Наваждение с половинкой мандарина

Дирин только что закончил предварительный осмотр документации на груз, как услышал из трюма жуткий грохот и скрежет металла. Его прошиб холодный пот, когда он вылетал из рубки и бежал к источнику звука.

— Что вы делаете? — Крикнул он, ворвавшись в трюм. Высокий человек с ухоженной внешностью и в деловом богатом костюме ответил на удивление спокойно:

— Нам понадобилось чуть больше места, и мы осмелились немного подвинуть эти контейнеры.

Дирин, с силой сжав перила, на которые опирался, посмотрел на поврежденные перевернутые ящики. В нем кипела злость на нахала еще с момента, когда тот предложил ему работу. Все эти двое суток Дирину приходилось терпеть заказчика только потому, что оплата была очень достойной. Хотя он уже начинал жалеть, что взялся за перевозку, особенно когда увидел, как округлый, двухметровый матовый контейнер черного цвета, за доставку которого плата тяжелела от количества цифр, привезли на замученном фрахтовике, который, казалось, дотянул до посадочной площадки только на честном слове и молитвах пилота, его ведущего. Либо больше денег ни на что не хватило, либо это была маскировка с целью не привлекать внимание. В Кинсе, порту свободных (а также неудачливых) торговцев и промежуточной остановке беззаботных путешественников на своих халупах, лишь в документах называемых кораблями, такой фрахтовик мало чем выделялся от остальных. А смотря, как заказчик новейшим погрузчиком с ограниченным ИИ корежит ящики со сторонним грузом, Дирин подозревал, что деньги у него еще остались. Даже судя по его спокойствию было ясно, что цена за работу несущественно ударит по его бюджету.

— Мне необходимо доставить и другой груз в целостности. — Произнес Дирин сквозь зубы.

— Что? Какой именно? — Насмешливо спросил заказчик. — Биоочистители? Водоросли? Или эти мандарины? Бросьте, я дал вам задание на целое состояние.

— Испорченный груз повредит моей репутации. Я потеряю клиентов. Вы не знаете, как сложно их теперь завоевать независимым перевозчикам.

— Мистер Цинари, довезите мой ящик и получите столько денег, что можете забыть не только о репутации, но и о работе вообще! — Заказчик широко улыбнулся. — Оборудуйте свое корыто в яхту или купите дом где-нибудь на теплой планетке и наслаждайтесь роскошью и девушками! Эти-то придут с деньгами, не сомневайтесь.

— Вы закончили с погрузкой? — Дирин прервал поток сладостных речей из уст заказчика. Посмотрев на деку, он добавил:

— У меня заканчивается время пребывания в порту, мне нужно отбыть в семь.

Заказчик перестал улыбаться на мгновение, и Дирин успел заметить, как по его лицу проскользнула тень раздражения. Но, спустя мгновение, человек снова скрылся за маской приветливости:

— Конечно, мистер Цинари, я только закреплю контейнер. Только помните: не вскрывайте и не притрагивайтесь к нему.

Заказчик, отослав во фрахтовик погрузчика, лично перевязал ремнями контейнер, прицепил карабины к полу и несколько раз как следует подергал их, проверяя на прочность. Перед тем, как покинуть корабль, он посмотрел на Дирина снизу вверх и серьезно, отчетливо произнес:

— Вас будут ждать в точке прибытия через три стандартных дня. Не трогайте. И не открывайте. Помните.

Едва дождавшись, когда человек сойдет с грузового трапа, Дирин закрыл его, нажав соответствующую кнопку на экране рядом. За часть испорченного груза придется расплатиться.

Ругаясь про себя, Цинари проследовал обратно в рубку и плюхнулся в кресло пилота. Вот еще, трогать или открывать. Будто ему заняться больше нечем, кроме как всякие ящики вскрывать. В трюме уже есть несколько открытых стараниями этого щеголя, и разлетевшиеся мандарины могут сгнить, если их не убрать обратно и не перепаковать.

" — Нужно будет заняться этим после вылета." — Дирин сделал себе отметку в уме, ожидая разрешения на взлет от диспетчера. Тот медлил, и Цинари решил еще раз перепроверить проложенный маршрут. Его время ценно. Если вовремя все сделает — обновит корабль и наконец сможет заняться всем, чем захочется. Или с более лучшими характеристиками модернизированного корабля выйдет на более выгодные маршруты. Больше денег — больше возможностей. А то мандарины, чтоб их… Отдохнуть и потом можно.

Связь скрипучим голосом выплюнула долгожданное разрешение и пожелание удачного полета по-морригски, и Дирин с радостью ухватился за штурвал и рычаг тяги. Подняв корабль, он направил его на безопасный свободный вектор и добавил скорости. Приплюснутое, широкое и почти новое судно стало покидать порт Кинс.

