ведь много толковых людей, способных найти решение, могут быть вне зала.

Альберт Иванович распорядился, и часть людей стала собирать информацию, а полезное тут же выдавали на необычную конференцию. Предложений было очень много, но нужно было, как в горах пустой породы, выискать алмазы и шлифонуть их так, чтобы и идея стала драгоценной, а точнее – реальной и полезной, способной многое изменить за очень короткое время.

Сам Альберт Иванович отправился на встречу с Президентом. Тот выслушал его и пообещал любую поддержку с условием, что общественный строй, пока, менять не будут, и даже говорить на эту тему в ближайшее время воздержатся. Альберт Иванович, конечно же, рад был, что помощь будет, но понимал, что свежую струю в демократии будет найти сложно. Однако, он был уверен, что при таких, как у него, возможностях, нет ничего нереального.

Сам олигарх не заметил, но от Президента он вышел совсем другим человеком: его не интересовало уничтожение и разрушение, тем боле за счет несчастья других, его интересовало созидание. Альберта Ивановича распирало от восторга: возможность стать первым, кто принесет в Россию покой и умиротворение, согревала ему душу и вселяла надежду на исправление грехов.

Через пять дней после получения задания майор предстал перед олигархом и готов был провалиться сквозь землю.

— Ну, что невесел, — ядовито и как бы зная результат наперед, злорадно улыбаясь, продекламировал Альберт Иванович: он знал, что у майора проколы случались редко. – Еще раз язык подложишь, где не надо бы, будешь немым. Я ясно излагаю?!

— Куда уж яснее, — выдавил из себя сконфуженный майор.

— Мои глаза и уши черт знает чем занимаются, а меня информирует бог знает кто!

Майор с капитаном понуро выслушивали нравоучения: они действительно лопухнулись, ведь о таких вещах они должны были знать раньше всех и предвидеть наперед. Альберт Иванович остыл немного. Хотя он уже знал, что это так, но он не знал, от кого ребенок и с кем эта… — он заматерился смачно в адрес вчера еще любимой им красавицы – развлекается. Помолчав, и немного собравшись с мыслями, он дал знак, и майор продолжил, разложив по полочкам всю схему тайных встреч. На душе у Альберта Ивановича было горько и пусто: узнав, что этот неизвестный был его друг и зам, которому он доверял, как себе. Три года, как в сказочном сне: ему все было под силу, все давалось с легкостью. Он уже начал подумывать: не новый ли зам этому причиной. А год назад появилась Лиза – робкая, кроткая, прекрасная, как солнечный день, и он втрескался в нее по самые уши. Теперь он понимал четко, почему она хотела перевести весь их бизнес на ребенка, который скоро родится.

Оборвав свои мысли, олигарх недобро посмотрел на помощников и задал вопрос:

— Как вы думаете, это от него?.. – он не захотел даже договаривать эти слова, которые вчера еще окрыляли и делали счастливым.

Майор, молча, кивнул.

— Думаю, да, — ответил капитан.

— У вас, в связи с этим, срочное дело: узнайте не от него ли эта девица. Может, она еще и «засланный казачок»?

Помощники исчезли, а Альберт Иванович замер посреди кабинета, как изваяние: ему казалось, что он уже умер, во всяком случае, в данный момент ему жить не хотелось. Самую сильную боль причиняют близкие, и чем больше вы их любите, верите им, чем большие мечты и надежды с ними связаны, тем больнее, когда вас предадут.

