Память в хрустале

Память в хрустале

— Дождь пошел… — Игорь отвернулся от окна.

— Наконец-то, — ответила Мей. — Тебя это удивляет каждый вечер.

— Не удивляет, но…

Струи воды катились по стеклу, в котором отражалась залитая светом уютная гостиная. Их было так много, словно дождь с усердием старался отмыть всю Землю, а не только переносил информацию с одного материка на другой. — Что он пытается смыть?

— Пыль, конечно, — затараторила Джил. — Там же больше ничего нет. Вы разве не землянин? Я бы ни за что не подумала.

— Землянин, — ответила за гостя Мей. — Был в экспедиции на Каллисто восемь лет, теперь на защиту кандидатской приехал.

— На Каллисто? Потрясающе! — Джил была в восторге. — Это где фотонные двигатели испытывают?

— Это на Фобосе, поближе к производству, — негромко поправил ее Игорь. — Мы изучаем использование информационного резонанса при контактах с внегалактическими формами жизни.

— Это прямо с теми, которые из других галактик? — Джил говорила все быстрее и быстрее. — Мне рассказывал один мой знакомый, что это необыкновенно интересно!

— Это не тот знакомый, который представился капитаном межгалакта? — усмехнулась Мей, и Джил, смуглые щеки который залил румянец, поспешила сменить тему:

— Так вы не были здесь, когда изменили землепользование?

— Ну все! — Мей закатила глаза. — Кто тебя за язык тянул? Теперь опять будем слушать про то, что планету не узнать. Зачем тебе ее узнавать?

— Ты заранее в атаку перешла? — попытался отшутиться Игорь, но Мей сорвалась:

— Уже неделю, с тех пор, как приехал этот мрачный тип, — она обращалась к Джил, демонстративно повернувшись к «типу» спиной, — я выслушиваю стоны из-за того, что планету изменили, а с ним не посоветовались. Ему, видите ли, лесов не хватает, речки ему подавай! Вот зачем тебе речка? Бассейна мало?

— Действительно, а пойдемте в бассейн! — воскликнула Джил.

Но разошедшуюся Мей было не остановить.

— Нет, пусть он объяснит, чем ему речка лучше бассейна, тогда и пойдем.

— Хуже, хуже, успокойся! — Игорь и сам был не рад, что поделился с бывшей однокурсницей недовольством от перемен, произошедших с Землей. — Но туман… Он такой странный.

— Все, дождь пошел — тумана нет. Ты доволен?

Игорь снова погрустнел, но ответить ему не позволила Джил.

— Я уже договорилась! — воскликнула она, возвращая коммуникатор на мизинец, схватила за руки обоих спорщиков и потащила к двери телепортера. — Один мой знакомый… — она скосилась на подругу и добавила: — Другой… Так вот, он меня туда водил, там потрясающе! Бассейн с планетарием, но, если хотите, можно заказать исторические хроники про эти, речки с лесами.

Свет погас, беззвучно закрылась дверь, а дождь все мыл оконное стекло, ЮгРоссии-сити и всю ночную часть Земли.

Купание и коктейли делали свое дело — Игорь и Мей уже с удовольствием шутили над недавними разногласиями.

— Ну, Мейка, вспомни, как мы всей группой летали за грибами!

— О, да! — Мей многозначительно подняла новый, полный коктейля ананас с растущим на нем фиолетовым зонтиком. — Полгода ждали очереди в Урал-питомник, чтобы вместо анализаторов разбираться, какие деревья поражены грибницей. Что нашли — все наше.

— Зато, помнишь, все на четвереньках ползали в траве. А потом пошел дождь, и пришлось жарить грибы на пьезогорелке.

— Все с тобой понятно, — улыбнулась Мей. — Ты просто тоскуешь по тем временам.

— Я не по временам тоскую… — Игорь снова погрустнел, и Мей закусила губу.

— Сейчас грибы самые вкусные в Скандинав-сити синтезируют, — Джил не оставляла попыток перевести разговор на другую тему. — Я недавно была на мастер-классе по вкусовым ощущениям…

— А собирать?! — перебил ее Игорь. — Самое интересное — их искать. Вы никогда не летали за грибами?

— Договорились! — Мей отпила еще немного из ананаса и решительно встала. — Буду заказывать скандинавские грибы и прятать по всему пятому модулю.

— Представляю! Я прихожу к тебе в гости, а под торшером — порция грибного рагу! — расхохотался Игорь, и все трое прыгнули в воду.

Через полчаса, мокрые и примирившиеся, они смотрели архивные проекции о растениях, которые вырабатывали кислород до повсеместного внедрения СЖО, о лесах, где их зачем-то разводили, когда в них уже не было нужды, о подарочных цветах, о тумане, который клубился по утрам над реками, отделявшими питомники друг от друга… По плечам Мей струилась вода, стекающая с мокрых волос, Игорь смотрел не отрываясь, так же, как пару часов назад смотрел на капли дождя на стекле, и не замечал вокруг больше ничего.

— Странно, что туман никак не использовали, — донесся до него, словно издалека, голос Джил. — Вот дождь — это я понимаю, такой носитель информации! А туман?

