Подарок Посейдона.

Подарок Посейдона.

Еле заметная с утра тучка нагоняла корабль. С каждым часом она становилась всё чернее и больше. Зловещие проблески на её границах не сулили ничего хорошего.

— Мороз по коже от этого зверя. — Буркнул помощник капитана, вглядываясь в темноту позади судна. — Всем сегодня мало не покажется.

Матрос-рулевой, что проходил мимо, только кивнул в знак согласия и быстрым шагом скрылся в недрах судна. Капитан сам встал на вахту, у штурвала, и можно было немного расслабиться за кувшинчиком сомалийского эля. Он его выменял на кожаные бутсы прямо на пристани. Нет, Борк не лоханулся с ним. Попробовал прямо из горлышка при обмене. Это был просто нектар. Правда, на корабль пришлось проносить за пазухой. Капитан не любил пьющих. Но разве это алкоголь. Аромат и вкус превосходили все испробованные им ранее вина. Только докажи это старшому. Узнает, в первом же порту выгонит. Вот и сейчас тот с подозрительностью провожал торопыгу неодобрительным взглядом.

Капитан усмехнулся и покачал головой. Руки крепко и нежно, словно хрупкую девицу, держали массивный штурвал. А он оглядывал просторы и напевал что-то из старинных эпосов. Впереди ровной, бархатистой равниной простиралась морская гладь. Брызги волн освежали лицо. А ветер, словно хулиган, играл с его давно нестриженными патлами. Отчего тому частенько приходилось отвлекаться на борьбу с непослушной шевелюрой.

Этот поход он придумал и осуществил сам, на свои сбережения. Компаньоны по бизнесу просто покрутили пальцами у висков и, молча, удалялись, игнорируя его идеи. Но, не смотря на трудности, Илай не отступил от своей мечты. Он, потомок древней расы мореходов, просто болел морем. Дед его и назвал так, в честь древнего мореплавателя. Поступить в мореходку в юности не удалось по болезни. Поэтому Гарвард. Пришлось стать простым нуворишем. После учёбы отцовский бизнес. Дела шли хорошо. Даже очень. Удачный брак, огромная вилла у самого моря и сотня производств, всё тянуло к тихой размеренной жизни. Только в душе всё переворачивалось от чего-то незаконченного. Море тянуло к себе неумолимым арканом судьбы. Он даже огромную яхту купил и частенько бороздил прибрежные воды с друзьями, но это было всё не то.

Торкнуло от репродукции Греческой мозаики, что Илай увидел на одном из постеров. Огромный, старинный парусный барк рассекал воды Адриатического моря. Это так запало в душу, что теперь он, как говаривали коллеги по бизнесу, помешался на этом. Пара лет и куча денег ушла на подготовку к путешествию. Зато корабль был как на картинке из эпосов. На таком судне ещё Одиссей бороздил моря и океаны. Прекрасный лик русалки словно взрастал из носа судна, поддерживая хрупкими ручками основание корабля. Высокие мачты остроконечными копьями взмывали в самое небо. Даже добротные смотровые площадки имелись. Одна на самой толстой, средней мачте. Вторая, подготовленная под гарпунную площадку, на самом носу. Узор на материале для парусов заказывал по тем же гравюрам, по которым строилось само судно. Окрестили парусник «Прометеем». В честь героя дарующего огонь людям, как надежду на будущее.

Команду нашёл без труда. Таких же «больных» морем, и застрявших в недрах машины бизнеса, нашлось немало. Тем более что и оплата похода прилагалась. На зов пришли сотни искателей приключений. Пришлось многих отсеять, к неудовольствию последних. Брал с собой только самых проверенных временем и морем. Жена приняла его «сумасшествие» с чисто английским спокойствием. Она, зная его характер, поняла, что тот не оступится. За всё время подготовки не слезинки. Только, когда провожала, всплакнула, прижала к себе их сына и попросила не рисковать.

Вот уже больше полугода они шли по следам древних мореплавателей. Сколько стран и побережий видел их корабль и не сосчитать. Первое время, с подачи прессы, их воспринимали в портах с пафосом и никому ненужной помпезностью. Устраивали праздники в честь их прибытия. Потом всё постепенно стихло и стало обыденным. Но это больше радовало. Шумиха, если по честному, сильно надоела. Да и скоро к дому поворачивать. Если судить по старинной карте, что он выпросил на время у друга, профессора истории, поход подходил к концу. Оставалось обогнуть Греческие острова. Потом Италия и домой в Англию. Маршрут Одиссея он оставил на самый конец своего похода. Для проверки корабля на плавучесть пришлось обогнуть всю Африку. А там, через Красное море и Суэцкий канал в Средиземное. Здесь и собирались пройтись по эпическим местам. На карте от профессора названия на греческом с небывалой фантазией описывали описания мест и островов. Были здесь и лежбища Сирен, и мысы великанов Октофагов. Даже впадина Нептуна имелась, неподалёку от острова Циклопов. Это настаивало на поистине волшебное начало.