Вскоре, выйдя на намеченный курс, "Ресалина" перестала нуждаться в управлении пилотом, и Дирин откинулся в кресле. Секционные щитки на лобовом иллюминаторе закрылись, и рубка погрузилась в полумрак, отвещаемый только желтоватым светом панелей и маленькими полосками освещения на полу. Цинари хотел поначалу заняться своим расписанием, но из головы не лезло предупреждение от заказчика. Мерный гул систем корабля располагал к размышлениям.

Почему он сделал такой акцент на неприкосновенности груза? Нет, понятно, что это, в принципе, требование каждого работодателя, но то, как настоял на этом богач, отчего-то вызывало подозрение. Это было не просто предписанием, пунктом в договоре, а строжайшим наказом от заказчика. Его тон, поза, выражение лица и манера речи — все это слагалось в обоюдоострое лезвие клинка, приставленного к горлу, готовое пресечь жизнь нерадивого слуги, если тот осмелится ослушаться. И виновного найдут, станут преследовать до самого края Хиса, изведут все силы и средства, но найдут, и он непременно понесет наказание.

Это все почувствовал Цинари при последних словах заказчика, но осознать и понять смог только сейчас. Но если груз так вселенски важен, почему заказчик доверил перевозку свободному торговцу в порту Кинс? Чтобы не привлекать внимания? Сомнительная причина.

Цинари, не в силах больше гадать, встал из кресла и покинул рубку. А уж ноги сами принесли его к контейнеру.

Гроб — вот первое слово, пришедшее на ум Дирину при взгляде на груз. В самом что ни на есть деле гроб. Стыков не видно. Под рост

и ширину плеч человека подходит, а округлая форма и придает сходство с ритуальным хранилищем для усопшего. Неужели он везет труп знакомого или родственника заказчика? За такие деньги? Если так, то мертвец, должно быть, был очень любим.

В нос прокрался приятный запах цитрусовых, и Цинари вспомнил о мандаринах. Пилот перевернул один из сломанных ящиков, починил его при помощи изоленты и пластиковых реек настолько, насколько мог, и стал собирать фрукты, раскинутые, как оказалось, уже чуть ли не по всему трюму.

Сложней всего оказалось достать ароматные оранжевые шарики из-под других ящиков, тоже закрепленных на полу трюма, но зачастую имеющих на своем дне прорези для погрузчиков, чтобы их можно было подцепить подобно поддонам. Мандаринов скопилось и в этих прорезях, отчего Цинари приходилось ползать на коленях среди груза. Иногда, поддаваясь сиюминутному порыву, он очищал один-другой мандарин и с удовольствием съедал его. Сочные, сладкие. И настоящие.

Многие коллеги Дирина давились сухпайками и концентратами, экономя на пропитании в пути, но Цинари предпочитал хоть и недешевую, но полноценную пищу этим протеиновым кирпичам. Маленькая слабость маленького человека, но сколько радости она порой давала… Даже сейчас он, сидя прямо на полу и уплетая дольку за долькой этого экзотического лакомства, чувствовал маленькое счастье, рождающееся на языке, прорастающее в желудке и расцветающее где-то в самой душе.

Стоп, а возле чего он сидит? Теплое… Медленно обернувшись, он отпрянул от прежнего места, как ужаленный — Цинари привалился спиной прямо на черный контейнер, совсем этого не заметив! Благоухающий цветок радости в сердце Дирина увял и обвалился в холодную воду реальности.

Но ничего не случилось. Цинари и предполагал, что ничего не произойдет. Нужно просто успокоиться. Вспомнился клинок. Да что с ним? Неужели его так запугал заказчик или Цинари сам себя накрутил на ровном месте? Он пилот корабля или ребенок, в конце концов, поддающийся буре своего воображения?

Спешно собрав оставшиеся мандарины и прихватив с собой один, Дирин поднялся по лестнице и хотел было вернуться в рубку, как вдруг краем глаза заметил, что дверь в спальную каюту приоткрыта. Цинари нахмурился, вспоминая, что сам закрывал ее. Он всегда закрывает двери. Отчасти потому, что это поможет при неожиданной разгерметизации, но в большей степени потому, что так ему было комфортней.

Стараясь идти как можно тише, Дирин приблизился к каюте и заглянул в нее. Почти все было так же с момента, когда Цинари проснулся — двуспальная, аккуратно застеленная кровать, обычно не приветствуемая на кораблях, умывальник, столик и два стула. Вот только возле обзорного широкого иллюминатора в половину стены стояла женщина с золотистой кожей, длинными каштановыми волосами, облаченная в серое легкое ниспадающее платье. Высокая, около двух метров, грациозная и величественная, она смотрела на местную звезду, возде которой "Ресалина" готовилась к следующему прыжку.

— Не стой в проходе, сядь хоть где-нибудь. — Произнесла женщина мягким голосом.

Ошарашенный Цинари, все еще не веря в происходящее, вошел в каюту.

— Наверное, ты хочешь спросить, кто я и какого пера здесь делаю? — Продолжила она, обернувшись. Красивые зеленовато-серые глаза прокрадывались прямо к сердцу, каким-то образом вселяя доверие и спокойствие, а алые губы при разговоре двигались настолько завораживающе, что оторвать взгляд от них было очень сложно. Дирин сглотнул, горло внезапно пересохло.

