Перемены.

Мы уже не догадывались, а твердо знали, что не одни в космосе. И знали, что братья по разуму отнюдь не рады нашему знакомству. Те события вызвали большие перемены и на Земле, и во всей солнечной системе. Условное разделение на страны и национальности оставалось, но законы были окончательно унифицированы, вся власть безоговорочно перешла к Совету Земли, границы стали абсолютно прозрачны. Землю начала окутывать единая сеть транспортной системы. В школах обязательным предметом стало изучение эсперанто, на который стало переходить все человечество. В высших учебных заведениях преподавание велось уже только на этом языке. Но меня, как военного, больше всего затронули перемены происшедшие в Вооруженных Силах.

Аэрокосмическая дивизия продолжила свое существование, но была реорганизована. Теперь она не была самостоятельной воинской единицей. Приказом Совета Земли был создан Космический флот, который состоял уже из двух дивизий. Первая дивизия осталась без изменений. В нее по-прежнему входили полк аэрокосмических истребителей и смешанный полк планетолетов различного назначения. Звездолеты-разведчики, которые раньше находились в подчинении Совета ученых, были признаны морально устаревшими и более непригодными для дальних полетов в космос. На них стояло очень слабое вооружение, предназначенное в основном для того, чтобы отражать попадания метеоритов в районах повышенной метеоритной активности. Теперь их вооружение было улучшено, и после того как со стапелей сошло еще несколько десятков модернизированных кораблей подобного типа из них был сформирован отдельный полк пограничной охраны с базой на Хароне. В его задачу входило наблюдение за внешним космосом и встреча нежеланных гостей, чтобы избежать повторения трагедии. Вторая дивизия находилась в состоянии формирования. В ее состав должны были входить новые корабли, способные противостоять любой известной опасности. Был сформирован отдельный батальон космической пехоты, которая должна была теперь обязательно входить в состав каждой звездной экспедиции. Корабли косморазведки проектировались уже исходя из новых потребностей, которые включали в себя не только поиск и изучение из космоса новых систем, но и посадку на найденные планеты. В случае контакта в космосе разведчик должен был нести на борту тридцать космических истребителей, эти машины не были предназначены для полетов в атмосфере, требования аэродинамики и мощные двигатели, способные преодолеть силу тяготения, уже не играли ведущей роли, за счет этого были значительно улучшены маневренность и вооружение. Для воздушной разведки создавались мощные штурмовые машины со значительно улучшенным вооружением, способные нести либо ракеты класса «воздух-воздух» и «воздух-земля», либо кассеты с бомбами. Для высадки на планету разрабатывались бронированные модули, с огромным запасом живучести. Такой модуль был способен в течение 30 дней обеспечивать жизнеспособность экипажа и десантной группы практически в любой внешней среде. При высадке на планету пехотинцы могли воспользоваться одним из трех видов защитных костюмов — легкая броня, для условий похожих на земные и при отсутствии на планете агрессивных форм жизни, бронекостюм повышенной прочности, если предполагалась какая либо форма контакта, и тяжелый боевой скафандр, способный выдержать прямое попадание из ракетомета, если дела шли совсем уже плохо.

После той памятной битвы в космосе мы с Лешкой еще два года прослужили на Венере. Лешка женился на прелестной девушке родом из Сибири. Она была биологом и занималась тем, что пыталась приспособить земные формы жизни к свободному существованию на планете. Мы получили очередные воинские звания. Лешка остался служить на Венере уже в должности командира звена, а мне предложили вернуться в академию и пройти дополнительный курс обучения, после которого я должен был занять одну из командных должностей в полку косморазведки. Я подумал, что служба в косморазведке будет намного интересней монотонных дежурств на планетах солнечной системы и с радостью согласился.

Прибыв в академию, я поразился происшедшим в ней переменам. Старое небольшое здание, в котором я провел столько часов своей жизни, будучи курсантом, почти затерялось среди новых корпусов. Академия сильно разрослась, что было не удивительно, учитывая сколько новых задач было перед ней поставлено. Вырос штат преподавателей, значительно возросло количество курсантов, был отстроен новый тренировочный центр, в котором слушателей готовили именно для полетов в открытом космосе, где, глядя в иллюминатор, не было видно огромных шаров планет, к которым легко было привязаться для ориентировки. Здание, в котором мне предстояло провести следующие несколько лет, стояло чуть в стороне от главного корпуса. Рядом находились казармы для курсантов и общежитие для офицеров, прибывших на переподготовку.