Всё шло казалось бы без осложнений. Канал прошли как герои, без очереди. Вот уже и остров Крит за спиной. Непонятки начались в Средиземном. Небольшая болтанка у островов не испугала. Поначалу показалось, что судно налетело на плюшевую занавесь тумана. Даже дёрнуло, словно кто-то пытался придержать их скороходного скакуна. Потом тут же стихло. Рулевой на его вопросы только пожал плечами и с радостью убежал в каюту, лишь только Илай его сменил. Море снова было тихим, словно домашний котёнок. Так и хотелось погладить невысокие бурунчики волн, что возникали по бортам корабля. Смущало лишь одно. На горизонте должны были давно появиться острова. Один из них на старинной карте значился, как Строфардес. Там они, по истории древнего мореплавателя, должны были пополнить провиант. Только время шло, а островов не было и в помине. Капитан тихонечко ругнул масляный компас и постучал по стеклу. Стрелка дёрнулась и вновь вернулась на место. Надо попросить, чтобы сверили это старинное чудо с электронным в его каюте.

— Тоже заметил? — голос боцмана заставил на время отвлечься от созерцания.

— Ты о чём? — недоумённо произнёс Илай.

— Я о об этом чудище. — Трубка помощника, словно указка, упёрлась в чёрную стену, нагонявшую «Прометея».

Капитан снова чертыхнулся. И тут же из его уст посыпались команды по подготовке встречи бури. То, что эти явления частенько здесь происходят, он слышал. Поэтому беспокойства и паники не было. Его судно покрепче аналога будет. Да и добавки от прогресса имелись. Двигатели в трюме, могли справиться и без парусов. А горючки хватит надолго. Паруса вмиг свернули и закрепили на палубе. Команда действовала даже с какой-то озорной лихостью и весёлостью. Непримечательное плавание уже поднадоело. А тут такое приключение намечалось. Это же настоящий шторм. Люки задраили наглухо, так что вода в трюм никогда не доберётся. Часть команды скрылась в недрах судна. А самые безбашенные, не смотря на указания старшого остались на верху. Вцепившись в поручни, со страхом и ликованием наблюдали за приближением чёрного зверя, испещрённого ветвистыми линиями молний. Ещё минута и они в его пасти.

Только всё с самого начала пошло не по научному сценарию. Чёрный великан, на секунду замерев за кормой, развернулся и ударил со всей силы в бок корабля. Судно завертелось, словно щепка в воронке слива. Матросы, вцепившись за верёвки и канаты, почувствовали на своей шкуре всю прелесть деревенских каруселей. Ноги капитана тоже с минуту болтались в воздухе. Но штурвала он не бросил. Лишь только буря взяла секундную передышку, Илай развернул судно кормой к шторму и остановил бессмысленное вращение. Зверь даже опешил, по инерции ударив в заднюю часть «Прометея». Корабль рванул вперёд с огромной скоростью, напоминая болид на трассе, обогнав погонщика на несколько миль. Это дало время привязать себя к штурвальному помосту и спуститься матросам-смельчакам в нутро судна. Через минуту рассвирепевший зверь вновь вцепился в свою жертву. Шторм, словно нашкодившего малыша, стал таскать «Прометея» за уши-мачты во все стороны. Треск древесины даже заглушал иногда его безумный вой. Рухнула грот мачта, пролетев всего в метре от капитанского помоста. Фок накренилась, что тетива лука, удерживаясь только на канатах. Закреплённые паруса размотало по палубе и они напоминали перекатывающиеся волны. Матросы внутри судна примерили на себя судьбу кубиков для игры в кости, перекатывающихся перед броском на стол. Илай едва успевал ставить корабль против волн, чтобы тот не перевернуться. Его скакун медленно взбирался на гребни и опрометью спускался в морские ямы, ускользая от плетей молний.

Вскоре шторму надоела игра с букашкой и он сменил тактику. Огромной силы ветер стал дуть в одну сторону. Капитан заулыбался своей первой победе. Даже его компаньоны показались из недр парусника. Улыбки на лицах в кровоподтёках вызывали дрожь. Но это были улыбки счастья. Они выдержали. Первым заметил угрозу боцман. Он замахал руками, призывая капитана повернуть голову в его сторону. И когда Илай посмотрел на него, тот жестами стал показывать за борт корабля. Звук голоса был неслышен, но испуганная мимика говорила о многом. Старший посмотрел в сторону и застыл. Их несло на острые пики подводных скал, обрамлявших, словно строгий ошейник, каплевидный по форме остров. Откуда он здесь взялся? На картах и старинной и современной его в этом месте не должно быть. Запомнить бы его местоположение по сектанту, но это всё лирика. Нужно спасать корабль. Капитан закричал: «Заводи» и замахал рукой, показывая вращение стартерного ключа. Боцман понял. Через секунды моторы взревели, напоминая скорее комариный писк, по сравнению с рыком бури. Илай почувствовал, как судно дёрнулось вперёд, становясь послушным скакуном. Только что это дало? Мощь железяк не шла ни в какое сравнение с силой шторма. Скорость сближения с кинжалами ошейника замедлилась, но продолжала сокращаться. Паника на лицах товарищей по несчастью маской смерти окутала судно и души.