— Не беспокойся, я ненадолго, и вреда тебе не причиню. Как, впрочем, и твоему кораблю. — Она посмотрела на ближайшую стену и бережно провела рукой по угловой переборке. — Ты дал ему имя "Ресалина"… Тебе известно значение этого имени?

Цинари кивнул и, поборов себя, нашел силы ответить нормальным для себя голосом:

— С хандарианского — Гармония, Умиротворение. Ресалиной звали сестру Измайлы, павшей в битве при Коболе, масштабнейшем и… — На этом моменте к Дирину закралась мысль, от которой его глаза расширились от удивления, а дыхание перехватило. Женщина, чарующе улыбнувшись, опередила его догадку:

— Я не та, о ком ты подумал. Могла быть, наверное. Честно говоря, я даже не знаю. — Женщина издала короткий смешок, и Цинари показалось, будто в этом смехе отдаленно прозвучали серебристым звоном маленькие колокольчики, обеспокоенные ветром.

— Как же так получилось, Цинари, — женщина вкрадчиво посмотрела в глаза пилоту, — что, управляя кораблем с таким именем, ты беспокойно скитаешься от мира к миру, преследуя деньги без всякой цели?

— Нужно же на что-то жить. — Сказал Дирин, будучи отчего-то не слишком уверенным в своем ответе.

— Ты сам знаешь, что мог бы нормально жить и без такой спешки.

Женщина осторожно, мягкими движениями взяла из рук Цинари мандарин, о котором тот напрочь забыл, и очистила его в воцарившемся молчании. Сложив кожуру на столик, она разделила фрукт пополам и села рядом с Дирином на кровать.

— Скажи мне, что ты сейчас видишь? — Спросила она, протягивая мандарин пилоту.

— Галлюцинацию. Наваждение, дающее мне, судя по всему, просроченный фрукт.

Женщина улыбнулась.

— А дальше?

— Хм… Свою каюту. Переборки корабля, его внутреннюю обшивку.

— Попробуй взглянуть шире.

Дирин замолчал. Он наконец взял мандарин из теплой руки женщины, которая слегка провела своими тонкими пальцами по тыльной стороне ладони пилота, и Дирин ощутил в этом прикосновении толику легкой любви.

И вдруг он понял. Он встал, подошел к иллюминатору и взглянул в пустоту.

— Космос. Россыпь разноцветных звезд, и одна из них — рядом с нами. Колоссального размера океан огня, газа и тепла. Танец протуберанцев на его непостоянной поверхности.

Он спохватился и подбежал к экрану управления в каюте. Как раз работал топливозаборник, и Дирин, обычно выключавший связь при этом, активировал колонки. В каюту проник шум помех, похожий на рев воды при шторме на Земле.

— Миры вокруг звезд, — продолжил пилот, — приветливые и жестокие, с комфортной и ядовитой атмосферой, уставшие от цивилизаций и ждущие, когда их откроют. Величественные газовые гиганты и скромные камешки. Туманности, целые реки разноцветных газа и пыли, образующих из себя живописные картины...

Чувствуя себя неожиданно истощенным, Дирин сел на кровать и посмотрел на женщину. Та счастливо улыбалась.

— Подумай теперь, стоят ли твои кредиты тех стараний, что ты в них вкладываешь, или же есть нечто более высшее, чем твое занятие.

— Но что?

— Мечта, Цинари.

От легкой встряски, пробежавшей по кораблю, Дирин встрепенулся и раскрыл глаза. Он сидел в трюме, среди ящиков с товарами, навалившись спиной к теплому черному контейнеру, похожему на гроб. Разбросанные мандарины лежали у его ног и под другими ящиками, и только половинка одного находилась в его руке.

* * *

— Вы точно не трогали и не вскрывали груз, мистер Цинари? — Спросил заказчик в прогулочном скафандре для кратковременного выхода в космос, держа подмышкой шлем. Контейнер уже исчезал в чреве другого, пристыкованного к "Ресалине" корабля.

— Нет, сэр, я дорожу своей репутацией.

— Это хорошо. В противном случае пришлось бы вас пожизненно нанять. — Заказчик засмеялся, и Цинари для приличия прохохотал вместе с ним.

— Деньги уже на вашем счету. Если не секрет, мистер Цинари, как вы решили распорядиться такой суммой?

— Вооружу корабль для исследований и отправлюсь вглубь галактики, а остальное же отдам тем, кто в этом нуждается. — Не задумываясь, ответил Дирин.

— Благородная цель. Ну что ж, прощайте. Было приятно иметь с вами дело. Были бы все свободные торговцы такими — может, и не пришлось бы создавать корпорации.

Дирин проводил заказчика и остался один на корабле. В исследования он отправится скоро. Но было бы неплохо захватить этот контейнер с собой.