— Накопитель, видимо, — автоматически ответил Игорь и тут же очнулся. — Я понял!

— Что конкретно? — Мей забеспокоилась.

— Там хранится информация. И у меня есть идея, — добавил он, уже покидая уютный бар у бассейна.

— Что у тебя с ним? — глядя в закрывшуюся дверь, спросила Джил.

— Что у меня с ним может быть через восемь лет? Мы даже не общались. Ты же видишь — он весь в идее! Лучше б не приезжал.

Мей отвернулась от подруги и стала увлеченно изучать проекции давно несуществующих растений.

На следующий вечер Джил готовилась встречать нового «одного своего знакомого», не слушая увещеваний Мей о своем таланте выбирать проходимцев. Она щелкала экспресс-модельером, подгоняя по фигуре новый комбинезон, угощала подругу кулинарными шедеврами — результатами мастер-класса по вкусовым ощущениям, демонстрировала в работе последнюю модель интерьер-дизайнера и с жаром рассказывала, что делать меньше трех дел одновременно нерационально, а для женщины терять время — непозволительная роскошь. При этом не забывала делиться свежими новостями.

— Телепортеры ближнего космоса решили поставить на поток, — восторженно тараторила она. — У нас теперь работы будет — мамочка моя! Шеф и так из опытных образцов не вылезает, а теперь мы его вообще не увидим — будет скакать по всей Солнечной системе.

Мей слушала в пол-уха и все больше смотрела в окно. Как всегда, с наступлением сумерек, улицу заволакивало туманом, и разноцветные зигзаги коммуникаций внизу становились нечеткими и загадочными. Туман все густел, поднимался к окнам жилых этажей, закручивался, менялся, создавал причудливые формы, словно рисовал картины из давно забытой книги сказок.

— Да, это интересно, — кивнула она.

— Интересно? — Джил энергично захлопала ресницами. — Да теперь попасть хоть на Марс, хоть на Каллисто будет не сложнее, чем в Гималай-сити!

— Кажется, там раньше были горы, — задумчиво произнесла Мей. — И люди поднимались к их вершинам, рискуя жизнью.

— Ужас, конечно! — подхватила Джил. — Зато как сейчас там здорово! Давай слетаем на выходные, а то мне нескоро еще отдыхать придется!

Мей не ответила. Она все смотрела, как туман тянется к свету, как все более знакомыми кажутся его загадочные картины, которые он рисует каждый вечер.

— Студенты замучили? — Джил наконец обратила внимание на апатию подруги.

— Да нет, — пожала плечами Мей. — Все как всегда. Первокурсники разобрали модель спирального рукава, и ректор сказал, что ни один не будет допущен до сессии, пока не соберут обратно. Вот если никто не спрячет от них хотя бы пару звездных систем, тогда я удивлюсь.

Джил расхохоталась, но Мей снова принялась разглядывать туман.

— Игорь твой заходил.

Наконец хозяйка дома добилась того, чтобы гостья уделила ей внимание.

— К вам? — Мей перестала интересоваться происходящим за окном. — Зачем?

— Так они, вроде, с шефом контачат. — Джил осталась довольна произведенным эффектом. — Оборудование какое-то у него выпросил. Довольный такой уходил, весь в томографах и датчиках.

— Он заболел? — Мей от удивления с размаху села на подлокотник кресла.

— Да успокойся! — затараторила Джил. — Здоров, счастлив, сказал, что скоро к тебе заглянет.

— Что-то не спешит заглядывать, — язвительно заметила Мей и снова отвернулась к окну.

— Я так и не поняла, чем он занят. — Джил торопилась переключить внимание подруги на разговор. — Шеф его пустил к нам в девятую лабораторию, там все равно сейчас эксперименты не ведут, а он зачем-то планер техобеспечения выпросил. И зачем ему планер? Что там может быть интересного, в коммуникациях?

— Днем пыль, — пожала плечами Мей. — Вечером туман, ночью дождь. Там больше ничего нет. Похоже, он собрался это изменить.

Игорю предстояла уже четвертая бессонная ночь. Защита диссертации была отложена под предлогом проведения экспериментов в земных условиях, целые дни Игорь проводил в лаборатории, иногда засыпая от усталости прямо на оборудовании. А с наступлением сумерек, погрузив приборы на планер, вылетал навстречу туману.

— Всего-то и осталось, что смена дня и ночи, — он обращался к нему, как к собеседнику. — Даже непонятно, что сейчас май, а не сентябрь. Ну, ты-то знаешь?

Туман, только появившийся в наступающих сумерках, сгустился рядом и создал фигуру, смутно напоминающую на энерианского варду — лучший коммуникационный проект Игоря.

— Что, дружок, — подмигнул ему контактер, — поучаствуешь в эксперименте?

Тихонько зажужжали резонаторы и стабилизаторы полей, и туманное существо испуганно юркнуло под планер. Игорь дождался, когда оно вернется и начнет с любопытством, так свойственным варду, изучать приборы.

— Ну, готов? Попробуем.