Кто первый бросил клич: «К шлюпкам!» теперь и не узнать. Только все тут же бросились к бортам, расчехляя спасательные ялики. Приказы капитана: «Отставить» потерялись в рёве ветра и криках паники. Да и кто бы их послушал. Страх сковал разум. Да ещё этот противно-заунывный звук, напоминающий поминальную песню. Его Илай стал воспринимать на слух, когда расстояние до острова сократилось до полумили. Лишь крик бури соперничал с песней смерти, да сила духа капитана, желающего спасти свой корабль. Может быть тело и рвануло бы за остальными, игнорируя разум. Но крепкие верёвки впились в мышцы, заставляя оставаться на месте.

Скрипнули уключины. Скорлупки шлюпок в мгновение оказались за кормой судна. Оставшийся в одиночестве, проводил их неслаженные попытки в гребле и в безнадёжной ярости выругался. Вёсла были плохим подспорьем для борьбы с волнами. Одна надежда, что проскочат между пиками. Слеза грусти, смешавшись с солёными брызгами волн, покатилась по небритой щеке. Тоска защемила сердце. Захотелось всё бросить и отдаться воле шторма.

Из комы вывел удар обрывка паруса. Резкая боль заставила очнуться. Капитан рыкнул, то ли от боли, то ли от ярости и завертел штурвалом. Он, подчиняясь силе ветра, набирал скорость и тут же отворачивал от смертоносного маршрута. Галсами судно бросало то к оскалу острова, то от него. Руки онемели от неповоротливости рулевого колеса. Мышцы ныли от нагрузок. Да боль в спине от омовения в водах волн. Соль теребила раны от плетей парусного холста, продолжавшего стегать его спину. Сближение со смертью почти затихло. Удавалось удерживать постоянное расстояние до скал. Только вот надолго ли? Судно ещё больше трещало по швам от этих резких смен галсов. Казалось ещё немного и корабль рассыплется на отдельные части. Да и силы были на исходе. И тут чудом разглядел устье входа. Илай смахнул солёные капли с глаз и вгляделся вдаль. Две огромные скалы напоминали столбы у царских врат. Только бы попасть между ними. Новый набор скорости и рывок от острова. Резкий разворот. Бизань мачта разлетелась на мелкие осколки. Корабль словно торпеда рванул в открывшееся устье. Ветер пытался сдвинуть маршрут в сторону, но капитан держал судно крепко. Парусник дрожал словно от нетерпения, не зная кому угодить. Здесь сцепились два борца сильных духом. Вот и ворота. Двигатели чихнув напоследок затихли. Скорость упала и корабль тихонько, по инерции, уткнулся, словно пёсик в колени хозяина, в мокрый прибрежный песок. Илай выдохнул и откинулся на сдерживающие его от падения верёвки. Почти полчаса любовался синим, безоблачным небом. Чернота шторма вмиг улетучилась, лишь «Прометей» пришвартовался у берега. Но на осмысление этих чудес не было ни сил, ни желания.

Очнувшись от созерцания, отвязался и оглядел судно. Корабль напоминал старую развалину. Все мелкие навороты в украшении смыло губкой бури. Голый остов. Даже русалка потеряла свои руки, поддерживающие нос. Дребезжание в брюхе заставила спуститься вниз и осмотреть моторы. Сорвало только шланги с охлаждающих насосов. Разруха в трюме была ещё печальней. От мебели не осталось и следа. Лишь мелкие кусочки мозаики. У лестницы споткнулся об огромную сковороду, неизвестно как добравшейся сюда от камбуза. Поднял. Повертел в руках и кинул в дальний угол. Печальный звон резанул по сердцу. Где теперь его друзья? Да они его оставили, но это не в счёт. Они были его командой. Поднялся на палубу.

Песок мягко спружинил от его прыжка за борт. Сапоги тут же по щиколотку увязли в прибрежном батуте. С этой стороны скалы-ножи выглядели не так устрашающе. Да и обстановка вокруг была довольно миролюбивой. Ничего, кроме потрёпанного корабля не напоминало о шторме. Шорох его шагов пугал тишину. Здесь даже шума волн не было слышно. Но где команда? Неужели никто не выжил? Надо было осмотреться.

— Робинзон, блин. — Илай захотел сплюнуть в сердцах, только во рту всё высохло.