Сидя среди активистов, желающих высказать свое мнение, что нужно сделать, чтобы демократия заработала, он понимал, что сделать уже ничего нельзя: создавалось впечатление, что идет развал страны по какому-то безумному плану, а он-то, как раз, и был, вольно или невольно, одним из главных действующих лиц, потихоньку, полегоньку ставящих могучую державу на колени, или еще как…. Олигарх понимал, что несмотря на громадную пропасть, лежавшую между ними по финансам и возможностям, в глубине души ему было очень стыдно перед этими людьми и перед такими, как они, перед теми, кто и сегодня являлся гордостью и славой России, не смотря ни на что. Раньше он думал: «Вот поднакоплю денег и займусь чем-нибудь полезным». Но время шло, а повода заняться чем-нибудь полезным для жителей своей страны, пока, не было. Теперь его спасением были вот эти люди, суетящиеся вокруг него: они верили, что что-то можно изменить к лучшему без столкновения по-настоящему богатых и, в сравнении с ними, по-настоящему бедных. Бедные не понимали: как можно любить Россию, разворовывая ее и уничтожая все мало-мальски ценное, живя за границей и отправляя туда свои семьи; видеть, как плохо становится людям жить в своей стране, и ничего не делать, чтобы им стало легче. Из моря предложений и пожеланий олигарх выуживал, как ему казалось, разумные зерна и, обсудив их с новыми сторонниками, отправлял посыльных: то к Президенту, то в Правительство, а то – в Думу и по всей стране.

Альберт Иванович, не показав даже тени недовольства, поддакивал своей невесте и пообещал, что подготовит документы на наследника, назначив дату дня своей предполагаемой смерти. Друг, ничего не подозревая, помогал ему во всем, как и раньше, хотя видел, что зря тот связался с политикой, ведь Альбертик в ней «ни уха, ни рыла».

Прошло пятнадцать дней. Альберт Иванович все чаще стал бывать у Президента, и все больше длились их споры, и становились все жарче. Олигарх давил на то, что в стране разгул коррупции, и ее надо уничтожить одним махом.

— Хорошо, — отвечал Президент, — я даю вам шанс все исправить. Вы готовы взять на себя эту борьбу и гарантировать положительный результат, плюс ко всему спокойствие народа и терпимость бизнеса к нововведениям?

Подумав немного, Альберт Иванович уверенно заявил:

— Я гарантирую. Есть кое-какие мыслишки, но мне нужна Ваша помощь.

— Если в стране будет спокойствие и подъем уровня жизни граждан, рассчитывайте на любую помощь.

— Вы уверенны, что на любую?!!! – переспросил олигарх, «закусивший удила».

— Да, безусловно, на любую, — подтвердил Президент. – Но в оговоренных нами рамках: развитие демократии и спокойно реагирующее на нововведения общество.

— Тогда вот бумаги: мне нужны Ваши подписи, господин Президент.

— Я изучу их до утра, и утром зайдете.

— Хорошо, — пробурчал Альберт Иванович, — завтра, так завтра.

Придя утром, толком не поспав, Альберт Иванович застал Президента раздосадованным и возмущенным.

Не успев поздороваться, Президент пошел в атаку:

— Я вас очень уважаю, но извините то, что вы собираетесь сделать, это, извините, Альберт Иванович, утопия.

— Вы это о чем, господин Президент?

— Я о том, что нужно изъять у состоятельных людей 75 % денег, а оставить им только 25. Откуда такой нелепый подход?!!!

— Вы неправильно поняли: у тех, кто честно заработал деньги, ничего изымать не будут, а вот если они заработаны нечестно, то, по идее, надо конфисковать наворованное и добытое нечестным путем. Мы же предложим каждому добровольно сдать государству «клад», в данном случае – денежные и материальные средства и получить законные 25 % по выбору: деньги или недвижимость, драгоценности и т.д. и т.п.. Главное, чтобы все были уверенны, что никто не положит эти деньги себе в карман.

— И вы гарантируете, что, действительно, в ваш карман, случайно, ничего не упадет?!

— Гарантирую!

— Хотелось бы знать, как на деле?

— На деле: уже создан фонд развития России, — вытерев пот со лба, с готовностью доложил олигарх.

— И кого же он будет финансировать, — не унимался Президент.