Из пульверизатора с дождевой водой, набранной еще прошлой ночью, он сбрызнул зверя, и тот начал преображаться. Из почти аморфного, туманного, стал четким, словно хрустальным. И форма его тоже изменилась: мордочка удлинилась и заострилась на конце, передние лапы обросли странными образованиями, став похожими на два веера, которые Игорь видел в экзотическом театре. Размахивая ими, существо кружило в воздухе, а потом, поняв замысел контактера, улетело.

— Ты сама не своя с тех пор, как он приехал! — возмущалась Джил, расхаживая по гостиной Мей из угла в угол. — Восемь лет не виделись — и ничего, а теперь я каждый вечер должна приносить тебе известия, где он пропадает и чем занимается.

— Восемь лет его не было на Земле, с экспедициями на спутниках лишний раз не свяжешься. — Мей, сидящая в кресле у окна, поджала ноги и уткнулась подбородком в колени. — Один сигнал на коммуникатор — и прощай чистота эксперимента. Я отправляла пару голограмм к праздникам, но… — Она развела руками.

— Ой, уж на голограмму ответить смог бы, — фыркнула Джил.

— Если бы хотел — наверное.

— Ну, значит, нечего про него думать! — постановила Джил и решительно отвернула кресло подруги от окна. — Посмотрим новости, развлечемся!

В гостиной возникла проекция мебельной лаборатории, загадочно улыбающийся молодой специалист с восторгом рассказывал, как удобно теперь брать с собой на отдых новые модели двуспальных диванов.

— Мне говорил один мой знакомый…

— Новый? — усмехнулась Мей.

— От кого я это слышу! — демонстративно возмутилась Джил. — И эта женщина говорила мне, что нельзя жить только новыми знакомыми! А ну-ка, давай, рассказывай, что у тебя в жизни интересного! Нечего киснуть!

Мей задумалась.

— Ну, второкурсники подключили видеотеку к тренажерному залу, и теперь к ней не получишь доступ, пока дневную нагрузку не выполнишь. Ректор их сначала похвалил, а потом долго доказывал, что для профессорского состава нормы другие. А третий курс привез с практики вместе с образцами пород какое-то неклассифицированное существо. Его криптозоологи по всему универу ловят, а у меня вся старая коллекция минералов теперь погрызена.

Джил покатывалась со смеху, а потом вдруг заинтересовалась:

— Мне один… ну, в общем, правда, что на земле тоже были другие… ну, существа?

— Мы что-то проходили, — Мей закусила губу, — но я не помню. Кажется, да, были.

Раздался стук в окно, и обе подруги охнули от удивления. За стеклом махало странными конечностями прозрачное существо, и блики света искрились по всему его телу.

— Оно? — спросила Джил, не отрывая взгляда от существа.

Мей только отрицательно покачала головой.

— Спросила бы ты у своего контактера, — последовало предложение.

Мей только успела набрать воздуха, чтобы дать решительный ответ, как ее вызвал коммуникатор.

— Открой окно, — говорил Игорь.

— Зачем?! Что за фокусы ты устроил?

— Это не я, — голос Игоря звучал восторженно. — Это память, понимаешь?

— Ничего я не понимаю. — Мей уже открывала окно.

На улице туман рисовал картины, все больше и больше казавшиеся знакомыми. Деревья, точно такие, как росли когда-то во дворе студенческой столовой, на том месте, где сейчас генноинженерная. Растение, похожее на то, что Мей видела в детстве на окне у бабушки. Бабуля так и не смогла объяснить, зачем оно ей. И травы, пахнувшие терпко всю ночь, когда они с Игорем гуляли под теплым, едва накрапывающим дождем.

Дождь как раз начался. Первые капли тяжело, звучно упали на подоконник. Мей стало страшно, что сейчас, как и каждый вечер, дождь смоет все, сотрет лишнюю информацию, и картина исчезнет.

— Не закрывай окно, — раздался голос Игоря из коммутатора.

Дождь усиливался, но туманные фигуры не исчезали, а менялись. И вот уже улица была заполнена прозрачными, словно хрустальными цветами, грани которых переливались в свете окон.

— Как ты это делаешь? — спросила Мей в коммуникатор.

— Это не я, — послышался счастливый голос. — Это информационный обмен.

— Я не поняла ничего, — произнесла Джил, — но один знакомый мне говорил, что когда-то мужчины дарили любимым цветы. Наверное, это было вот так.

Игорь любовался заполненной прозрачными цветами улицей, пока датчик резонатора не напомнил, что время пришло.

— Все, совпало, — с улыбкой выдохнул Игорь и выключил приборы.

Изображения на мгновение вздрогнули, но тут же снова стали четкими.

Дождь шел по всей ночной стороне планеты, и из тумана проступали все отчетливее хрустальные картины несуществующей уже природы. Земля щедро делилась с людьми всем, чем могла — воспоминаниями. Расцветали прозрачные сады, кипели жизнью прозрачные джунгли, распускались прозрачные цветы на уровне технических этажей. И только Гималай-сити весь оказался погружен в сплошной прозрачный массив. Но к утру дождь ушел на запад, и никто этого не заметил.