Есть ли здесь вода и провиант? С оставшимися запасами на корабле больше недели не продержаться. Сегодня должны были дозаправиться провиантом. А что здесь? Вокруг только песок и скалистые уступы и ни грамма растительности.

Двинулся вглубь острова, стараясь держать судно на виду. Ближе к скалам плеск волн вновь усилился. И ещё этот противный звук. Словно шкуркой по стеклу. Ещё пару метров к камням и замер. Предчувствия давили страхом. И ещё этот запах. Вот сбоку что-то мелькнуло и пропало, словно играя с ним. Шорох по песку и ворчание. Хотел было отступить назад. Но покашливание сбоку заставило повернуть голову в ту сторону. Лицо пожилой женщины-бродяжки подмигнуло и расплылось в довольной улыбке.

— Простите за грубость… — начал было Илай, но показавшееся вслед за головой тело заставило оцепенеть.

Толстое, неповоротливое тюленье создание с человеческой головой вызывало некоторую брезгливость. Потряс головой, чтобы прогнать видение, не помогло. Та только ещё больше заулыбалась. Попятился назад, но по учащенному дыханию вокруг и запаху гнили понял, поздно.

— Куда ты, милок? — захрюкала от удовольствия первая. Страх новоприбывшего действовал на неё, как нектар на пчелу. Вокруг тоже захрюкало и захлюпало. Так лопаются часто пузыри на болоте.

Окинул быстрым взглядом пространство вокруг. Около сотни псевдо-тюленей окружало его со всех сторон. Похожие друг на друга словно близнецы, они отличались только возрастом. Да и то это можно было понять по наростам на шкуре и зелени плесени в волосах. Путь к бегству был отрезан. Безысходность сменила страх, уступая место спокойствию. Шёпот и бульканье стихло. Создания удивились столь резкой перемене чувств жертвы.

— Приветствуем тебя на нашем острове. — Продолжила первая. Она наверно была главной, так как её никто не перебивал. — Какими судьбами в наш рай занесло?

— Шторм. — Кивнул на виднеющийся вдалеке корабль гость. — Авария так сказать.

Вокруг вновь захихикали и закряхтели. Новенькие старались заползти повыше, на камни, чтобы лучше разглядеть пострадавшего. Запах гнили усиливался, вызывая рвотные спазмы. Если бы почти сутки не ел, точно вырвало. Старшая остановилась от него в пяти шагах.

— Так нам милок буря только в радость. — Лицо расплылось. — Еды больше.

Чавкающий звук приближающихся подруг усилился. Чудища постепенно стягивали кольцо вокруг своей жертвы. Илай приосанился и, с достоинством великосветского вельможи, присел на ближайший камень. Страх не возвращался. Может по тому, что верилось в это действо с трудом, а может просто сказывалась усталость от борьбы со штормом.

— Так значит вы меня попросту сожрёте? — Усмехнулся он. — Можно хотя бы узнать, кто мной сегодня поужинает? И куда это меня занесло?

— Может и съедим. — Хмыкнула брезгливо командирша. — Только когда концы отдашь. Мы видишь ли живую, не испорченную временем пищу не употребляем. А что насчёт места пребывания. Так когда-то этот остров называли нашим именем «Остров Сирен».

— Сирен? — Удивлённо переспросил капитан.

Смерть откладывалась и любопытство взяло верх над осторожностью. Он встал, приблизился и вгляделся в лицо хозяев острова, отчего Сирены стали зажимать носы. Свежий вид пищи и правда был им не по душе.

— Странно. Я считал, что вы и красивее, и, как бы это выразиться, поприятней выглядите.

В толпе обидчиво зашушукались. Наглость гостя и настораживала, и смущала. Илай понял свою оплошность и оправдываясь продолжил.

— Так в книгах и эпосах пишется. Вы, прекрасные создания, завлекающие моряков в свой плен. Ваш чарующий голос сводит их с ума и они разбиваются о скалы.

— Про голос, в самую точку. — Кокетливо ответила старшая. — Только вот образ наш никому видеть не доводилось. Не доживали бедолаги. А к красивому голосу, по фантазиям людишек, должна соответствовать такая же внешность.

В толпе снова заулыбались и одобрительно захрюкали.

— Не желаешь ли удостовериться в нашем призвании? — Продолжила Сирена, лишь гвалт утих. — Мы всегда рады спеть гостям. Они и раньше редко появлялись. А теперь и вовсе исчезли.

— Я верю — Запротестовал Илай. — Да и мне пора к себе на корабль.

Главная усмехнулась, уловив страх в глазах.

— Да куда ж ты пойдёшь? Ты здесь навечно застрял. А чтоб тебе долго не мучиться, мы всё же споём напоследок.