— По всей России создаются, в каждом городе «советы активистов». И один из лучших, с моей точки зрения, проектов вы должны подписать: о передаче всей власти на местах ( выборы судей, прокуроров, глав администраций и т.д.) этим советам. Они заменят упраздненный ныне состав замполитов и будут совещательно контролировать местную власть. Они будут состоять из всех имеющихся партий и объединений и решать все в режиме «он-лайн» в присутствии телевидения, а значит – на глазах всех жителей. Если представители судов, прокуратуры, милиции и т.д. не надлежаще исполняют свои обязанности, то тут же рассматривают вопрос открытым голосованием, ставят на вид, дают время на устранение недостатков: несколько проколов, и на их месте деловой и энергичный чиновник, который будет видеть, для кого он работает и за что его снимут с должности. Сейчас чиновников сложно снимать, и поэтому они возомнили себя хозяевами жизни, поэтому и не победить коррупцию, пока чиновники незыблемо сидят годами и окружают себя нужными людьми. Заметьте, господин Президент: не честными, толковыми, преданными делу возрождения России, а покладистыми, безропотно послушными, зачастую без чести и совести, людьми. — Альберт Иванович смутился: он понял, что и сам, пока, из этой категории, хоть и, как оказалось, совсем другой.

Президент призадумался: доля истины была в словах бизнесмена, да и в глубине души его мучила совесть, ведь совсем недавно он тоже был, как и все другие, коммунистом и присягал на верность Родине – Великому могучему Советскому союзу. Он знал, что олигарх сейчас надавит на этот момент и хотел его избежать.

— Но, я смотрю, вам и этого еще недостаточно?

— Да, еще нужно ввести российскую валюту.

— Всего делов, — съязвил Президент.

— Да, вообщем-то, ничего сложного, давно пора.

— И кто же будет покупать ваши золотые рубли и червонцы: в России давно марок большого формата не печатали что ли.

— Для начала я переведу свои активы и скуплю первую партию новой валюты.

— А позвольте узнать, сколько миллионов вы собираетесь вложить? – ехидненько продолжал Президент.

— Четыре триллиона семьсот пятьдесят миллиардов долларов и евро, а немного погодя – в три раза больше через фонд развития России.

— Откуда такие цифры, Альберт Иванович?!!! – удивился Президент. – Если это правда, то вы зря надеетесь на щедрость олигархов и бизнесменов: это же невиданная акция!

— Почему невиданная? В Сингапуре давно работает и дает прекрасные результаты, поэтому мне нужно, чтобы ФСБ в этом плане реагировало беспрекословно, четко, невзирая на чины и ранги.

— Что же получится в итоге: не разбогатеете ли вы еще больше и не провозгласите ли себя монархом?! – с гневом в голосе произнес Президент.

Альберт Иванович, грустно улыбнувшись, произнес дрогнувшим голосом:

— Мне оракулы дали жить еще четырнадцать дней. Если вы поможете, я хотел бы послужить своей стране: еще живы те, кого детьми сажали на десять лет за горсть колосков, им трудно видеть «честный» бизнес нынешних предпринимателей всех мастей. Мы уничтожили социализм и все формы коллективного хозяйствования, а между тем за ними великое будущее. Надо вернуть людям коллективную форму собственности. Вот я этим сейчас и занимаюсь: и пусть работой и успехами в этих двух сферах собственности сражаются люди, пусть, хоть частично, вернется то, за что умирали миллионы честных и преданных России людей. Деньги у меня есть, есть надежные и преданные идее социализма люди. Помогите, пожалуйста, пока еще господин Президент.

— Ну почему господин? В этом случае я вам товарищ, хоть и не верю в вашу затею. Но если действительно что-то у вас получится, будьте уверенны: я даю вам честное слово, что поддержу, сколько хватит сил, ваше начинание.

— Спасибо, — произнес Альберт Иванович, губы его подрагивали, по щекам текли предательские слезы.

У Президента тоже капнуло несколько слезинок. Он пожал олигарху руку и, подписав все, что тот принес, не глядя, добавил:

— Если вы украдете, хоть копейку, я лично вас уничтожу – слово Президента и товарища, — добавил он, уже миролюбиво улыбаясь. — Я все подписал. Теперь дело за вами! Не подведите меня, пожалуйста: россияне будут благодарны вам, если что-нибудь толковое получится.