Доложив о прибытии начальнику академии и оформившись у интенданта, я получил ключи от однокомнатной квартиры и отправился обживаться. Квартира была небольшая, но уютная. Обои мягкого светлозеленого оттенка не напрягали глаза. Жалюзи на окне приглушали льющийся с улицы яркий солнечный свет. Обстановка включала все необходимое. На рабочем столе стоял компьютер, встроенный шкаф, тахта. Завершали обстановку уютное кресло в одном углу и телевизор в другом. На кухне плита, холодильник, шкаф с набором посуды, под большим окном стол, в окружении нескольких табуретов.

Приближался обед, до начала занятий в академии оставалось еще четыре дня, я был свободен, и поэтому решил перекусить не в офицерской столовой, а в городе. А затем устроить себе небольшую ознакомительную экскурсию. Я доложил дежурному офицеру о своих намерениях и, получив добро, отправился в город.

Поев в небольшом уютном кафе, я отправился на прогулку. В мегаполисах перемены трудно заметить, там перестроили, там добавили, но я не был здесь два года и для меня изменения были просто поразительные. Город поднялся и ввысь и вширь. Все транспортные артерии переместились в воздух. Наземных и подземных средств передвижения больше не было. Город постепенно разбивался на несколько зон – деловой центр окружали промышленный, жилой, развлекательный и научный районы, разделенные между собой парками. Взяв аэрокар, и устроив себе обзорную экскурсию, я решил провести остаток дня в парке отдыха. Неизвестно было когда я снова смогу вот так расслабиться, а после нескольких лет проведенных на Венере я чувствовал себя здорово отставшим от жизни.

Приземлившись недалеко от парка аттракционов, я отпустил аэрокар, купил себе мороженное, и отправился осматривать окрестности. Как здесь было здорово. Аромат листвы и цветов наполнял легкие, и от него слегка кружилась голова. Заполненные народом танцплощадки сменялись аллеями, по которым порхали стайки молодежи, в уютных беседках уединялись влюбленные пары. По дороге мне попалось пара кинозалов. В одном афиша предлагала посмотреть исторический фильм об осаде Трои, древнего земного города, в другом историю о любви. Я всегда увлекался историей, поэтому выбор был очевиден. Многомерный фильм был настолько реалистичен, что казалось, будто я сам, с мечом и в латах, стою на древних стенах, готовый отражать атаку. После фильма я поужинал в расположенном неподалеку кафе, и пришло время возвращаться в академию. Доложив дежурному о возвращении, я отправился в свою квартиру и заснул как убитый.

Оставшиеся до начала занятий дни ушли на знакомство с новыми товарищами и командным составом, получение учебных планов и литературы, и обычные бытовые хлопоты.

Корабль, на котором нашему курсу предстояло нести службу, еще только строился. Он должен был быть готов к старту примерно тогда же, когда мы заканчивали обучение. Пока что он создавался в единственном экземпляре. Первый вылет, нацеленный на ту часть космоса, откуда предположительно прибыли напавшие на нас звездолеты, для него должен был стать своего рода испытательным. После него мы должны были доложить свои соображения обо всем, что входило в сферу наших обязанностей, и прежде чем пускать подобные корабли в серийное производство, ученые должны были доработать его конструкцию, учтя все наши замечания. Это накладывало на нас огромную дополнительную ответственность, и делало нашу программу необычайно сложной и насыщенной. Изучение матчасти сменялось занятиями на тренажерах, общие занятия по астрономии подробным изучением интересующей нас части космоса. Как командиры мы должны были досконально знать не только свои обязанности, но и уметь заместить в случае чрезвычайного происшествия своих непосредственных начальников.

С такой плотной программой годы обучения пролетели почти незаметно. Мы заканчивали последний курс. Наш корабль уже монтировался на орбите. Мы несколько раз посещали его с учебными целями, и приближался момент, когда мы уже должны были, сдав все экзамены, занять на нем боевые посты. Огромная физическая и моральная нагрузка утомляла до такой степени, что мы уже просто мечтали быстрее оказаться в открытом космосе.

И вот этот день наконец наступил. Сдав все экзамены, мы ровными шеренгами выстроились на плацу, а перед нами застыл командный состав академии. На трибуне, в окружении заместителей, стоял командующий Космическим флотом. Он произнес напутственную речь, мы последний раз промаршировали по плацу и все закончилось.

Через несколько часов мы, получив в хозчасти все необходимое, отправились в космопорт, откуда нас доставили на корабль, который теперь должен был стать нашим домом если не навсегда, то на долгие годы.