По взмаху замшелой руки, её подружки приосанились и открыли рты. Вместо чарующего звука песни, бессмыслица. Звук и вправду мог свести с ума своей монотонностью и высокочастотной вибрацией. Только это не цепляло за душу. И как это моряки велись на эту ахинею? Илай закрыл уши ладонями и сморщился. Звук тут же прекратился. Сирены непонимающе уставились друг на друга. Даже главнокомандующая в недоумении запустила руку в шевелюру из водорослей.

— Может здесь акустика не та? — Прошамкала старушка. — Море то оно лучше звук распределяет.

— Да нестыковочка. — Капитан опустил руки и заулыбался. — Песня, можно сказать, не удалась. Я рассчитывал на лучшее. Да что с вас спрашивать. Легенды не всегда правдивы.

— Можно сказать, что ты умеешь петь. — Обидчиво произнесла певица. — Тоже мне Орфей выискался. Побаловал бы нас своим писком.

— В юности вроде неплохо получалось. — Подбоченился Илай.

— Так спой милок. Потешь нас своим искусством. — Сирена вновь хмыкнула, обнажив потемневшие клыки.

Капитан тут же стушевался. И чего его понесло? Надо было линять, пока время было. А теперь недовольные хозяева острова вновь окружили его плотным кольцом.

— Да у меня и инструмента нет. — Пошёл он на попятную. — А без музыки как-то не так всё звучит. Я схожу на своё судно и возьму хотя бы гитару.

Старшая на его уловку недовольно хрюкнула и бросила в толпу Сирен.

— Окажите нашему гостю помощь.

Словно по волшебству, на гальку высыпалась огромная куча разнообразных музыкальных инструментов. Чего только тут не было: и флейты, и барабаны, и даже огромные арфы. Илай покопался в этой куче носком сапога. Внимание привлёк инструмент напоминающий маленькую закруглённую гитару. Только вот колки находились внизу инструмента, а не на грифе. Но всё же почти гитара. Он поднял инструмент и протёр рукавом разорванной рубахи. Чудо старины, словно в благодарность за ласку тихонечко зазвенело. Илай тронул струны и приятный звук пронесся лёгким ветерком грусти, напоминая о гибели друзей. Уселся на камень и с минуту задумчиво всматривался в даль.

— Рвёт ветер в клочья парус, мачту гнёт,

И утлое судёнышко мотает в пасти волн.

И в сердце комом страха лёд,

И трюм уже водою полн.

Негромкий голос приятным баритоном отразился от камней и ушёл в море. Сирены, будто зрители, шушукаясь между собой, рассаживались по кругу.

Фальшборт трещит под натиском грозы,

На юте паника погибелью видна.

И на лице солёные бразды,

От плетей грозного владыки Нептуна.

Волна нокаутом бьёт в днище и форштевень,

Штурвал, безумной обезьяною в руках.

И запах гибели, что нежная сирень,

На лицах ужас, вещи впопыхах.

Звук «гитары» волнующе помогал певцу. Он казалось бы жил своей жизнью и прикосновения Илая нужны были только для виду.

Рёв ветра заглушает пение Сирен,

Им буря вечный праздник и отрада.

Стараются завлечь в могильный плен,

Суля покой за трусость вам в награду.

Сирены в этом месте на секунды одобрительно зачавкали и тут же смолкли, вслушиваясь в завораживающий голос гостя.

Рождает страх предательство и крик,

И те, кто был тебе так близок, пали ниц.

Лишь капитан, не сдался и не сник,

Корабль спасти, спасти от молний-птиц.

Брось судно капитан — пускай уйдёт в пучину,

Его неслушной щепкою несёт на скалы.

Но терпит боль, обрывком паруса стегает спину,

И шепчет ужас в ухо — «вы ничтожно малы».

Хозяева острова, внемля голосу капитана, покачивались медленно в такт песне.

С бортов на воду шлюпки спущены давно,

Взгляд на друзей, что бросили его

И крепкими телами украшают скалы.

А в мыслях, и в душе сомнение одно,

Когда слеза из глаз, глядеть больней всего,

На фоне бурь, мы так ничтожно малы.

И вот когда все силы на исходе,

Подарком светит тихая вода.

Корабль, израненный, в бутылку устья входит,

И кажутся мгновением года.

Голос капитана креп с каждым куплетом. Ветер трепал волосы, разнося чарующие звуки по всему острову. Даже волны, словно по волшебству, замирали на высоких нотах.

Ты победил, но как горька победа,

Что в одиночестве отпраздновать придётся.

Без друга, без товарища, соседа,

Судьба над победителем смеётся.

Нам в этой жизни трудно, что менять,

Как было, так и может быть.

Лишь жаль, нельзя у мёртвого прощения принять,

И очень жаль, нельзя уже и некого простить.

Последний удар по струнам и долгая непривычно затянувшаяся тишина.

— Очень прекрасно. — Голос сбоку заставил обернуться. — Конечно, до Орфея далеко, но если брать мерки смертных, то даже очень хорошо.