«Любимой», ожидающей наследника, Альберт Иванович сообщил, что переписывает на ребенка, который родится, все доходы и активы от деятельности корпорации. А если с ним что-то, ни дай бог, случится, то она будет управлять всей корпорацией, как опекун до совершеннолетия наследника. Дату подписания назначил как раз на день ожидаемой кончины. «Любимая» и «друг» были в восторге: лоха развели, осталось несколько дней, и они будут богаты, как боги. Капитан с майором подтвердили, что Лизонька, действительно, была «проектом» зама, такого, с виду, надежного друга. Не смотря на страшные потери и разочарования, Альберт Иванович был счастлив: рядом находилось столько замечательных людей, искренне мечтавших отдать все силы и даже свою жизнь для возрождения своей страны. Он не мог понять: почему сам не нашел радости в возрождении гибнущих заводов и фабрик, целых краев и областей, которые можно было приобрести за копейки и превратить их в маленькие «шамбалы», которые когда-то так безуспешно искал Рерих.

Сегодня настал день подписания, а про себя Альберт Иванович понимал, что вот так люди подписывают себе приговор, передавая «честным» людям, друзьям и близким права на владение такими гигантами, как корпорация. Месяц пролетел, как мгновение, и ни у кого не вызывало сомнения, что счастлив бизнесмен от того, что у него будет наследник, и окружают его такие замечательные друзья. Никто не подозревал, что завтра проснется в другой стране, где у обиженных и униженных появится надежда на справедливость и закон, где нищим и обездоленным будет тоже дана возможность стать счастливыми, только уже работая на общественных заводах и предприятиях, и в настоящем состязании капитализма и коллективного труда найти зерна истины. Никто из присутствующих не подозревал, что всегда покладистый и «свойский парень» Альберт Иванович завтра спросит с них: справедливо ли нажиты их капиталы. И если они не отчитаются до копеечки за свои миллионы, то им придется отдать государству 75 % состояния, будто они нашли клад, а если кто будет спорить, то получит полную конфискацию. Здесь главное радовало Альберта Ивановича, что отчитаются все, до единого, жителя страны, а деньги (и огромные деньги) пойдут на строительство заводов, фабрик. Каждый, кто захочет что-то созидать, строить заводы и фабрики, возрождать коллективные хозяйства сможет дать заявку в Фонд развития России, и ему выделят средства. А если у него все получится, то ему предоставят неограниченные кредиты и большие премии.

В этот вечер все были довольны: Альберт Иванович подписал все бумаги (и даже с какой-то лихостью и радостью). Некоторые товарищи неодобрительно покачивали головами, какбуд-то чувствуя, чем это для него может кончится. Они не знали, что все Активы Альберт Иванович увел и взял огромные кредиты под корпорацию: корпорация не была еще банкротом, но, чтобы появились прибыли, надо было еще несколько лет потрудиться в поте лица. Альберт Иванович подозревал, что его могут отравить, и поэтому пил только то, что ему подавали охранники и теперь ближайшие соратники – капитан и майор, которые и станут после него во главе фонда развития России. Все вышли посмотреть салют. Альберт Иванович понимал, что именно сейчас с ним что-нибудь произойдет, но ему было наплевать: все, чего он хотел, удалось, и завтра Россия проснется с надеждой на демократическое будущее, когда страна принадлежит народу, и он ею даже управляет. И не важно какие формы собственности существуют, главное, чтобы их было несколько, и чтобы они работали на благо своей Родины, чтобы они делали людей счастливыми, чтобы давали шанс проявить себя с лучшей стороны за достойное вознаграждение. Олигарх не почувствовал, как в лоб вошла пуля: он рухнул на пол среди людей от бизнеса и вызывающей роскоши. Столько сделав для каждого из этих людей, он едва нашел бы в их душах сочувствие: здесь, по закону капитала и бизнеса, каждый был сам за себя и, как волк, готов перегрызть любому глотку, кто станет у него на пути. Чувства – это для толпы. Они же были элитой общества: им простые чувства преданности, гордости за страну, любовь к ближнему – были чужды.

