Методы поэтессы

Молодая поэтесса сидела за компьютерным столом, мрачно глядя на экран ноутбука. Заказ горел: уже завтра надо было представить макет лирического сборника в издательство, а три финальных строфы поэму и несколько стихов цикла «Заклинания юной феи» так и не желали складываться. Милая некрасивая девушка задумчиво сунула в рот петушка на палочке, сосредоточенно калякая что-то в личном дневнике — бумага все стерпит, а краснеть ей не придется, и так розовая.

— Кхе…

Как она не дернулась, никто бы не понял, лишь скосила взгляд в сторону.

За плечом сосредоточенной девушки неоткуда материализовался златокудрый красавец-атлет в коротенькой античной одежде; густые волосы украшал венок из лавра, в правой руке была зажата кифара. Поэтесса страшно обрадовалась:

— Аполлоша! Я уж думала, погорю…

— Что? — удивился древнейший грек.

— Да сборник завтра в редакцию, а у меня все встало. Вот теперь дело пойдет…

Аполлон непритворно смутился: по правде говоря, он чисть денег занять хотел, не успел прихватить русские рубли, а надо было срочно найти одного молодого музыканта и договориться с продюссерами о его будущей карьере. Выдранный с корнем из-за стола (отмечали день рождения Диониса), Аполлон помчался так быстро, что экипироваться толком не успел, а не пойдешь же на деловую встречу в таком виде.

Запинаясь, он изложил проблему, но тотчас натолкнулся на еще более серьезную — помочь-то поэтесса обещала, но не раньше, чем допишет свой сборник. Аполлон попятился к двери.

— Куда?!

Через секунду златокудрый легкоатлет был схвачен, скручен, посажен и привязан к стулу (обладающая статью девы Паллады дамочка справилась шутя-играючи, даже не вспотела). Побледневший Аполлон четко осознал одно: шутки кончились. Хозяйка уселась писать.

Через час руководитель муз и хозяин Парнаса попытался высвободиться из веревок, но скрутила его поэтесса на совесть. Выдирая руки из пут, красавец натужно пыхтело, кряхтел, сопел, стонал… девушка прекратила стучать по клавиатуре:

— Аполлоша, прекрати свое эротическое шоу, все мысли уже в одном направлении!

— О, жестокая! — взвыл Аполлон наполовину от боли, наполовину от досады. — Освободи меня…

— Ага, — скептически отозвалась она, — чтоб ты сразу в окошко, а у меня работа не кончена.

«Надо было Гермеса разуть!», — зло подумал сын Латоны. Как на зло, сейчас и сандалии не помогли бы, не со стулом же удирать! Впервые он посочувствовал Гере, когда та угодила в ловушку Гефеста. Диониса бы сюда!

Как ответ на мысли в окно тотчас влез сводный брат. Аполон уставился на сына Семелы таким взглядом, который можно было бы расшифровать так: «Подпои ее и освободи меня». Дионис медленно моргнул: понял.

— Дениска, привет, — махнула от рабочего места поэтесса. — Поллитра есть?

— Чего? — растерялся винодел.

Девушка задумчиво пожевала губу:

— Пожалуй, раки — вкусная, аж балдеж.

Дионис молча взял с полки в ее серванте бокалы, а из воздуха — искомую бутылочку-литрушку.

— И себе налей — что я, алкаша какая?

Руки Аполлону все-таки отвязали, за попытки сделать большее труженица лирических рифм так цыкнула, что поджали лапки оба брата. Выпив по первой, девушка тотчас предложила опрокинуть по второй… бутыль опустела минуты через три, после чего греки обнялись и запели какую-то песенку Демиса Русосса (хозяйкой очень обожаемую).

«Теперь пойдет!», — радостно подумала девушка, колотя по клавиатуре.

Очнулась она часа через полтора, услышав звон бутылки и поняв, что ритм песенки изменился. Поэтесса навострила уши.

— Ой, мороз, мороооз,

Не морозь меня-ааа…

«Какой, к черту, мороз в Греции?»

Резко развернувшись на стуле, хозяйка увидела еще пару пузырьков явно от раки, причем один был еще не допит — его-то девушка и конфисковала, приканчивая прямо из горла и отправляя сборник прямиком издателю. Все, компьютер можно выключить. Ох и устала же она!

Только сейчас девушка заметила, что Дионис-таки Аполлона развязал, но теперь братанов явно отсюда не выгонишь (да и что она, зверь что ли, выставлять мужиков в таком виде?). Потолкав уже только условно подвижного Аполлона, хозяйка вместе с ним завалилась на диван, а рядом с ней плюхнулся более крепкий (в силу профессии) Дионис. На часах было полвторого ночи…

…Утром девушка поняла справедливость высказывания «легла около двух» в прямом и переносном смысле. Застонав, поэтесса потерла виски, затем пошарила рядом, чтобы убить гадского жучару, лезущего под домашнюю кофту — им оказался вибрирующий мобильник.

— Алло?

— Миилочка, сборник просто чудо, мое вам. Премию получите, — редактор отключился.

Рядом завозился Дионис:

— Ой, голова болиит.., — глухой, но сочный «плюх!» и смачные ругательства не дали ему завершить начатую мысль.

Поэтесса похихикала бы, но ей стало не до смеха, ведь именно в этот момент через девушку стал перелезать полуадекватный Аполлон, чуть не перевернувший в итоге диван. Тут уж заругалась хозяйка дома, а Дионис, узрев все это, начал кататься по ковру от смеховой истерики.

Общими усилиями троица прибрела в ванную, затем — на кухню, где поэтесса поставила кофе. Бедлам вышел колоритным: в комнате не убрана кровать и не закрыт ноутбук, на кухне бардак на столе, физии у всех помятые, глаза красные, одежда в художественном беспорядке. Если бы поэтесса не помнила ночи, она бы решила, что та была бурная.

Аполлон заговорил только после первой чашки кофе:

— Денег-то дашь?

Хозяйка едва не подавилась от смеха.