Мужчина в светском костюме пригладил седые волосы и улыбнулся Илаю. Сирен словно волной смыло. Кишащие ими камни очистились в миг. Их будто и не было.

— Может прогуляемся? — Мужчина галантно показал рукой в сторону прибрежного пляжа, где красовалось его израненное судно. — А то воздух здесь какой-то немного спёртый.

Капитан встал и пошёл за незнакомцем. С инструментом расставаться не хотелось и он закинул его за спину. Мужчина глянул искоса и с улыбкой произнёс.

— Понравился? Одиссею он тоже нравился. Потерял своего друга в одной из таких же бурь. Только искать не стал. Заклеил уши воском и на всех парах домой. У него уже был опыт встреч с этим островом. Тогда из любопытства решил послушать пение этих виртуозов. Чуть разума не лишился.

Незнакомец шёл спокойно и непринуждённо. Так ходят в его городе по каменным, ровным тротуарам. Там где моряк проваливался в песок по стопу, тот не приминал его ни на йоту.

За разговором Илай и не заметил, как дошли до «Прометея». Судно накренившись на бок, представляло удручающую картину. Обрывки парусов свисали через борта, прикрывая зияющие раны трещины. Мужчина, с грустью во взоре, погладил выступающее из песка днище.

— Не забывают бродягу. — Мечтательно произнёс он, разглядывая уцелевшее название. — Нас наверно скорее забудут. Хотя как знать…

— Кого? — Недоумённо произнёс Илай. — И кто вы? И как….

— Как много вопросов — Незнакомец обернулся к путешественнику. — Наверно в этом образе я не так узнаваем. Так это поправимо.

Вихрь из песка на секунду скрыл его. И вот уже перед капитаном огромный великан в короне и с трезубцем. Белая в морской соли шевелюра спускалась до самых плеч.

— Так вы Нептун? — Мозг готовился взорваться в любую минуту. Сначала Сирены, теперь это. Не хватало только русалок.

Великан снова улыбнулся, уловив мысли Илая. Щёлкнул пальцами и у прибрежной полосы зазвучали чудные женские голоса. Скрытые в пене прибоя, тела лишь на секунду показывались на поверхности и снова скрывались в воде.

— Ты извини их за столь дикое поведение. Только они не могут ближе подойти. Ног нет.

— Ага. — Только и вымолвил капитан.

— А меня лучше зови Посейдоном. Мне это имя больше нравится. Звучит грозно и красиво.

Илай только кивал в ответ. Столько чудес разом. Тут и с ума сойти недолго.

— Кстати, прими как комплимент, этим бестиям твоя песня тоже понравилась. А им угодить не всякий может. Привереды.

Посейдон стукнул трезубцем и снова стал прежним. А из песка сложилось что-то вроде трона, кубиков стульев и стола.

— Но ведь этого не может существовать. — Опомнился капитан и, пробуя, присел на крайнюю тумбу. Повертелся на месте для проверки. Стул выдержал его вес, не рассыпался. Смех русалок, смешиваясь с шумом волн, заставил обидчиво передёрнуть плечами. Морские создания вновь засмеялись недоумению и неуклюжести гостя.

— А что вы знаете о мире окружающем вас? — Мужчина на троне провёл рукой над столом и тот наполнился яствами и напитками. — Ваш мир, лишь прихожая в многокомнатной квартире.

Илай на пробу отщипнул от ближайшего омара. Мясо было восхитительным.

— Вселенная настолько многогранна, что и мы сами не всё о ней знаем. Например, ваш мир может находиться в угольном ушке портного. А может и наоборот. Вы не замечаете очень многого. Даже красота вас уже не интересует. Когда-нибудь это вас и погубит.

Посейдон с грустью посмотрел на капитана.

— А ведь столько трудов в вас было вложено…..

— Но вы же исчезли. Вы легенды старых миров. — Вновь попытался добиться понимания ситуации Илай. В мозгу всё никак не укладывалось. Эта встреча, застолье с одним из богов.

— И если вы здесь, то где остальные?

— И рядом и далеко. — Подмигнул бог морей. — Расстояние эта такая штука, что не имеет постоянного значения. Тебе приходилось замечать, что задумавшись, ты можешь не заметить величины времени. А за беседой пройти без устали несколько миль. Вы полагаетесь на свои хронометры. Но они рядом с вами и не дают правильной картины. Вы ускорились и они тоже. Застыли, те встали. А на свои ощущения никто уже не полагается. Люди свернули не на ту тропу. Мы в своё время пытались приобщить вас к таинству мироздания. Только бесполезно. Зависть уничтожала всё на своём пути. Как же им всё, а нам роль учеников. Ну, свергли как бы нас и что. Лучше стало? Стали завидовать и воевать друг с другом.

Посейдон на минуту замолчал, словно вслушиваясь в отголоски давних времён. Потом посмотрел на капитана и, угадывая его нетерпение в поисках ответа, продолжил.