На похороны к Альберту Ивановичу никто из вчерашних друзей не пришел: все находились в шоке от нововведений, и им было не до него. Душа Альберта Ивановича блуждала среди провожающих его в последний путь: он ходил среди них, но его никто не видел. Он огорчился немного: права была та женщина «за все придется отвечать». Из раздумий его вывела девушка потрясающей красоты: она положила цветы к могиле. Альберт Иванович пожирал ее глазами, пытаясь унести с собой, с этой планеты, хоть этот изумительный образ, что-нибудь, что согреет его, если ему уготовано одиночество в холодной и пугающей бездне. Видя, что она идет к нему, он все равно стоял и бессовестно на нее пялился, как школьник на первую в своей жизни любовь.

Девушка подошла и поцеловала его в щеку, он ощутил нежное прикосновение губ и, заикаясь, спросил:

— А… А мы что?.. знакомы?! И… И что?.. Вы видите меня?!

— Да. Я не только знакома с тобой: мы обручены с рождения твоей души на веки вечные и умрем в один день, как мечтают многие влюбленные. Ты спас меня, и я теперь до следующих твоих пакостей буду в этом облике. Надеюсь, это будет нескоро. – Она взяла Альбертика за руки и закружилась с ним на свободной площадке. – Как я тебе в таком обличии? Ты готов со мной коротать одиночество?

— Да я… Я за тобой готов, хоть на край света, опять заикаясь от волнения произнес Альбертик.

— Альбертик! Я тебя обожаю! Ты умудрился меня спасти, а я, признаться, уже не верила в чудо. Ты рад, Альбертик?! Рад?!

— Да я просто умру от счастья! Может, ты все-таки скажешь, как тебя зовут?

— А ты назови, как тебе хочется. Какое твое любимое имя?

— Ты помнишь девушку, которая меня отшила?

— Да: ее звали Нина.

— Можно я тебя буду так называть?

— Да, конечно же: все, что пожелаешь.

— И ты не бросишь меня — старую облезлую клячу?!

— Альбертик, ты не видишь себя, но выглядишь ты замечательно, как в двадцать пять.

— Не может быть!

— Да, уж поверь мне на слово: ты – красавчик, что надо.

Над входом на кладбище засияло что-то яркое и необыкновенное. Люди, пришедшие проводить в последний путь, уже почти разошлись.

— Нам пора, — произнесла Нина. – За нами пришли, — и, взяв его за руку, направилась к необыкновенному сиянию.

Альберту показалось, что он чувствует свои ноги, а они стали ватными и непослушными; на душе были ужас и страх перед неизвестностью. И если бы не Нина, радостная и счастливая, то он еще раз умер бы, наверное, только от страха перед наказанием и неведомым миром, в котором его душе предстояло теперь жить в новом облике и держать ответ за старые грехи в жизни, за дни и годы, зачастую так бездумно прожитые на Земле.

Он не увидит, как и его стараниями рухнуло могущество США, потому что золотой рубль заложил под Америкой мину, как весь мир кинулся к российской валюте, резко подорожавшей в десять раз. Как раньше американский, так заработал теперь русский станок, и, чтобы не потерять всю страну, Америке пришлось вернуть России Аляску, так нагло и бессовестно приобретенную, как бы, «за гроши» когда-то. На развитие Аляски безвизово хлынут китайцы, сделав ее вторым домом. Он не узнает, как на первых порах советы представителей от всех общественных организаций будут избираться прямым голосованием жителей городов, как эти советы активистов будут утверждать судей, мэров, начальников полиции, прокуроров и т.д. и легко снимать их с должности по жалобам жителей в случае ненадлежащей работы. И эти меры уничтожат в корне коррупцию, потому что заработает главная сила демократии – это власть, которая будет у представителей народа, и все чиновники будут служить ему, а не дуг другу и теневому бизнесу. Он не увидит счастливые лица людей уверенных в завтрашнем дне, но их искренние пожелания очень помогут ему как раз тогда, когда он смущенный, взволнованный и перепуганный предстанет перед Высшим судом ожидая вместе с юной и очаровательной красавицей свой приговор за это воплощение. Альберту Ивановичу повезло ему подсказали и он сам умудрился все исправить, а повезет ли нам, подскажут ли, будет ли время исправить свои грехи и ошибки, может лучше постараться их не делать пока есть возможность?..