— Они просто сменили имена по вашим понятиям. Написали новые истории, придумали новые миры, продолжая приглядывать за своей паствой. Старший перемудрил с именем, да так что не многие имеют теперь понятие. Его половинка наоборот не парилась. Аид стал Диаволом. Перевернул. Добавил пару букв и дело в шляпе. Остальные вообще по нескольку имён заимели, чтобы быть ближе к разносторонней публике.

— Почему половинке? — Мужчина улыбнулся восхищению гостя. Тот всё никак не мог привыкнуть к угадыванию им мыслей человека.

— Так это давняя история. Попытка разделить в себе хорошее и плохое. Иногда из его опытов такое получается. — Бог потряс головой. — Теперь-то он в курсе, что как говорят на востоке, инь и янь не разделимы. Они всегда едины и отличны, как две стороны одной монеты.

— А как же Вы? — Уважительно произнёс Илай, стараясь раньше своей мысли, произнести вопрос.

— Не все нашли себе место в новом мире. — Посейдон вновь подмигнул. Только глаза остались грустными и задумчивыми.

— Я себе оставил это мирок. Закапсулировал так сказать это время и место. Зато ностальгия не мучает. Про параллельные миры ты наверное слышал.

— Тогда как я здесь оказался? — Мореплаватель встал со стула и взглянул в сторону своего корабля.

— Да. Раньше это было почти невозможно. Даже я редко посещал вас. Энергии уходит немеренно. — Посейдон тоже покинул свой трон и подошёл к гостю.

— Только ваши опыты с материей всё изменили. Нейтроны, нейтрино, а теперь ещё и первовещество вознамерились создавать. Решили узнать из какого теста вылеплены. Сейчас столько дыр стало на границе миров. Не за горами, когда ваша вселенная смешается с другими. Когда это произойдёт, я вам не позавидую.

Он засмеялся и хлопнул Илая по плечу. Тот чуть по щиколотку в песок не ушёл.

— Бывают такие, просто ужас. Так сказать неудачные опыты. Но да что всё обо мне и обо мне. О себе поведать не хочешь?

— А что говорить? — Капитан пожал плечами и сник, вспоминая дом.

— Не скажи. Жизнь каждого человека неповторима и интересна. За это старший вас и любит.

Мореплаватель, поначалу нехотя, стал рассказывать о себе. О семье, о почти осуществившейся мечте. К середине рассказа осмелел и даже в споры вступал с хозяином этого мира, забывая о иерархии. Только к концу рассказа вновь погрустнел. Гибель соратников и друзей отзывалась в сердце нестерпимой болью.

Посейдон старался не прерывать собеседника. Только изредка вступая в перепалку с гостем. К концу повествования приобнял. Постучал костяшками пальцев по днищу судна, отчего корабль отозвался гулким звоном и с загадочным видом спросил.

— Ты, как я понимаю, ублажил хозяина и его слуг своим искусством? По сказочному правилу полагается одно чудо. Загадывай, что не пожелаешь, исполню.

Илай изобразил на своём лице улыбку. Только грусть всё так же лежала огромной плитой на его сердце. Его желание было невыполнимым.

— Ну, это ты зря. — Пробасил бог морей, вновь прочитав его душу. — Ты в моём мире. И здесь всем командую я.

— Вот если бы они померли там… — Он махнул куда-то в сторону. — То тогда да. А здесь всё в моей власти. Тем более мне нравится, что ты думаешь не о себе.

Взмах уменьшенного трезубца, словно по волшебству возникшего в руках Посейдона, и вихрь из песка и мелких брызг на секунды окутал остров. В горле капитана запершило. Он закашлялся.

Вскоре пыль опала. Словно зомби, с опущенной к земле головой, на берег из моря выходила его команда. Они с бессмысленными сонными лицами проходили мимо. Взбирались как пауки на корабль. И строились в шеренгу на баке. У одного из проходивших мимо матроса не оказалось руки. Посейдон придержал его ладонью. Тот словно марионетка-робот продолжал перебирать ногами, стоя на одном месте. Щелчок пальцев и из-за валуна показалась одна из сирен. Хозяин посмотрел строго на женщину-тюленя и покачал головой. Та тут же отрыгнула раздробленную, почти переваренную, недостачу и вставила её на место. Потом с лицом нашкодившего ребёнка вновь исчезла с ворчанием за камнями. Бог морей провёл посохом вдоль тела искалеченного, восстанавливая утраченное. Когда лечение было окончено, он отпустил руку. Матрос словно заведённая игрушка, продолжил движение. Последним брёл боцман. Он был похож на остальных. Только лицо помимо сонного состояния выражало удивление и страх. Да и брёл он поминутно спотыкаясь.

Вскоре вся команда была на корабле. Посейдон спрятал своё оружие и отряхнул костюм от песка. Делал это спокойно, будто находился на одном из пляжей Европы.

— Ну, вот и всё. — Закончив отряхиваться, произнёс он. — Пришло время расставаться. Ты мне понравился моряк. А мне редко, особенно сейчас, кто нравится из людей. Измельчали душами.

— И вы меня отпустите? Просто так? — Всё ещё не веря в происходящее промямлил Илай. — А если я всем расскажу о Вас?

Смех мужчины заставил вздрогнуть от неожиданности.

— Ну, ты насмешил. — Посейдон вытер выступившие от смеха слёзы. — Сам-то понял что сказал. Кто поверит чокнутому мореплавателю. Тебя ещё перед твоей экспедицией так, кажется, называли.

— Так я… — Начал было оправдываться капитан.

— Ладно, не тушуйся. — Хозяин острова наклонился и приподнял небольшой голыш.

Очистил его от водорослей и сжал в руке. Потом раскрыл ладонь и протянул его мореплавателю. Тот осторожно взял. Камень приобрёл синеватый оттенок с чернеющей дырочкой посередине.

— Это так сказать подарок, на память. Плюс какая никакая защита на воде. Хоть вы и изрядно испоганили свои моря, но они ещё живы и слушаются меня.

Илай поблагодарил. Мужчина в светском костюме на секунду прижал его к себе и оттолкнул.

— Долгие расставания, лишние слёзы. — Буркнул растроганно бог морей. — Да и поторапливаться надо. Щель меж мирами, в которую вы угодили, зарастает. Тебя куда подбросить-то?

— Поближе бы к дому. — Мечтательно произнёс капитан.

— Слишком близко не смогу. — Задумался хозяин острова. — Мореходство у вас слишком беспорядочное. Пожалуй, у островков Силли можно вас выставить вон. А там и до Пензанса недалеко. Порт у них не такой большой, как в Плимуте, но для вас подойдёт. Да и вашей огненной жидкости хватит до него с избытком. Так что вперёд.

Он подтолкнул Илая в спину и тот, поблагодарив снова, рванул к судну. Взобраться на палубу по обрывку паруса удалось с трудом. Но лишь только капитан ступил на палубу, поднялась волна и, судно развернувшись на месте пошло в сторону скал ворот. Команда всё так же безучастно стояла строем, не обращая на движение внимания. Вот и колонны из скал. Воздух между ними светился словно бока мыльного пузыря. Треск и темнота.

Очнулся капитан на палубе у ног, озирающейся во все стороны, команды. Ему подали руку. Он поднялся на ноги. Разруха судна удручала. Кто-то пытался подобрать полотна разорванных парусов, кто-то просто бесцельно стал бродить по палубе. Взгляды немного ошалевшие от пережитого и непонятного.

— Вы же сами вдели — Чуть не срываясь на крик, втолковывал своим друзьям один из матросов.

— Мы садились в шлюпки. Они же разбились и мы тут. Живые. Чертовщина какая-то.

Все кивали, но никто ничего объяснить не мог. Капитан, молча, смотрел за борт. Он один знал ответ. Только стоит ли его озвучивать. Вылетевший, словно чёрт из бутылки, корабль замедлял ход. Качка ощутимо усиливалась. От мыслей отвлекло прикосновение помощника. Взгляд его показывал, что тот был на грани сумасшествия. Он только протянул Илаю карту и секстант и буркнул.

— Эта прогулка нас точно доконала. Мы все сумасшедшие. Пять минут назад Средиземка, а сейчас Английские воды за бортом. Это же Силли. — Он махнул удручённо в сторону видневшихся островов. — Так не бывает.

Словно приветствие раздался гудок, проплывавшего в миле от них, многопалубного лайнера.

Это звук вывел капитана из ступора. Спасти команду могло только дело.

— По местам. — Окрик начальника заставил собраться с мыслями. — Завести моторы. Курс на координаты пятьдесят, семь, десять, северо-восток на двадцать градусов.

Всё разом пришло в движение. Часть матросов занялась выполнением команд, вторая уборкой палубы. В воздухе зазвучали привычные скрабезно— матросские шуточки. Даже боцман повеселел, подгоняя команду. Заурчали молчаливые двигатели. Корабль, набирая скорость, шёл домой.

Оглядывая палубу, Илай ещё раз прикоснулся к голышу в кармане брюк. Он был согласен с помощником, такого не бывает. Но всё же было. И этот камешек напоминание этому. Он потрогал щетину на лице и стукнул по уцелевшим перилам ладонью.

— Бриться и одеваться. Не хватало, чтоб меня в этом рванье увидели. — Возглас капитана рассмешил ближайших членов команды, что уже усердно тёрли швабрами палубу неподалёку. Судно приближалось к берегам Англии. А впереди всех ждали только желанные встречи и отдых дома. В море команде ещё долго не захочется.